Текст книги "История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты"

Несмотря на неудачу в боях на улицах Москвы, дело Ополчения не пропало. Ополченцы и казаки обложили Москву со всех сторон. На общем собрании 30 июня 1611 г. войска единогласно приняли решение-«приговор» о создании временных органов власти и о раздаче поместий участникам сражений с поляками. Однако пришедшие к Москве ополченцы не отличались единством. Казаки, в большинстве беглые холопы и крестьяне, опасаясь восстановления прав помещиков на беглых, начали открытую войну с дворянами-ополченцами. Один из руководителей Ополчения, Прокопий Ляпунов, требовавший наведения порядка и дисциплины в войсках, был вызван на казачий круг 22 июля. Там буйные, уверенные в своей силе казаки зарубили вождя Ополчения.

Раздоры ополченцев и казаков все усиливались. Возле Новодевичьего монастыря, во время перенесения освящавшей поход иконы Казанской Богоматери, несмотря на торжественность и святость момента, между казаками и ополченцами вспыхнула ссора, которая чудом не переросла в побоище. Особенной наглостью и разнузданностью отличались отряды волжских казаков, которые сразу же ограбили Новодевичий монастырь, а монахинь выгнали прочь.

После инцидента под Новодевичьим монастырем реальная власть в Ополчении перешла к казачьему кругу и атаману Ивану Заруцкому. И хотя Д. Ф. Трубецкой еще сохранил войско и продолжал осаждать Москву, Первое ополчение фактически распалось. Многие служилые люди, опасаясь казачьих разбоев, покинули таборы Ополчения. Страна погрузилась в пучину анархии. Казаки Заруцкого стояли под Москвой, никому не подчиняясь и отказываясь присягать кому бы то ни было. Сначала их уговаривали признать царем «Ивана Дмитриевича» («Воренка»), сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Позже казаки признали на какое-то время царем нового самозванца, Лжедмитрия III. Этот проходимец – московский дьякон Сидорка – появился в Иван-городе и сумел со своим воинством занять Псков. Но все-таки главным для набравших силу казачьих шаек стали грабежи, «организованные» по четкой схеме. Чтобы не мешать друг другу, казаки на своем круге разделили всю Россию на части (старостатства). Их отряды разошлись по «своим» старостатствам и начали безжалостно грабить местное население, сжигать дома, убивать помещиков. В итоге ограбленными и разоренными оказались почти все города России от Колы до Белгорода. Власти на местах не оказывали им сопротивления, оставаясь зачастую беспечными. Известно, что Кострома пала из-за того, что пьяная стража в послеобеденный час не заметила приближения врага к воротам города. Словом, в стране воцарился невиданный ранее разбойничий террор.

Осенью 1611 г., казалось, приблизился час национальной катастрофы. Поляки, спалив посады Москвы, превратили Китай-город и Кремль в свою неприступную крепость и засели там. Рухнула центральная власть, страна разваливалась на части. По обочинам дорог среди бела дня лениво расхаживали обожравшиеся мертвечиной волки. Всюду лежали умершие от голода или убитые разбойниками люди. Бог, казалось, отвернулся от грешной Руси и за людские грехи уже не замечал с небес ее загаженных храмов… Но тогда прозвучали главные слова о причинах Смуты: трусость и равнодушие всего общества, отсутствие общей ответственности и мужества. По мнению современников Смуты, Ивана Тимофеева и Авраамия Палицына, Бог наказал Россию за «всего мира безумное молчание». Впрочем, русских людей можно понять. Общество пришло к этому несчастью не случайно. И тут надо вспомнить И. В. Грозного, без числа и пощады «перебиравшего людишек», а также его преемников, позоривших царскую власть так, что к ней было утеряно всякое уважение. Где тут уж наберешься гражданской ответственности и мужества?

Однако «свеча» патриарха Гермогена не угасла совсем. В Нижнем Новгороде возник новый очаг сопротивления, появилось новое общенародное движение. Его возглавил продавец скота Козьма Анкудинович Минин. Осенью 1611 г. наступил редкий в истории России момент, когда множество порядочных люди почувствовали «единачество» – единство. «Вся земля» была готова подняться… Это всеобщее народное чувство уловил и выразил простой горожанин Козьма Минин. Он призвал сограждан обложить себя особым налогом на новое войско для спасения России, Москвы и православия. Минин шел на это осознанно, думая о будущем. «Великое дело! – говорил он. – Мы совершим его, если Бог поможет. Какая хвала будет всем нам от Русской земли, что от такого малого города произойдет такое великое дело: я знаю, только мы на это подвинемся, так и многие города к нам пристанут и избавимся мы от иноплеменников».

Зная честность Козьмы, горожане выбрали его старостой. Но мало в таком деле только красно говорить и не воровать! Минин оказался человеком исключительных организаторских талантов, благодаря которым он сумел быстро создать «рать на очищение Московского государства». Так Минин совершил истинно гражданский подвиг, причем летописец сравнил его с библейским вождем Зоровавелем, который вывел евреев из Вавилонского плена на родину. Во главе рати Ополчения согласился встать князь Дмитрий Пожарский – воин неустрашимый и опытный.

Летом 1612 г. Второе ополчение подошло к Москве и соединилось с войсками Ивана Заруцкого и Дмитрия Трубецкого, по-прежнему осаждавшими город. Не без труда союзникам удалось наладить совместные действия. Ведь ранее Заруцкого уличили в том, что он подослал в Ярославль к Пожарскому убийцу. Тот пытался в уличной толчее ударить князя ножом в живот, но промахнулся, попал в бедро казаку, находившемуся рядом с Пожарским, и тотчас был схвачен.

Перелом наступил в конце лета 1612 г. В сражении 22–24 августа у Белого города ополченцы отбили попытку превосходящих сил гетмана Ходкевича прорвать снаружи блокаду Москвы и спасти осажденный польский гарнизон русской столицы. Причем решающий удар полякам нанес со своими силами совсем невоенный человек – Козьма Минин. Его поддержали до тех пор медлившие отряды Трубецкого. Они бросились вплавь через Москву-реку с одним только холодным оружием и отбили натиск войск Ходкевича. Гетман отошел от Москвы.

Тогда же ополченцы и казаки заключили соглашение о совместном командовании войсками и управлении землей. На равном расстоянии от станов войск Трубецкого и ополчения Минина и Пожарского, на Неглинной улице, стали встречаться для решения неотложных дел трое военачальников – Д. М. Пожарский, К. А. Минин и Д. Т. Трубецкой. Именно здесь, в сердце русской столицы, стала возрождаться русская государственность – в походных шатрах возникли первые государственные учреждения, ведавшие службой и обеспечением войск, а потом и всем государством. В октябре Пожарский согласился принять под свою защиту вышедших из блокированного города жен бояр – сторонников царя Владислава, сидевших в Кремле с поляками. Это решение выпустить из осажденного города родственников бояр-предателей вызвало возмущение казаков, хотевших просто-напросто пограбить состоятельных боярынь.

После длительной подготовки, 22 октября ополчение прорвало оборонительные укрепления поляков в Китай-городе. Интервенты отступили в Кремль. Однако лишения и голод (дело дошло уже до людоедства) сломили их волю. 26 октября осажденные сдались. Среди вышедших из Кремля находилась и инокиня Марфа с сыном Михаилом Романовым, попавшие в осаду вместе с другими семьями русских бояр – сторонников поляков. Вскоре мать и сын уехали в свои костромские вотчины.

Заморские гости. Н. Рерих (фрагмент)

Варяги. В. Васнецов

Владимир закладывает Десятинную церковь в Киеве

Александр Невский. В. Васнецов

Нестор-летописец. В. Васнецов

Княгиня Ольга В. Васнецов

Крещение князя Владимира. В. Васнецов

Владимир и Рогнеда. А. Лосенко

Борис и Глеб. Икона. Вторая четверть XIV века

Александр Невский. В. Шебуев

Святой Александр Невский. Мозаика. М. Нестеров

Утро на Куликовом поле. А. Бубнов

Поединок на Куликовом поле. М. Авилов

Троица. Икона. А. Рублев

Царь Иван Васильевич Грозный. В. Васнецов

Взятие Казани войсками Ивана Грозного в 1552 г. Г. Угрюмов

Воззвание Минина к нижегородцам в 1611 г. М. Песков

Купец Козьма Минин и князь Дмитрий Пожарский. М. Скотти

Призвание Михаила Федоровича Романова на царство. Г. Угрюмов

Царь Алексей Михайлович. Неизвестный художник

Патриарх Никон. Неизвестный художник (фрагмент)

Утро стрелецкой казни. В. Суриков (фрагмент)

Первые цари династии Романовых

Земский собор, созванный в январе 1613 г. (на нем были представители от 50 городов и духовенство), сразу же постановил: иноверца на престол не выбирать. На трон претендовало много достойных людей. Однако из всех выбрали 16-летнего Михаила Федоровича Романова, которого в тот момент в Москве даже и не было. Зато за него особенно рьяно и даже агрессивно ратовали бывшие тушинцы и казаки. Последних участники Земского собора побаивались – все знали неуемную силу казачьей вольницы. Другой кандидат в цари, один из руководителей Ополчения, князь Д. Т. Трубецкой, старался понравиться казакам, добиться их поддержки. Он устраивал обильные пиры, но ничего, кроме насмешек, в ответ от них не получил. Казаки, дерзко ходившие вооруженными толпами по Москве, смотрели на Михаила как на сына близкого им «тушинского патриарха» Филарета, полагая, что он будет послушен их вожакам. Впрочем, Михаил устраивал и многих других – русское общество жаждало покоя, определенности и милосердия. Все помнили, что Михаил происходил из рода почитаемой за доброту первой жены Ивана Грозного, Анастасии – «Голубицы».

Решение об избрании Михаила земцы приняли 7 февраля, а 21 февраля 1613 г., после торжественного шествия по Кремлю и молебна в Успенском соборе, состоялось официальное избрание Михаила на царство. Для Трубецкого победа партии Михаила оказалась страшным ударом. Как пишет современник, он почернел лицом с горя и заболел на 3 месяца. Еще бы – корона для Трубецкого оказалась потерянной навсегда. Собор снарядил депутацию в Кострому, к Михаилу. Посланные от имени всей земли звали юношу на царство.

К моменту прибытия депутации в Кострому Михаил с матерью, инокиней Марфой, жил в Ипатьевском монастыре. Этот старинный монастырь был основан в 1330 г., когда знатный татарин Чет остановился лагерем под Костромой. Ночью ему привиделась Богоматерь. Чет тотчас принял православие, а на месте чудесного явления Богоматери заложил монастырь, названный Ипатьевским Троицким. Этот татарин Чет, ставший в православии Захаром, был предком Бориса Годунова. Здесь-то 14 апреля 1613 г. и произошла встреча московской делегации с Марфой и ее сыном Михаилом.

Участник посольства Авраамий Палицын рассказывал, что мать царя долго не соглашалась отпускать сына на царство, и ее можно понять: хотя страна находилась в ужасном положении, Марфа, зная судьбу предшественников Михаила, очень беспокоилась о будущем несмышленого 16-летнего сына. Но депутация так горячо умоляла Марфу Ивановну, что она наконец дала свое согласие. И 2 мая 1613 г. Михаил Федорович въехал в Москву, а 11 июля он венчался на царство.

Юный царь поначалу правил несамостоятельно. За него все решала Боярская дума, за его спиной стояли родственники, получившие видные места при дворе; велика была и роль матери, «Великой старицы» Марфы, женщины волевой и суровой. Она стала игуменьей кремлевского Вознесенского монастыря. Все ждали возвращения отца царя – патриарха Филарета, томившегося в польском плену. Но это произошло не скоро.

Это вопрос не досужий – ведь документы о подвиге костромского крестьянина имеют более позднее происхождение. Но достоверно известно, что зимой 1613 г., в момент избрания на царство, Михаил с матерью находился в родовой вотчине Романовых под Галичем. Поляки, узнав об избрании Михаила Романова в цари, решили упредить посланцев Земского собора и захватить юношу. Крепостной бояр Романовых Иван Сусанин, став проводником отряда поляков, шедших «разбить» вотчину Михаила, завел врагов в лесную чащу и тем погубил их, но и сам погиб от их сабель. Так Сусанин ценой своей жизни спас для России будущего царя, основателя династии. Часть историков считает подвиг Сусанина позднейшей легендой, однако вся эта история не кажется вымыслом. Готовность людей пожертвовать собой во имя родины не раз проявлялась в те страшные годы. Вспомним Минина, Гермогена, а также защитников Троице-Сергиева монастыря, крестьян Солоту и Никона Шилова, которые в ноябре 1608 г. подорвали себя в минном подкопе вместе с осаждавшими монастырь поляками.

В 1618 г. королевич Владислав, по-прежнему претендовавший на русский трон, вновь подошел к Москве и встал в Тушине. Потом поляки с боями дошли до Арбата, но там их остановили русские полки. После этого в селе Деулино под Троице-Сергиевым монастырем 1 декабря 1618 г. русские и польские дипломаты заключили перемирие. А уже 1 июня 1619 г., согласно ему, около Вязьмы произошел обмен пленными. В числе людей, вернувшихся из плена, оказался и отец царя патриарх Филарет. Ему устроили торжественную встречу. У Пресни царь Михаил Федорович, стоя на коленях, приветствовал отца, который тоже опустился на колени перед своим сыном – царем.

Патриарх Филарет, человек сильный и волевой, прожил трудную, полную противоречий жизнь. Не раз ему угрожала опасность – при дворе полусумасшедшего Ивана Грозного, в келье монастыря, куда его в 1600 г. заточил Годунов, во времена Шуйского. В 1606 г. царь Василий, уступая мнению бояр, согласился на избрание Филарета патриархом. Потом же, обвинив его в распространении слухов о спасении «царя Дмитрия» из Москвы, отказался его поддерживать.

В октябре 1608 г. Филарет был в Ростове и при взятии ростовского Кремля войсками Тушинского вора находился вместе с защитниками города в главном соборе, воодушевляя их на сопротивление. Когда положение осажденных стало безвыходным, Филарет вышел навстречу осаждавшим собор с хлебом и солью, но тушинцы его схватили, бросили в простую телегу и как пленника повезли в свою «воровскую столицу». Там его принял Лжедмитрий II и сделал патриархом. Позже, при бегстве тушинцев, Филарета схватили верные Шуйскому люди. Он был оставлен в Москве, но лишен патриаршества. Тогда Филарет активно интриговал против Шуйского, а потом уже и открыто выступил за его свержение. Во время Семибоярщины Филарет отправился с делегацией в лагерь Сигизмунда под Смоленском, где поляки объявили его пленным и увезли в Польшу. Пленение затянулось на 8 лет.

С возвращения 70-летнего Филарета и до самой его смерти в 1634 г. в стране установилось двоевластие отца и сына («правили нераздельно»). Филарета вновь избрали патриархом, при этом он носил царский титул «Великий государь». Подобно монарху, Филарет принимал иноземных послов, ведал важнейшими государственными делами. Опыта в этих делах ему было не занимать. Правил патриарх Филарет осмотрительно, во всех начинаниях правительства стремился добиться поддержки Земских соборов, которые собирались часто.

С помощью «дозора», или переписи, он провел первый после разорения («Московской разрухи») учет земель, стремился обеспечить дворян поместьями. Важно, что Филарет признал законными владения тех дворян, которые в годы Смуты, «перелетая», получали земли и от Шуйского, и от Лжедмитрия, и от Владислава, и от других правителей. Эта разумная политика успокоила общество, как, впрочем, и успешная борьба с казачьей вольницей и разбоями.

Постепенно жизнь в России входила в нормальную колею. Отряды казаков, так досаждавших властям, либо рассеялись, получив земли, либо их разбили в сражениях правительственные войска. После гибели Лжедмитрия II Иван Заруцкий сошелся с Мариной Мнишек. Он рассылал по всей стране грамоты с требованием присягать малолетнему сыну Марины, царевичу Ивану Дмитриевичу. В конце 1613 г. в кровопролитном сражении под Воронежем войско Заруцкого потерпело поражение, и атаман, вместе с Мариной и Иваном, бежал в Астрахань. Захватив город и убив воеводу, он хотел поднять на Россию ногайских татар, волжских казаков, просить помощи у персидского шаха и турецкого султана. Тут правительство действовало незамедлительно – стрельцы внезапно осадили Астрахань. Застигнутые врасплох приходом московских полков, казаки поступили в силу своих исконных обычаев. В обмен на помилование они схватили и выдали Заруцкого, Марину и Ивана властям. Заруцкого посадили на кол, а 4-летнего Ивана повесили в Москве. Марина умерла в тюрьме от болезни и тоски.

Став у власти, Филарет хотел упрочить положение новой династии удачным браком Михаила. Поначалу он искал сыну невесту за границей. Племянницу датского короля Христиана русским дипломатам сосватать не удалось, как и родственницу шведского короля Густава II Адольфа. Обязательный переход невесты в православие не устраивал королей-лютеран.

Тогда обратились к русским красавицам. В невестах долго ходила Марья Хлопова. Обычно вокруг выбора невесты кипела борьба – ведь родственники царицы взлетали очень высоко. Поэтому неудивительно, что Марью, как-то раз переевшую сластей и застрадавшую животом, оговорили перед царем, сказав, что она неизлечимо больна. Михаил тотчас отрекся от невесты. Из множества девиц он выбрал Марью Долгорукую, но через год юная царица умерла – кто-то отравил ее. Наконец в 1626 г. Михаил сыграл пышную свадьбу с Евдокией Лукьяновной Стрешневой, красивой, но незнатной дворянской дочерью, ставшей матерью десятерых его детей.

При Михаиле Федоровиче в Москву начали приезжать иностранные посольства. Их торжественно принимали в Кремлевском дворце. Возрожденная Россия вновь оказалась в круге европейских государств, хотя ее главные внешнеполитические проблемы еще только предстояло решить. Новой власти досталось тяжелое наследство – поляки и шведы еще находились в состоянии войны с Россией. В 1615 г. Густав II Адольф пытался к захваченному Новгороду присоединить Псков, но трехмесячная осада твердыни ему не удалась. 27 февраля 1617 г. в деревне Столбово под Тихвином шведы и русские подписали мир: Россия вернула себе Великий Новгород, но, к своему огорчению, потеряла Ижорскую землю, а следовательно, и выход к Балтийскому морю. С тех пор Россия почти век стремилась вернуть «потерьку», наносившую ущерб престижу государства и его экономике.

Особенно плохими оставались отношения России с Польшей. Королевич Владислав по-прежнему считал себя русским царем. В 1617 и 1618 гг. он подступил с войсками к Москве. Но все же на переговорах в деревне Деулино (под Москвой) поляков склонили к перемирию. Но за столь нужный стране мир заплатили высокую цену: Смоленск с 28 городами отошел к Польше. В 1632 г., после смерти Сигизмунда II, Владислав вступил на престол, став королем Владиславом IV. В Москве решились начать с ним войну ради возвращения Смоленска. Корпус Михаила Шеина обложил город, но осада шла неудачно. Польский гарнизон храбро сопротивлялся, а вскоре и Владислав IV с войском подошел к нему на помощь. Сам Шеин попал в окружение и в 1634 г. позорно капитулировал. Вернувшегося в Москву главнокомандующего казнили как изменника. Снова начались переговоры, и по Поляновскому миру 1634 г. король отказался от претензий на венец русского царя, но навсегда получил Смоленск и огромную по тем временам контрибуцию – 20 тыс. рублей.

Тревожной оставалась обстановка и на южных границах России. Здесь угроза исходила от турок и крымских татар, обычно нападавших на русские пределы внезапно. В 1633 г. крымские войска дошли до Тулы, Каширы и Калуги, уведя несколько тысяч пленных. К тому же ногайские орды перешли из заволжских степей и стали кочевать ближе к Крыму, что резко усилило наступательную мощь степняков. Против них русские строили укрепленные линии, остроги, в лесах делали засеки. Как только казачьи заставы видели в степи орду, то огнем и дымом давали знать о приближающемся противнике. Но жить в южных уездах было опасно. Поселиться там решались только отважные, рисковые люди: служилые – однодворцы, казаки. В 1637 г. донские казаки захватили турецкую крепость Азов и «сидели» в ней до 1642 г., многократно прося царя принять город «под свою государскую руку». Но тогда воевать с Турцией Россия не решилась. У страны, пережившей такой кризис, сил было явно недостаточно. В конце концов казаки оставили разоренный ими до основания Азов.