Текст книги "Арбитр"

Глава 9

Один сильный рывок, и позвонки её шеи хрустнули, разрываясь.

Чуткий слух уловил в отдалении звук сирен. Залитая кровью одежда отправилась в Карман прямо с меня. Под ней скрывался второй, уже чистый, комплект. Ходить в двух парах штанов было немного неудобно, но терпимо.

Выбрав окно, выходящее на сторону, прочь от дороги, в два удара вскрыл решётки Лазарем. Земля ударила по ногам. Погасив инерцию кувырком, я быстрым шагом двинулся прочь. Уйдя на порядочное расстояние, сделал несколько звонков журналистам. В этот раз мне поверили сразу. Похоже, завоевал кредит доверия. Я кисло улыбнулся своим мыслям, ломая сим-карту.

Следующая цель – аэродром. Нужно только захватить ещё пару комплектов чистой одежды.

* * *

Взлётно-посадочная полоса сверкала сигнальными огнями и яркими конусами стационарных прожекторов. Возле двухэтажного каркасного здания бегали хорошо вооружённые люди. Большой самолёт с четырьмя двигателями плавно выкатился на асфальтовое полотно и ждал, пока его заправят и окончательно загрузят.

Аэродром находился в укромном местечке, окружённый лесом с трёх сторон. Мне пришлось ехать на электричке и идти пешком больше часа, чтобы добраться. Ну как идти, от платформы я бежал в хорошем темпе и закончил свой путь с ровным дыханием.

Притаившись в кустах, осматривал свою цель, убрав эмоции, как можно глубже. Как бы мне ни хотелось ринуться с ходу в бой, следовало продумать план атаки. Хотя бы для того, чтобы избежать ненужных жертв со стороны заложников.

Взять след охватил больше половины площади аэродрома и позволил мне уловить большое скопление людей в каркасном здании. С высокой вероятностью, именно там держали несчастных женщин.

Территорию ограждала обычная металлическая сетка забора, вроде бы под напряжением. Поверху шла колючая проволока, препятствием она не являлась. Зато сразу на нескольких столбах имелись камеры, которые, как я подозревал, отлично работали в темноте.

Охрана не позаботилась распахать землю вокруг своей территории, поэтому кусты и деревья подступали довольно близко к ограде. Большой им минус в личное дело. И вскоре за него придётся ответить.

Несмотря на камеры, сложностей с проникновением внутрь не возникло – нашлось полно слепых мест. Однако мне требовался язык, и взять его проще всего было здесь – на КПП. Порядочное расстояние до взлётной полосы и здания должно было скрыть мою активность.

Опасность представляла только регулярная перекличка. Охранники уже несколько раз хватались за рации. Да и в целом выглядели они какими-то дёрганными и взвинченными. Похоже, мои успехи на заводе и в борделе не остались незамеченными.

Вряд ли в обычном состоянии этот аэродром охраняли десятки бойцов, несколько джипов, патрулирующих территорию, и чёрт ещё знает что.

Плевать.

Я уже вынес им всем приговор. Здесь не было случайных людей. Нельзя было работать в этом месте и закрывать глаза на рабов, наркотики и оружие. Нельзя было делать вид, что ничего не происходит. Лишь заглушить голос совести солидным куском зелени. О да! Многие охотно продавали свои души за деньги. Вот только в посмертие их не утащишь, а именно туда я и отправлю всю эту шваль.

Дверь КПП с шумом распахнулась, и наружу вышел парень в камуфляже. На груди бронежилет и разгрузка с запасными магазинами. Через плечо перекинут ремень, прицепленный к старому доброму калашникову. Лицо небритое, серьёзное. Крутость так и прёт. Аж сам от себя тащится.

Его внимательный взгляд прошёлся по окрестностям, мазнув по кустам, где скрывался я. Впечатление знающего своё дело профессионала портили только непропорционально огромные оттопыренные уши. К тому же явно сломанные в драке. Уверен, в детстве беднягу изрядно дразнили.

Поправив оружие, он обернулся и отрывисто бросил:

– Отолью.

– Снова? Старик, сходи уже к врачу! – донёсся изнутри насмешливый баритон.

Хотел бы сказать, что я крался за ним, как пантера, но это было бы ложью. В который раз пожалел, что со мной не было Аларика. Пришлось приложить все свои скромные умения разведчика, чтобы остаться незамеченным.

Зажурчала струя, а вместе с ней тишину нарушило негромкое пение:

– ♪ Дестинейшн анноун, ноун, ноун ♪, – мурлыкал охранник, безмятежно поливая траву.

Я плавно приближался к нему, выставив вперёд правую руку. Три метра. Два.

Под ногой хрустнула стеклянная бутылка, дробясь на множество осколков.

Твою м-м-мать!

– А?! – крутанулся певец, едва не окатив меня жёлтой струёй.

Отчаянный рывок, и, сбив охранника наземь, я с силой приложил его по лицу. Дробью прыснули выбитые зубы, кровь окрасила кулак, и я добавил по солнечному сплетению, прерывая только зарождающийся крик боли. Придушенное сипение вырвалось из распахнутого рта. Моя ладонь тисками сдавила его горло, перекрывая ток кислорода. В глазах хрипящего плескался ужас, а боль жадно запустила свои когти в искалеченное тело.

– Не… убивай, – выдохнул он, теряя весь свой лоск и угрожающий вид. – Всё… расскажу, – всё так же с трудом выдавил противник.

– Ты не нужен мне живым, Чебурашка, – наклонившись, еле слышно произнёс я и коснулся его виска. – Мне хватит и того, что у тебя в голове.

Зрачки прижатого расплылись. Мою руку окутало мягкое сияние.

«Василий «Лопоух» Аксёнов всю свою жизнь доказывал окружающим, что с ним шутки плохи. Что он может за себя постоять. Что злить его не стоит. С этой целью записался на бокс. Потом пошёл в армию.

Все последующие годы он убеждал себя, что другого пути не было. Что их бы всех там перестреляли, а так хоть кто-то выбрался. Но в глубине души он знал, что это ложь. Он бросил своих товарищей, попавших в засаду. Позорно сбежал, спасая собственный зад. Третий взвод перестал существовать.

Василий выжил.

С этого дня он ещё сильнее старался показать миру собственную храбрость и крутость. Жёстче остальных бойцов Горелого обращался с несговорчивыми коммерсантами, чей бизнес потребовался шефу. Люто кошмарил сук, пойманных Гюрзой, ведь им надо было чётко показать, кто здесь главный. Не спускал подколов от товарищей, прирезав по-тихому одного зарвавшегося ушлёпка.

Участь слабых – страдать, а он слабым не был.

И никогда не станет».

Я встряхнул головой, прогоняя видения, и впечатал кулак в гортань ублюдка, вбивая кадык в позвоночник. Василий засучил ногами, царапая горло. Беззвучно раскрыл пасть, пытаясь вдохнуть. Я же прокручивал в голове полученную информацию.

Почти четыре десятка бойцов. Тридцать восемь, если быть точным.

Два станковых крупнокалиберных пулемёта. Один ручной противотанковый гранатомёт.

Ахмед почувствовал угрозу своему детищу и подтянул солидную часть боеспособных ребят, чтобы обеспечить безопасность текущего груза. За него щедро заплатили, убитый услышал краем уха разговор своего босса с Ахмедом. Задаток уже перевели, поэтому клиента нельзя было подвести. Оплаченное поголовье надо было доставить по назначению.

В моей голове опухолью пульсировало свежее воспоминаний убитого.

– На кой ему эти грязные замарашки? – спросил Василий, презрительно осматривая сбившихся в кучу женщин.

Впервые за 36 часов им позволили выйти из контейнера, чтобы облегчиться и поесть.

Обычно за охрану и перевозку рабынь отвечали люди Гюрзы, но их всех выбили за последние два дня. Поэтому Ахмеду пришлось привлекать людей Креста и Горелого.

Тот хмыкнул и негромко произнёс:

– А он их не для траха берёт, сечёшь?

– В смысле? А для чего тогда?

– Любит слушать, как они визжат, – расплылся в улыбке Горелый, и длинный нож затанцевал в его руке.

– Хозяин – барин, – пожал плечами Василий. – Лишь бы платил.

Встряхнув головой, я отбросил лишние мысли и задвинул мертвеца глубже в кусты. Сзади вновь грохнула открываемая дверь КПП.

– Вась, ты чё там фонарём светишь? Хер в штанах потерял?! – говоривший зашёлся гоготом.

Увидели вспышку Покаяния?

Обернувшись, я припал к земле, наблюдая, как из постройки выходит второй охранник. После искусственного освещения его глаза никак не могли адаптироваться к темноте, поэтому мне удалось подползти ещё на пару метров поближе.

– Лопоух?! – крикнул мужик и перетащил со спины автомат, наставив его на темноту.

– Чё там, Лёх? Потерялся наш Чебуратор? – хохотнули изнутри КПП.

Стрелять? Промажу. Атаковать? Затаиться?

Дуло автомата внезапно разгорелось ярким белым светом. Вспышка ударила по глазам, на секунду дезориентируя.

– Какого?.. – говоривший явно увидел меня, прижавшегося к земле.

Не давая ему больше шанса, я с силой метнул щит, принявший форму выпуклого диска. Кидал на свет и не промахнулся. Влажно хрустнуло, и охранника буквально снесло. Его тело сложилось пополам, а выпавший фонарь покатился по земле, суматошно освещая произвольные клочки пространства.

Я распластался в рывке, стремительно сокращая расстояние до дёргающегося на земле ублюдка. Похоже, щит раздробил ему грудную клетку и засел глубоко в теле. Руки подранка слепо шарили в грязи, а изо рта рвался хрипящий крик.

Мои глаза уже отслеживали открытый зев КПП. Пришлось отвлечься. Подрагивающая изумрудная фигура в магическом зрении Взятого следа шустро двигалась. На шум выскочил третий, судорожно водя перед собой калашом. Нашёл меня и…

Я почти видел, как наливается усилием его палец на спусковом крючке, но Лазарь был быстрее. Гораздо быстрее. Совершив один оборот, длинный меч вошёл ему чуть выше пупка и пригвоздил к стене. Боец захрипел, и густая струя крови выплеснулась изо рта, стекая по губам, шее, груди. Разгрузка быстро потемнела, становясь алой.

Он сучил ногами, пытаясь вытащить из себя лезвие, но напрасно. Лишь разрезал до сухожилий пальцы. Всё же меч – это не метательное оружие. Хоть Лазарь и великолепно сбалансирован, а я знаю его, как продолжение своей руки. В следующий раз может не повезти. Надо бы подготовить несколько ножей как раз на такой случай.

Приблизившись к ещё живому мертвецу, я дёрнул на себя меч и сразу же перечеркнул его лицо, оставляя глубочайший разрез в металлической стене. Лезвие рассекло череп, не встретив преграды.

Внутри имелась скудная обстановка. Стулья, стол, чайник и быстрорастворимый кофе в банке. Столешницу покрывали игральные карты. Очень неудобно получилось, отвлёк их. Не дал завершить партию.

Снаружи ещё шипел подранок, поэтому, выскочив, я добил его. И вовремя. Он как раз тянулся к рации на поясе. Подхватив аппарат, за ногу швырнул тело внутрь КПП.

Очень хотелось облачиться в доспехи, почувствовать себя защищённым. Неуязвимым. Однако адамант при всех его чудесных качествах нельзя назвать самым скрытным материалом. Серебристая поверхность охотно отражает свет и белым пятном выдаст меня в темноте. До последнего придётся обходиться без брони.

Теперь надо попасть в ангар. Тем более, что заправка шла полным ходом и могла закончиться в любой момент.

Стелясь к земле, я быстро сокращал расстояние до цели, когда где-то на периферии услышал приглушённый стрёкот. И сразу же замер. Нелепый летательный аппарат с четвёркой винтов.

Это что за хрень ещё?

Он шустро промчал в высоте. Кажется, не заметил.

Я уже начал движение вперёд, когда в стороне раздался шум двигателя и скрип колёс. Вновь упав в траву, постарался слиться с ней, искоса наблюдая за приближением внедорожника. Напрямую смотреть нельзя, так учил Аларик, могут почувствовать мой взгляд.

На расстоянии шести-восьми метров промчался чёрный пикап. Кажется, Тойота. След чётко показывал водителя, бойца-пассажира, а главное, третьего – стрелка в кузове. Он не сидел, странно, а стоял. Из-за края борта торчал длинный ствол, практически сливающийся с темнотой ночи.

Благодаря эликсирам я видел чуть лучше при недостатке света, но даже так едва не пропустил его.

С небольшой задержкой сработала мысль. Станковый пулемёт, о котором меня любезно предупредил Василий. Вот только из его мыслей я решил, что оружие закреплено где-то в здании или на крыше. А тут, получается, мобильная огневая точка. Точнее, две. На противоположном краю взлётной полосы разъезжал второй пикап.

С ними нужно быть аккуратнее. Особенно пока я без доспехов.

Машина укатила, а я вновь ускорился. Ангар уже призывно сверкал огнями, когда внезапно ожила рация.

– КПП, приём. Почему не выходим на связь?! Всё чисто? Психа того не видно?

Глава 10

Игнорировать? Попытаться ответить и выиграть время?

Я поднёс рацию к лицу и на миг задумался. Мой голос больше всего походил на того парня, что словил щит грудиной. Его звали Петром, как я узнал в чужих воспоминаниях. Однако чаще всего на перекличку отвечал не он, а убитый лопоухий Василий. Придётся импровизировать.

– Приём, шеф, – отозвался я. – Всё чисто.

– Петро? А где наш ходячий Локатор?

– Опять ссать ходил, – излучая насмешку, ответил я. – Шестой раз. Затрахал уже!

Точность формулировок – наше всё. Он действительно «ходил», а не «пошёл». Я не солгал, поскольку больше не мог этого делать.

– Вот, что бывает, когда любимое руководство не слушаешь, – проворчала рация голосом Горелого. – Говорил ему не трогать ту брюнеточку. Ну пусть теперь радуется! Как бы хер не отсох! – гоготнул собеседник.

– Не засоряйте эфир! – рявкнул третий голос, в котором из воспоминаний Гюрзы и Василия я узнал Креста.

– Ну пардоньте, батюшка! – фыркнул Горелый. – Отбой.

Я выиграл себе ещё минимум четверть часа. Нужно уложиться.

Изумрудные силуэты людей отчётливо мерцали внутри ангара. При этом часть из них уже двигалась куда-то одной массой. Видимо, пришло время грузить их всех на борт. Надо ускоряться!

Мне удалось подобраться к зданию с торца. Здесь находилась лестница, ведущая на второй этаж. Вход на первый располагался с другой стороны.

Из препятствий единственный охранник средних лет, с наслаждением смолящий куцую сигарету. Похоже, суматоха слегка улеглась, и прежде мечущиеся фигуры бандитов разбрелись по своим постам.

От травы, где я полз, до него больше десяти метров открытого асфальтированного пространства. Пока добегу, точно успеет всадить в меня очередь. Пусть даже в щит – это всё равно тревога.

Придётся стрелять из удава. А с этим у меня швах. Ну твою же мать!

Поднеся руку к кулону с Карманом, я вытащил пистолет и тщательно прицелился. Для профессионала десять метров – это не расстояние. Вот только в обращении с огнестрельным оружием я полный профан. А он к тому же в бронежилете.

Чёрт, был бы у меня лук или арбалет!..

Первая пуля ушла в молоко.

Не помог и лазерный целеуказатель. Ствол взбрыкнул, и над плечом бойца просвистело шесть грамм свинца. Дело даже не в отдаче, сама рука дёрнулась. Звонкий рикошет от металлической стены заставил куряку вздрогнуть и схватиться за автомат. Однако я уже продолжил давить на спусковой крючок и высадил больше половины магазина за две секунды.

Несколько пуль впилось ему в грудь, прикрытую бронежилетом. Одна размочалила пальцы правой руки, придерживающие ствол калаша. Следующая сбрила кусок уха. Лишь предпоследняя вошла куда-то пониже носа, создавая багровый бутон, выскочивший у него из затылка.

Бандит нескладно осел наземь, а я уже бежал к нему, оглядываясь и сканируя пространство магическим зрением. Убрать труп в Карман? Кажется, никто не услышал, поскольку…

Накаркал.

На втором этаже в глубине здания двигалась изумрудная фигура, целеустремлённо приближаясь к двери, ведущей на улицу. Я взлетел по лестнице, почти не касаясь ступенек. Дверная ручка пошла вниз, а я призвал меч за один удар сердца и вогнал его прямо сквозь створку.

Протестующее застонал металл, но клинок уверенно прошил его, уйдя почти на полную длину вглубь помещения. Вглубь чужого тела.

Рванув Лазарь на себя, я толкнул дверь, отбрасывая тело и оказался внутри.

Глаза убитого уже стекленели. Остриё отыскало его сердце, прорубив себе дорогу сквозь все преграды и клетку из костей.

Граната на поясе почти призывно дзинькнула мне. Пригодится в хозяйстве. Сколько там до взрыва? Три секунды? Пять? Горе-сапёр.

Обстановка, как и на КПП, была почти спартанская. Недоофис с компьютером и, внезапно, холодильником. На противоположной стороне очередная закрытая дверь. Ближайшие люди сидят на расстоянии дюжины метров от меня. Не просто сидят, развалились явно на диване. Вижу, как одна из изумрудных фигур дёргается, нет, танцует перед зрителями. Вздрагивает. От крика? Приближается к одному из людей и медленно, через силу, садится перед ним на колени.

Скрипнув зубами, я пронёсся сквозь комнату и распахнул дверь. Что-то вроде архива. Шкафы и канцелярские ящики с выдвижными лотками. Сейф в углу. Светильник с тусклой лампочкой.

Контуры людей стали ближе. Они через стену. Тощая фигурка танцовщицы дёрнулась от пощёчины. Здоровый мужик схватил её за затылок и силой прижал к своему паху.

Приглушённое рычание вырвалась у меня изо рта. Непроизвольно. Автоматически. Ненавижу насильников и работорговцев. Я карал их в Ниаттисе везде, где встречал. Быть может, потому что подобные ублюдочные акты ассоциировались у меня с поведением не людей, а демонов. Те были слишком охочи до чужой свободы, боли и унижения.

Хотел повернуть дверную ручку, но буквально смял её, как горячий воск. Не рассчитал силу. Металл хрупнул и выскочил из створки. Толкнул её плечом, залетая в комнату.

За секунду ухватил картину. Пятеро бандитов облюбовали диваны. Шестой человек – одна из девушек-рабынь. Чуть почище других, шатенка с кровоподтёком на лице. На миг мне показалось, что это Леся, но нет, это не моя сестра.

Её голова ритмично двигалась, несмотря на слёзы, а поистине жирный мужик с татуировкой в форме креста на горле блаженно закатил глаза. Вокруг него четвёрка подпевал. Облизываются, перешучиваются. Ждут своей очереди.

Твари.

Они только начали разворачиваться в мою сторону, слишком медленно, будто застыли в смоле, а Лазарь уже затянул свою смертельную песню.

Взмах. Чужая голова улетает прочь. Взмах. Вскинутая рука с куском грудины падает на грязный линолеум. Взмах. Меч пластает особо шустрого ублюдка в поясе. Взмах. Кончик клинка вскрывает горло, запрокидывая назад башку на лоскутах кожи и рвущихся вен.

Им нечего противопоставить разогнанному эликсирами опытному бойцу, которого тренировали лучшие инструкторы Ниаттиса.

Девушка начинает кричать, отшатываясь.

Крест, а это он собственный персоной, удивлённо распахивает глаза. Перед его лицом проносится Лазарь, за секунду кастрируя эту мразь. Меч вонзается в пол, погружаясь на треть. Края лезвия глубоко распарывают чуть разведённые ноги лейтенанта.

Нос забивает тяжёлый смрад крови и мочи.

Вопит несчастная девушка. Верещит оскоплённый говнюк.

Прикосновение покаяния.

«Владимир Крестовский считал своё ремесло, чем-то похожим на работу анестезиолога. Как для того, чтобы выдержать болезненную операцию, требуется наркоз, так и для того, чтобы выдержать жестокую и мрачную реальность, требуется болеутоляющее. Для разума. Для души.

Он с радостью поставлял это «обезболивающее» всем, кто имел достаточно средств. А то, что пациенты порой неправильно рассчитывали дозу или слишком увлекались лекарством, было не его дело. Если больной не слушает врача, никто же не станет обвинять того в халатности?

У всех людей есть своя функция. Его заключалась в том, чтобы скрашивать самые тяжёлые минуты, привнося в чужую жизнь капельку радости.

Разве это не благородное ремесло? Разве он не делает чужие страдания легче? Разве он не заслуживает всего, что ему хочется? Денег? Девушек? Почёта тупых обезьян с оружием?

Безусловно заслуживает».

За миг я вобрал в себя воспоминания Креста. Всю нужную мне информацию. Рывком выдернул клинок и крутанул его в стремительном горизонтальном взмахе.

– Это слишком милосердная участь для тебя, – слова выходят из моего рта скомканными, хриплыми.

Меня распирает от ненависти и омерзения.

Лазарь оставил после себя тончайшую алую полосу на животе бандита, а всего через удар сердца его кишки посыпались на пол сизыми змеями. Грузная туша опрокинулась на спину. Закатившиеся зрачки уставились в потолок.

Умер от болевого шока. Жаль.

Девушка, вжавшаяся в угол, потеряла сознание.

Мои руки подрагивали. Что-то сломалось во мне после победы над Драэгаматом. Что-то очень важное. Критичное. Я жил и делал всё ради этого мига, но он не принёс мне радости. Я потерял всех, кем дорожил, на том пути.

Вернувшись домой, снова кинулся в бой. Снова нашёл себе миссию. Спасти сестру. Наказать виновных. Всё, чтобы не думать. Не чувствовать. Не проживать те эмоции, что сжигали меня изнутри с того дня, как умерли Седония и Аларик.

Каждое чудовище в человеческом обличии здесь, на Земле, каждый акт насилия над невинными вызывали у меня особенно острую реакцию. Потому что это был мой дом. Мои сородичи. Моя земля!

В Ниаттисе мне удалось возвести невидимую стену между собой и ужасами, с которыми довелось столкнуться. Потому что там я был чужим. Странником. Я не пропускал эти кошмары сквозь себя. Ограничивал их. Тщательно запаковывал в неосязаемые коробки, убирая их куда-то на дно души и памяти.

Здесь эта тактика не работала.

Увы.

Подавив рефлексию, сосредоточился на текущей миссии. Время скрываться прошло. Я нашумел. С высокой вероятностью вот-вот поднимется тревога. Словно вторя моим мыслям, ожила рация.

– Крест, приём? Что за шум?

Игнорируя вопросы, я вытащил из Кармана части доспехов и спешно начал облачаться. Кираса. Сабатоны. Присоединяя поножи на правую ногу, не забывал контролировать обстановку. Поэтому прибытие врагов не стало сюрпризом.

Как был – лишь наполовину экипирован, я прыгнул с места, вытягиваясь в струну. Распахнувшаяся дверь явила удивлённую физиономию бандита. Лазарь прошил его грудь, а следом я снёс и смял его, отбрасывая назад. На руки спешащих товарищей убитого.

С матами и криками они повалились на грязный пол. Чей-то автомат пустил оглушающую очередь в потолок. Предохранитель на оружии имеется не просто так. Отвлечённая мысль быстро растаяла, сменившись холодной яростью.

Наверное, такой эффект мог иметь волк, ворвавшийся в курятник. Бойцы кричали и отчаянно пытались подняться на ноги. Навести на меня оружие. Ударить прикладом. Зацепить шальным взмахом руки.

Бессмысленно.

Я был быстрее. Опытнее. Злее.

Кровавая вьюга закружилась среди них, нанося страшные смертельные раны. Отрезанные конечности. Распоротые лица. Скупые точные движения ускоренного тела не оставляли им шансов.

Ещё минус пять.

Комната трансформировалась в скотобойню, а я прыгнул сквозь стену, с лёгкостью выбив своим весом металлический лист из креплений. Грязный офис сменился открытым пространством ангара. Стеллажи. Контейнеры. Коробки.

И бойцы. Много бойцов.

Приземлившись на деревянный поддон, хрустнувший подо мной, я на миг замер, вбирая в себя обстановку. Левая нога и обе руки остались неприкрытыми доспехами. Плохо.

Вокруг стягивалось кольцо людей Ахмеда. Больше дюжины вооружённых мразей, среди которых особо выделялся мощно сложенный, но уже оплывший мужик со следами старых ожогов на лице. В каждой руке он держал по пистолету.

Ковбой херов.

– У него реально меч, – приглушённо произнёс кто-то.

– Чудила на букву «М», – ухмыльнулся другой.

– Откуда же ты такой хороший нарисовался? – вальяжно протянул Горелый. – Кто послал? Рассказывай и умрёшь легко, – он подмигнул мне, будто старому знакомому.

Игнорируя его слова, я сфокусировался на изумрудных фигурах, перемещаемых прочь от ангара. Их везли и довольно быстро к самолёту. Время утекало сквозь пальцы.

Не дождавшись ответа, лейтенант рявкнул:

– Ты окружён, ушлёпок! Говори, пока я тебя на ленты не порезал!

Пистолет в его руке сменился длинным ножом Боуи. Хороший клинок. Дорогой на вид. Явно предмет гордости.

Автоматы подрагивали во вспотевших руках бандитов. Кто-то с шумом сглотнул. Шуршала одежда. Под берцами скрипел асфальт. Они переминались, не зная, как реагировать на единственного противника, который по слухам перемолол уже больше двадцати их товарищей.

Поймав его взгляд, я улыбнулся и произнёс:

– Я окружён лишь страхом. И мертвецами.

Молниеносно вскинул руку к потолку и активировал Вспышку.