Текст книги "О боге. Непротиворечивая теория бога"

Боги, Боги, Боги…

Старый еврей жалуется раввину: «Рабе, мой сын крестился!». Раввин вздохнул и ответил: «Мой тоже крестился». Еврей заламывает руки: «И куда смотрит Бог?». Раввин снова вздохнул: «Я слышал и у Него та же проблема…»

Древний анекдот 

Не простое это дело – отобрать религии для обзора. Какой критерий использовать? А вдруг вот Он-то, самый-самый истинный, который исповедуется какой-нибудь небольшой группой людей, живущей где-то на краю ойкумены, как раз и не попадет в обзор? Тогда вся логика суждений окажется изначально порушенной, это же всё равно, что «выплеснуть ребенка из ванны вместе с грязной водой»… С другой стороны, кто же может гарантировать, что «самый-самый» не был известен когда-то давным-давно, а теперь всеми позабыт-позаброшен и планета замучена верой в лже-богов? На эти вопросы нет, и не может быть ответа, поэтому поступим самым простым и естественным образом: вспомним основные религии, охватывающие как можно больше людей Земли, и посмотрим: можно ли отсюда выжать что-нибудь, что могло бы помочь нам в понимании существа вопроса.

Разговор о Боге мне хотелось бы вести не на пустом месте, а имея в руках некое определение, ограничивающее наши рассуждения жесткими рамками. Вот с поиска определения: что такое (или кто такой) Бог, давайте и начнём, чтобы нам с Вами быть уверенными, что под словом «Бог» мы будем понимать одно и то же. Для начала заглянем в энциклопедию: «Бог – в религиозных верованиях сверхъестественное существо…». М-да… Под такое определение и Кощей Бессмертный со Змеем Горынычем подпадут. Похоже, самим искать надо.

С целью поиска определения давайте-ка, прежде всего, попробуем использовать опыт человечества. Я напомню некоторые божества, которые почитались или почитаются в настоящее время, и мы вместе попытаемся понять: что есть Бог. И хотя именно таким образом и проводили поиск Бога деисты, я не вижу ничего другого, как повторить ими пройденный путь самостоятельно. Все-таки Вселенский Разум деистов – понятие слишком расплывчатое.

Религиозная тематика характеризуется тем, что даже в простых вопросах далеко не всегда есть полная ясность в головах не только у «слегка верующих», но часто и у тех, кто называет себя верующими. Спросите у рядового христианина, не священнослужителя, – кто его Бог? – и почти всегда услышите в ответ:

– Иисус Христос.

– Да ты что, Евангелия не читал, что ли, – говорите Вы, – там же ясно сказано: Иисус – Сын Божий, а я тебя о Боге спрашиваю!?

В этом вопросе нет ни подвоха, ни двусмысленности, но почему-то далеко не всегда его правильно понимают: Вы спрашиваете о Боге, а Вас понимают так, будто Вы интересуетесь Богом-Отцом, а это разница! Так что, либо уточните вопрос, либо не настаивайте на ответе, если не хотите смутить человека, а то в качестве ответа можете услышать и:

– Иегова, – что, впрочем, будет свидетельствовать лишь о том, что человек видел Ветхий Завет или слышал о нём. Однако часто вместо ответа следует лишь задумчивое пожатие плеч, а ведь простой, казалось бы, вопрос. Вот именно, казалось бы…

Иудейский Бог имел много имён: Шаддай, Элохим, Илу, Эльон, Мелек, Саваоф и так далее. Согласно иудейской традиции, Бог открыл Моисею из горящего тернового куста своё сокровенное имя: Яхве. В некоторых (не канонических) переводах Библии христиан в этом месте тоже стоит имя, но другое – Иегова {Исход, 3:14}, которое иногда принимают за искаженное при переводе «Яхве». Это не совсем так.

У иудеев с третьего века до новой эры существовал запрет на произнесение вслух имени Бога, которое в библейских текстах, в соответствии с законами еврейской письменности, обозначалось согласными YHWH. Для тех, кто не знаком с еврейской письменностью, (для остального мира) никогда не слышимое слово из четырех согласных оказалось непроизносимой «священной тетраграммой», «тетраграмматоном», таинственным четырехбуквием, в котором сокрыто Имя Божье.

В 7 веке, при оглашении христианами имени Бога-Отца, тетраграмму озвучили: между согласными буквами YHWH были вставлены гласные «а, о, а» слова «Adonaj» из Септуагинты (см. далее), откуда и возникло у христианских богословов имя «Иегова». Оно обладало таким замечательным свойством, что ненавязчиво, но твёрдо отличало христианского Бога-Отца Иегову от иудейского Бога Яхве. Ну, а то, что имя – единственное, что отличает Яхве от Иеговы, так это же не каждый сразу и сообразит!

Христианство, зародившееся когда-то как секта, как боковой побег на корнях иудаизма, первые шесть веков обходилось иудейским Богом Яхве в качестве отца Иисуса. Это отразилось, в частности, в самом факте канонизации христианством сборника святых книг иудаизма – Ветхого Завета. Хотя, если уж быть точным, то христианами канонизирован не иудейский Ветхий Завет, а сделанный с него в третьем веке до новой эры греческий перевод, называемый «Септуагинта». В этом переводе в качестве имени Бога вместо непроизносимого «YHWH» было использовано вполне произносимое слово «Адонай» – Adonaj, ев. – «Господь мой». Иудаизм впоследствии отрёкся от этого перевода как неверного[9]9
  Замечу здесь, что «Септуагинту», да ещё сирийский перевод «Пешито», православная церковь считает более праведными, чем современный текст иудейского Ветхого Завета. В свою очередь, римско-католическая церковь предпочитает оригиналу латинский перевод, называемый «Вульгата». Связано это с тем, что, по мнению христиан, иудеи позднее (по мере роста популярности христианства), злобствуя, тайно заменили свои подлинные святые тексты такими, которые противоречат некоторым важнейшим пунктам христианской веры


[Закрыть]. И такое заимствование святых писаний кажется странным: читая Ветхий Завет, невольно обращаешь внимание на то, что всё это написано иудеями для иудеев, крутится вокруг иудеев и ни к кому кроме иудеев (как конкретной группе людей в конкретную историческую эпоху), отношения не имеет. Да неужели же никого не удивляет, что множество разных народов заведомо надевает шоры: изучает, помнит и чтит легенды еврейского народа, подчас отказываясь от того же в отношении своего прошлого? А разве верования инков, например, или русичей менее ценны, менее интересны или менее поучительны? Или кем-то окончательно доказана истинность Яхве и абсурдность Кецалькоатля или Сварога?

Яхве начинался как Бог племени, Бог, который служил делу сплочения группы евреев в трудное время перехода по пустыням в землю обетованную: «Бог, который шел перед вами …искать вам места» {Второзаконие, 1:33}. Столь узкая национально-групповая нацеленность религии так отчетливо просматривается за каждой строкой Ветхого Завета, что позднее это было слегка припудрено евангелистами: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, … но тот Иудей, кто внутренне таков…» {К римлянам, 2:28, 29}. Но эта попытка ретуши выглядит нелепой, так как христиане нарушили все (подчёркиваю: все!) четыре заповеди Моисея, относящиеся к Богу, хотя за нарушение любой из них иудеям (как, впрочем, и «внутренне таковым»), согласно Ветхому Завету, полагалась безусловная смертная казнь:

* не признали Яхве за своего Бога, а придумали Троицу;

* сотворили-таки идолов (иконы, статуи) и кладут поклоны перед ними, игнорируя запрет на «изображение того, что на небе вверху и что на земле внизу и что в воде ниже земли»;

* имя Бога поминают по любому поводу и без оного, ввели его даже в название религии;

* не освободили субботу (пусть и под названием «воскресенье») от дел в том смысле, как того требует иудаизм.

Да и неофициальной причиной казни Иисуса, помнится, было именно нарушение первой (богохульство) и четвёртой (нарушение субботы) заповедей Моисея {Иоанн. 5:18}. И в этом нарушении заповедей нет случайности или ошибки: когда Иисуса прямо попросили перечислить заповеди, которые следует соблюдать {Матф. 19:18-20}, он не назвал первые четыре! А чтоб не сомневались, добавил: «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется…» {Лк. 16:16}. Таким образом, в Новом Завете есть прямое указание, что, начиная с Иоанна Крестителя, то есть с самого истока христианства, закон и пророки (Ветхий Завет) необязательны для христиан! Теперь, наверное, Вам не покажется столь уж удивительным зацепившее меня признание игумена Вениамина (Новик) из С.-Петербурга: «Ветхий завет мы, конечно, не читаем, но как составную часть Библии признаём!» {МК от 26.11.98}. Припоминаю также слышанное как-то по радио замечание одного из послушников какого-то монастыря о том, что читать Ветхий Завет в монастырях разрешают далеко не всем – из-за возможности соблазна. И в самом деле, как ни крути с именем Бога, но Ветхий Завет – это иудаизм!

Так зачем же надо было христианам вводить в канон Ветхий Завет, если они отринули «святую» основу его? Если праведной они признают лишь событийную ткань Ветхого Завета? Если для христиан оказались неприемлемыми Бог Яхве и священный ковчег, синагога и жертвоприношения, многоженство и наложничество, иудейские праздники, обрезание, ограничения в питании… да разве перечислить всё ветхозаветно божественное, от чего христианство отказалось? Всё становится ясным при чтении книг Нового Завета: книги эти опираются на Ветхий Завет, прежде всего, как на предысторию евангельских событий. Кроме того, по мнению христиан, многие книги Ветхого Завета содержат пророчества появления Иисуса, а значит, канонизация Ветхого Завета оказалась вынужденной. С тем, чтобы как-то оправдать изменения (или измену?), христиане объявили о Новом Завете Бога.

При чтении Евангелий от Матфея или от Луки становится очевидным, что именно иудейскому Богу Яхве мальчик Иисус и молился в синагоге: в соответствии с Законом Иисус был обрезан на восьмой день – то есть, посвящён родителями Яхве {Лк. 2:21-23}. Но если Яхве и Иегова не один и тот же субъект, как уверяют христиане (и иудеи), то мы должны признать Иисуса ренегатом, вероотступником! А вы иначе полагаете?

Повзрослев, именно Яхве Иисус и стал называть своим Отцом. Но вовсе не только своим! В нагорной проповеди, например, обращаясь к слушателям, Иисус многократно употребляет выражение «Отец ваш Небесный» {Матф. 5-7}. Разумеется, во всех случаях Иисус имел в виду духовное, а не кровное родство. Да и служение Иисуса начиналось со слов: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков… доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота… не прейдет из закона…» {Матф. 5:17-18}. И в этом видна попытка, вовлечь иудеев в новую секту, не напугав их новой идеей. Но как можно организовать новую секту, не нарушив старый Закон (Ветхий Завет)? И по мере изложения событий в Евангелиях становится всё яснее, что и Закон и пророки тесны Иисусу, а в чём-то и ненавистны. И поначалу робко, а затем всё громче, Иисус заявляет о новом пути к «спасению», назвав его «Царствием Божиим».

С моей точки зрения привлекательность этого «царствия» весьма сомнительна, ибо уготовлено оно, со слов Иисуса, только для изгоев общества: юродивых («подобных детям»), нищих и бродяг, то есть для самого дна общества, и желавший «спастись» должен был обязательно либо быть таковым, либо стать им. {Матф. 19:14, Лк. 14:12-14}. Ещё более нелепым кажется непременное требование к кандидатам в ученики Иисуса ненависти (да-да, не безразличия даже, – ненависти – хоть и не укладывается такое в обычное представление о христианстве как о «религии всеобщей любви»), ненависти, повторяю, к своим родителям, детям и к самой жизни {Лк. 14:26}. Тем не менее, последователи у Иисуса нашлись и новая секта, названная впоследствии христианской, вооруженная скорее эмоциями, нежели догмами, начала своё существование.

В Евангелиях есть множественные свидетельства того, что их авторы не считали Иисуса Богом во время его жизни на Земле. Например, слова самого Иисуса: «Я ничего не могу творить Сам от Себя… ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» {Иоанн. 5:30}; или: «…Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» {Лк. 22:42}. А когда Иисуса, строго в соответствии с Законом, хотели побить камнями за богохульство (за слова «Я и Отец – одно»), он не воспользовался удобным случаем ясно показать всем присутствующим, что он Бог. Спасая свою жизнь, он, напомнив мне пройдоху Насретдина, сослался на Ветхий Завет: «Не сказано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?» {Иоанн. 10:30-36}, уверив тем самым толпу (а с ней и читателей Евангелия), что он не более Бог, чем все слышащие его (и читающие).

Или другой пример. Если Иисус и есть сам Бог, то как прикажете понимать его предсмертные слова: «Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» {Матф. 27:46, Марк. 15:34}. К кому это обращение, если Иисус и есть «Боже» – единый (здесь нелишне напомнить, что и единственный)? Кто кого оставил? Иисус оставил себя? Одна ипостась сумела покинуть другую? Или Бог привычно обращает молитву самому себе? Более абсурдного предположения и вообразить трудно. Или эта театральная фраза только для пришедших на казнь зевак (читателей Евангелия)? Но всё станет на свои места, если признать, что это привычная фраза верующего в Бога человека, попавшего в трудную ситуацию.[10]10
  Один из авторитетнейших исследователей раннего христианства, Э. Ренан в книге «Жизнь Иисуса» приходит к выводу, что «Никогда Иисус не выражал кощунственной идеи, что он Бог. Он верит, что находится в непосредственном общении с богом, что он Сын Божий». Вспомните: русичи называли себя сынами Даждьбога, однако никто не считал их на этом основании богами. И это не единичные случаи в истории – почти все северные народности считали себя детьми своих Богов


[Закрыть]

Даже только из приведенных цитат очевидно присутствие в Евангелиях не двух ипостасей, а двух разных персон – человека и Бога – с двумя разными, даже противоречивыми волями и ясным человеческим статусом Иисуса. Отрицание этого, на мой взгляд, очевидного факта, автоматически приводит к обвинению Иисуса (или евангелистов) во лжи – так говорит логика. Любому непредвзятому читателю Евангелий понятно, что Иисус вел себя так же, как ведет себя любой современный священнослужитель, называя Бога своим Отцом Небесным и проповедуя от Его имени. Да иначе и быть не могло: если бы Иисус был Богом «от века», то получается, что сам он и должен был бы задумать всю эту затею со своим превращением в человека, «служением», смертными муками и так далее. Но тогда многие из его речений оказываются лицемерием (например, приведенные выше высказывания), а мучения и смерть оборачиваются фарсом. И не просто фарсом, но и прямым обманом: для бессмертного, для Бога, не может быть ни смертных мук, ни смерти, ни воскресения.

Конечно же, противоречие это было замечено давно. Подтверждением тому служит отрывок из Евангелия от Петра, который признан Церковью апокрифическим (по-гречески «тайным», «сокровенным») и отвергнут как ложный. Считая Иисуса Богом, автор вынужден был полагать, что всё человеческое в Иисусе являлось для окружающих лишь кажущимся. Естественно, находившийся на кресте Бог, согласно этому апокрифу, оставался абсолютно спокойным, так как не испытывал никаких мук. Но если нет крестных страданий, то невозможно и искупление этими страданиями грехов человечества, а это один из краеугольных камней христианства! Пойти на такое Церковь, конечно же, не могла – отсутствие страданий Иисуса на кресте есть злейшая ересь.

Однако в Новом Завете можно найти и прямые указания на то, что Иисус являлся человеком и никем иным, например: «ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» {1 Тим. 2:5}. Не убедительно? Вот другой пример: «Бог отцов наших воскресил Иисуса, которого вы умертвили, повесивши на древе; Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя…» {Деяния, 5:30,31}. Обратим внимание: «Бог воскресил», а это можно проделать лишь с трупом, а не с божественной ипостасью (с самим собой); «Бог возвысил в Начальника и Спасителя», и значит, не был Иисус Спасителем «от века». Выходит, Иисус волею Яхве стал Богом лишь после воскресения!

Кажется, сказано предельно ясно и фразами этими (и многими другими) ставится окончательная точка? Ан нет! Богословы ничтоже сумняшеся развивают тезис об Иисусе – богочеловеке. Что это такое – не знает никто, так как точное определение, конечно же, отсутствует. Попробуем разобраться.

Раз появилась необходимость в новом термине, значит старые термины «Бог» и «Человек», по мнению богословов, не отражали существа Иисуса. Следуя законам логики, я вынужден констатировать, что с точки зрения богословов Иисус – это ни человек, ни… Бог. В пылу мифотворчества богословы поначалу и сами не заметили, что с введением нового термина, который не является синонимом старого, термин «Бог» не применим более к Иисусу, и его нельзя называть теперь Богом-Сыном (Богочеловек-Сын?), но им было не до логики! Впрочем, поняв, что слишком уж закрутили, богословы начали давать различные толкования «богочеловечеству» Иисуса. Например, А. Мень в предисловии к своему варианту жизнеописания Иисуса «Сын человеческий» {"Смена", N 6-90, с.266} цитирует одно из наиболее удачных, по его мнению, толкований – толкование пастора Э. Прессансе: «Христос не Бог, скрывшийся под видом человека, но Бог, сделавшийся человеком». Если я правильно понял в чём тут разница, то во время пребывания Иисуса человеком, целых 33 года, миром владели не Святая Троица, а – страшно сказать – Святая Двоица… а то и… вовсе безбожие??? Ну, нет, я, верно, что-то не так понял…

Давайте уж лучше попытаемся принять тезис о богочеловечестве Иисуса иначе, в обычной интерпретации, то есть, «и Бог и человек» {и смертный и бессмертный одновременно – надеюсь, Вам это понятнее, чем мне, извините}. Это не моя выдумка, вот цитата из Закона Божiего: «…Сын Божий сошёл с небес на землю, принял на Себя плоть человеческую (тело), кроме греха, и вочеловечился, то есть принял не только тело, но и душу человеческую и сделался совершенным человеком, не переставая в то же время быть Богом – стал Богочеловеком». Да и в Евангелиях всё же не раз встречаются намеки на необычность Иисуса – то сам Иисус, хотя и говорит, что, якобы не может ничего творить от себя, невзначай сотворит какое-нибудь чудо, то другие персонажи, нет-нет, да и выскажут что-то этакое…

Если мы посмотрим на евангельские события с этой точки зрения, тогда получается, что Святая Троица задумал(а) и осуществил(а) очень сложный, хотя и маловразумительный, план «спасения» человечества через истязание Бога-Сына. По этому плану всё должно было выглядеть для людей так, что якобы произошло убийство Иисуса. Для Бога убийства не могло быть, Бог не мог не знать, что одна из его ипостасей – Сын Божий – бессмертен, не правда ли? Для Бога это был просто назидательный обман людей.

Почему от истязаний и смерти должно произойти спасение, спрашиваете? Не уверен, что Вам станет понятнее, но цитирую: «ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя… и без пролития крови не бывает прощения». {К евреям, 9:16-22}. В толкованиях говорится, что под завещанием здесь имеется в виду завет – Новый Завет. Интересно, а как же Ветхий Завет? Что-то не помню я, чтобы там тоже была смерть завещателя. Или это было необязательное требование? Или я снова чего-то не понимаю в толкованиях… Ну, словом, если Вы согрешили, то Бог сможет Вас простить только хорошенько, с пролитием крови, помучив Вас… или себя… или… да всё равно кого, кого-нибудь, лишь бы как следует – до смерти!

Конечно, люди должны были впоследствии узнать, кто замучен (Иисус), кем заказано убийство (Богом) и с какой целью (спасение человечества), иначе не было бы нужного эффекта. То, что убийство инициировано именно Богом, не вызывает ни малейшего сомнения: трудно предполагать, что спасением человечества занимались синедрион Иудеи или прокуратор Понтий Пилат, утвердивший казнь Сына Божьего, не так ли? Если всё ещё сомневаетесь, то напомню, что ничто на Земле не происходит иначе, как по воле Божьей. Кстати: привычная и очень убедительная фраза, не правда ли? Но вдумайтесь: любой преступник должен быть ею оправдан! Простейший довод убийцы: «Если бы Бог не захотел, я не смог бы дотронуться и до волоса жертвы». Значит, единственный преступник на Земле – Бог, и безвинный человек может бездумно творить всё, что угодно??? Простите, отвлёкся.

Хорошо, на минуту допустим, что меня удалось убедить, и я согласен: произошло детоубийство. Хотя Бог-Сын убит не лично Богом-Отцом, а руками римских солдат, но и заказное убийство всё равно остается убийством. И это преступление (а у Вас есть иное определение детоубийству?) не только не осуждается христианами, но возводится ими в ранг величайшего по своей благости поступка?! И после этого Церковь осмеливается нас учить, что детоубийство есть тяжелейший грех?! Или «Quod licet Jovi non licet bovi» – «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»?

Выберите для себя один из трех возможных вариантов – как Вам больше нравится (или – как понятнее):

* Иисус – человек и произошло убийство;

* Иисус – Бог, и значит, убийства не было;

* Иисус – богочеловек и произошло убийство, которого не было из-за бессмертности убитого.

Несмотря на все несуразности, христиане в четвертом столетии договорились на Вселенских Соборах считать своим Богом Святую Троицу, то есть, единовременное пребывание Бога в трех ипостасях (Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого). И тогда оказалось, что имя есть только у одной ипостаси – у Бога-Сына: Иисус Назарянин, величаемый Помазанником,[11]11
  согласно Библии, все цари древней Иудеи проходили обряд «помазания» – священник выливал им на голову из рога елей (оливковое масло). Поэтому все цари носили титул «Помазанник», что по-гречески звучало как «Христос», а по-еврейски – «Мошиях» или, в привычной русской транскрипции, «Мессия». В соответствии с христианской традицией, в пророчестве о пришествии Иисус был заранее назван царем: «Я возведу его на царский престол на веки вечные…» {2 Царств 7:12}, а значит, Помазанником, Мессией, Христом. Со временем у христиан этот титул закрепился исключительно за Иисусом и теперь воспринимается нами уже не как титул, а как часть имени – Иисус Христос}


[Закрыть] который вечно (и это важно для христиан – вечно, а не с момента вознесения, – смотрите второй член символа веры) пребывал в Боге, но именно под этим именем провел 33 года в образе земного человека. По Евангелию от Иоанна Иисусу незадолго до смерти было около 50 лет, и это свидетельство могло бы косвенно подтвердиться фотографией изображения на «Туринской плащанице»: на ней лицо человека ближе к шестидесяти годам, чем к тридцати. Кстати, и рождение Иисуса в этом случае падало бы на годы жизни Ирода Великого, устраняя нелепое противоречие Евангелий, но увы…

Шестьсот с лишним лет – до 7 века христиане, терзаемые сомнениями, скрывали имя Бога-Отца – необходимо было не только подготовить паству, но и обосновать подмену. И сейчас ещё имя Бога-Отца церковники тщательно стараются обходить, во всяком случае, в популярных изданиях это имя не встречается и всегда заменяется словом «Господь». Случайно?[12]12
  Слово «Яхве» на древнееврейском языке означало «Я сущий», но на другие языки переводилось как «Я Господь», или просто «Господь». Для христиан искусственное словообразование «Иегова», как мы помним, также должно означать «Господь». Однако в Новом Завете авторы относят слово «Господь» исключительно к Иисусу, никогда(!) не называя его Богом и никогда(!) не смешивая с Богом и даже противопоставляя Богу, например: «…мир от Бога, Отца нашего и Христа Иисуса, Господа нашего» {1 Тим. 1:2


[Закрыть] Иными словами, в текстах Нового Завета Бог и Господь – две разные персоны (Бог и Иисус), а в текстах Ветхого Завета Бог и Господь – синонимы одной персоны – Яхве}. Ну, хорошо, в Евангелиях (а их относят ко 2 веку) имени «Иегова» и быть не могло, так как оно появилось лишь в 7 веке, а имя «Яхве», предположим, авторы употреблять не хотели. Но открываю свежий, только что вышедший из печати «Закон Божий» и с удивлением не обнаруживаю канонизированного имени и там! Совсем! Даже при изложении явления Бога Моисею в кусте купины неопалимой! Есть ли здесь попытка строгого следования третьей заповеди Моисея «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…» или это «тихий» отказ от Яхве (Иеговы) как Бога-Отца, – сказать не берусь. Но, как бы то ни было, христиане (за исключением некоторых сект) имени Бога-Отца практически не используют, а некоторые и не знают, полагая, что это Бог сектантов-иеговистов. Впрочем, оговорюсь. В каноническом тексте Ветхого Завета имя Иегова всё же есть в нескольких местах. А в «Законе Божием» даже сделана попытка (не доведённая, впрочем, до конца) вывести слово «Иегова» из имени «Иисус», вот точная цитата: «Имя Иисус есть греческий перевод еврейского имени Иешуа (Иегошуа) и значит Спаситель».

Хочу заметить, что использование слова «Господь» вместо имени Бога приводит к двусмысленности, которую, однако, верующие не замечают, так как не очень стараются вникнуть в тексты Библии. Например, у меня есть синодальный сборник под названием «Новый Завет и Псалтирь» . Но Псалтирь – одна из книг Ветхого Завета, а значит словом «Господь» в ней заменяется имя Яхве (Иегова), в то время, как в книгах Нового Завета за этим словом стоит Иисус. Однако, если читать этот сборник «с нуля», то заметить подмену невозможно и читатель поймёт так, что речь везде идёт об Иисусе. Церковь никаких толкований в этом случае, конечно же, не приводит.

И ещё одна странность. В упомянутом «Законе Божьем» на одной из фотографий старинных икон есть выведенное церковнославянской вязью имя: «Саваоф». Но это – одно из имен иудейского Бога, явно оставшееся в христианском Ветхом Завете {Иеремия 16:9 и др.} по недоразумению! Отказаться от одного имени иудейского Бога – Яхве – и оставить другое – Саваоф – ещё одна нелепица христианства. Подозреваю здесь элементарный просмотр кого-то из ранних христианских богословов, которому была поручена правка святых текстов. Ну, а после объявления текста священным, споры неуместны – остается только толкование…

Ипостась «Бог – Дух Святой» имени не имеет. Вот почему у христианского Бога два имени, – Святая Троица и Иисус Христос – не уверен, что равноценных. При обращении к Богу произнести в качестве имени «Святая Троица» не всегда просто – ну, какое же это имя, это скорее констатация, такое обращение похоже на грубое: «эй, женщина!». Кроме того, обращаться сразу к трём персонам психологически трудно: по своему бытовому опыту человек знает, что его никто не услышит, да и вообще триединство – штука загадочная. Вот и остаётся христианам обращаться в молитвах к Иисусу Христу да к святым – тут хоть имена есть – ну, их и знают…

По моему мнению, загадка триединства для обычного человека во многом заключена именно в катавасии с именами. Имя собственное есть атрибут исключительно человека, Бог имени не может иметь. Не случайно мы знакомимся фразой: «Как Вас зовут?» – имея в виду: «Как к Вам обращаются другие люди, когда хотят куда-нибудь позвать?». А кто и куда может позвать Бога? Одинокого? Человек не в счёт – он не ровня, да и не зовёт он, а обращается… Вопрос об имени становится просто бессмысленным – можно говорить лишь о формуле, которой верующим следует обозначить своего Бога с тем, чтобы отличать от чужого. И в этом смысле формула «Святая Троица» ничуть не хуже любой другой. Кстати, бесспорное требование наличия имени Бога – это ли не прямое подтверждение всеобщей веры в то, что Богов множество? Мол, у нас Вася, у них – Петя…

Но триединство имеет и другую сторону – три ипостаси, то есть три активно действующих лица, которые могут одновременно выполнять различные действия. Общаются ли они между собой? Странно если нет – уж не поссорились ли? А если общаются, то каждая ипостась должна иметь собственное имя, так как общение между тремя субъектами не может не быть адресным! Может быть, общение происходит через имена: «Отец», «Сын» и «Дух»? Тогда упомянутое предсмертное обращение Иисуса должно было бы звучать не: «Боже мой!» – как обращение к себе самому – а «Отче Мой!» или «Дух Мой!» – чтобы было всем ясно (и, прежде всего, самим ипостасям): к кому именно Иисус обращается. Но здесь-то богословы как раз и молчат. Боюсь, что и для них вопрос об имени далеко не прост…

Хочу «до кучи» сказать несколько слов и об евангельских чудесах. Церковь здесь проблемы не видит: на то и Бог, чтобы чудеса являть. О доказательствах и говорить неудобно – кому неизвестны расхожие фразы вроде: «благодатную силу чуда могут испытать только чистые сердцем люди», или «чудеса не противоречат природе, они противоречат нашим знаниям о природе». Споры здесь бессмысленны – нужны доказательства, а их нет. У Церкви ничего, кроме веры, никогда и не было, а оппоненты вынуждены рассуждать о том, чего никогда не было и не может быть. Ну, а теоретические разговоры и остаются разговорами. На любой ответный довод (например, «если чудо существует объективно, то его существование не зависит от чистоты моего сердца»), будет приведен контрдовод и, в конце концов, спор погрязнет в бесконечных дебрях метафизики без видимого результата. Так что, верить или не верить чудесам каждый должен решать для себя сам, исходя из своего опыта и знаний – ничего другого я предложить не могу.

Я убежден, что все трудности, все несуразности у христиан начались с попытки доказать вечную божественность Иисуса – то, чего в Евангелиях нет и в помине. Как верно отметил Э. Ренан в книге «Жизнь Иисуса»: «Камень преткновения метафизических хитросплетений, о который в 3 веке ударится христианство, не был поставлен его основателем. У Иисуса не было ни догматов, ни системы…». Насколько всё было бы проще, насколько логичнее было бы христианское учение, если бы изначально был принят постулат: «был человеком – стал Богом». Пусть фантастика – она всё равно есть и сейчас – но хоть с логикой всё было бы в порядке…

Всё вышеизложенное приходило в голову не мне одному, и в попытках устранения явных нелепостей отдельные священники пытались внести те или иные поправки, которые Церковь называла ересью. По этому поводу собирались Вселенские Соборы, (православная Церковь признаёт только семь первых), которые, рассмотрев очередную ересь, выносили своё решение, всегда сводившееся к одному: оставить всё как есть. Нетрудно догадаться, что раскол Церкви был неизбежен уже хотя бы по этой причине, а было много и других причин, куда более серьёзных, связанных, прежде всего, с главенством в Церкви.

Если есть необходимость раскола, причину найти нетрудно, годится любая ересь. Официальным поводом для раздела Церкви явилось пресловутое «филиокве» – католики уверяли, что Дух Святой отходит не только от Отца, но «и от Сына», с чем православные категорически не соглашались[13]33
  Считаете себя христианином? Попробуйте определить, какое из этих двух утверждений Вам ближе – тем самым Вы узнаете: католик Вы или православный. Только не спрашивайте меня: что есть Дух…


[Закрыть].

Иисус отнюдь не отвергается иудеями как мессия. Но иудеи не выделяют его из мессий Израиля (были мессии и до него, да и после, бар Кохва, например), просто иудеи считают Иисуса единственным мессией, «ушедшим» проповедовать другим народам. Хотя есть здесь одна странность: судя по всему, иудеи долго ничего не знали об Иисусе. Во всяком случае, первая запись о нём появилась в Талмуде только в 4 веке, хотя другие современники Иисуса попали туда значительно раньше. Похоже, что христиане навязали Иисуса иудеям и те были вынуждены признать его.

В последнее время (после 16 века) иудаизм приобрёл мистически-мессианский уклон (саббатианство, франкианство и др.). На сегодня едва ли не самым популярным течением иудаизма является хасидизм, родившийся когда-то в юго-западных провинциях Российской Империи – на Волыни, Подолии и Галиции – как своего рода протест против жестких требований ортодоксального иудаизма. Например, хасиды пьют спиртное, а ортодоксы не могут. Ну, желание это мне понятно, но интересно всё же: как хасиды с Яхве-то сумели договориться?

Что касается Яхве, то он был, есть и, судя по всему, останется исключительно Богом иудеев, и даже ещё уже – исключительно евреев, поскольку среди других национальностей иудаизм практически не встречается. Бог этот казался привлекательным для окружающих древнюю Иудею народов в силу полноты, ясности и известной логичности иудаизма,… если бы не одно «но»: моральный облик Яхве. Хотя я не уверен, что понятие морали применимо к Богу, который, как известно, критике не подлежит.

Читая Ветхий Завет, попытайтесь отмечать места с пролитием крови людской, и Вы убедитесь – кровь не просто рекой струится по страницам, она смакуется: «упою стрелы мои кровью и меч мой насытится плотью, кровью убитых и пленных, головами…» {Второзаконие, 32:42}, однако, Яхве всё равно остаётся недоволен её количеством. А странная любовь Яхве ко лжи, к «ловким» поступкам иудеев даже по отношению к соплеменникам? Перечитайте жизнеописание праотца еврейского народа Исаака, которое перенасыщено ложью и обманом: многократный обман брата (начавшийся ещё до рождения, в материнской утробе), слепого отца, тестя, обман и убийство жителей Сихема с последующим разграблением города и так далее. {Бытие, 25 … 35}. Повторюсь, речь идёт о восхвалении обмана по отношению к соплеменникам-единоверцам, – иудеям. Что уж говорить об иноверцах, которых и за людей-то считать не следует: «Семя акума почитается как семя скота» или: «Совокупление с акумами есть скотоложство» {Тосафот (пояснения на полях Вавилонского Талмуда)}[14]14
  Акум – идолопоклонник, так иудеи называют всех иноверцев и, конечно же, христиан – в первую очередь


[Закрыть]. И разве всего этого недостаточно, чтобы христиане слегка, ну совсем чуть-чуть изменили имя Бога, чтобы не путать своего благостного Бога-Отца Иегову с чужим лживым и кровожадным Яхве? Впрочем, ещё лучше – совсем не поминать ни того, ни другого, что христианские богословы и стараются делать, всячески обходя имя Бога-Отца в религиозной литературе…