Текст книги "Психология любви"

Понятием «совместимая любовь» подчеркиваются две особенности этого чувства: полноценная любовь может быть только обоюдной, совместной и совместимость как путь для достижения этого чувства.

Совместимость – взаимное приятие, основанное на оптимальном сочетании (сходстве или взаимодополнительности) интересов, мотивов, потребностей, характеров, темпераментов, темпа и ритма психофизиологических реакций и др. Англичане, например, говорят: «Не женись на девушке, если она не смеется над смешным тебе». У партнеров наблюдается высокая непосредственная удовлетворенность не только результатом, а главное – процессом взаимодействия, когда каждый из них оказывается на высоте требований другого и не нужны специальные усилия для установления взаимопонимания. На всех этапах взаимодействия сохраняется уверенность в благоприятном исходе будущих контактов, их прогнозируемость и желанность.

Совместимая любовь – это достижение любовного чувства через осознанный выбор, решение о создании гармоничного союза.

В Средней Азии есть люди, которых называют «подталкивающие счастье», или «открывающие счастье», у нас их называют свахами. Главная задача свахи – не просто убедить мужчину в том, что он будет счастлив с этой женщиной, а суметь определить, какие люди будут счастливы в браке, и только потом приступать к объяснениям и уговорам. Свахами, как правило, становятся опытные женщины, хорошие психологи, обладающие тонкой интуицией, умеющие увидеть в молодом человеке и девушке те черты, которые при соединении дадут крепкий любовный союз.

Нередко бывало так, что выбор, предложенный свахой, первоначально вызывал у молодых людей разочарование, но последующая совместная жизнь приводила к развитию полноценной любви, удовлетворенности.

Свахи часто делали свой выбор интуитивно, даже не всегда умея объяснить, почему именно у этого молодого человека с этой девушкой возникнет семейная любовь.

В настоящее время функцию свах выполняют брачные конторы. Лидером среди цивилизованных стран по количеству браков, созданных с помощью искусственной формы знакомств, является Германия. Там каждый шестой брак – заслуга этих служб.

Совместимая любовь возникает при длительном знакомстве мужчин и женщин (по работе, учебе, удовлетворении общих интересов).

Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой (2000) описаны признаки любовных аддикций.

1. Непропорционально много времени и внимания уделяется человеку, на которого направлена аддикция. Мысли о «любимом» доминируют в сознании, становясь сверхценной идеей. Процесс носит в себе черты навязчивости, сочетаясь с насильственностью, от которой чрезвычайно трудно освободиться.

2. Аддикт находится во власти переживания нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к своему состоянию.

3. Любовный аддикт забывает о себе, перестает заботиться о себе и думать о своих потребностях вне аддиктивных отношений. Это распространяется и на отношение к родным и близким. У аддикта имеются серьезные эмоциональные проблемы, в их центре – страх, который он старается подавить. Страх часто находится на уровне подсознания. Страх, который присутствует на уровне сознания, – это страх быть покинутым. Своим поведением аддикт стремится избежать покинутости. Но на подсознательном уровне представлен страх интимности. Из-за этого аддикт не в состоянии перенести «здоровую» близость. Он боится оказаться в ситуации, где придется быть самим собой. Это приводит к тому, что подсознание ведет аддикта в ловушку, в которой он подсознательно выбирает себе партнера, который не может быть интимным. По-видимому, это связано с тем, что в детстве аддикт потерпел неудачу, пережил психическую травму при проявлении интимности к родителям.

Любовная аддикция характеризуется сверхценным отношением к значимому другому, ожиданием безусловного положительного отношения с его стороны, страхом покинутости, неосознанным страхом интимности и близости (Б. Уайнхольд, Дж. Уайнхольд, 2002).

Главным критерием различия любви и зависимости является то, что последнюю отличает полное бессилие человека перед объектом зависимости, отсутствие контроля, защитная система отрицаний, а также прогрессирование зависимости.

Поскольку зависимый ни о чем другом, кроме «любимого», не может думать, полностью зациклен на нем, то у него ухудшаются дела на работе, финансовая ситуация.

Точка зрения

«Влюбленный» худеет (или толстеет – кто как), выглядит изможденно, начинает болеть. У него самая натуральная ломка. И он делает все, как наркоман-алкоголик, только чтобы увидеть «любимого». Звонит по пятьдесят раз на дню, караулит у подъезда, пишет письма, навязывается.

Но главный симптом: любовная зависимость – это всегда боль и страдание, даже когда «любимый» рядом – все равно боль. Это физическое влечение к объекту страсти, желание буквально склеиться с ним и не отпускать его никуда и никогда. Кстати, если внимательно послушать песни о любви, то окажется, что они как раз не о любви, а о любовной зависимости. А почему? Все просто: в песнях чем больше страсти, тем лучше. Тихая, спокойная и радостная любовь на этом фоне просто скучна. В ней, как говорят профессионалы, «нет темы для песни».

Отличить зависимость от любви, кстати, еще можно и по творчеству. «Зависимые» пишут о том, как им плохо и тяжко жить без «любимого», как хочется умереть от любви и пр. Нормальные влюбленные пишут о том, как им хорошо от того, что в их жизнь пришло такое светлое чувство.

По материалам Интернета (из беседы с клиническим психологом М. Камелевым)

В связи с этим проблема любовных аддикций имеет большое прикладное значение, ибо зависимость, нередко возникающая между партнерами в процессе любовных отношений, значительно осложняет эти отношения и негативно влияет на развитие личности, формирование сценария жизни, карьерный и профессиональный рост, психическое и соматическое здоровье.

Причины формирования эмоциональной зависимости лежат в неполноценных детско-родительских взаимоотношениях, выражающихся в недостатке любви и поддержке ребенка, в осуждении, игнорировании, негативных оценках.

Использование С. Скворцовой Опросника любовной зависимости Б. Уайнхольда (2002) позволило определить выраженность любовной аддикции в выборке девушек 17–20 лет. Среди них со склонностью к аддикции оказался 31 %, еще у 10 % была выявлена тенденция к формированию любовной аддикции. Умеренный уровень любовной зависимости был выявлен у 7 % испытуемых, что свидетельствует о преобладании достаточно адекватных способов взаимодействия с партнером по общению. Низкий и очень низкий уровень проявления любовной зависимости проявился у 51 % девушек в выборке.

Существует психологическая «группа риска» людей, потенциально подверженных любовной зависимости. Для них характерны следующие признаки:

1) не способны или не хотят принимать решения, пока не посоветуются с окружающими;

2) им тяжело быть в одиночестве; в отношениях они часто боятся, что их бросят;

3) чрезмерно чувствительны к критике, готовы подчиняться другим людям и соглашаться с ними из желания понравиться, потому что очень боятся отвержения;

4) недостаточно уверены в себе, склонны приуменьшать свои достоинства и зацикливаться на своих недостатках;

5) скорее всего, имеют еще какую-то зависимость (алкогольную, наркотическую, пищевую, игромании, от табака).

Для аддиктивных в любовных отношениях характерны более высокие уровни тревожности, ригидности, экстернальности, алекситимии, низкий уровень самооценки. Значимых различий по критерию феминности в группе любовно зависимых и не зависимых испытуемых не выявлено.

Э. Фромм пишет о нескольких видах псевдолюбви. Один из них – фанатичная любовь к кумиру. Это самоуничтожающая любовь, любовь-поклонение, любовь-обожествление. Человек, любящий так другого человека, утрачивает себя как личность, теряет, вместо того чтобы приобретать. Это не любовь, а идолопоклонничество.

К псевдолюбви Э. Фромм относит и сентиментальную любовь. Здесь на первый план выходит ритуальное, поверхностное ухаживание, театральное поведение с эпизодами мелодрамы, без наличия глубокого чувства к «любовнику». Человек с сентиментальной любовью скорее занят самолюбованием, самим собой, чем проявлением чувства любви, на которое он, вероятно, вообще не способен.

Э. Фромм отмечает, что любовь, начинающаяся с сексуального влечения или основанная только на нем, почти никогда не бывает прочной. Она недолговечна, потому что в ней нет настоящего высокого чувства. Сексуальное влечение может скрепить любовь, но для этого она должна быть. Без любви сексуальный акт создает лишь видимость соединения людей, на самом деле разделенных бездной незнания друг друга, пишет Э. Фромм. Такой акт исключительно чувствен, а настоящая любовь сердечна и сознательна.

Что мешает проявлению истинной любви? Вспомним некоторые советы, которые дают и психологи, и философы, и просто мудрые люди.

1. Не нужно путать любовь с влюбленностью, не стоит принимать желаемое за действительное. С влюбленности все только начинается, но одной ее недостаточно. Вначале мы испытываем романтическую восторженность, нам все видится в розовом свете, все кажется идеальным, на века, но не стоит забывать, что влюбленность подобна сильной вспышке огня: она хрупка и может так же быстро погаснуть, как и появилась. Нужно, чтобы влюбленность превратилась в любовь. А для этого существует проверка временем и трудностями.

2. Самые большие препятствия на пути к любви – эгоизм и чувство собственничества. Иногда мы любим человека, но забываем, что у него есть своя индивидуальность, достоинства и недостатки, отличающиеся от наших собственных, и влюбляемся в некий идеальный образ, наделенный качествами, которые нам нравятся, или которые имеем мы сами, или которых нам не хватает. Когда же мы осознаем несоответствие человека и созданного нами образа, то начинаем переделывать его под свои «стандарты», загонять в заданные нами рамки и представления. Поэтому важно иногда задавать себе вопрос: «Что нам важно в любви – любимый человек или наши собственные желания, то, что мы хотим от него получить?» Любая «клетка» наших чувств, в которую мы пытаемся загнать любимого человека, – пусть даже золотая и красивая – когда-нибудь станет для него тесна. И он либо убежит, либо, даже если останется с нами, его душа будет недоступна и закрыта от нас. Иногда надо сделать выбор между нашей выгодой и любовью и… полюбить ради самой любви.

3. Опасно стремиться быть любимым любой ценой. Иногда мы опускаемся до унижения и «ради любви» теряем собственное достоинство, забываем о своих мечтах, о собственном пути и смысле жизни. И ради чего? Ради жалких крох, которые перепадают нам со стола, – чуть-чуть тепла, капельку чувств, немного денег?.. Не слишком ли большая цена для маленького человеческого счастья?

4. Искать не то, что нас разъединяет, а то, что объединяет. Потому что любовь будет длиться столь долго, сколь сильно будет объединяющее. И ничто так сильно не объединяет в любви, как стремление разделять одни мечты, одни идеи и приключения – и ради них сражаться и преодолевать трудности. И наоборот, если ничто не объединяет или объединяющее ничтожно мало, не стоит ли задуматься – любовь ли это?

5. Стать зеркалом друг друга. Потому что всегда должен быть кто-то, кто не даст нам опуститься ниже собственного достоинства, кто не будет нас обманывать и всегда покажет правду, какой бы она ни была. И в то же время кто покажет нам самые прекрасные и сокровенные состояния, такие наши способности и достоинства, о которых подчас мы и не догадываемся.

6. Если мы искренне любим, то, даже при самых страшных недостатках, всегда в человеке можно и нужно найти что-то светлое и доброе. В психологии существует понятие самоподтверждающегося пророчества. Суть его в том, что если мы думаем о близких людях лучше, чем они есть на самом деле, то они постепенно становятся лучше. Если, наоборот, недооцениваем их, то они изменятся в худшую сторону. Поэтому самый верный способ изменить человека в лучшую сторону – не в том, чтобы подмечать и говорить ему об ошибках и недостатках, а, наоборот, относиться к нему так, словно он уже обладает желанными положительными качествами.

7. Преодолевать рутину в любви. Любовь укрепляется и поддерживается подчас через маленькие и незначительные детали. И как часто самые маленькие вещи (о которых мы несправедливо забываем) – цветы или поцелуй, воспоминания дорогих моментов и романтика, знаки внимания и забота – позволяют показать друг другу силу любви.

8. Сделать первый шаг навстречу – в разногласиях и ссорах и не проявлять наши «особенности», которые способны привести любимого или любимую в бешенство.

9. Если вторая половина находится в плохом настроении, депрессии, грусти, усталости, перегруженности работой или проблемами, то самому не попадать под воздействие, а, напротив, предпринимать все возможные и невозможные меры по устранению этих состояний.

Все это может принести плоды, если понять одну великую истину: для любви нужны двое, нужны обоюдные усилия обеих сторон.

По материалам Интернета (сайт журнала «Новый Акрополь»)

Иногда человеку кажется, что он любит, а на самом деле это благодарность за восхищение. Как только им перестают восхищаться, он рассматривает это как конец любви.

Еще одним видом псевдолюбви является, по Э. Фромму, невротическая любовь. Она характеризуется преувеличенной потребностью некоторых людей в эмоциональной привязанности («бегство невротического индивида от смутно сознаваемого чувства изоляции и пустоты в центре бытия» – Д. Бьюдженталь), позитивной оценке и поддержке со стороны окружающих и в преувеличенном страдании, если эта потребность не удовлетворяется. К. Хорни (1993) описала проявления невротической любви.

У невротика потребность быть любимым преувеличена. Для психически здорового человека важно быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам; невротическая потребность в любви навязчива и неразборчива.

Одно из проявлений невротической потребности в любви – переоценка любви, свойственная прежде всего невротическому типу женщин. Они чувствуют себя в опасности, несчастными и подавленными всегда, пока рядом нет того, кто любил бы их и заботился о них. У таких женщин желание выйти замуж принимает форму навязчивости, даже если они сами абсолютно не способны любить, а их отношение к мужчинам заведомо скверное. Невротик не отдает себе отчета в своей неспособности любить. Он не способен дарить любовь. Он может лишь паразитировать на ком-то другом, кто при этом не должен обладать особой уникальностью.

Различие между любовью и невротической потребностью в любви, пишет М. Е. Литвак, заключается в том, что главным в любви является само чувство привязанности, тогда как у невротика первичное чувство – потребность в обретении уверенности и спокойствия, а иллюзия любви – лишь вторичное.

Если человек нуждается в чьей-то любви ради избавления от тревожности, то он отчаянно стремится к любого рода привязанностям ради собственного успокоения. Он лишь чувствует, что перед ним человек, которому он доверяет или к которому испытывает слепую страсть. Но то, что ему представляется любовью, на самом деле – реакция благодарности за проявленную к нему доброту.

Невротику необходимо, чтобы его любили все без разбора. А если он вдруг кому-то не понравился, это переживается им как тяжелейшая трагедия и неудача. По этой же причине возникает требование абсолютной, безусловной любви и, как следствие – сильнейшая ревность по любому поводу.

Потребность в любви у невротика носит навязчивый характер. Без нее, как ему кажется, он не выживет в этом страшном мире.

Чаще всего невротик живет иллюзией, что он величайший из влюбленных и способен на величайшую самоотдачу. Он держится за этот самообман, так как он выполняет очень важную функцию оправдания его претензий на любовь. Именно этот самообман позволяет невротику требовать все больше любви от других, а это было бы невозможно, если бы он действительно осознавал, что на самом деле ему на них наплевать.

Другая существенная черта невротической потребности в любви – это ее ненасытность, выражающаяся в ужасной ревнивости: «Ты обязан(а) любить только меня».

Еще одно выражение ненасытности невротической потребности в любви – требование безусловной любви. «Ты обязан(а) любить меня независимо от того, как я себя веду». Партнер обязан постоянно доказывать свою «настоящую» любовь, жертвуя при этом своими моральными идеалами, репутацией, деньгами, временем и т. п. Любое невыполнение этих всегда абсолютных требований интерпретируется невротиком как предательство.

Признаком невротической потребности в любви является чрезвычайная чувствительность к отвержению. Любые нюансы в отношениях, которые можно было бы истолковать как отвержение, невротик воспринимает только так и отвечает на это ненавистью. Страх быть отвергнутым и враждебная реакция на отвержение заставляют невротика все больше и больше удаляться от людей. Он убежден, что его никто не сможет полюбить.

Страх перед любовью тесно связан со страхом перед зависимостью. Так как эти люди действительно зависят от любви других и нуждаются в ней как в воздухе, опасность попасть в мучительное зависимое положение очень велика.

Невротическая потребность в любви – это выражение существенных дефицитов в самооценке. Заниженная самооценка, отношение к себе самому как к злейшему врагу, нападения на самого себя – типичные спутники таких людей, которые нуждаются в любви для того, чтобы ощутить себя в безопасности и поднять свою заниженную самооценку.

Э. Фромм отмечает еще одну особенность невротической любви, когда оба «любовника» больше привязаны не друг к другу, а к своим родителям и выбирают себе объект любви не как самоценные личности, а как воплощение в них черт своих родителей. Матерински ориентированные мужчины в своих любовных отношениях часто остаются детьми и требуют от женщины, так же как в свое время от матери, материнской любви. Они бывают добрыми, нежными, но беспомощными и безвольными. Их отношение к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель – скорее быть любимым, а не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и не согласна прощать ему любовные дела с другими женщинами, то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным.

Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин, которые в детстве были очень привязаны к своему отцу. Став взрослыми, они ищут такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты их отца, и обычно крепко привязываются к нему. Они бывают счастливы с мужьями, которые заботятся о них, как о детях.

Подвести итог рассмотрения особенностей невротической любви можно словами М. Е. Литвака: настоящая любовь выглядит скромно и напоминает подернутый пеплом уголек, который может и согреть, и прожечь. А невротическая истерическая любовь напоминает ярко горящую солому, которая может только обжечь.

Глава 3
Влюбленность

В 1802 г. Н. М. Карамзин отметил, что в русском языке появилось «новое слово» – влюбленность.

Влюбленность – это страстное влечение к кому-нибудь. Как пишет Э. Хатфилд (Hatfield, 1988), это состояние «непреодолимого желания соединиться с другим человеком». Д. Пек приходит к выводу, что это «генетически предопределенная инстинктивная составляющая спаривания. Иными словами, временное разрушение границ его, позволяющее возникнуть состоянию влюбленности, является стереотипной реакцией человеческого существа на конфигурацию внутренних половых побуждений и внешних половых стимулов, которая служит повышению вероятности спаривания и возникновения взаимных обязательств с целью обеспечения выживания вида».

Отличительным признаком влюбленности взрослых от всех других видов эмоциональных отношений является половая страсть.

Влюбленность является устойчивым доминантным эмоциональным состоянием, сопровождающимся физиологическими и биохимическими изменениями в организме (об этом см. параграф 3.5).

Страстная любовь – это чувство, которое, как вам кажется, вы испытываете не только тогда, когда любите кого-либо, но и тогда, когда «влюблены». По мнению Сары Мейерс и Эллен Бершайд, слова: «Я люблю тебя, но не влюблена» означают следующее: «Ты мне нравишься. Мне не все равно, что будет с тобой. По-моему, ты – замечательный, но я не испытываю к тебе сексуального влечения. Мое чувство – storge (дружба), а не erros (страсть)» (Meyers, Berscheid, 1997).

Майерс Д. 2004. С. 533

В своем пике влюбленность переходит в эйфорию. Влюбленные эмоционально поглощены друг другом. Они засыпают с мыслями друг о друге и просыпаются с ними. Они стремятся быть вместе. Если бы им не нужно было идти на учебу или на работу, пишет Г. Чепмен, то они бы целовались до бесконечности. Когда они держатся за руки, то им кажется, что даже их кровь сливается. Объятия рисуют картины семейной жизни и райских наслаждений, так как они уверены, что это «по-настоящему», и говорят об этом, надеясь на взаимность чувства. Если это не так, то они либо охладевают, либо удваивают свои усилия для того, чтобы произвести впечатление на предмет влюбленности и завоевать его любовь.

В период влюбленности ее объект кажется прекрасным и недостижимым. Человек рисует в своем воображении красочный образ, который может вовсе не соответствовать действительности.

Способность влюбленных трезво мыслить исчезает, пишет Г. Чепмен, и они часто обнаруживают, что делают и говорят то, что в нормальных условиях никогда бы не сделали и не сказали. Эйфория состояния влюбленности порождает иллюзию, что их отношения очень близки. Влюбленные чувствуют, что принадлежат друг другу. Они верят в то, что смогут разрешить все проблемы. Они щедры по отношению друг к другу. Такое наваждение дает им ложное ощущение того, что их эгоизм исчез и они стали кем-то вроде Матери Терезы. Они готовы сделать для своих любимых все, что угодно. Бывает, что в течение нескольких месяцев романтической любви с любящими, но малосексуальными женщинами происходят поистине чудесные превращения. Прежде всего исчезает стыдливость, так свойственная молодым женщинам. Существенно возрастает наслаждение, которое они получают от близости, появляется или усиливается оргазменная разрядка. И все новые формы интимной жизни они осваивают легко, естественно, на одном дыхании, без всякого сопротивления. Такое полное исчезновение стыдливости и появление удивительной сексуальной раскованности сексологи называют «исчезновением границ тела» – тело любимого человека воспринимается как часть собственного. Причиной такого поведения является то, что девушка искренне верит, что тот, в кого она влюблена, чувствует по отношению к ней то же самое. Она верит в то, что сделает все, чтобы удовлетворить его потребности, что он любит ее так же сильно, как и она его, и что он никогда не сделает ничего, что причинило бы ей боль.

Хотя состояние влюбленности весьма специфично и ни на что не похоже, оказывается довольно трудно четко объяснить, в чем же оно выражается. На вопрос: «Как он узнает, что влюбился?» Стендаль отвечал, что убеждается в том, что женщина ему нравится, когда он чувствует себя смущенным в ее присутствии и не находит, что ей сказать. На почти аналогичный вопрос анкеты: «По каким признакам вы понимаете, что влюблены?», обращенный к современным студентам-медикам, 40 % из них сообщили, что они начинают постоянно думать о человеке, в которого влюблены, 23 % хотят общаться с ним, у 4 % нарушен сон и столько же студентов теряют аппетит, 9 % сообщили, что, влюбившись, они становятся мечтательными и рассеянными, у 4 % при встрече начинается сильное сердцебиение, у 2 % студентов любовь пробуждает стремление к самоусовершенствованию, и только 5 % испытывают выраженное сексуальное влечение к предмету своей влюбленности (правда, эти 5 % относятся ко всей выборке, у мужчин этот показатель равен 7 %, а у женщин – 3 %). Таким образом, влюбленность несет в себе относительно мало секса: на этой стадии любви обычно бывает достаточно одного общения: видеть, слышать, касаться, говорить…

Как отмечал Курт Теппервайн, «влюбленность задумана лишь как помощь в том, чтобы не замечать острых углов другого, пока любовь растет. Пока допустимо не только прощать другому инобытие, но и рассматривать это как обогащение собственного бытия. В изменившихся условиях вновь возникает задача вести себя по-новому, любить, а не быть просто влюбленным. И тогда влюбленность превращается не более чем в прекрасное воспоминание, к которому уже не хотелось бы возвращаться при глубине и значительности любви».

Щербатых Ю. 2002

Э. Берн пишет, что влюбленные по своей непосредственности и отстраненности от мелочных мирских забот («с милым и в шалаше рай») очень напоминают детей. Они окружают предмет своей любви светящимся ореолом, видимым только им. Влюбленные наслаждаются не только словами, но и звуками голоса друг друга, а самым важным для них являются благополучие и счастье другого.

Несколько месяцев влюбленные находятся в состоянии выраженного эмоционального подъема, в приподнятом настроении, энергичны (отсюда, вероятно, готовность влюбленного всю жизнь носить свою возлюбленную на руках), при этом существенно меньше спят, поздно ложатся, рано просыпаются. У них пропадает аппетит, учащается сердцебиение; они то бледнеют, то краснеют, то падают в обморок и вообще выглядят как самые настоящие больные. Весьма неустойчивой становится и психика влюбленных: то они беспричинно веселятся, то на них находит уныние, они не слышат, что говорят им окружающие, или вдруг взрываются и грубят близким из-за какой-нибудь ерунды. Стоит ли удивляться, что в старину такое необычное поведение влюбленных приписывалось действию зелья или колдовских чар.

Все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, и не исполняют даже возможного.

У. Шекспир

Как показывают исследования, в возрасте между 21 и 24 годами не менее трети девушек испытывают любовное чувство, причем оно часто является самым сильным в их жизни (большинство людей влюбляются 2–3 раза в жизни, но обычно выделяют какое-то одно чувство как самое сильное). Однако у мужчин слишком большая страстность со стороны женщин вызывает настороженность и некоторые опасения.

Воображение влюбленного переполнено объектом влюбленности до такой степени, что он перестает замечать не только окружающих, но и самого себя. Он находится в состоянии мечтательности, у него может появиться бессонница, ему становится трудно концентрировать внимание (Dion, Dion). Как сказал один из героев кинофильма «О любви в любую погоду», влюбленность – это торжество воображения над разумом. В. Гюго спрашивал: «Почему говорят “влюбленный”? Надо было бы говорить “одержимый”». А Д. Теннов обозначает это состояние словом лимеранция (затмение), для того чтобы не путать его с тем, что она считает настоящей любовью. У влюбленного возникает иллюзия совершенства его партнера.

Однако идеализация имеет и положительные стороны. Она может выступать важным фактором формирования отношений между влюбленными. Идеализация способствует оптимизации отношений в паре, вселяя в партнеров уверенность в отношении к ним другого человека и повышая их уровень самопринятия. Повышение «ценности» партнера в глазах субъекта служит дополнительным стимулом преодоления трудностей, которые неизбежно возникают в процессе общения. Следовательно, идеализация является непременным условием личностного роста.

Если у вас есть брат – однояйцовый близнец, который помолвлен с какой-то девушкой, велика ли вероятность того, что вы, будучи во многом похожи на своего брата, влюбитесь в его невесту? Нет, не велика (Lykken, Tellegen, 1993). Исследователи отмечают, что только половине опрошенных ими мужчин действительно очень нравились невесты братьев-близнецов и лишь 5 % сказали, что «могли бы влюбиться в них». По мнению Лайккена и Телегена, романтическая любовь часто очень похожа на импринтинг (запечатление) <…> Одного лишь повторяющегося появления человека в поле нашего зрения достаточно для того, чтобы мы увлеклись им независимо от того, кто он, лишь бы он – пусть и отдаленно – был похож на нас и отвечал нам взаимностью.

Майерс Д. 2004. С. 500

Период влюбленности важен для дальнейших взаимоотношений. Во время свиданий у молодых людей формируются впечатления друг о друге, которые являются основой для определения будущих отношений в форме брака или же прекращения отношений.

Ученые из Новосибирского института цитологии и генетики РАН в опытах на животных (собаках, лисицах, волках) установили: не только людям, но и многим другим нашим собратьям по планете свойственна привязанность друг к другу, чувство влюбленности и тоски при потере объекта обожания. В их крови бурлят страсти, очень похожие на наши.