Текст книги "Диверос. Книга первая"
Автор книги: Евгений Клевцов
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
ГЛАВА 10
– Вы слышали про огромную гору под названием Эш Гевар? Она такая большая, что ее вершина достает до самого неба, внутри ее поместился целый город!
– Как Аверд? – спросила какая-то девчушка.
– Почти такой же большой, как Аверд, – кивнул алворд. – И тех, кто живет в нем, называют «санорра». Они похожи на нас, но выглядят немного по-другому. Посмотрите на господина Нье Анэ, он – санорра. И он как раз из этого города.
Слушатели уставились на темнокожего советника. Впрочем, совсем без страха, скорее – с любопытством.
– А почему он не такой как мы? – сидящий совсем рядом со скамейкой карапуз потыкал Нье Анэ пальцем, как что-то диковинное. Санорра глянул на него сверху вниз и ничего не сказал.
– Потому что мы все выглядим по-разному. У наших друзей раг`эш красная кожа, и одеваются они не так как мы. Еще на севере живут гедары – они похожи на нас, но очень высокие и такие сильные, что могут упереться в дерево, толкнуть его и – раз! – алворд хлопнул в ладоши и маленькие слушатели подскочили от неожиданности, – дерево сломается! А далеко, у самого океана, в лесах, где деревья такие высокие, что поднимаются выше облаков, а листья на них такие большие, что мы все с вами могли бы поместиться на одном, живут саллейда.
– Разве бывают такие деревья? – недоверчиво спросила кроха, которая и говорить-то, наверное, не так давно научилась.
– Бывают! – ответил ей мальчишка лет шести. – Я видел такие на картинке! И еще мне про них рассказывал наш садовник. У него глаза как у кошки!
Это заявление вызвало всеобщее оживление. «Интересно, – подумал Ройзель – Сколькие из них теперь будут приставать к ухаживающим за всей зеленью в городе саллейда, чтобы проверить, какие у них глаза…».
Но наблюдательность парнишки алворд похвалил.
– Именно так. Как видите, все мы разные: гельды, гедары, саллейда, раг`эш и санорра. Сейчас все мы можем спокойно жить вместе, в одном городе. Но давным-давно, некоторые на Севере не хотели жить в мире со всеми. И они сделали так, что гедары и раг`эш поссорились с гельдами и даже начали воевать.
– А потом мы победили! – гордо объявил какой-то маленький темноволосый гельд, взмахнув игрушечным мечом, только что полученным в подарок.
Алворд улыбнулся.
– Да, мы победили. Но сначала очень-очень долго шла война. Так долго, что многие дети успели вырасти, а потом состарились и умерли, а война все шла и шла. Но тем, кто не хотел, чтобы все жили мирно, было нужно, чтобы война шла везде, и спрятаться от нее было невозможно. Поэтому они пришли к саллейда, начали зажигать деревья, на которых они жили огнем, который невозможно было потушить и убивать тех кто, хотел заступиться за свой лес. Огонь этот был таким сильным, что на том месте, где он горел, навсегда осталась только черная земля и с тех пор в этом месте ничего не растет, ни трава, ни деревья.
Над поляной царила полная тишина. Молчали взрослые, молчали дети. У некоторых малышей испуганно блестели глаза. Но они внимательно слушали рассказ, стараясь не пропустить ни слова.
– Тогда самые смелые из саллейда, видя, что враги не уйдут, пока не сожгут все, решили пойти в Эш Гевар, в котором тогда еще никто не жил. Они знали, что в нем есть что-то необычное, спрятанное от всех, очень старое и страшное. Они не знали, что это такое, но надеялись, что это напугает врагов, и они уйдут. Собравшись вместе, они проплыли под водой по морю, потому что, вы, наверное, знаете, что саллейда могут плавать под водой очень долго, а потом выбрались на берег, и зашли внутрь Эш Гевара. Там они нашли особенную старинную одежду и разное оружие, которое точно бы помогло прогнать чужаков. Но…
Алворд поднял указательный палец. Впрочем, жест был излишним – дети и так слушали его, позабыв обо всем.
– Но они могли бы взять это, только если бы сильно заболели одной необыкновенной болезнью, от которой потом не смогли бы вылечиться.
– А когда я сильно болел, к нам приходил один саллейда и он меня вылечил, – вдруг возразил какой-то мальчик.
– Эту болезнь не сможет вылечить ни один саллейда, – покачал головой Ройзель. – Даже если все-все-все самые лучшие целители в мире собрались бы, все равно они не смогли бы ничем помочь. Саллейда попробовали взять вещи просто так, но они рассыпались, как только они выносили их из горы. И тогда они решили ради того, чтобы прогнать врагов – заболеть этой болезнью.
– И потом они смогли их прогнать?
– Да. Многие саллейда не выдержали этой болезни и умерли. А те, кто остался жить, стали выглядеть совсем по-другому: их глаза стали не зелеными, а черными, кожа тоже потемнела и стала серой. Но эта болезнь, сделала быстрыми и сильными. Намного быстрее и сильнее, чем они были раньше! А еще некоторые из них теперь могли показывать врагам в голове разные страшные картинки – прямо в их голове, представляете?! Они поспешили назад, чтобы помочь тем, кто остался дома, напали на чужаков, и так их напугали, что они побросали свое оружие и навсегда убежали оттуда! А от огня, который они разожгли, сгорели их собственные крепости.
– Вот здорово! – воскликнул обладатель игрушечного меча. – Хотел бы я на это посмотреть!
– И я!
– И я тоже!
Нье Анэ посмотрел на слушателей, которым было от силы лет пять-шесть. Эти маленькие гельды до конца своей жизни просыпались бы каждую ночь с криком, имей они возможность хотя бы на минуту увидеть то, что происходило там, на выжженной полосе у самой границы Южных Лесов, своими собственными глазами. Он мог легко исполнить их желание, потому что, все санорра навсегда запечатали это событие в собственной памяти, передавая его из поколения в поколение, неизменно ярким и живым, словно оно произошло только что. Потому что до самого конца, самый последний из них должен помнить, что за ужасную и опасную силу он носит в себе.
Тогда их было не больше полусотни: все, кто не остался лежать в темноте переходов древней горы изломанным, почерневшим трупом, кто не вырвал себе глаза собственными руками, не разбил голову в кровавые ошметки, бьясь ей о камни. Все, кто выжил и нашел в себе силы подняться на ноги. Они даже не взяли с собой оружие, потому что теперь понимали, что нет оружия страшнее, чем та сила, которую они обрели.
Но защищенные крепкими стенами укрепления, ослепленные собственной мощью и безнаказанностью враги, ничего о ней не знали. И поэтому со стен послышались сначала смешки, а потом – оскорбления и хохот и свист. Огромные гедары демонстративно бросали оружие на землю и, засучивая рукава, приглашали незваных гостей подходить поближе, обещая перебить их голыми руками.
– Откройте ворота! – орал какой-то здоровяк, опирающийся на топор, который снес уже ни один десяток голов, – пусть заходят! Лень мне за ними бегать!
– Да они к земле от страха приросли!
– Не приросли они, им полные штаны ходить мешают!!!
Когда серые фигуры шевельнулись, одновременно опустив на голову капюшоны своих одежд, это вызвало новый приступ хохота и неуклюжего остроумия.
– Смотри ка, головушки напекло! – разорялся детина с топором. – Что, доходяги, пригрело?! Жарко им, слышь! А вы подойдите! Самая жара вас прямо тут и…
Острота его осталась незаконченной. Возможно, ее окончание было спрятано в одном из тех кровавых ошметков, которые вместе с кусками черепа обляпали стоящих рядом, когда на голову гедара опустился тяжелый молот. У окружающих не было времени ни опомниться, ни предпринять что-либо для своей защиты, потому что, размахнувшись, обладатель молота отправил их следом за шутником, прежде чем напоролся на нож бросившегося на него раг`эш.
Со всех сторон послышались крики боли и вопли ужаса. Один за другим только что во все горло хохотавшие беловолосые хватали оружие и с рычанием бросались прямо в толпу недавних соратников, круша всех на своем пути. Началось побоище, тем более страшное, что в нем каждый бился с каждым без жалости к врагу и себе самому.
За считанные секунды это безумие волной охватило всю крепость. Но раг`эш, казалось, были слабее подвержены ему. Они даже попытались, собравшись вместе, организовать какое-то сопротивление, постепенно отступая, чтобы укрыться в домах.
И вдруг один из них, дико закричав, рухнул на землю и принялся бешено кататься по ней.
– Аш!!! Фет Ашше!!!! – вопил он – Огонь! Горю! Я горю!!!
Его руки яростно молотили и скребли по телу, сдирая целые пласты кожи и вырывая куски плоти, стараясь погасить несуществующее пламя. Отбиваясь от тех, кто поспешил ему на помощь, он бессмысленно кричал и бился в грязи, замешавшейся на его собственной крови. А рядом еще один краснокожий великан пронзительно завизжал, закрутился на месте и принялся рвать собственное горло и грудь хрипя, что его изнутри сжигает пожар, а за ним еще один, и еще, и еще… И это был конец.
– Советник?
Нье Анэ поднял голову. Ройзель и дети в ожидании смотрели на него.
– Прошу прощения, алворд, я задумался… О времени.
– Вы как всегда правы и мы уже идем. Но сначала, раз уж вы некоторым образом, отсутствовали, я повторю то, что сказал. Итак, наш ежегодный малый Совет хотел бы поблагодарить вас за участие в заседании.
Он захлопал в ладоши первым. Но аплодисменты тут же подхватили все окружающие, как маленькие, так и некоторые взрослые. Маленькая девочка подошла и протянула только что сорванный тут же на лужайке цветок.
Санорра его взял.
– Благодарю, – Нье Анэ встал и сдержанно поклонился.
Алворд тоже поднялся со скамейки.
– Господа советники, на этом наше ежегодное заседание заканчивается. Благодарю вас за старания и буду рад увидеть здесь же через год. А теперь – нам пора. Айле Тэйцевас!
– Айле Тэйцевас, алворд Ройзель!
Сопровождаемые шумящими детьми, обмениваясь поздравлениями с их родителями, они пешком направились к ближайшим воротам, вход за которые для посторонних был закрыт даже в праздники.
– Эйцвас может не одобрить сегодняшнего вашего рассказа, – заметил Нье Анэ, когда они шли через пустой внутренний двор. – Вы ведь понимаете, что он узнает о нем сегодня же, если еще не узнал.
– Мне нет дела до того, что скажет эйцвас, – Ройзель отбросил концом трости с дороги небольшой камушек. – Мы оба служим государству. И если половина из этих малышей, став взрослыми, расскажет своим детям эту историю, а не какую-нибудь страшилку об убийцах из Эш Гевара, государство от этого только выиграет.
– Думаю, он найдет, чем вам возразить.
– Разумеется. И он тоже будет по-своему прав. Что такое правда, советник? Это лишь множество дорог, приводящих нас с разных сторон к одному и тому же камню. Беда только в том, что мы часто так и остаемся каждый на своей стороне, придумывая этому камню множество названий. А он продолжает оставаться обычным камнем… Но, похоже мы действительно задержались, давайте прибавим шагу, там же еще эта проклятая лестница.
– Конечно, алворд.
ГЛАВА 11
Ройзель всем сердцем ненавидел эту винтовую лестницу. Пожалуй, во всем Аверде он один знал, что в ней – ровно восемьдесят ступеней, каждая в половину локтя высотой. Он знал, какие из них поскрипывают, какие немного гнутся, а какие неплохо бы и подновить. Потому что каждую из этих восьмидесяти ступенек, он ненавидел персонально. Когда каждый шаг дается тебе с трудом – можно себе это позволить.
А вот большой зал, в который эта лестница вела, ему нравился. Он разместился под самой крышей старинного здания, в свое время отданного ученым, занимавшимся изучением истории Гельдевайн Таррен и всего Дивэроса, и предназначался для общих собраний. Именно на них все выводы и открытия обсуждались и принимали свой законченный вид, прежде чем попасть на страницы научных книг.
Здесь почти всегда было темно – древние знания не любят яркого света. Большие окна постоянно были закрыты плотными портерами, которые практически не пропускали дневного света. Все помещение, кроме большого круглого стола тонуло во мраке. Если собрание происходило вечером, или ночью – этот стол и стена рядом с ним освещались светом массивной люстры. Днем же свет попадал сюда через специальное окно, устроенное в крыше.
Стекло в этом окне было хитрое – пропуская и направляя свет, оно в то же время не позволяло заглянуть в зал снаружи тем, кто не был допущен к здешним тайнам. А тайн и секретов за все время своего существования этот зал слышал такое количество, что у случайного посетителя волосы бы встали дыбом. Хотя, случайных посетителей здесь как раз и не бывало – все здание, и особенно это помещение, охранялось сильнее, чем весь Старый Город. И те, кто имел право входить сюда, были известны поименно.
Сейчас зал был пуст. Ройзель указал Нье Анэ на один из стульев, стоящих вокруг стола и сам сел напротив. Солнечный свет падал сверху, освещая письменный прибор и лежащую рядом с ним одинокую папку. Положив сомкнутые руки на стол, алворд внимательно смотрел на санорра, молча наблюдая, как на его серой коже вспыхивают редкие неяркие песчинки.
– Вы догадываетесь, Нье Анэ, почему ради этого разговора я даже вытерпел подъем по этой треклятой лестнице? Почему я хотел поговорить с вами именно здесь?
– Потому что в окружении всех этих защитных и сигнальных знаков, которые я ощущаю, вы чувствуете себя в безопасности. Или хотите поймать меня на лжи. При этом сами понимаете, что я не причиню вам зла и не стану лгать. Значит, разговор настолько серьезен?
– Именно так, советник, – Ройзель подвинул папку ближе к себе. – Разговор настолько серьезен.
Он вынул из папки три исписанных листка бумаги. Один протянул Нье Анэ:
– Прочтите. Это письмо от тарна Диверта. Он трижды просил нас о помощи. Мы дважды его просьбу проигнорировали и один раз отказали в помощи. Тогда он проявил находчивость и нашел ее в другом месте.
Советник бегло просмотрел написанное.
– Тарн Хенрил пишет о том, что он пригласил Дей-Кай. Эш Гевар не имеет отношения к их действиям, – заметил он. – Хотя, если вы позволите мне заметить, то, что они совершили, включая спасение двух маленьких детей, сложно назвать преступлением.
– А это, – не отвечая на замечание, Ройзель протянул ему второй лист, – сообщение от местного энле. Его мне сегодня передал эйцвас. Здесь, помимо прочего, говорится, что гости тарна явно что-то знали о происходящем. Решевельц провел короткое расследование и узнал, что кое-кто из весьма высокопоставленных членов Совета, получил из архивов Аверда информацию о произошедшем триста лет назад в Диверте. Там, конечно, было не все, но то, что было – лежало в разделе государственных тайн.
– Алворд, вы ведь понимаете…
– Я понимаю, что вам лично, Нье Анэ, никто бы ничего не дал. Но это и не обязательно, верно? Этот… неосторожный советник вполне мог выполнять чью-то просьбу. Ведь, если он решился на такое, а не побежал с докладом в Старый Город – причины у него должны были быть. А санорра бывают очень убедительны, мы оба это знаем.
– Вы хотите сказать, что просьба могла быть и моей?
– В этом случае я сегодня прислал бы вам не приглашение, а конвой. Но, как видите, я этого не сделал. Тем не менее, объясниться нам нужно.
Взяв в руки свою трость, Ройзель принялся рассматривать узор, украшающий металлический шар на ее ручке.
– Вы ведь знаете о том случае, в Зигверте, который произошел еще при моем предшественнике?
– Разумеется.
– Как странно… ведь там тоже отметились эти трое. Но когда Старый Город пожелал их допросить – Эш Гевар отказал.
– Все верно, алворд. Потому что тогда еще они не покинули Эш Гевар. Договор между санорра и Авердом позволяет нам это.
– Да, это я тоже прочел. Но сейчас, вы сказали, они Дей-Кай, то есть, «отделившиеся».
– «Осколки», так будет правильнее.
– Такое случается не часто, чтобы санорра уходили, верно? А чтобы втроем – либо такого не было, либо нам это не известно.
– Обо всех подобных случаях мы уведомляем Совет. Такое действительно случилось впервые.
– Так в чем же дело, Нье Анэ? В чем причина?
– На этот вопрос я не могу вам ответить.
– Но я боюсь, что вам придется мне отвечать.
В голосе Ройзеля звякнул металл.
– Вам придется ответить мне на этот и другие вопросы, советник, потому что я совсем не настроен чувствовать себя простофилей на ярмарке, который, разинув рот, слушает, как карманник рассказывает ему сказку, подбираясь все ближе к кошельку. Я имею право требовать от вас ответа как алворд Государственного Совета. А еще – потому что за моей спиной стоят тысячи жителей Гельдевайн Таррен, половина из которых смотрит на Эш Гевар с ужасом, от которого я всеми силами стараюсь их избавить. А с другой стороны плетет свои интриги Решевельц, который утверждает, что никакие соглашения с санорра не спасут нас, если однажды они решат, что мы стоим у них на пути! Что всегда и во всем вы руководствуетесь лишь какими-то вам одним известными интересами, считая такие понятия, как добро и зло выдумкой, не стоящей внимания. И, знаете что, советник?
Алворд наклонился к столу, распугав кружащиеся в луче света пылинки.
– В некотором роде, я с ним согласен. Потому что вижу, как, не нарушив ни единой буквы соглашений, вы не только обходите наши законы, скрывая от суда преступников, но и подрываете основы нашего государства, высматривая и шпионя.
– Это серьезные обвинения, алворд Ройзель, – голос санорра звучал по-прежнему ровно и спокойно. – Что касается первого, то не все и не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд. А остальное… Если помощь Дей-Кай перепуганным жителям Диверта подрывает основы Гельдевайн Таррен, то, возможно, вам и эйцвасу не стоило игнорировать просьбы тарна, заставив его обратиться к ним.
Он снова взял в руки донесение Хенрила.
– Здесь написано, что подробности произошедшего известны только городскому совету Диверта. Горожанам ничего не сообщали, а появление тельдара Хольсварга объяснили тем, что Дей-Кай случайно нашли его в лесу. Так что престиж власти никак не пострадал. А что касается государственных секретов Аверда… Так это не Дей-Кай готовы были обменять их на деньги, или на молчание.
Ройзель молча раскрыл папку, вынул из нее несколько скрепленных вместе исписанных листков. Судя по желтоватому цвету бумаги и неярким чернилам, записи были очень старыми.
– Прочтите.
Он положил листки на стол и подтолкнул их к санорра.
– Что это?
– То, что они разыскивали в архивах Аверда. Читайте!
– После того, как вы сообщили мне о том, что это государственная тайна?
– Это больше не государственная тайна, с того момента, как она стала товаром. Читайте, советник. Я подозреваю Эш Гевар в диверсии и не хочу, чтобы мои подозрения показались вам блажью инвалида.
Нье Анэ взял со стола листки. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы внимательно изучить то, что было написано. Все это время Ройзель не отрывал от него глаз, постукивая по краю стола рукояткой трости. Закончив чтение, санорра задумался.
– Триста лет назад Старый Город проводил расследование?– наконец спросил он. – Вы не уведомляли нас об этом.
– Внезапно это дело стало государственным: Раг`эш потребовали у Аверда объяснить, что случилось с ашфартом, которого Ашхакар прислал на службу в Диверт. Здесь отчет обо всем, что удалось узнать. Не много, как видите – как только выяснилось, что вместе с раг`эш пропала дочка тарна, тогдашний алворд поговорил с эйцвасом и они решили глубоко не копать. Хольсварг был на хорошем счету и с ума сходил от горя, а война с северянами закончилась меньше ста лет назад… В общем, Раг`эш скандал тоже был не нужен. Договорились на том, что беглецы, скорее всего, стали жертвой грабителей, которых всегда хватало в лесах. Ни тем, ни другим, как говорится.
– Я понимаю. Если теперь обстоятельства этих событий станут известны…
– Поверьте мне, советник, они станут известны рано или поздно, раз уж один раз попали в чужие руки. Теперь это вопрос времени. И когда Ашхакар наконец узнает, что их ашфарт не сбежал с соблазненной им дочкой тарна в лес, где им обоим перерезали горло, а был несправедливо обвинен, изгнан Хольсваргом из Диверта и убит, пусть даже не намеренно, чего сейчас, к слову, уже не докажешь, двумя его подручными, я врятли смогу доказать раг`эш, что мы три столетия не пытались оклеветать его, чтобы скрыть преступление только потому, что в нем был замешан представитель власти.
Ройзель вдруг усмехнулся и добавил:
– А раз уж мы здесь для того, чтобы говорить откровенно, то не кажется ли вам, советник, что все складывается как-то уж слишком очевидно: сначала Зигверт, теперь эта история. В общем, давайте так… Либо вы мне сейчас коротко и убедительно докажете, что ни Эш Гевар, ни эти ваши Дей-Кай не выполняют никаких тайных поручений Ашхакара…
Он снова раскрыл папку, в которой осталась всего пара листков. Один из них был чистым, а на другом, исписанным до половины, четко выделялись печати Государственного Совета и Старого Города. Этот лист алворд положил перед собой.
– Либо я прямо при вас поставлю свою подпись рядом с подписью эйцваса об аресте всей этой троицы. А там – пусть Решевельц и его Белые Плащи с ними разбираются.
Санорра никак не отреагировал. Но едва пальцы Ройзеля коснулись пера, лежащего на приборе, он нарушил молчание:
– Почему вы настолько были уверены в том, что я попрошу вас этого не делать? – вдруг спросил он.
Алворд задержал руку.
– Если бы это было не так, вы подписали бы приказ еще до нашей встречи. А меня поставили перед фактом. Но вы этого не сделали. Решевельц практически сумел доказать вам, что раг`эш вступили в сговор с Эш Геваром, но вы все еще сомневаетесь.
Ройзель так и не взял со стола перо.
– Откуда такая уверенность, советник?
– Вы не просто так упомянули о старом трабовании Ашхакара, хотя могли бы этого и не делать. Вы ведь сами сказали, что эту тайну больше не удержать, так что мы узнали бы о ней очень скоро. Вы можете задержать этих троих сейчас, все законы вам это позволяют и допросить их о том, что случилось в Диверте. И они, разумеется, раскажут все. Но вас интересует не это.
Нье Анэ чуть наклонился вперед, войдя в солнечный свет, словно тень из окружающего мрака.
– Зигверт – вот что вас мучает. Вы пытаетесь понять, что случилось там, потму что чувствуете – Решевельц что-то от вас скрывает. Никаких возможностей получить эту информацию из Старого Города у Вас нет. Остаются исполнители – эти трое. Ручаюсь – вы не передали бы их Белым Плащам эйцваса, любым способом попытавшись выяснить все самостоятельно. Но вы понимаете, что ничего не сможете узнать у них без моего разрешения, которое я могу дать от лица Эш Гевара. Для этого вы и захватили последний, чистый лист. Но позвольте мне в свою очередь спросить у вас, алворд Ройзель, почему вы решили, что я такое разрешение дам? Повторяю, Эш Гевар за действия Дэй-Кай не отвечает, и вы это знаете.
– Потому, советник, что никогда трое санорра не уходили одновременно. И еще – вы не отпустили бы троих Дей-Кай живыми, если бы на это не было причины. Причины настолько важной, что из-за нее вы, не делающие исключений ни для кого, пошли наперекор всем своим правилам, чего никогда ранее не делали.
Синие глаза Ройзеля смотрели прямо в черные глаза Нье Анэ.
– Эта причина серьезна настолько, что вы даже позволите мне узнать, что случилось в этом проклятом Зигверте, потому что в этом случае будете вправе требовать от меня более никаких тайн не касаться. Или я ошибаюсь, советник?
Несколько секунд висела тишина. Наконец, Нье Анэ протянул руку:
– Давайте ваш лист.
Взяв со стола перо, и не потрудившись обмакнуть его в чернила, он несколько секунд царапал бумагу, словно оставляя на ней невидимые строки. Затем он сложил лист пополам и передал его Ройзелю.
– Передайте этот лист Дей-Кай. Ваш посланец узнает все о том, что случилось в Зигверте. Пожалуй, даже больше, чем вы бы хотели знать. Держите это письмо подальше от защитных знаков, алворд – они уничтожат написанное. И старайтесь поменьше держать его в руках – можете почувствовать жжение. Лучше всего уберите в шкатулку.
– Что вы имеете в виду, советник, говоря что я узнаю больше, чем хотел бы знать? – Ройзель убрал листок в папку и потер кончики пальцев. – Действительно жжет.
– Я уверен, что получив ответы на свои вопросы, вы поймете, что я имею в виду.
Нье Анэ поднялся со своего стула
– Пока же, раз вы получили все что хотели, я думаю, нам лучше закончить этот разговор. Позвольте помочь вам спуститься вниз по лестнице?
– Благодарю, не откажусь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
