Текст книги "Моторокеры. Сборник рассказов"
Автор книги: Евгений Корпачёв
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Зима 1989-1990 года
Наступила осень. Многие перестали кататься по разным причинам. К своему разочарованию, мы заметили, что больше половины наших летних планов так и остались планами. Ну, ничего, будущим летом мы все свои мечты воплотим в жизнь. Уж мы-то не будем больше так бездумно гонять без цели по городу. У нас была мечта – съездить сначала в Новосибирск, проверить себя и технику, затем на Байкал.
А пока у кого-то капитально сломался мотоцикл, кто-то ушёл в армию, кому-то просто надоело кататься.
Некоторые из тех, кто осенью призывался в армию, продавали мотоциклы и клали деньги на срочный счёт на сберкнижку на весь срок службы. Другие обменивали мотоцикл на кожаную куртку. Особенно модными были кожанки из Турции. Кто-то менял мотоцикл на последнее чудо техники – видеомагнитофон. Это был большой дефицит, так же, как и видеокассеты. К обладателю видеомагнитофона домой толпами шли гости, как обычно, с гостинцами. Видеоманы друг у друга переписывали фильмы, особенный ажиотаж вызывали американские боевики. Всюду открывались видеосалоны, всё оборудование которых состояло из видеомагнитофона и телевизора. В среднем видеосалоне билет, точнее, вход, стоил рубль, в будний день проводилось по 3-4 сеанса, в выходной больше. На сеанс приходило человек по тридцать.
Что удивительно – проданные друзьями мотоциклы редко появлялись на виду. Что с ними делали новые владельцы, непонятно. Но всё больше на свалках появлялись выброшенные запчасти.
Я же решил поставить мотоцикл в гараж до весны. Двигатель только вот занесу домой, спокойно переберу за зиму. Потом пришла идея затащить весь мотоцикл домой. Жил я на пятом этаже, у меня была своя комната. В общем, я решил поговорить с родителями. Начать решил с того, что попрошу разрешения занести сначала весь мотоцикл, если не разрешат, тогда хотя бы двигатель. Прикинул, какие аргументы я смогу выдвинуть, защищая свой интерес, о каких моментах лучше лаконично умолчать. Морально несколько дней готовился к разговору с родителями.
Осенью и зимой, когда прекращались поездки на огород, по воскресеньям утром мать всегда пекла блины. Мы дружно завтракали, затем обычно заваливались всей семьёй на диван смотреть телевизор. Каждое воскресенье с утра в одно и то же время показывали одни и те же передачи. По первой программе транслировали сначала детскую передачу «АБВГДЕйка», затем музыкальную программу «Утренняя почта», затем передачу армейской направленности «Служу Советскому Союзу», затем о земледельцах «Сельский час». Затем показывали какой-нибудь художественный фильм, обычно идеологического или патриотического содержания.
Самый удачный момент для разговора – между двумя интересными передачами. Во время «Сельского часа» – в самый раз.
И вот в выходной, улучив момент, я вкрадчивым голосом начал издалека вкручивать родителям мысль о том, что, дескать, молодёжи зимой делать нечего, занимаются ерундой, связываются с плохими компаниями, совершают аморальные всяческие поступки. Редко бывают дома, а так как на улице холодно, собираются в подъездах и подвалах, где их никто не контролирует. Родители с интересом слушали меня, понимая, что я куда-то клоню. Я долго испытывал их терпение, рассказывая ужасные истории о том, что у подростков как раз моего возраста трудный переходный период формирования личности, сопровождающийся неосознанными различными поступками, могущими повлечь за собой негативные последствия. На их вопрос, чем я собрался заниматься в свой лично переходный период, я ответил, что соврать мне не трудно, но я отвечу честно. Наверное, пойду в подвал, где все курят, матерятся, играют в карты, заводят сомнительные знакомства с подозрительными личностями, ведущими аморальный образ жизни; и вообще занимаются деятельностью, могущей оказать тлетворное воздействие на неокрепшую психику типа моей. Родители были в шоке, чего я и добивался.
Но я ещё не определился точно. Может быть, пойду в библиотеку, возьму почитать что-нибудь из Жюля Верна или Чарльза Диккенса. В глазах родителей я увидел отблеск надежды. Но постоянно читать надоест. Вот некоторые мои друзья, например, затаскивали домой мотоциклы, и всю зиму безвылазно торчали дома под присмотром родителей. Бензин и масло домой не заносят, это ни к чему, поэтому грязи и неприятных запахов от мотоцикла практически нет, так как его разбирают, протирают, и в чистом виде ремонтируют. Шума тоже нет. И вообще, никаких проблем. Родители друзей все остались довольны.
Родители хором сказали, что я совсем обнаглел уже, что я играю на их родительских чувствах, спекулирую на тревожной ситуации с молодёжью. И что я всё лето гонял неизвестно где на мотоцикле сутками напролёт. И что мне этого показалось мало, и что я собрался дом превратить в гараж. Я к подобному ответу был готов. Ушёл гулять и вернулся около полуночи.
Когда я шёл домой, я не рассчитывал на тёплый приём. Я ожидал увидеть рассерженных родителей, услышать расспросы типа «где ты был, подонок, мы с отцом уже хотели тебя с милицией идти искать». А так же приготовился получить пару-тройку пощёчин и выслушать длительный монолог мамы о том, что они воспитали на свою шею дармоеда, что я совершенно не способен ни работать, ни учиться, что они в мои годы такого себе не позволяли и тому подобное.
Но, к своему удивлению, всего этого я не увидел. Вместо этого мать позвала меня на кухню. Там сидел и курил отец, глядя в окно. Мать сказала, что нужно обсудить вопрос о заносе мотоцикла домой. Я сказал, что если они так уж настаивают, я подумаю над их предложением, но сейчас я играл в карты в подвале, устал, уже поздно, и предложил перенести разговор на завтра. Отец красноречиво затушил окурок в пепельнице и молча ушёл спать, давая понять, что на этом разговор закончен.
В общем, мотоцикл я отмыл в гараже, у подъезда наполовину разобрал, и с двумя друзьями мы сравнительно легко затащили по отдельности двигатель, бак, сиденье, и раму на колёсах на пятый этаж. Комната моя стала похожа на гараж. Всюду лежали запчасти, шестерёнки, провода, колёса и тому подобное. За зиму я разобрал мотоцикл до последнего болтика, всё заново покрасил и собрал. Мотоцикл стал как новенький. И в начале апреля я уже счастливый гонял по лужам, находясь в предвкушении надвигающегося мотосезона 1990 года.
Мотосезон 1990 года
В апреле уже многие катались по талому снегу Парусинки, не дожидаясь лета. С каждым днём нас, моторокеров, становилось всё больше и больше. Грудь переполняло чувство радости, весны, грядущих приколов и перспектив. И скоро мы носились толпой мотоциклистов. «Явы» и «ИЖи» с радостным жужжанием, словно пчелиный рой, заполнили дороги Дальней Парусинки. Яркое солнце заливало светом и теплом землю. В воздухе носился запах талой воды, весны и бензина. Везде радостно журчали ручейки, своим бульканьем выносящие приговор опостылевшему снегу. Атмосфера начала нового мотосезона завладела нами всеми. С горящими глазами мы гоняли день-деньской по лужам на мотоциклах, забыв об учёбе, семье и обо всём на свете.
В конце апреля, в очередной раз гоняю по грязи на мотоцикле по «Парусинке». Вот мне навстречу несётся Ежан с блуждающей улыбкой. За ним Камыч, потом Трофим и Ефим, все на «Спортах». Немного отстав, изо всех сил пытается их догнать Мафим на ржавом мотороллере. Разворачиваюсь, догоняю их. Катаемся вместе. Заезжаем к одному, к другому моторокеру, здороваемся. Подъезжаем к Катеру. Тут уже тусовались мотоциклов шесть-семь. Объехав глубокие лужи, останавливаемся. Все без исключения выходят посмотреть, кто приехал. Наши мотоциклы подвергаются жёсткой критике. После недолгих дебатов мне выносится вердикт: «ездить можно». Тут подъезжают «Старшаки». Это те, кто отслужил в армии и не оставил мотоцикл. У этих мотоциклы цивильные: «Явы», «Спорты». Все в идеальном состоянии, вызывают уважение. Прибыли Матвей, Пыж и Четвертак (который на всесоюзных соревнованиях по мотокроссу занял четвёртое место).
– Здорово, парни. В этом году открытие сезона как всегда. Послезавтра, 1 мая в десять вечера у деревни «Смолокурка». Не опаздывайте.
Резко стартанув, они, дружно взвывая двигателями, разворачиваются и картинно уезжают. Они уже взрослые, солидные, им всем лет по двадцать – двадцать два.
Ежан, Камыч, Ефим, Трофим и Мафим (на ржавом мотороллере) предлагают прокатиться по городу. С ними желают ехать почти все. Процесс завода мотоциклов – это целый комплекс мероприятий. Те, кто не успел завестись вместе со всеми, будут в лучшем случае догонять остальных. Кто-то торопливо дёргает кикстартер, кто-то вытаскивает длинные провода и «прикуривает» от аккумулятора другого мотоцикла. Некоторые бегут по дороге и заводятся «с толкача». Короче, трогаемся и едем. Сердце радостно колотится. Вот, вот о чём мы мечтали всю зиму! Ура!
Выезжаем на улицы города. Наша «община» в основном состоит из «Яв» и «Спортов». Также есть несколько «Восходов», «Минсков», «ИЖей-4». Мы все одеты примерно одинаково: роба, расписанная шариковыми ручками, резиновые или кирзовые сапоги, шлем «Салют» или «Спорт» с лыжными очками. Едем по городу около 40-50 км/час. Техническое состояние некоторых мотоциклов плачевное, это факт. И документы – хорошо, если хоть что-то есть. Водительские удостоверения вообще имеют около трети, не более. Но всё это не мешает нам резво рассекать по городу и наслаждаться жизнью. Вот сзади слышится характерный вой, и всю колонну обгоняют Ежан, Камыч, Ефим, Трофим и Мафим (на ржавом мотороллере). Заехали в наш двор, в подвалах домов которого зимой мы грелись и грезили о мотоциклах. На лавочке сидят те, кто не имеет мотоциклов, они, прищурясь, смотрят на нас. Нас ждали девчонки. Они оставляют лавочку, радостно надевают шлемы, и запрыгивают на задние сиденья мотоциклов. Но моторокеров слишком много, и девчонок на всех не хватило. Еду в одиночестве, со вторым шлемом, надетым на левый локоть. Досадно… Всем ордена-медали, а мне опять ничего не дали. Меня догоняет Сеся на «Яве», тоже один, и призывно машет мне рукой. Еду за ним. Что он задумал, не знаю, но догадываюсь. Круто заложив мотоцикл, он уходит вправо. Основной костяк уезжает прямо. Едем на улицу Солнечную. Подъезжаем к автобусной остановке. Там стоят две ярко накрашенные девушки. Сеся подъезжает к ним, я следом. Останавливаемся. Мой мотоцикл нетерпеливо тарахтит. Одна в короткой джинсовой юбке, в пёстрой куртке, в коротеньких чёрных полусапожках. Брюнетка, причёска «каре». Среднего роста. Симпатичная. Вторая в белой куртке, в голубых бриджах и розовых каких-то ботиночках. Повыше ростом, блондинка, волосы ниже плеч. Озорные зелёные глаза. Тоже ничего так себе. Где Сеся их взял и когда он с ними договорился о встрече – я до сих пор так и не выяснил.
Брюнетка идёт к Сесе, блондинка ко мне. Быстро подойдя, она мельком взглянула на меня, затем оценивающим взглядом окинула мотоцикл. Удовлетворительно улыбнувшись, она протянула руку, я подал ей шлем. Она уверенно надела его и легко вспорхнула на заднее сиденье мотоцикла. Повелительно, слегка так, шлёпнула меня по правому плечу рукой, обняла меня сзади и сцепила руки в замок у меня на груди. Я растерялся, честно говоря. В её действиях проглядывал большой опыт.
Бугеля (задние консольные кронштейны) сиденья, как и сама задняя часть сиденья, у меня были загнуты кверху не просто для красоты, а с умыслом. Пассажир постоянно скатывался вниз и прижимался ко мне. Девушка села и сразу же, скатившись, прижалась ко мне. Она даже не делала попытки как-то отодвинуться назад. Я заметил, что в пути она не ёрзала и не стучалась своим шлемом о мой. В поворотах держалась правильно. Явно, у неё большой опыт. Но я не подозревал, насколько.
Я ехал за Сесей и не знал, что думать. Девушка сзади меж тем положила красивые руки ко мне на ноги, как будто ощупывая меня. Я не знал, как её зовут, не перекинулся с ней даже словом. Я думал, как бы завести разговор и не знал, с чего начать. Она обладала сильной харизмой, это немного смущало меня. Так мы и ехали. Сделав по городу круг, заехали мы во двор. Я так и не нашёл, что сказать симпатичной спутнице. Почти все наши уже были там.
Мотоциклы стояли в большинстве своём у бордюра, прислонившись к нему рамой или коленом глушителя по причине либо сломанных дюралевых подставок («Явы»), либо «задранных» мотоциклов («ИЖ-ПС»), или по другой какой причине не могущие стоять на подставке. Несколько человек имели боковые подножки. Всего было около двадцати пяти мотоциклов и порядка сорока человек мотоциклистов. С балконов высунулись местные жители, прибежали дворовые ребятишки. Зелёная травка уже весело раскрасила газоны, появились первые крохотные зелёные листочки на деревьях. Солнце светило ярко, заливая светом двор. С какого-то балкона
была слышна песня «Белые розы» группы «Ласковый май». Усилитель надрывался, колонки хрипели на предельной громкости.
Мы с Сесей остановились, слезли с мотоциклов. Наши девушки сняли шлемы, стали поправлять волосы. На них внимательно глядели моторокеры. А ещё внимательнее другие девчонки. Осмотрели их во всех подробностях, с ног до головы. И все молчали. Молчал и я, чтобы не брякнуть какую-нибудь чушь. Кто-то закурил. И все закурили. Я хочу кататься, у меня классная девушка появилась, и вообще, на месте не стоится. Я смотрю на наши мотоциклы. Все в основном красивые, хромированные глушители весело блестят на солнце. Мой мотоцикл на фоне остальных выглядит неплохо. Хотя бросается в глаза, что другие тоже времени зимой не теряли, доводя свои мотоциклы до совершенства. Смотрю на моторокеров. У всех горят глаза, все полны желания кататься. Девчонки пританцовывают под «Белые розы». Украдкой гляжу на девушку, приехавшую со мной. Приятно удивляюсь, замечая, что она смотрит не на мой мотоцикл, а на меня, чуть прищурясь. Поворачиваюсь к ней, смотрю на неё в упор. Какое-то время смотрим друг другу в глаза. У неё смазливое личико. Большие зелёные глаза. Губы накрашены ярко-красной помадой, зелёные тени, румяна. Стройная. Она отворачивается. Кто-то из девчонок спросил:
– А кого ждём?
– Рашпиль, Варлам, Флор должны подъехать.
– Мальчики, ну покатайте нас!
– Ладно, погнали в Иглаково (деревенский район города, частный сектор). Может, иглаковских зацепим.
Начался процесс завода мотоциклов. Значительная часть побежала по двору, заводясь с «толкача». Я слез с мотоцикла. Храповик кикстартера у меня был основательно выработанный, двигатель с «кика» заводился через раз. Хотя отец и заточил его зубья, видимо, его ресурс уже подошёл к концу. Обидно – всю зиму я его делал, а он капризничает и не хочет заводиться. Не хотелось бы ударить лицом в грязь перед девушкой. Затаив дыхание, пробую завести. Уфф, пронесло… Двигатель завёлся и устойчиво заработал на холостых оборотах. Сажусь на мотоцикл, девушка устраивается сзади, сразу охватывает меня руками. На меня смотрят мои друзья. Делаю перегазовку. Наша банда, оглушительно треща, в клубах бензинового чада, выезжает из двора. Вот Ефим на «Спорте», у которого «ведёт» сцепление, яростно матерясь, пытается, ни в кого не врезавшись, выехать со двора сквозь образовавшийся на выезде небольшой затор. А вот мимо пробежал с испуганно-озабоченным видом Трофим, толкая мотоцикл, который никак не хочет заводиться. Один за другим, быстро, мотоциклы выскакивают из двора на улицу и растягиваются по ней. Вот и я двигаюсь в общей колонне. Ощущаю себя частью огромного сообщества. На выезде из двора встречаем тех, кого ждали. Итак, не считая пассажиров, ехали: Катер, Циклоп, Варлам, Сеся, Гера, Крупа, Рашпиль, Белый, Воробей, Бегемот, Кисель, Флор, Кама, Канат, Маза, Ежан, Камыч, Ефим, Трофим и Мафим (на ржавом мотороллере), кто-то ещё – всех не припомнишь. Около тридцати мотоциклов.
Едем по городу. Прохожие останавливаются и смотрят на нас. На перекрёстках мы нарушаем правила приоритета, не уступая дорогу. Но нас много, и нас пропускают. Можно было бы наслаждаться процессом езды, но мои мысли занимает девушка, сидящая сзади.
Поворачиваю голову, спрашиваю на ходу:
– Как тебя зовут?
Она ответила, но я не расслышал в грохоте многочисленных моторов. Переспрашивать неудобно.
Едем дальше. Вот и поговорили. Хотелось бы более плотного общения. Но на ходу многого не скажешь. Доезжаем до Иглаково. Останавливаемся на конечной остановке, курим. Только хотел закинуть удочку насчёт поездки первого мая, как все уже стали опять заводиться, собрались ехать. Дёргаю кикстартер. Он беспомощно проскальзывает. Приходится срочно заводиться с толкача. На всё это смотрит девушка. Как всегда в таких случаях, происходит «Генеральский эффект», то есть, пока никто не наблюдает за процессом, он протекает хорошо. Как только, например, в армию приезжает генерал, начинаются неожиданные казусы. Аналогично, кстати, может происходить, когда покупатель начинает проверять перед покупкой мотоцикл или иной объект торговли.
Разбегаюсь с мотоциклом, втыкаю вторую передачу. Он «схватил», дёрнулся и заглох. Повторяю попытку. На этот раз удачно. Выжал сцепление, запрыгнул на ходу на мотоцикл. При этом больно ударился пахом о бак, но виду не подал. Это характерно для мотоциклов «ИЖ-ПС» из-за формы бензобака. Остановился. Она села, мы поехали вместе со всеми. Сделали ещё круг по городу. Между тем вечерело. Наша банда стала редеть. Пора бы и нам в гараж, ставиться. Хотя я бы всю ночь катался. Ко мне на ходу подскакивает Сеся, машет мне рукой. Еду за ним. Отрываемся от основной толпы и уходим в сторону. Движемся на улицу Царевского. Сворачиваем в один из дворов. Сеся тормозит, его пассажирка спрыгивает, снимает и отдаёт ему шлем. Они о чём-то быстро договариваются. Меж тем моя попутчица также спрыгнула с мотоцикла, сняла шлем и протянула мне. Вдруг Сеся трогается и уезжает. Срываюсь, лечу за ним. Ощущаю себя глупцом. Покатался с девушкой, ни о чём не поговорил, как звать и где живёт, не знаю. Едем на Парусинку. Сеся сворачивает к себе в гараж. Мой гараж дальше. Решаю не ехать за ним, чтобы потом не заводить мотоцикл с толкача по грязи, а поставить мотоцикл в гараж и вернуться пешком к нему, обсудить планы дальнейшего общения с девушками. Подъезжаю к своему гаражу. Нужно признать, запал я на пассажирку свою. Симпатичная, стройная. Как она ко мне прижималась всю дорогу! А может, просто сиденье такое?.. Не выходит из головы, и всё. Так и манит меня к ней. Сейчас мне Сеся всё расскажет о ней, и где её найти.
А в гараже оказался мой отец. Приходится общаться с ним, отвечать на его вопросы типа «Где ты болтаешься с утра, оболтус, мы с матерью не знаем, где тебя искать, завтра на огород надо ехать навоз таскать». Вообще-то у меня есть альтернатива тасканию навоза. Короче говоря, с Сесей я так и не встретился.
На следующий день, торжественно пообещав родителям помочь на огороде, бегу в гараж, завожу мотоцикл, заезжаю в гараж к Сесе. Его нет. Мчусь во двор, где мы вчера высадили девушек. На лавочке сидят две. Но это не те. Они с интересом смотрят на меня. Не останавливаться же мне и не задавать вопрос типа «Вы не знаете, где живёт девушка красивая такая, не знаю, как звать?». На огород в этот день, к своему стыду, я так и не поехал. Заезжал в этот двор ещё раза два, но «свою» девушку так и не встретил. Какое-то жгучее чувство досады и обиды не покидало меня весь этот день 30 апреля. Вечером дома мне пришлось выслушивать нотации на тему «Воспитали дармоеда, мать с отцом цельный день пластаются на огороде без продыха, а ты только и знаешь, как рожу свою бесстыжую вылупить да с девками гонять на мотоцикле». А о чём ещё весной должен думать моторокер, которому семнадцать лет? Но это ничего, я уже привык.
Праздник открытия мотосезона. 1 мая 1990 года.
В этот день мы всем миром пошли на первомайскую демонстрацию. Центральные улицы города затянуты кумачом. Всюду красные плакаты с коммунистическими лозунгами, написанными белой краской: «Мир. Труд. Май.», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и другие. Весь народ с красными флагами, транспарантами, портретами членов политбюро ЦК КПСС и воздушными шарами под звуки бравурной музыки шёл по центральному проспекту Коммунистическому. Мы дружно с воодушевлением скандировали слоганы типа «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза, ура-а-а-а-а!!!». Царила радостная атмосфера всенародного праздника, всюду улыбки на лицах.
Возле каждого трудового коллектива стояли не бросающиеся в глаза партийные деятели со списочком. Они отмечали, кто добровольно пришёл для участия в международной акции солидарности пролетариев всех стран и дошёл ли конца. И кто нагло проигнорировал всемирную акцию протеста против буржуазного милитаризма и оппортунизма, демонстрируя политическую неблагонадёжность, тем самым, проливая воду на мельницу мирового капитализма.
Эти списки позже могли быть учтены при распределении премий, путёвок, квартир, автомобилей и других завоеваний пролетариата, мерной поступью уверенно шедшего по единственно верному пути Социалистического развития. Однако нужно признать, что, хотя демонстрация воспринималась многими как ненужная обязанность, присутствующие с удовольствием участвовали в массовом мероприятии, и никто не возражал против двух праздничных дней первого и второго мая.
Меня же больше занимал на международный день солидарности трудящихся всех стран земного шара, а открытие мотосезона в нашем маленьком городке. Впервые я буду ехать в колонне на своём мотоцикле. Грандиозно! Эта мысль будоражила меня уже несколько лет, и сегодня моя мечта исполнится.
После демонстрации я, естественно, пошёл в гараж. Протусовался там до вечера. Сеси так и не было. Заезжал пару раз во двор на улице Царевского, каждый раз с трепетной надеждой увидеть ту девушку. Я одновременно желал этой встречи и боялся её. А вдруг я скажу что-нибудь не так или она посмеётся надо мной, откажет мне. Но её не было. А девушка эта, наверное, уехала с родителями на огород сажать редиску или ещё что, как делало подавляющее большинство горожан. Весь день я переживал. Часов в восемь вечера всё-таки для очистки совести решил последний раз заехать в тот двор.
Заезжаю уже почти без всякой надежды. Но к удивлению, на знакомой лавочке сидели несколько девчонок. Ещё одна стояла перед ними спиной ко мне, и что-то оживлённо рассказывала, интенсивно размахивая руками. Она было одета в цветную кофточку и в очень короткую юбочку. Длинные стройные ноги в чулках телесного цвета смотрелись эффектно. Светлые прямые волосы выглядели интригующе. На ногах у неё были коротенькие полусапожки на каблуках.
Она! Нет, ну точно – она!! Что-то ёкнуло в груди, и сердце забилось чаще. Как-то неудобно вот так остановиться перед девчонками. А что сказать? Переживая от опасения стать объектом насмешек, останавливаюсь. Она оборачивается, оборвав на полуслове свой рассказ. В глаза бросилось обилие макияжа, что ей шло. Особенно тушь зелёного цвета. Увидев меня, она обрадовалась, бросилась ко мне, резко остановилась, крикнула:
«Я сейчас!» – и побежала в подъезд. Пробегая мимо девчонок, сказала им, указывая на меня: «Это он!».
Таким образом, я был избавлен от необходимости первым заводить разговор. Двигатель я не рискнул глушить, представляя, как я буду заводиться с толкача здесь перед девчонками. Он работал уверенно и стабильно. Дым медленно расползался по двору.
Вернулась она на удивление быстро. На ней была та же одежда и чёрная дерматиновая куртка.
–Оля! О-оля-а-а!!– с балкона второго этажа раздался крик. Я посмотрел туда. Там стояла женщина средних лет, явно мама Оли и усатый поддатый мужчина, скорее всего, папа Оли. Он смеялся, мама явно беспокоилась и хотела что-то сказать.
Оля! Вот как её имя. Спасибо, мама. А Оля летела ко мне на каблуках, мелко семеня длинными ногами. Коротенькая юбочка очень ей шла. Колготки на ней были уже чёрные и умопомрачительно блестели. Грудь выдавалась через кофточку из незастёгнутой куртки. Красивое лицо выражало дикое желание кататься и что-то ещё. Но самое главное – глаза! Большие, зелёные, ресницы с зелёной же тушью, они сразу привлекали внимание. Они выражали безудержную жажду счастья. Как будто вот-вот исполнится её тайное давнее желание, о котором она грезила долгими зимними вечерами. Как будто она ждала этого момента всю свою жизнь, и вот этот счастливейший момент настал. Никто и ничто не могло её удержать от мотоцикла (или от меня?!). Я не верил своим глазам. Та, которая запала мне в сердце, была так прекрасна, просто идеал, предел мечтаний, бежала сейчас ко мне со всех ног! Такая красавица, вот это удача. Честно говоря, я сомневался, что она вообще будет со мной общаться. Пробегая мимо подружек, сидящих на лавочке, она виновато помахала им рукой. Они дружно ей ответили. Мне было неудобно как-то даже уезжать, оставляя их во дворе. Но у меня есть друзья, которые в состоянии помочь!!
Она подбежала ко мне, озорно так на мгновенье взглянула на меня, словно обожгла. Это был взгляд бесконечно влюблённого человека. Неужели наши чувства взаимны? Девушка моей мечты – со мной, и всё это благодаря мотоциклу. Я дал ей шлем со стеклом. Она запрыгнула ко мне на сиденье, и легонько стукнула пальчиками по плечу. Я резко тронулся, сильно газанув. Мы резво уехали, сопровождаемые взглядами подруг. Только мы выехали из двора на улицу, она сильно обняла меня, прямо сдавив мне грудную клетку (однако!) и пронзительно завизжала от счастья, запрыгала на сиденье, мотоцикл зашатался на ходу. Меня от этого визга прямо чуть не смыло волной адреналина. Она продолжала крепко обнимать меня, прижавшись ко мне всем телом. Если бы не мотоцикл, мы бы не встретились. От обилия чувств я ввалил полный газ, мотоцикл резко дёрнулся и помчался вперёд с диким ускорением, я переключал передачи, отвинчивал ручку газа, и мы стремительно неслись по улице, зигзагообразно обгоняя медленно движущиеся автомобили. Они нам казались стоячими.
Улицы были украшены сплошь красными флагами, растяжками, советской атрибутикой. Всюду люди с красными бантами на груди и портреты Маркса-Энгельса-Ленина. Какой-то ребёнок, сидя на шее пьяного счастливого отца, машет мне маленьким красным флажком, сигналю ему в ответ. Я ехал, привлекая взгляды прохожих. Но сдаётся мне, основным объектом внимания были ноги Оли. В такой короткой юбочке нельзя ездить на мотоцикле. Едем в гараж к Катеру. Подъезжаем. Там стоят мотоциклы, внушительного размера толпа, есть девушки. Вижу издалека, заметили, что я не один, и поднялся ажиотаж. Из гаража повыскакивали все. Прямо впились взглядами в Ольгу. Сейчас съедят взглядами.
Остановились. Оля как-то быстро соскочила и попыталась расправить, натянуть пониже юбочку. Вцепилась мне в левую руку. Подходим к толпе. Все замолкли, ожидая, что я скажу. А я не знаю, что сказать. Только глупая улыбка озаряет моё лицо. Кто-то из моторокеров решил подколоть:
– У девушки твоей ноги-то не мёрзнут?
Я не знал, что бы такое ответить с достоинством. Но неожиданно Ольга выручила, громко так ответила звонким голосом:
– Любовь греет.
Воцарилась неловкая пауза. На счастье послышался характерный шум мотоциклов. Это Ежан, Камыч, Ефим, Трофим и Мафим (на ржавом мотороллере) подъехали. Внимание переключилось на них. Оля отпустила меня и отошла в сторону. К ней подошли другие девчонки. Они вместе дружно закурили.
– Привет.
– Привет. Оля.
Девушки молча разглядывали Ольгу, а она их: фигуру, лицо, одежду, обувь. Осмотр был придирчив. Наблюдая их со стороны издалека, можно подумать, что они оживлённо разговаривают. Но они не произносили слов. Наконец Оле предложили вместе отойти за гараж, явно по нужде. Это означало, что она понравилась другим девушкам, и её приняли в женский коллектив.
Целая мотоциклетная орда собралась между гаражными рядами. Разноцветные мотоциклы стояли очень красиво. Если смотреть, стоя чуть поодаль, видится море стоп-фонарей, рулей, фар, зеркал, фонарей поворота и других деталей мотоциклов. Между ними ходили мотоциклисты, рассматривая чужие мотоциклы и сравнивая со своим. У двух или трёх мотоциклистов были огромные красные флаги (снятые с домов).
Мы с Ольгой оказались вдвоём. Я сказал ей, что сейчас у нас будет большой праздник – открытие мотоциклетного сезона. Будет массовый заезд по городу, а потом мы едем в деревню Виленку (на дачные участки), там будет дискотека и праздник до утра. Она очень обрадовалась и попросила взять с собой. Вот это да! Я только ещё начал намекать, а она сама предложила. Сегодня мой день. К нам с Ольгой подошёл Ефим и возбуждённо попросил меня познакомить с девушкой. Я познакомил их и сообщил, что там, в городе, на лавочке, от скуки и острого желания покататься на мотоциклах пропадают ещё несколько её подруг. Он вдруг приставил палец к губам и заговорщицки сказал: «Тс-с-с-с!!». Быстро подбежал к Ежану, Камычу, Трофиму и Мафиму (на ржавом мотороллере). Отчаянно жестикулируя, что-то им сказал, указывая пальцем то на нас с Олей, то на город. Между тем был уже десятый час вечера. Они вдруг замахали мне руками, указывая на дорогу в город. И стали заводиться. Я тоже побежал заводиться с толкача. Погнали мы за девчонками. Заезжаем во двор. Грохот мотоциклетного многоголосого выхлопа заполнил всё пространство, отражаясь эхом от домов. На балконе второго этажа замечаю ещё более поддатого Олиного папу. Пошатываясь, приветственно машет мне рукой. Он явно польщён таким вниманием к его дочери.
На лавочке сидят ошеломлённые девушки. Оля соскакивает с моего мотоцикла, побегает к ним, что-то возбуждённо говорит. В руке у неё шлем. Она слегка наклонилась к сидящим подругам. Коротенькая юбчонка приподнялась. Девушки внимательно, вытянувшись, слушают её, косятся на шлем в её руке. Этот шлем – своего рода пропуск в мир мотоциклов, драйва и приключений. Я бы хотел думать, что ещё и секса, не скрою. Периодически оглядываются на нас, согласно кивают головой. Наконец Ольга выпрямилась, повернулась к нам. Скрестила руки над головой, делая нам знак заглушить мотоциклы. Мы её почти не знали, но почему-то повиновались ей.
Ольга подошла ко мне:
– Надо подождать минут пятнадцать.
– У нас столько нет. Не более пяти минут. Скоро стартует колонна от Смолокурки. Опоздаем, потом никого не найдём, всё пропустим.
Ольга подошла к девчонкам, что-то быстро им сказала и побежала домой. Они тоже все бросились врассыпную. Мы с друзьями переглянулись. Буквально через три минуты появилась одна девушка. Она одета в тёмный спортивный костюм и светлую болоньевую куртку. Потом появилась ещё одна, одета примерно так же. Подошли к нам, и растерялись. У них были с собой сумки типа рюкзака. Надо сказать, что подруги у Оли, как и она, сама, в модели годятся. Первым очнулся Камыч и протянул одной из них шлем, хотя его мотоцикл стоял дальше остальных. Она прошла мимо остальных и села к нему. Следующего озарило Ефима, к нему села вторая девушка. Вот и Ольга показалась в чёрных джинсах в обтяжку, в чёрных высоких сапогах на каблуках, в чёрной дерматиновой куртке, в тёмных очках. Вообще-то мне не нравится чёрный цвет. Я бы его назвал вообще не цветом, а его отсутствием. Но формы… Появившись из подъезда, она картинно встала, слегка вывернув ногу и подбоченясь. Да-а, она понимает, что красавица и умеет себя подать. С собой у неё так же небольшой рюкзак.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
