Текст книги "Нить Ариадны"

Похоже, монстр это понял, поэтому тут же попытался убить.

«Вахр-ра-об-али!» – взревел он и прыгнул к нам. Явно не для того, чтобы тепло поздороваться.

10

Сбив дыхание, мы бегали по запутанным подземным коридорам, надеясь, что Юлий потеряет наш след. Монстр в темноте видел лучше, а мы не хотели привести его в рейд, поэтому неслись по тоннелям, точно за нами гнался сам дьявол.

Возможно, так всё и есть. Вольно или невольно я взял себе роль Франкенштейна, и созданный мной гомункул грозил нас пожрать.

Разумеется, ребята слышали рык. Топот и беготня подсказывали, что мы потерпели фиаско. К счастью, взвод дисциплинированно остался на точке.

Хорошо, что там Пухлик. Его скептический рационализм сейчас нужен. Были опасения, что Лирой плюнет на приказ и бросится врукопашную. А Юлий не феечка. Монстр «А» класса, судя по рогам и набору брони. Шансы справиться с ним нулевые даже с вменяемым танком и нормальным хилом.

Юфирь умудрилась таки всадить стрелу между защитных пластин. Это не произвело на монстра особенного впечатления, но яд его всё же немного замедлил. Это позволило нам, наконец, оторваться. По подземелью вновь прокатился чудовищный рёв:

«Вахр-ра-об-али!»

Что это? Угроза, клятва, обещание? Или Юлий так называет Юфирь, которую пытается «очистить от сверны»?

Выяснять это не буду. Как выяснилось, переговорщик из меня никакой. Оставлю с монстрячьей лингвистикой разбираться чистильщикам. Мы и так задержались. Нам нужно домой.

Когда добрались, наконец, до своих, никто задал вопросов. Вероятно, ответ было нетрудно прочитать на лице. Монстр еще висел на хвосте, поэтому бежать продолжили в том же темпе. До уже разведанной точки выхода не больше ста метров. По странному стечению обстоятельств Лабиринт материализовал ее под землей.

Видимо, об этом узнала ооза. Почувствовав вибрации, та присоединилась к веселью и параллельным курсом мчалась на звук. Свое подземелье она знала лучше, поэтому нашла где подрезать и, повернув, рванулась навстречу. Мы встретились на перекрестке, но успели шмыгнуть к порталу в боковой коридор.

Лирой бежал самым последним, прикрывая тылы. В последний момент он прыгнул, перекатился, но ударился в стену. Преследовавший его Юлий влетел в слизня на полном ходу.

«Вахр-ра-об-али!» – задрожали своды пещеры. Столкновение монстров «А» класса вызвало вокруг них камнепад.

Мы вжались в стену. На перекрестке творилось нечто невообразимое. Я бы поставил на оозу. Наш парень невероятно окреп, но сильно уступал в весовой категории.

– К порталу, быстро! – толкнула Вилку Юфирь.

Только переведя дух, я понял, что мы добрались до цели. Это был уже не грязный лифт, а чернильное марево. Но аппарат перед ним выглядел так же.

Кристалл всё еще у Вилки. Трясущимися руками она бросила его в щель приемника и торопливо толкнула Ваньку в портал. Та пролетела «тучку» насквозь и непонимающе захлопала ресницами с другой стороны.

Железная утроба с презрением выплюнула кристалл, словно ей скормили фальшивку.

Не пускает! Что за черт?!

Аккуратно подняв кристалл, я снова положил его в приемник еще раз.

Нет, всё то же самое. Янтарное зернышко немного погремело внутри и вывалилось, стукнув о камни.

Сломался? Дефектный кристалл?

– Почему не пускает портал? – Юфирь нашла взглядом меня.

Да, с Юлием я, мягко говоря, оказался неправ. Но кристалл был добыт легально и в честном бою. Надеюсь, барсук без меня его не подпиливал.

Вилка тоже тут ни при чем. Она не стала бы задерживать взвод ради злополучного модуля. Жизнь дочки важнее. Отобрав у Ваньки щит, она зонтиком его держала над ней. Монстры сцепились всерьез, и пещеру потряхивало.

– Петрович? – спросил я, не надеясь на вразумительный ответ. Скорее, чтобы перевести стрелку.

– На протяжении безначальной сансары, в этой жизни и в предыдущих, по недомыслию мы творили дурные дела и подстрекали других к их совершению. Обманутые помраченностью, находили радость в содеянном… – с готовностью отозвался он, свирепо вращая очами.

– Еще версии? – холодно кивнула Юфирь.

– Вдруг п-просто заклинило? А если засунуть другой кристалл? – предложил О-ох. Других у нас не было, но он, видимо, надеялся их вытрясти из монстров «А» класса.

– Великолепно, Михаил! – с сарказмом прокомментировал Пухлик. – У тебя случайно нет лишних? Может, наступил на рарную мышь ненароком?

– Языком чесать все горазды. Сам бы придумал что-нибудь, толстомордый! – парировал тот и сильно ударил ногой по приемнику.

Хочет наказать аппарат? Или вытрясти новый кристалл? Вдруг от предыдущего рейда к стенкам прилипло?

– Припоминаю, что Стрыкин говорил вчера о чем-то с Лироем, – осенило вдруг Пухлика.

Так и есть. Наблюдательный. Все с надеждой развернулись к бывшему командиру.

– А? Что? – непонимающе заморгал Лирой. После жесткого удара об стену он всё еще находился в прострации. Бывшего танка так легко не убить. Кость широкая, череп крепкий. Что с ним сделается…

– Что от тебя хотел Стрыкин? – слегка потряс его Пухлик, пытаясь привести в чувство.

– Кто? А… – Лирой болезненно поморщился и закрыл глаза. Сотрясение мозга ему не грозит. Сотрясать там особенно нечего. – Да. Приходил.

– И? Шевелись, сука! Нас же сожрут! – злобно прошипел Пухлик.

– Приходил? Приходил… – вместо ответа Лирой стал рассеянно шарить по карманам комбеза.

Не выдержав, Юфирь устроила ему личный обыск сама, выудив письмо с печатью Шестого Отдела:

«Совершенно секретно. Для командира взвода. Вскрыть в экстренном случае».

В экстренном? Сейчас как раз он!

Юфирь отошла в сторону и разорвала конверт, подсвечивая себе слизью на стенах. Мы с беспокойством наблюдали, как она хмурилась, а потом побледнела. Похоже, дела совсем плохи.

– Ханса, тут пара строк для тебя. Читай быстрее, а то скоро исчезнет, – Юфирь сунула мне в руки письмо.

Я бегло прочитал, шумно вдохнул-выдохнул и перечитал еще раз. От волнения буквы плясали дрожащими кляксами. При контакте с воздухом они и так расплывались. В уме текст выглядел хуже.

Не вдумываться, не анализировать, не дать воли эмоциям. Подумаю об этом потом. Сейчас лишь бы выбраться из пещеры.

– Что там? – подскочил Пухлик и бесцеремонно заглянул через плечо. К этому моменту лист стал девственно-чистым, не оставив и следа от жутковатого содержания.

– Узнаешь, как выйдем… – бесцветным голосом объявила Юфирь. – А сейчас подождем, пока монстры не прикончат друг друга. Попробуем добить того, кто останется.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – не согласился я. – Ты посмотри на них. Очень сомневаюсь, что справимся с выжившим. Надо прорываться, пока еще не до нас. Проскочим в окно между спеллами.

Мои слова подтвердил огненный вал, заставивший вжаться в стены. Ооза настоящий титан, но и Юлий непрост. Он пока не уступал, но не мог взрывать ее беспрерывно.

– Как между Сциллой и Харибдой? Покажешь? – язвительно осведомился Пухлик.

– Конечно, – уверенно кивнул я, – доставайте ранцы. Проскочим. Для чемпиона маневр несложный.

Вот тут я покривил душой. Даже в теории план выглядел авантюрно. Да и все ли чемпионы у нас настоящие? Шестой Отдел набрал особенный взвод. Вот только спасет ли сейчас эта особенность?

Пока нам фантастически не везло, но мы еще живы. Вопреки всему и несмотря ни на что. Кто осмелится спорить с фортуной? Уж точно не я.

– Атаки слишком хаотичны. Их предугадать трудно, – засомневался Пухлик.

– Вовсе нет, – возразила Юфирь. – Ханса прав. Тайминг спеллов легко просчитать – Юлий использует их по откату. Смотри: после хлопка есть окно в три секунды, когда оозу отбрасывает.

– Всегда что-то идет не по плану… – мрачно отметил О-ох.

Все покосились на Ванечку, вспомнив полёты. Проблемы обязательно будут. Она их создаст на пустом месте.

– Пробуем! – отрезала Юфирь. – Выкатываемся по одному, сразу после вспышки. Все заметили? Огненная сфера расширяется не так быстро. Вы не должны ее обогнать. И вовремя убирайте газ, чтобы не размазало! Опустились, пробежка, и сразу за угол!

Казалось, всё просто. Но впереди бухало, взрывалось и устрашающе ревело на два разных голоса. От нашего угла до перекрестка метров тридцать. За ним длинный тоннель.

Осторожно выглянув, я тут же отпрянул, пропуская очередную волну. Юлий жёг напалмом, ооза пёрла вперед. То наваливалась и обволакивала студенистой тушей, то сдавала назад, чтобы ударить тараном. Пока наш рогач стоял как гора, лишь на шаг-два отступая после каждой атаки. Эти метры он отвоевывал, когда хлопал ладонями. Тогда сфера огня жарко облизывала оозу и, обиженно хрюкнув, она отступала. Слизь затягивала раны, и процесс повторялся. Видимо, так однообразно бодаться они могли долго. Рациональность всегда эффективна. Победит тот, у кого больше ресурс.

– Лирой, пошел! – толкнула Юфирь после очередного хлопка.

Ранец я предусмотрительно включил за него. Такие мелочи герой-богатырь игнорировал.

Начал он хорошо, но, как обычно, плохо закончил. Удачно пронесся между монстрами, но перегнал расширявшуюся волну огня, не сбросив газ. Глухой звук удара подсказал, что Лирой нашел стену. А вопль – что пламя догнало еще раз.

– Ошибка понятна? – Юфирь многозначительно обвела нас взглядом.

Как не понять, очень наглядно. Боги любят Лироя. С ним наверняка будет всё хорошо, а вот с нами – не факт.

Близнецы, Пухлик и Петрович ушли быстро и чисто. Юлий даже не повел глазом. Парочка монстров работала как часы, не удостоив прошмыгнувших малявок вниманием.

Следующей пойдет Ванька. Можно начинать волноваться. Внешне она выглядела собранной и спокойной, но внутри…

А что внутри? На самом деле там могло быть всё что угодно. Любая женщина – актриса. Она всегда играет кого-то, и я ошибался в оценках не раз. Стрыкин ведь не идиот. Случайных людей тут быть не может.

«Пошла!» – скомандовала Юфирь.

Мы затаили дыхание. Слышно, как скрипнула зубами Вилка. Пожалуй, она их сотрет до корней. Поводов ей дадут предостаточно. За внешним фасадом брутальности нервов и так почти нет.

На всякий случай я обнял Вилку, чтобы успокоить. Сейчас она была не против. Тело, как сжатая до предела пружина. Чуть тронь – и мышцы взорвутся движением. И лошадь на бегу остановит, и вместе с горящей избой вынесет дочь.

Наконец, ранец толкнул Ваньку вперед. Следующие несколько секунд тянулись неприятно долго. Поразительно, но всё обошлось. Девчонка всё сделала четко и правильно. На другом конце коридора ее приняли близнецы. После этого Вилка ушла с легким сердцем.

Я беспокойно переглянулся с Юфирь, заметив изменение тайминга спеллов. Казалось, на этот раз Юлий мог поймать Вилку. Он было дернулся, но передумал в последний момент.

Изменить план? А есть другой? Будь что будет.

Юфирь повернулась ко мне. И тут что-то произошло. Я не сразу понял, что именно изменилось. Та же пещера, так же шипело пламя на слизи, грозно сопели, мутузя друг друга, чудовища. Мир был тот же. А девушка, стоявшая передо мной, – уже нет.

Тот иррациональный страх, который она вызывала, исчез без следа. Будто через слои фальши, через маски убийц и чудовищ, вырвался свет. Юфирь не улыбалась, но сияла им изнутри – чистой и безусловной любовью. А потом она поцеловала меня и… нажала на газ. Ранец унес ее к монстрам.

Юфирь абсолютно точно рассчитала момент, но правила игры изменились. На этот раз Юлий не отступил после хлопка, поэтому поймал девушку на лету, точно муху. Гибкая, как хорёк, она изогнулась и, выхватив из колчана на спине стрелы, двумя руками всадила их в монстра. Тот глухо зарычал, лишь немного замешкался, и всего на секунду потерял равновесие, открывшись для атаки оозы. Огромная туша рванулась, сбила Юлия с ног, обрушилась сверху.

Я выжал максимум, влетел в дергающийся и визжащий ком плоти. Пылал огонь, в глаза брызгала слизь, но мне удалось нащупать Юфирь. Мы схватили друг друга за руки, но она выскользнула, страшно закричала, и ее снова затянуло внутрь мясорубки.

Юлий не отпускал свою жертву, и оставалось только беспомощно бегать вокруг, пытаясь поймать момент для новой попытки.

Я не мог его пропустить и, наконец, дождался. Лицо девушки мелькнуло всего на секунду. Быстро схватив за волосы, я потянул и… упал, держа в руках женскую голову.

«Ханса! Бежим!» – чей-то крик прошел фоном, без смысловой нагрузки, ничуть не отличаясь от шума. Потрясенный, я в ступоре смотрел на ужасный трофей, не в силах сдвинуться с места.

В спину толкнули. Близнецы подхватили меня под руки и понесли.

«Спасите ее!» – в горячке простонал я, понимая, что спасти невозможно.

Юфирь оставили там. Смутно помню, как бежали в тоннелях. Я крепко прижимал к груди ее голову. Ванька всхлипывала, блестел зубами обгоревший Лирой, тяжело пыхтел Пухлик, давно сбив дыхание. Остановились мы только у выхода.

Снаружи светало. Мы пережили страшную ночь. Но встанет солнце, и новый день вернет людям надежду. Они еще не знают, что ее больше нет. Нас лишили права на жизнь еще за Периметром.

11

– Зачем тебе ее голова, извращенец? – насела Вилка, как только мы вылетели из пещеры.

– Вернемся за телом, как только монстры друг друга добьют, – устало пояснил я. Ожоги подлечили, но ощутимо пошатывало.

– А т-толку? Ооза на куски резать не станет. Юлий восстанет опять, – возразил О-ох.

– Да, – согласился я, – но не сразу. У нас будет время.

– Еще неизвестно, кто там кого отымел! – буркнул Пухлик. – Вдруг Юлий выжил? Кто пойдет проверять?

– Сам справлюсь, – кивнул я.

В конце концов, Юфирь погибла из-за меня. Только из-за моей глупой идеи.

– Я с тобой! – ожидаемо поддержал Лирой. Обгорел он чувствительно, но не сильно. Только слегка закоптился.

– Ум находится перед всем явлениями. Если узнаешь свой ум, то и познаешь явления! – продекламировал Петрович непонятно к чему.

– То есть, одного бешеного зомбака вам недостаточно? Вы решили их разводить? – Пухлик опасливо покосился на мертвую голову.

– На этот раз будет всё по-другому. Юлий не знал об искажении восприятия. Юфирь знает. Будет знать, как очнется, – поправился я.

– Ну да, ну да… Сам-то в это веришь? Старичок, ты всех нас хочешь угробить? – прозрачно намекнул Пухлик. – И чего ты к ней вдруг такой добренький? Она ж была злая, аки змея!

Толстяк в чем-то прав. Виноват я, но в морду дать хотелось ему. Да так, чтобы подавился зубами. Но нельзя. Бедняга просто не знает, что было в письме.

– Другой точки выхода нет. Придется всё равно возвращаться, – поддержала Вилка меня.

– Нет, не придется, – тяжело вздохнул я. – Поэтому и надо идти за Юфирью. Возможно, она будет на нашей стороне даже монстром. Иначе не вытянем.

– П-почему? – забеспокоились близнецы, видимо от волнения, спросив это хором.

– В письме было написано. Наш взвод принесли в жертву. Мы живой корм для Дыры.

– Как? – в ужасе выдохнула Вилка.

– Подстава? Предательство? – взвизгнул Пухлик бледнея.

– Скорее, сделка. Мы – дань Минотавру. Совсем как те древние греки.

Казалось, лес испуганно затих, осознав до обидного очевидную истину. Замолкли птицы. Не шумела листва. А перед моим мысленным взором пробежали неровные буквы у лифта: «Мы прокляты! Будьте и вы прокляты!».

– Сегодня я сыт и здоров, и ум мой ясен, как солнце. Но жизнь обманчива и коротка, а тело лишь вещь, одолженная на мгновение… – прокомментировал новость Петрович.

– Значит… п-поэтому короткий курс обучения? – переглянулись близнецы.

– Именно, – с горечью подтвердил я. – Думаю, это такой симбиоз: Лабиринт и Дыра как бы замкнулись в кольцо. Один создает монстров с кристаллами, вторая их жрет. Люди нужны, чтобы носить этот корм.

– Хреновая версия. Зачем им посредник? – прищурился Пухлик.

– Зачем? А зачем тебе морковь, капуста, к примеру? – вопросом ответил я. – Освой фотосинтез, будешь напрямую усваивать солнечный свет.

– Тогда зачем сейчас сливать нас?

– Видимо, Дыра захотела особенный рацион, – предположил я. – Для входа нам выдали «ваал-стоун» – «оскверненный кристалл». Чтобы выбраться из Лабиринта, теперь нужен такой же.

Таких выводов, понятно, в письме не было, но я хорошо помнил экскурсию Стрыкина. Сам он объяснял ее немного иначе.

– Вот прямо так и было написано? – не поверил Пухлик.

– Нет, я на человеческий язык перевожу. Своими словами. А в приказе всё сухо и официально: цель, задачи, условия. Один «ваал» нужен для выхода. Второй – чтобы отправить других, если понадобится.

– А написали, как и где их получить? – продолжил допрос Пухлик.

– Из монстров «А» класса, – мрачно подсказал я.

– Так пойдем! Один наверняка уже сдох! – вскочил он.

– Сейчас в нем «ваала» не будет. Он образуется только на Алтаре Минотавра.

Ребята повернулись посмотреть на горную гряду вдалеке. Это там. Локация высшего уровня. Самый центр Лабиринта. Объект страшных слухов, тайн и необъяснимых смертей.

– Да как мы дойдем? И как приманить… Постой… Срань господня! В монстра «А» класса там должен обратиться кто-то из нас! – оторопел Пухлик.

– Теперь ты понял? – криво усмехнулся я. – Такой кристалл – всегда чья-то жизнь.

– Но почему мы? – глаза Вилки лихорадочно блестели. Встав, она заслонила собой Ваньку, словно хотела ее от меня защитить.

– Откуда мне знать? Об этой операции даже Битик не в курсе. У Стрыкина спросишь, если вернешься, – сорвавшись, огрызнулся я.

– И как же мы выберем жертв? – поинтересовался Пухлик. – Тебе жить-то совсем ничего…

– Вероятно, потому и взяли, – согласился я. – Второго определит жребий. Но до Алтаря еще надо дойти. А у нас двоих уже нет.

– Поэтому хочешь взять с нами Юфирь? – одобрительно хмыкнул Пухлик.

Нет, не поэтому. Но я промолчал. Пусть думает так. Про Варю я тоже не собирался рассказывать.

– Не вижу смысла п-посылать нас, – покачал головой О-ох. – Слишком большой риск п-потерять «ваал». Это миссия не для нубов.

Пожалуй, он прав. Здесь в моих рассуждениях зияла дыра. Возможно, это не первая и даже не вторая такая группа за последнее время. Техники у Дыры выглядели растерянными. Что-то там у них не срослось. Как, впрочем, и здесь. Вероятно, нашлись веские причины отправить новичков, а не профи.

Нас просто не жаль? Но «ваал» стоит дороже. Кто-то уже отдал за него жизнь. Тогда в чем наше преимущество?

Меня, Вилку и Юлия нормальными назвать точно нельзя. Остальных еще не смотрел, но и они могли быть такими же. Дело именно в этом…

Вслух же, я произнес совершенно другое:

– Значит, знают про нас то, что не знаем мы сами. Стрыкин же не идиот. Взвод собирали специально для этой задачи. Это знак того…

– Отчаяния это знак! – прервал мою попытку мотивации Пухлик. – Надежда на чудо. Только в чудеса я не верю.

– Глупец! Пройдя через муки ада, ты не достигнешь освобождения! Ибо претерпевая их, будешь порождать лишь новое зло! – в экспрессии потряс руками Петрович, видимо, изображая муки монстрячьего бытия.

Оно и правда выглядело тут непростым. Сейчас наш взвод представлял собой довольно жалкое зрелище. Вероятно, о том же подумал и рой жопогрызов, возвращаясь в родное гнездо.

Спасла нас только бдительность Лироя. Он был человеком действия. Ни к чему тратить и так небольшой интеллектуальный ресурс на бессмысленный спор.

Нас тоже заметили. Черные точки в небе стремительно снижались, перестраиваясь в атакующий клин.

Остаться на открытом месте было бы глупо. Здесь будут терзать со всех сторон. Разумнее вернуться в пещеру. Надеюсь, получится спрятаться и пропустить рой. После ночной охоты на феечек он наверняка сыт, ленив и расслаблен. Посмотрит на Ванечку и не станет нападать просто из жалости.

Нет, вряд ли жопогрызов можно разжалобить. Твари с таким говорящим названием по определению лишены сострадания.

Мы пробежали два зала и остановились в тесном проходе, чтобы сузить сектор атаки. Ванька крепко уперлась ногами и с мрачной решимостью закрылась щитом. Для нее это второй бой с жопогрызами. Думаю, первый чему-то ее научил. Взвод не мог позволить себе новых потерь. Пещера уже забрала двоих, а к Алтарю мы еще даже не вышли. Шансы на победу есть, но в честном бою их будет меньше. А честный бой в мой план не входил.

Я взял ранец Юлия у близнецов, открыл газовый клапан и бросил вперед:

– Пухлик, заткни проход «Стеной Плоти». Лирой, как скажу, поджигай землю под ней!

«Стена Живой Плоти»! – послушно повторил Пухлик, воздвигая барьер.

Мало кто любит этот спелл бафферов. Преграда стоит несколько секунд, а когда падает, превращается в месиво, которое скользит и мерзко чавкает под ногами.

Мы заняли позицию и терпеливо ждали, когда к нам постучатся с другой стороны. Поначалу клюнули робко, но вскоре барьер надулся, как парус. Угрожающий писк и шуршание кожистых крыльев выросли в шторм.

«Пять, четыре, три…» – громко отсчитывал Пухлик.

– Зажигай! – заорал я.

Лирой и зажёг. Остатков газа хватило, чтобы превратить ранец в ревущий огненный шар. Барьер выдержал и упал, когда ударная волна уже прокатилась по залу. От роя почти ничего не осталось. Обугленные косточки слабо тлели вдоль стен.

Из прохода несмело влетело еще несколько тварей. Ванька дерзко потрясла перед ними мечом, генерируя агро. Уверенная защитная стойка, твердый взгляд, нахмуренные брови. Еще один-два боя – и начнет в боевом исступлении грызть край щита.

Пока же одних воинственных гримас мало. Пару жопогрызов Ванька всё же сагрила, но те кинулись на нее неохотно и скорее из вежливости. Большинство же рванули сразу к нам во второй ряд.

Вот теперь стало по-настоящему жарко. К счастью, у нас был Лирой, собравший на себе монстров по старой привычке. Магии он почему-то предпочел проверенный посох. В отличие от Вилкиной булавы, тот прямой контакт выдержал. Жопогрыз, понятно, не бронированный брызговик, но столь прямолинейный подход ставил под сомнение наши магические перспективы.

Победа оказалась сравнительно легкой. Поздравив друг друга, мы сели передохнуть, расхваливая очевидный прогресс Ванечки. Теперь можно отправляться за телом Юфирь, не опасаясь удара крыльями в спину.

Надеюсь, хотя бы один из монстров мертв. Вопрос только в том, как поведет себя третий.

Я задумчиво взвесил голову Юфири в руке. Нехотя развернул лицом к себе. На щеке заметны темные разводы от слез. Даже мертвая голова еще плакала кровью.

Хотя, она же совсем не мертва. Невидимый внутренний процесс уже шел. Мы ведь даже умереть не можем. Лабиринт нам это запретил. А скорее, он возрождает нас снова.

Но вот нас или монстра с наследством привычек и памяти? В чем между нами принципиальная разница? В изменениях, превысивших критический уровень? А есть ли такой вообще?

Мы так меняемся каждый день, каждый миг, с каждым действием. Только в гораздо меньших и незаметных масштабах. Ведь ничего неизменного нет. Вот и косички Юфири теперь подозрительно рассматривают меня десятками крохотных глазок…

Стоп! Не было у нее косичек! Это же змеи! Целый клубок!

Одна из них поднялась, зашипела и пребольно тяпнула за ладонь. Тело тотчас онемело, заставив прислонился к стене.

Веки девушки дрогнули. Изо рта выглянул раздвоенный черный язычок. Осторожно пощупав воздух, он облизнул губы и юркнул обратно.

Ну да… – Тесей, минотавр, Медуза Горгона. Лабиринт бесстыдно заимствовал наши древние мифы. Сейчас Юфирь откроет глаза…

И что? Обратит меня в камень?

К счастью, Вилка заметила, как я медленно сполз по стене. Петрович и Пухлик подхватили меня с двух сторон, а Лирой заботливо взял из рук страшный груз.

Бедняга не успел даже крикнуть, когда рассерженные змейки впились ему в предплечье. Несколько шмыгнуло под кожу, и по ней, точно мыши под тканью, побежали бугры.

Нас вынесли на свежий воздух и оттащили подальше от пещеры. Вилка дала противоядие, и мне стало лучше. Лирою оно не помогло. Он всё еще лежал без сознания. Голова Юфири намертво прикипела к руке, пустив корни глубоко в его тело. Их нервная и кровеносная сеть стали одним.

Оторопев, мы изумленно рассматривали этот двухголовый организм. Непонятно, что с ним теперь делать. Лирой и Юфирь связаны телом и, возможно, душой. Сколько их там сейчас – одна или две? Это один полумонстр или полтора человека?

Оторвать их друг от друга? Возможно, станет только хуже. На этом процесс мог не закончиться. Мы так из чертовой пещеры вообще не выйдем. Лабиринт слепит из нас колобок и оставит в ней жить.

К счастью, Лирой пришел в себя раньше. Скорее всего, от слез Ванечки, которые та непрерывно лила над ним. Его руку с чужой женской головой она на всякий случай прикрыла.

– Что со мной? – прохрипел он, открывая глаза.

– Главное, цел! Одна голова хорошо, а две даже лучше, – заверила Вилка, отгоняя зареванную Ваньку подальше.

– В его случае точно, – сострил Пухлик. – Юфирь умница. Женщина всегда теряет голову в нужный момент.

Его сарказм вызвал приступ новых рыданий. Для Ваньки Лирой был эталоном мужской красоты. Теперь ее осквернила близость с соперницей.

– Всё, не твой уж парнишка! – продолжал дразнить Пухлик. – Не убивайся, вторая рука еще свободна. Пересади на нее что-то свое. Могу даже подсказать орган.

– Закрой рот, а то сам лечить себя будешь! – зло оборвала его Вилка. – Свои влажные фантазии оставь при себе!

Пухлик благоразумно не стал отвечать и наконец-то заткнулся.

Все беспокойно смотрели на Лироя, но тот встал и заверил, что с головой всё в порядке. Одной рукой он опирался на посох, вторую пока повесил на перевязь. Юфирь на ней всё еще не открывала глаза. Возможно, и к лучшему. Должно быть, трансформация еще шла на клеточном уровне.

Теперь возвращаться в пещеру бессмысленно. Юфирь сама нашла себе новое тело. Но точно ли это Юфирь?

– Отойдем к лесу и там отдохнем, – решительно встал я. – Караул по двое, смена каждый час. Вилка-Ванька, Пухлик-Петрович, потом близнецы.

– А ты-то когда? Царь, что ли? – возмутился толстяк.

– Посмотрю, что с Юфирью. Просканирую ум.

– А-а-а… Куда я попал, одни монстры кругом… – проворчал тот, сделав вид, что понял. – Главное – в мой без спроса не лезь. Там очень интимные и грязные мысли.

– Договорились, – согласился я.

– Ты это… Будь добр, отверни от меня эту башку, – попросил Пухлик Лироя.

– Так спит она, – невозмутимо ответил тот.

– Да ни хрена не спит! Небось, таращит глазищи под тканью! Тебя-то даже термояд не возьмет. А нам что делать, если вдруг зыркнет?

Уже без приключений мы добрались до леса и устроили привал на вырванном с корнем дереве. Несколько таких же лежало поодаль. В лужицах вокруг них угадывались отпечатки чьих-то больших лап. Заросшая травой борозда подозрительно напоминала след от хвоста. И это всего лишь начальная лока?

– Меня спасать первым, если вдруг что… – сонно пробормотал Пухлик, устраиваясь поудобнее.

У меня же сон будет другой. Юфирь могла стать как сильным союзником, так и смертельным врагом. В отличие от Юлия, она умерла только раз. У того после первого воскрешения путались мысли, но в целом, он еще оставался собой. Значит, примерно так же будет с Юфирью. К тому же, она уже знает про сдвиг восприятия. Это ей поможет.

Конечно, что-то изменится, но, надеюсь, не сильно. С другой стороны, мы тут все не в себе. Взять того же Петровича. Подозреваю, что и он мог что-то «видеть». Интуитивно чувствовалось, что мы в чем-то близки. Что если наша ненормальность нормальна? А ненормальны как раз остальные?

Мысли тяжелели, застывали в уме и падали в бездну небытия раньше, чем успевал их додумать. За ними в эту тьму прыгну и я.

Раз, два, три, четыре, пять…

Тело вновь иду менять.

Шесть, семь, восемь, девять, десять…

Для меня мир слишком тесен.