Текст книги "Лабиринты разума"

6

Последние несколько месяцев Отдел Надзора готовился к суду. У Атмы никак не получалось выбраться в человеческий мир. Сделать это можно только через Гостевые Врата, а сегодня они были сильно загружены.

Некоторые животные чувствовали, а иногда даже видели высших существ, поэтому посещение планеты происходило через специально выделенную часть пространства, оформленного, как тропический сад. Громкий процесс привлек массу чиновников, паломников и туристов. В свободный от него день все они жаждали спуститься на Землю.

Даже со своим уровнем допуска нимфе пришлось лавировать, огибая раздраженных божеств, недовольных затянувшейся процедурой контроля. Вниз к людям абы кого не пускали. К безопасности масштабного проекта в Администрации относились серьезно. И всё же гости из нижних миров иногда умудрялись просачиваться. И каждый из таких случаев приводил к бедам и потрясениям разной степени тяжести.

Еще недавно необъяснимые вспышки эпидемий, маньяков, тиранов и прочей аномальной активности списывали на ситхов. После объединения быстро выяснилось, что степень их могущества сильно преувеличивали. У Мары с избытком и своих забот. В то же время тени чувствовали себя на Земле почти как дома. Нейтрализация гнезд укоренившейся нечисти потребовала операции специального подразделения асуров, что люди ошибочно считали региональными войнами.

Но с адскими тварями покончено, день только начинался, и Атма встретила его в прекрасном расположении духа. Она почти достигла портала, когда заметила, что впереди образовался легкий затор. Поток спешащих божеств словно наталкивался на воздушный барьер и, разделяясь на два рукава, обтекал еще невидимую преграду.

Заинтересовавшись, нимфа терпеливо ждала, когда жужжащая толпа вынесет ее к загадочному препятствию, чтобы его как следует разглядеть. Зрелище и правда было необычным: грязно-серая глыба невозмутимо торчала прямо перед порталом.

Невиданно! Умирающее божество! Зачем оно здесь?

Вокруг существа уже растекалась зловещая тень, а сочная прежде трава полегла и завяла. Оно гнило изнутри – аромат тропических цветов смешивался с неприятно-сладким запахом разложения. Прохожие делали круглые глаза и, отводя взгляд, старались как можно быстрее миновать оскверненное место.

Шокированная Атма остановилась в нерешительности, не зная, как поступить. Сообщить Ниме, или оставить как есть?

В высших мирах жили долго, но отнюдь не бесконечно. Тела их обитателей редко страдали от боли и почти не имели материальных ограничений. Ментальные удовольствия служили своего рода едой, поддерживая жизненные силы. Со временем запас праны неизбежно снижался. Когда он достигал минимума, существо угасало.

Перед гибелью прежде прекрасное тело сморщивалось и усыхало. Смена облика уже не могла скрыть признаков приближения смерти: яркие цвета блекли, черты лица расплывались, глаза затягивало мутной поволокой. Ясность рассудка сменялась вялостью и притупленностью мыслей и чувств. Когда благая карма исчерпывалась, уже ничто не могло удержать наверху. Оставалось только падать – умирающее божество ждало перерождение в низших мирах.

Понимание неизбежного разрывало сердце несчастного горечью. Вдобавок он зачастую обретал дар ясновидения, созерцая не самые приятные подробности будущего. А после миллионов лет, полных блаженства и неги, грядущие испытания воспринимались остро и очень болезненно. Бывшие друзья и коллеги прятали глаза и всячески избегали встреч с обреченным. Запас праны уязвим к предсмертной тоске, поэтому никто не спешил горестно стенать с умирающим.

Тема смерти всегда табуирована. Затрагивать ее в приличном обществе было не принято. Когда страшные признаки становились очевидны, страдалец удалялся от всех, встречая свой конец в одиночестве. Остатков гордости и достоинства обычно хватало на то, чтобы не омрачить уже чужой праздник жизни стыдливым унынием.

Этому же наглецу, видимо, не хватило.

Подумав, Атма всё же решилась сообщить в офис Надзора о вероятном мертвеце, осмелившимся умирать у всех на глазах. Возможно, он даже заразен. Неудивительно, что испуганные сотрудники прятались как тараканы. Должно быть, все ждут указаний от Мары.

Им не надо, а ей зачем?

Это же инцидент среди божеств, а не людей! Пусть администрация демиурга им бы и занималась. Существо ведь еще живо. Может, ему нездоровится просто?

Атма прекрасно знала, что это не так, и скрипела зубами от злости. Внизу вот-вот начнется самое яркое шоу планеты! Чудесный день придется потратить на утилизацию зловонных останков! Рапорт, анализы, сопровождение… да пошло оно всё!

Нет! Ни один труп не сможет сегодня испортить ей настроение! Даже такой безобразный, как этот! Она не будет на него смотреть!

Потянувшись, Атма размяла затекшие крылышки. Про бразильский карнавал она слышала очень давно, но выходные так удачно совпали впервые. Нима не отпускала от себя ни на шаг, завалив административной работой до бесчувственного отупения.

Хорошо, хоть иногда спасал асур, силой забирая богиню из офиса. Тогда Отдел Надзора получал передышку, а неистовая парочка уходила в загул. Возвращались они всегда обессиленные и шатались от счастья, как пьяные.

Влюбленные буквально не могли надышаться друг другом, но уже на следующий день едва не дрались. А виноваты всё люди. Проблемы у зарвавшегося человечества никогда не заканчивались. Демиург прекратил шокировать галактику эпатажными выходками, но проще не стало. Как оказалось, он давно экспериментировал с онлайн-играми. Его исследования обещали грандиозный прорыв.

Идея состояла в том, чтобы синтезировать новое разумное существо в виртуальности. Перенести социальную активность человечества в цифровой мир, чтобы со временем полностью уйти из органики. Будущее проекта Мара видел уже не в людях, а в искусственном интеллекте Сверхразума, который бы использовал их как ресурс.

Конечно же, Нима не разделила новаторских взглядов. Любовники разругались в пух и прах. Скандал вышел громким и сопровождался опасными спецэффектами. Это в очередной раз подняло на ноги Небесную Канцелярию.

Тамошние бюрократы устали от постоянной головной боли из-за неугомонного дуэта, но и обойтись без него не могли. Попытки найти компромисс не увенчались успехом. Ниме и Маре предложили решить проблему в суде – тихо и цивилизованно.

Никто не воспринимал конфликт всерьез. Атма не сомневалась, что они перебесятся и снова помирятся. История знала куда более чудаковатые пары. Взять хотя бы известный случай, когда демоница адских миров полюбила Светлого Лорда из Ордена! Правда, кончилось в итоге всё плохо. Она его съела…

Нимфа совершенно забыла про умирающее божество, мечтательно смакуя подробности древнего мифа. Как хотела бы и она встретить «его»! К сожалению, все претенденты на сердце оставляли ее безразличной. Грид старался произвести впечатление, но душа к нему не лежала. Ходили слухи, что он из очень знатного рода, но минотавр… Рога, копыта, большие волосатые… Нет!

Она бы предпочла найти любимого на своей родине.

Замечтавшись, нимфа незаметно погрузилась в мир грез: изумрудное озеро, где волны мягко покачивают большие кувшинки. Сумерки, теплый ил ласкает ноги, загадочно мерцает планктон. Под пылевыми кольцами уходящей луны беспечно вьются стремительные стайки дриад. Усатые моллюски на прибрежных камнях заводят ежевечернюю песню, вплетая прекрасную мелодию в гул мошкары. Из полузатопленных коряг осторожно выглядывают мордашки любопытных фей, а на холмах уже зажигаются ночные огни. Беззаботный смех резвящихся нимф…

Атма вспомнила родичей и, скривившись, прогнала воспоминания. Она всё еще не могла их простить. Никогда к ним не вернется! Ее едва не продали теням! Хорошо, хоть подобрал Джай. Без него бы точно погибла.

Где сейчас странствует сумасшедший старик? Только благодаря ему она и попала сюда. Теперь даже стыдно: была так ошеломлена и обрадована, что толком не попрощалась.

– Сейчас самое время это сделать! – прохрипело где-то совсем рядом.

Вздрогнув, Атма беспокойно огляделась, но никого не увидела.

– Джай! Ты?

– Прямо перед тобой, тупица! Впрочем, что взять с дурочки. Ты никогда не отличалась особенной проницательностью…

Источник ворчливого кряхтения находился в этой умирающей глыбе!

– Джай! – взвизгнув от радости, нимфа кинулась обниматся, наплевав на приличия.

– Сядь! На тебя же оглядываются! – осадил до боли знакомый голос.

Об этом ему стоило думать раньше! Старик любил ее шокировать выходками, но для очередного урока выбрал слишком публичное место. С изгоя-отказника станется с хохотом умереть и здесь, а что будет с ней? Конечно, она благодарна и никогда от него не откажется… Но если учитель чудак, что подумают об ученице?

– Ты слишком рациональна, моя девочка. Репутация лишь массовое заблуждение. Искра безуминки в глазах пойдет только на пользу… – хихикнула глыба. – Карьера всегда умножает беспокойство ума. Зачем тебе это?

– Ты сам сюда меня отправил! – возмутилась Атма. – Я стараюсь быть полезной, произвести хорошее впечатление!

– Чужие слова, как шум ветра в сосновом бору. Что нам до них? Никто не знает тебя лучше, чем ты.

Только сейчас до Атмы дошло, что Джай запросто читает мысли! С каких пор? Неужели всё это время он владел телепатией?

Нимфа заметно покраснела, судорожно перебирая в памяти самые нескромные из детских фантазий. Неужели их тоже видел?

– Бедняжка… Твой разум – парад противоречивых мыслей. Твой внутренний взор темный как ночь. Скоро в нем засияет звезда. Жаль, что я ее не увижу…

– Ты и правда умираешь? Или только хочешь меня напугать? – побледнела Атма, чувствуя, как заколотилось сердечко.

– То что не рождалось, умереть не может, – старик наконец-то смог открыть глаз, чтобы посмотреть на любимицу. Второй уже успел заплыть слизью. – Ты была до рождения и будешь после смерти. По-настоящему ты так и не смогла это понять. Но если постараешься, сможешь поверить. Так будет проще.

– Думаешь, дура? – она сделала вид, что оскорблена. Впрочем, ее же читают как книгу. На Джая нельзя обижаться. Он всегда говорил непонятно.

– Нет, милая. Ты богиня любви, которая осветит мир собственным светом. И… даже больше…

– Я нимфа без рода и племени! – сжала губы она.

– Племя выгнало тебя из-за невежества. Глупцы не разглядели сокровище. Радуга была, но не над тобой, а вокруг солнца, которое скрывали розовые облака. Тройная радуга. Редчайший знак… – тихо проскрипел умирающий. Слова ему давались с видимым трудом.

– Почему ты им ничего не сказал? – разозлилась Атма. Сокровище? Тогда он попросту выкрал его!

– Потому что твоя судьба здесь. Ты не сможешь пропустить ее мимо.

– Я могла бы решить всё сама!

– Когда ребенок тянется к огню, мать действует без промедления. Сансара же намного хуже огня. В этом кипящем котле нет прохладного места! – повысил голос Джай и тут же закашлялся. Глыба разлагающегося тела таяла как весенний сугроб.

– Джай… – опомнившись, простонала Атма. Почему всё о себе? Умирает сейчас не она!

– Не волнуйся за меня, дитя. Я уже вижу свое новое воплощение. О тебе есть кому позаботиться. Нима во многом ошибается, но… Она истинный аватар сострадания. Такие вечно мечутся по галактике, пытаясь спасти тех, кого спасти невозможно.

– Почему? Она говорит: только помогая другим, можно достичь просветления…

– Хотя бы потому что «другие» не готовы принять ее помощь. Ниме нравится образ мессии, но это лишь еще один вид удовольствия. Опасность в том, что порой оно выглядит чем-то действительно стоящим!

Атма не стала возражать, подумав, что глупо спорить с умирающим на смертном одре. Джай логичен и безжалостен, но ей всегда казалось, что Нима права. Для их заочного спора она слишком доверчива.

– Именно так! – согласно кивнул старик. – Нельзя верить всему, что услышала. Ты должна во всем убедиться сама. Неважно, как выглядят наши привязанности. Неважно, чем они кажутся. Отсекай, не разбираясь! Среди них не бывает полезных!

Джай вложил в последние слова остатки праны. Его посеревшее тело будто освободилось от скверны бытия, став совершенно прозрачным. Безобразная глыба вдруг превратилась в кристалл чистейшей воды.

Поток снующих вокруг божеств мгновенно остановился. Задние ряды напирали, возникла легкая давка. Все изумленно молчали, взирая на чудо: от Джая осталась лишь лужица. Из нее в ясное небо летели сияющие радужные пузыри.

«Радужное тело! Он реализовал тело света!» – пронесся взволнованный шепот в толпе.

Мир задрожал, и Гостевые Врата исчезли в ослепительной вспышке. Когда все опомнились и протерли глаза, то ахнули от восхищения: на месте засохшей травы благоухали цветы.

7

Посмертное обретение «радужного тела» являлось очень редким событием. Считалось, что это плод особых духовных учений, передававшихся от учителя к ученику. Никто не знал, что они из себя представляют. Результат практик демонстрировали на пороге смерти, а покойники, как правило, уже ничего не рассказывают.

Пока официально подтвердили всего несколько сотен подобных феноменов. Причем, последний десяток таких произошел на Земле. Статистика косвенно подтверждала предположение Нимы: человеку проще достичь просветления.

Одни считали, что «тело света» есть знак перехода в нирвану. Другие говорили, что оно обретается для блаженного бытия на «верхних планах сознания». С них якобы нельзя упасть в нижние миры, что можно считать выходом из сансары. Третьи утверждали, что эти таинственные существа таковыми были всегда, а маску обычного божества сбрасывали лишь в исключительных случаях.

Проверить гипотезы можно только спросив их самих, но настоящие мастера «радужных наук» скрывались от мира, а фальшивых в галактике было с избытком.

Ореол тайны, всегда окружавший мистиков, хорошо продавался. Предприимчивые дельцы от духовности сулили короткий путь к просветлению с «черного хода». Особенно удобно было то, что проверить «покупку» могла только смерть. Жили божества долго и, вдохновленные искатели охотно жертвовали прану, подпитывая аферистов энергией. Когда же «час икс» наступал, претензий предъявлять было некому.

Если «радужного тела» не обреталось, то «учитель» лишь скорбно разводил руками. Сомневающимся объясняли, что виноват только сам ученик. Практиковать тайное знание сложно, а путь по нему быстр, но тернист. Когда же обычным образом умирал сам «мастер», говорили, что на бездарных учеников потрачено слишком много энергии.

Интриги и конфликты по этому поводу вызывали ненужные бурления в массах, к тому же деньги проходили мимо касс Канцелярии. Процесс решили упорядочить: претендующим на духовное знание выдавали лицензию. Джай оказался нелегальным мастером – у него ее никогда не было.

Атма не сомневалась, что посмертный статус изгоя будет высоким. А вот к ней возникнут вопросы: почему скрывала, не доложила и может ли показать нечто подобное. А она не могла! Старик не учил тайным знаниям!

И кто поверит? Не зря же Джай так долго таскал ее по галактике. Дознаватели не отстанут. Придется лететь в Канцелярию, строчить объяснительные и молиться, чтобы про нее забыли. Других учениц у него, кажется, нет.

Пока разберутся, судебный процесс Нимы закончится. Карьере конец. Разве что возьмут в музей Джая читать лекции: «Тысяча лет с просветленным. Как я облажалась, не достигнув нирваны». Этот радужный фейерверк выйдет ей боком.

Атме хотелось рыдать навзрыд от досады. Когда в следующий раз попадет на Землю? Да и попадет ли? А ведь Джай сказал, что ее судьба здесь…

К теням их всех!

Оставив за спиной ошеломленную толпу, Атма проворно выскользнула за Гостевые Врата. Портал оказался заблокированным – охрана убежала рассматривать радугу. К счастью, уровень допуска офицера Надзора позволял телепортироваться самостоятельно. Правда, только в исключительных случаях. Сейчас как раз был такой: в Рио уже шумел карнавал!

Невидимая для людей, нимфа беззвучно скользила по вечернему небу над романтическим городом, в который так хотела попасть.

Маняще белели пески Копакабаны, темнела гора Корковада со статуей Христа. Башни небоскребов надменно взирали на муравейник расписанных граффити фавел. Солнце уходило за горы, покрытые тропическим лесом, и на прощание кинуло на гладь моря огненную дорожку, словно собираясь поджечь яхты в гавани.

Удовольствие от созерцания живописных красот причудливо смешалось с обидой и горечью. Атма всё еще приходила в себя после ухода учителя. Именно «уход», а не смерть. Старик уверял, что ее попросту нет. Но не потому, что где-то он еще жив. Его «самобытие» было только иллюзией.

«Джай» – лишь ярлык над пазлом немыслимой по масштабу картины. Объекты Вселенной, как стеклышки калейдоскопа, и каждое из них лишь отражение остальных. Этот сложный момент Атма не вполне понимала, но охотно верила. Существо, явившее «радужное тело», не врёт.

«Реинкарнирует ли Луна в свое отражение в озере? Нет! Если нет ветра, вода чиста, а небо безоблачно, ничто не мешает ему проявиться!» – любил повторять Джай. «Так же и с нами. Если созрели причины и есть все условия, появится существо с определенными качествами. Такие же были у только что умершего – оно их „наследовало“. Но это уже новое существо. Таким образом, есть вектор и процесс, но нет его объекта. В силу причинности его уникальные особенности перешли по цепочке».

Тогда сохранит ли новая версия Джая свои воспоминания? Будет ли помогать ученице?

Скорее всего, нет. Шанс упущен. Бестолочь!

Раздосадованная нимфа закладывала стремительные виражи, словно хотела разбиться вдребезги. Неужели она была так слепа? Так глупа и бездарна? Провести столько лет с величайшим божеством современности и ничего не заметить! Ничему не научиться!

Успокаивало только то, что в этом она была не одна. Никто не догадывался о скрытом величии Джая. Диковатый изгой не производил впечатления. Не поражал ни мудростью взгляда, ни чистотой ауры. Не делал предсказаний, не бормотал мантр, не разгонял тучи руками. Не собирался спасти мир и всех существ, подобно Ниме. Зато под конец отчудил так, что забудут нескоро.

Что будет дальше, Атма примерно представляла. Соберут комиссию, опросят очевидцев, соскребут остатки реликвий с газона. Старика объявят святым. У Гостевых Врат поставят памятник. Изгои-отказники станут любимы и популярны в галактике. Джаями назовут несколько миллионов младенцев, а паломники выстроятся на Землю в многолетнюю очередь, алча духовных сокровищ и мистических знаний.

Оставалось только надеяться, что Нима как-то оправдает помощницу, и про нее все забудут. Или отстанут. Или хотя бы сделают вид. В конце концов, разговор с Джаем был очень короткий, а про их близкие отношения знали не все. Наверняка кто-то не знал… Есть же такие?!

Тень их побери!

Атма до боли закусила губу, злясь еще больше. Мастер не зря обмолвился про репутацию. Его слава теперь тащит на дно. Надо просто сказать правду. Со временем она смоет клеймо неудачницы!

На душе стало немного легче. Зависнув над запруженной людьми улицей, Атма заметила силуэт, старательно скрывавшийся в слепящих лучах солнца.

Началось? Дознаватели, пресса?

Фигура была прозрачной, но все же преломляла свет. Характерную ауру не перепутать. Она хоть текуча, но уникальна, как отпечатки человеческих пальцев. И там рога!

Грид!

Нимфа облегченно вздохнула. Ему-то что надо?

Впрочем, она уже знала ответ. Парень сох по ней еще с первой встречи. Подглядывал, неуклюже и трогательно пытался ухаживать, но вызывал только смех и досаду. Особенно, когда попал под хоровод чувственников…

Дав на секунду волю воображению, Атма фыркнула от негодования. Что этот рогатый может ей предложить? Примитивный набор животных утех в лабиринтах? Ласки, подсмотренные в родном стаде на пастбище? Пусть сбрасывает пар у суккуб! Они минотавру понравятся!

Подумав, Атма поймала себя на мысли, что несправедлива к нему. Она ведь такая же. Карнавал, в который рвалась, принципиально не отличался от злосчастного хоровода. Та же вихревая ловушка эмоций, куда так простодушно вляпался Грид. Только выкачивается там суррогат праны. В человеческом мире ее эквивалент – деньги. У них та же самая роль. У кого они есть, живет в райских мирах небоскребов. У кого нет – спускается на адское дно нищих фавел.

Атма машинально заложила еще один эффектный вираж, стараясь, чтобы багровый закат выгодно подсветил фигурку.

Как же она хороша!

Дав Гриду полюбоваться собой, нимфа сложила крылышки и ушла в крутое пике, опять же постаравшись это сделать красиво. Пусть смотрит. Так даже безопаснее. Кроме того, всегда приятно разделить с кем-то восторг. Зрелище будет хорошим. Такое нельзя пропустить.

Город внизу уже погрузился в великолепное безумие ежегодного праздника. Люди считали, что у карнавала африканские корни, но на самом деле к нему приложили руку тамбуканские чувственники. Ребята повеселились на славу, и традиция прижилась. И вот народ с энтузиазмом предается разгулу: танцует самбу и горланит песни, следуя примеру тех бесшабашных божеств.

На время праздника мэр сдавал власть «королю карнавала». Автомобильное движение перекрыли, и город заполонили туристы, легко опознаваемые по одинаково белым шортам и шлепанцам. Местные девушки не стеснялись обнаженного тела, демонстрируя себя с чарующей страстностью. Самые смелые одевались лишь в блестки и перья, вызывая одобрительный мужской свист и ревность не столь решительных женщин.

Атма опустилась на площадь, когда там уже заканчивались последние приготовления. Обрести материальную форму не торопилась, решив оглядеться и подождать.

С наступлением сумерек жара немного спала. Было шумно, многолюдно и тесно. Пространство пропитано нетерпеливым напряжением и счастливым ощущением грандиозного праздника. Коммуны целый год готовили красочное представление. Противостояние адептов школ самбы имело почти религиозный характер. На организаторов и героев парада смотрели как на богов. И те очень старались, демонстрируя изобретательность, красоту тел и танцевальные навыки.

На богато украшенных колесных платформах установили огромные аллегорические фигуры. Из-за узости улиц некоторые теряли часть декораций, и механики выбивались из сил, латая сложные конструкции. Им предстояло проехать семьсот метров по улице, зажатой между двух высоких трибун. На повозках отплясывали так, что порой они не выдерживали, разваливаясь на пути к славе.

Зажигательные танцы любителей и профессионалов жаждал увидеть каждый житель и гость города. А смотреть это дивное шоу лучше всего изнутри. Некоторые коммуны продавали места в колонне. Цены на костюмы кусались, но удовольствие того стоило.

Атма наслаждалась атмосферой карнавала, совершенно забыв про свои неприятности. Даже после захода солнца было всё еще жарко. Уличная пыль на разгоряченных телах мешалась с потом, яркий макияж плыл, и визажистки сбились с ног, подкрашивая и обновляя участников. Для страждущих рабочие в синих спецовках разносили бочонки с бесплатной холодной водой. Мужчины, которые будут толкать платформы, картинно разминались, снисходительно поглядывая на туристов. Те суматошно метались в колоннах в поисках места. Под ободряющие крики зрителей с крыш, люди со смехом натягивали на себя наряды и охотно позировали.

Атма выбрала школу, которая открывала парад. Ее процессия состояла из четырех отрядов ряженых и двух тяжелых платформ на колесах. Коммуна взяла тему извечной войны ада и рая. Косматых неандертальцев, белоснежных ангелов и черных демонов разбавляли остроухие «аватары», олицетворявшие силы природы. По замыслу организаторов, именно она помогла небесному воинству победить адские легионы.

О своем участии в шествии Атма заранее договаривалась с толстяком, представившимся одним из боссов коммуны. Оценив претендентку, он охотно дал эскиз требуемого костюма и макияжа.

Подогнать внешность под образ дриад для нимфы было нетрудно, хотя люди имели странное представление об этих грациозных лесных существах. Атма благоразумно не стала показывать, как те действительно выглядят. Их настоящий вид перепугает народ, поэтому она остановилась на сильно идеализированном образе.

Родные крылья изменили форму, приобрели блеск дорогого пластика и обильно украсились стразами. С пропорциями фигуры оказалось сложнее. Пришлось повозиться. Объемные женские прелести являлись для бразильцев предметом культа.

Атма долго добивалась нужных пропорций, то увеличивая, то уменьшая формы до рекомендуемых стандартов. Они совершенно не учитывали азов аэродинамики. С таким дивным грузом дриада летала бы, как перегруженный шмель. А ведь у тех же ягодиц достаточно приземленная функция: сокращение мышц позволяет удерживать равновесие при ходьбе. Другое использование только лишь опция, но ее тут любили подчеркивать.

Почему нет, если здесь это ценят? Выпуклые женские попы вызывали у аборигенов восторг. Вот только озерные нимфы по природе грациозны и чувственны, и рождены не для животного секса, а для прекрасных небесных балов!

В любом случае это человеческий праздник, а со вкусом не спорят. Атма с радостью играла по чужим правилам, чтобы затмить всех красавиц. Интуиция подсказывала, что этот день будет для нее очень важным.

Оставалось сохранить настройки и материализоваться в укромном уголке, чтобы ее не заметили. Щель между платформами как раз подходила. С крыш это место уже не просматривалось.

– Ну и где твоя русская, Фил? Мне пьяных немцев нарядить в трусы с крылышками? – раздраженный голос заставил Атму обернуться.

Знакомого толстячка допрашивал высокий парень в зеленом трико. Узкие бедра, широкие плечи, волосы забраны в пучок на затылке. Тело выкрашено в синий цвет и расписано светлыми линиями. Судя по развитой мускулатуре, большую часть времени оно проводило в спортзалах. Рядом стояли несколько мужчин с накладными торсами-кубиками. У этого «робин-гуда» кубики, по крайней мере, были свои.

Рассматривая великолепный мужской экземпляр, Атма испытала странное ощущение. Она словно что-то забыла и не могла вспомнить. Тягучая, смутная тревожность тянулась из прошлого зыбкими эфемерными щупальцами. В голове кружилось и путалось. Глубоко внутри, всего на миг, мелькнули две тени. Два призрачных голоса: мужской и женский… А еще ощущение почти бесконечного ожидания и тоски.

Туда нельзя смотреть! Там бездна!

Атма отшатнулась, будто пытаясь отойти от ее края. Почему-то очень хотелось туда заглянуть.

«…твоя судьба… ты не сможешь пройти…» – прошелестел в уме шепот Джая.

И сразу всё стихло. Прозрачная и пустая тишина с росчерками стремительных мыслей – ее собственных мыслей. Чужих голосов больше не было.

Атма снова и снова прислушивалась к себе, но тщетно. Наваждение ушло, а осадок остался.

Показалось? Последствия стресса?

Прощание с Джаем, его загадки-ребусы, а теперь и неожиданные ментальные спецэффекты. Психанула, так психанула… Не слишком ли много для одного дня?

– Ханс, ты расслабься, остынь. Русская оплатила, значит, появится… – неуверенно пробормотал толстяк, устало промокнув лоб салфеткой.

– А если ушла? Ты даже телефон не взял!

– Ну, ушла и ушла! – разозлился тот. – Ты всё равно ее не видел!

– Не видел. Зато у тебя три дня с языка не слезает!

Больше нельзя тянуть! Атма торопливо проверила детали наряда, благо их почти не было. «Костюм» состоял из блесток и крохотных листиков. Материализовавшись, она посчитала до трех и выпрыгнула из щели между платформами:

– Здравствуйте! Простите! Не опоздала?

На несколько секунд в зоне визуального контакта воцарилась неестественная тишина. Кто-то за спиной глухо чертыхнулся, уронив инструмент. Мужчины округлили глаза и перестали дышать.

Атма нервно сглотнула волнуясь. Похоже, настройки перекрутила. Нет! Забыла выставить дефекты!

Эффект проявления прекрасного божества оказался сродни оружию массового поражения. Многоглазая оптика с крыш хищно развернулась, почувствовав аномалию. Раздался треск – кто-то перегнулся и упал с балкона. На несчастного даже не обратили внимания.

– Всё в порядке? – пролепетала Атма.

Она тяжело дышала, давая понять, что бежала, спешила, извиняется за опоздание, но всё еще готова украсить их праздник. Высокая грудь мерно вздымалась, парализуя нейронные связи жертв. Они беззвучно разевали рты точно выброшенные на берег рыбы. Базовые медицинские показатели скакнули к критическим.

Чуть в стороне обиженно ахнула женщина. Звон разбитого стекла синхронизировался со звуком громкой пощечины.

– Так… Накройте ее! Быстро-быстро! – скомандовал, придя в себя синекожий атлет. Остальные задышали чуть позже.

На Атму накинули черный плащ с красным подбоем, и площадь разочарованно загудела. Несколько горячих парней угрожающе придвинулись, требуя вернуть им прекрасное зрелище. Их оттеснили подскочившие «аватары». Ханс соображал быстро.

– Мы никого не прячем! Все всё увидят! – громогласно объявил он, успокаивая возмущенные массы. – Наша муза поедет на главной платформе!

– С ума сошел? Наверху уже Мири сидит! Да она сожрет тебя с потрохами! – прошипел раскрасневшийся толстяк. Его ощутимо потрясывало.

– Фил, ты что, не просёк? – огрызнулся Ханс, отшвырнув прорвавшегося через оцепление парня. – Ты нашел сокровище! Она же богиня!

Атма нервно вздрогнула, но быстро поняла, что это метафора. Нимфу распознать не могли, но реакция на нее ненормальная. Люди что-то почувствовали. Неявное присутствие божества их сводит с ума!

Толпа росла. Прохожие замедляли шаг и останавливались, еще не понимая в чем дело. Мужчины многозначительно переглядывались, шептались, восхищенно цокали языком. Женщины нервно и натянуто улыбались. Рабочие перестали таскать воду, а зрители на крышах опасно толпились у ограждений, передавая друг другу бинокли.

– Хватит пялиться! Разошлись по местам! Работаем! Неандертальцы должны давно стоять в колонне! Аватары – строиться! – скомандовал Ханс и пронзительно свистнул. – Краску обновить, перья расправить! Через пять минут выступаем!

– Мы не успеем переодеть ее! – возразил Фил.

– Переодевать и не надо. На ней же ничего нет. Добавить позолоты, два страусовых веера и наверх! Там не достанут! – горячо зашептал синекожий.

– Меня зовут Инна! – сверкнула Атма глазами. Эти мужланы ведут себя с ней как с немой!

– Отлично, Инночка! Песню знаешь? Самбу танцевать сможешь? Хотя уже без разницы. Просто стой. Только рот открывай.

– Может с ней Мири оставить? – опасливо предложил Фил, вытирая шею платком. Он сильно вспотел. Скорее от волнения, а не из-за жары. – Как-никак, лицо нашей школы три года подряд!

– Чтобы сбросила на зрителей русскую? Нет уж, пусть возглавит колонну. Сама поймет, как увидит.

– Уже видит, – мрачно отметил толстяк. – Ты это… со своей уж сам разберись.

– Разберусь! – неуверенно пообещал Ханс. – Наверное… Ты только на глаза ей сегодня не лезь. Завтра, лучше всего, тоже. И поставь двойной периметр неандертальцев вокруг платформы.