Книга: Фаюм - Евгений Кремчуков

Похоже, сегодня возможность пересечения границ между фантазией, реальностью и личностью становится своеобразной литературной фишкой, об этом пишут многие авторы, и, как правило, читать и раздумывать об этом интересно, даже если текст грешит всякими нестыковками и излишествами. В этом случае очень помогала литературная манера автора, мягко заключающая воспоминания, фантазии, представления, желания, знания персонажей в тонкую оболочку воображаемого образа. Ну, и капелька Ф. Кафки и У. Эко еще никогда никому не мешала. И, в общем, неважно, как этот творческий фрейм возникает: как результат травмы, инвалидности, осознанного созидания, сновидного состояния или просто от скуки, в дремотных грезах. Мы живем в мире, настолько пронизанном осязаемостью, рациональностью, причинностью, временнóй безвозвратностью, что иногда хочется совершить прорыв из того, что есть, в то, что возможно, и «Фаюм» в некотором смысле дает читателям такую возможность: фантазии овеществляются, автор и его персонажи смешиваются, внутренний и внешний мир героев плавно перетекают друг в друга без видимой границы.

Зыбкость возникающих в тексте реальностей представлена в его разных фрагментах по-разному: где-то «плавают» сенсорные границы, где-то – временные, где-то – когнитивные. На мой вкус, литературно текст слегка разнороден, как если бы автор сшил вместе очень разные интересующие его (и не всегда – читателя, как, в моем случае, произошло с реконструкцией восстания декабристов в свободном театре) сюжеты, но тем не менее все вариации по-своему любопытны, и даже способ сшивания мне особенно не мешал, хотя магический реализм – не самая моя любимая стихия.

Еще этот текст хорош тем, что рождает в сознании читателя много собственных текстов, разворачивающихся как бесконечный свиток-пергамент. В голове толпятся образы, воспоминания, внезапно всплывшие обрывки сновидений, пережитые эмоции. В процессе чтения происходит своеобразное ментальное обогащение за счет собственных внутренних ресурсов, и это, по крайней мере, мне, очень импонирует. Мне хотелось убедиться, что новая книга и сам Е. Кремчуков – то, что надо, и теперь я уверена, что он стоит того, чтобы читать его тексты и дальше.

Ну, и напоследок: вот что неожиданно навеяла мне эта книга:

...И этот дождь закончится, как жизнь... И наших душ истоптанная местность с провалами изломов и кривизн вернется в первозданную безвестность.

Там, в темноте, Предвечная Река к своим пределам тени предков гонит, и мечутся, как звери, облака под взмахами невидимых ладоней,

и дождь, слепой, неумолимый дождь, питая переполненную сушу, пророчеством становится, как дрожь художника, рождающего душу.

...И наши голоса уносит ночь... Крик памяти сливается с пространством, с молчанием, со всем, что превозмочь нельзя ни мятежом, ни постоянством...

Не отнимая руки ото лба, забудешься в оцепененье смутном, и сквозь ладони протечет судьба, как этот дождь, закончившийся утром (В. Леви).

Эта короткая книга - о том, как далеко может завести человека творчество. Жил себе такой Илья Орлов - обычный питерский парень, зарабатывавший на жизнь тем, что фотографировался с туристами в образе Петра I. И была у него любимая девушка Маша. Но в одну апрельскую ночь произошла у Ильи страшная история: у него выросла вторая голова. Живая, дышащая, но с закрытыми глазами. И вот Илья закрывается от мира. Продукты бесконтактной доставкой. Оплата всего по карте. Мусор вынесет знакомый дворник. Работа удалённая - написание фаюмов - белетризированных новелл-биографий заказчиков. Но как быть с Машей? А зачем ей уродец - просто Маши в его жизни быть не должно. И не важно, что вторую голову видит только сам Илья и, как выяснится в конце, Настёна. Важно ведь не то, что есть на самом деле, а то, во что верит сам человек. А Илья верит в то, что сам создал. И жаль,  что обессмертив Марусю в фаюме, он потерял в жизни её и едва не утратил главное. Делая улучшенной биографию заказчиков, в своей жизни Илья лучшее проморгал. Причём в угоду непонятно чему. Похоже, это автор и пытается донести: нужно жить свою неидеальную жизнь, в которой у нас не так уж много времени. А иначе можно остаться у разбитого корыта - и жизнь упустить, и мифического бессмертия не обеспечить.