Текст книги "Я назову ее – Земля"

Евгений Лыков
Я назову ее – Земля

Пролог

Шаги старшего архангела отдавались эхом в каменных, словно нарочно грубо обработанных стенах, заставляя трепетать в такт шагам огненные лепестки факелов. Старший, проходя вдоль длинного строя воинов, бросил взгляд на Геру, и та тут же подобралась, стараясь придать себе бравый вид и одновременно скрыть такую несвоевременную улыбку. Очередное дежурство и очередной инструктаж перед выходом. Обычное и такое же рутинное, как и все предыдущие, патрулирование по заданному поисковой группой маршруту. У поисковиков, задача – поиск одиночек или небольших групп дэвов и передача их координат патрулю. А задача патрульных – последующая проверка всех, кто окажется в указанном районе. Как несколько раз повторил старший, предельно вежливая проверка. А если учесть, что патрулировать приходится почти каждое дежурство, то получается, что напоминание про вежливую проверку прозвучало в этих серых каменных стенах не один миллион раз. Что тут сказать? Сама выбрала такую работу. Хотя, когда Гера поступала в корпус дэвов-архангелов, она представляла себе это немного по-другому. Как минимум интереснее. Героические сражения с силами тьмы и, конечно же, блестящие победы. Борьба с огромными кометами, угрожающими населённым планетам и спящим сладким сном жителям. Увлекательные и полные приключений погони за Падшими и такие же блестящие задержания. Грех жаловаться, конечно, бывало и такое. И сражения, и погони, и аресты. И даже залётные кометы иногда приходилось распылять на атомы. Но как же редко такое бывало. Обычно же – ищем одиночек вдали от ковчегов, проверяем, нет ли среди них Падших, вежливо, очень вежливо извиняемся, идём в следующий пункт намеченного маршрута, ищем дальше. И так каждое дежурство. Скукотища. Но по-другому нельзя, и все это понимают. Пока не все тёмные обнаружены, опасность грозит всей расе.

Но, хвала Единому, каждое дежурство однажды заканчивается, и тогда – домой. А дома семья, любимый муж и две потрясающие дочки. Каждый раз при мыслях о дочерях, двух маленьких смешных девчонках, губы у Геры сами собой расползаются в улыбке.

«Стоп. Не улыбаться! Не время. Только бы старший не заметил.»

Отрывистая команда старшего архангела прозвучала ударом хлыста перед длинным строем воинов в фиолетовых хитонах и отразилась от сводчатых каменных потолков многократным эхом. Один за другим, с высоким гудением, стали открываться дальние порталы, и патрульные, по двое, стали покидать ковчег.

В этот ковчег, ставший домом для всего корпуса, дэвы приходят ещё молодыми, когда выбирают свой дальнейший жизненный путь. Выбирают однажды и на всю бесконечно долгую жизнь. С этого момента они архангелы. Их долг – защита мира и спокойствия среди звёзд. С самой первой минуты внутри этого ковчега, в его серых, мрачных залах для молодых воинов начинаются изнурительные тренировки и занятия. И продолжаются до конца службы. Воины-архангелы не носят с собой оружие, потому что оружие они сами. Среди этих базальтовых колонн, подсвеченных старинными факелами, каждый день раздаётся треск голубых молний, гудение сверкающих копий, появляющихся в руках как будто из пустоты, и звонкие удары этих молний о защитные коконы. Мгновенно окружать себя энергетическим коконом, отбивать любые удары встречными выплесками, создавать любое оружие из арсенала архангелов только мысленным приказом молодых воинов обучают уже на первых занятиях. Тренируются бойцы моментально перемещаться из одного угла необъятного зала в другой, одновременно нанося и отражая удары то копьём, то мечом. Маневрировать во всех направлениях, закручивая и сбивая с толку противника, чтобы, наконец, поймав соперника на ошибке, нанести решающий и неотразимый удар. А дальше – постоянные изнурительные учебные поединки, командные бои, отработка силы и точности. С боевой мощью тренированного архангела не сравнится никто в галактике. Испепелить или распылить небольшую луну для него – дело одной секунды и одной молнии. Можно и большую, но тогда – две молнии.

Сколько лет Гера провела среди этих старых, но уже таких родных залов и коридоров? Сколько зарубок от её ударов осталось на серых, как и всё в зале, колоннах? Много. Много лет уже это родной дом для неё и её семьи. Здесь она встретила свою судьбу. Зеуса. И тоже на всю жизнь. Дэвы женятся и выходят замуж только один раз. Никто не знает, то ли это прихоть древних создателей или, может быть, приобретённая черта, но дэвы неспособны расстаться со своими супругами. Они создают пары однажды и навсегда.

Лёгкий толчок напарника в плечо. «Опять задумалась. Соберись. Впереди боевая задача». Гера сосредоточилась, переключила восприятие. Маршрут назначен. Инструкции получены. Она кивнула Рону, напарнику, подтверждая готовность, и вместе с ним шагнула в портал, в направлении первого пункта их маршрута патрулирования. Рон ещё молодой и малоопытный воин, совсем недавно в корпусе. Иногда он слишком торопится. Поэтому приходится его сдерживать время от времени. И сейчас надо за ним присматривать.

Начали. В первом пункте – демиург трудится на своей планете. Ничего необычного. Многие демиурги предпочитают лично навещать собственные миры. Даже после того как мир уже построен, всё цветет и пахнет, живёт и развивается как будто само, разумные живут уже не пещерах, а во дворцах. И считают себя, вот глупые, – венцом творения. Но это только пока молодые. Ничего, потом поймут, что они не одни во вселенной и что вселенная не вертится вокруг их маленького шарика. И что, вообще, никакой они не венец, а всего лишь промежуточное звено. Или одно из звеньев. Как и ожидалось, демиург оказался никаким не Падшим, а самым обычным трудолюбивым и увлечённым своей работой дэвом.

Идём дальше. В следующем пункте парочка молодых дэвов устроила увлекательные катания на ядре пролетающей кометы. Обычные юноша и девушка. Тоже ничего удивительного. Зеус тоже по молодости частенько приглашал её на межзвёздные прогулки. Молодые с пониманием отнеслись к проверке, ответили на все необходимые вопросы и пожелали патрульным удачи.

В третьем, четвёртом, пятом, десятом пунктах – то же самое.

Спокойное дежурство, как и сотни дежурств до этого. Но расслабляться нельзя.

Восемнадцатый пункт встретил чувством напряжённости и острым желанием сразу же повернуть назад.

Едва появившись в расчётной точке, в окрестностях звезды – красного гиганта с двумя давно мёртвыми планетами, Гера сразу почувствовала опасность. А оглядевшись, обнаружила окружившие их три тёмные фигуры, подсвеченные зловещей краснотой. Подчиняясь скорее инстинкту, чем доводам рассудка, она мгновенно выставила защиту. Это её и спасло. Рон не успел защититься и теперь кричал, корчась от боли. На его спине пульсировала чёрная клякса. Это что-то новенькое. Всем известно, что дэвы неспособны чувствовать боль. И что это ещё за антрацитово-чёрные молнии впиваются в её защиту? Их не инструктировали о таких способностях тёмных. Неужели тёмные эволюционируют? Гера с трудом отбила несколько мощных ударов с трёх сторон и тут же сместилась за спины нападавших. Защита пока держит, но надолго ли? Сколько продержится кокон против этой новой напасти? Ещё только завидев опасность, она так же инстинктивно как закрылась защитой, успела отправить короткий условный сигнал командованию корпуса, означающий: «Засада. Падшие». В корпусе такие сигналы обрабатывались по наивысшему приоритету, и поддержка прибудет в считанные секунды. Вот только бы продержаться эти секунды. Снова приняв на защиту несколько чёрных стрел и резко встряхнув кокон, она сбросила присосавшихся к нему угольно-чёрных пиявок и быстро переместилась в сторону, оказавшись за спиной одного из противников. Голубая молния с треском ударила в тёмного, но он оказался в коконе, и стрела отскочила, не причинив ему вреда. Никто и не думал, что будет легко. Сразу вдогонку – мощное копьё, которое почти пробило защиту Падшего. Но нет времени смотреть, что с ним. Потому что сбоку прилетела молния другого врага. Гера отбила удар и одновременно с блоком снова сменила позицию. Только быстрые перемещения и неожиданные удары помогут, если не победить, то хотя бы связать противника боем до прибытия подкрепления. Перемещение, удар, защита, снова перемещение, удар… Гера кружила вокруг темных, словно торнадо, заставляя их тратить энергию и время на защиту и не позволяя ударить по ней прицельно и в полную силу. Ей повезло, что среди них не оказалось воинов. В бою против трёх архангелов, она поправила себя – бывших архангелов, ей пришлось бы туго.

В какой-то момент, оказавшись рядом с Роном, она ударила копьём по ближайшему противнику и сразу попыталась ухватить напарника, чтобы телепортироваться вместе с ним в безопасное место. Не получилось. Рона что-то держало. Напарник стал тяжелым, как чёрная дыра. Через мгновение тёмные ударили одновременно.

Только чёрная вспышка в глазах, если такую вспышку возможно себе представить. Но Гера не позволила себе отвлекаться на рассуждения. Отвлечённые мысли в бою ведут к поражению. Одновременно со вспышкой Рон и нападавшие исчезли. Гера сразу стала искать след напарника. Следа нет, будто он исчез! Рон будто испарился! Но каждый дэв с детства знает, что дэвы не исчезают! Значит, заблокирован сигнал. Как это возможно, Гера решила разбираться потом, а в тот момент лихорадочно искала выход, перебирала в уме варианты. Вспомнила, что сюда они прибыли по сигналам Падших. Значит, сигналы тёмных не заблокированы и их можно найти. Мысли о том, что эти сигналы – ловушка, она отбросила подальше, потому что напарник у них. Молодой, неопытный дэв, мальчишка. В лапах тёмных. Гера поискала следы противников и, как и ожидалось, нашла сразу. Создавая портал к противнику, одновременно отправила обнаруженные координаты в корпус и сразу отправилась в погоню. Не уйдут! Только выпрыгнув из портала, архангел привычно выставила защиту и тут же швырнула в противников прихваченный с собой астероид, чтобы отвлечь их внимание. И сразу за булыжником, атаковала тёмных мощнейшим залпом молний. Казалось бы – опрометчивое решение. Потратила уйму энергии, и теперь на подзарядку уйдёт время, но удар достиг цели. Падших раскидало в стороны и, судя по их виду, прилично оглушило. А значит, у неё есть несколько мгновений. Осмотрелась. Окраина тёмной области. Тут она увидела напарника. Рон, мертвенно-бледный, с остановившимся взглядом, медленно, но неотвратимо погружался в чёрный туман. На инструктажах им твердили, сотни раз повторяли, что нельзя приближаться к тёмной материи, и тысячу раз повторяли, что нельзя её трогать. Да она и сама постоянно говорила об этом напарнику. Но все мудрые наставления и советы вылетают из головы, когда в беде друг, а своих бросать нельзя. Гера, не задумываясь, выпустила силовые жгуты и обхватила ими Рона, погрузив их в тёмное облако. Попыталась вытащить его. И сразу с ужасом поняла, что не может двинуться с места. Всё её тело мгновенно оказалось парализовано. По жгутам, обычно совершенно невидимым, от облака распространилась чернота. Жгуты стали толстыми щупальцами, которые оплели тело женщины-воина, не позволяя ей шевельнуться.

Привычно яркий свет звёзд, который встречал её каждый день из окна дома, сейчас почему-то странно потускнел. Всё видимое пространство покрыла тёмная дымка.

В то время, когда чёрные рваные пальцы неторопливо вплавляли её парализованное тело в темноту, по всему видимому пространству стали появляться вспышки порталов прибывающего подкрепления. Архангелы пришли на помощь, и теперь Падшие не уйдут. Их ждёт тюрьма Норхунд, но Геру с Роном уже никто и никогда не спасёт. Из плена тьмы невозможно вырваться. Тьма не даст ей даже умереть, а значит, и реинкарнировать.

Но Гера об этом уже не думала. Не могла думать, потому что мысли замедлили свой бег и остановились. Перед её гаснущими глазами стояли лица самых дорогих её сердцу дэвов.

Тьма может забрать силы. Может забрать свободу. Может забрать тело. Навеки может забрать желание жить. Но память о любимых она забрать не в силах. Самые любимые лица родных, самые близкие и дорогие сердцу существа теперь навечно останутся с Герой.

Глава 1
Рождение мира

1

Что может сравниться с красотой творения? Каждый, кто что-либо в своей жизни создавал, помнит то возвышенное чувство, экстаз, которое предваряет рождение нового, того, чего совсем недавно ещё не было. Не было даже в мечтах. И вот оно, это новое, формируется, развивается и, наконец, появляется на свет.

Детские глаза с восторженным упоением, не отрываясь, смотрели на ревущий смерч в межзвёздной пустоте. На то, как материя, космическая пыль, обломки астероидов и комет с непостижимой скоростью закручивались вокруг ослепительно сверкающей точки, оседая и уплотняясь. Материя, испытывала при этом невероятное давление и нагрев, расплавлялась до жидкого состояния и начинала ярко светиться. Казалось, что протяни руку и дотронешься до горячей, жидкой массы. Но перед глазами собравшихся была лишь иллюзия. Действие, которое наблюдал Яр со своими братьями, развивалось в это время очень далеко от их дома. Вся эта вакханалия, этот танец взбесившихся частиц происходил почти на краю галактики, на одном из её рукавов. Здесь же, в зале, присутствовало только видимое отражение процесса рождения нового мира. Но казалось, что рёв и жар, вопреки здравому смыслу, проникает даже сюда, в зал демиургов. Зал, такой же необъятный, как и всё вокруг, всегда поражал непостижимой красотой и величием. Потолки подпирают толстенные колонны из красного гранита такой высоты, что не видно верхушек. Стены зала из белого мрамора где-то далеко теряются в сумраке. По колоннам бегут, переливаясь, будто играя, световые блики. Сквозь прозрачный потолок видна панорама центра галактики во всей красе. Ослепительные звёздные системы так близко друг к другу, что, кажется, наползают друг на друга и вот-вот столкнутся, перемешаются, сольются в один пылающий клубок. В центре зала, между полом и потолком, висит в воздухе объёмное и даже осязаемое изображение строящегося планетоида.

Материя, постепенно осаждающаяся вокруг огненной точки, стала уплотняться. От бешеного вращения и огромного давления поверхность нагрелась до белого свечения. Сначала сформировалось круглое, раскалённое магнитное ядро. Затем вокруг ядра стала наслаиваться расплавленная магма. Когда верхние слои её остынут, сформируется кора новорождённой планеты.

Яр с блеском в глазах смотрел, как их отец, великий демиург Свар, создает планету в чёрной пустоте. Отец сейчас там, далеко, возле раскалённого жидкого шара. Он управляет всеми этими потоками космической материи, сжимает её невероятным давлением, одной только силой своей мысли. Он создает новый мир для него, для Яра. Для своего младшего сына, потому что Яр твёрдо решил стать создателем миров, и теперь эта планета – его первый мир. А впереди ещё многолетняя учеба в академии, где его научат всему, что должен знать и уметь настоящий демиург.

2

– Леля, сестренка, не улетай далеко! Кому сказала? Всё папе расскажу!

– Я только посмотреть!

– Потом посмотришь. Сат, ну ты же криво линию ведёшь! Ну вот что ты наделал? Как ты теперь эти стебли выпрямишь?

– Сейчас выпрямлю, не переживай.

Сат аккуратно, стараясь случайно снова не повредить соседние стебли высокой травы, коснулся ментальной «рукой» неосторожно сломанного стебля. Травинка на глазах стала выпрямляться. Сначала медленно, будто набираясь сил. Потом быстрее, быстрее и, наконец, выпрямилась, встав в один строй с соседними.

– О, здорово. А вот там мы нарисуем круг. Стебельки не ломай, просто наклони. Пусть дальше так и растут, наклоненные. – Нахмурив тёмные брови и взъерошив от усердия копну таких же тёмных шелковистых волос, Рея как заправская художница придумывала всё новые узоры. А её приятель Сат воплощал эти её шедевры, «украшая» заросшие травой и дикими злаками поля случайно выбранной планетки, пока демиург, хозяин этого мира, отлучился по каким-то своим делам. Идеально ровные круги, линии и другие фигуры теперь покрывали равнины молодого мира и нагоняли суеверный страх и ужас на его жителей. А для детей это было всего лишь игрой. Они уже разрисовали такими же узорами один из континентов и теперь перебрались на следующий. Обычно демиурги с пониманием относятся к таким забавам детей. Пусть тренируются. И вообще, когда-то сами были такими. Да и рисунки симпатичные. Но кто знает… Может быть, именно этот демиург окажется редкой вредности… Планета попалась совсем молодая. Солнце этой системы оказалось очень маленьким, холодным и находилось довольно далеко, поэтому, чтобы растениям и животным хватало тепла, демиург поступил просто: по всей поверхности, то тут, то там разместил кратеры, на дне которых постоянно бурлила раскалённая магма. Испарения нагревали поверхность и атмосферу. На планете даже обитала разумная жизнь. Но разумные существа, серокожие телепаты с тщедушными телами, тонкими конечностями и огромными глазами на узком лице, всё ещё жили в пещерах и помешать троице детей-дэвов не могли.

Младшая сестра, Леля, сначала смотрела на художества сестры и даже пыталась поправлять и подсказывать, но после нескольких довольно невежливых отповедей непоседа решила найти себе собственное интересное занятие. На окрики Реи на тему не отходить далеко девчушка ответила что-то, тут же забыв, потому что всё её внимание было поглощено ЭТИМ. Точнее, ЭТИМИ. Недалеко в лесочке, по тропе, передвигалось стадо огромных ЭТИХ. В общем, непонятно кого. Эти непонятно кто имели бочкообразное туловище, покрытое густой белёсой шерстью, с костяным гребнем на спине. Тяжёлое туловище несли шесть птичьих лап, и всё это безобразие венчалось вполне себе безобидной мордашкой на длинной, змееобразной шее. Чудища мирно топали по тропе, попутно срывая с деревьев мясистые чёрные листья, мерно их пережёвывая и даже не подозревая о том, что их ждёт.

Но когда Леля назначила, кто из стада станет её конём, птицезверь, как окрестила его про себя девчушка, наконец что-то почувствовал. Вероятно, животные на планете тоже оказались с зачатками телепатии. Но было уже поздно. Леля в момент оседлала «коня». И всё бы ничего, из-за разницы их размеров, чудище, скорее всего, её бы даже не заметило, но она выпустила энергетические жгуты и так сильно стянула ими морду животного, что трубный крик сотряс окрестные горы. От страха зверь понёсся, не разбирая тропы, ломая лес и топча сородичей, прямиком к ближайшему кратеру.

У Лели в первый момент от неожиданности и собственной храбрости перехватило дыхание, но когда её «конь» с разбега спрыгнул в дымящийся кратер, над равниной раздалось протяжное: – Реееяяяя!

Сат вышел из ступора первым и тут же оказался возле кратера. Мгновенно выпустил энергетические канаты и успел схватить ими падающую девчонку.

Почти сразу к нему присоединилась Рея. Они обхватили жгутами Лелю так плотно и крепко, что, казалось, ничто не способно вырвать её у них. – Леля! – крикнул Сат. – Бросай эту зверюгу. Мы тебя вытащим!

И вытащили бы. Если бы Леля вовремя отпустила своего птицезверя. Но ей было жалко животное, она не желала гибели этому несуразному существу, причиной которой, без сомнений, считала себя, и поэтому держала сколько могла.

В итоге сил на то, чтобы удержать Лелю в паре с неизвестным зверем, у двух детей не хватило. Хоть они и дэвы.

Рея и Сат с ужасом и ощущением полной беспомощности смотрели на то, как Леля вслед за зверем погружается в расплавленную магму.

Несколько мгновений тянулись дольше вечности. И когда эти вечные мгновения, наконец, закончились, из огненного озера, будто ядро из пушки, с диким хохотом выскочила Леля, невредимая и вся в огненных брызгах. Разумеется, тела дэвов не может повредить не то что какая-то там магма, а даже пролёт сквозь звезду. Но всё же окунуться в эту раскалённо-липкую субстанцию… бррр… Сами-то они до такого бы точно не додумались.

– Ух ты! А мне понравилось, – Леля, не переставая смеяться, решила поделиться впечатлениями. – Ничего, правда, не видно, но здорово. Я ещё хочу!

И прежде чем ошарашенные спутники смогли что-то сказать или сделать, с нарастающим ускорением нырнула обратно.

Рея обречённо обхватила голову руками.

– Вот что прикажете делать с этой девчонкой? Она никого не слушается! Нет, все-таки придется рассказать папе.

– А ты часто слушаешь взрослых? Над тобой и нет никого. Отец то у вас постоянно на службе.

– Ладно, уговорил. Останется между нами.

Оглянувшись на злополучный кратер, Рея добавила: – А зверя жалко.

– Ничего твоему зверю не сделалось. Взгляни туда.

Рея посмотрела туда, куда указал Сат. На противоположной стороне кратера спуск был пологим. И по тропе к озеру магмы спускались животные. Прямо в огненную лаву. А потом… выходили из нее невредимые. И, отряхнувшись от раскалённых брызг, как от воды, топали дальше.

– Они что, в ней купаются? В магме? И не сгорают?

Сат уважительно заметил: – Этот демиург создал интересную и необычную фауну. Фантазия у него… я бы сказал, оригинальная.

На секунду его взгляд стал отсутствующим.

Рея спросила: – Вызывают?

– Да. Мама прислала телесообщение. Мне нужно домой. Сегодня у нас в семье событие. Младший получает свою первую планету. Вы с Лелей тоже приглашены.

Рея склонилась над кратером и крикнула: – Леля, вылезай! Нам пора!

– Ну можно я ещё покупаюсь? А домой я и сама доберусь. Не маленькая.

– Сегодня твой приятель Яр получает свой первый кусок камня в вакууме. Мы сейчас отправляемся вместе с Сатом в ковчег его семьи. Не отставай.

– Вы идите, я скоро приду.

Рея со вздохом покачала головой и вслед за Сатом шагнула в открытый портал.

3

Наконец, процесс формирования планетоида закончился. Последние частицы материи слились с поверхностью нового мира. Точнее, ещё не мира. Всё же пока это только заготовка, материал для творения. Полноценным миром планетоид станет, когда на нём зародится и начнёт развиваться жизнь. Растения, животные и всё разнообразие видов и форм жизни. Ну и, конечно, разумные существа как, собственно, основная цель всего этого действа. Но это произойдёт ещё не скоро, а через много-много лет. И всё это будет строить, создавать, выращивать уже сам малыш Яр. К тому времени, как планета остынет, обзаведётся твёрдой корой и будет готова к принятию «жильцов», мальчик успеет подрасти и многому научиться. Он выучится в академии, наберётся знаний и опыта, чтобы стать настоящим демиургом. Демиурги —, это архитекторы миров, создатели. Можно навесить на малыша ещё много определений и ярлыков, но суть не в названиях, а в том, что Яр уже в таком малом возрасте определил свое будущее предназначение. Малыш с младенчества любознателен, жаден до знаний. Он с детской непосредственностью и взрослым упрямством впитывает, как губка, всё, что слышит и видит. А уж от неимоверного множества его бесконечных вопросов домашние начинают уже прятаться.

Лада стояла немного в стороне, одетая в длинную белую тунику, как полагается хозяйке ковчега, всё так же прямо и царственно, как и многие годы до этого. Казалось, она, как и все в зале, смотрела на изображение только что построенного планетоида. Но сотворение миров она наблюдала уже много тысяч раз, и этот процесс уже давно перестал её восхищать. Она же муза, а не демиург. Нет, сейчас она с любовью смотрела на младшего сына. На ещё маленького, но такого упорного и увлечённого будущего строителя. На горящие любопытством ярко-синие глаза юного дэва. На непокорные вихры и слегка вздёрнутый по-детски нос. Младший только отпраздновал свой пятый галактический год. Он ещё малыш, но ведь дети растут быстро. Не успеешь оглянуться, а они уже выросли. Но Лада знала, что даже когда он станет взрослым, когда создаст свою прекраснейшую жемчужину среди населённых миров, он останется для нее всё тем же малышом. Малышом, который уже сейчас непоседа. И это ещё мягко сказано. Таких шалопаев ещё поискать. Удержать его на месте ещё та проблема. Яр уже освоил телепортацию и теперь мотается вместе с такой же малолетней подругой по всему центру галактики. Впрочем, родительский запрет не приближаться к тёмной материи пока соблюдает. Посмотрим, как будет дальше. Надо бы попросить Тарха присматривать за младшим братом-сорванцом. Мало ли что. Как бы любопытство не завело туда, откуда не возвращаются даже дэвы.

В центре зала с воем возник прозрачный вихрь портала. Из него твёрдым, уверенным шагом вышел высокий статный дэв. Свар, муж Лады и отец семейства, в таком же безупречно-белом, как у жены, хитоне. На узком, скуластом лице и в глазах играла загадочная и слегка усталая улыбка. Младший, увидев отца, тут же с криком бросился ему на шею.

– Пап, я всё видел. Это было… Это было так… Даже описать не могу! Одним словом, это было..!

– Рад, что тебе понравилось. Я очень старался, хотя пришлось немного труднее, чем я рассчитывал. Материя оказалась немного тяжеловата в этой области… Ладно, пока это для тебя сложно, потом объясню. В любом случае сейчас у тебя есть полноценная планета. Теперь мы подождём, когда планета остынет и покроется корой. Можно, конечно, охладить её искусственно, но лучше, если кора затвердеет естественным путем, так надежнее. В будущем будет поменьше геологических катаклизмов. Ну, а дальше наступит твоя очередь творить. Ты теперь хозяин своего мира, и только ты отвечаешь за него.

– Да, я знаю. А это трудно?

– Вот подрастёшь, выучишься, начнёшь работать с планетой, тогда узнаешь, трудно или легко.

– Пап, а ещё я видел, что ты построил её вокруг Искры. Она такая маленькая. Я даже разглядеть её не смог из-за её сияния. Она очень яркая. Это значит, моя планета будет живая?

– Да, сынок. Мы всегда помещаем в центр планеты Искру. Только ты правильно заметил, она намного ярче, чем другие. Эта Искра необычная, не такая, как у нас или у других рас или народов. Это особая планетарная Искра. И она нужна, чтобы на планете развивалась жизнь, потому что сама планета обязательно должна быть живой. На мёртвом, пустом булыжнике жизнь надолго не удержится. Со временем зачахнет и исчезнет.

– Пап, а я научусь выращивать живых существ? А это сложно? Пап, а ты долго этому учился? А меня скоро этому научат?

Младший оседлал любимого конька, и вопросы посыпались один за другим, как метеоры с неба.

– Стоп, стоп, стоп. Младший. Не спеши так. Со временем ты всему научишься. Запасись терпением и старательно учись. И тогда ты всё сможешь. А если что-то будет не получаться, обратишься к старшим братьям. Сат и Тарх с радостью помогут. Если они не смогут – спросишь меня. Запомни, всё у тебя получится. Главное – не сдавайся.

Младший со светящимися от радости глазами, но плотно сжатыми губами торопливо закивал.

– Ну, вот и отлично. Я, пожалуй, тебя оставлю, а то твоя мама заждалась меня. И, кажется, хочет мне что-то сказать. Да и у тебя сейчас будут гости. Опустив наконец озадаченного последним замечанием сына на пол, хитро подмигнув ему и ободряюще похлопав по плечу, отец направился в сторону улыбающейся Лады. По случаю праздника, а это был действительно праздник для всей семьи, она облачилась в свою самую любимую тунику и заплела свои тёмные волосы в длинную косу, которую так обожает Свар. Лада очень хотела произвести впечатление на мужа, и, кажется, ей это удалось.

Тем временем в паре метров от мальчишки раздался громкий хлопок и даже, кажется, полыхнуло пламенем. Из появившегося портала выпрыгнула совсем юная синеглазая девчушка с копной русых волос на голове, одного возраста с Яром.

– Ты что, из вулкана сюда переместилась? – Яр помахал ладонью, развеивая пепел, залетевший из портала, и затараторил: – Леля, ты всё-таки пришла! Леля, ты всё пропустила! Я даже описать не смогу! Это нужно было видеть! Это такое…

– Да видела уже, – отмахнулась девчонка. Не одни вы планеты строите.

– Пошли, я покажу мой планетоид. Представляешь, в нём уже есть Искра, и он живой, – мальчик схватил её за руку и потащил к изображению. Но девчонка решительно пресекла попытку тащить себя к заурядному изображению какой-то там планеты.

– Эй, не так быстро, младший!

Малыш надул губы: – Никакой я тебе не младший. Меня так только папа и братья могут называть. И, между прочим, я тебя старше.

– Ну ладно, не дуйся. Я просто хотела сказать, что смотреть на объёмное, даже осязаемое изображение, – это неинтересно. Есть идея получше.

С этими словами девчушка лукаво улыбнулась своими глазами-озёрами. Взглянув в эти хитрющие глаза, Яр подумал, что в последнее время его жизнь стала слишком спокойной и размеренной. И что давненько он не вытворял что-нибудь этакое, непредсказуемо-захватывающее. Приключения, в конце концов, сами себя не найдут.

Раскалённая добела поверхность планеты кипела. Тут и там поднимались из глубин газовые пузыри и лопались, разбрызгивая во все стороны горячую магму. Лавируя между взрывами раскалённых пузырей и почти касаясь бурлящей субстанции, Леля летела над поверхностью.

– Яр, догоняй! Что ты отстаешь? Летать разучился?

Мальчик летел совсем немного позади смеющейся девчушки и ничуть не обижался на её насмешки.

Наконец, они остановились над волнующимся морем магмы. Взгляды обоих устремились на восток. Там, на востоке, над горизонтом медленно и величественно, поднималось молодое солнце этой системы. Маленькая, желтоватая, но очень яркая звезда, казалось, обнимала своими лучами новорождённую планету, словно баюкала собственного ребёнка.

– Яр, ты представляешь, мы видим первый рассвет над твоим миром. Пусть он не такой красивый, как на атмосферных планетах, нет такой игры красок и оттенков, но он… Он первый, Яр, он самый первый. Когда-нибудь ты вырастешь. Выучишься. И станешь великим демиургом. Ты превратишь этот пустынный шар в чудесный сад. И ты будешь любоваться рассветами над своим садом. Их будет много. Невообразимо много. Но такого уже не будет. Этот только один.

Сердце Яра рвалось из груди. Его переполняла радость. Впечатлений накопилось столько, что казалось, эмоции просто разорвут. Можно было бы подумать, что если дэвы не чувствуют ни жар, ни холод, ни взрыв сверхновой, то и чувств с эмоциями у них быть не может. Нет, это только тела у них такие непрошибаемые. А души, или, как их называют сами дэвы, – «Искры», у них те же, какие были у их далёких предков, что бегали с дубинами по родной планете и охотились на диких зубастых и клыкастых животных. Души всё такие же нежные и ранимые. Точно так же дэвы испытывают радость, грустят, любят.

Мальчик, дрожащим от избытка эмоций голосом, запинаясь, произнёс:

– Да, я запомню… Я запомню его на всю жизнь. Обещаю, – затем спросил, запинаясь и пряча глаза: – А ты… Поможешь мне сделать его… Таким вот, как ты сказала, чудесным?