Текст книги "Черные цветы"

Черные цветы
Евгений Геннадьевич Мартынов

© Евгений Геннадьевич Мартынов, 2018

ISBN 978-5-4490-6273-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

*******

Приди в мой грязный мир,

Спасительный кумир,

Увижу стопы на багряной воде.

Открой мне новый взгляд

На то, кто виноват

В духовной слабости и русской беде.

Здесь не осталось чувств,

Религий и искусств,

Не повернет судьбу тревога вспять.

Ты закрываешь дверь.

Но повторишь, поверь,

Мир, восклицающий: «Распять!»

Обреченный

Почувствуй мир, ввяжись в войну,

Прими все правила игры,

Пойми безумства. До поры…

Прости меня, я не пойму.

Должно быть, ты весьма расстроен,

Мозг искушением томим.

Флип – от барьера. Вера мнима.

Один в чужом краю – не воин.

Ты можешь чувствовать восторг

От сладострастий, тешить тело,

Но радость меркнет враз, лишь дело

Благословит души злой торг.

Заботит мысль: плыть по течению,

В нем утопая до конца?

В поблекших отзвуках лица —

Недоумение значений.

Лишь ностальгия теплит силы.

По правде, смысла в этом нет,

На все готов один ответ —

Нет ничего, о чем просил.

Жить страхом Божьим принужден,

Напуган, думать неспособный,

Таишься в этом мире злобном,

В утробе кривдой побежден.

Почувствуй горесть от потери

Чужих, несбыточных идей.

Они отложены. Людей

Других обожествлять хотел.

Надежд исходы не видны.

Ты с сожалением родился,

Без позволения крестился,

Судьбой наказан без вины.

Возлюби!

Было в ночь торжество.

Стар и млад ликовал:

«Он иной, грех и смерть с первым криком сковал!»

В Рождество.

В окружении лампад

Взгляд с иконы встречал.

Строг и свят. Медь у храма кричала

В набат.

Выше надпись была:

«Я ваш царь. Я любовь.»

От венца и творца скрылась кровь

У чела.

Вопрошаю себя:

Где твой крест? Где твой Бог?»

Ведь подобьем стать образ не смог,

Не любя.

Да, в сердцах загубить

Я смогу, не беда.

Богу – божие, мне же врага навсегда

Полюбить?

Эх, судьба… погрустнел.

Ведь в потемках души

Здравый смысл и сознанье свое задушить

Не посмел.

Иначе

Эй, чернь в подножии у трона!

Сомкни уста. Согните чресла.

Не смеете марать корону,

Да убоитесь трона. Если

Не свергнет строй другой режим

Под натиском шальных времен.

Века сменяются. Лежим

Под пледом сотканных знамен:

Диванный строй пришел на смену

Палатам царским – вот елей.

Он в каждой клетке. Перемены

Не преумножили ролей.

Зворыкин продвигал науку,

Прогресс осваивал Попов.

Но вечны быт, тоска и скука.

Не в рост. Смиренны от оков.

Не для того уходит время,

Чтоб волны, голубой экран

С колен подняли, а затем

На шею бросили аркан.

Потомки черни, псовы дети,

Не час хохмить, пойдите прочь

От злых блужданий в интернете,

Вы сможете себе помочь.

Иначе у чужого трона

Однажды упадете ниц.

И будет вражия корона

Негодовать от ваших лиц.

Пластмасса

Все меньше лиц.

Вокруг лишь маски

Шального девства продавщиц

И косметические краски.

Все больше слов

Про достиженья.

Я к вашим целям не готов

От внутреннего напряженья.

Так для чего

Мир из пластмасс?

Без лишних слов сотру его

От их диковинных гримас,

Закрыв глаза,

Упившись сном.

В беспамятстве сбежит слеза

О детстве чистом. В горле ком.

Перестройка

«Искра» в свет – огонь заморский,

Православный и майорский.

Русь-старушка вместо койки

В гроб ложится: перестройка.

Ни к чему кресты, подковы.

Им железо – нам оковы.

Как один – у барной стойки,

Запивают перестройку.

Миром предали царя

В феврале, Николу, зря.

Открестились дерзко, бойко,

Бесом взвыла перестройка.

Век, пророченный опасным,

Гонит вслед за белым красный

На погосты, на помойки.

Не разруха – перестройка!

С молотка и за гроши.

Ни порядка, ни души.

Скрипом танковая тройка

Насаждает перестройку.

В август разбирают дом.

Дом, построенный с трудом.

Для чего? Кому, постой – ка,

Слух ласкает перестройка?

Не твори, потомок, вновь

Те события: боль, кровь,

По чужим наветам кройку.

Не нужна вам перестройка.

Исповедь поэта

Припоминаю, было время,

Когда отягощало бремя

Всепоглощающей тоски.

И разрывала мое темя

Лихая сила на куски.

Тогда лежало мое тело

На утомительном одре.

С косою в сенцах смерть присела.

С ней встречи тело не хотело.

И, перебравшись на кровать,

Она спросила мое имя.

Тогда я ей не смог соврать:

«Во всех грехах людских повинен.

Клеветником меня зовут.

Я в книге жизни не записан,

От темных сил теперь зависим,

Им дух свой испущу, умру!»

По комнате гулял злой ветер.

Я продолжал: «Мне жить на свете

Не мило. Сам того не ведая,

Несу людскому роду беды.»

Животный страх меня замучил,

А демон все сидел и слушал.

Взмахнув клинком над головой,

Воскликнул он: «Пойдешь со мной!»

Удар.

Свобода.

Ветру рад.

Галопом мчали кони в ад.

Но Люциферу не отдался,

Ища в других мирах беспечность.

В раю я тоже не остался —

Моя стезя – покой и вечность.

Психоделический камень

Прожигали, просто жили,

От избытка положили

Правду в мусорный бачок.

Отоваренный бычок

Жалостью упругой

Пущен к вам по кругу.

Долго ли веревке виться?

Двумя ложками давиться?

Из глубоких рваных ран

Смотрит голубой экран

Молодым уловом

На войне за слово.

В голове не без пророка,

В складках кожи – без порока.

С браконьерами удили,

А добычу осудили.

Камни по ветру бродили

И к обеду угодили.

Не обдумывай, покушай,

Заедая свежей тушей!

Поживали, просто жили

И зубами дорожили…

Ангедония

Я хотел весь мир увидеть.

Для чего? Свет так ничтожен…

Буду после ненавидеть

Каждый камень. Уничтожен

Он намедни: смог и жар,

Но не грезится пожар.

Я хотел про все услышать:

Кто с трибуны говорит,

Чем сегодня массы дышат,

Вера чья в сердцах горит?

Но зачем внимать злой смех,

Брань, войну и смертный грех?

Я хотел про все сказать,

Что имею за душой.

Маяком путь указать,

Будто сам знаток большой…

В праве я свершить такое?

Проглочу язык со словом.

Я хотел вас осязать,

Быть кому – нибудь полезен,

Всем и все всегда прощать,

Но зачем добру возмездие?

Остается мне молчать,

В небо с верою стучать.

Цель в жизни

Идем,

Ускоряя шаг,

В руках флаг,

К цели своей.

Найдем

Ее! Может, не так-

Желание сильнее.

Приятно

Добиваться всего,

Чего

Хотел,

Успел.

Обратно

Брести от того,

Что получил,

Решил

В неизвестность.

Честно.

Признавая провал.

Наврал,

Быть может, я,

Но стерлась колея.

Можно

Путями сложными

Пробиваться к искомому,

Знакомому.

Но зачем?

Ни с чем.

Пройдя

Первым по пути,

Найдя

Юродивый ответ,

Привет

Позади идущим

В гущу.

Мания

Читать судьбы заранее.

Формула со знанием;

Она проста:

Зависть, злоба, пустота!

*******

Сказка вам про быль:

С высоты да в пыль

Крупною песчинкой,

Полою начинкой.

Тело рвет на части

От съестного счастья.

Так живые люди

Тешатся на блюде.

Жизнь прожить, как огород

Перейти, раззявя рот:

Где тепло и щи-

Родину ищи.

Не хватило больше мест:

Вошь блоху не в силах съесть-

Подступает лава

Человечьей славы.

Видят все, не скоро скажут.

Не унизятся, накажут:

Заберут все, чем владел,

Каждого за дело.

Судьи в собственный арест

Убегут с крючка на крест

Жизненно и сильно,

Совестно, насильно.

Режьте вдоль и поперек

Всех, кто силы поберег

Стать героем сказки

По немой указке.

Игра

Занятий множество на свете,

Не перечесть их всех словами.

Но не понять нам, люди, с вами,

Зачем в войну играют дети?

Вот танки, самолет, пехота,

Со смехом резво поделенные,

Родители их умиленные-

К потехам у ребят охота.

Обговорили, победят…

Так, просто. Смерти – понарошку.

Игрушки скопом – на дорожку,

Договоренность строго бдят.

Молчит жеманный автомат.

Мать позвала – конец войне,

Мультфильм, конфеты. И вдвойне

Забыт пластмассовый солдат.

Взрослея, видят, все не так:

Война течет ручьем кровавым

За злато, недра, принцип, право,

Потоком роковых атак.

Деструкция

Разрушительная сила

От небес до крошки ила

В сумерках ночи застыла,

Днем по зареву носилась.

На заброшенном погосте

Приглашает зависть в гости.

Весь пустой, миражный свет

Существует много лет.

Кто родил тебя, скажи?!

Омут власти, море лжи?

Тишина покоит нас,

Но приблизится тот час:

Снова души разгорятся.

Друг на друга обозлятся,

Сядет тьма в свою карету

И прокатится по свету.

Нескончаемый поток

Вновь обманом заблестит,

Обожженный им знаток,

Помня истину, простит.

Времена

Выбирай, ямщик, тропы горькие.

Захвати воды да хлеба корку.

Стережет ли кто? Нет нам повода

Оставаться здесь. Смрад и холод.

Что случилось так? Овладели мной

Мысли скорбные силой неземной.

Только вдаль взгляни: запорошило,

Я в пути земном гость непрошенный.

Суждено ли лечь в гроб из снега?

Станет лучше он барской неги.

Жизнь ты скудная, пропасть бедная,

От тебя ль такой щеки бледные?

Времена грызут трудовой народ,

Видно, старится православный род

И земля, устав, попросила

Камня душ людских, древней силы.

Интервент

Я, интервент, свернул бы горы

До самых крепостей границ,

Да только спрятались по норам

От справедливости темниц.

Я б расплескал по небу алому

Оттенки благости воздушной,

Но стервенеют мал по малу,

К «гостям» туземцы не радушны.

В отсутствии иных затей,

Чем хвастаться вам неприлично,

Я б сосчитал в аду чертей.

До одного. И всех сам, лично.

Увлекся позже планом третьим

И все без проку. Да на кой мне,

Когда давным-давно заметил,

Что без того спокойней.

Дыши

Прекрасный день, как будто праздник

Пришел ко мне. Зачем? Откуда?

Чудес увидишь много разных,

Живешь в гармонии покуда.

Но кто в минуты счастья рядом,

Нарочно или же нечаянно,

Горит, сжигая тебя взглядом,

В глазах читается отчаяние.

Вмиг прекращается оно,

Как только быт меняет роли.

Игра судьбы? Все решено?

Бродяга-барин, шут-король…

Не время что-то изменить.

Прощай. И будешь ты прощен.

Порвалась вековая нить,

А я все так же обречен.

Вперед, напротив – свет беспечный,

Путь неизведанной дороги.

Без права окунуться в вечность,

Шагают в ритме жизни ноги.

Лица

Вы всего лишь лицемеры:

Слаще меда, чище веры,

Как босые камергеры,

Веком призваны в примеры.

Четче всех у вас замеры,

Папы Карло на галере,

Свое право, своя мера,

Все другое – просто сера.

Время гибких полимеров.

Пусть настанет злая эра,

Где вскрывается афера

Под изысканной портьерой.

Камнем кажется фанера.

Не по масти вам размеры,

Все манеры для карьеры,

Вы простые лицемеры.

Грязь

«Всюду грязь!»

Скажет в зеркало смотрясь,

Блудный князь.

Знать не знает отродясь,

Торопясь,

Как монах в глуши, молясь

И смеясь,

Прозябает, не трудясь

И гордясь;

Хлябь пристанет – буркнет, злясь:

«Стерпит бязь…»

Отче видит, не стыдясь —

Всюду грязь.

Кого люблю…

Крепче мя, Господи, бей —

Так постигают любовь.

В силе своей не робей,

Чтоб не расслабилась бровь.

Крепче мя, Господи, бей.

Пусть в жилах вымерзнет кровь.

Плетию преданность пей,

Пряником вызволи вновь.

Крепче мя, Господи, бей.

Я от бесчувствия слеп.

Праведность в телеса сей,

В промысле дух чтоб окреп.

Крепче мя, Господи, бей!

В горб с поднебесной дави.

Алчу поболе коней

Чувствовать горечь в крови.

Реаниматор

Пульс – в катетере для вены.

Ищут тени.

Еще день, и…

За бумажные купюры-

В рот микстуру.

Диктатура.

Шепчет врач: «Абракадабра»

Над кадавром.

Выжил – лавры

Белокрылому халату,

Нарасхват он

По палатам.

Режут скальпелем по телу.

Дотерпело.

Накипело,

Что бумажные купюры

В сей культуре —

Конъюнктура…

Хоронили шута

Хоронили шута.

Хохотали навзрыд.

Эта хохма проста.

Усмехнулся Аид:

«Смерть без смеха пуста,

Хлеб без зрелищ – судить!

Клоун-пекарь до ста

Мог без вас бы дожить».

Весела и сыта

Та толпа, что навзрыд

Провожала шута:

Юмор в массах развит…

Одно но…

Полюби мою тьму.

К черту светские маски,

Но о том – никому.

Опасаюсь огласки.

Полюби мою боль-

Так становится легче.

На двоих» Ля бемоль»

Усмирит холод брекчий.

Полюби мой порок.

В каждом есть своя слабость.

Я не плут, не пророк,

Просто щупаю сладость.

Полюби и забудь!

Не твое это, доведь.

Пусть вздымается грудь

Постороннему. Но ведь…

Таксономия

Собака лает на прохожих,

Давясь мокротою своей,

На близнецов и непохожих,

Стремясь наброситься скорей.

Хозяйский дом. И у подножий

Его становится трезвей.

Мы медный грош на глаз положим

Той скверной псине. Жить бедней

От ритуала молодежи,

А эпигоны будут злей.

Здесь каждый вояжер встревожен

Тем, как залает соловей.

Про опыт

Не летай низко,

Не держи близко,

Это путь склизкий…

Вот и ты в списке.

Правда

Нагая правда, испугавшись,

Забилась в угол, стонет, плачет.

Перед псише с собой ругавшись,

Бессильно в стену бьется, скачет.

Нагую правду осудили:

Она взор ранит, срам и блуд.

В ней тайный смысл находили.

Вздор обязательно найдут…

Нагую правду запугали,

Что с ней носились и кляли,

Что ей одеждой помогали,

Но так помочь и не смогли.

Хороший

Ты не думай, я хороший:

Беднякам швыряю гроши,

Чту обедни, пост и праздник

Отмечаю безотказно.

Исполняю обещанья,

Улыбаюсь на прощанье,

Ждут три года, как и надо,

Моему уходу рады.

Ты не думай, я хороший,

То ли дело тот прохожий…

Мысли целесообразны,

Не склоняют к неприязни.

Ты не думай, я хороший,

Скромный, чувствую всей кожей.

Даже искушенный суммой,

Я хороший, ты не думай.

Ты не думай, я хороший:

Под моей благой колошей

Дохнут земляные гады.

Вслед – восторженные взгляды.

Ты не думай, я хороший.

Сам намучен этой ношей.

Некуда вставать и падать,

Некогда ругать и ладить.

Ты не думай, я хороший,

На вас вовсе непохожий.

Цирк

Все это – цирк, случайный зритель:

Вот акробат, эквилибрист,

Жонглер и клоун, осветитель-

Один шальной авантюрист.

Все это – цирк, и на арене

Блистать – покуда будет прок,

Народ шокировать смиренно,

Рыдать в улыбке между строк.

Кто знает – в цирке не смеется.

Здесь кропотливая муштра.

Но стихнет боль, когда взорвется

Овацией каркас шатра.

Жить

Злость единит комки вселенной,

А зависть рвет полотна душ.

Упиться крови вожделенной

И распустить на ветер плюш?

Укромным вихрем мирозданья

Средь лицемерия и лжи

Кружатся в вальсе с запозданьем

Тот, кто собрался – с тем, кто жил.

Ногами пачкая пустоты,

Они плетут веретено.

В темнице солнца – нечистоты.

Обречено. Заведено.

Комки растут и станут камнем,

Лоскут тончает и умрет.

В сердцах – свободно, что же с нами

В подошвах вечность заберет?

Лицемер

Я лицемер.

Ты мой пример.

Я лжец и плут.

Все так же врут.

Я в маске, вы

Сухи, мертвы.

Я вижу грязь,

В себя смотрясь.

Вы, уморясь,

Ушли, смеясь.

Я в желчи свят

У царских врат,

Ты с ними смят.

Я виноват.

Я лицемер,

О, мой пример…

Отложим

Путь таится во мне —

Полушаг, полудрем —

Как щепотка оправданной воли.

Может, жить – отложить,

Умиляясь рублем,

А вину утопить в алкоголе?

Будто смысл весь в вине…

От вина и умрем

Да от ложки поваренной соли.

Будет, чем дорожить:

Нами, тем октябрем,

Именами в ночном протоколе.

Про любовь

Любить-

Давать кому – то повод

Убить

Себя. Имея довод,

Забыть,

Что так с собою можно,

И быть…

О, Боже, как все сложно…

Оклеветан

Я оклеветан перед Вами.

Всей мерзости людской не счесть.

Судите иль латайте сами

Мою поруганную честь.

Я оклеветан. Той крамолой

Смертельно ранена душа

По Вашей и по Божьей воле,

Лихожелателей смеша.

Я оклеветан. Стиснув зубы,

Водимый волею судьбы,

Похороню те речи грубые

В полях лексической стрельбы.

Я оклеветан, возражавший!

Душа воскреснет, воспарит.

И сокрушится срама ждавший:

Не ведает он, что творит.

Мечты

Арша приветствует меня:

«Я свод небесный, ты – земля».

Бегут навстречу, шагом – прочь,

Не зная, чем себе помочь,

Мечты. Ничейные мечты.

За ними – образы, черты;

Что не по нраву никому.

Отброшу. Снова обниму.

Арша находит вновь меня.

Пароли, явки поменял.

Плывут, не в силах превозмочь.

Вновь воду в ступе мне толочь…

Мечты. Лепрозные мечты.

Их – коридоры пустоты.

Возьму, и разом отниму

Себя у грез. Мне самому

Арша, заоблачным маня,

Не попускает быть ни дня.

Спасенье – может злая ночь

Во снах те мысли уволочь.

Мечты. Запретные мечты.

Теперь их гость в соблазнах – ты.

Судьба иллюзий – быть сему-

Не править верность никому…

Когда уйду

Когда уйду, ты повернешься

Несказанным, непонятым.

В дверях объятьями вернешься,

Утопишь сердце в омуте.

Бог наказал земных любовью

В судьбе застывшей. Вечно ей

Взирать Творца у изголовья,

Блуждать путями млечными.

Глаза в глаза. Одним дыханьем;

Ждать… видится насквозь.

Жизнь-жатва. Истязать молчаньем-

Прощанье хладного. И – врозь!

Когда уйду, ты улыбнешься

Той нежностью, теплом своим

И тихо в бездну поклянешься:

Не будешь счастлива с другим.

Глаза в глаза. В час злого рока

Биенье прекратило счет

Строптивой доли ненароком.

Жизнь продолжается, идет.

Я знаю точно, время лечит.

Тишь отзовется на груди.

Господь, нечаянность калечит…

Лишь навсегда не уходи!

Картина

Я с вами в картине.

Подделка.

Весь холст в паутине-

Проделки

Главы галереи.

Он сделкой

Вручил корифеям

Нас. Мелко.

Картина смотрела,

И снова

Владельцы старели.

Ни слова.

Сюжет бесконечно

Срисован.

Здесь с вами навечно

Спрессован.

Хочу в прежнем замке

Родиться,

Покинуть все рамки

И лица.

С купцами в картине-

Удел мой-

Торгуюсь с витрины

Умелой…

Ложь

Ложь-спасение горящих.

Обмани меня, прошу!

Верой теплой предрешу

Жар геенны предстоящей.

Жизнь возьми иль дай еще.

Сохраню, опустошу.

Дрожью губ провозглашу:

«Посвящен и освящен».

Исцеление мгновенно.

Сотни раз прощал. И снова

Отзовется Твое Слово

Теплым жженьем в вене.

Ложь-аборт внезапной мысли,

Тихий покаянный зов

Матери и образов,

Воздух, только углекислый.

Маски разъедают лики,

Ваши души сверлит взгляд.

Честные слова подряд-

Нежной кожи сытый пик.

Вечной жизни вы хотите;

Отпустить – останетесь,

Правы, но обманитесь.

Каждой жилой обманите.

Ложь – юродства ярый смех.

Шаг чрез катастрофу,

Бисер, что сквозь строфы

Тешит первородный грех.

Отдалиться

Отдалиться —

Путь недолгий.

Ваши лица

Стынут болью.

Искривится…

Зов – бороться,

Что есть силы.

Вдруг пробьется.

Опостыло.

Улыбнется.

Срочно: средство

От безумных,

Их контекста,

Спичей шумных-

Угол, бегство.

Моя честность-

В безотрадном.

Нудно. Пресно.

Будь неладно…

Неуместно.

Отдалиться-

Путь тернистый.

Ваши лица…

Бескорыстно

Согласиться.

Детали

«И смутился дьявол, и увидел, как ужасно добро»… из к/ф «Ворон», 1994 г.

От прозорливых услыхал,

Что дьявол кроется в деталях.

Отцы не лгут. Дух злобы – мал,

Таится в редкостных металлах.

Враг – в сомне мелочных обид,

В объедках кашеварной брани.

Зло обретает явный вид,

Когда условия – на грани…

И прозорливым я внимал:

Лукавый сыпался в ладони

Намедни нищему. Сжимал

Гроши, а сам взывал Мадонне.

Князь тьмы воссел в смиренья трон,

Близ: скипетр – лень, держава – трусость,

Перетолкованный закон

От просвещенных – светло-русым…

Мне прозорливые наказ

Давали: «Откровенье – жало.

Коли вражину напоказ!»

А я обетов не сдержал им.

Сижу на паперти один,

Копаясь в мыслях театрально.

Стал с появлением седин

Ко всем и ко всему нейтрален.

Я прозорливым стал. Кричу:

«Оставьте скверные детали!

Жить истинно вас научу!»

А вы… меня оклеветали…

Шпингалет

Сложен путь у шпингалета:

Вправо. Влево. Вверх и вниз.

Осенью, зимой и летом

Исполняет наш каприз.

Некогда ржаветь бедняге,

Хоть и стар совсем уж стал.

Собран честно, людям – благо,

Крепнет с возрастом металл.

Надломившись враз, забытый,

Доживет он браком век,

По засов в земле зарытый;

Отречется человек…

Дивен путь у шпингалета:

К нам вернется добрый друг-

Набредет мастак, приметя

Блеск в траве зеленой вдруг.

И в карман положит брежно

Слом мозолистой рукой:

«Будет страж от бури снежной

На калитке. На другой»…

Атака мертвецов

1915 год, оборона крепости Осовец.

Светлому подвигу 13 – ой роты 226 – ого Землянского полка посвящается…

Это было туманным рассветом,

Мокрым августом. В пятом часу.

Подобрался с предательским ветром

Вражий яд, маскируясь в росу.

По реке, по равнинам, болотам

Пресмыкался, как аспид, фриц; глаз

Натруждал, чтоб смотреть сквозь ворота

Осовца. Малахитовый газ-

Задохнуться в том облаке хлора!

Схоронила в ожогах земля

И бактерий, и фауну с флорой,

Гарнизонов родных флигеля.

Травят память нападки на крепость:

Артобстрелы, бомбежки и штурм,

Но такую доселе свирепость

Не познал ни один здравый ум.

Ураган лютой Берты и месиво

Под чесночно-горчичный иприт.

Думал немец-педант, факты взвесив:

«Оборонник, конечно, убит.

Он укутан в повязку из бязи;

Фильтр – соль с толченым углем.

Обрыв линии проволочной связи.

Мы теперь свою линию гнем»…

Пусть по численному превосходству

Душегубов являлось в сто крат,

Не видать ему в мире господства,

Пока жив еще русский солдат.

Честь отцов, что в легендах воспета.

Не «Ура!» – «Да поможет нам Бог»…

Ратным духом наложено вето

Отступать с белостокских дорог.

Не страшны батальоны ландвера.

Погибают за други своя.

Доблесть воинов, светлая вера —

Вот на чем Осовец устоял.

Сотрясаясь кашлем до рвоты,

Мертвым хрипом порченых лиц,

В бой остатки от «чертовой» роты

Поднялись – шестьдесят единиц;

Обратив неприятеля в бегство.

«За царя и за Родину – мать!»

Нет в военной стратегии средства,

Чтоб с бессмертным полком воевать…

«Красной» власти постыдной изгои —

Ратоборцы имперских идей,

Оживите вы в строках, герои!

Вас помянут в них толпы людей.

Это было туманным рассветом.

План противника – ошеломить!

Ни огонь, ни подкуп монетой

Не смогли русский стержень сломить…