Текст книги "Слава. Возрождение"

Евгений Щепетнов
Слава. Возрождение

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Слава поднял голову и оглядел сидящих перед ним глав кланов. Они внимательно и настороженно смотрели на него, на Леру и молчали.

Кучка Мудрых женщин, расположившихся в креслах возле стены, как всегда, завесила лица капюшонами, как будто бы происходящее никоим образом их не касалось. Но так ли это на самом деле?

Слава попытался прочитать мысли своих визави – все-таки очень приятно знать, что можешь в любой момент проникнуть в голову собеседника, особенно если ожидаешь от него какой-то пакости, – и словно натолкнулся на стену. Они оказались закрыты. Глава клана Шерекан тоже не любит пускать дело на самотек и предупредила местную Главу о его способностях. Ну что же, этого следовало ожидать – не идиотки же они, эти Мудрые? Совсем не идиотки. Прикрыли своих подопечных.

– Итак, мы выслушали тебя. Честно говоря, я не поняла большей части из того, что ты сказал. – Глава местного клана постучала пальцами по столу и продолжила: – По твоим словам, мы все больны и нас нужно лечить. Как лечить, от чего лечить – непонятно. То, что ты сказал, противоречит нашим верованиям, нашему пониманию мира. И противоречит тому, что говорят наши Мудрые. У тебя есть еще что сказать?

– Есть, – угрюмо кивнул головой Слава. – Я бы хотел тогда услышать версию Мудрых, почему вырождается ваша раса. Потом я отвечу на ваши вопросы, если они будут.

– На все вопросы? – усмехнулась Глава. – И позволишь влезть тебе в голову и прочитать, не врешь ли ты?

– В голову лезть не позволю, но отвечу, и отвечу честно. Обещаю!

– Слав, может, не надо? – шепнула Лера, озабоченно оглядывая пеструю компанию вокруг. – Не надо на все вопросы!

– Чтобы задать правильный вопрос, надо знать семьдесят процентов ответа, – тихо, сквозь зубы, процедил Слава.

– Чего вы там шепчетесь? – подозрительно спросила Глава. – Прекратите переговариваться, а то я подумаю, что вы там заговоры устраиваете! Если есть что сказать, говорите вслух!

– Я и говорю вслух: вы что-то сделали, Мудрые, кроме того, что напялили на себя капюшоны и важно надули щеки? – Слава слегка разозлился. Его бесили молчаливые истуканы в креслах.

Одна из Мудрых откинула капюшон и посмотрела на Славу – это была седая женщина такого возраста, что сразу и не определишь, то ли ей пятьдесят, то ли все сто. Возможно, ее здоровье поддерживали коллеги Мудрые. Похоже, они способны модифицировать тела, отметил Слава, но тогда почему ничего не делается с вырождением расы? Это следовало серьезно обдумать.

– Кто ты такой, чтобы задавать мне такие вопросы? – Лицо женщины было холодно, непроницаемо, от нее веяло стужей, как от Снежной королевы.

– Я – Слава. Она – Лера. Задавать вопросы имею право, точно такое же, как и все остальные в этой комнате. У вас они есть? Тогда не стесняйтесь, задавайте, особенно умные. – Слава уже слегка завелся; Лера под столом взяла его руку в свою и успокаивающе слегка сжала.

– Вы не можете вмешиваться в наши дела! Вы сторонние существа, возвращайтесь туда, откуда прибыли! Улетайте!

– «Улетайте»? О чем вы говорите? – Глава клана удивленно подняла брови. – Кто они такие?

– Закрытая информация! – холодно откликнулась женщина. – Занимайтесь своим делом, а мы будем заниматься своим. Мы против того, чтобы эти двое совали нос не в свои дела, переделывали мужчин и женщин. Что сделано, то сделано. Но большего не будет.

– Почему? Почему вы не хотите, чтобы этот мир выжил? – Слава от возмущения даже фыркнул. – Почему должны умереть эти женщины, поясните мне! В чем дело? Верования? Глупые запреты? В чем дело? Я же знаю, что вы все пришли со звезд, что оказались здесь случайно… Почему вы хотите умереть?

– Я все вам сказала! Это решение Союза Мудрых. Ваша помощь принята не будет. Если вы осмелитесь продолжать свою практику – погибнете. Если надеетесь на свою силу и ловкость, заверяю вас: у нас есть средства, чтобы вас уничтожить. Более того, могу вам сказать, что решение, уничтожать вас или нет, было принято почти равным количеством голосов – перевес в один голос. Только потому вы сейчас живы. Вам все ясно? Не будите грозу, просто тихо исчезните из нашей жизни. И еще, учтите: мы не сможем уследить за тем, если кто-то вдруг решит вас убить. Даже если Союз против этого.

– Да что же вы творите! Я бы за один год сделал так, чтобы все ваши беды закончились! У вас стали бы рождаться мальчики, и много! Вы бы забыли о войнах, развивались, поднимали цивилизацию, а не увязали в бесконечных дрязгах! Что вы творите?!

– Ты не понял моих слов? Уходите! Разговор закончен!

– Подождите! А если он говорит правду? И ведь похоже, что правду. – Глава клана Шерекан от волнения вскочила с места. – Вы всегда говорили, что причина нашего бедственного положения вам неизвестна, что вы ничего не можете сделать! А теперь, когда нам предлагают помощь, вы отказываетесь? Вы в своем уме?!

– Сядь! Что, слишком оперилась? Много о себе возомнила. – Голос Мудрой царапал слух, как клинок по стеклу. – Запомни: ты сидишь на своем месте, пока мы тебе это позволяем! И ты тоже! – обратилась она к Главе клана Зерехт. – А потому заткните ваши пасти и больше не возникайте! Забыли, кто в этом мире хозяева? Будут вам мужчины. Сколько надо, столько и будет. Пока их столько, сколько вам надо. Все. Вопрос закрыт. Подавайте заявки, будем рассматривать. Что, больно уж зачесалось, мужиков захотелось побольше? Проклятые животные! Только и думаете о том, с кем бы покувыркаться! Твари! – Лицо Мудрой стало страшным, как у горгульи, и покраснело от гнева.

– Как-то интересно все получается, – хмыкнул Слава. – Давайте сразу выясним, что нам можно, а что нельзя. За что вы объявите нам войну, а за что нет. Итак, чтобы вы не открыли против нас боевые действия, как мы должны себя вести?

– Первый правильный вопрос за все время, – так же холодно, как и вначале, откликнулась седая Мудрая. – Вы живете той жизнью, что и остальные жители этого мира, не вмешиваетесь в наши дела. А в остальном живите как хотите, лишь подчиняясь законам кланов. Можете ехать куда хотите, мы вас не держим. Я слышала, она, – Мудрая кивнула в сторону Леры, – дала задаток за двух лошадей? Вот и поезжайте. Можете взять с собой кого хотите, нанять охрану или чего там еще, нам безразлично. Но знайте: мы за вами следим. Сделаете неверный шаг – погибнете.

Лера сжала руку Славы, чувствуя, как он напрягся, – она боялась, что вот сейчас оторвет башку старой ведьме, и тогда им точно отсюда не выйти. Главы сидели тихо, опустив глаза, как будто происходящее их совсем не интересовало. Лера даже пожалела Главу своего клана – такое унижение на глазах чужаков!

– И вот еще что… Можете не пробовать лезть в голову к главам – они уже заблокированы от вмешательства. Так что не рассчитывайте на воздействие. Ну все, можете теперь делать что хотите! – Мудрая усмехнулась сухим смешком, встала, за ней встал весь выводок женщин в капюшонах, и они направились к выходу. Через минуту вся кавалькада уже спускалась по длинной лестнице вниз, на первый этаж дома.

В комнате повисла тягостная тишина. Главы, до того гордые и жесткие, как кремень, прятали глаза, наклонив головы, и молчали, как партизаны на допросе у врага.

Слава посмотрел на их скучные лица, пожал плечами и предложил:

– Пошли, Лер. Тут все ясно! – И добавил, обращаясь к главам: – Вам тоже все ясно? Думаю, да.

Они вышли из дома Главы и двинулись к Лериному дому. Слава угрюмо молчал, Лере тоже не хотелось разговаривать. Потом он с горечью сказал:

– Так все хорошо начиналось! Я чувствовал себя прямо-таки спасителем цивилизации! И вот как обломали меня в моих лучших порывах. Ты поняла, что происходит?

– А что происходит? Мудрые чего-то мутят, не хотят, чтобы ты вылечил мужчин и женщин. Только не понимаю… Ты сказал, что к тебе Мудрая обращалась, чтобы ты сделал ей ребенка. Зачем тогда обращалась? Честно говоря, я слегка запуталась. Зачем им такое положение вещей?

Слава помолчал, походя отодвинул Леру в сторону от проезжающей здоровенной телеги с оголтело орущей на козлах бабой, разгоняющей зазевавшихся прохожих, и, двинувшись дальше, задумчиво начал:

– Я сейчас изложу тебе мою версию, а ты попробуй найти в ней слабые места. Давай представим себе некий космический корабль, который в незапамятные времена совершил посадку на этой планете. На его борту находилось множество мужчин и женщин, часть из которых обладала псионическими способностями – могли лечить, могли управлять и так далее. Более того, скорее всего, это общество было матриархальным. Или же те женщины, которые были псиониками, управляли этим обществом. И мужчин изначально было меньше, не так, как сейчас, конечно, ну, может, один мужчина на две женщины. Или на пять. Как они попали сюда – своей волей или потерпели крушение, – я не знаю. Они образуют сообщество, разделяясь на кланы. Кто первый это придумал, тоже не знаю. Сдается, вся информация глубоко закрыта или же уничтожена. Итак: разделились на кланы, поделили территорию, начали жить. Почему скатились в средневековье? А так легче жить. И управлять. А может, ресурсов нужных не было, чтобы поддержать уровень цивилизации. И может быть, им в этом помогли, закрыв информацию. Когда умерли последние из прибывших на корабле, их дети и внуки, вся информация о настоящем происхождении этого народа ушла вместе с ними.

– Я не поняла: какую роль в этом сыграли Мудрые? – прервала рассказ Лера. – Это все хорошо, и я догадывалась, откуда берутся мкары или откуда взялся генератор из моего подвала, но Мудрые-то при чем? Как я поняла, они управляют этим обществом, но почему им управляют именно они?

– Ты верно поняла. Они являются кукловодами этого мира. Все эти бабы-воительницы с их железками и кодексами чести – чепуха! Настоящая власть у псиоников! Они, и только они – настоящие хозяева этой цивилизации! Ни одна Глава не может удержаться на своем месте без их благословения. Ни одна! Они внедряют им в головы мысли о том, что надо, а что не надо делать. При недостатке мужчин в одном клане они перемещают их из другого и увеличивают рождаемость. Они сделали так, чтобы мужчин было гораздо меньше, чем женщин; от мужчин одни неприятности: они ведь могут решить, что главные в этом мире, и подвинуть женщин. А если подвинут женщин, подвинут и Мудрых – они ведь тоже женщины! То есть покусятся на их власть, а им это надо? Что сейчас видят Мудрые? Появились две странные фигуры, отличающиеся от всех своими явно псионическими способностями. Они преобразовывают мужчин и женщин, делая их способными к нормальному деторождению, разрушая то, что Мудрые тщательно выстраивали тысячи лет! И как они на это отреагируют? Так, как мы увидели! Заметь, при каждом клане есть своя Мудрая, а иногда и не одна. Они лечат людей, консультируют глав, являющихся как бы администрацией под управлением партийной элиты. Официально они просто хранительницы мудрости, лекари и жрицы, а на самом деле – кукловоды.

– Все ты верно сказал, да, но я не понимаю: почему количество мужчин сокращается? Почему они не могут регулировать это количество? Согласись, это как-то непрактично! И вот еще что: почему вдруг мужчин стало так мало и почему их генофонд испорчен?

– Думал над этим. Сдается мне, это их рук дело. Они испортили гены так, чтобы мужчин рождалось мало. Они считали, что могут регулировать количество рождающихся мужчин, но что-то у них пошло наперекосяк. И теперь они одновременно и боятся, что цивилизация погибнет, и опасаются, что мы вмешаемся и отодвинем их от власти. Мне кажется, так.

– Нелогично. Грохнуть нас – всего делов-то! Чего они нас выпускают?

– А вот это вопрос ОЧЕНЬ интересный, – усмехнулся Слава. – Сегодня нам, во-первых, показали, кто в доме хозяин. Во-вторых, предупредили, что в случае чего жизнь наша не стоит и гроша ломаного. В-третьих, дали понять, что знают, откуда мы пришли, и посоветовали жить по законам кланов… А что это значит? Это значит подчиняться Союзу Мудрых, работать на них. Так что, сдается мне, не все так однозначно в руководстве Союза. Разброд и шатание там. Часть – за сотрудничество с нами, вспомнить только ту женщину, которой я сделал ребенка и вылечил от генетической болезни. А часть категорически не приемлет наше неконтролируемое вмешательство. Отмечу: неконтролируемое. Возвращаемся опять к пункту: жить по законам кланов. Они надеются на то, что уложат нас в рамки, заботливо ими предоставленные, и смогут использовать наши способности – мои способности. Тебя они как-то не особо боятся. Ну да, ты сверхвоительница, ты опасна, но предсказуема. Я для них что-то вроде демона – опасен, но полезен, если заключить его в крепкую пентаграмму. И вот еще что – скорее всего, они надеются через нас выйти на остальных инопланетян, попавших в этот мир. Таких же псиоников, как и мы.

– То есть они думают, что тут, на планете, есть еще такие же инопланетяне-псионики? И может, даже опасаются мести? Или же хотят захватить сразу и наших коллег? Они же не знают, есть они тут или нет, – так?

– Что-то вроде этого. Зачем нас убивать, когда можно за нами проследить? Когда мы еще можем поработать на них? Это практично, это правильно.

– А ты уверен в том, что они прибыли сюда, на планету, а не выросли тут? Это же только твои умозаключения – логичные, но… лишь умозаключения.

– Да. Это правильно. Но выяснить точнее мы сможем только тогда, когда найдем место, откуда они тащат инопланетные предметы. Согласна? Пока мы не посетим этот корабль – а я предполагаю, что это корабль… хм… впрочем, а почему не база? Например, база на пересечении звездных путей. Забросили колонию, персонал, так сказать, они и стали размножаться… Варианты, варианты… Можем только гадать. Ехать надо, смотреть, где и что. Вот Ярмарка закончится – и поедем. Ты, кажется, там лошадок уже прикупила.

– Не прикупила, а задаток дала. За двух. Сегодня до полудня надо выкупить, а то задаток пропадет. Я-то собиралась с Хагрой ехать к тебе, а потом уже с тобой решать, что делать.

– Кстати, насчет Хагры… Она была очень недовольна этой ночью, когда ты предложила ей спать в другой комнате. Я слышал, как она собралась и ушла. Она меня просто сжирает взглядом – так бы и прибила! Аж мороз по коже!

– А ты привык, чтобы все женщины на тебя вешались? – усмехнулась Лера. – Она девчонка хорошая, но… ты же отнял меня у нее, сам рассуди! Пришел, улегся на ее место, к ее женщине – какова была бы твоя реакция, если бы жил со мной, твоей женой, долгое время, а потом пришла какая-то баба и сказала: «Это моя женщина! Уходи отсюда! Теперь я с ней спать буду!» Забавно было бы поглядеть на тебя в тот момент…

– Хм… интересную ты картину нарисовала. – Слава хохотнул и достал из кармана шорт ключ от дома (они уже подошли к дверям). – А ты понимаешь, что, с точки зрения Хагры, ты предательница? Что ты бросила ее, как щенка? Поигралась и бросила. Ты еще хуже меня, захватчика и узурпатора.

– Ой, не рви мне сердце, а? И так тошно! – Лера поправила портупею и пожаловалась: – Так надоело таскать эту сбрую! Ремни натирают груди, селедка эта бьет по бедру – скоро синяк будет! Ну, что за хрень такая! Так мечтаю когда-нибудь выбраться в цивилизацию, хотя бы кондиционер чтобы был!

– Ну поставь генератор в свою комнату, и правда будет прохладно! С тебя прошлой ночью так лилось – просто водопад! Все простыни мокрые!

– А поскачи, как я скакала, при температуре в двадцать пять градусов, посмотрим, как ты пропотеешь!

– Я предлагал тебе – давай я потружусь, но ты хотела сама. Все местное влияние, а, Лерчик? – Слава довольно хохотнул. – Полюбила доминирование? Да ладно, ладно, не хмурься – я только за! Лежишь себе, поплевываешь в потолок, а ты пыхти. Что может быть лучше?

– Во-во! Влияние местной растленной цивилизации? Теперь ты вошел в роль местного мужчины, возлежащего на коврах с золотой цепочкой вокруг пояса и томно пожирающего засахаренные фрукты?

– А что, классно… может, насовсем тут останемся? Баб много, фруктов засахаренных море… чем не жизнь?!

– Да ну тебя… гадина какая! – Лера прыснула со смеху и хлопнула Славу по крепкому, будто чугунному заду. – Никаких баб! Без моего разрешения. Я тебе кто – жена или мимо проходила? Покружился, хватит. Пошли мыться, я тебе спинку потру… и еще чего-нибудь.

– Ненасытная! Пошли, что с тобой поделаешь?

– Я тебе подскажу. Если у самого фантазии не хватает…

– Ну что, встаем? Или еще разок…

– Лер, ну ты и наголодалась тут без меня! Встаем, хватит уже. Кстати, дельная все-таки моя мыслишка притащить сюда генератор, не правда ли? Согласись! Прохладно, аж мурашками покрываешься!

– Ты покрылся ими, потому что мало двигался, а если подвигаешься…

– Подвигаюсь, подвигаюсь – по улице подвигаюсь. Пошли! Не забыла, что лошадей выкупать надо?

– А может, черт с ними, с этими серебрениками? Пусть пропадают! Неохота на жару, из-под твоего бока… – Лера уткнулась лицом в грудь Славы и перекинула через него обнаженную ногу. – Давай еще, а?

– Все, встаем! – Слава аккуратно отстранил жену и спустил ноги с кровати. – Да, хорошо в прохладе! И чего ты раньше не поставила его здесь?

– Теперь продукты в подвале пропадут, – томно сказала Лера. Сдвинув поднятые колени, сжав руки в кулаки и выгибаясь, как кошка, она потянулась и зевнула. – Ну, если вы больше ничего не хотите…

– Вставай, говорю! Пошли, прикупим лошадок. Говоришь, в общественную конюшню ставят? А что, общий гараж и хлопот меньше. А денег хватит?

– Да полно денег… Не знаю, куда и девать-то их. Еда дешевая, тратить тут особо не на что… Если только на мужчин… а оно у меня есть… Куда их тратить-то?

– Я тебе дам – «оно». – Слава неожиданно шлепнул по голому заду взвизгнувшей от неожиданности Леры и, схватив шорты, пошел вниз, в душ, не слушая возмущенных причитаний, что он злобный неуклюжий медведь, не умеющий обращаться с девушками, и теперь по его милости будет синяк во весь зад…

На улице прибавилось людей, так что трудно было протолкнуться: сновали воительницы, бегали женщины с корзинками, громыхали телеги – Ярмарка шла к своему открытию. Лера бессознательно постучала себя спереди по килту, а потом залезла под него, чего-то нащупывая. Слава хмыкнул:

– Ты чего там, вошек, что ли, ищешь?

– Тьфу на тебя! Вот сказал гадость и пошел довольный! А я теперь чесаться буду, все время представлять! Тут глаз да глаз нужен, вообще-то… антисанитария еще та, – нахмурилась Лера. – Кошелек ищу, хорошо ли прицеплен. Ты думаешь, тут все такие альтруисты? Того и гляди, срежут кошель. Глянь, глянь, как вон на тебя пялится! Сейчас подойдет и за ширинку ухватит! Пошли скорее, а то тебя тут попытаются изнасиловать – совсем бабы озверели!

Парочка прибавила шагу и быстро улепетнула от группы из десяти незнакомых воительниц, которые жадно смотрели на Славу и даже показывали на него пальцем. Встревать в разборки из-за мужчины в ближайшие Лерины планы не входило – она так и заявила мужу.

Лошадницы были на том же месте, где и вчера, и снова что-то бурно обсуждали, так что складывалось впечатление, будто они никуда и не уходили со своей скамейки.

Сделка совершилась быстро. Лера прикупила еще одну лошадь, не выше небольших киргизских лошадок, но по местным меркам очень крупную. На этой Слава мог ехать не волоча ноги по земле. Приобретение пока что оставили в корале, чтобы забрать на обратном пути – надо было еще купить седла, сбрую. Они получили расписку за купленных лошадей, и тут Лера хлопнула себя по лбу:

– Слав, ну, не дура ли я? Зачем потратила эти деньги? Вот идиотка!

– Что случилось? – рассеянно спросил муж, разглядывая помост, на котором выступали акробатки. Вернее, не выступали, а только тренировались и пробовали помост на крепость. Ногти на руках и ногах у них были накрашены, а глаза подведены, что для этого мира означало примерно то же, что для Земли – накрашенные мужчины. Формы у них были аккуратные, соблазнительные, как и все остальное…

Лера перехватила взгляд мужа и дернула его за руку, презрительно фыркнув:

– Хватит тебе разглядывать этих телок! Что у них есть такого, чего нет у меня? Показать тебе? Не надо? Так вот, послушай тогда: в общественной конюшне должны быть лошади, принадлежащие тем, кому раньше принадлежал мой дом! И раз все имущество их – мое, значит, и кони мои. И седла – они же не на неоседланных лошадях ездили! Тьфу! Как я раньше не догадалась?

– Ну, давай сходим в конюшню, – вяло сказал Слава, отрываясь от созерцания мелькающих в воздухе рук, ног и… всего остального, принадлежащего симпатичным молоденьким акробаткам.

– Пошли, пошли! – яростно зашипела Лера, уводя свое сокровище от бесстыдных акробаток. – Заодно и коней отведем. Раз уж купили, значит, купили, куда деваться?

Однако доставить коней в конюшню оказалось не так-то просто – из упряжи к ним прилагались лишь недоуздки, и лошади трясли длинными ушами, брыкались, пугаясь разношерстной толпы и пытаясь сбежать куда глаза глядят. Слава давно заметил, что здешние аналоги лошадей отличались нервным характером и гораздо меньшей выносливостью, чем земные. Но что поделаешь, уж какие есть…

В конце концов они все-таки добрались до длинных бараков, расположенных сразу за городскими воротами, – там, под крышами, в стойлах, стояли лошади, принадлежащие воительницам клана.

Заведующая конюшней с полуслова поняла то, о чем ее спросила Лера, и повела их в дальний угол. Там в стойлах стояли шесть лошадей, принадлежащих девушке после гибели Шиты и ее дочерей.

Здесь же, на стеллажах, лежало несколько седел – от парадных до повседневных, а также грузовые седла и вьючные мешки. Лера мысленно сплюнула, опять ругая себя за глупость, но делать было нечего – три купленные лошади были переданы в ведение конюшни.

Заведующая тут же напала на Леру с требованием оплатить постой лошадей за прошедшее время и за два месяца вперед – пришлось раскошелиться на приличную сумму. Похоже, что злостная Шита не утруждала себя своевременной оплатой счетов, потому и накопилась такая сумма.

Из конюшни Лера вышла, раздосадованная незапланированной потерей денег, – хотя их было еще полным-полно, однако ее хозяйственный женский разум протестовал против бессмысленных трат. Слава лишь посмеивался, глядя на ее страдания, и, чтобы утешить, предложил вернуться домой, и там он полностью перейдет в ее распоряжение. Но только после того, как хорошенько поест и попьет, желательно в приличном заведении. Хоть какое-то развлечение, а то в этом мире он уже давно, а ни в одно злачное место не сходил. Подумав, Лера потянула его туда, где когда-то она познакомилась с Хагрой.

В харчевне было очень шумно, настолько шумно и жарко, что парочка чуть не развернулась и не ушла восвояси. Голые лысые поварихи метались на кухне как черти, не хватало только рогов, копыт и хвостов. Трезубцы у них уже были. Они мешали ими в громадных котлах, наводящих на мысль о муках грешников в преисподней. Но есть хотелось, и Лера со Славой стали искать, куда присесть, – не внизу, конечно, а наверху, под матерчатым навесом.

Увы, если внизу, в жаре, сидело столь много посетительниц, то наверху просто яблоку некуда было упасть. Все столики заняты, и ни за одним из них не было ни одного места.

Лера и Слава уже развернулись на выход, когда их заметила одна из подавальщиц, женщина в короткой кожаной набедренной повязке, и громко крикнула:

– Эй, Одуванчик, забери отсюда это чудо! Тут твоя подруга с ночи зависает, она уже надоела всем! Тащи ее домой, а то мы сейчас ее под крыльцо бросим – она всю посуду перебила и стул сломала! Оплачивай за нее и забирай, а то мы к Главе пойдем с жалобой, пусть ее подержат в каталажке, чтобы научилась себя вести!

Лера посмотрела, куда показывала подавальщица, и увидела возле ограждения Хагру. Та лежала навзничь, с задранным на пояс, свитым жгутом килтом, грязная, пыльная, как дохлая кошка. Глаза ее были закрыты, и она сопела во сне, пустив изо рта струйку слюны. От нее пахло блевотиной, перегаром и потом.

Лера поморщилась и обреченно полезла за кошельком:

– Сколько она должна?

– Два золотых плюс пять серебреников за разбитый стул и посуду.

– Получи! – Лера отсчитала нужную сумму, потом попросила: – Собери мне с собой чего повкуснее – пирогов там и еще чего-нибудь на двоих.

– Сладостей? – понимающе кивнула подавальщица на Славу, задумчиво рассматривающего посетительниц и обстановку харчевни. – Мужчины любят сладости! А еще есть чай с возбуждающими травками. Налить тебе в сухую тыкву?

– Не надо тыкву, – усмехнулась Лера. – Насчет возбуждения у нас все в порядке!

– Еще бы! – завистливо протянула подавальщица, съедая Славу взглядом. – Ладно, положу чего получше на троих – эта же тоже когда-то проснется! Будет жрать требовать! Для нее налью бутыль с острым кислым соусом, он хорош с похмелья: выпьешь полбутылки – похмелье мигом снимает! Ждите здесь, я сейчас прибегу! Как я могу Одуванчика оставить голодной! А тут видите, что делается? Это из-за Ярмарки. Мест вообще нет. Кстати, должна предупредить – цены выше в два раза в связи с той же Ярмаркой, так что не обижайтесь!

– Опять расходы! – вздохнула Лера и махнула подавальщице рукой. – Неси, неси давай, в сумку только положи какую-нибудь. И чтобы там рагу в горшочках было. Я отдам залог за горшочки, потом принесу их назад.

– Бегу, бегу! – Подавальщица рысью побежала к спуску вниз, ее немалые груди колыхались при движении из стороны в сторону, как воздушные шары под порывами ветра.

Слава и Лера отошли к ограждению и встали над лежащей Хагрой.

Лера с грустью смотрела на всегда такую чистую и аккуратную подругу, думая о том, как много значат для человека близкие люди. Ведь фактически Хагра была одинока – ни друзей, ни родни, за исключением жесткой и не очень склонной к проявлению родственных чувств тетки. И тут появляется Лера – заботливая, добрая, любящая, такая не похожая на заносчивых и кичливых воительниц. Вот оно – счастье! И подруга, и любовница, и мать-сестра в одном лице. Чем не счастье? И вдруг на тебе: Слава! Девушку отлучают от тела Леры, выселяют в отдельную комнату, выбрасывают из своей жизни – так ей кажется. И она не выдерживает – срывается, пытаясь залить горе вином. Не она первая, не одна последняя…

Лера вздохнула и посмотрела на Славу, серьезно наблюдающего за ней, попыталась что-то сказать, но он тут же прервал жену:

– Не надо ничего говорить. Подруга, жалко, хорошая, одинокая, любит, сорвалась – куда деваться, мы в ответе за тех, кого приручили, так?

– Ты что, в мозги ко мне лазил? – оскорбилась Лера.

– К тебе и лазить не надо – у тебя все это на лбу написано, как огненными буквами на дисплее!

– Да-а-а? Я такая предсказуемая? – недоуменно спросила Лера, автоматически пинком отбрасывая какую-то здоровенную бабу, пытающуюся уцепиться за зад Славы с радостным пьяным мычанием: «Мммууущщщина!»

– В общем-то да! – сказал Слава, с интересом проследив за полетом бабы, снесшей два столика.

– И не ври! – возмущенно ответила Лера, отправляя в полет двух возмущенных теток, у которых на столике, сбитом поверженной бабищей, стояли два непочатых кувшина с пивом и горячее свиное рагу с пипроексом. Тетки, перевернувшись в воздухе, с грохотом ударились в пол и сбили еще столик, как бы совершая цепную реакцию.

Завязалась такая великолепная драка, круче которой Слава не видел даже в китайских боевиках а-ля кунг-фу. Бабы вертелись, визжали, рычали, дрались, как тигрицы. В воздухе мелькали руки, ноги – это был сущий цирк, и Слава с удовольствием наблюдал, как толпа телок в одних юбках мочалит друг друга. Что может быть интереснее для мужчины, чем хорошая женская драка? Особенно, если знаешь, что началась она из-за тебя! Слава скрестил руки на груди и наслаждался побоищем, время от времени уворачиваясь от пролетающих пивных кружек и мисок с какой-то едой.

Лера яростно избивала всех, кто приближался к ней на расстояние вытянутой руки; заметив довольную улыбку мужа, разбила ногой летящую в нее тарелку и, уделавшись с головы до пят острым соусом, философски заметила:

– Гады вы все-таки, мужики! Вот жена страдает, отбивает руки и ноги об этих мерзких баб, а ты стоишь и лыбишься! Нет бы помочь любимой! А соус-то хорош! – добавила она, облизывая губу. – Надо будет спросить рецепт! Впрочем, система обеспечения такой сделает, надо вкус запомнить. – Она наклонила голову налево и розовым язычком слизала соус с плеча, чуть не пропустив летящую в нее кружку.

Слава успел перехватить снаряд в воздухе, хотел выбросить, но обнаружил, что тот имеет сверху крышечку на пружинке, уберегающую от разливания, а также то, что кружка полна. Он нажал на край крышечки, приподнял ее, попробовал – в кружке было вполне приличное холодное пиво, так что наблюдать за побоищем стало гораздо комфортнее и приятнее.

Но все хорошее когда-то кончается – вот и пиво подошло к концу, оставшиеся на ногах воительницы устали и решили завершить свое развлечение, так что сражение затихло и перешло в стадию подсчитывания убытков и сбора трофеев.

Трофеями являлись вырубленные ловкими ударами посетительницы, которых выволакивали на улицу, где складывали возле крыльца и обливали ледяной водой из колодца; убытки несли они же – их финансы переходили в руки жестокосердых трактирщиц, желающих возместить как траты по уборке, покупке новой посуды и мебели, так и моральный ущерб. Тут же вместо поломанных принесли новые столики и стулья, которые заняли те, кто остался стоять на ногах, и набежавшие новые желающие выпить кружечку холодного пивка.

Произошла ротация, выгодная всем – и харчевне, и посетительницам, – кроме тех, что остались лежать возле крыльца с разбитыми в кровь физиономиями. Впрочем, они тоже были не в претензии – будет что вспомнить в сонной скуке городка долгими застойными месяцами, когда до следующей Ярмарки месяцы, а то и годы.

Появилась подавальщица, с подозрением осмотрела Леру и сказала:

– И как это вы уцелели! Такое месилово было! Пятнадцать воительниц лежат как бревна! Давно таких результатов драчки не было! (Слава наклонился к уху Леры и прошептал: «Девять – твои! Я считал!») Вот ваш заказ – с тебя золотой! – Подавальщица передала Лере увесистую сумку, и Лера сразу переправила ее в руки Славе:

– На, держи!

Потом достала из под-юбки кошелек (Слава хмыкнул – ему этот процесс чем-то напоминал стриптиз), расплатилась и, взглянув на мужа, сказала: