Текст книги "Монах. Путь к цели"

– Не знаю никакой Антаны! Я не…

Хлесткий удар, брызги крови.

– Кто этот парень с родинкой?

– Никаких парней не знаю…

Удар, еще удар.

– В следующий раз я сломаю тебе палец. Или два. Повторяю вопрос: кто этот парень?

– Племянник. – Мужчина угрюмо вытер подбородок, кривясь от боли. – Мой племянник. Юкар.

– А что так быстро сдался? Я даже не успел тебя как следует попытать, – зло скривился Андрей. – Тогда вопрос: где этот Юкар сейчас?

– Не знаю! Правда не знаю! Гуляет где-нибудь.

– Какова его роль в бордельных делах?

– Он там главный – неужто не догадался? Я только прикрываю, имею половину. Он все делает – умный парень, очень, очень умный. Он как взглянет на девку – она за ним бежит куда угодно, хоть на край света. Умеет уговаривать. Ну и… вот.

Андрей помолчал, потом спросил по мыслесвязи:

– Шанти, как у тебя там дела? Есть недобитые негодяи?

– Нет. Я слежу за обстановкой.

– Бросай все. У меня без тебя застопорилось. Я не чувствую, врет он или нет. Только преобразись.

– Сейчас сделаю!

Дверь в спальню распахнулась, и в нее ввалилась свинья. Вернее, розовая такая свинка, с улыбающейся мордой и розовым пятачком. Размером с комод. Андрей прикинул – весом она, должно быть, килограммов пятьсот. Он оторопело посмотрел на подругу и выругался:

– Ты чего, не нашла ничего лучшего, чем этот вид, зараза ты эдакая?! Не до того ведь, все слишком серьезно!

– А чего такого-то? Элегантный вид. И чем тебе не нравится? Ты делом вон займись. Сейчас я его слегка попугаю, а ты еще поспрашиваешь. – Свинья подошла к кровати и, поставив передние ноги с аккуратными копытцами напротив вытаращившей глаза жертвы, хрюкнула два раза совершенно по-человечески: – Хрю-хрю! – И добавила хриплым голосом: – Если будешь врать, я тебе лицо съем!

У главного стражника закатились глаза, и он потерял сознание. Андрей протянул руку, пощупал пульс на шее – живой. Облегченно вздохнул и досадливо сказал:

– Ты все, все и всегда превратишь в фарс! А если бы он сейчас подох? Кого тогда допрашивать, ты, бродячее кладбище бифштексов?

– Сам такой! – парировала Шанти. – Сейчас он очнется и будет гораздо сговорчивее!

Андрей похлопал мужчину по щекам, тот начал шевелиться, открыл глаза, пробулькал что-то, указывая на Шанти, и Андрей нахмурился:

– Ну да, да, говорящая свинья! И что? Если уж начальник стражи города занимается организацией борделей с малолетними девочками и всяческими извращениями, то говорящая свинья вполне вписывается в этот абсурд. Поэтому заткни пасть, отвечай на вопросы. Где живет твой племянник Юкар? Где он сейчас? Где Антана?

– Юкар собирался поехать на ночь в бордель «Цветок на море». Это в порту, за доками. Бывший корабль – трехмачтовая шхуна. Стоит у причала. Заведение для любителей жесткого секса. Девки вопят, когда их порют, так что пришлось делать подальше от жилых домов. Зато когда их пропускают через «Цветок», они как шелковые – делают все, что им прикажут. Скорее всего, Антана там. Я вообще-то не знаю, там или не там. Но если ее недавно взяли, то должна быть там. Еще раз – я не вникал в то, что делает племянник, мое дело устроить так, чтобы его не трогали и чтобы те, кто ищет девок, их не нашли. Ну еще иногда пользовался услугами девчонок бесплатно. Больше ничего. Я их не бил и не насиловал – они сами делами все, что мне надо. А кроме того, бордели имели государственное значение – девки выпытывали у клиентов их секреты, и Юкар доносил мне. Дело не в деньгах или не только в деньгах – тут государственные интересы, поймите правильно. Без компромата на аристократию, без знания политической обстановки управлять обществом нельзя! Это просто работа, и все.

– Он не врет, – сообщила Шанти, – он боится так, что от него воняет мочой. Похоже, он наделал под себя. Врать не собирается.

– Возьмите деньги, – глухо предложил мужчина, трясущимися руками натягивая на себя одеяло, – у меня есть деньги, я вам соврал! Вон там в шкафу, за фальшивой стенкой – векселя банка! Там на сто тысяч золотых! По тысяче золотых на вексель. Вы всегда сможете получить по ним деньги. Не убивайте меня!

Андрей прошел к указанному шкафу, открыл дверцу, нашел углубление в стенке шкафчика и вырвал ее, не заботясь о том, чтобы отодвинуть крепления. Оттуда посыпались векселя – небольшие плотные листы бумаги с печатями, красивыми буквами и росчерками. Действительно, каждый из них был на тысячу золотых. Только вот незадача – они были именные. Получать по ним – верный способ попасть на плаху. Или как тут у них казнят, может, на виселицу. Впрочем…

Андрей собрал все бумаги и лишь один вексель осторожно засунул обратно, чтобы создать видимость, что не заметил его, когда хватал всю пачку. Аккуратно свернул бумаги в трубку, перевязал их оторванной от простыни полоской ткани и положил у входа, на столик с резными изогнутыми ножками. Потом подошел к стражнику и спросил:

– Где живет Юкар? У него есть свой дом? Или он живет у тебя?

– У меня. – Трясущимися руками мужчина показал куда-то на стену. – У него своя комната. Если отсюда выйти, третья налево. Пожалуйста, не убивайте меня! – Он соскользнул на пол, встал на колени и простерся ниц. Когда стражник распрямился, в его руках был метательный нож, который он ловко метнул в Андрея и юркнул под кровать. Как на грех, Андрей в это время отвлекся, глядя на входную дверь – ему показалось, что там кто-то зашуршал, – и нож воткнулся ему прямо в грудь, пронзив легкое. Андрей скривился от боли и, вырывая из себя клинок, спросил:

– Ты чего, не могла учуять, что он намерен напасть?

– Когда учуяла – уже поздно. Не думала, что он будет такой шустрый, – растерянно ответила Шанти. – Чувствую, сейчас это придурок торжествует. И чего торжествует – трудно его из-под кровати достать, что ли? Меня терзают смутные подозрения…

Андрей перекинулся в Зверя, потом обратно, убрав рану, подошел к кровати, с силой толкнул ее в сторону и застонал, обнаружив под ней люк, скорее всего запирающийся снизу. Он с яростью ударил по крышке, но та не поддалась, держась как скала. Андрей перекинулся в Зверя, рванул ее когтями, но все, чего сумел добиться, – это сорвать деревянное покрытие. Под ним была металлическая плита, под стать танковой, которая не сдвинулась ни на миллиметр.

От ярости Андрей едва не впал в безумие, на пару секунд позволив сущности Зверя взять над собой верх – он бился о плиту, рвал ее когтями так, что чуть не искры летели. Негодяй ушел, и это сулило крупные, очень крупные неприятности. Фактически провал всей операции и угроза всей будущей жизни Андрея и его друзей. Он даже завыл от бессильной ярости и бросился к дверям в надежде, что отыщет, куда выводит этот люк.

Остановил его голос Шанти:

– Тихо! Не бесись! Сейчас я эту гадость вскрою, а ты сразу беги за ним.

Шанти преобразовалась в полноразмерного дракона, сразу заполнив спальню своей тушей так, что та показалась крохотным чуланчиком. Подошла к люку, изготовилась и выпустила в крышку струю синего огня.

Андрей видел, как Гара разогревала камень до белого каления, а ведь температура плавления гранита очень, очень высока. И дочь не посрамила матери – через несколько секунд металлическая плита раскалилась так, что жар, идущий от нее, чувствовался на расстоянии пяти метров. Затем в ней стало появляться что-то вроде раковин, как будто ледяная пластина таяла под жарким летним солнцем. Капли металла падали вниз, и в воздухе пахло раскаленным металлом, а еще – дымом от сгоревшего дерева покрытия. Дым заполнил всю комнату, теперь в ней будет вонять гарью не один месяц.

Наконец крышка упала, и Шанти-огнемет прекратила изрыгать пламя. Андрей нырнул вниз, стараясь не задеть сияющие края люка, и исчез, оставив запах паленой шерсти. Шанти же принялась сбивать пламя с пола – он горел неярким, дымным пламенем, подбираясь к кровати и занавескам. Так-то ей было плевать на дом – сгорит и сгорит, – но не стоило привлекать внимание. Весь город сбежится к горящему дому начальника стражи – хотя бы, чтоб посмотреть и порадоваться.

Крутая лестница, задымленная так, что режет глаза. Длинный коридор, уходящий вниз. Нос Зверя забит запахом горящего дерева, и запах беглеца почти не пробивается через этот смрад. Но беглецу некуда деваться – кроме как бежать вперед. У него фора минут в десять, пока враги ломали крышку люка, но и скорость Зверя – это не скорость бегущего человека.

Андрей не пригибаясь мчится по тоннелю – он имеет высоту метра полтора. Местами на кирпичной кладке остался запах преследуемого – видимо, тут он бился головой о свод, не сумев как следует нагнуться. Неожиданно проход перегораживает еще одна дверь – обитая тонким железом. Зверь в ярости бьет в нее стокилограммовым телом раз, два, три – дверь не выдерживает, запор выворачивается, и Андрей вываливается в канализационный сток.

Запах беглеца пошел налево, и Андрей бежит по следу, все быстрее и быстрее, распугивая крыс и разбрызгивая по сторонам вонючую жидкость. Металлическая лестница наверх – запах идет туда. Решетка ливневки открыта. Два мощных рывка – Зверь наверху и уже видит фигуру убегающего по улице мужчины. Тот не кричит, бежит молча, истово спасая свою жизнь. От его нерешительности и трусости не осталось и следа – не зря бандерша сказала, что это очень, очень умный человек. Он заранее спланировал свои действия, хоть и действительно боялся, но сделал все правильно – изобразил ужас и обморок, подобрался к люку и нырнул в него, спасаясь по заранее подготовленному плану. И ему оставалось чуть-чуть до спасения – в ста метрах виднелись стражники, стоящие возле высокого забора, подсвеченного факелами, видимо, за ним был императорский дворец. Чуть-чуть, но он не успел – беглеца накрыла тень, хрустнули позвонки, и из открытого рта не вылетело ни звука, кроме бульканья и хрипа.

Зверь схватил труп мужчины за шею и галопом помчался к люку канализации. Сбросил труп туда, спустился следом и аккуратно прикрыл отверстие ливневки решеткой. Потом немного постоял над трупом и решительно рванул голову мертвеца когтями. Через пять минут на месте человеческого тела валялись лишь куски мяса – Зверь растерзал его на части.

Уже уходя, оглянулся и увидел, как, попискивая и шевеля усами, к останкам бегут толпы крыс – запах крови разнесся по всему подземелью. Скоро здесь будут полчища серых мерзких тварей, которые оставят только обглоданные кости. Кто это был, чей труп – установить не будет никакой возможности.

В комнате так же воняло гарью. Шанти стояла возле дверей так, чтобы видеть и их, и люк.

– Догнал? – коротко спросила она. – Впрочем, чего я спрашиваю – только на тебя посмотреть…

Андрей перекинулся в человека, подошел к кровати, сорвал простыни и, как мог, вытер выпачканные в грязи и крови руки, потом оттер с тела вонючие красные потеки. Затем взял со столика рулончик векселей и вышел в коридор, прислушиваясь к тому, что происходило в доме.

В коридоре было темно, в воздухе все еще висела копоть и сизый дым, который вытянуло струей воздуха, идущего из приоткрытых окон и подземелья.

Неподалеку кто-то тонко повизгивал и хныкал – Андрей насторожился, но потом понял, что это плачут девчонки, которых он выгнал из спальни. Шанти их не тронула. Они были безопасны как свидетели. Конечно, потом их будут расспрашивать, что же случилось в доме. И что они расскажут? Акула на четырех ногах и непонятный зверь бегали по дому и убивали людей. Скорее всего, следователи решат, что девки спятили. И слава богу.

Андрей отсчитал третью дверь, вошел – спальня, похожая на спальню хозяина дома. Может, и вправду принадлежит Юкару – теперь уже не узнаешь. Андрей подошел к кровати и сунул векселя под матрас, укрывая их от чужих глаз. Огляделся – увидел дверь, ведущую, вероятно, то ли в ванную, то ли в туалет. Открыл – точно, и туалет, и ванная. Вернее даже, небольшой бассейн, наполненный водой, и вполне так чистой. Опустил ноги – вода холодная, но терпимо. Видимо, налили горячей воды, но хозяин комнаты ею не воспользовался.

– Ты чего тут купания устроил? – послышался голос Шанти, и следом показалась она сама – уже в виде хорька.

– Чего-чего, как я оденусь – такой вонючий и в крови? Я там по канализации бегал, от меня разит, как из мусорного бачка. Сейчас я, скоро, пару минут, и все.

Андрей быстро смыл с себя грязь, отчего вода посерела и покраснела, выскочил из бассейна и, сорвав простыню с кровати, насухо ею вытерся.

– Все, помчались! Сейчас одежду возьму, и в порт.

Через минуту они мчались по коридору к выходу. Автоматически Андрей оценивал ситуацию вокруг дома – не видел ли кто, не поднялась ли тревога. Но нет – все было тихо, как на кладбище. Во дворе лежали разорванные трупы – ни раненых, ни оглушенных, только трупы. Шанти ничего не делала наполовину, кроме перекусывания туловищ врагов.

Андрей заглянул под скамейку, где оставил одежду, и сплюнул в ярости:

– Поперли! Вот суки! Вот гребаный город! Стоит оставить без присмотра барахло, спасая мир, и штаны тут же попрут! И пояс с деньгами тоже.

– Что, все поперли? – хихикнула Шанти.

– Чего радуешься-то? – сердито спросил Андрей. – Не все, но приличную сумму. Я на всякий случай с собой брал. Теперь чего, с голым задом бегать? Ну, суки, я вам сейчас устрою!

Он перекинулся в Зверя, обнюхал скамейку – след был, чистый и свежий. Пахло тремя людьми – двое мужчин и женщина. А еще – запах алкоголя. Нищие, люмпены?

Он помчался по следу, и Шанти еле успела заскочить к нему на загривок, вцепившись в густую шерсть, покрывающую Зверя толстым слоем. След вел к порту, петлял, а потом ушел куда-то в сторону, к горе, на берег моря.

Пробежав вдоль берега и ловя след верховым чутьем, Зверь унюхал дым – недалеко под деревьями кто-то жег костер. Он прислушался – возбужденные голоса, смеются, женщина хихикает, звенят монеты.

– Делят твои денежки! – радостно сообщила Шанти. – Дай я их пугну, а? Ну пожалуйста! Давай сделаем ставки – обделаются они или нет? Давай?

– Все или частично?

– Я ставлю, что все. Уверена!

– А я, что только двое. Или меньше. Ставки?

– На желание. Кто проиграет – выполняет желание другого. Любое. Боишься?

– А ты?

– Я – нет. Договорились?

– Договорились, – усмехнулся Андрей и остановился, оглядываясь по сторонам.

Шанти соскочила с его спины, отпрыгнула в сторону и стала превращаться. Андрей с любопытством наблюдал, в кого она превратится – это была та же самая акула с четырьмя кривыми ногами и красными, светящимися как угольки глазами.

– Слабо, слабо! – скептически оценил вид подруги Андрей. – Не страшно, не хватит ужаса, чтобы вызвать приступ несварения желудка. Если только не съесть тебя, ядовитую…

– Погоди, тут главное – что и как сказать супостатам, страшный вид – это еще не все! Слушай отсюда, только не вылезай раньше времени, я сама все сделаю.

Шанти тяжело потопала по гальке-черепашке к мерцающему огоньку костра, Андрей отправился за ней. Остановившись в темноте под тутовым деревом, стал наблюдать.

Нищие как раз, вероятно, закончили делить благоприобретенные капиталы, мужчина подбрасывал в воздух золотые и ловил их, щерясь беззубой улыбкой, женщина хихикала, закатывая глаза, а второй мужчина отхлебывал из грязной бутыли что-то вонюче-алкогольное (Андрей даже с расстояния пяти метров ощущал мерзкий запах сивухи) и гордо приговаривал:

– Ну, кто заглянул под скамейку? А вы смеялись, дураки! Я, я все сделал! И по справедливости мне бо́льшая доля! Что, я не прав?

– Прав, прав, – счастливо улыбался второй бродяга, такой же грязный, заросший, неопределимого возраста и происхождения.

И тут он вытаращил глаза, захрипел и указал пальцем за спину своих напарников. Те вначале не поняли, потом недоуменно оглянулись и тоже застыли.

В тишине, не нарушаемой ничем, кроме потрескивания веток в костре, раздался стук стекла о зубы и бульканье – жидкость текла из бутыли и заливала грудь выпивохи. Потом раздался замогильный хриплый голос:

– Как вы посмели разжигать костер на берегу моего моря! Я, акулий бог, требую жертвы – ОТДАЙТЕ ВАШИ СЕРДЦА-А-А!

Шанти так страшно заревела, что женщина, закатив глаза, упала на спину и затихла, а мужчины попытались уползти, завывая и хрипя, как будто им не хватало воздуха. Шанти подскочила к ним, ударом хвоста по затылку по очереди оглушила их и встала рядом.

– Обыскивай их, забирай наше бабло, а я пока их обнюхаю. Ага, этот готов, обделался. И этот тоже…

Шанти затихла, Андрей же, превратившись в человека, стал обшаривать карманы бродяг.

Собирая деньги в выпотрошенный пояс, он услышал позади какую-то возню и пыхтение. Оглянувшись, заметил, как Шанти уперлась лапой в живот нищенки и надавливает на него, как будто качая насос. Он вначале не понял, что та делает, а сообразив, возмутился:

– Бесстыдница! Наглая, бессовестная бесстыдница!

– Вот как ты сказал неграмотно! Бессовестная бесстыдница – ведь это два понятия, обозначающих одно и то же. Ты неграмотно выражаешься. Вот надо было сказать просто – бесстыдница, а не бессовестная бесстыдница. Фу тебе!

– Ах ты бесстыжая, наглая, бессовестная, болтливая драконица! Ты проиграла! И должна мне желание. И перестань давить на живот несчастной женщине – раздавишь ведь.

– Я аккуратно. И вообще, нечего их жалеть! Они наши деньги поперли.

– Не поперли, а нашли, – усмехнулся Андрей. – Я слегка погорячился. Вот я им немного оставлю. – Он бросил на бесчувственные тела по нескольку серебреников, потом взял свою одежду (бродяги так и притащили ее связанной в тючок). – Прекращай выдавливать из нее – все равно считаться не будет.

– А вот это еще надо посмотреть! Факт есть – запах, и все такое прочее! Где мы уговаривались, что они должны сделать это без применения дополнительных физических усилий с моей стороны? Есть факт – все трое обделались. Это ты мошенничаешь, а не я! Выполняй условия пари!

– Хм… да, договоренности такой не было, чтобы не применять физическое воздействие, – глубокомысленно заметил Андрей, шагая вперед и похрустывая галькой, – но вообще-то нечестно. Это подразумевалось.

– Не знаю, чего вы там подразумевали, дорогой оборотень, но у нас, честных драконов, как заключили договор, так его и выполняют. Дословно. Так что не виляй задом, а выполняй договоренности.

– Вот гадина ты какая, как хитро повернула! Тебя бы в адвокаты и на Землю – ты бы в судах имела фантастический успех. Такой наглой, хитрой и бессовестной летающей ящерицы свет не видывал. Демон с тобой, ты выиграла. Я не оговорил пункт о неприменении физической силы.

– То-то же, – удовлетворенно хихикнула драконица. – Ты должен мне желание.

– Но это было отвратительно, согласись! Выдавливать из женщины…

– Главное – цель достигнута! И ведь никто не пострадал, не правда ли? – рассмеялась Шанти.

– Кроме меня. Все, закончили шуточки… Похоже, мы на месте. Будь осторожна, гляди, чтобы тебя не прибили и чтобы мне никто башку со спины не отрубил. Подожди-ка… – Андрей оторвал от рубашки подол и замотал лицо на манер ниндзя. – Не хочу, чтобы потом все на турнире показывали на меня пальцем. Кстати, ты бы тоже превратилась во что-то другое – хорька могут узнать.

– В кошку?

– Главное, не в мышку. Не хочу соскребать тебя с пола в борделе после того, как наступят сапогом.

Андрей легкой походкой подошел к трапу, ведущему с причала на борт шхуны. Там визжала музыка, мелькали огни, мельтешили смутные тени – жизнь в борделе шла своим чередом. На трапе стояли двое охранников, мощные, крепкие, высокие – на полголовы выше Андрея, настоящие ходячие танки. Они должны были внушать уважение одним своим видом. Андрею они особого уважения не внушали ни как люди, ни как ходячие танки – чем больше башня, тем громче она упадет.

Когда он ступил на трап и тот качнулся под весом его тела, охранники тут же насторожились, как пауки, почуявшие попавшую в сети муху, и перекрыли дорогу странной фигуре с замотанным чем-то белым лицом.

Они умерли первыми. Андрей ударом перебил одному из них горло, второго вырубил в солнечное сплетение и, нокаутированного, отправил в воду. Обыскал первого охранника, нашел короткую, толстую дубинку из крепкого дерева, окованную железными кольцами – такая могла выдержать даже удар сабли или кинжала, – нашарил за сапогом длинный, острый как бритва нож с лезвием около двадцати сантиметров длиной, а также три метательных ножа, закрепленных в специальных карманах на подкладке куртки. Парень был профессионалом, и, если бы ему дать шанс, мог бы попытаться что-то совершить в деле искоренения незваных гостей. Но шанс ему не был дан. Только в дурном кино герой важно вызывает злодеев на поединок, крича, что его кунг-фу лучше и он покарает их. На самом деле нормальный герой норовит воткнуть нож в почку часовому или с ходу перебить гортань – чтобы не предупредил остальных.

Толкнув дверь, Андрей оказался в круговороте движения – двое музыкантов наяривали что-то на инструментах, похожих на скрипки, в зале скакали разгоряченные пьяные клиенты, обнимая полураздетых или совсем голых девиц, выглядевших настолько молодо, что Андрея перекосило от отвращения – фактически это были дети. Девчонки лет одиннадцати – пятнадцати. Мужики, что с ними обжимались, были гораздо старше, в основном сорок – пятьдесят лет, одетые дорого и со вкусом. Впрочем, были и помоложе, двадцати – тридцати лет, но их было все-таки меньше, двое или трое. Помещение, в котором находился этот «танцзал», было выстроено на палубе бывшей шхуны – остались даже мачты, служившие опорой потолка. Помещение освещалось масляными фонарями, висевшими под копотеуловителями. Освещение было довольно ярким, так что стало видно все подробности – размазанная помада на губах девчонок, красные, похотливые лица клиентов с блестящими от вина и желания глазами, мебель со следами винных пятен…

– Шанти, останься у дверей и никого не выпускай. Только впускай, – приказал Андрей.

Охранники шагнули ему навстречу – у одного в руке блеснул нож, другой достал дубинку. Кто-то из девчонок взвизгнул, а может, это взвизгнула струна одного из застывших в ужасе музыкантов, Андрей этого не знал, да ему и некогда было задумываться над такой ерундой.

Движение, удар – дубинкой вышиб нож, скользящим движением полоснул острым клинком по бедру, обратным движением воткнул нож в подбородок снизу, вогнав по самую рукоять и достав до мозга. Вырвал – удар в бок второму охраннику, ударом дубинки проломил череп. Вот тут девчонки и взаправду завизжали, глядя, как незнакомец за две секунды расправился с двумя охранниками.

Дальше происходила совершеннейшая и страшная резня – Андрей убивал всех мужчин. Жертвы падали снопами, умирая и даже не пытаясь защититься, – они лишь выли, визжали… Двое попытались спастись бегством, устремившись к двери, но там их встретил волк размером с теленка, и они отпрыгнули от страшных зубов назад, под смертельный удар клинка. Все было кончено через пятнадцать – двадцать секунд. Андрей пощадил лишь музыкантов, как будто по старой присказке: «Не стреляйте в музыканта, он играет как умеет!» Они забились в угол и закрылись своими скрипочками, как будто были уверены, что те защитят их от смерти.

Андрей осмотрелся и перевел дыхание – он работал на полной скорости, и теперь его мышцы и связки слегка ныли от нагрузки, которую он им дал.

– Где Юкар? – спросил он глухо, остановив взгляд на одной из девчонок, выглядевшей более-менее разумно и не застывшей как соляной столб.

Она попыталась что-то сказать, но вместо слов вырвалось какое-то карканье. Прокашлялась и с трудом сказала:

– Он внизу, с новенькой, «обламывает» ее, он так сказал. В каюте.

– Иди вперед и покажи где. В каютах кроме него есть клиенты?

– Нет, все здесь, – испуганно сказала та и отчаянно замотала головой. – Я не могу показать! Он меня потом убьет!

– Если выживет. Быстрее показывай, я сказал! – грозно прикрикнул Андрей и шевельнул длинным блестящим ножом, покрытым кровавыми потеками.

Девчонка испуганно проводила взглядом страшное лезвие и мелко затрясла головой:

– Да-да, покажу, идите за мной!

Она подошла к лестнице, застланной ковром, и стала спускаться в трюм, обшитый и отделанный шелковыми обоями. Тут было тихо, и только слышался плеск волн, а еще – плач и всхлипывания девушки, доносившиеся откуда-то из дальнего конца помещения. Потом неизвестная отчаянно закричала, как будто от сильной боли, и зарыдала, приговаривая:

– Ой, мамочка! Папа… папа! Не надо, пожалуйста, не надо… а-а-а!

Андрей бросился на крик, толкнул дверь в каюту – она была заперта изнутри. Он нажал изо всей силы, запор не выдержал, дверь хрустнула и слетела с петель.

Девушка стояла возле стены, вернее, была подвешена за руки на крюках. Крюки, как и остальные приспособления для активного и интеллектуального отдыха богатых людей, крепились к стене. Кандалы, глухой ошейник, специальные браслеты для растяжки крестом имели следы частого употребления, были потерты и поблескивали в свете нескольких светильников. Тот, кто стоял перед девушкой с кнутом в руках, явно был эстетом – ему хотелось разглядеть мельчайшие подробности строения тела жертвы, а также повреждения, наносимые его «инструментом». Девушка была полностью обнажена, ее тело густо покрывали красные, вздувшиеся полосы – подонок хлестал ее кнутом давно и со вкусом, уделяя особое внимание груди и бедрам несчастной.

Девушка была очень красива. Просто невероятно. Даже в свете фонарей было видно, что ее глаза сияют голубизной на фоне прекрасного, без изъянов лица – без изъянов, если не считать разбитую губу и синяка на левой скуле. Синяки покрывали и ее тело – особенно внутреннюю часть бедер. Похоже, что девушку изнасиловали, и не раз. Насильник также был голый и в полной готовности – то ли завершив свое грязное дело, то ли готовясь к очередному акту. Все эта картина в долю секунды запечатлелась у Андрея в мозгу, и первое, что он сделал, – метнул нож в негодяя так, что тот вонзился ему в живот по самую рукоять. Тот завопил, упал на пол, Андрей подошел и, схватившись за рукоять, потянул нож и буквально выпотрошил мерзавца, как рыбу.

Отвратительно запахло нечистотами – видимо, нож зацепил и перерубил кишки, но Юкар был все еще жив и тихо стонал на полу, придерживая руками выпадающие внутренности, похожие на огромных, сизых червей.

Андрей шагнул к девушке, потерявшей сознание и обвисшей на руках, расставленных в стороны, нагнулся, отстегивая кандалы, в которых были закреплены ноги, потом обхватил ее за талию – придерживая, чтобы не упала, обрезал веревки. Аккуратно поднял на руки и, как ребенка, понес из пыточной комнаты. Через несколько секунд он уже поднимался по лестнице наверх.

Девчонки смирно стояли у стены, глядя на незнакомца, обнявшего исхлестанную девушку, и ждали, что он им скажет.

– Сейчас мы уйдем, – объявил Андрей. – Вы вольны идти куда хотите. Можете забрать с корабля все что пожелаете. Но не задерживайтесь надолго, завтра начнется расследование, вас будут допрашивать, и вы можете сильно пострадать. Бегите подальше, туда, где вас не найдут. Это и вас касается, музыканты. Ты, – Андрей указал на девушку, что его провожала, – сходи и принеси какое-нибудь платье, мне нужно ее одеть. Быстро! Вы чего застыли? Быстро, быстро!

Девушки, как будто опомнившись, побежали вниз – видимо, обшаривать каюты. Через несколько минут появилась та, которую он послал за платьем, и протянула простенький сарафан из хорошей, добротной ткани, без особенных изысков.

– Возьмите, это ее сарафан. Юкар не позволял ей одеваться, сказал, чтобы ходила только голой, привыкала к работе. И бил, когда она прикрывалась. Он там еще живой…

– На, – Андрей протянул девушке нож, – добей его. Сможешь?

– Смогу, – кивнула она, и ее глаза загорелись мстительным удовлетворением.

Она крепко сжала рукоять, сглотнула и решительно зашагала вниз. Андрей подумал, что этот твареныш, видимо, очень крепко всех достал, если девушка так легко согласилась его прирезать.

Он усадил бесчувственную Антану на стул, натянул на нее сарафан, потом снова взял ее на руки и пошел прочь из борделя. Его задача была выполнена. Андрей хотел подпалить корабль, но передумал. Пусть лучше девушки соберут барахло, оденутся, пошарят по карманам у клиентов и наберут себе денег – может, так у них и останется шанс выжить. Ведь на самом-то деле, куда им деваться? Ну вот выгнал бы он их посреди ночи на берег, подпалил корабль – и куда они потом? С деньгами – шансов у них больше. Если есть хоть немного мозгов в голове. Но это уже не его забота – он сделал все, что мог.

Дорога домой заняла около часа – бежать с девушкой на руках было неудобно, ведь она так и не очнулась. Андрей осторожно открыл калитку дома Анры и сразу пошел к душу. Открыл воду – она была еще теплой. Стащил с девушки сарафан и осторожно намылил ее со всех сторон, смывая кровавые потеки. Она стонала, когда Андрей касался красных, воспаленных рубцов, но так и не пришла в себя.

Андрей вымыл ей голову, вытер полотенцем, потом тщательно отмылся сам, вычистил, как мог, одежду и застирал на ней пятна крови. Затем схватил одежду в охапку, закутал девушку в полотенце и отнес в свою спальню. Прислушался: Анра и Зоран спали, из их комнат доносилось сопение, а Зоран еще и похрапывал, как три грузчика, вместе взятых.

Андрей уложил Антану в постель, накрыл одеялом и, развесив свою влажную одежду, уселся рядом с девушкой на кровать.

В ее ауре метались красные сполохи боли, мелькали черные прожилки – девушку била лихорадка. Прежде чем лечь спать, как бы он ни устал, Андрей должен вылечить Антану, это уже само собой было ясно.

Через двадцать минут на теле девушки не осталось следов пыток и издевательств, аура светилась ярким желтым цветом, а лицо Антаны порозовело и превратилось из мраморной маски прекрасной статуи в мордашку обычной красивой девчонки, по-детски пошлепывающей во сне губами.

Внезапно на ее лицо накатила тень, она застонала и тоненько вскрикнула:

– Не надо, пожалуйста!

Андрей нахмурился, склонился над девушкой и тихонько подул ей в лицо. Она слегка улыбнулась и прошептала:

– Папа…

Андрей вздохнул и нахмурился еще больше – как он ей расскажет, что отца нет в живых?

– Эй, братишка, что-то ты неровно к ней дышишь, а? – послышался мыслеголос Шанти.

– Тьфу на тебя! – отмахнулся Андрей. – По-твоему, я неровно дышу ко всем женщинам, которых встречаю в своей жизни!

– А разве не так?

– Не так. Спать давай. Я вот о чем тебя попрошу: если я вдруг разосплюсь, последи за ней, ладно? А то еще проснется раньше меня и даст стрекача. Представь себе – проснуться в незнакомом месте, голой, с мужчиной в одной постели. Пожалуй, сбежишь…

– А чего такого-то? – прыснула Шанти. – Я каждый день так просыпаюсь! Голая и с мужчиной в одной постели. И ничего, не сбегаю! Вот уж нежности-то… ладно-ладно, не сердись, послежу. Спи спокойно. Я тоже тут у вас в ногах пристроюсь. Теперь у тебя в постели будут две голые девушки…