Текст книги "Новый Эдем"

Еван повёл нас за собой,

Еван жестокий принял бой.

Еван сломил клинок Богов,

Еван, мы следуем с тобой!

Отрывок из народной былины «Небесный Гром» 2183 года

Короткие сны прокручивались и обрывались в течении всех ста двадцати лет. Хаотичные образы то собирались вместе в единую картину, то острыми осколками разлетались в никуда, унося с собою все детали мозаики. Ум Ивана Харда напряжённо цеплялся за привычные образы и наконец, они вновь собирались по кусочкам и всплывали в памяти, а затем опять разбивались как китайская фарфоровая ваза.

Наиболее часто ему снился сон, который повторял некогда бывшие реальные события. У этого сна всегда был разный конец, но начинался он с того, как Хард в один воскресный тёплый денёк со своей женой и маленькой дочуркой расположился на пикнике в городском парке.

Иван пощупал мягкий на ощупь травяной ковёр газона, вдохнул в себя приятный нежный запах, идущий от светлых длинных волос Леи, попытался отобрать у дочки пушистого медвежонка, она звонко смеялась, но не отпускала мягкую игрушку из своих рук. Затем в его ноздри проник запах жареной курицы из открытого пластмассового контейнера. Пока Лея аккуратно разлаживала салат в одноразовые тарелочки, Иван открыл запотевшую холодную бутылку пива и посмотрел по сторонам. На беззаботный уикенд в парке собралось множество горожан – вокруг стоял шум, гам и детские визги, которые доносились с аттракционов.

И вдруг яркая вспышка в голубом небе ослепила Ивану глаза. Через несколько секунд зрение восстановилось, чтобы увидеть страшную картину – от ревущей ударной волны небоскрёбы переламывались пополам, словно спички. Затем обжигающий ветер коснулся его лица и наступила тьма.

И тут что-то щёлкнуло и он отчётливо услышал шипение и занудный сигнал. Иван с трудом открыл глаза, но некоторое время картинка расплывалась. Также возникла ещё одна серьёзная проблема, он никак не мог сделать свой первый вдох. Ивану казалось, что он вот-вот потеряет сознание, но наконец, лёгкие расширились и вобрали в себя прокисший сырой воздух.

Ещё около получаса Иван лежал в капсуле и не двигался. Где-то пищал какой-то прибор, на сером цементном потолке мерцали лампочки, едва освещая полутёмное помещение.

С потолка на его лицо упала холодная капля. Хард вздрогнул и вспомнил о дожде. В его памяти всплыла картина последних дней. Встревоженное лицо Леи и грустные глаза малышки. Они смотрели на него из окна жёлтого автобуса. На улице лил сильный ливень и их лица время от времени расплывались от потоков воды. Иван помахал им рукой. Малышка в ответ помахала папе лапкой мишки. Автобус тронулся с места и на его место подъехал новый. А Хард даже не знал, в какое убежище их повезли…

Память медленно возвращалась. Он вспомнил, кто он такой, он – Иван Хард, сержант 102-го отдельного батальона рейнджеров. Когда началась заварушка, их охранное отделение прикомандировали к группе региональных политиков, чиновников, телеведущих и нескольких генералов. Всех этих людей перевозили к сверхсекретным подземным бункерам типа «А».

Он хорошо запомнил, как они вели себя у трапа военно-транспортного самолета. Потеряв всякое человеческое достоинство, они толкали друга друга, ходили друг по другу, орали друг на друга и пытались быстрее протиснутся на борт. Не образумили их и короткие автоматные очереди, выпущенные в воздух. Высокопарно разглагольствовавшие по телевизору о чести, долге, самопожертвовании, сейчас они напоминали верещавших евангельских свиней, в которых вселились бесы.

Сержант с Бором принялись расталкивать эти туши, извлекая на Божий свет их коллег, лежащих, потоптанных, дезориентированных, осознавших, что ранги и звания теперь уже не имеют никакого значения. Аня быстро открыла санитарную сумку и спешно оказала им медицинскую помощь. Наконец рейнджерам удалось организовать относительный порядок. Свиньи огрызались, грозили трибуналом, визжали о расстреле и успокоились только тогда, когда плотно набились в брюхо транспортника. Правда, половине ребят из его отделения пришлось остаться на земле. На борт взошли только трое рейнджеров: Иван, Бор и Аня…

Хард ощутил жуткий холод во всём теле. Он попробовал пошевелить пальцами, раздался неприятный хруст и сержант почувствовал боль в суставах. Иван с трудом приподнялся, но выбраться из капсулы мешал стеклянный колпак, который открылся не до конца. Рейнджеру пришлось упереться в толстый край стекла и надавить на него. Помереть в стеклянном гробу не было заманчивой перспективой. Наконец, колпак поддался и начал медленно съезжать. Иван вытер пот со лба. Теперь он стал ощущать жажду. Хард выполз из капсулы и грохнулся о цементный пол, затем медленно приподнялся и осмотрелся.

Иван вспомнил что это было за помещение. Зал с биокапсулами для мужчин, женские располагались за стеной. Бункера типа «А» предназначались для сохранения лучшего биофонда страны в случае Апокалипсиса на Земле. Во всяком случае, так говорили по телевизору. Но Хард знал, что в эти капсулы так и не попали лучшие представители человечества – ученые, выдающиеся спортсмены, конструкторы, талантливые творческие личности. Их место заняли политики с дряблыми животами, откормленные коррупционеры из высшего эшелона власти, располневшие тыловые генералы и прочий подобный контингент. Они быстро снимали с себя дорогие костюмы, мундиры с большими звёздами, которые были усеяны дребезжащими медалями, спешно надевали на себя белое хлопчатобумажное бельё и с трудом втискивались в узкие капсулы. Когда переоделись рейнджеры, операторы забрали у них оружие. Последнее, что запомнил Иван, так это то, как он лёг в холодную капсулу и стеклянный колпак над ним с шипением закрылся. А затем белый туман застелил зрение…

Серый зал еле освещался мерцающими лампочками. Капсула Харда слабо светилась, мигала зелеными огоньками и подавала короткие сигналы. Остальные были мертвенно тихи и темны. Иван опёрся за полукруглый край капсулы и встал на ноги. На мгновение у него закружилось голова и его чуть не стошнило. Шатающейся походкой, он побрёл в сторону пульта, который был вмонтирован в противоположную стену. Тот мигал тревожными красными огоньками. По чёрному монитору бегал жёлтый треугольник с восклицательным знаком внутри. Сержант принялся нажимать какие-то кнопки и наконец, экран сменил фон. Там появился список имён и состояние капсул. Напротив каждой из них горел тревожный красный значок. Он полистал список. Стоп! Зелёный значок. Так, кто это? Рейнджер медленно прочитал: Иван Хард, номер капсулы 113. Состояние: выведен из анабиоза. Дата: 10.6.2155 год.

Сержант перечитывал надпись снова и снова. Неужели он валялся как мумия в этой капсуле 120 лет? Разве их не программировали на двадцать лет, как предполагалось? Что случилось? Технический сбой? Чья-то халатность? Или их решили отправить в «машине времени» на сто лет вперёд?

Иван принялся быстро листать список капсул бункера «А». Красные значки замелькали на экране: отсутствие жизнедеятельности, отсутствие жизнедеятельности, отсутствие жизнедеятельности, отсутствие жизнедеятельности, отсутствие жизнедеятельности… У него зарябило в глазах.

По алфавиту он нашёл имена своих сослуживцев: Дмитрий Бор, номер капсулы 104. Состояние: отсутствие жизнедеятельности. Дата: 30.12.2084 год. Анна Кетель, номер капсулы 205. Состояние: отсутствие жизнедеятельности. Дата: 08.4.2109 год.

Иван бессильно стукнул по монитору кулаком. Постояв ещё немного, он направился к двери, которая вела к гардеробу. В коридоре была кромешная тьма и Хард, ведя рукой по стене, наконец, добрался до гардероба с личными шкафчиками. Помещение тускло освещалось желтоватым светом номеров металлических шкафчиков. 95,96,97,98… В шкафчике должна быть вода… 104,105,106,107… Там также должен быть трёхсуточный паёк… 110,111,112,113… Ага, вот он его счастливый номер. Иван криво усмехнулся и дёрнул ручку. Дверца, похожая на дверь сейфа не поддалась ни на миллиметр. Сержант присмотрелся, тут стоял механический цифровой кодовый замок. Но он не помнил своего кода! Судорожно Иван принялся вводить свой личный армейский номер, номер воинской части… Всё безрезультатно! Он уже было отчаялся, как вдруг его осенило, что на его шее, кроме металлического солдатского жетона болтается ещё какая-то карточка, которые им в начале выдал обслуживающий персонал бункера. Он поднёс пластик к светящемуся номеру шкафчика, чтобы увидеть цифры и ввёл нужный код. Шкафчик громко щёлкнул и Иван облегчённо вздохнул. Он вынул заплечный ранец, открыл его и сразу же нащупал литровую флягу. Вода отдавала какой-то горечью, но рейнджер не обращал на это внимание.

В одном из отделений ранца Хард нашёл фонарик. Бесполезно пощёлкав переключателем, он выкинул его. Куда они дели его оружие? Ладно, он займётся этим в следующий раз. А сейчас надо переодеться и срочно сваливать из этой братской могилы.

Иван быстро надел камуфляжную форму, застегнул ремень, завязал шнурки на берцах. Некоторое время он плутал по тёмным лабиринтам бункера, пока не вспомнил, что в ранце должны быть водоустойчивые спички. С их помощью сержант наконец добрался до лифта. Лифт конечно же не работал. Реактор, по всей видимости полностью сдох, что объясняет аварийную разблокировку его капсулы. Иван всунул толстое лезвие армейского ножа в проём между дверьми лифта…

Через час он уже карабкался по металлическим толстым тросам наверх, подолгу отдыхая на поперечных широких балках, вбитых в породу каждые три метра. Где-то далеко вверху виднелось свечение. Он не знал, какое расстояние ему предстоит преодолеть, но чувствовал, что не малое.

Несколько раз сержанту казалось, что он слышал голоса в лифтовой шахте. В начале, Харду почудилось, что внизу его зовёт Бор. Иван несколько раз его окликнул, но ответа не последовало. Затем, минут, через пятнадцать ему послышался жалобный голос Ани, зовущий командира отделения на помощь. У Ивана пробежали мурашки по коже. Надо быстрей выбираться из этого проклятого бункера!

***

Лес гудел живым оркестром: мелодично пело многоголосье птиц, ритмично постукивали дятлы, звенела мошкара, деловито жужжали дикие пчёлы. Тёплый медоносный ветер нежно теребил зелёные листья и нёс с лугов цветочный аромат летних трав…

Когда они подъезжали к бункеру, вокруг на десятки километров была одна голая выжженная степь, где стоял одинокий цементный гриб. Иван запомнил это очень хорошо. Каково же было его удивление, когда он, выкарабкавшись из заросшего прохода, оказался прямо посреди леса.

Хард сел на поросший мхом пень и сделал пару глотков из фляги. Затем он достал из ранца белковые батончики в разноцветных упаковках. По своей твёрдости они не уступали камню. Хард выкинул их в ближайшие кусты. Судя по положению солнца, сейчас около трёх-четырёх часов дня. Где-то в пяти километрах от бункера находился военный аэродром. Скорее всего, надо идти на восток, дорога к нему помнится, была прямая.

Через несколько часов пути по заросшем лесу Иван, наконец, набрёл на одноэтажное кирпичное строение с пустыми глазницами окон, скованное по периметру густой зелёной чащей. Он вовремя его нашел, так как к этому времени ветер уже приволок с собой свинцовые тучи и листва зашуршала от мелкого дождика.

Внутри был один хлам и мусор. Спальное место рейнджер устроил себе прямо на полу, сделав импровизированный матрас из учетных книг, которые лучше сохранились. Над местом, где была проломана крыша, Иван решил разжечь огонь, чтобы дым быстро выходил из помещения. Рейнджер отломал деревянные ножки у стола, вырвал полки этажерок и сложил их над стопкой собранных сгнивших журналов. Одно окно сержант забаррикадировал столешницей, а в другое точно никто не сможет пролезть. Там уже торчало множество толстых веток деревьев, норовивших пролезть в помещение. Ручку двери он подпёр стулом, а на второй сел сам и развёл костер. Полуистлевшая бумага горела неохотно и много дымила. Только когда разгорелось дерево, дыма стало меньше.

Иван вскрыл ножом банку тушёнки из искусственного мяса и поставил её рядом с костром. Его вечерним чтивом стал потрёпанный диспетчерский журнал. В нём были указаны даты, номера рейсов и бортов. Последний самолет взлетел с аэродрома через полгода, после того как они уснули в капсулах. Всё это было очень странно.

Тушёнка забулькала, и Иван отодвинул её от огня. После того, как он поужинал консервированным мясом, рейнджер физически ощутил, как усталость накрывает его своей тяжестью. Он подбросил пару деревяшек в огонь, улёгся на книжный матрас и через минуту заснул крепким здоровым сном.

Посреди ночи Хард проснулся. Его разбудил звук, похожий на рёв реактивного низколетящего лайнера, который однако быстро стих. Иван прислушивался к шуму леса ещё несколько минут. Костёр уже погас и даже угольки не тлели. Рейнджер сам того не заметил, как опять заснул и на этот раз уже ничто не беспокоило его сон.

Лес проснулся и вовсю залился трелями птах. Солнечные лучи наконец пробились сквозь листву веток в окне. Иван встал и развёл костерок. В пустую банку он налил воды из фляги и поставил её у огня. Вскоре бульон был готов. Хард достал химический карандаш из ранца, выбрал полупустой журнал и вырвал оттуда все исписанные страницы. Затем он нарисовал карту с месторасположением бункера и его временного убежища.

Сегодня сержант намеревался исследовать близлежащую местность. Рейнджер высыпал содержимое ранца и закинул его за плечи. Взяв компас и нож, он отправился на разведку. Иван сегодня чувствовал себя гораздо лучше и увереннее. У него появился пружинистый шаг. Целый день он нарезал круги по лесу и только к позднему вечеру вернулся в свой временный штаб.

Поиски дали хорошие результаты. Недалеко от места его ночлега находились и другие строения. Они стояли на опушке леса, вблизи широкой поляны, которая более ста лет назад была взлётно-посадочной полосой. Близлежащие кирпичные постройки были полностью разрушены, захламлены и поросли кустарником.

Потом Иван вышел на небольшой ручей. Рейнджер встал на карточки и зачерпнул воду ладонями. Вода была холодной и слегка отдавала тиной. Ему пришлось возвращаться за флягой, но главное, он нашёл источник воды.

Следующая находка была ещё более удачной. Сержант наткнулся на останки фюзеляжа транспортного самолета. Обшивка была наполовину оторвана от остова, который напоминал рёбра кита. Внутри были беспорядочно разбросаны полусгнившие ящики защитного цвета.

В них Иван обнаружил настоящий клондайк сталкера: контейнеры с водонепроницаемыми коробками спичек, блоки сигарет «Дивизионные», фальгизированые пакеты с армейскими галетами, таблетки сухого спирта, кофейные банки, коробки с сахаром, толстые плитки шоколада. Рейнджер плотно набил продуктовыми запасами свой ранец.

Закурив сигарету, он тут же закашлялся. Видимо за 120 лет никотин безвозвратно покинул его организм. Не стоило в новой жизни опять привыкать к этой дряни. Иван затушил сигарету и вытащил из ранца блок «Дивизионных».

Недалеко от разбившегося самолета Хард нашёл в траве полевую микро-кухню. Он пнул металлический ящик ногой. Без источника электропитания это всего лишь бесполезный кусок барахла. Солнечный диск уже закатывался за верхушки лесной кромки и рейнджер, вытащив из нагрудного кармана кителя компас, побрёл на северо-запад.

Этим вечером у Ивана был настоящий пир: галеты, шоколад, вторая и последняя банка тушёнки. Сержант развёл костёр и заварил себе кофе. Знакомый аромат заполнил небольшое помещение, но вкус у кофе был какой-то древесный. Плотно поужинав, Хард прилёг на свой самодельный матрас и заложил руки под голову. Завтра ему нужно будет расширить зону поисков. Ему необходимо было найти кабину самолета, а точнее останки пилотов.

Наконец сержант заснул. Рейнджеру приснился кошмар. Он всё ещё находился в своей стеклянной капсуле. Вокруг стояла полутьма. На цементном потолке мерцали мертвенным светом лампочки. Хард начал звать на помощь и колотить руками по стеклу. И в этот момент он проснулся. Ещё была ночь, где-то тихо стрекотали сверчки. Иван лежал и слышал, как гулко бьётся сердце в его груди. Вдруг послышался знакомый рёв двигателей, который быстро пронёсся над лесом.

Хард вздрогнул, вскочил, ударился в темноте о стул у двери, и чертыхаясь, выскочил на улицу. Холодные звёзды тихо мерцали над головой, но ничего необычного не было. Иван вернулся в свой штаб, но до утра так и не смог сомкнуть глаз. В его голове вертелись десятки версий и предположений, а потом перед глазами вдруг всплывала картина с мрачным помещением бункера, заполненным капсулами с бледными мертвецами.

Ещё солнце не успело встать, а Иван уже шёл по пояс в траве, мокрой от росы. В нескольких километрах от фюзеляжа он нашёл вверху часть хвостового оперения самолета, потерпевшего крушение. Это произошло случайно, когда он поднял голову. Деревья, выросшие после падения, подняли дюралюминиевый хвост над землёй. Ветки почти стёрли цифры бортового номера.

Теперь рейнджер догадывался, в какой стороне могла быть передняя часть разбившегося самолета. Через несколько часов он действительно нашёл её в густых колючих зарослях. Разодрав себе руки до крови, Хард всё же влез в искореженную кабину пилотов через разбитое окно на левой стороне. Кресло второго пилота было пустым, а к командирскому креслу был пристёгнут скелет в униформе. Сержант знал, что военные лётчики имели табельное оружие. Рейнджер принялся шарить руками по форме пилота и наконец, нащупал тяжёлую кобуру. Иван снял кожаную, заплесневевшую кобуру и вытащил оттуда покрытый ржавчиной пистолет Макарова. Он осмотрел магазин, проверил затвор, сойдёт на первое время…

Не успел сержант спустится на землю, как вдруг реактивный раскат прошёлся по верхушкам леса. Хард быстро задрал голову вверх и успел заметить в небе серебристый летательный аппарат каплевидной формы. Он пронёсся над ним и скрылся в северном направлении. Что ж, придётся подготовиться к долгому путешествию на север.

Вернувшись в своё временное убежище, Иван весь вечер тщательно готовился к длинному пути. Упаковал ранец необходимым провиантом, взял свой журнал и дорисовал на карте новые объекты: бывший аэродром, склад с ящиками и ленту ручья. Наконец, завершив приготовления, сержант развёл костёр, поужинал и лёг спать пораньше…

Лунной ночью мертвецы, недовольно кряхтя, выползали из шахты бункера. Те, кто выбирался наружу, разбредались небольшими группами по лесу. Хард наблюдал за ними со стороны, притаившись в зарослях кустарника. Затем он осторожно попятился назад и нечаянно наступил на сухую ветку. Раздался громкий треск и воскресшие чиновники повернули свои головы в его сторону. Рейнджер рванул со всех ног к своему укрытию и тут же проснулся.

Проклятые кошмары! Иван тихо выругался. Почему они не оставляют его в покое? Вдруг вновь раздался треск переломанной ветки. Что это? Сержант нащупал холодную рукоять пистолета, лежавшего рядом и бесшумно приподнялся. Опять щёлкнула сухая ветка. Кто-то бродит вокруг его штаба! Хард медленно подошёл к двери, держа пистолет двумя руками. Он простоял в углу, не шелохнувшись около двадцати минут, но теперь, всё было тихо. Вероятно, это был какой-то любопытный зверь.

С восходом солнца Иван уже шагал в сторону севера. За первый день, по его подсчётам, он преодолел минимум двадцать километров. Несколько раз рейнджер делал привал, чтобы отдохнуть и подкрепиться. На ночь он сделал себе лежанку из сухой травы. Так он продвигался четыре дня. По лесу бегало достаточно дичи: зайцев, кабанов, оленей, но Хард берёг патроны, питаясь сухими галетами и шоколадом. Летающих аппаратов он больше не видел…

На пятый день у него уже заканчивались съестные припасы, он натёр мозоль на правой ноге, чертовски устал и вымотался. Вдобавок, набранная во флягу вода из какого-то лесного озера была дрянной. После того, как он отпил из фляги, у него скрутило живот, появилась тошнота. Постепенно, неприятные симптомы прошли, но Иван решил больше не рисковать и вылил всю воду. Но новый источник воды он пока не нашёл. Вообщем, к вечеру пятого дня у Харда было поганое настроение. Он уже было подумывал о том, чтобы повернуть обратно на юг, как вдруг он вышел из леса и перед ним растелилось небольшое зелёное пшеничное поле. Вдали виднелись какие-то деревянные жилые постройки. Слева, на зелёном холме мирно паслось небольшое стадо коров. Одновременно два противоположных чувства нахлынули на Ивана. Чувство радости и близости опасности. Второе оказалось сильнее – сержант вытащил ПМ и взвёл затвор…

***

Иван уже было решил достать журнал и нанести населённый пункт на свою карту, как вдруг, тишину умиротворяющего вечернего сельского пейзажа нарушил чей-то громкий окрик.

– Эй!

Хард вздрогнул. Голоса человека он не слышал вот уже сто двадцать лет. Но не успел сержант повернуться, как недалеко от него что-то со свистом пролетело и с тупым звуком вонзилось в соседний берёзовый ствол. Это был нож с деревянной рукоятью.

Рейнджер посмотрел направо. Его окрикнул русоволосый парень высокого роста. Он стоял в десяти метрах от Ивана и с живым любопытством разглядывал вышедшего из берёзовой рощи незнакомца. На местном жителе была надета серая льняная рубаха и широкие, местами запачканные штаны. Рубаха была небрежно подпоясана кожаным ремнём.

Дуло пистолета незамедлительно повернулось в его сторону. Но местный казалось, не придал этому значения.

– Оружие предков? Спрячь его, а лучше закопай. Боги не любят оружия, – поучительно посоветовал парень

– А нож чего в меня кинул? – спросил Иван.

– Не в тебя, а рядом с тобою. Предупредил, на всякий случай. У меня ещё один есть в запасе, – ответил парень и подойдя к сержанту на пару шагов ближе, поднял свою правую руку вверх, – Мир тебе! Я Кас из Сребренки.

Хард нерешительно спрятал пистолет в кобуру.

– Иван, – представился он.

Кас подошёл к рейнджеру.

– Странное имя, странная одежда… Такую предки носили. Ты Падший?

– Кто-о?

– Моя прабабка ещё сказывала, что когда была молода, к людям часто из лесов выходили пришлые, не от мира сего. Это были предки, которые просыпались после долгого сна. Предков у нас Падшими называют. Они любили воевать. Друг с другом воевали, затем с Богами схватились, а проиграв, попрятались в свои глубокие ямы и пещеры. А потом стали выходить оттуда, один за другим. Приходили и обольщали людей тайнами. Простодушным показывали диковинные секреты, мастеров обучали неизвестным искусствам, а дружинников учили боевому мастерству. Затем Падшие поднимали целые поселения на бунт против Богов, но всегда проигрывали.

– Не помню никаких Богов. – усмехнулся Иван.

– Всё равно, нельзя тебе Еван в таком виде, в селе нашем показываться. В острог закроют, а староста пошлёт сигнал Богам, и заберут тебя, на смерть верную.

– Что же ты предлагаешь?

– Снесу тебе одежу нашу, а свою сними, в яму спрячь и ветками закидай. В деревне скажу, что Зверолова из Южнолесья встретил, мол, в лесу заплутал бедолага. А там сам потом решишь, остаться иль куда податься.

Кас вытащил нож из ствола и помчался в сторону деревни. Иван смотрел ему вслед и не знал, что ему предпринять. А что если малец обманул, сожрут ведь на костре людоеды, кто знает, на что способны одичавшие потомки. С другой стороны, парень достаточно убедительно поведал свою историю…

В целях предосторожности, Хард зашёл за густой кустарник и присел на корточки. Отсюда он наблюдал за деревней. Прошло некоторое время, но ничего не происходило. Всё было тихо. Иван раздумывал над предложением местного паренька, как вдруг кто-то осторожно коснулся его плеча. Сержант резко развернулся, выхватывая одновременно ПМ из кобуры. Это был Кас. Под мышкой он держал скрученную в ролик одежду.

– Ты быстрее Богов сведёшь меня в могилу! – облегчённо выдохнул Иван, пряча пистолет обратно в кобуру. – Нельзя же так подкрадываться к вооружённому человеку.

– Прости. – Кас виновато посупился, а затем протянул свёрток…

Они вошли в деревню, когда на небе зажигались первые звёзды. Так решил Иван, чтобы местные жители меньше глазели на чужака. Кас привёл его к себе домой. Низкая деревянная дверь на железных завесах жалобно заскрипела, впуская их в жилище. Они прошли полутёмный чулан, на стенах которого были развешены гроздья из луковиц и чеснока, а воздухе витал устойчивый запах вяленого мяса, сушёной зелени и паленого дерева. Затем они вошли в главную комнату. Особой обстановкой или убранством помещение с низким потолком не отличалось. На земляном полу в центре стоял широкий, грубо сколоченный стол, по обеим сторонам от которого находились деревянные лавки. За столом сидел крепко сложенный мужчина с седыми густыми усами и бородкой. Напротив него сидела приятной наружности девушка. Они с интересом осматривали гостя, который, наверное, смотрелся нелепо в этой льняной домотканой одежде. Стол был накрыт белой скатертью, на которой находилась нехитрая деревенская снедь. На почётном месте стоял огромного размера овальный каравай хлеба. Из большого чугуна, наполненного доверху жёлтыми картофелинами, валил густой пар. На глиняных плоских тарелках была разложена рыба и куски вареного мяса. В глубоких мисках стояли разного вида салаты. Толстопузый гляк и несколько глиняных кружек терпеливо ожидали гостей. Также по всему столу были расставлены горящие потрескивающие сальные свечи.

Почти треть комнаты занимала огромная побеленная печь, чем-то напоминавшая зимний танк. От неё шло тепло, а в её огненной пасти что-то булькало и клокотало. Остальная часть помещения была погружена во мрак.

Иван поздоровался, пожелав хозяевам доброго вечера.

– И тебе мир, странник! – поприветствовал его хозяин низким голосом и пригласил жестом к столу.– Отведай с нами трапезу и расскажи нам, куда и откуда путь держишь.

– Его Еваном зовут. А это – мой родитель и сестра. Отец, изволь немного потерпеть. Зверолов долго блуждал по лесу. Пусть поест, отдохнёт, а потом и к расспросам будет готов, – сказал Кас.

– Ты прав сын. Не будем утруждать нашего гостя расспросами. Утро вечера мудренее.

Они расселись за столом и принялись ужинать, постукивая деревянными ложками о тарелки. Иван ел с потрясающим аппетитом. Девушка с льняными волосами, мило улыбаясь налаживала ему то мяса, то салатов, то куски жирной копченой рыбы. Желудок Харда довольно урчал, принимая с благодарностью простую и здоровую пищу. Сержант ужинал и молча слушал, о чём переговаривались между собой крестьяне.

Вначале они говорили о рыбалке, о том, что дом Шевки заготовил пять бочек чёрной икры. Затем разговор пошёл о том, что рыба плохо расходится на ярмарке, так как рыбы стало в последнее время пруд пруди. В подтверждении сказанного, Кас рассказал отцу, что недавно видел, как в Тёмное озеро Боги кинули какой-то голубой кристалл и вода там светилась несколько ночей. По его словам, раньше в этом озере рыба не водилась, а вода была мутной и дурно пахла. А теперь на озёрных берегах сидит рыбак на рыбаке, а жирные рыбёхи так и бесятся с жиру.

– Боги знают, что делают. – заметил отец Каса и привстав, разлил хлебную бражку по глиняным кружкам. Девушка налила в свою чашу молока.

– Пейте дети мои за Богов, очищающих эту землю от скверны! – сказал хозяин жилища и быстро осушил свою кружку.

Иван сделал несколько глотков горючего напитка и вдруг закашлялся.

– Крепка братец наша брага, – засмеялся глава дома.

– А правда ли, что наши предки из древесных опилок напои себе делали? – обращаясь к Ивану, спросил Кас и также по-заправски, как и его отец, выпил бражку и ни разу не поморщился.

– Да откуда ж Зверолову ведомо это? Он про зверей тебе, про птиц расскажет, как охотится, как силки, капканы ставить. Вот вить молодёжь, всё хотят знать, да не то, что надо – ответил за сержанта отец.

Иван небольшими глотками всё же допил житнёвый напиток и почувствовал, как начинает хмелеть.

Пока отец с сыном говорили о будущем урожае, рейнджер украдкой посматривал на девушку, которая также не принимала участия в разговоре. Когда их взгляды встречались, она смущённо улыбалась и отводила взгляд. У неё было приятное миловидное лицо даже без косметики. Она допила молоко и принялась по-хозяйски хлопотать у печки.

– Вчера чистильщики вернулись. Туб говорил, что на фабриках уже почти нет работы. Боги объявили, что скоро их закроют по всем княжествам.

– Но в лесах-то ещё много мусора Падших.

– Не так много… Мать-природа уже почти всё сама уничтожила.

– А города? – вдруг спросил Иван, заинтересовавшись темой разговора.

– Города? Эти каменные жилища и капища предков? Давно уже разобраны и переработаны. Нет ни одного. Боги говорили, что в энтих городищах, Падшие одним дымом дышали. Загадили всю землюшку, засорили все воды, кабы не Боги, не спасся бы, издох человек, – ответил ему отец.

– А откуда Боги пришли? – задал вопрос Иван.

– Кто знает? Откуда-то со звёзд сошли родимые. Богов чтить надо, они Падших побили.

– Родитель, так то ж наши предки, их тоже нельзя забывать – заступился за Падших Кас.

– Они без войны жить не могли. Боги говорили, что войны у них по всяким пустякам случались, а то и вовсе без повода. Боги мир любят, их благодарить надо…

После ужина Иван с Касом сидели на деревянных ступеньках крыльца, где продолжили разговор о Богах. Парень рассказал, что Боги открыли очистительные фабрики во всех княжеских уделах. На этих фабриках перерабатывалось всё, что принадлежало ранней цивилизации. Уничтожали и много диковинных вещей на этих фабриках. Друг отца Туб говорил об этом. Чистильщики спрашивали Богов об этих странных находках, но те ничего им не говорили.

– А как выглядят эти самые Боги? – поинтересовался Иван.

– Они такие же, как и мы, только красивее. Золотые волосы, голубые глаза, одеты в белоснежную одежду, голос у них приятный. А Богини у них вообще неписанные красавицы. – рассказывал Кас, – Однажды одна Богиня прилетала в нашу деревню. До сих пор сердце бешено колотится, как вспомню о её неземной красоте.

– А где живут ваши Боги?

– Они, как высшие существа живут в прекраснейших дворцах. Наиболее важные из них обитают на Летающих островах. Острова, большие и маленькие парят в небе, как облака. Несколько раз я сам наблюдал, как они пролетали над лесом. А ежели дождь, они выше поднимаются. А теперь твоя очередь рассказывать Еван. Так ты из Падших?

– Да, Кас, я ваш предок. Может быть, наша цивилизация и совершила много ошибок, но без них мы бы никогда не гуляли по Луне.

– Падшие ходили по Луне?

– Да, и летали по воздуху…

– Как Боги летали?

– Да, и плавали под водой как рыбы морские.

– И хворь могли вылечить?