Текст книги "Последний в черном списке"

– Старцев! Привет! – раздалось за спиной Егора, когда он уже двинулся было от стенда с расписанием в правое ответвление общего коридора. – Что ты мимо, Старцев? Даже не поздороваешься?

Егор обернулся. Перед ним стояла невысокая худенькая девушка лет восемнадцати с раскосыми на восточный манер глазами и пухлыми чувственными губками. Ее лицо показалось Егору отдаленно знакомым, но где и когда он мог видеть эту особу, вспомнить определенно он не мог. Мало, что ли, их таких ходит по городу?

– Привет, – сухо ответил он.

– Да ты меня совсем не помнишь, Старцев. Я угадала? – В голосе девушки не было обиды. Скорее кокетство.

– Ну, почему же? – Егор улыбнулся. – Отлично помню. Как поживаешь, солнышко?

Девушка рассмеялась.

– А по имени можешь обратиться?

– С этим сложнее, – он сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился в непосредственной близости. – Я с пяти лет на учете в первой городской. Плохая память на имена. Но только на них. Забыл, как эта болезнь называется, но, если хочешь, можно прямо сейчас позвонить моему лечащему врачу…

– Не надо, – она легонько ударила его раскрытой ладошкой в грудь. – Я – Инга. Мы познакомились на дне рождения у Кристины Вильновой. Теперь вспомнил? Или все-таки придется звонить твоему врачу?

Егор вспомнил. Четыре месяца назад. Он должен был отправиться на день рождения к Вильновой с Катей, но его пассия отказалась идти на вечеринку в самый последний момент, мотивируя свой поступок плохим самочувствием. Егор и сам думал отказаться, но потом все-таки решил пойти. Немалую роль в этом сыграли и уговоры Андрея. Девушка, которая стояла перед ним сейчас, показалась Егору наиболее симпатичной из всех, кто присутствовал в тот день у Кристины. Поначалу за ней хотел было приударить Андрей, но Егор с легкостью перешел дорогу приятелю. Танцы, первые робкие поцелуи в полутемной прихожей, и в итоге он ушел с той вечеринки вместе с Ингой. Она жила в общаге, и они поехали к ней. Несмотря на возраст, Инга, как вскоре выяснилось, оказалась девушкой без комплексов. Егору даже не пришлось ее уламывать. А после того как они переспали, девушка не пыталась всучить ему свой номер телефона. Разошлись, что называется, без упреков и претензий. Идеальный вариант. Вспомнив сейчас все это, Егор улыбнулся еще шире.

– Вижу, узнал, – Инга снова ударила его в грудь. – Ну как ты? Какими судьбами в наш универ? Выслеживаешь очередную жертву своего либидо?

– Да ладно, – Егор отмахнулся. – Ты что, меня и впрямь каким-то бесчувственным монстром считаешь? К твоему сведению, милая, я очень чуткая и ранимая натура. А тут я… Сестру ищу. Двоюродную.

В постели Инга была ничего. И если за три минувших месяца в ее мировоззрении ничего не изменилось и она по-прежнему сторонница свободных независимых отношений, Егор не имел ничего против того, чтобы повторить былой подвиг.

– А ты, значит, тут учишься? – спросил он.

– Да. На журналистике.

– Ого! Получается, что я стою тут и запросто общаюсь с будущим грозным репортером. А что делает репортер сегодня вечером?

– Отдыхает.

– Удачно. И с которого часа?

– Я освобождаюсь в три.

Егор не сразу нашелся с ответом. Спрогнозировать сейчас, каким образом повернется его разговор с Валентиной, чем он закончится и как долго продлится весь процесс, он пока не мог.

– А телефончик у тебя есть? – поинтересовался он.

– Какой же репортер ходит без телефона? – Инга продолжала сохранять все то же игривое настроение, с которого началась их беседа с Егором. – А если срочный вызов? Или что-нибудь экстренное? – Продолжая ерничать, она достала из сумочки ручку и листок бумаги. Быстро написала несколько цифр и передала их молодому человеку. – Держи. Если не захочешь звонить, передумаешь или опять просто забудешь, я не обижусь. Тогда увидимся как-нибудь, когда ты снова будешь искать сестру, брата или еще кого-нибудь.

– Я позвоню, – заверил ее Егор. – Не знаю точно во сколько, но позвоню.

– Лады.

Девушка в третий раз ударила Егора в грудь, небрежно бросила ручку обратно в сумочку и, помахав парню рукой, энергично зашагала в направлении, обратном тому, куда намеревался до этого тронуться сам Егор. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Хмыкнул и двинулся к спортзалу.

Однако Валентины в зале не оказалось. Девушки из ее группы выполняли упражнения на кольцах, на брусьях, на «козле», а некоторые просто сидели у стены на матах, но самой Вали нигде не было. Егор, распахнув дверь, долго водил глазами из угла в угол, пока не привлек к себе внимание преподавателя, низкорослого кряжистого мужичка в красном спортивном костюме.

– В чем дело, молодой человек? Вы кого-то ищете? – строго поинтересовался он.

Но Егор не обратил на его слова никакого внимания.

– А где Елизарова? – спросил он девушку, сидевшую на матах ближе всех к выходу.

– Ее срочно вызвали на кафедру культурологии. По поводу курсовой.

Егор захлопнул дверь. Ах, вот оно что! Тот самый старый пень. Что ж, отлично. Самое время поговорить с ним по душам. Когда-нибудь это все равно пришлось бы сделать.

Егор быстро поднялся по лестнице на четвертый этаж и решительно зашагал по направлению к кафедре культурологии. Случайно толкнул плечом кого-то из идущих навстречу студентов, тот бросил Егору вслед нечто нелицеприятное, но молодой человек вроде бы и не заметил этого.

Дверь распахнулась бесшумно, и ни профессор Коломенчук, ни стоящая рядом с ним Валентина в первое мгновение не заметили появившегося в помещении Егора.

– …Я понимаю, что вам сейчас трудно сосредоточиться на предмете, Валя, – проникновенно вещал седовласый плейбой, глядя не в глаза девушке, а, как с ходу заметил Егор, в вырез ее платья. – И на моем, и на любом другом. То, что произошло с вашим братом, – это большое несчастье. Просто огромное. Но если вы хотите не провалить семестр совсем… Нужно сосредоточиться. Может, нам есть смысл вместе поработать над курсовой…

– В самом деле? – громко вопросил с порога Егор. – И где же?

Профессор и Валентина обернулись одновременно. Вот только выражение их лиц было разным. У нее изумление, а у него самый настоящий страх. Егору уже приходилось прежде сталкиваться с подобным типом так называемых мужчин. Они были смелыми только при общении с девушками. И то когда не видят другие.

– Егор? – первым порывом Валентины было броситься навстречу молодому человеку, но уже в следующую секунду она сдержала себя. – Что ты здесь делаешь?

Он проигнорировал ее вопрос. Взгляд Егора по-прежнему буравил лицо профессора Коломенчука. Он сделал несколько шагов вперед, и его кулаки при этом угрожающе сжались.

– Я задал вопрос, старпер, – жестко произнес молодой человек. – Где? Где ты собираешься вместе позаниматься курсовой с моей девушкой? А?

Коломенчук отступил и ткнулся копчиком в подоконник. Лицо его было залито мертвенной бледностью, а нижняя губа тряслась, как растревоженное вилкой желе.

– Я не понимаю… – пролепетал он, и голос его при этом звучал куда тоньше, чем при разговоре с Валентиной. – Я… Я не имел в виду ничего такого…

– Ах, не имел! Зато я тебя сейчас поимею, козел!

Егор подошел уже вплотную и коротко замахнулся для удара, метя Коломенчуку в лицо, но Валентина стремительно бросилась к нему и вовремя успела перехватить руку молодого человека. Повисла на ней всей тяжестью тела.

– Егор, не надо!

– Я тебя урою, тварь!

– Егор!

– Валя, пусти! – он попытался высвободить руку, но не смог.

Коломенчук закрыл лицо руками и теперь уже трясся всем телом. Больше всего на свете в эту секунду ему хотелось, чтобы данной ситуации и вовсе не было. Ни перспективы быть избитым, ни Егора, ни даже Вали. Мысленно профессор поклялся себе, что если на этот раз пронесет, он никогда больше не будет обхаживать студенток. Ни эту, ни какую-либо другую.

– Прошу тебя, Егор, успокойся, – Валентина пыталась оттащить парня назад, и он вынужденно поддался. – Не трогай его. Он не хотел ничего дурного. И он больше не будет. Верно, Сергей Александрович?

Коломенчук нашел в себе силы только на то, чтобы согласно качнуть головой.

– Вот видишь. Все нормально. Пойдем, Егор. Пойдем отсюда.

– Хорошо, – Егор скрипнул зубами, но, увлекаемый Валентиной, отошел еще на пару шагов по направлению к выходу. – Сегодня я тебя бить не буду, старпер. Но если еще раз… – он погрозил Коломенчуку пальцем, и после этого они вместе с Валентиной вышли в общий коридор.

– Зачем ты приехал? – девушка изменилась моментально. – Кажется, в прошлый раз мы все друг другу сказали. Ты не появлялся несколько дней, и я решила…

– Валя, – он робко улыбнулся, а затем состроил такое выражение лица, которое, как он полагал, должно действовать на девушек безотказно. – Я не появлялся потому, что мне нужно было все как следует обдумать…

– Обдумал?

– Да. Мне кажется, что да. У тебя есть время поговорить, Валюша?

– Я сейчас не могу. У меня занятия.

– А после? – он титаническим усилием воли сдерживал рвущееся наружу раздражение.

– После я обещала зайти к одним знакомым, и если у тебя будет время и желание, мы могли бы сделать это вместе.

– Годится.

– Тогда до встречи, Егор.

– До встречи.

Валентина развернулась и пошла к лестнице.

Глава 4

– Добрый вечер, – Елизаров переступил порог кабинета, прошел вперед и скромно остановился в трех шагах от стола, за которым восседала грузная темноволосая женщина с вульгарным макияжем. – Вы – начальник отдела кадров?

Узнать Владислава было непросто. Изменения в его внешности произошли колоссальные. Старомодные очки с большими линзами в роговой оправе исчезли, а вместо них появились незаметные линзы. Волосы были зализаны назад и слегка покрыты слоем геля. Над верхней губой чернела тоненькая ниточка экстравагантных усиков. Помимо этого и само лицо Елизарова стало другим. Черты его заострились, взгляд заледенел, подбородок был высоко вскинут. Под плащом вместо привычного костюма-тройки, окончательно вышедшего из моды лет пять-шесть назад, черный облегающий джемпер.

– Да, я. Чем могу помочь?

Женщина неохотно оторвалась от экрана монитора, сняла руку с «мышки» и, блеснув тремя золотыми кольцами, одно из которых было обручальным, положила ее на увесистую темно-синюю папку. Оценивающе окинула взглядом Елизарова с ног до головы.

Владислав откашлялся.

– Я – агент социального страхования, – представился Елизаров и продемонстрировал женщине «корочки», на которые та даже не взглянула. – Артур Николаевич Купенко. Мне нужна информация о двух ваших сотрудниках. К нам поступила информация об их увольнении, и мы сейчас делаем перерасчет отчислений, производимых вами в соцстрах на их счет…

– Это не ко мне, – женщина моментально утратила к визитеру остатки интереса и вновь уткнулась носом в экран монитора. – Это в бухгалтерию.

– Нет-нет, – Елизаров улыбнулся. Он знал, что соваться в бухгалтерию ему никак нельзя. Любой даже малограмотный специалист в данной области легко определит, насколько неправдоподобны его мотивы. – Мы подсчитаем все сами. У нас бухгалтера тоже есть. Мне нужно лишь выяснить точную дату увольнения и соответствие паспортных данных.

Женщина тяжело вздохнула, демонстративно показывая, как ей надоели все эти незапланированные визиты в ее кабинет и как они отвлекают ее от основной работы. Елизаров остался невозмутим.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Кто вас интересует?

– Владислав Лерайский и Денис Кулемин.

– Ах, эти!

Женщина криво усмехнулась, и Елизаров невольно напрягся. Лишние разговоры ему сейчас были без надобности. Но вся оценка начальника отдела кадров свелась только к этой небрежно оброненной фразе. Она молча защелкала «мышкой», отыскивая в базе компьютера необходимые файлы. Найдя нужные, она вновь подняла глаза на Елизарова.

– Записывать будете?

Он покачал головой.

– Мне же не для личного пользования, – он улыбался, но его взгляд при этом оставался холодным и отсутствующим. – Мне нужно на бланке. С печатью и подписью. Все, как полагается.

Женщина издала очередной вздох, но принялась быстро печатать, глядя исключительно на экран, а не на то, как ее пальцы бегают по клавиатуре. Елизаров сунул руки в карманы плаща и коснулся заветного носка, туго набитого рублевыми и двухрублевыми монетами. По его мнению, момент был кульминационный. Он знал, что в эту секунду переступает ту самую грань, за которой перестанет быть тем, кем был еще сутки или двое назад. Колебаний и сомнений не было. Он уже все решил для себя. И ходы к отступлению Елизарову тоже были не нужны. Возвращаться к прошлому он не станет. Мосты надо сжигать.

– Пожалуйста, – женщина допечатала, вывела текст на принтере и передала Елизарову лист бумаги. – Все правильно? Ничего больше не нужно?

Он быстро пробежал глазами по тексту и кивнул.

– Нет, больше ничего. Спасибо вам огромное. И извините, если отвлек. Не моя вина. Работа…

– Я понимаю.

Елизаров попрощался и вышел из кабинета. На улице было безветренно, но он почему-то невольно приподнял воротник плаща и втянул голову в плечи. Поразился собственным действиям. «Даже повадки стали какие-то воровские, преступные…»

Не теряя времени даром, Владислав спустился в метро и отправился по адресу Лерайского. Минут двадцать ушло на то, чтобы добраться, но вот нужный ему дом Елизаров нашел почти сразу. Остановился у подъезда и, вскинув голову, прикинул, на каком этаже может находиться квартира его тезки. Получилось, что на шестом. Елизаров вошел и поднялся на лифте. В подсчетах он не ошибся. Помедлив секунду, он позвонил в дверь.

– Кто там? – раздался женский голос, но дверь при этом осталась закрытой.

Елизаров почти физически ощутил, как его разглядывают через дверной глазок. Он помахал полученным в отделе кадров листом бумаги.

– Это с биржи труда. Мне нужен Владислав Лерайский…

– Он тут давно не живет, – последовал быстрый ответ.

– Как же так? – Елизаров изобразил на лице изумление. – А у меня значится этот адрес.

– Адрес у вас правильный, но Владислав тут давно не живет. Съехал.

– Простите, а с кем я разговариваю? – деликатно осведомился Елизаров. – Вы не могли бы открыть дверь?

– Не вижу смысла, – женщина внутри квартиры оказалась особой непреклонной. – Я вам и так уже все сказала. Могу добавить только, что я – бывшая жена Владислава. Мы разошлись, и он съехал.

– Ясно. А где он сейчас проживает, знаете?

– У мамаши у своей, наверное.

– Хотелось бы узнать адрес…

Женщина быстро продиктовала адрес, и, прежде чем Елизаров успел поблагодарить ее, до его слуха донеслись удаляющиеся шаги. Бывшая супруга Лерайского посчитала, что говорить им больше не о чем. Елизаров пожал плечами и направился обратно к лифту. Новый адрес надежно отпечатался в его памяти. А оказавшись на улице, он понял, что это не так уж и далеко. В конце того же квартала. Елизаров двинулся пешком. У него появилось какое-то странное и неизведанное им прежде чувство. С каждым шагом он словно физически ощущал приближение к потенциальной жертве. Инстинкт охотника. Но ведь он-то никогда охотником не был… Откуда же тогда такие чувства?..

* * *

После телефонного разговора с Валей Егор чувствовал себя обиженным и озлобленным одновременно. Ему хотелось или разбить что-нибудь, или кого-то ударить. Еще ни одна девушка не позволяла такого отношения к нему. Сначала его забавляла откровенность Валентины. Сейчас он расценивал это как желание оскорбить и унизить его. Они были знакомы полгода, но Валентина держала его на расстоянии, и дальше дружеских бесед и походов куда-нибудь их отношения не заходили. И вот теперь еще и такое…

Егор понял, что из дома нужно бежать. Машина после аварии была на станции техобслуживания, и это только усиливало злость и раздражение. Он вызвал такси. Доехав до Тверской, он направился в клуб «Оригона». Уже два года Егор с друзьями периодически встречались именно здесь. Когда в феврале знакомый отца, владелец клуба, подарил Егору карту VIP-клиента, они стали приходить в клуб почти каждый день.

Не успел он войти, как к нему подлетели две однокурсницы, студентки Горного института. Светлана, девушка очень страшная, и Анжела, просто страшная девушка. Благодаря родительским деньгам обе имели многочисленных поклонников и считались завидными невестами.

– Егор! Пошли с нами! – Анжела схватила Егора за руку. – Ну, ты даешь! Ты что, забыл? Катюшка новую машину обмывает! Она же всех в «Пирамиду» звала!

– Ничего он не забыл! – Светлана надменно усмехнулась. – Хватит ломаться! Все равно помиритесь! Ну, перегнула Катька палку. А ты будь поумнее! Все, пойдем!

Девушки с хохотом вцепились в Егора и стали тянуть его к выходу.

– Стоп! Прекратите безумствовать, красотки! – сделав подругам сомнительный комплимент, Егор натянуто рассмеялся. Он с трудом освободился от довольно-таки крепких рук однокурсниц. – Я попозже приду. У нас с Катей все в порядке. Никаких проблем. Идите, скажите, что я скоро буду. Кое-какие вопросы надо решить…

Продолжая хохотать, девушки по очереди чмокнули Егора в щеку и выбежали из клуба.

Катя тоже училась вместе с Егором, и с первого курса их все считали прекрасной парой. Их родители были людьми одного круга. В будущем оба семейства рассчитывали на крепкий и счастливый союз молодых людей. Отношения Егора и Кати строились не на любви, а на взаимовыгодном удобстве. Оба молоды, умны, красивы и обеспечены. К перспективе брака между ними они сами относились спокойно, как к чему-то само собой разумеющемуся. Ссоры между ними были крайне редки. Катя знала, что Егор нравится девушкам. Знала, что она у него не единственная. Всем увлечениям Егора Катя не придавала никакого значения. Всем, кроме последнего. Знакомство с Валентиной, по мнению самой Кати, чересчур плохо влияло на их отношения. Катя не боялась конкуренции. Она была уверена, что статус невесты Егора прочно закреплен за ней. Но чрезмерное внимание Егора к Валентине заставило Катю потребовать у Егора прекратить всякие отношения с этой девицей. Встреча с однокурсницами напомнила Егору о скандале с Катей по этому поводу, и он еще больше разозлился на Валентину.

– Здорово! – окликнул его Тимур. – Ты вроде бы сегодня в клуб не собирался! – он рассмеялся. – Ну, у тебя и лицо! Ты что – привидение встретил?

– Двух. Света с Анжелой напрягли. Еле отделался.

– Они здесь часа два тусуются! Про Катькину машину нам все уши прожужжали! Кстати, ты идешь обмывать или заставишь девушку помучиться? – Тимур снова рассмеялся. – Я Пашке с Андрюхой уже позвонил. Сейчас их дождемся и рванем к Катьке. Все равно рано или поздно помиритесь. Так чего тянуть?

– Ладно. Пойдем, выпьем чего-нибудь. Хреново мне что-то…

Заказав текилу, они расположились на мягких низких диванах.

– Что с тобой? На тебе лица нет. – Немного помолчав, Тимур серьезно продолжил: – Не ожидал от тебя. Чтоб ты из-за бабы так напрягся? Да расслабься ты… Куда от тебя Катька денется?

– Достал ты меня со своей Катькой! Ты что – идиот, никаких других проблем не можешь предположить? – с искаженным от злости лицом закричал Егор. Но уже в следующую секунду он понял, что перегнул палку. – Извини. Сорвался… Вторые сутки не сплю. Нервы на пределе.

– Ладно, забыли… Ну вот, наконец-то наша текилка идет!

Подошедшая официантка неспешно поставила на столик бутылку текилы, соль, лимон и две рюмки.

– Давай накатим, глядишь, и настроение улучшится, – Тимур налил текилы и выпил без соли и лимона.

Подошедшие Андрей с Павлом со скорбными лицами встали за спиной Тимура.

– Вот и выяснилось, кто настоящий друг! – сказал Андрей трагически. – Кому-то кусок в горло без друзей не лезет, а кто-то бессовестно хлещет горячительные напитки в одно рыло! Сгоняй и нам за рюмашками, друг мой Пашка. Я не могу. Я слишком расстроен.

С этими словами Андрей выпил рюмку Егора, сел рядом и, уткнувшись лицом в его плечо, стал изображать рыдания.

– На, выпей на дорожку, – Тимур налил текилы в свою рюмку и протянул Павлу.

– Да я не парюсь! Сгоняю по-молодецки! Я не столь чувствительная натура, как некоторые, – Паша осуждающе посмотрел на Андрея, который после его слов начал рыдать в голос.

Паша засмеялся и медленно пошел к барной стойке.

– Предлагаю, пока этот кисель за рюмками ходит, добить бутылочку и по возвращении послать его за второй. Только не эту текилу, а давайте возьмем бутылочку водки «Русский Размер» – вот что нам нужно! – Андрей с видом заговорщика наполнил рюмку и протянул ее Егору. – Отдай! – он отобрал рюмку у Тимура. – С предателями не пьем! – произнес он утрированно презрительным тоном и осушил рюмку.

– Ну, слава богу, повеселел! – сказал Тимур, глядя на улыбающегося Егора. – Срочно выпей, чтоб закрепить состояние. А вот и Пашка с рюмками вернулся.

– Я так и знал! – с упреком начал Паша, наливая себе текилы. – Удивительно, что вы все не выхлестали.

– Ты, Павел, сам виноват! Ты очень медлителен! С этим срочно надо что-то делать. – Андрей встал с дивана, высоко поднял рюмку и торжественно произнес: – Выпьем за то, чтобы с этого момента студенты юридического факультета пристальней следили за своей физической подготовкой! Машина, прощай, здравствуй, бег!

– Не надо про машины, для Егора это болезненная тема, – Тимур расхохотался. – Он меня чуть не съел, когда я заговорил о Катькиной проставе. Если бы вы не подошли вовремя…

– Я не понял. Что, планы меняются? Ну что ж! Прощайте, шампанское и красавицы, здравствуйте, текила и уроды! – Андрей наполнил рюмки. – За вас, друзья!

– Да я в жизни не поверю, чтоб Егор из-за Катьки парился. – Паша выпил и, закусив лимоном, продолжил: – Катька за ним как собачка бегает.

– Не помню, чтоб хоть одна баба меня так опускала… – Егор выпил и сквозь зубы проговорил: – Вот завела же, стерва! Сам такого от себя не ожидал! Вторые сутки не могу успокоиться!

– Катька тебя опустила? – Андрей взял Егора за руку и с преувеличенным участием продолжил: – Может, тебе с моей матушкой пообщаться? Она сейчас как раз сексопатологией увлекается, подскажет верный подход к Катерине.

Друзья расхохотались.

– Да пошли вы! При чем здесь Катя? – Егор злился все больше. – Девушка, принесите нам, пожалуйста, бутылку водки «Русский Размер». Будьте любезны! – крикнул он официантке.

– Ну и кто же эта коварная, из-за которой ты на друзей бросаешься? Открой нам ее имя! – все в том же шутовском тоне продолжил Андрей. – Мы отомстим за друга, которому нанесли оскорбление!

– Кончай, без тебя тошно! – Егор вылил в рюмку остатки текилы и выпил один.

– А если серьезно? Ты чего паришься? Какие проблемы? – Паша первым прекратил смеяться, заметив, что Егор не на шутку разозлен.

– Да никаких! – Егор закурил. Немного помолчав, он усмехнулся: – Забавно! Чувствую себя последним лохом! За это даже морду не набьешь! Полгода динамила, а напоследок еще и послала публично и эффектно!

– Кто она? – серьезно спросил Андрей, поняв, что Егору надо высказаться.

– Валя! Не трахнул я ее! Не трахнул! – Егор зло рассмеялся. – Что, удивлены? За полгода ни разу не трахнул! – он резко прервал смех. – Столько денег убил! Столько времени на эту стерву потратил! С Катькой теперь из-за нее напряги! И в результате чувствую себя полным лохом!

Он погасил в пепельнице сигарету и тут же прикурил новую.

– Вчера зашли к ее знакомым. Семейная пара два часа капала мне на мозги, с упоением объясняя, как прекрасно и недорого отдыхать в Крыму дикарями, – Егор снова зло рассмеялся. – Я невинно пошутил, предложив им поехать зимой на Кубу, где отдых, конечно, подороже, но климат поприятнее. Так они просто после этого истерику устроили! Хозяйка дома в слезах выбежала на кухню, а ее муж-очкарик набычился и покраснел как рак. А эта стерва стала извиняться за меня и практически вытолкала из квартиры! Я думал, что Валя оценила шутку и просто делала вид перед этими уродами! Так нет же! Сегодня я ей сам позвонил, а она сказала, что презирает таких людей, как я, и считает ниже своего достоинства поддерживать со мной какие бы то ни было отношения!

– Ты сам виноват. Трахнул бы сразу телку, не было б проблем ни с ней, ни с ее нервными друзьями. – Тимур небрежно кинул на стол ключи. – Исправь ошибку. – Он, прищурившись, посмотрел на Егора и, улыбаясь, добавил: – Отвезешь ее послезавтра прямо с утра ко мне на дачу. Отделаешь по полной программе так, чтобы все, что ни происходило с ней в будущем, было выше ее достоинства, – улыбка исчезла с его лица, и он очень серьезно добавил: – А чтоб ты не менжевался, считай это предложение спором. Срок исполнения – девятнадцатое.

– Ну вот, Егор, и твой заказ вовремя подоспел! – Андрей выбежал навстречу официантке, схватил с ее подноса бутылку «Русского Размера» и наполнил рюмки. – За спор!

– За спор. – Егор выпил. Немного помолчав, он взял со стола ключи от дачи Тимура и положил их к себе в карман. Усмехнувшись, он весело проговорил: – Ну а теперь можно и к Кате на проставу! «Русский Размер» никогда не подводит.

* * *

На город опустились сумерки, и только после этого Елизаров позволил себе переместиться из-под арочного навеса во двор. Вечер выдался теплый и совершенно безветренный. Владислав прошел к автомобильной стоянке, обогнул ее по периметру и опустился на пустую скамейку с отломанной спинкой. Прикуривая, он невольно обратил внимание, что его руки совсем не дрожат. Ни единого признака волнения. А ведь никогда прежде ему не приходилось никого убивать. Елизаров с детства не переносил никакого насилия. В школе не участвовал ни в одной потасовке, во время службы в армии принципиально выступал против дедовщины. Нет, на себе он, конечно, испытал все «прелести» дедовщины в первый год службы, но сам в «прессинге духов» участия не принимал. Не из того теста слеплен, что называется. А вот теперь…

Выпустив в сторону густую струю дыма, Елизаров посмотрел на часы. В принципе, он осознавал, что пришел слишком рано. Лерайский возвращался на квартиру чуть позже. Елизаров определил это, наблюдая за своей жертвой вчера и позавчера. Выходило, что бывший авиадиспетчер, уволенный с прежней работы, подыскивать себе новую пока не собирался. Образ жизни бездельника и тунеядца его вполне устраивал. Пил, мотался по друзьям, ходил выяснять отношения с бывшей супругой. Не далее как вчера Елизаров стал свидетелем безобразной сцены, когда Лерайский поцапался с новым мужем Ларисы. Так звали его бывшую… Елизаров расположился этажом выше в том самом доме, куда два дня назад он наведывался в качестве сотрудника биржи труда, и видел, как все трое, Лерайский, Лариса и коренастый розовощекий мужичок по имени Виталий, активно выясняли отношения на лестничной площадке перед дверью. Насколько Елизаров мог судить, речь у них шла о квартире. Вернее, о той доле с квартиры, которую требовал себе Лерайский. Елизаров с трудом сдержал себя, чтобы не вмешаться. Ему стало тошно от мысли, что человек, повинный в гибели его сына, может печься о каких-то материальных благах для себя лично.

Дело кончилось дракой между Лерайским и Виталием, после чего бывший авиадиспетчер, слегка побитый, но не побежденный, ушел. Следом за ним двинулся и Елизаров…

И вот сегодня уже никаких наблюдений. Сегодня он сделает это. Сделает то, к чему готовился более двух недель. И никакого волнения.

В арке показалась фигура мужчины, которого заметно штормило при ходьбе, и Елизаров невольно подобрался. Однако это был не Лерайский. Во-первых, еще рановато, а во-вторых, мужчина был ниже и крепче в плечах. Миновав световое пятно между двух подъездов, пьяный направился в сторону соседнего двора.

Елизаров отшвырнул окурок и вновь сверился с часами. Пора! До появления жертвы оставалось не более десяти минут. Приблизительно, конечно. Лерайский мог появиться чуть раньше или чуть позже. Елизаров поднялся со скамейки, поправил съехавший с плеча плащ и, оглянувшись по сторонам, направился к интересующему его подъезду. На полпути остановился и осмотрелся по сторонам еще раз.

Двое мужчин возились возле машины, и, как определил Елизаров, их обоих не столько интересовал автомобиль, сколько содержимое пивных бутылок, стоявших рядом на бордюре. Мужчины о чем-то негромко разговаривали, курили и время от времени поднимали с бордюра каждый свою бутылку, прикладываясь к горлышку. Иногда, приличия ради, они заглядывали под открытый капот автомобиля и вновь принимались что-то оживленно обсуждать. По противоположной стороне двора неторопливо прогуливалась пожилая женщина с маленькой собачкой на тонком поводке. Собачка поминутно останавливалась то у одного кустика, то у другого и слегка присаживалась на задние лапы. Женщина терпеливо дожидалась, когда ее питомица справит нужду. Чуть поодаль на небольшой бетонной площадке дети играли в футбол, используя вместо ворот положенные друг на друга кирпичи. Больше во дворе никого не было. И никто пока не приближался к интересующему Елизарова подъезду. Подобный расклад вполне устраивал потенциального убийцу. Вряд ли он запомнится кому-то настолько хорошо, что этот кто-то потом сумеет описать его представителям правопорядка.

Елизаров коротко оглянулся через плечо и почти тут же заметил появившегося в арке Лерайского. Судя по походке, тот был, как обычно, подшофе, и на нем традиционно красовался пиджак сотрудника Аэрофлота. Коим, впрочем, Лерайский уже не являлся.

Елизаров зашел в подъезд и бесшумно прикрыл за собой дверь. Встал в темном прогале, между дверьми, вжавшись спиной в стену. Рука нащупала в кармане носок с монетами. Владислав мысленно сосчитал до десяти и достал свое импровизированное оружие.

За дверью со стороны улицы раздались приближающиеся шаги. Елизаров задержал дыхание. Дверь распахнулась. Лерайский шагнул в прогал. Почему-то сомнений в том, что это именно он, у Елизарова не было. Лерайский ухватился за ручку второй двери, потянул ее на себя, и свет из подъезда упал ему на лицо. Теперь Елизаров мог отлично видеть свою жертву. Всего несколько секунд, но и этого времени ему оказалось вполне достаточно, чтобы осуществить задуманное. Рука с тяжелым носком взметнулась вверх, а затем отвесно упала на затылок Лерайского. Елизаров скорее почувствовал, чем увидел, как кровь брызнула ему на запястье. Он слегка отступил назад, а его жертва, не издав ни единого звука, рухнула Владиславу под ноги. Елизаров нагнулся и ударил Лерайского по голове носком еще раз. Затем еще и еще…

В какой-то момент нахлынувшего на него безумства он понял, что надо остановиться. Сердце гулко стучало в груди, а лицо горело, как охваченное пламенем. Елизаров убрал орудие убийства в карман, затем снял с рук перчатки и сунул их туда же. Поспешно сдернул с себя плащ, перекинул его через руку и вышел из подъезда. Мужчины с пивом, женщина с собачкой и дети были на тех же самых местах, где он видел их минуту назад. Елизаров быстро бросил взгляд на свои брюки и с удовольствием отметил, что крапинки крови на них практически незаметны.