Текст книги "Я здесь! Сборник стихов"

Я здесь!
Сборник стихов
Евгения Коптелова

Фото на обложке Александра Бикинеева

© Евгения Коптелова, 2023

ISBN 978-5-4483-9915-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я здесь!

 
Есть в мире два волшебных слова:
«Я здесь!» – вот так они звучат.
В них сила, что снимает все оковы,
В них руки, что в объятья заключат.
 
 
«Я здесь!» – и холодок внезапной дрожи,
«Я здесь!» – и тёплый ток по проводам,
«Я здесь!» – и растворилась сложность,
«Я здесь!» – и места нет слезам.
 
 
«Я здесь!» – и радость реальной встречи,
«Я здесь!» – иллюзий мир исчез,
«Я здесь!» – мы возвратились к речи,
«Я здесь!» – растаял тёмный лес.
 
 
«Я здесь!» – и шторм сменился штилем,
«Я здесь!» – и греет рук тепло,
«Я здесь!» – мы снова в реальном мире,
«Я здесь!» – кошмарам всем назло.
 
 
«Я здесь!» – и знаешь по минутам,
Что реальный кто-то смотрит и стоит,
И ждёт, когда исчезнет смута,
И СЛОВО в РЕАЛЬНОСТЬ чувства возвратит…
 

Домой

 
За тебя цепляться, как за воздух,
За тобой бежать, как за водой,
Ты сойдёшь за солнце, как подсолнух,
Жизнь корабль, я снова за кормой.
 
 
Что такое? Незнакомый, дальний?
С незнакомым говорить нельзя?
Так родным ты стал мне, точно платье,
Что полощешь в белизне с утра.
 
 
Как мне быть? Подруга я? Чужая?
Отойти? Обнять? Уйти? Сбежать?
Вот июнь! А началось – не в мае!
Началось давно уж. Что сказать?
 
 
За тебя цепляться, как за воздух…
За тобой бежать, как за водой…
 
 
Ты похож на солнце, как подсолнух…
Жизнь – корабль, и мы плывём Домой…
 

Потому что ты есть

 
Я хочу быть красивой, потому что ты есть,
Потому что с тобою вместе можно идти,
Потому что с весною ты принёс ко мне весть,
Что жалеешь меня и что нам по пути.
 
 
И хоть нам по пути не как муж и жена,
Но как брат и сестра, как подруга и друг,
Мы вкусить радость жизни сумеем сполна,
И я счастлива снова, потому что ты – тут.
 
 
Мы немного похожи на отца и на дочь,
Мы немного похожи на кровных родных,
Я хочу быть красивой, чтоб радовать смочь,
Чтобы радовать смочь и своих и чужих.
 
 
Я хочу быть красивой, чтоб радовать смочь,
Чтоб светить, как днём солнце и ночью луна,
 
 
Я хочу быть красивой, и страхи все прочь,
Я живу, и ты рядом, значит снова – весна…
 

Взгляд

 
Глянул в глаза и ушёл. Опять. На дорогах туман.
Глаза его ясным рассветом мне в сердце легли.
Кто смысл этой жизни нашёл – не страшен тому обман,
Разлуки страданье, и смерть, и преграды в пути.
 
 
Но смерти боязнь приходит на сердце всегда.
Жизнь коротка и – я знаю – закончится вдруг.
Но взгляд этих глаз мне дорогу проложит туда,
Где должен окончиться этот проторенный путь.
 
 
В них смысл, и страданье, и радость пролились рекой.
Я знаю, что мы далеки, но не страшно ничуть.
И даже не можется глаз никуда отвести.
Всё тут: и знанье, и счастье, и внутренний смелый покой.
 

Перламутровое небо

 
Перламутровое небо грустно смотрит на меня,
Пятна солнечного света до сих пор в себе храня.
Зеленея понемногу, и краснея по пути,
Перламутровое небо, ты меня за всё прости!
 
 
Перламутровое небо с сине-серым полотном,
Перламутровые краски с красно-рыжим очагом,
Солнце село. И печально небо смотрит в след ему.
Я смотрю на небо тоже. Ничего я не пойму.
 
 
Солнце село. Что ж такого. Спать уходит и оно.
Завтра встанет. Если нужно. Коли так повелено!
А пока, тогда, до завтра! Завтра встретим мы
рассвет.
Перламутровое небо красок вновь меняет цвет…..
 

Он добр ко мне

 
Он добр ко мне, как столб у речки,
Как стул, кровать и карандаш,
Как неживое всё сердечно,
Так за живое же не дашь…
 
 
Он добр как в комнате стоящий
Стул, не мешающий сидеть…
Он добр, как столб, всегда молчащий,
Но не мешающий смотреть…
 
 
Он добр ко мне, как тёплый камень,
Согретый осенью чуть-чуть.
Он добр. Спасибо. Он не ранит.
Он не кричит. Не смотрит вглубь.
 

Просьба

 
Я у тебя просила лишь одно:
О безопасности! Спешу признаться.
Чтоб агрессивности из недр не шло,
И безопасно было нам общаться.
 
 
Чтоб не писал ты про меня другим,
Не клеветал, не унижал словесно,
Ведь знаешь: каждый человек раним,
А агрессивность – всюду, повсеместно.
 
 
Чтоб можно было подходить к тебе,
И ты меня б за это не обидел.
 
 
А не гильотину – к голове…
Когда б свою ты агрессивность – снизил…
 

Ссора

 
Ссора. Опять. Это хамское – «хватит».
Хватит писать, донимать и просить.
Хватит тиранить, мучить, маньячить.
Хватит словами мой мозг выносить.
 
 
Хватит. Замучила. Снова и снова.
Снова и снова я вижу твой текст.
Снова людей донимаешь ты словом.
Снова. Бессовестно. Это протест!
 
 
С кем ты общаешься? Знаешь хотя бы?
С тем же успехом общайся с котом.
Со стулом и обувью, с курочкой Рябой.
С книжкой и шкафом, стеной и столом!
 
 
Сколько же можно терпеть эти письма!
Я занят, я занят и очень устал.
И я не способен на переписку!
Работа и книги – иначе, пропал!
 
 
Ты страшно тиранишь. Ты мучаешь словом!
ТЫ мозг мне выносишь день ото дня!
ТЫ страшно бессовестна и бестолкова!
Как долго, скажи, будешь мучить меня?
 
 
Ты страшный ребёнок! Больной шизофреник!
Ты только умеешь себя лишь жалеть!
Ты обезличенный, злой психастеник!
И я не могу тебя больше терпеть!
 
 
Ты нагло мне пишешь. Просить – бесполезно!
Пойми, тебе вредно общаться со мной!
ТЫ только в иллюзиях тешишься лестных,
Не знаю, что, право, мне делать с тобой!
 
 
Меня целый год ты доводишь. Стабильно.
Ты пишешь и пишешь. Кончай уж, пора!
 
 
Завязывай, слушай. Мешаешь мне сильно.
Я занят и точка. Я занят. Пока!
 

Письма как осколки

 
Письма как осколки реального событья,
Люди как кружочки в замкнутом кругу.
Кто кого не любит, кто кого боится?
Выход в ситуации что-то не найду.
 
 
Я не знаю, право. Всё это дебильность.
Но я не умею сдержанно молчать.
Может я, конечно, не любвеобильна,
Не люблю – а сохну, но должна прощать.
 
 
Всё это некстати. Видимо, мешаю.
Видимо, в колёса палки достаю.
 
 
Это невозможно. Всё, я прекращаю.
Прекращаю эту лирику мою.
 

Арсений

 
Арсений – чудесное имя,
Чудеснее нету имён…
В нём отблеск сиреневой сини,
В нём отзвук древнейших времён…
 
 
В нём искренность, ставшая странной,
В нём что-то от чистой воды,
Сиянием жемчугу равной,
В нём сила побед и войны…
 
 
В нём что-то хорошее очень,
Звенящее чистой стезёй,
 
 
В нём Сербия даже и Отчий
Далёкий зовущий Покой….
 

Войнушки-думалки

 
Я тебя вовлекала в игру,
Я старалась, мой добрый герой.
Игры в срыв, рецидив и войну,
Игры насмерть, по-моему, с тобой.
 
 
Что ты любишь – то и пришло!
Ты б спасибо мне, что ли, сказал.
Мы ругались, катясь – в депо.
Наши игры – прикончил вокзал.
 
 
Диалог наш – как поезд, гремел,
Думать больно, но надо начать.
 
 
Ты как я, хорошо – не болел…
Как мне хочется – закричать…
 

Про стену и горох

 
У меня есть стена. Я её не люблю.
Об неё головою всё время ломлюсь.
Месяц, два. День и ночь.
Стену надо толочь!
 
 
Может, спит? Может, мёртв?
Может, зол? Стал как лёд?
Может мне не к нему,
А к другому окну?
 
 
Может, я? Может, он?
Может, кто-то влюблён?
Как пришла, так уйду?
Я в бреду? я в плену?
 
 
Я горох. Он стена.
Это наша война.
Это боль. Это кровь.
Это просто любовь!
 
 
Это ложь. Это дрожь.
Это яд. Это нож.
Это я, или ты?
Ну, чего там…
Прости!
 

Только вот кто-то общаться не хочет…

 
Я проиграла. Возьми меня в плен.
Нет, не нужна я? В войнушку не хочешь?
Эх, не вмещаюсь я в правила схем,
И нечитабельно крутится почерк.
 
 
Эта любовь развернулась давно,
Люди смеются над ней уже явно,
Только о том как-то мне – всё  равно,
Жалко лишь душу – что та неисправна.
 
 
Ты не сердись. Ерунда в голове.
Мышки курсор и салюты в 3 ночи.
С Новым тебя! И друзей твоих всех!
Только вот кто-то общаться не хочет…
 

Не Солнце

 
Не презирай влюблённую в тебя —
Она так мало в этом виновата —
Что  от тебя, как свечка от огня,
Хотя давно замёрзнуть, знаешь, надо.
 
 
Не презирай влюблённую в тебя.
Ведь Бог над всеми: видит, знает, судит.
Она ведь тоже Божья – не твоя.
Как может – верит, дышит, любит.
 
 
Не презирай. Зачем тебе оно?
Ты сам открылся для неё и скрылся.
 
 
Ты для неё – пока ещё окно.
Но ведь не Солнце – или ты забылся???
 

Не приехать, не увидеть, не обнять

 
Не приехать, не увидеть, не обнять.
Не прижаться импульсом-душою.
Не в глазах ответных прочитать,
Что хотел ты жить прожить со мною.
 
 
Ничего! Лишь декабря мороз,
Одиноких дум кольцо замкнулось.
И в духовной жизнь злой наркоз
Душу губит, чтоб не встрепенулась…
 

Развеет утро

 
Когда же ты со мной поговоришь?
Когда же голос твой сквозь даль прорвётся?
Когда же ты меня за всё простишь
И позвонишь? Прости, совсем неймётся.
 
 
Когда же… Жду, часами, веришь, жду.
Ночами жду и не могу дождаться…
Не позвонишь… И эту чепуху
Развеет утро, что велит расстаться.
 

Ну что за прихоть? (В Рождество, выпавшее на воскресенье)

 
А что я значу для тебя? —
Пустое место!
Без мыслей о тебе не дня!
Ну где ты, честно?
 
 
Ты так далёк и очень тих,
Ты незаметен.
Что я уже почти сам крик —
Ты не заметил.
 
 
Ты просто ноль, себя убрал
К нолю и ниже.
Никто чтоб нам не засчитал,
Что были ближе.
 
 
Из моей жизни ты исчез
Сегодня ночью.
Не буду ныть, Христос Воскрес!
Я знаю точно!
 
 
На Рождество спокойно мне
И дивно тихо!
 
 
Ну что я циклюсь на тебе?
Ну что за прихоть?
 

Ты чего такой добрый?

 
Ты чего такой добрый?
Чего такой мягкий?
Чего не неволишь, не гонишь меня?
Чего не ругаешь?
 
 
Не ставишь мне рамки?
Не трогаешь словом? Не мечешь огня?
Чего такой мирный?
Такой безопасный?
Такой очевидный? Спокойный? Простой?
 
 
Такой милосердный?
И не эпатажный?
Не колешься словом, не тронешь рукой?…
 
 
Какой интересный…
Прекрасный, чудесный…
Не обижаешь… Не давишь… Не жжёшь…
 
 
Великодушный…
В общение честный…
Хоть не для тебя я совсем…
                                                Ну так что ж…
 

Трапу поцелуй

 
Обнулилась жизнь – снова  тебя нет.
Снова ты исчез. Веришь-нет – дышу!
Встретиться никак – обоюдный  вред.
Просто больно мне, что тебе пишу.
 
 
Как в пикапе там: привяжи и брось.
Не бросаешь ты – это  не пикап.
Только ты с другой, снова вкривь и вкось.
Я как у шасси падающий трап.
 
 
Ты как самолёт – взмоешь  в небеса…
Ах, не полечу… Ах, я не с тобой…
Трапу поцелуй – в небе полоса…
Трапу без тебя на земле покой…
 

Сто двадцать процентов

 
Сто двадцать процентов немого игнора.
Кто будет терпеть это? Я – никогда!
Но вот год за годом и слово за слово —
Игнор стал привычен, как в кране вода.
 
 
Игнор бесподобен, красив и приветлив.
Игнор разноцветен и в меру игрив.
Одна я живу в тускло-ламповом свете
Отсутствия писем живящих твоих.
 
 
Отсутствуют письма. Отсутствуют строки.
Отсутствуют буквы. Отсутствует жизнь.
 
 
Отсутствуют муки, и ссылки, сроки.
…Игнором бессрочным в реальность вернись…
 

Я не живу тобой

 
Я не живу тобой.
Прости, что случилось так.
Текст здесь не будет злой.
Ты же мне друг, не враг.
 
 
Мне интересен он.
С ним у меня вот так:
Он как счастливый сон,
Что на пройдёт никак.
 
 
Он словно в небо дверь,
Звёздных красот полна,
Виктора Цоя Апрель,
Что  открывает весна.
 
 
Я не люблю его,
Но его жизнью живу.
 
 
Он разрешает. Что?
Сон ведь пройдёт наяву.
 

Пора свою жизнь проживать…

 
Он просит не лезть в его душу.
Да я разве лезу? Вы что!!!
Душа его – мне не подружка!
Пусть будет душе – хорошо!!!
 
 
Он просит убавить активность,
И свой интерес приунять!
Но эта активность – наивна!
Активность желает опять!!!
 
 
Желает узнать, чем живёт он,
Работает кем и как спит.
Не мама же я и не сыну!
Активность, похоже, шалит.
 
 
Не о его жизни справляться,
Не в фотках его засыпать…
Пора ведь уже – просыпаться…
Пора свою жизнь проживать….
 

Беги

 
Она_ни_о_чём_больше_думать_не_может.
Она может думать – что, мало тебе??
На  бред аберраций ментальных похоже?
Да ладно!! Она ещё очень в себе!!
 
 
Я знаю её. Она сильная духом.
И взмахом одним эти путы порвёт.
Но просто не хочет. Ведь ты стал ей другом.
Ты стал ей тем братом, что любит и ждёт.
 
 
А если не любишь, не можешь, сбегаешь,
А если страх комом скребётся в груди,
Ну только зачем ты её…  так ругаешь?
Вот это напрасно.
…………………………………………………
                                   Счастливо.
                                                            Беги.
 

Он стал другой

 
Он стал другой: он стал резкий и жёсткий,
Он стал другой: стал циничный, крутой.
Он стал  другой и железные нотки
Вплетаются в речь и готовят отбой.
 
 
Готовят отбой отношеньям бестактным,
Готовят отбой беззаветным мечтам,
Готовят отбой платежам многократным
И вечным попыткам стать близкими нам.
 
 
Стал он другой. Только в этом есть честность.
Стал он другой. Взрослый и деловой.
Стал он другой. Только прежняя резвость
Осталась в повадках и гонит долой.
 
 
Я отпускаю… Другой или прежний.
Я отпускаю… Хороший, иной.
Я отпускаю… И странная нежность
Вливает в меня свой  долгожданный покой.
 

За тобой идти

 
За тобой идти – как идти в никуда,
За тобой идти – как идти в пустоту.
За тобой идти – там одна темнота,
За тобой идти – это замкнутый круг.
 
 
Не иди, очнись – там не твой сезон.
Не иди, постой – там весна не та.
Не иди, замри – ну какой резон
Не за тем идти и  идти в никуда?
 
 
Я спросила его: можно я за тобой?
Я спросила его. Он ни «да» ни «нет».
Он молчал скалой. Разве я – прибой?
Он молчал стеной, стеной долгих лет.
 
 
Я устала ждать. Сколько ждать ещё?
Сколько лет ещё в никуда идти?
Я устала ныть в пустоту-плечо.
Я устала идти, там где нет пути.
 

Сегодня встречи не будет

 
Сегодня встречи не будет.
Совесть задолбит до смерти.
Я не приду, ты не встретишь.
Пыльные знойные смерчи.
 
 
Сегодня встречи не будет.
Я ожидала отказа.
И вот он пришёл, как рельсы
Под поездами вокзала.
 
 
Я не люблю, ты не любишь.
Ум уже не понимает.
Ты отказал – не осудишь.
Дружбы, увы, не бывает.
 
 
Что же, оно так и лучше.
Лучше, чем смерть: гроб и свечи.
Непоправимости ужас.
Лучше, чем лживые речи.
 
 
Ссоры ведь тоже не будет.
Я не обидчива больше.
Вечер пылинками кружит.
Ты мне
                    не сделаешь горше.
 

Скажи мне «нет»

 
Скажи мне «нет». Поставь меня на место.
Скажи мне «хватит». «Не хочу» скажи.
А можешь промолчать – всегда уместно.
А можешь не читать – довольно лжи.
 
 
Я лгу не сердцем. Просто меня носит.
Наверно, лгу. А как, скажи, ещё?
Она вошла какой-то тайной дверцей.
Двойная жизнь, чуть лживая. И всё.
 
 
Наверно плохо. Но ведь ты есть рядом.
Ты можешь цыкнуть, гавкнуть, наказать!
Сказать мне «нет», обжечь гневливым взглядом,
«Не понимаю» в горечи сказать!
 
 
Отбрить, забить, забанить и заехать —
Ты можешь всё – но только не спеши.
Двойная жизнь – огромная помеха,
Давай почистим стёклышки души…
 

Только ты стучишь…

 
А дверь закрыта, только ты стучишь.
Давно закрыта, только ты у входа.
Простить его – конечно, ты простишь.
Прощать других – ученье это Бога.
 
 
Но только ты стоишь – дверь заперта.
Он не откроет – хоть ломись до утра.
Ведь сердца дверь – другому не видна.
В неё ломиться – беспросветно-жутко.
 
 
Была бы ты сестрой – открыл бы он.
Сестра без долга – брату только праздник.
Не открывай – земной тебе поклон…
Видать стучит бессовестный проказник…
 

И вот стала я частью тебя

 
И вот стала я частью тебя.
Неотъемлемой, бьющейся частью.
Растворилась в тебе, и, любя,
Стала чипом, стремящимся к счастью.
 
 
Как тебе? Я впиталась в тебя!
Я влилась в твоё сердце вакциной.
И в осеннем листе сентября
Стала рыжим любви к тебе скрином.
 
 
Обалдеть! Как тебе? Я – твоя!
Ты в моём измеренье прописан.
Ты стал частью, живящей меня.
Ты стал праздником, в сердце сокрытом.
 
 
Я плясать! Слёзы радости лить!
Я бежать! Окрылять всех в округе!
Только факт – без тебя надо жить…
И замёрзли без варежек руки…
 
 
Только вот – скоро снег октября…
Перед этим – тебе двадцать девять…
Как прожить в мерзлоте без тебя?
Только разве в берлоге медведем…
 

Ты такой тихий, такой хороший…

 
Ты такой тихий, такой хороший,
С идеями фикс не вступаешь в войну,
Ты защищаешь меня осторожно
От чувства, что держит в глубоком плену.
 
 
Ты такой светлый, такой спокойный.
Ты осторожный. Не сложный – простой.
Ты самый лучший, самый достойный,
Логичный, конкретный и деловой.
 
 
Прямой и открытый. Немного упрямый.
Слегка ироничный. Слегка заводной.
Уравновешенный – сразу и явно.
Устойчивый, крепкий, статичный, не злой.
 
 
Ты стал самым близким и недостижимым.
Достигнуть тебя – невозможно, запрет.
Ну и не стану. Ведь призраки – лживы…
А ты – почти призрак. Не пишешь ответ…
 

Я не нравлюсь что ли?

 
Ты болезнь моя, знаешь, милый?
Я строчу от боли сердечной.
Ты психоз мой без эг… ила,
Позови – я уже на встречной.
 
 
А не звал – так стоять по струнке.
Провалиться на ровном месте.
От стыда где-то щемит в лунке,
В голове – девяностых песни.
 
 
Не зовёшь. Я не нравлюсь, что ли?
Ты не рыцарь, а я не дама?
Ах, не жить мне  в твоей неволе…
Ах, зачем столько в почте спама…
 

Ожидание

 
Это глупая паника, но ты слишком тихо молчишь,
А  за окнами молнии, гром и машины сигналят.
Я уже позабыла твой голос, случайно ты мне не звонишь,
И письма твои мне тепла и поддержки не дарят.
 
 
Ну что? Разве плохо? Молчать, всё-таки, не грубить!
Есть плюс и в молчанье, и отдых от слов тоже нужен.
Меня начинало от слов твоих нервно знобить,
И как вспоминаю, становится только мне хуже.
 
 
Ну что ж, помолчим тогда тихо годами вдвоём.
Молчанье вдвоём это что-то уже неземное.
Ох, ладно. Скажу лучше так: давай разорвём!
Стену из молчания, и слово оброним простое.
 
 
Давай разорвём! Отношений сих нервную грусть,
И радость от встречи пусть снова зардеет зарёю.
Давай разорвём! А раны останутся, пусть.
Их время залечит забытья прохладной водою.
 
 
Ты так испугал! Я с тревогой гляжу в переписку,
И жду, что сейчас красным знаком возникнет письмо.
Где ты мне отдашь роковую и злую расписку,
А я захочу в тот момент  разогнаться в окно.
 
 
Ох, ладно. Пока ты щадил мои нервные нервы.
Спасибо на этом я после, наверно, скажу.
Но у меня, понимаешь, иссякли, иссохли резервы,
И я напряжения большего уже не сдержу.
 
 
Как молния если ударит – скачок напряженья,
И может случиться от этого реальный пожар,
 
 
Так я ожидаю со страхом твоё сообщенье,
И кажется мне, временами, что это – кошмар.
 

Брат-сестра

 
Разреши к тебе мне привязаться,
Хоть чуть-чуть.
Чтоб по свету тенью не слоняться,
Как-нибудь.
 
 
Разреши быть не простым прохожим,
А сестрой.
Пусть с тобой по виду не похожей,
Но родной.
 
 
Это здорово, прекрасно, чисто,
Хорошо!
Только бы всё это не исчезло,
Не ушло…
 
 
И хоть горько в мире тесном:
Страх, война.
На том свете будем вместе
Мы всегда.
 

Ты знаешь ли?

 
Уткнусь носом в твой поучительный тон,
Я за него – как за мамину юбку,
Спрячусь в него, будто в папину куртку,
В твой поучительный тон.
 
 
Всюду, везде он: сегодня, вчера,
Цветущей весною, мороженым студнем,
Есть некий ТЫ, и ты любишь МЕНЯ!
И нам не страшны передряги и будни!
 
 
Любишь меня, как родную сестру,
Будто прохожий – больного котёнка.
За это тебя я – стихами хвалю,
Пускай так нелепо и грубо – не тонко!
 
 
Спасибо, родной, ты согрел меня – так.
Словами обычными – после метели.
Слово обычное – что за пустяк!
А в сердце теперь – соловьиные трели!
 
 
Я б подарила вагоны цветов
Тебе… Одному… Сегодня… В честь праздника…
Но выразить чувства нет правильных слов,
Ты парень, я девушка: тебе не понравится…
 
 
Если б любил ты их – море цветов —
Тебе одному… Рассыпаясь, варьируя…
Как в песне художник – безумие роз…
Я подарю – разве ты – аннулируешь?
 
 
А что же ещё я тебе подарю?
Солнечный март одет снегом подтаявшим…
 
 
Я только о том, что тебя я люблю!
Тебя я люблю и не знаю, ты знаешь ли?
 

Как чудесно всё под призмой

 
Жизнь становится весёлой,
Я жива ещё – и в деле!
Солнце мартовским приветом
Гонит счастье по пятам.
Занавески золотятся,
Чуть дрожат под лёгким ветром,
Банка крови, больно в теле,
Домофон звонит. Не к нам…
 
 
Жизнь становиться воздушной,
Жёлтой, солнечной, красивой,
Будто сахарная вата,
Гениальный счастья план…
Чай горячий гонит мысли,
А на улице – прохладно,
Телефон отключен сутки,
Но привык к моим рукам…
 
 
Есть на свете некий мальчик,
Его образ – греет душу,
Чёрно-белый фотоснимок
Скромно мёрзнет у стены…
Этот мальчик – почти призрак,
Он покой мой – не нарушит…
 
 
Как чудесно всё под призмой!
Завтра – первый день весны…
 

Да не будет тебя пленять

 
Ты ведь в меня не влюбишься —
Влюбляются не в таких.
Ты со мной просто простудишься,
Подхватишь душевный грипп.
 
 
Ты ведь в меня не влюбишься.
Не надо, прошу, страдать.
Вот всегда так – оступишься —
А потом ни зги не видать.
 
 
Ты давай, милый друг, не придумывай.
В пустырях ведь трава не растёт.
Тебе кажется только, что умная —
Так и дура с ума не сведёт!
 
 
Не припомню такого я случая,
Чтоб по мне хоть один – страдал.
Сама слишком я – приставучая,
Это знает лишь тот, кто узнал.
 
 
И не надо ни капли печалиться,
Что тебе далеко, не достать.
И критерий, что зрительно нравится,
Да не будет тебя пленять.
 

Что ни говори

 
Я нуждаюсь в твоей силе,
Что ни говори.
Так мне нужно хоть частицу
Силы, что внутри.
 
 
Так всегда. Сближаться людям
Очень тяжело.
И что наши разны судьбы —
Так уже пошло.
 
 
Я не против, раз общаться
Не судьба с тобой.
Всё труднее мне, признаться,
Быть самой собой.
 
 
Но я, видимо, нуждаюсь
В этом косяке.
 
 
Если хочешь – попрощаюсь.
Я ведь налегке.
 

Тебя настоящего я выбираю

 
Твои фотографии глядят на меня,
А я на твои не гляжу фотографии.
Твои фотографии – не про меня,
Твои фотографии, твои фотографии…
 
 
А я полюбила тебя, сорвалась,
Твоим фотографиям даже не снилось,
Как я бы к тебе сейчас в дом ворвалась,
Щекою прижалась, в объятьях забылась…
 
 
Ты критик великий сверхценных идей,
Заезженных фраз поставщик и редуктор.
Ты с ними сейчас или может быть – с ней,
А я с фотографиями. Несколько жутко.
 
 
Ты нравишься мне. Не снаружи – внутри,
Мне нравится сила души и открытость.
Слова твои мне – в темноте фонари,
Они мне близки, как близка твоя скрытность.
 
 
Но ты ведь не мой. Ты не главный герой
Всей жизни моей. Ты с другого романа.
И я твоей правой не стану рукой,
Я с заднего плана. Я с заднего плана.
 
 
Твои фотографии смотрят и ждут,
Что я ещё с ними придумаю сделать.
Чужих фотографий не жгут и не рвут,
Их любят, их смотрят, их трогают смело…
 
 
А я даже тронуть их пальцем боюсь,
Их даже практически не протираю,
В твои фотографии я не влюблюсь —
Тебя настоящего я выбираю….