Текст книги "Круиз на поражение"

Глава 7. Новые правила

Бессонная и бездомная ночь в Москве, перелет и нервы из-за побега, а потом – из-за поездки в магазин тканей, регистрация и посадка на лайнер… Заселение в каюту для Ангелины уже было словно в тумане. Девушка бормотала себе под нос инструкции, старательно запоминала цифру три – что каюта ее на третьей палубе, от лифта направо. Степан смотрел на нее с подозрением, на всякий случай не выпуская ее руку из своей. Пару раз довольно кстати успел перехватить ее прежде, чем девушка успела врезаться в прозрачную дверь.

– Прости, – Она надеялась, что на карте, выданной ей при посадке вместо паспорта, есть информация и о номере каюты.

Девушка старалась запомнить самое главное – у кого можно спросить и где можно узнать. Все. Больше ее сознание ничего не впитывало.

– Ты будто пьяная, – улыбался Степан.

А у нее в самом деле кружилась голова, как от шампанского.

Свобода.

Безопасность.

Она смотрела на этого мрачноватого парня, что лукаво улыбался, глядя на нее, и была готова его расцеловать. Десять дней и шанс на другое, невероятное будущее. Открытая дверь, в которую осталось только войти.

Он проводил ее до каюты:

– Я боюсь, что ты потеряешься, – пояснил. – Ты чего такая шальная?

Она лишь вздыхала и тайком гладила блестящие стены, невероятные витражи и роскошную, ярко-синюю мозаику.

Здесь все было иначе. Воздух – соленый, пропитанный ветром, тонкий, щекочущий ноздри запах дерева и теплых человеческих тел. Огни иллюминации, золото и перламутр. Манящий аромат кофе смешивался со шлейфами парфюмов, оседал с горьковатым привкусом на язык, бередил кровь.

– Не отключись, сейчас еще инструктаж будет, – он распахнул перед ней дверь ее каюты, заглянул внутрь: – О, твой чемодан уже привезли. Будем надеяться, и моя сумка тоже ждет в каюте… Гель! – он поймал ее за руку, развернул к себе: – Не забудь: пятнадцать минут, и нам на инструктаж. А потом еще общий сбор по конкурсу. И ужин, – он заглянул в глаза девушки, захохотал: – Алле, ты меня вообще слышишь?

Она смотрела на него, кусала губы. И вдруг порывисто обняла и прижалась к груди. Он замер на полуслове. Руки растерянно повисли в воздухе – то ли обнять, то ли сделать вид, что не заметил.

Ангелина на мгновение чуть сильнее сжала объятия, и так же резко отстранилась:

– Спасибо, – прошептала.

Парень настороженно улыбался. И молчал.

Она не больно ударила его по груди, подтолкнула к выходу:

– Иди уже. Мне надо умыться и переодеться!

И захлопнула перед его носом дверь.

⁂

Ангелина рухнула на кровать с единственным желанием – спать. Те самые пятнадцать минут, которые даны на то, чтобы привести себя в порядок и осмотреться. Мягкий полумрак каюты. Тишина, которую почти не нарушали портовые звуки и голоса в коридоре. И, главное, такое спокойствие, которое хоть ложкой ешь – не наешься. Потому что НИКТО не войдет в ее каюту. НИКТО не сядет на кровать, не положит тяжелые и жесткие пальцы ей на щиколотку. И НИКТО не сможет сделать ей больно.

Понимание этого накрыло с головой, пьяня.

«Как же хорошо!», – пронеслось в голове.

Ей снилась Барселона. Снилась холодная и гладкая река. Высокие сосны по берегам упираются в ярко-голубое ясное небо. Черные камни смотрят хмуро и нелюдимо. А она скользит между ними, парит легко, будто фея или стрекоза. Кажется, у нее даже крылышки такие же переливчатые и жужжат так же.

Жж-жж-жж…

Жж-жж-жж…

Крылья потяжелели, увлекая ее к темной и прозрачной воде. Глоток воздуха…

… И она мучительно вывалилась из сна.

Рядом на одеяле жужжал мобильный.

Жж-жж-жж…

Ангелина с трудом перевернулась, провела пальцем по экрану, принимая вызов.

– Дрыхнешь?! – смеющийся голос Степана.

Кажется, ее новый знакомый никогда не унывал.

– Н-нет, что ты, – язык едва ворочался и прилипал к небу, поэтому фраза, задуманная как бодрая отмазка прозвучала сипло и сумбурно.

– Ага, ври дальше, а то я не слышу, – он куда-то шел, было слышно, как захлопнулись двери лифта, на заднем фоне на английском говорил приветливый женский голос. – Короче. Инструктаж ты проспала. Поэтому в случае сценария, аналогичного «Титанику», тебе придется держаться за меня, – он откашлялся.

Ангелина начала соображать. Отодвинув экран от уха, посмотрела на время. И тут же подскочила: почти 5 вечера!

– Да ладно! А чего ты меня не разбудил?

Стефан рассмеялся в голос:

– А ты посмотри сколько пропущенных у тебя, я тебе даже селфи с палубы отправлял. И сообщения, что твое имя навеки покрыто позором. Ибо тебя вызывали и пришлось отзываться мне. Так что все думают, что Ангелина Фролова – это непонятной наружности волосатый чел под два метра ростом…

– Прости… – простонала девушка. – Не знаю, как так получилось. Я вроде только прилегла на минуту.

Она говорила и говорила. По привычке извиняясь. Перед глазами встал серый блокнот и ровно вычерченные квадратики и треугольники красным. Руки вспотели.

Стефан озадаченно пробормотал:

– Да ладно, не парься. Ты чего? – он, кажется, в самом деле растерялся. – Проспала и проспала… За это не убивают. На общий сбор по конкурсу идешь?

Ангелина шумно выдохнула:

– Прости, – опять извинилась невпопад, стирая с лица тревогу: блокнот в ее жизни больше никогда не появится. – Я сейчас буду… Если не заблужусь, конечно.

В динамиках прошелестели двери лифта, усилился шум голосов.

– М-м, хорошо, – Степан говорил по-прежнему настороженно. – Ты на третьей палубе. Западное крыло. Как выйдешь из каюты, иди налево до ресторана итальянской кухни, через него на четвертую палубу. Там будет указатель «Киар Алари».

Он отключился.

Ангелина проверила в мессенджере входящие сообщения.

«У нас инструктаж на случай ЧС. Тебя ждать?»

«Если что мы у спасательных шлюпок. Наша с маркировкой 3НS-2020. Тут ветер».

«Чувствую себя дураком. Кто-то, кажется, дрыхнет». И следом селфи на палубе, у оранжевого борта спасательной шлюпки в неповоротливом спасательном жилете, со свистком во рту.

Выдохнула.

Подумав, набрала сообщение: «Стефан, мне кажется, я напрягла тебя своими извинениями. Это последствия моей прошлой жизни. – Подумав, дописала: – Мне нравится, когда ты шутишь».

Серые галочки сменились синими.

Пометка «Стефан Марроне в сети» сменилась «печатает сообщение».

«Степан. Мое настоящее имя – Степан. Откровенность за откровенность».

«И тащи уже свою бессовестную задницу сюда, пропустишь все самое интересное! Тут для нас определенно готовится Ж.О.П.А. как комплекс мероприятий». И смешной подмигивающий эмодзи.

Ангелина улыбнулась.

Будто с плеч упала неподъемная ноша.

Подскочила, мельком глянула на себя в зеркало, подтерла отпечатки размазавшийся туши. Распахнула чемодан, достала косметичку. Па́ра торопливых движений расческой по волосам. Капля блеска на губы.

Сдула с лица темную прядь.

Поменяла рубашку на светлое укороченное худи. Сунула карточку гостя в задний карман джинсов и рванула из каюты.

⁂

«Киар Алари» занимал все западное крыло на четвертой палубе. Огромная витрина с пустыми пока выставочными манекенами и гигантским логотипом дома моды. Пока – все в полумраке, прикрытое тонкими вертикальными шторами. «Шоу-рум», – догадался Степан и нахмурился – этого не было в буклете с инструкциями. Получалось, что или они были не слишком подробными, или их вообще можно выбросить в корзину.

Чуть дальше, за золотыми дверями – мир, пропитанный высокими технологиями, вдохновением и конкуренцией.

Коридор. Справа – табличка «Швейный цех». Рядом – «примерочная» и «склад». Слева – указатель «Демонстрационный зал».

Их повели туда. Степан успел отбить Ангелине последнее сообщение, сунул сотовый в карман.

Звук шагов терялся в полумраке. Темные портьеры, запах воска и осветительных приборов. Степан терялся в догадках, настороженно оглядывался. Но взгляд упирался только в темноту.

– Куда нас привели? – волновалась девушка на итальянском.

Группа из одиннадцати участников кастинга и их десяти помощников замерла в нерешительности.

За ними захлопнулась дверь, тихо отсекая от внешнего мира. Стало тихо, что было слышно, как бьется сердце и разливается по венам кровь.

Щелчок.

Один за другим зажигались прожектора, ослепляя, жаля и обескураживая. Степан опустил голову, проморгался. Глаза медленно привыкали к освещению, хотя еще слезились и едва различали очертания предметов.

Черное глянцевое покрытие пола. Алые портьеры. Логотип «Киар Алари» – переплетенные латинские буквы на заднике. Степан и остальные дизайнеры оказались на сцене. Одни. Перед ними – узкий помост-язык, стройные ряды обитых бархатом кресел для гостей будущих показов. Все двадцать один человек как на ладони в пустом кинотеатре, переоборудованном для фейш-шоу. Все двадцать один – марионетки на ниточках.

Две камеры плыли вокруг них на длинных стойках-кронштейнах. Еще два оператора снимали со сцены, обеспечивая крупные планы, и два – из зала.

Из полумрака зрительного зала раздались одиночные хлопки – кто-то, спрятанный плумраком, аплодировал.

Степан пригляделся: к ним приближалось пятеро. Высокий мужчина в дорогом деловом костюме, дама средних лет с походкой модели – ее лицо казалось знакомым, два парня неформального вида. Кажется, он видел их на музыкальном канале. Рэперы? Он не был в этом уверен. Завершала процессию Мария Тереза Стафф.

Все пятеро, продолжая хлопать, заняли места в первом ряду, где, как оказалось, уже сидел один человек, которого Стефан и остальные участники показа узнали безошибочно – действующий главный дизайнер линии Haute couture Дидье Лапен.

Молодые люди переглянулись. Несмело зааплодировали в ответ. Выходит, Дидье Лапен тоже в деле? Он будет участвовать в выборе преемника?

«Это будет мясорубка», – лонгслив прилип к спине Степана, руки похолодели.

Дверь за спиной качнулась, приоткрываясь. В проем просочилась худенькая фигурка и, замерев на мгновение, привыкая к ослепительному свету прожекторов, пристроилась у Степана за спиной. Прохладные пальцы скользнули к руке, едва сжали его руку. Он сжал в ответ. Ангелина.

Отчего-то на душе стало легче.

– Ну, отлично, все в сборе! – незнакомый худощавый мужчина замер у основания подиумного языка, пристально разглядывая дизайнеров. При всей демонстративной доброжелательности он был похож на коршуна, готового вцепиться в глотку. Холодный, безжалостный взгляд, плотно сомкнутые губы. С таким лицом выбирают рыбу, которую желают получить запеченной на углях. – Так, так, так. Рад вас видеть. Я вас знаю, вы меня – пока нет. Но сейчас мы это исправим. Александр Форт. Я буду ведущим вашего фейшн-шоу.

Дизайнеры захлопали.

– Да-да. Хлопайте. Я буду вашей мамочкой эти десять дней. Если вам что-то нужно. То я – единственный человек, который может вам это достать, – мужчина холодно улыбнулся. – К тому же, я один из членов жюри… Представлю вам тех, кто будет решать ваше будущее, кто будет определять степень вашей компетентности. И первое имя Аде́лия Роз. Супермодель и лицо Дома моды «Киар Алари» с 1986 по 1989 годы.

«Точно!» – Степан заулыбался.

Аделия все так же хороша, хотя ей сейчас – он прикинул – около пятидесяти. Она ушла с подиума в самом расцвете, на пике популярности. Открыла свою линию одежды, но неудачно, популярности это ей не принесло. Потом она открыла школу моделей, написала несколько книг о мире Высокой моды, одна из них даже стала бестселлером в США. В России, правда, так не была переведена. Но Степан читал. Так родилась мечта о «Киар Алари».

– Аделия будет сосредоточена на образах и стилистике моделей, – он поцеловал кончики пальцев блондинки и перешел к другим членам жюри. – Гая и Фре́дерика Боуз, вы, конечно, узнали, – он сделал театральный жест, указывая на тех самых парней неформального вида. Степан, сколько не приглядывался, не узнавал их.

Зато Ангелина, кажется, узнала – молодой человек почувствовал между лопатками ее возбуждение и интерес. Александр Форт продолжал:

– Гай и Фредерик, солисты группы Боуз-Фэмили. Обладатели четырех Грэмми. Они ничего не понимают в моде, – Александр громко рассмеялся, – но привлекут молодежную аудиторию к шоу. Она нам нужна, молодая, амбициозная, смелая, которая не выбирает слова и выражения как для определения своего восторга, так и своего презрения.

Он замолчал, еще раз окинул взглядом замерших на сцене конкурсантов. Камера взяла его крупный план.

«Позер», – констатировал Стефан, наблюдая, как Форт работает на камеру. Констатировал, надо сказать, с некоторой долей зависти – он сам так не умел. Подавил вздох: не знал, что помимо таланта здесь придется еще и играть роли. Какая отведена ему? Неудачник, над которым смилостивилась знаменитость? Потенциальный альфонс? Русский медведь? «Хм, забавно, если так. Учитывая мой очевидно латинский псевдоним. Но тут, конечно, важен архетип, а не имя», – Степан сунул руки в карманы джинсов. Вариантов роли оказалось немало, но он бы предпочел выбрать ее сам.

Он покосился на конкурентов, усмехнулся – у каждого на лицах были написаны точно такие же мысли. Даже самоуверенный Иван Северов притих. Ангелина притаилась у плеча, кажется, даже дышала через раз. Степан поймал ее руку, тайком сжал пальцы. Непонятно, что там было в ее прошлом. Но от каждого прикосновения она вздрагивала. Вздрогнула и сейчас. Молодой человек освободил ее пальцы, вернул руку в карман.

Александр Форт продолжал.

– И, собственно, те, у которых к вам не будет ни жалости, ни снисхождения, – Александр сказал это с особым удовольствием. – Дидье́ Лапе́н, действующий главный дизайнер линии Haute couture «Киар Алари», и Мария Тереза Стафф, креативный директор Дома Высокой моды «Киар Алари» и председатель нашего жюри. Его голос – это голос того, кого вы должны однажды заменить. Это голос вашего врага. Ее голос – голос того, кто на вас поставил, решающий, – Александр развернулся к конкурсантам, сложил пальцы домиком. – Как видите, вы подобны гладиаторам. И грядущий конкурс – гладиаторский бой на выживание. Без пощады. Без милосердия. Без поддавко́в. Выживет сильнейший и смелейший.

Театральная пауза. Строгий взгляд на конкурсантов:

– Есть ли те, кто хочет уйти прямо сейчас?

Дизайнеры притихли. Никто не пошевелился.

– Хорошо, – Александр благосклонно кивнул. – Рад. В таком случае объясню правила игры, они немного отличаются от тех, что были заявлены в буклете и первоначальных инструкциях… Это связано с тем, что вас стало больше, – острый укол взглядом на Стефана, молодой человек понял – роль «русского медведя» предлагается ему. Александр продолжал: – Десять дней. Три показа на заданную тему, которые вы сделаете из предоставленных «Киар Алари» материалов за одинаковое время. За сутки. Три показа по три модели. И финальный показ – шесть моделей. Для финального дефиле вы можете использовать уже продемонстрированные ранее коллекции, привезенные на борт «Жемчужины морей». Можете сделать новые, мы предоставим вам такую возможность… После каждого показа выбывают два дизайнера. Таким образом в финале окажутся шестеро из вас с шестью коллекциями. Победит один. Теперь уже без вариантов… – Еще один выразительный взгляд на Степана. – Каждое задание вы будете получать ровно в восемь утра. Далее вы с вашими помощниками будете работать над коллекцией, чтобы показать ее следующим вечером. При этом ровно в 22 часа по корабельному времени вы должны прекратить работу и выйти из швейного цеха. И сможете зайти в него в 8 утра следующим утром, чтобы завершить работу, выбрать аксессуары. В пять часов вечера – дефиле. В семь вечера мы будем знать, кто покинет кастинг. Следующим утром все повторится.

Дизайнеры переглянулись.

– Есть ли вопросы? Возражения?

Все молчали.

– Отлично. Я так и думал. Ключ к райским вратам мира Высокой моды так близок и достанется он решительным и отважным, – Форт усмехнулся. – Думаю, не стоит говорить, что шоу будет транслироваться на весь мир. Вам нужно подписать кое-какие бумаги. Вашим помощникам будут переданы договора и соглашения. Право собственности на созданные вами в ходе конкурса коллекции «Киар Алари» оставляет за собой. О чем будет сделана соответствующая пометка в ваших бумагах.

Он хлопнул в ладоши, будто ставя жирную точку в своем монологе:

– А пока – праздничный ужин. Гло́тки вы будете перегрызать друг другу завтра. А сегодня – перемирие. Я хочу познакомиться с вами поближе, чтобы знать ваши слабые места, ваши тайны и чаяния.

⁂

– Я на палубе. Тут отплытие, и мне не очень удобно говорить, – он прикрыл динамик ладонью в попытке отгородиться от шума на палубе. Огляделся – все проходы заняты, пока дойдет до тихого места, разговор уже наверняка прекратится. – Здесь очень шумно.

– Как обстановка? – резкий, требовательный голос.

– Если ты о нашем разговоре, что я работаю над этим и кое-что успел сделать. Следи за новостями в СМИ… Если же ты справляешься о моем самочувствии, то я очень тронут.

– Да пошел ты со своим самочувствием… Как Мария? Ни о чем не догадывается?

– Мария просто ангел. Мне удалось ее убедить, что это именно она поменяла правила игры. Так что она испытывает некоторое чувство вины и очень покладиста в последнее время.

Обладатель высокого голоса едва различимо выругался:

– Старая дура…

– Что? Прости, я не расслышал.

– Ничего. Держи меня в курсе!

Аватарка погасла, сообщая о прекращении разговора.

Мужчина усмехнулся, сунул сотовый в карман и обхватил руками серебристый поручень. Он любил момент отправления. Любого. Поезда, когда тот трогается и начинает набирать скорость. Самолета, когда отрывается от земли и взмывает вверх. Лайнера, когда тот торжественно покидает порт. Важно, в сопровождении маленьких и юрких катеров береговой службы. Момент отправления – это новая страница. Новый поворот в биографии. Точка невозврата, когда прошлое окончательное остается там, на перроне, на земле или в порте.

Сегодня за его будущее еще и щедро платили.

Что ж. У богатых свои причуды. Они хотят шоу. Они его получат. Тем более, что в случае неприятностей с полицией, у него есть записи всех переговоров, согласно которым заказчик дает весьма недвусмысленные поручения.

За все надо платить. И за удовольствие делать гадости – особенно.

⁂

Праздничный ужин проходил в небольшом изолированном банкетном зале, примыкающем к зоне ресторанов. Серо-голубые портьеры, молочно-перламутровая мебель в классическом стиле. Белоснежное обрамление зеркал и испанское кружево в отделке. Люксовый шик дорогого европейского ресторана. Степан видел, как неуверенно почувствовали себя ряд конкурсантов. И его Ангелина. От мысли, что в этом змеином логове она «его» – на душе потеплело. Он весело подмигнул девушке, помог ей устроиться, сел рядом и бросил на колени салфетку, демонстрируя абсолютное равнодушие к золотисто-серому великолепию. Медведь – так медведь.

Иван Северов прошел мимо и занял другой столик. Степан понимающе улыбнулся: в этой битве у него давно нет друзей. Пусть так.

К ним с Ангелиной подсели дизайнерский дуэт из Англии, Оливия Поуп и Джо Уоттс, улыбчивые, рыжие, они походили на брата с сестрой. Ангелину так и подмывало спросить, не родственники ли они, но ребята, опередили ее:

– Мы не родственники. И не живем вместе, – Оливия рассмеялась.

Степан с облегчением выдохнул: их столик заметно выделялся дружественной и неформальной атмосферой. Операторы с камерами не уставали кружить возле них. Молодой человек чуть отодвинулся к спинке кресла, покосился на мрачного Северова. Ухмыльнулся. Два русских медведя на одном шоу – многовато. Оба это понимали. И, кажется, старый товарищ решил разыграть роль бедолаги Гамлета.

К столику Степана и Ангелины подсели еще двое, французы Тибо Менар и его очаровательная напарница Валери Герен. Эти двое не скрывали, что влюблены и активно пользовались шоу, чтобы устроить собственный медовый месяц: тайком целовались, держались под столом за руки и нелепо смеялись над несмешными шутками друг друга.

Александр Форд, Аделия Роз, рэперы Гай и Фредерик Боуз заняли свои места за судейским столом… Марии Стафф и Дидье Лапена не было. Зато вместо них обнаружился незнакомец в мешковатом льняном костюме и в яркой гавайской рубашке. По тому, насколько тон-в-тон к ней оказались подобраны ремень и модные летние туфли, можно было догадаться, что незнакомец непосредственно связан с миром моды. А по тому, насколько пристально он разглядывал конкурсантов – что тесно связан и с конкурсом.

– Интересно, кто это, – тихо поинтересовалась Оливия.

Мужчина, заметив пристальное к себе внимание, тоже присмотрелся в ответ: взгляд незнакомца стал пронизывающе колким. К судейскому столу присоединилась помощница Марии Стафф. Попросила слово:

– Мария Тереза просит извинить ее. Она присоединится к нам чуть позже, у нее важные переговоры.

– Ну, что ж, тогда будем считать наш ужин открытым. И пока нам несут закуски, прошу каждого конкурсанта рассказать о себе и своем партнере несколько слов… Начнем, пожалуй, с вас, – он указал на державшихся обособленно американцев.

– Моя имя Николя Крейг. А это мой партнер по дизайнерскому бюро Том Адамс, – у американца был низких голос с хрипотцой, зоркий, чуть ироничный и самоуверенный взгляд. Получается, в их компании, он был самым опытным, если верить буклету и сегодняшнему рассказу. Степан обратился в слух. – У нас свое бюро, «Крейг и Адамс» на Пятой Авеню…

– Зачем вам наше шоу? – Форд, как обещал, был предельно бесцеремонен. Удивленно развел руками. – Будь у меня свое ателье на Пятой Авеню, отправился бы я в сомнительное путешествие за славой?

Американец изогнул бровь:

– Будь у меня дом моды на Пятой Авеню, я бы тоже не отправился. А так, пожалуй, попробуем.

– Но вам нечего особенно терять, верно? Покинув шоу, вы вернетесь в свое бюро?

– Как раз нам есть, что терять. Репутацию, – американец посмотрел свысока, окинул взглядом конкурентов.

Александр, казалось, остался доволен.

– Хорошо. А ваши соотечественницы? – он сверился со списком в небольшом, размером с ладонь, блокноте: – Лорен Стивенс и Маргарет Фоул? Что скажете?

Он посмотрел на двух блондинок в нежно-голубых парных платьях, отличавшихся друг от друга лишь деталями.

– Я Лорен, она – Маргарет. Мы работали три года с Марком Джейкобсом. Выпустили с ним несколько коллекций. Предложение «Киар Алари» показалось нам заманчивым.

– Марк не предложил вам контракт?

Девушка замялась:

– Н-нет.

– Понятно, – Александр кивнул. – Но вы надеетесь, что «Киар Алари» окажется менее разборчив?

– Мы надеемся, что «Киар Алари» окажется более прозорлив.

Форд зааплодировал.

– Ответ, достойный интригана… Безусловно, в самом лучшем смысле этого слова!

Он вызывал одного за другим дизайнеров, задавал неожиданные, провокационные вопросы, играл на камеру, заставлял краснеть и подбирать слова, чтобы избежать двусмысленностей. Иван Северов во время интервью выглядел растерянным и злым. Форд подшутил над ним:

– Стефан Марроне вырвал поездку сюда. Вам не обидно?

– Пусть победит сильнейший, – уклончиво отозвался Иван. Роль преданного датского принца ему определенно нравилась.

– Что ж, пусть победит. Стефан, что скажете? – Форт резко повернулся к их столику.

Стефан рассмеялся:

– Как я понимаю, в отличие от всех присутствующих, я единственный, кому нечего терять. Поэтому, собственно, я и приехал, чтобы победить, – он лукаво улыбался, вальяжно облокотившись на подлокотник.

Форд изогнул бровь.

– Какая самоуверенность… Вы скрываете от нас вашу спутницу. Кто она?.. Ваше слабое звено?

Зал притих в ожидании резкого ответа. Все камеры жалили ослепляющим светом.

– Ее зовут Ангелина. Она стилист и визажист. Уверен, ее взгляд поможет в создании уникальных образов.

Форд застыл напротив Ангелины:

– То есть в дизайне вы ничего не понимаете?

Степан снова заговорил вместо нее:

– Она единственная сказала мне, в чем я ошибусь на отборочном дефиле. Так что в ней я уверен даже больше, чем в себе.

– Гм, интересно. А зачем он вам тогда, Ангелина? Бросьте этого выскочку, идите к победе сами.

Девушка с ужасом чувствовала жар прожектора на своем лице, чувствовала, как жар стекает между лопаток, с ужасом пыталась подобрать слова.

– Н-нет. Мы команда. Страх и сомнения отнимают половину жизни. Поэтому мы будем идти вперед столько, сколько нам хватит сил.

Степан, чуть склонив голову к плечу, невозмутимо улыбался: роль русского медведя – его. Теперь осталось не быть затравленным в первой же схватке.

Он покосился на Форта и с удивлением обнаружил за столом Марию Стафф – увлеченный разговором и интервью с участниками, он не заметил, как она появилась. Пожилая дама смотрела пристально на Ангелину. Перевела взгляд на него.

– Что ж. Пожалуй, конкурс будет достаточно динамичным для наших зрителей… – Форд повернулся к камере, произнес отрывисто: – Я открываю личный счет каждой команде. Свои голоса вы можете присылать до окончания финального шоу. Голоса выбывших участников аннулируются. Сегодня наши конкурсанты проведут вечер вместе. Мы оставим их. А завтра начнется шоу!

⁂