Текст книги "Навигатор. Покрова Ахерона"

Навигатор. Покрова Ахерона

 
И мы пойдём на небеса,
Оставив на других,
Мечты, дела, любовь,
Надежду выжить.
 

Евгения Кретова

Часть 1. Туманность Галоджи

Пролог

Свет клубился скорбным саваном, распадался горящими искрами у носа корабля. Полупрозрачные частицы, будто глубоководные рачки в зоне термоклина, неторопливо замирали в лучах прожекторов. Живой, колышущийся ковер.

Она ждала, покачиваясь в невесомости, словно на волнах.

Все, что она теперь может делать – это ждать. А там…

Со щитом или на щите.

Перед глазами проплывали воспоминания занесенных снегом горбатых сопок. Кривенькие, неказистые северные елки, привыкшие выживать. Запах сырой тайги, талого снега и мокрых камней. Шелест гальки в ледяной реке.

Ноздри щекотал запах дома, мирного прошлого. В котором был маленький шахтерский городок, планы на поступление в авиационное училище, бесконечное штудирование справочников, тренинги и курсы, школьные друзья, суровый взгляд отца и теплые мамины руки. Того прошлого больше нет. Как нет ее, слепым котенком окунувшейся в тайны галактики.

– Готовность номер один, – напряженный голос Авдея справа.

И тут же – Васи Крыжа:

– Код опасности один. Фиксирую нестабильность зоны квантовой флуктуации по флангам… Прорыв неоплазмы двенадцать процентов… Критические показатели будут достигнуты через… – он замолчал на мгновение, делая расчеты. – Через семь минут.

Обзорные экраны полыхнули изумрудно синим. Истошный визг из ретранслятора пробрал до костей, завибрировал в легких, пронизывая мозг.

Набухшим гнойником взорвалась землисто-серым и рассыпалась чернота. Горизонт событий распался надвое, выпустив пылевую тучу.

– Черт, много-то их как, – выдохнул рядом Авдей.

Ульяна, замерев, считала проступающие пятна: «Один… Два… Три… Семь… Десять…»

Двадцать четыре Ока, будто бензиновые пятна на воде.

– Выброс тахионов. Концентрация восемьдесят процентов, сегментация. Структуру и границы объектов внутри облака не фиксирую.

– Смещение восемнадцать процентов. – Голос Кира дрожал от напряжения. – Отмечаю миграцию уплотнений внутри облака.

За спиной, у стены рубки, прошептал юнга Тим Резников.

– Вы это видите?

Туча, вытекающая из разрывов подпространства, уплотнилась в центре. Из нее показалась оскалившаяся звериная морда и тощая когтистая лапа.

Сердце упало, сжалось от страха и безысходности.

«Господи, помоги!»

Глава 1. Решение

За двадцать дней до этого,

30 августа

– Ребята, если отбросить все мелочи вроде нравится-не нравится, на кого мы можем положиться? – Ульяна окинула взглядом ребят.

Они собрались в кают-компании, вечером после ужина, разложили на столе распечатки инфосводок Единой галактики за последние девять дней. Девять дней, которые они провели на Коклурне.

Василевс вскинул голову, посмотрел в упор:

– На Ваню Лапина.

– На Удгрина, – одновременно с ним отозвался Ираль.

Пауков, помедлив, неохотно добавил:

– На Ириду Фламиньон. Если верить рассказу Ираля.

Ираль покачал головой:

– Нам нужен кто-то, кто сможет собрать Совет. Кто сможет убедить его членов в том, что угроза возвращения Ушедших в сектор – реальность. И еще в том, что нужны переговоры с Коклурном: у них есть опыт и наработки противостояния атавитам. Поэтому… если серьезно, то вынужден согласиться с Пауком – только Ирида.

Артем помрачнел.

– Черта с два мы на нее выйдем, дру́ги, – Василий чертыхнулся, стукнув открытой ладонью по столу, порывисто встал. Прошелся поперек кают-компании. – Я уже говорил, повторюсь еще раз, Цериана – вне наших кодировок. Связь с ними по одностороннему протоколу. И то только в том случае, если Цериана сама пожелает установить связь. Они нас слышат, мы их – нет.

Словно желая убедить ребят в серьезности положения, он ударил ребром ладони по спинке кресла. Ульяна кивнула.

– Остается Тиль Теон, – она тоже встала.

Ребята загудели:

– Это если на Калипсо очень хочется, – общее мнение сформулировал Кир, криво усмехнулся.

Ульяна уперлась кулаками в глянцевую поверхность стола, проговорила упрямо.

– Даже если мы свяжемся с Иридой, то мы не сможем сделать по территории Единой галактики и шага, не будучи арестованными Трибуналом. Мяч на их стороне. Нам нечем крыть. Мы вне закона, судя по сводкам, – она кивнула на разложенные перед командой распечатки, – в полномочиях Теона активировать программу защиты свидетелей, по крайней мере до нашего выступления в Совете. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что начальник криминальной полиции заинтересован в поиске правды. Считайте меня идеалистом, но он Следователь до мозга костей. Он мог много раз арестовать меня, однако позволил сбежать с Тамту, позволил остаться на «Фокусе», не раскрыл кодировку переданного ему сообщения о трассовых полях и той хтони, что на меня напала на 3Z-71. Он хочет в самом деле разобраться в происходящем… Или его цели в этой части совпадают с нашими.

Она обошла кресло, устало облокотилась на его спинку, прикрыла глаза, в который раз прокручивая события последних дней и особенно остро ощущая собственное бессилие.

– Думаешь, у него хватит ресурсов, чтобы вытянуть для нас счастливый билет? – Наташа с сомнением покачивала носком ботинка, устроившись в кресле напротив. – Как бы то ни было, но идея с Теоном мне тоже кажется наиболее надежной. К тому же мы знаем, как с ним связаться… Я голосую за него.

Она заправила за ухо светлую прядь, скрестила руки на груди. Мужская половина экипажа молчала.

Ульяна вернулась за стол:

– Поймите, Ваня Лапин не имеет веса. Удгрин – не имеет власти и ресурсов, чтобы помочь. Они оба на Тамту, и здорово, что они там. Это означает, что на Тамту мы сможем укрыться в случае крайней необходимости. Ирида… я ее не знаю, но вижу, как мрачнеет Артем при ее упоминании. Там тоже что-то нечисто, как я понимаю. Нет у нас других вариантов, кроме Теона. Нет.

– Что ты хочешь ему передать? – Артем вскинул голову.

– Что мы знаем о положении Коклурна, что он – не разрушенная до основания цивилизация. Что нападение атавитов на Единую галактику – дело времени. Что «Фокус» в результате биомодуляции получил возможность противодействовать атавитам. И алгоритм оказался нам известнен и мы готовы предоставить его Совету, чтобы организовать защиту Земли.

– Если кто-то захочет спасать Землю, – мрачно отозвался Ираль.

Ребята настороженно повернулись к нему. Он устало вздохнул, заговорил медленно, будто объясняя детям непреложную истину:

– Что такое Земля для Клирика? Для Креониды? Даже для играющих в благородство церианцев? Один из тридцати шести миров с низкой плотностью населения, довольно ограниченными ресурсами и сомнительными перспективами развития, – он прищурился. – Не хочу вас огорчать, друзья, но ради ваших сородичей никто не будет рисковать собственными мирами и вступать в открытое противодействие атавитам.

В кают-компании повисло молчание – все понимали, что клириканец прав.

Пауков мрачно уточнил:

– Ты предлагаешь сдаться? Сложить руки и ждать?.. Там наш дом, Ираль, наши близкие. Кто мы без них?

– Так не говорил, – клириканец говорил с нажимом, снова от волнения путая слова. – Но ждать благородства глупо. Теону нужен мотив для действия. Мотив более весомый, чем спасение одной удаленной планеты.

Василевс шмыгнул носом:

– Ты только что нас назвал никому не нужной деревенщиной. Спасибо, друг Ираль…

– Деревенщина? Не знаю, что это, – отрезал Ираль, явно не в настроении шутить.

Крыж отмахнулся, посмотрел с сочувствием на товарища.

Ульяна покосилась на него, строго нахмурилась, уставившись прямо перед собой.

Кир хмыкнул:

– Ну а если нет у него мотива, как его найдем мы? Я вот, например, не вижу ни одного…

– Как минимум один есть, – подала голос Ульяна. – Земляне по-прежнему идеальные операторы для искинов кораблей, других технологий у Единой галактики нет. Поэтому без землян флот окажется парализован. А атавиты, поглотив нас как расу, вряд ли захотят служить Креониде или Клирику. Status Quo, о котором так печется Совет, будет нарушен раз и навсегда – в сектор вернется высокоразвитая цивилизация, которая обретет плоть, кровь и локацию. Другое дело, что нам нечего предложить Совету в качестве плана.

– А «Фокус» и его открывшиеся способности? – Тим теребил край футболки, поглядывал то на одного члена экипажа. То на другого.

Ульяна покачала головой:

– Нет гарантии, что Флиппер справится с флотилией Ушедших. Химала Чи, во всяком случае, сомневался. У нас есть технология, но мы не знаем, как ее тиражировать на другие корабли, верно? – девушка сосредоточенно барабанила пальцами по столу, наблюдая, как отпечатки исчезают с самоочищающейся поверхности. – А энергон, который мог бы ответить на вопрос, мы вынуждены были вернуть Коклурну, это было их условие, чтобы выпустить нас, как вы помните.

Кирилл вздохнул:

– И благодаря этому мы третий день болтаемся между мирами, в кармане внутри Выжженного поля…

– Это лучше, чем ничего, – Пауков встал. – Я согласен с Ульяной – нам нужно выйти из тени и связаться с Теоном. Также попробуем через него установить связь с Иридой, – он посмотрел на капитана: – она посол корпуса Де́ли, это секретное формирование при Службе безопасности Единой галактики. Собственно, поэтому я мрачнею, как ты выразилась. С ней вообще ничего не может быть ясно. Если нам удастся убедить Ириду, то наши шансы на победу возрастут.

Вася Крыж вытащил пластинку портативного коммуникатора, креоника, из пазов бромоха, активировал блокнот.

– На каком корабле Теон передвигается?

Ульяна задумалась, вспоминая:

– Корвет Управления сопровождения следственных действий, бортовой номер, – она прикрыла глаза, вспоминая маркировку в зоне стыковки. – Бортовой номер 12-25-14.

Крыж кивнул:

– Найдем. Попробую передать прямо на борт по аварийному протоколу. Готовь послание.

Он встал и решительно направился в IT-зону.

Девушка кивнула, окинула взглядом команду.

– Я буду просить для нас безопасный коридор. На условиях Управления сопровождения следственных действий, естественно.

⁂

Начальник криминальной полиции Тиль Теон мстительно ухмылялся, просматривая сводки: корабли, переданные в подчинение инспектору Службы безопасности Суомо Легриду сновали в приграничной зоне, вгрызаясь в края Выжженного поля подобно голодным скваррам. Они искали «Фокус».

Он, Тиль Теон, тоже искал. Цель одна, мотивы разные.

Совет, подчиненный Граццу, перебирает сектор, чтобы сохранить Status Quo, удержать власть, замять любые воспоминания о мятеже на Тамту, просочившуюся в галактические СМИ информацию об Антанте и попытке госпереворота. Для них непокорный фрегат – кость в горле. Если поймают, экипаж, вернее всего, спрячут на Калипсо, где шестеро землян и один клириканец будут гнить в ожидании суда. Не дождутся, конечно, – Теон это понимал лучше многих.

А он? Что нужно ему, Тиль Теону? Справедливость? Поимка преступников?

– Черта с два, – пробубнил себе под нос, перещелкивая карту происшествий на соседний подсектор.

«Эти старые интриганы так цепко держатся за свои кресла, что не видят ничего дальше собственного носа». Он прекрасно понимал, что значат выявленные положительные пробы на РПС-маркеры. Это присутствие в секторе врага, который пробрался в тыл, растворился в транзакционных переходах, спрятался в тени газовых гигантов, чтобы вцепиться в горло и забрать свое.

Жадность отцов-основателей однажды довела сектор до войны, сейчас она доведет его до полного уничтожения. Может быть, не всего, но его существенной части, но подняться с колен потом не сможет никто.

Теон открыл карту трассовых полей, отметив, что те активизировались в самых удаленных областях, в границах Солнечной системы. Факт, который сильно тревожил, учитывая обнаруженные мистификации Креониды с РПС-маркерами.

Накануне он дал команду проверять все, абсолютно все случаи нападения на землян. Все происшествия, где они фигурируют. Даже пьяные драки на закрытых базах строителей-монтажников, даже бытовые ссоры. Картина рассыпалась на сотни никак не связанных между собой эпизодов, а он все искал, как их объединить в одно целое, искал ту нить, которая соединит происшествия, и выстроить в одну логическую цепочку.

Пока тщетно.

Внутренний следователь мрачно вглядывался в стройные ряды цифр и отметок, в надежде увидеть невидимое, проступающее в отчетах намеком, полутенью.

– Что? Что происходит? – спрашивал он себя.

Чтобы это понять, нужно знать мотив. Зачем это происходит? Зачем Коклурну земляне? Почему именно они?

Он в сотый раз за эти дни раскрыл информационную карту по планете: атмосфера, плотность, удаленность от светила, микроорганизмы, минералы, полезные ископаемые, характеристики ноосферы, техносферы, расчетные перспективы развития. Великие боги, кому может понадобиться этот мир?

Начальник криминальной полиции устало растер глаза, неторопливо встал из-за стола и прошелся перед демоэкраном.

Мысли снова и снова возвращались к исходным данным.

То, что у него уже есть и чем можно оперировать.

Летучие голландцы. У каждого – потерянный при невыясненных обстоятельствах экипаж. У каждого – показания на РПС-маркеры свыше восьмидесяти процентов. Выходит, на борту каждого из них побывали рептилоиды Коклурна. Исчезнувшие земляне не совпадали по возрасту, полу, генетическим данным. Единственное, что их объединяло – раса. При этом, стоковые трассовые течения вились за «Фокусом» и находившейся на его борту землянкой Роговой. На нее было совершено нападение у Дальней транзакции Тамту на 3Z-71. Получается, подлинный объект охоты – она. Только потому, что она – объект имплементации?

Нападения прекратились, стоило «Фокусу» пересечь границу сектора и оказаться на территории Коклурна.

Почему они прекратились? Рогова захвачена? Уничтожена? Завербована? Теон не знал. В любом случае, выходило, что рептилоиды заполучили то, что им было нужно: землянку с уникальными адаптивными способностями, которая прошла первую стадию имплементации.

Начальник криминальной полиции помнил те записи, которые он получил в результате инверсивного анализа сред в камере 614. Той самой, в которой на Рогову было совершено нападение. Он помнил тонкие живые волоски, что расходились от девушки. Как они стремительно заполнили тесное помещение, свалив с ног троих крепких креонидян. И еще помнил состояние всех троих, когда их нашли криминалисты и медики.

Вопрос в ее имплементации? Но, если она совершена, то зачем рептилоидам сама девушка как особь?

Он открыл отчет генетиков, прочитал: «Акт имплементации – биоэнергетическая связь между донором и реципиентом, возникающая в случае включения кода биологического организма в генетическую цепь реципиента. Вызывает стойкие и необратимые изменения, влекущие полную потерю личности донора с диссеминацией признаков на другие организмы данного вида».

Теон бегло просмотрел данные, особенно обратил внимание на этапы имплементации. Отложил отчет. Коллеги из Института экспериментальных исследований подготовили по его просьбе культурологический анализ по землянам: Теона интересовали заложенные в их культуру числовые коды, чтобы понять, куда ударят Ушедшие. Специалисты пришли к выводу, что сакральными для землян значатся числа 3, 7, 9 и 40: в большинстве действующих и существовавших ранее религиях им придавалось особое, почти мистическое значение, они упоминались в сказках, легендах и мифах. Специалисты в отчете особое внимание обращали на число 40 как точку перехода из мира живых в мир усопших.

Выходит, сорок – это слабая точка в сознании землян, его и будут использовать при имплементации.

Только сорок чего? Дней? Месяцев? Лет? Сколько у него времени, чтобы разгадать эту шараду?

В любом случае, оставалось неясно, зачем Рогова нужна Коклурну.

– Ты мне нужна, капитан Рогова, – пробормотал в пустоту.

Он чувствовал, что эта девушка стала краеугольным камнем в игре. Теон еще не понимал, насколько высоки в ней ставки, но то, что землянка может стать его козырем – было очевидно.

Обойдя стол, он вызвал дежурного оператора «Тропаса».

– Что прогнозная карта торсионных полей в районе Выжженного поля, готова?

– Да, господин Теон, у вас на рабочем столе.

Теон скользнул взглядом по монитору, увидел новый ярлык, который он в раздумьях не заметил, поблагодарил оператора.

Распахнув карту, нашел точку входа «Фокуса» на территорию Коклурна. Вызвал окно с данными торсионного вихря. Рисковые показатели. Мощность потока и диаметр войда не позволяли фрегату пройти внутри него, это словно сквозь игольное ушко. Но на борту клириканец Танакэ, а он мастер таких проходов. Значит, могли пройти и выжить.

Значит, будут выбираться тем же способом. Еще раз усмехнулся – Легрид рыл носом по другим параметрам, в других зонах. Пусть.

«Откуда их ждать?» – мучительно спрашивал себя, выискивая подходящие параметры аномалий.

Увеличив разрешение, активировал мониторинг зоны. Программа мигнула красным, выделив с десяток удобных и более-менее безопасных фарватеров и высветила аномалии.

Снова вызвал оператора:

– Покажите данные пеленга «Фокуса».

– Мы их не обнаружили, господин Теон, – напомнил оператор.

– Я знаю, выгрузите протокол поиска.

Он нервно барабанил пальцами по столу в ожидании еще одной карты, рассыпал по интерактивной поверхности разноцветные круги.

Мигнула иконка принятого отчета, замерла на рабочем столе. Начальник криминальной полиции открыл его, приблизил границу сектора.

Черное-синее марево, будто живое, мерцало, переливаясь траурно и мрачно. Внутри поблескивали разряды, полыхали взрывы. Рассыпалась до элементарных частиц и смешивалась материя. Чертово логово. Выжженное поле дышало угрозой. Пройти через него могут только отчаянные, кому нечего терять.

Экипажу «Фокуса» терять нечего, например. Смертники, доведенные до отчаяния надеждой, что еще могут выкарабкаться.

Но и там, за границей безжизненной зоны, обитателей Единой галактики никто не ждал с распростертыми объятиями. Эти материалы не попадают в сводки, о них не пишут в СМИ. О них даже не говорят в некрологах. Но он-то знал о выжженных дотла судах с обезображенными экипажами на борту, что нет-нет, да возвращались и той стороны. Кто виноват в их смертях? Космическая аномалия или это подарок «друзей» с Коклурна, как напоминание, что туда гуманоидам путь заказан?

Никто не ответит на этот вопрос.

Живыми с той стороны Выжженного поля никто не возвращался.

Или почти никто, если помнить о нескольких бандах контрабандистов, делающих вылазки на территорию Коклурна. Но они живы, пока удача на их стороне, и они не попались в руки рептилоидам. Или куш настолько велик, что их заказчики готовы оставлять щедрый отступные. Как в случае с бандой Сурфа и похищением энергона.

Мигнула и погасла иконка принятого сообщения.

Теон посмотрел на кодировку – стандартная входящая почта, маркированная сервером «Торпаса». Распахнул сообщение.

«Имплементация активирована. Код имплементации: 40. Дата отсчета: 10 августа по среднегалактическому календарю. Объект имплементации: землянка Рогова Ульяна. Текущая стадия имплементации: вторая, с процедурой Даль Гау затухания, свойства блокированы. Подтверждаю возможность аннулирования кода и блокировки имплементации с последующей защитой расы-наследницы. Данные основаны на свойствах вещества, называемого бисим. Готовы предоставить расчеты и методику использования. Без условий. Просим помощи и гарантии безопасности. Фрегат «Фокус» 01-00-15, капитан Рогова. Конец сообщения».

Теон понял, что буквы перестали складываться в слова. Он просмотрел сообщение еще раз. Перечитал медленно, только на третий раз поняв, что письмо – от экипажа «Фокуса». Затаив дыхание, начальник криминальной полиции раскрыл вкладку с координатами его отправки – данные уводили за пределы Единой галактики и помечались как «ошибочные».

Сердце колотилось, как в детстве, когда ожидал в кабинете отца сводку по экзаменам, надеясь поразить родителя.

Первое: Рогова жива.

Второе: они все еще за пределами навигационных ориентиров Единой галактики, на территории Коклурна.

Третье: экипаж землян идет ва-банк, отправляя сообщение с открытой кодировкой, значит, масштабного противостояние не избежать.

Четвертое и главное: они столкнулись с рептилоидами и обнаружили механизм противодействия. У них есть оружие.

«Фокус» нужен здесь. И чем быстрее, тем лучше.

Под сердцем кольнула крамольная мысль – вдруг информация об имеющемся оружии – приманка, чтобы выторговать себе права, льготы и безопасность? Теон вспомнил взгляд землянки тогда, во время их первой встречи, и потом, во время очной ставки с Кромлехом, ее прямую, напряженную спину, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, звенящий голос. Эта женщина смела́ до безрассудства. Она могла оказаться в эпицентре боестолкновения с атавитами и выйти из него живой. Последнее – уже силами экипажа и выдержкой Паукова.

Интуиция подсказывала Теону, что сообщение – не фальшивка.

Только в этом случае вопрос выходил за пределы предоставленных ему полномочий: одно дело расследовать похищение людей и попытку одного фанатика совершить госпереворот, другое – предотвратить геноцид в отношении одной из рас.

Не закрывая сообщение от Роговой, Теон лихорадочно соображал, перебирая имеющиеся возможности, как карты в пасьянсе.

Заручиться поддержкой Совета? Для официального доклада информации и доказательств мало, ему просто никто не поверит. Да и не совсем понятны мотивы Грацца и его неделикатный интерес к энергону. «Да, Совет лучше пока не подключать», – решил.

Теон сел за стол, задумчиво пролистал инфосводки, особо не вникая в прочитанное. Неторопливо прикинул, на кого можно положиться на этой стадии. Так, чтобы информация не оказалась слита Граццу и в то же время, обеспечить соблюдение протокола. Внутренний следователь подбрасывал одну за другой идеи, внутренний чиновник, безжалостно отбраковывал каждую из них: привлеченный человек должен действовать в рамках полномочий, чтобы все добытые им сведения и доказательства можно было использовать в уголовном деле. Доказательства должны сохранить признак допустимости.

Он прищурился, рассеянно посмотрел перед собой.

Вздохнув, активировал в креонике список личного состава Управления сопровождения следственных действий, перешел во вкладку «Смежные ведомства». Начал медленно листать вниз в поисках одно-единственного имени.

В который раз за этот вечер вызвал дежурного «Торпаса»:

– Яль Нирих сейчас в каких операциях задействован? Запросите информацию о его местонахождении. За моей подписью. И с пометкой «срочно».

Он отключился.

Еще раз открыл сообщение с «Фокуса», посмотрел свойства и наличие кодировки для обратной связи. Удовлетворенно хмыкнул, отметив, что обратный канал закрыт, кодировка топкая, петляющая – земляне ему не доверяют и надеются замести следы до поры до времени. Переслал группе айтишников с просьбой выяснить координаты отправителя.

Хуже всего – ждать, ждать без возможности действовать. Особенно плохо ждать, когда знаешь, что кто-то более ловкий и опасный идет впереди, готовый перехватить инициативу. А ты сидишь с козырем в рукаве, но вытащить его не можешь. Потому что знаешь, что не сможешь его удержать.

Сейчас именно такая минута.

Козырь – сообщение от Роговой.

И полное бессилие.

Мигнул сигнал внутренней связи, выбросил отчет по его запросу.

«Господин начальник специального подразделения Управления сопровождения следственных действий «Ягель» Яль Нирих 28 августа текущего года прибыл для отбывания очередного отпуска на Фиму, майорат Клирик. Ожидаемое прибытие на службу – 17 сентября».

Теон мрачно вздохнул, вернулся в раздел справочника, нашел личный номер главы «Ягеля». Подумав, решительно набрал вызов.

⁂

Теон долго ждал соединения, нетерпеливо барабанил пальцами по интерактивной поверхности рабочего стола, наблюдая, как из-под пальцев разбегаются разноцветные круги.

– Да, слушаю, – сонно отозвался, наконец, Яль и, как и следовало ожидать, с раздражением.

– Приветствую. Это Тиль Теон.

Молчание в динамиках, шелест. Загорелся индикатор активации видеочата. На экране появилась заспанная и помятая физиономия клириканца. Он почесал небритый подбородок – в динамики прорвался неприятный скрип – скривился:

– Ты, полагаю, не за тем звонишь, чтобы пожелать мне доброй ночи, – поинтересовался с издевкой.

В облике Нириха все выглядело с издевкой – лукавый прищур, усмешка, поворот головы и манера говорить. Теон знал – за обманчивым добродушием спецназовца прячутся железные нервы, звериная наблюдательность и упрямство.

Теон кивнул:

– Не угадал. Доброй ночи я тебе желаю. Правда, не уверен, что ты сегодня воспользуешься моим пожеланием.

Начальник спецназа презрительно фыркнул, отвернулся. За его спиной мелькнула смятая постель. Стройная щиколотка незнакомки лениво коснулась бедра клириканца. Тот прикрыл ее простыней.

– Чего надо, говори, пока я не окончательно проснулся, – он растер шею и зажмурился.

– Дело Кромлеха помнишь?

– Ну.

– В нем фигурировал экипаж фрегата «Фокус», земляне.

– Ну, – отозвался раздраженно.

– Грацц заручился поддержкой Совета, чтобы вывести их в положение вне закона.

– Зачем? – в глазах спецназовца загорелся профессиональный интерес. – Что ему эта мелочь?

– Они стали единственными обладателями затейливой вещицы из мира Коклурна, энергона, – Теон смотрел на Нириха, с удовольствием наблюдая, как у того вытянулось смуглое лицо, а зрачки превратились в тонкую нитку. – Более того, общение с капитаном фрегата подсказало, что она прошла вторую стадию имплементации…

Нирих присвистнул.

– Ну, плохая новость для нее: если она попадется Граццу, он ее на полоски порежет. В превентивных целях. И чтобы другим было неповадно. Факт имплементации будут заминать тщательно и жестко.

– Согласен. Собственно, поэтому и обращаюсь к тебе. «Фокус» попал на территорию Коклурна. Они утверждают, что разработали и опробовали на практике оружие против рептилоидов.

– Э-э, ты думаешь, этому стоит верить? – Нирих с сомнением почесал подбородок, приблизился к экрану.

Теон, помолчав, сказал главное:

– У меня в секторе четыре уголовных дела по похищению землян, все с 80%ной положительной пробой на РПС-маркеры. И как минимум два подтвержденных свидетельства, что обладатели РПС-маркеров лишились собственных биологических оболочек.

Глаза клириканца расширились:

– Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что рептилоиды завершили имплементацию, став полноценной расой-наследницей Ушедших, и им нужна новая раса-преемница. И землянами они не ограничатся.

Нирих покачал головой:

– Тиль, скажу, как есть. Если все так, как ты говоришь, то дело у землянки дрянь. Но ты же знаешь, какие ходят слухи? – он посмотрел настороженно.

Если бы не многолетняя дружба, Теон отшутился бы. Но сейчас молча опустил глаза.

Нирих удовлетворенно откашлялся:

– Не говори, верно. Ты на службе и в официальных стенах такое не принято говорить. Где-то произошла ошибка. Коклурн сохранил себя, защитился от имплементации. А это означает только одно – в твоих уголовных делах фигурируют не рептилоиды Коклурна, а Ушедшие. Они возвращаются в сектор. И, если это так, то они голодны как никогда, – он помолчал. Ссутулился там, по другую стороны экрана. – Надо ставить в известность Совет, другого варианта не вижу.

Теон фыркнул, мрачно выругался:

– Они скорее упекут меня в психушку, чем поверят в это. Тем более, если озвучить предположение об Ушедших… Заметь, это только предположение, ни у тебя, ни у меня нет доказательств.

– Вероятно, они есть у экипажа «Фокуса». Очевидно, они единственные, кто столкнулся с угрозой, какой бы она ни была, и остался жив. – И, в своей привычной, чуть резкой манере, перешел к главному: – Что от меня хочешь?

– Они просят покровительства и готовы предоставить разработку на вооружение. Я прошу тебя и твоих ребят обеспечить им коридор, защитить от Легрида и Грацца и доставить ко мне на «Торпас». Мои ребята уже работают над обратной связью с экипажем.

Глава 2. «Именем Единой галактики!»

– Именем Единой галактики, решением Совета, приказываю вам остановиться, – жесткий голос из динамиков.

Ульяна вбежала в рубку, замерла между креслами Паукова и Васи Крыжа.

– Не успели, – простонала.

– Они нас, по ходу именно здесь и ждали, – отозвался Крыж. – Что делать будем?

Запрокинул голову, посмотрел на капитана. Та хрипло прошептала:

– Выполняй их требования.

– Ульян, – Артем встал за ней. – Они захватят борт.

Девушка хмуро обернулась, кивнула:

– Теон гарантировал нам безопасность в случае сотрудничества со следствием. Мы сами просили его о защите…

Команда «Фокуса» встречала прибывших в стыковочном шлюзе. Ульяна и Наталья так и не успели переодеться после тренировки, застыли в светлых тренировочных костюмах, наблюдая, как к четырем из шести шлюзов «Фокуса» стыкуются клириканские аппараты, и из них выходили один за другим офицеры с эмблемами службы безопасности.

В этот момент, у Ульяны сполз по спине неприятный холодок – безопасники не подчиняются Трибуналу и Тиль Теону. Что-то изменилось, договоренности с Теоном не действуют.

Из последнего из пристыковавшихся аппаратов вышел Паль Сабо в темной клириканской форме. Сердце Ульяны оборвалось и ухнулось в пятки. Единственное, на что оказалась способна, саркастически прошептать:

– О, старые знакомые… да под новыми флагами.

Сабо холодно прищурился, посмотрел на нее, тяжело припечатав бесцветным взглядом, отрывисто скомандовал старшему офицеру:

– Этих задержать. Рогову забираю на борт «Берга».

– Она никуда не пойдет, – Артем дернулся к ней, хотел закрыть собой, но был грубо перехвачен двумя клириканцами.

Генетика отбросили к стойке, а ближайший офицер бесцеремонно придавил его к ней автоматом. Артем захрипел.

Сабо с интересом наблюдал за сценой. Неторопливо перевел взгляд на побледневшую Ульяну. На его лице медленно расцветала понимающая улыбка. Злорадно ухмыльнулся:

– Даже так?

Ульяна отозвалась дрогнувшим голосом:

– Прошу подтвердить свои полномочия.

Сабо, все так же плотоядно ухмыляясь, движением фокусника вынул из накладного кармана тонкую пластину адмиции, активировал ее. Возникший над ней текст коротко сообщал, что предъявитель сего Паль Сабо является чрезвычайным и полномочным представителем Совета и лично достопочтимого господина Грацца Иргана. Его полномочия распространяются на выдачу приказов экипажам всех кораблей сектора, а также должностным лицам, и обязательны для немедленного исполнения.

С видимым удовольствием он наблюдал за тем, как вытягивается лицо капитана Роговой и членов ее команды. Проговорил тихо., будто припечатывая каждым словом:

– У вас два варианта: дружно сдохнуть здесь без суда и следствия, оказав сопротивление при задержании, или подчиниться… – Его ледяной взгляд остановился на лице Ульяны. – Что ты выберешь… капитан?