Текст книги "Который кот подряд"

– Странно, если она его так любит, почему не живёт здесь?

– Бизнес, Дашка. Безработным не понять. Ладно, не могу больше говорить, звони, если что.

– Стой, я ещё хотела узнать: как попасть наверх?

Но Кирилл то ли не расслышал, то ли не захотел отвечать и отключился. Даша решила не перезванивать, потом узнает, не срочно.

* * *

– Вася, я взяла в магазине последнюю банку с тунцом, придётся тебе переходить на мышей.

– Нетушки, сходишь в другой магазин.

Кот снисходительно наблюдал за Дашей, пока та выкладывала тунца на блюдце.

– Съешь всю банку или оставить на вечер?

– Не останавливайся. Я гляжу, ты ленивая особа, ищешь повод не искать другой магазин! Кстати, не хотел говорить, но совесть не позволяет: приходил твой лекарь.

– Что хотел?

– Не доложил. Постоял во дворе и ушёл. Наверное, хотел спросить, не оставила ли ты ему кусочек утки.

– Я всю утку оставила, только не ему, а соседям. Больше его на ужин не приглашу. Столько сил потратила, а он не явился. Немалая наглость с его стороны.

– А я сразу знал, к медику нельзя поворачиваться спиной, нехороший человек. Вот, помню, жил я у одной старухи, не в этой жизни, очень добрая была, во мне души не чаяла. Гости у неё бывали редко. А тут пришли сразу двое. Подружка давняя и сын её – лекарь. Всё чин по чину, сидят, беседуют, меня обсудили, мол, хорош собой и всё в таком роде. Хозяйка меня расхваливает, говорит, что я знатный крысолов. В общем, что есть, то есть. Ну, думаю, нужно им сделать приятное, показать товар лицом, так сказать. Покинул честную компанию, поохотился чуток, возвращаюсь обратно в гостиную, не один, с добычей. С крысой. Моя-то старушка ни боже мой, даже бровью не повела, а подружка её как завопит, как бросится бежать, я за ней, жду, когда похвалит. Может, не рассмотрела толком крысу? А она знай улепётывает через всю анфиладу! Мы уже круг сделали, обратно в гостиную вернулись, и тут лекарь этот как огреет меня со всей силы канделябром по спине!

– Ужас какой! Как же ты перенёс такой удар? Больно было?

– Кто тебе сказал, что перенёс? Не перенёс. Мгновенный конец. И старушка не перенесла. Очень горевала. Всего на тринадцать лет меня пережила.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, – глубокомысленно заявил кот и облизал блюдечко.

* * *

Даша разобрала продукты и впервые после переезда в дом приготовила настоящий обед. Кот не отходил ни на шаг, комментируя происходящее.

– Зачем портить чудесный бульон морковью? Не умеешь готовить? Разве так режут лук? Кто тебя научил варить брокколи? Неужели не чувствуешь, как она пахнет? Понятно, почему ты до сих пор в девках.

– Отстань, можно подумать, я готовлю для тебя.

Внезапно кот замолк и начал остервенело чесаться.

– Похоже, ты занесла в дом блох.

– Ничего я не заносила, не говори ерунды.

– Или у меня на твою стряпню реакция.

– Тогда не сиди здесь, иди в спальню, и всё пройдёт.

Через полчаса кот снова появился на кухне.

– Дело дрянь. Запах брокколи распространился по всему дому. У меня чешется даже хвост.

– Э, друг, у тебя часом не аллергия? Нужно идти на свидание к доктору.

– Тебе бы только свидание с доктором устроить. Не пойду!

– Как знаешь! Выпадет вся шерсть, тогда мигом побежишь, но будет поздно.

– Хорошо, пойду, но только если ты обещаешь прикрывать меня со спины.

* * *

– Без записи не принимаем, – с порога огорошила Анна и сердито тряхнула серьгами.

– А в прошлый раз…

– Правила изменились! – рявкнула горгона.

Даша, боясь окаменеть, старалась не смотреть на помощницу Филиппа.

– Вы слышали? Правила изменились, мы без записи не принимаем.

– Хорошо, я хочу записаться.

– В ближайшие дни свободного времени нет. Звоните. А лучше поищите другую клинику.

Анна явно ревновала Филиппа и не хотела подпускать к нему Дашу.

Девушка сделала глубокий вдох, с трудом подавив желание огреть заносчивую медсестру стоящим рядом дыроколом.

– Что же, придётся поехать в другое место, – выдохнула она и метнула сердитый взгляд куда-то за спину обидчицы. В тот же момент сверху слетел пакет с кормом, рухнул на пол и взорвался жёлто-зелёными горошинами.

Медсестра взвизгнула.

Даша улыбнулась самой лучезарной улыбкой, на какую была способна. Она готова была поклясться, что именно от её взгляда упал пакет.

– До свидания!

Брякнул колокольчик. В дверях показался ароматно-элегантный Филипп, у Даши кровь прилила к щекам.

– Даша, как хорошо, что вы зашли! Я как раз хотел с вами поговорить!

Анечка фыркнула. Филипп увидел переноску.

– Что-то с котом?

– Чешется. Мне кажется, у него аллергия.

В подтверждение её слов сумка затряслась: кот вдохновенно чесался.

– Проходите в кабинет, посмотрим, что случилось с Василием. Анна, что за беспорядок у нас на полу? Проходите, Даша, проходите!

– Бахилы, – рявкнула за спиной Анечка.

* * *

– Тебе нельзя тунца, ты сам слышал.

– А ещё я слышал, как ты согласилась пойти на свидание с доктором, пока его милая церберша убирала с пола корм.

– Это не свидание. Мне нужно с ним поговорить по делу.

– По какому делу? Почему он в грозу не пришёл есть утку?

– И об этом тоже.

– Ни капли гордости, только поманили лапой, уже хвост подняла и побежала.

– Василий, что за сравнения?

– Вы что-то сказали? – переспросила старушка, которую только что обогнала Даша.

– Нет, я сама с собой.

Даша встряхнула сумку.

– Хватит со мной разговаривать.

– А ты не тряси, а то что-нибудь вытрясешь.

Филипп пригласил прогуляться в парке.

«О чём он хотел со мной поговорить? Почему не пришёл на ужин? Его не пустила Анна? Кто, в конце концов, она ему? Его девушка? Тогда почему, если у него есть девушка, он идёт со мной в парк? Может быть, ему что-то от меня нужно? А что мне нужно от него? Он красивый…»

На этой мысли Даша зависла на некоторое время. Размышления о Филиппе затмили собой утреннюю трагедию, от которой, казалось, сложно оправиться быстро. Подойдя к калитке, она даже не посмотрела в сторону, где утром лежало тело деда Николая.

– Что-то ты притихла?

Вася вылез из переноски и почесал за ухом.

– Задумалась.

– Влюбилась?

– Вот ещё! Я вообще не о нём думаю.

– О ком?

– Ах ты!

Даша легонько подтолкнула кота к кухне.

– Рассказывай, чем тебя раньше начальница Кирилла кормила, пока ты на тунца не перешёл?

– Ничем не кормила. Я сам питался.

– Не поняла. Как так?

– А что тут непонятного? Ты о ком вообще говоришь?

– О владелице этого дома.

– О какой из них?

– С ума сойти можно, как о какой? О Полине, вроде бы так её зовут.

– Полина, Полина… Хорошая женщина.

– Так чем она тебя кормила, эта хорошая женщина?

– Что ты привязалась? Чем кормила, то я уже съел. Вон твой лекарь сейчас придёт, им и займись, а я, так и быть, поем этой жути в пакете.

Кот зашуршал рекламным пакетом с едой, выданным в ветеринарном кабинете.

– Ой, ой, заметалась, – прокомментировал он, как только Дарья ринулась в гардеробную.

* * *

Даша шумела феном в ванной, когда кот отрапортовал о приходе Филиппа.

– Звонил в дверь, никто не открыл, теперь стоит во дворе, мается.

– Почему не открыл?

– Угадай с трёх раз.

– Потому что ты кот?

– Нет, потому что я ужинал. Занятная гадость эти шарики, надо сказать.

– Распробовал?

– Сойдёт.

Доктор вовсе не маялся. Он прыгал у ели, стараясь достать до высокой ветки.

– Баскетболом увлекаетесь?

Филипп обернулся.

– Нет, волейболом. – Он улыбнулся. – Ещё чуть-чуть, и допрыгнул бы.

– Хотите ещё потренироваться?

– Нет уж, лучше отложим. Между прочим, Даша, я из-за вас только что получил нагоняй.

– Из-за меня?

– Анна вместо меня осталась принимать пациента.

– Разве так можно?

– Конечно, она такой же ветеринар, как и я, только опыта пока маловато.

– Я думала, она ваш секретарь или медсестра.

– Да? – Филипп на секунду помрачнел. – Я и сам ей говорю, чтобы шла работать в нормальную клинику, а не сидела со мной в ветеринарном пункте. Но она не хочет.

– Почему?

– Она у меня на практике работала, теперь без ума от Тярлево.

«И от доктора Филиппа», – подумала Даша.

* * *

В парке, несмотря на будний день, было многолюдно. По аллее тянулись стаи мамаш с колясками; радостно размахивали палками любители скандинавской ходьбы; белки метались от одной ладони к другой, за минуту успевая попасть в объективы десятка смартфонов.

Вечерние тени неторопливо брели по дорожкам, постепенно выпроваживая людей с насиженных мест. Разогретая земля благоухала смолой и хвоей.

Филипп шёл молча и чему-то всё время улыбался, словно у них и не свидание вовсе, а прогулка добрых супругов. Даша пнула ногой шишку.

– Вы знаете, дед Николай умер?

– Мы же договорились на «ты», Даш. Да, знаю. Ужасное происшествие, но этого следовало ожидать.

– Это я его нашла.

– Ты?

– Он лежал у моей калитки.

– Испугалась?

Филипп взял её за руку, и Даша чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций.

– Нет, то есть да. Но полиция приехала быстро.

– Тебя спасли?

– Можно сказать и так.

– Что поделаешь, деду было много лет. Рано или поздно это произошло бы.

– Мне кажется, это я виновата в его смерти, ведь он шёл ко мне.

– Не нужно так думать. Ты точно ни в чём не виновата. Да и зачем ему идти к тебе?

– Он дал мне дневник той дамы, помнишь, я говорила, и ждал, когда прочитаю, хотел мне что-то рассказать. Ты не знаешь что?

– Могу только догадываться. Он тут всем надоел с этой историей столетней давности. Так что спроси любого, тебе подробно обо всём расскажут.

– А ты?

– Я тоже могу. А ты прочитала дневник?

– Нет, но…

– Не принимай всё так близко к сердцу. – Филипп перешёл на шёпот и приложил Дашину руку к своей груди. Отчего у Даши если и были вопросы, то тут же вылетели из головы. – Прости, что не смог прийти вчера на ужин. Был срочный вызов, пришлось ехать в Аннолово, там у одной пациентки телёнок родился. У меня не было твоего телефона.

– У кого родился?

– У пациентки. – Филипп улыбнулся. – У коровы, конечно. Так ты на меня не сердишься?

– Нет, не сержусь, разве только утка осталась недовольна.

– Ну, с уткой мы как-нибудь договоримся.

Мальчуган на трёхколёсном велосипеде, чуть не сбив Дашу с ног, пронёсся мимо, следом за ним ковылял дед.

– Мишенька, стой! Остановись у мостика. Сам не въезжай. Стой, тебе говорят! Вот негодник!

Мальчишка не слушал, он съехал с дорожки на травяной склон и покатился вниз к реке. Филипп кинулся за ним и нагнал у самой кромки воды. Когда подоспел дед, мальчишка уже стоял перед мостиком, готовый к новым подвигам.

– Спасибо вам, Филипп Гюнтерович, сладу с ним нет, а родители только завтра приедут. Жду как манны небесной. Пойдём-ка, Миша, обратно, накатался уже.

Дед с внуком двинулись обратно.

– Тебя тут все знают? – спросила Даша.

– Ну, не все, конечно, а местные, у кого живность есть. Знаешь, пойдём направо, там меньше людей, а то тут как на Невском.

По едва заметной в траве тропинке они поднялись наверх и очутились в забытой части парка. В тишине старых лип пряталось солнце, где-то вдали играла музыка.

– Ты знаешь здесь все закоулки?

– Без исключения! Моя мама когда-то работала экскурсоводом. Павловск, Пушкин, пригороды Ленинграда, а я всё лето жил у бабушки в Павловске.

– Интересно, наверное, она тебе много рассказывала.

– Так, иногда. Обычно она так уставала, что даже просто говорить не могла, не то что рассказывать.

– А сейчас твоя мама где?

– С внуками сидит.

Филипп поймал Дашин взгляд.

– Моя младшая сестра родила сразу двоих.

– Здорово.

– Отец влюбился в маму, когда она вела экскурсию. Увидел – и всё, понял, что это она.

Филипп пристально посмотрел на Дашу.

– Потом начались всякие сложности, из комсомола выгнали, хоть ГДР нам и дружественная страна. Мама туда уезжать наотрез отказалась. Отец остался здесь. А из экскурсоводов мама давно ушла. Представляешь, поймала себя на том, что, выходя из городского автобуса, поклонилась и поставленным голосом попросила задавать вопросы по экскурсии, пригласила приезжать в Павловск, сказала, что нет ничего правильней и приятней, чем прогулка по Павловскому парку. Вышла и побоялась оборачиваться, представила, как весь автобус прилип к окнам и провожает её тревожными взглядами. В общем, зарапортовалась и ушла в научные сотрудники. А я все каникулы напролёт бегал по парку с приятелями. В войнушку играли, прятались, клады искали. Я тут каждый пригорок знаю. А чем ты занималась в детстве?

– Тоже бегала.

– Спортом занималась?

– Нет, с подружками. Я и спорт – вещи несовместимые.

– Почему же?

– В школе, конечно, пробовала заниматься спортом, лёгкой атлетикой. Я была выше всех одноклассников и тренера тоже переросла. Мы по очереди прыгали через козла, а тренер страховал нас. То есть, понимаешь, принимал в полёте.

Филипп кивнул.

– Так вот, когда через козла летела я, тренер едва заметно приседал и прищуривался, но руки мужественно подставлял. Пару раз я сбивала его напрочь. В общем, спорт так и не вошёл в мою жизнь, хотя козлов было достаточно! – Даша ойкнула: вечно сболтнёт лишнее, а потом переживает. Она посмотрела на Филиппа. Но тому было весело.

– А я занимался волейболом, даже в спортивный лагерь ездил. Да и вообще, чем только ни занимался, записывался во все кружки, названия которых нравились, например юных ихтиологов. Я тогда и не подозревал, что ветеринаром стану. Ходил в дом пионеров, конспектировал названия рыбок и кто кого из них может съесть. В кружке юных следопытов, например, места боёв изучали. Ты знала, что во время войны Павловск был не Павловском, а Слуцком?

– Нет, я об этом не знала.

У Филиппа зазвонил телефон. Он посмотрел на экран.

– Я сейчас. – Он отошёл в сторону и только тогда ответил.

Даша спустилась к мостику и вышла на дорожку, ведущую из парка. Не хочет, чтобы его слышали, – не нужно, она не собирается подслушивать. Филипп догнал её у поворота в аллею.

– Извини, но мне пора. Под конец дня народу набежало. Аня без меня не справляется.

– Конечно, иди. Я ещё погуляю.

– Тогда увидимся! – Филипп дотронулся до плеча Даши и поспешил к выходу из парка.

– Беги. Анечка, ради тебя ещё одну корову уговорит родить, – пробормотала ему в спину Даша, вздохнула и побрела в противоположную от выхода сторону.

Спустившись к реке, она распугала целое семейство уток. Смешные серые подростки заскользили по воде вслед за мамой, крякавшей настолько выразительно, что перевода не требовалось: Даша вторглась на чужую территорию, а должна гулять по дорожкам, поближе к дворцу и наглым жирным белкам. Впору устраиваться к Филиппу в контору переводчиком: и брала она ежей, и разговаривала с ними…

Даша опустилась на траву. Утки потихоньку угомонились, стал слышен стрёкот кузнечиков. По руке тут же побежали муравьи, лень стряхивать. Тихо и хорошо. И даже мухи жужжат медленно, неохотно. Дз, дз, дз… Сколько можно жужжать? Даша вскочила, кажется, она уснула. Звонил Филипп.

– Я уже освободился. Можно к тебе зайти?

– Куда? В парк?

– Ты ещё в парке? Скажи где, я приду.

– Не знаю. Тут муравьи и утки.

– Это сужает поиски. А ещё что-нибудь приметное есть?

– Есть мост, но он далеко.

Филипп пришёл спустя двадцать минут.

– Привет!

Он опустился рядом.

– Чем ты без меня занималась? Не замёрзла сидеть на земле?

– Нет, но я уже собиралась домой.

Даша дулась на Филиппа за внезапный побег, вскочив на ноги, она принялась натягивать сандалии. Он тоже поднялся и, смеясь, выудил из Дашиных волос травинку.

– Нам опять котят подбросили. Четырёх. Все парнишки, представляешь. Я уходил – никакой коробки не видел. Аня вышла и наткнулась.

– Маленькие, сколько им?

Они поднимались по речному берегу, трава скользила под ногами, Филипп взял Дашу за руку; наверное, она всё-таки замёрзла, от его руки шло волшебное тепло.

– Месяца полтора. Мы их на ночлег пристроили, завтра сфотографируем – надеюсь, разберут.

– Зачем фотографировать? На паспорт?

Филипп рассмеялся.

– В соцсеть фото выложим. Надо только имена придумать, так лучше берут.

– Кот Мурзик, характер нордический.

– Не женат.

– Слушай, я знаю, как их нужно назвать! Атос, Портос, Арамис и Д’Артаньян!

– Один за всех, и все за одного. А что, это идея! Нужно будет Ане рассказать.

Даша помрачнела. Филипп невероятным образом сразу уловил это.

– Хочешь, я покажу тебе беличий дворец?

– Хочу.

– Тогда идём, здесь недалеко.

Они пошли. Сначала через поляну, на которой Даша то и дело спотыкалась о кочки, а Филипп только сильнее держал её за руку. Потом мимо вековых елей, настолько высоких, что макушек совсем не было видно. Потом опять через поляну. Даше было всё равно, куда они идут, смотреть на беличий дворец или медвежью берлогу. Главное, Филипп рядом. Ни за что на свете она не хотела, чтобы он отпустил её руку. Пусть никогда не отпускает. Она и не подозревала, что может быть так мучительно сладко держаться с кем-то за руку. Просто держаться за руку. Как подростки, подумала она и хихикнула.

– Тсс-с, пришли. Видишь?

Филипп отодвинул еловую лапу, и Даша увидела резной домик, примостившийся между двух елей в нескольких метрах над землёй. Резные ставни были открыты. Оттуда показался любопытный нос белки.

– Здесь всегда кто-нибудь есть.

Белка выбралась из домика и устроилась на крыше, нюхая носом воздух.

– Красота какая!

Белка прислушалась и мгновенно очутилась на ели, только хвост мелькнул между ветвей. Филипп отпустил ветку, та хлестнула Дашу по глазам.

– Ой, я дурак неуклюжий, прости меня, прости, я не хотел.

Даша закрыла лицо руками.

– Дай посмотрю.

Филипп отвёл Дашины руки от лица, зачем-то принялся дуть на лоб, Даше стало щекотно, она засмеялась, он погладил её по щеке, потом привлёк к себе и поцеловал. От него пахло яблоками и ещё чем-то пьяняще мужским, у Даши подкосились ноги и перехватило дыхание. Филипп крепче прижал её к себе. Она обняла его за плечи. Ели закружились в бешеном танце. Не прерывая поцелуя, Филипп взял Дашу на руки, словно собираясь убаюкать, и опустился с ней на землю. Они не замечали ничего вокруг. Время остановилось, затем куда-то провалилось, небо над головой понеслось и поглотило их вместе с елями, соснами, берёзами, вместе со всем парком, чтобы вернуть лёгкими и невесомыми.

Чувствуя себя одновременно воздушным шариком, который вот-вот улетит, и карельским валуном, которому ни за что и никогда не подняться с места, потому что ему и так хорошо, Даша удобно устроилась на руке Филиппа, какая-то коряга впилась в бок, но это нисколько не мешало. Он рисовал травинкой на её щеке узоры.

Внезапно прямо у головы Филиппа появилась любопытная мордочка белки.

– К нам гости.

Белка испугалась и взмыла по стволу. Потом вернулась и зависла на стволе где-то в метре от земли, с любопытством разглядывая пару. Даше вдруг стало неловко, словно она ожидала, что белка сейчас заговорит: «Что же ты, Дашенька, на первом свидании ведёшь себя как на четвёртом?»

Филипп будто почувствовал перемену в настроении; пощекотав Дашу за ухом, он притянул её к себе и поцеловал.

– Эй, молодёжь, совсем стыд потеряли!

Филипп торопливо накинул на Дашу футболку. Голос звучал совсем рядом.

– Это не белка, – зачем-то уточнила Даша.

– Определённо.

– Слезайте оттуда сейчас же, кому говорят. Разве можно забираться ногами на скамейку?

– Струсила? – прошептал Филипп.

– Нет, – так же шёпотом ответила Даша из-под футболки.

– Нас не видно, скамейка метрах в пятидесяти отсюда.

– Недалеко.

– Да. – Филипп посмотрел на Дашу смеющимися глазами. – Ты похожа на ежа, у тебя повсюду иголки.

Они принялись бестолково отряхивать друг друга, словно ощущая внезапную неловкость от произошедшего, ловя мгновения сбегающей близости. Сладко-горькое послевкусие чего-то мимолётного, что растает, только они оторвутся друг от друга.

– Мы далеко забрались, а если ворота закроют? – зачем-то спросила Даша.

– Я знаю все ходы и выходы, не переживай, – засмеялся Филипп. – Ты спешишь?

– Спешу. У меня там кот один.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. Лучше я одна.

– Тебе не понравилось…

«Нет! Только не этот вопрос! Не от него!»

– Тебе не понравилось, как я провёл экскурсию?

– Филипп, – Даша не могла сохранить серьёзное выражение и улыбнулась, – что за вопросы?

– То есть понравилось?

Даша почувствовала, что краснеет.

– Да, увлекательная экскурсия.

Они расстались у ворот парка, Даша попросила не провожать её. «Слишком быстро, всё слишком быстро», – вертелось у неё в голове. Филипп с трудом выпустил её руку.

– До завтра!

– До завтра!

* * *

После своего долгого отсутствия Даша ожидала увидеть кота на пороге.

– Вася! Василий!

Тишина. Не откликается.

Даша скинула сандалии и зашла на кухню. Разорванный пакет с кошачьим кормом валялся посередине кухни, пол был усеян мелкими сухариками.

– Вася! Что происходит? Что ты натворил?

Набедокурил и спрятался. Даша зашла в спальню, окно открыто. Кота нет. Дверь в гардеробную распахнута, свет включён.

– Совсем памяти нет, оставила свет! Вася! Вася! Куда ты делся?

Несколько раз пробежав по комнатам и так и не обнаружив кота, она запаниковала. Должно быть, случилось что-то ужасное. Воры влезли в окно и украли кота, а потом узнали его поближе и убили.

Даша дрожащими руками набрала номер Кирилла.

– А ты во дворе его искала?

– Нет.

– Так поищи!

– Я перезвоню.

Даша выскочила во двор.

– Вася! Вася!

Кот не отзывался. Она обошла коттедж, забралась в глубь участка, по кочкам, заросшим травой, то и дело спотыкаясь о застывшие комки глины. Хозяева явно не интересовались ландшафтным дизайном и парниками. На участок к деду Николаю он не пошёл бы. Она заглянула через забор, потом на всякий случай закрыла доской лаз у сухого куста.

– Василий! – крикнула она и прислушалась.

У соседей загудел домофон. Дверь в коттедж нараспашку. Кота нигде нет, Даша повернула обратно, но тут же шмыгнула за куст сирени. По соседской дорожке шла Анна со свёртком в руках. Она радостно помахала кому-то. Послышался голос Родиона.

– Что-то долго сегодня, красавица!

Донёсся смех, голоса удалились. Даша вышла из укрытия. У порога сидел Василий и умывался.

– Где же ты был, бродяга?

– Где был, там уже нет. Ходил навещать одну знакомую.

– Почему не предупредил? Я чуть с ума не сошла от волнения! Какую ещё знакомую? Как же ты вышел?

– Через окно! И вообще, ты задаёшь слишком много вопросов на голодный желудок.

– Я оставила окно распахнутым? А почему…

Но кот уже исчез в недрах кухни, оттуда слышался его возмущённое мяуканье. Даша зашла в дом и закрыла дверь.

– Какого чёрта ты делала с моим кормом?

– Я думала, это ты рассыпал!

– Я? Корм? Ты в своём уму?

– Уме. Надо говорить: уме.

– Некогда. – Вася насупился. – И что же это было?

– Вор?!

Кот состроил мину.

– Тебе телефонируют.

Звонил Кирилл.

– Почему не перезваниваешь? Искала во дворе?

– Он вернулся, сам. Да, всё хорошо, только я, похоже, окно забыла закрыть, и тут кто-то побывал… Белки? Какие белки? Да, конечно. Больше не буду. Воры? Я сумку с собой брала, больше ничего ценного нет. Да, и дневник со мной, да, пока, спасибо.

– Ты уже всех на уши подняла? Беспокойная какая. Но это даже хорошо. Мне нравится такая забота.

– Кирилл говорит, что сюда могли залезть белки.

– Белки, – фыркнул кот. – Откуда здесь белки?

– Кирилл сказал, что из парка.

– Ох и досталось бы им, будь я дома. Так глумиться над моей едой.

– Надо понимать, тебе понравился корм?

– Это с какой стороны посмотреть. Внешне – не очень. Но вот вкусовые качества… Признаю, лекарь знает толк в еде.

Даша задвинула ящики на место, подмела корм. Кот отказался есть с пола, но утащил парочку шариков с совка, пока она переставляла стулья и закрывала окно.

То, что в доме побывали белки или ещё кто-то, заставляло её тревожно прислушиваться к каждому шороху. А если это не белки, а Родион? Увидел, как она уходит с Филиппом, окно открыто, он и влез. Допустим, это так и он искал дневник. Что же такого в этом дневнике?

Даша достала из сумки дневник и устроилась на диване, предварительно проверив, закрыты ли входная дверь и окна. Главное, не давать себе возможности думать о произошедшем в парке: слишком остро, чересчур осязаемо, если думать о Филиппе, можно лишиться рассудка. А ясная голова сейчас ох как нужна.

…Тьфу на этого Мухина! Я уже стала думать, что Ики не было вовсе в моей жизни. Нынче пропав, он снова появился в моих мыслях.