Текст книги "Сундучок храбрости"

Евгения Русинова
Сундучок храбрости

© Издательский дом «Проф-Пресс» оформление, ил., 2022

© Русинова Евгения Александровна, текст, 2022

* * *

Глава первая

Если идти от входа в отделение по длинному белому коридору мимо палат 10, 11 и 12, то упрёшься прямо в эту дверь. На ней вместо номера приклеен обычный альбомный лист бумаги с надписью:

БЕЗ УЛЫБКИ НЕ ВХОДИТЬ!

А снизу – смайлик и добавлено неровными печатными буквами:

А ТО ЗАЩИКОЧИМ!

Невысокий тёмненький мальчик лет пяти-семи маялся перед дверью и никак не решался её толкнуть. Мама выпроводила его из сестринской комнаты и осталась что-то громко выяснять у дежурной медсестры. Даже сюда долетал её срывающийся голос: «Он же ещё совсем маленький… Как он без меня?.. Я буду жаловаться…» Женька старательно делал вид, что очень заинтересован смайликом. Две точки, кривая чёрточка-улыбка: то-о-очка… то-о-очка… ско-о-обочка… Да где же она застряла?

Глаза от напряжения слезились. Хотя, скорее всего, слёзы накатывали совсем по другой причине – он слишком долго сдерживался, пока оформляли его документы в приёмном покое.

Чёрточка-улыбка перед глазами расплылась, и смайлик превратился в грустика. Это уже было больше похоже на правду. Кто вообще придумал такую глупость?! Чему в больнице можно улыбаться?

Женька хлюпнул носом. Ему вспомнилось утро, когда у него в первый раз закружилась голова и он почувствовал слабость. Тогда папа сказал: «Всё будет путём! Мы ещё с тобой на самую вершину Джомолунгмы поднимемся!» А теперь выяснилось, что, может, оно и будет всё путём, но сперва нужно лечь в больницу на обследование. Лечь в больницу?! Кошмарский кошмар!

До этого он ещё нигде никогда не лежал, кроме собственной кровати, дивана в гостиной и бабушкиной раскладушки. Его даже в садике перед тихим часом забирали домой – мама считала, пары часов в день вполне достаточно для общения с другими детьми. И вот теперь ему придётся целую неделю жить здесь, в незнакомом месте, – есть непривычную еду, ходить в чужой туалет, спать не под своим одеялом.

Он сразу понял, что маме не разрешили остаться вместе с ним, – по её виноватому взгляду и дрожащим рукам. И по тому, как она старательно вздёргивала брови, выдавливая из себя улыбку. Точь-в-точь кривой смайлик на картинке! Женьке в голову пришла спасительная идея: «А что, если сбежать на эту самую Жаболунку прямо сейчас? Там небось никаких врачей и больниц нет».

Осталась пара пустяков: одеться потеплее – Женька знал, что в горах всегда очень холодно, и уговорить папу пойти вместе с ним. С папой нигде не пропадёшь! Только где бы в больнице раздобыть шубу, альпинистское снаряжение и компас?

И тут дверь в палату без номера приоткрылась.

Глава вторая

Женька нерешительно шагнул вперёд. Что за ерунда на постном масле?! Просторная палата с тусклыми зелёными стенами, обшарпанным потолком, высоким окном и абы как заправленными кроватями была пустой! Лишь на одной из кроватей подозрительно шевелился большой ком одеяла. Мальчик пригляделся – комок дышал: вдох-выдох, вдох-выдох.

Из-под свисающей до пола простыни вдруг послышалось сдавленное хихиканье. Скрипнула и сама собой плотнее захлопнулась дверь тумбочки. Что это – мираж или… привидение?

Женька нервно передёрнул плечами. И вместе с ним, словно передразнивая, задрожала тумбочка.

Бамц-це-це! Соскочила железная кружка и с мерзким грохотом покатилась по плиточному полу. Вдруг тумбочка распахнулась. Оттуда, как фокусник в цирке, появился худой рыжий мальчишка с родинкой на носу.

– А, это ты… – равнодушно заявил рыжий, будто был знаком с Женькой уже лет двести. – А мы думали, Лев идёт. Хотели над ним пошутить. Ребзя, вылезай!

Тут же из всех углов стали выползать дети. Один, два, три…

Женька от удивления даже сбился со счёта.

– Льва не видел? – новичка внимательно разглядывал пухлый мальчик с немытыми прядями волос, похожими на сосульки.

– Вообще-то видел, – Жене не хотелось при первом знакомстве ударить в грязь лицом. – В зоопарке!

Дети дружно расхохотались, словно он сморозил глупость. Особенно звонко смеялась единственная в палате девочка – маленькая, без одного переднего зуба и с двумя тонкими хвостиками.

– А ещё по телевизору, – неуверенно добавил Женька.

– Это да, – внезапно согласился с ним высокий светленький мальчик. – Нашего Льва часто по телевизору показывают. Его тут все уважают. Он очень умный.

– Дрессированный, что ли? – уточнил Женька.

Дети уставились на него. Женька, не моргая, уставился на них. Уж что-что, а в гляделки он умел играть лучше всех.

– Не смей Льва обижать! Он хороший! – моргнула первой хвостатая девочка. – Добрый! Не то что Мегера…

Мегера? А это что ещё за зверь такой? Может, вроде Багиры из сказки про Маугли – чёрная пантера с зубами-кинжалами? Ох! Точно цирк какой-то, а не больница!

Из ступора Женьку вывел бодрый мужской голос:

– Я смотрю, вы уже перезнакомились?

На пороге палаты стоял седой дяденька в белом халате и круглых очках. Он добродушно улыбался. Из-за его плеча робко выглядывала Женькина мама.

– Лев Ваныч! Здрасьте! – вразнобой загалдели дети и бросились обнимать незнакомца.

– Здравствуй, пижамная команда! – ответил дяденька и снова обратился к Женьке: – Меня зовут, как тебе, наверно, уже доложили, Лев Иванович. Я главный врач детского диагностического отделения. Будем дружить?

Вот не повезло человеку с именем! Женька сразу понял свою оплошность, а ещё вспомнил, зачем он здесь, и поспешил уткнуться маме в живот. От мамы пахло домом и немножечко духами. Врач продолжил, словно ничего не заметил:

– Давай я всё же представлю тебе свою команду! Это Мишка-трусишка, – он показал на пухленького мальчика с волосами-сосульками. – Вот этот, рыженький, – Пашка-барабашка. Постоянно прячется от медсестёр, а потом выскакивает из-за угла и пугает их. Если где-то шум и неразбериха, мы уже знаем, какой барабашка там завёлся. Это Санька-всезнайка, самый начитанный мой пациент. Про всё на свете знает и даже даёт мне советы! Когда подрастёт – придёт работать на моё место. А это наша Инесса-принцесса. Вы уж, ребята, поддержите Евгения, подскажите, что здесь и как. А ты можешь выбрать себе свободную койку – вон там, у окошка.

Женька ещё сильнее вжался в маму. Та заговорила сладким как мёд голосом:

– Женёк, лапулёк мой, пожалуйста, не волнуйся. Тебе надо совсем недолго пожить в больнице. Смотри, сколько тут других деток! И Лев Иванович вон какой хороший! А я буду каждый день к тебе приходить – принесу книжки, настолки твои любимые…

Может, вкусняшек каких-нибудь хочешь?

Женька ушам своим не верил.

Неужели мама и в самом деле его здесь бросит? Это уже ни в какие ворота! Мальчик приготовился зарыдать по-настоящему – в качестве аргумента, что взрослые сильно ошибаются. Но почувствовал, как кто-то дёргает его за футболку.

– Хватит уже, Женёк-лапулёк, – Инесса строго смотрела на него из-под длинной чёлки. Потом шепнула: – Сейчас Мегера принесёт тебе постель и будет ворчать, что в палате посетители в сонный час. Нам потом всем от неё влетит, что не спим.

Пусть твоя мама уже идёт…

Наверно, она его заколдовала.

Иначе Женька не мог объяснить, почему покорно отлепился от мамы и потащился за этой девчонкой к кровати у окна.

Как по сигналу в палату зашла нянечка со сморщенным недовольным лицом. Она была такой старенькой и скукоженной, что её почти не было видно из-за подушки и стопки аккуратно сложенного постельного белья, которые она несла.

– А-а-а… Понял! Ты и есть Мегера! – догадался мальчик.

Мама и Лев Иванович густо покраснели и со словами «Нам ещё надо кое-что обсудить!» пулей вылетели в коридор.

Глава третья

Медсестра положила стопку белья на голый полосатый матрас и перевела взгляд на Женьку. Не взгляд – рентген! Он словно просвечивал мальчика целиком, насквозь, – до самой последней захудалой мыслишки. Тот испуганно дёрнулся.

– Ну всё! Хана ему! – выдохнул Мишка-трусишка и юркнул с головой под одеяло.

Но старушка лишь шикнула на детей:

– А ну брысь по кроватям! Для кого сонный час придумали? Всё Льву Ванычу расскажу, – и тут же, без паузы, обратилась к Женьке: – Ты новенький, што ль? Тоже всего боишься? Знаю вас – все вы такие в первый день. Как зайцы, каждого шороха шугаетесь. А потом осмелеете и вон – дразниться начинаете. Эти, што ль, охламоны тебя надоумили меня Мегерой назвать?

Женька не решился ответить, поэтому неопределённо пожал плечами.

– Ты меня лучше бабой Нюрой зови. Давай подмогу кровать заправить. Готовься, потом пойдёшь анализы сдавать. На, держи баночку – посикаешь в неё.

Баба Нюра одним взмахом расправила простыню, деловито и быстро вставила подушку в наволочку, повесила на спинку кровати застиранное полотенце.

– Ой, а где ж пододеяльник? Забыла, што ль? Подожди, сейчас принесу…

И нянечка поспешила куда-то по коридору.

Сердце изо всех сил колошматилось в Женькиной груди. Вот-вот вырвется на свободу сквозь рёбра!

События развивались слишком быстро: палата с привидениями, Лев, который вовсе не лев, мамино предательство… И теперь вишенкой на торте – А-НА-ЛИ-ЗЫ. Женька не вчера родился. Он знал, как больно бывает, когда тонкой иглой прокалывают палец и пытаются выжать из него драгоценные алые капли.

Но зачем ему целая баночка?

Неужели он должен наполнить её кровью до края?

– А что значит «посикать»? – заикаясь от волнения, спросил он у Инессы.

Палата взорвалась от хохота. Пашка с красным под цвет волос лицом повалился на спину и задрыгал ногами. Мишка повизгивал, как поросёнок, а Санька-всезнайка стучал себя по голове, видимо, намекая на Женькин недалёкий ум.

– То и значит… – ответила между приступами смеха Инесса. – Сделать пи-пи!

Понятней не стало. Ну и пусть!

Пусть издеваются! Он им в друзья не напрашивался, без них как-нибудь до вечера дотянет. А ночью сбежит домой! Женька плотно-плотно зажмурился. Хоть бы это оказалось всего лишь сном! Кошмарным кошмаром!

Глава четвёртая

Когда мальчик открыл глаза, то по-прежнему был в палате. Его плотным кольцом обступила «пижамная команда». В руках у Мишки была какая-то коробка, аккуратно обклеенная обрезками цветной бумаги.

– Тебе очень страшно, да? – вдруг поинтересовался он.

– Вам-то какое дело? – огрызнулся Женька.

– Да такое… – взял слово Пашка-барабашка. – У нас есть одно верное средство для храбрости! Помогает стопудово, даже мне! Но если не хочешь…

– Можно подумать, ты чего-то боишься, – недоверчиво покосился на него Женька.

– А то! – казалось, Пашка этим даже гордится. – Я уколы в попу очень не люблю. И ещё эту… компьютерную тупографию. Лежишь в трубе, как мумия египетская в саркофаге, – ни чихнуть, ни нос почесать.

– Не тупография, а томография, – поправил его Санька-всезнайка.

– Да без разницы! Говорю же, всё равно тупо!

Пашка забыл, о чём хотел рассказать, и с задумчивым видом пытался почесать под лопаткой.

– Так что это за средство? – не выдержал Женька. Он услышал в коридоре ворчливый голос бабы Нюры, которая, видимо, уже возвращалась с пододеяльником обратно. Сейчас войдёт и уведёт его на АНАЛИЗЫ.

– Это сундучок храбрости! Волшебный! – торжественно потряс коробку Мишка.

Внутри у Женьки всё рухнуло. Фу ты ну ты! А он уже начал надеяться… Неужели они думают, что он совсем маленький и верит в волшебство? Небось разыгрывают его, чтоб потом ещё раз посмеяться.

– Ты зря не веришь, – заглянула ему в глаза Инесса и застрочила, как пулемёт: – Я тоже раньше не верила.

Знаешь, как я ревела, когда одна тут без мамы осталась? А потом вытащила из сундучка колечко с изумрудом. Вот это! – девочка помахала у Женьки перед носом растопыренными пальцами с дешёвым пластмассовым перстнем. – Оно вон как переливается! Я подумала, ради такой красоты можно немного и потерпеть. А вчера перед самой перевязкой мне бусики попались. Перевязка знаешь какая болючая бывает? Только я стараюсь не плакать, чтоб нашу Ниночку не расстраивать. Это медсестра, ты её в процедурном кабинете увидишь. Может, и тебе в сундучке что-нибудь драгоценное попадётся.

Женька вздохнул и послушно запустил руку в коробку. Ну а чего, вдруг в самом деле храбрее станет?

А если даже не станет, то хотя бы попробует выловить оттуда карманный компас. Надо же как-то понять, в какой стороне находится эта загадочная Джомолунгма.

Глава пятая

Нащупал Женька совсем другое. Он бережно вытянул свой улов на свет. Бывают же в жизни совпадения! В руках у него была маленькая плоская коробочка, заполненная квадратиками с цифрами. Одного квадратика не хватало. Но Женька точно знал, что тот не потерялся, а всё так и задумано. Игра называлась «пятнашки». Впервые об этой головоломке ему рассказала бабушка Валя, папина мама, которая тоже долго лечилась в разных больницах.

«Знаешь, я даже рада, что завтра меня снова положат, – делилась она по секрету с внуком. – Наконец вволю наиграюсь в любимые пятнашки!

Дома-то всё время дел невпроворот – то готовка, то стирка, то за тобой присмотри. А в больнице знай лежи себе и извилины тренируй!» Бабушка призналась, что они даже устраивали с соседями по палате пятнашечные турниры – на скорость.

– Ну что, готов?

Женька вынырнул из воспоминаний и оказался лицом к лицу с бабой Нюрой, которая уже закончила возиться с пододеяльником.

Мальчик неохотно кивнул, крепко прижимая к груди своё сокровище.

Перед кабинетом с надписью «Процедурная» собралась небольшая очередь – несколько шумных подростков и зарёванный малыш, вытирающий слёзы об мамины колени.

– Сиди здесь! Тебя позовут.

А у меня забот полон рот, некогда с тобой штаны протирать, – приказала баба Нюра и вдруг грозно рыкнула на очередь: – Чего голосите, как на футболе? Всё Льву Ванычу расскажу! А вы, мамочка, лучше б не в телефон смотрели, а своего малыша успокоили.

И с чувством выполненного долга Мегера удалилась.

«Смешная она, – подумал Женька. – Злится как-то не по-настоящему.

По-доброму злится. И какие штаны она собралась протирать, если на ней халат и носки?»

Чтобы легче перенести мучительное ожидание, Женька принялся изучать пятнашки. Тройку сюда… пятёрку в сторону… Как же добраться до семёрки? Мальчик так увлёкся игрой, что остальное сдвинулось на второй план. Подумаешь, укол в палец! Всего же секундочку потерпеть! Зато у него вот-вот комбинация сойдётся!

Когда наступила его очередь, Женька вошёл в процедурную на автомате. Он прокручивал в голове следующий ход и поэтому почти ничего не запомнил: ни прикосновения холодной ватки, ни острой иголки, ни звяканья пузырьков. Только разочек отвлёкся на медсестру с длинной косой, уж очень она его нахваливала:

– Ого! Какой ты герой – даже не пикнул! Впервые такого отважного пациента вижу!

Знала бы она, что он ещё и умный – какую сложную головоломку собрал. Обратно в палату Женька летел как на крыльях.

Глава шестая

В палате он с разбегу плюхнулся на кровать и похвастался:

– Эти пятнашки – легкотня!

– А как твои анализы? – спросил Мишка-трусишка. – Ревел небось?

– Ни слезинки, – с гордостью ответил мальчик.

– Говорили же мы тебе, сундучок храбрости помогает! – Инесса радостно сверкнула своими зелёными глазищами.

– Наверно. А откуда в нём берутся все эти штуки?

Дети переглянулись. Они и сами много раз задавались этим вопросом.

– Мы точно не знаем… – признался Санька. – Этот сундучок тоже ведь не всегда здесь стоял. Вон, Пашка в курсе, как дело было. Он тут самый динозавр, дольше всех лежит.

Пашка снисходительно кивнул головой:

– Ну, это да. Я тут уже лет тыщу! Сундук однажды ночью появился. Когда это… я… ну, в общем, долго плакал после этой их тупо-графии. Потом слышу, чьи-то шаги под дверью. Выглядываю – никого. Только какая-то коробка на полу стоит. Мы её уже позже сундучком храбрости прозвали. А тогда – коробка как коробка. А внутри фломики и бумага. А я ведь рисовать очень люблю. Меня супом не корми – дай порисовать. Может, вырасту – Лермонтовым стану!

– Лермонтов – это поэт, – поправил друга Санька.

– Не важно! Я в тот раз всю ночь трудился. А утром Лев Ваныч в палату заглянул и мои рисунки похвалил. Даже предложил на дверь надпись сделать – как напоминалку, что нужно почаще улыбаться, и тогда все болезни отступят.

– Так это ты смайлик на двери повесил? – осенило Женьку.

– А то кто же! – Пашка достал альбом и стал между делом показывать свои работы. Женька еле сдержал смешок – какие-то сплошные головастики и тазики с ушами.

У него и то лучше выходит! Но Пашка так гордился своими каляками, что пришлось даже пару раз из вежливости восхититься.

– Пашку бабушка воспитывает, родителей у него нету, – шепнул Женьке на ухо Мишка. – Живут с ним на её пенсию. У него раньше и фломиков-то никогда не было, только карандаши. Вот он и обрадовался до потери пульса! Для него вообще попасть в эту больницу – огромная везуха. Это Лев Ваныч подсуетился, чтоб его вне очереди сюда приняли.

Женьке стало неловко. Зачем он это узнал? Как теперь с Пашкой себя вести? Как ни в чём не бывало или, может, пожалеть? Мальчику трудно было представить, чтоб у кого-то не было фломастеров. У него самого они считались расходным материалом – чуть ли ни каждый месяц мама покупала новую пачку.

Но Инессе всё было нипочём.

– Зубом клянусь, этот сундучок – волшебный! – вернулась она к прежней теме. – Сокровища в нём сами по себе появляются. К вечеру ничего нет, а утром опять полный! Особенно, если кому-то из нас Лев Ваныч накануне болючие процедуры назначил или, как тебе, анализы.

Главное, соблюдать правило: заглядывать в него только тогда, когда очень страшно и нет сил терпеть.

Вечером Женька, набитый впечатлениями по самую макушку, мгновенно уснул. Он совершенно забыл, что собирался ночью сбежать домой.

Глава седьмая

Женьке приснилась бабушка, обыгрывающая его в пятнашки со счётом миллион-ноль. И мама в белой больничной шубе. И папа, который в одной связке с няней Мегерой поднимается на заснеженный пик.

Мальчик встал вместе со всеми, умылся, заправил кровать и даже немного подрался подушками с Инессой. Но настроения всё равно не было – он очень тосковал по дому.

Во время обхода Лев Иванович сперва осмотрел Пашку, потом погладил по голове Мишку, сделал комплимент хвостикам Инессы, вручил очередную книгу Саньке и лишь потом подсел к новенькому.

– Ну что, Женёк-лапулёк, нос повесил?

И как только главный врач догадался, что это прозвище прочно приклеилось к Женьке после первого дня в больничных стенах?

– А я всё про вас знаю, – словно прочитал его мысли Лев Иванович, – что вы любите, о чём мечтаете, чего боитесь. Вот ты, например, ждёшь поездки с родителями летом на море. А боишься пауков и мультиков, в которых играет тревожная музыка. Угадал?

Как? Откуда? Ну ладно пауки и море… Но про мультики Женька точно никому не рассказывал, даже маме. Он просто всегда выходил из комнаты, если по телевизору начинали показывать нечто подобное.

– Ты думаешь, мы, взрослые, ничего не боимся? – вздохнул врач.

– А вам-то чего бояться? – удивился Женька. Он заметил, что в палате повисла непривычная тишина. Остальные тоже прислушивались к их разговору.

Лев Иванович признался:

– Я тоже боюсь. Иногда даже поджилки трясутся! Просто виду не показываю. Боюсь, что ваши мамы будут глядеть на меня полными надежды глазами, а я не смогу дать им ответ, который они ждут. А ещё сильнее боюсь, что лечение, которое я назначил, не поможет.

Маленькие пациенты встревоженно зашевелились. Словно им доверили секрет, который детям знать не полагается.

– А пойдём-ка со мной, Женёк-лапулёк! – предложил главный врач. – Кое-что ещё тебе покажу!

Соседи по палате загалдели наперебой:

– Почему-он-мы-тоже-хотим-и-нам-покажите-пожалуйста…

И снова Лев Иванович подобрал слова, которые всех успокоили:

– Потому что он младше. И потому, что вы уже опытные бойцы, а он только вчера попал на линию фронта. И ещё просто потому, что не могу же я вас всей оравой водить за собой по отделению. Да, я вас знаю, пижамная команда! Вы себя в обиду не дадите – всё равно потом все тайны у него выпытаете.

Лев Иванович взял в свою огромную тёплую ладонь маленькую влажную Женькину ладошку и куда-то его повёл.

Глава восьмая

Женька доверчиво шёл за врачом по коридору. И вдруг они снова оказались у процедурного кабинета. Мальчик замедлил шаг.

– Не волнуйся, мы просто заглянем поздороваться, – улыбнулся Лев Иванович. – Ниночка, к вам можно?

– Здравствуйте, Лев Иванович! – обрадовалась медсестра. Потом она заметила стоящего рядом мальчика: – Ой, я помню этого героя. Вчера у меня кровь сдавал. Представляете, даже не дрогнул ни разу! Я сегодня всем его в пример ставлю.

Женька, услышав, что его снова хвалят, приободрился.

– А вы чего пришли? Что-то не так? – засуетилась Ниночка.

– Всё хорошо! Просто хотели с этим молодым человеком кое о чём у вас спросить. Чего вы боитесь?

Ниночку ничуть не смутил странный вопрос.

– Я змей до ужаса боюсь. Даже по телевизору на них смотреть не могу. А ещё… – она немного помолчала, – ещё очень боюсь, когда ко мне в кабинет приходят малыши. Я боюсь сделать им… вам… больно. И что вы… они… потом будут плакать. По моей вине. Вот чего я очень сильно боюсь! Я когда только на практику сюда пришла, у меня первое время руки от волнения дрожали. Знаешь, на чём я тренировалась уколы ставить?

– На чём?

– На спелых помидорах. Целый ящик томатов перемяла, пока решилась у первого своего пациента кровь из пальца взять. Мама потом долго меня за эти помидоры упрекала. Мол, они для закрутки были, а я их испортила. Пришлось томатную пасту из них делать.

Женька улыбнулся. Он терпеть не мог томатную пасту. Но ему вдруг стало легко-легко. Оказывается, в больнице работают обычные люди, которые ссорятся с родителями, боятся змей, едят помидоры…

– Лев Ваныч, еле вас отыскала, – в процедурную ворвалась, задыхаясь от быстрого шага, баба Нюра. – Заставляют старуху по всему отделению бегать, будто молодых нет. И на что вам телефон, спрашивается, если вы его всюду забываете?! Там в приёмную девочку привезли, тяжёлый случай. Вас ищут!

Лев Иванович вскочил со стула, постучал по карманам:

– И точно, забыл. То-то, думаю, давно меня никто не вызывает. Баба Нюра, отведите, пожалуйста, этого мальца обратно в палату, а я побегу.

Врач по-мужски пожал Женьке руку и умчался спасать незнакомую девочку от болезни, а её родителей – от невыносимой тревоги.