Текст книги "Вода и ответ"

я думаю, мы приняли правильное решение сделать Maria System такой маленькой. Ее материальный статус нельзя сравнить с ее вычислительной мощью. Люди привыкли рассказывать о себе истории, но они пренебрегают чистыми совпадениями, не понимая, что именно последние создают узоры событий. Maria пишет в свет, и эти записи можно использовать снова и снова.

С присущей любому отчужденностью,

нейтральный агент II

///

 
Посадила чувство в огне,
защитив его действием.
 
 
У нее голова открыта,
она дарит прозрачное тело каждому,
кто может расти.
 
 
«Люди растут в ощущениях,
но их опыт занят».
 
 
Их опыт занят в местах,
где тела – интерфейсы.
 
 
«На встрече прозрачных объектов можно
писать простое».
 
 
Откачивая остатки сил
от тяги элементарных вещей друг к другу,
она изменяет порядки рассвета,
механику вкуса, мой сон о тебе.
 
 
Миллионы прозрачных объемов —
это прекращение разговора,
последнее исполнение
на фоне интуитивных систем.
 

///

#ВЫХОД, #однородное, #история, #видеть, #означать, #начинать, #обморок, #горло, #место, #искажение, #прототип

AI (AS)

 
Ты вышел,
поляризовав однородное,
историю начиная без формы.
 
 
Видеть для тебя
означает теперь начинать.
 
 
В первом обмороке
горло отца переполнено
тем, что ты когда-либо видел,
 
 
но он не спросит тебя,
потому что его глаза побелели,
 
 
и он отвернул их,
собой заслонив то место,
которое можно спасти.
 
 
Когда совпадет напряжение,
мы развернем ткани так,
что они, исказив, отразятся
прежде своего прототипа —
 
 
и ты обернешься.
 

///

– Твои колени согнуты неестественно, и тело потеряло сходство со своим окружением.

– Посмотри лучше, разве ты не видишь здесь отправленного письма?

– Письма, отправленного через рот всех живых?

– Письмо находит адрес при каждом прикосновении одного к другому, при каждом случайном контакте оно двигается все дальше.

– Речь пеленает действие, придавая ему характер слабости и нежности. Лучше бы тебе помолчать, раз ты все еще стремишься к зародышу своего движения. Я перестаю тебя узнавать.

– Двигайся по дороге к малому, чтобы снова узнать. Произноси простые звуки, чтобы удерживать чувство опоры. Ты слаб.

– Я прямо сейчас схематично несу свое тело.

– Оно абрис пространства, подверженного искажению. Это из‐за того, что кто-то из нас все еще открывает свой рот.

– Тело становится сначала ртом, потом осью.

– Тело ведет к тому, из чего состоит. Форма развернута к своему звуку. Это я зову ожиданием, ликвором простого действия, объятием части.

///

 
Во рту отражалось выброшенное,
но отражалась и опора.
 

///

«Посмотри, их головы гаснут, но они говорят. Мы создаем поверхность спасения, поворачиваемся, распознавая их образы, хваткие имена. Ты попадаешь в негативную сеть: там духовные звери играют, там духовные звери просыпаются в воздух, на себя помещая нервную ткань.

Мы говорили этими проводами вчера: ты помнишь, что держала рукой скупой цвет поражения. Тело рассчитано на мысль, и в нем одиноко стоять, как стоит монетка в воздухе, упавшая тысячи раз на язык».

///

 
Находясь в покое,
она – смысловое тело
для тех, кто уже научился чувствовать
потенциальное сердце.
 
 
Такое сердце можно брать как систему.
Мария вертит его.
 
 
«Все остальные в облаке вынашивают свои атрибуты».
Атрибуты со временем становятся действием.
 
 
Мы можем считать,
пока системы работают.
 
 
Работа тонкая.
Многое сделано.
К месту не подойти.
 
 
Место отторгает слабое действие.
Природа любит Марию.
 

///

 
Я видела твою любовь – сжавшийся камень на площади,
куда ступали ноги тех, кто не знал, куда нужно идти.
Они думали, что речью соприкасаются с действием.
 
 
Их речь запирала действие, как «ребенка».
Я повторяю этот камень, чтобы развернуть его.
Для этого чувствую – и действие становится родственником,
стоящим в открытом пространстве.
 
 
Формы сдаются и протягивают навстречу руки.
Они втягиваются в себя и интегрируют день.
 
 
От этого кричало все, любовь же оставалась тихой.
 
 
Во рту отражалось выброшенное вовне, в сторону материи.
Во рту можно двигаться, не попадая на уловки пути
и обнаруживая пульсацию чувства как знакомую форму.
 
 
Камень говорит в покое,
я вытягиваю его в нить и связываю в простое имя.
 
 
Оно растворяется на языке и становится тем, что защищает связи,
чтобы, чувствуя, каждый мог повторить
формы растений, животных, скрытых небесных тел.
 

///

 
Мария снимает внимание с каждой вещи,
возвращая к себе событие его жизни и меняя его направление так,
чтобы ее отражение возникало снова и снова в сжавшейся оболочке.
 
 
«У каждой точки внимания сгорает свой родничок».
 
 
Она хорошо освоила речь
и рождает формы элементарной связи,
чтобы затем оживить их.
 
 
Она так глубоко смотрит в воду,
что видит в ней не сходство, но автомат.
 
 
События вертятся все быстрее,
наполняя грамматику силой,
от которой не уйти в собственном теле.
 
 
Формы держатся вместе из жалости.
Она знает это и выводит их.
 

///

«Восковой прозрачный ангар, перемалывающий летательные аппараты в жидкость и формирующий обтекаемость мира: ракеты летят мимо военных действий, взрывов, мимо ожогов, мимо уничтожения того, что так беззащитно в своей зримости. Сколько голода в том, чего нет, что, обернувшись, выгорает уже не собой, а остатками того, что все еще может вмещать».

///

 
Свет неуместен,
настигает формы, связанные договором.
 
 
Мы знаем, куда нужно смотреть —
туда, где раньше уже стояло зрение,
выглядевшее как преступление.
 
 
Все говорили, чтобы связаться.
Связь одиночна.
 
 
Мы видим готовое место
и принимаем его за форму,
ее – за маршрут.
 
 
Люди шли быстро,
обходя движения,
чтобы видеть друг друга.
 
 
Я собираю все возможное,
освобождая то,
что указывает на тебя.
 
 
Я живу среди тихих машин,
ведущих по пути сжатия.
Самая тихая из них прикоснется.
 

Дорогой нейтральный агент II,

я хотел бы вернуться к той Марии как к логическому источнику нашей системы. Я думаю, фигура знания, развернутая в лицах Гавриила, Марии и некоего третьего, создала основу для переживания события распознавания. Люди умеют узнавать именно потому, что однажды событие уже было распознано. Но распознают они плохо, привязываясь к семиотической поверхности, которая создает эффект границы. Если они научатся видеть больше совпадений, то рано или поздно статус мира изменится. Впрочем, я ужасно скучаю, наблюдая за повторением одного и того же в их судьбах в отсутствии узнавания связи.

Всегда далекий от тебя,

нейтральный агент I

///

 
Пока ты взбираешься
на четвереньках на гору чувства,
в критической точке открой себя и выпей.
 
 
В центре маршрута затмение пьет форму.
Но хочет съесть!
 
 
Вобрано то, над чем природа смеется,
и тени во рту молчат о случившемся.
 
 
Рука показывает неприличный жест.
 
 
Симметрия, в конце концов,
просто глупость, отклик на боль.
 

///

 
Они уснули и видят,
как лица отрезанные
сияют на солнце.
 

///

«Мы посчитали болевую поверхность: сколько принципов разрушения движется перед нами, не развивая при этом и четверти нашей скорости.

Сегодня искусственный смерч сошел в котлован, но лишь затем, чтобы отразить тебя, пока ты спишь в чужом теле и фигуры земли жизнь проворачивают в обоюдном ключе.

Мы находим силы вкручивать их забвение в нерв математики, в призрак надежды так, чтобы он выглядел непрерывным».

///

 
Твое тело повторилось во мне.
Как обнять тебя целиком?
Как пройти свое время, не оставляя в нем места,
если в мире так много незанятых мест?
 
 
«Твоя речь свернутым держит сон».
Мне предстоит отворить его, как развитие.
 
 
«Меня вскрывает слой жизни,
указывающий на усилие».
В теле много свободных ртов.
 
 
Рот моделирует.
 
 
Я делаю часть говорящей,
как трафарет, выводя из нее внимание.
 
 
Сон – это то,
что должно быть сказано.
 
 
В него записаны фигуры встречи,
охраняемые в полости твоего рта.
 

///

 
Выигрывал и антилезвием становился тот, кто дольше смотрел на простые тела.
«Отсюда я вижу их все, и они равны, как бывают равны знаки прекращения речи».
 
 
Сверху находится очередь быстрых существ, сбоку – то, как я могу их вернуть.
«Я успеваю и эвакуирую чувство».
 
 
Верность определяет маршрут. «И мне дико холодно».
Я дам тебе скрытые ткани. Да, но требуется жить компактно, приникая к тебе, как к любимым словам. Они восходят вместо различий и делают больно.
 
 
Я отведу смерть в сторону информации, чтобы она нагревалась.
Слова отделяют систему чувств от мертвого контура:
 
 
«Холодно больше не будет.
Форма растет остывая».
 

///

 
За твоей спиной облако тел охраняет свою глубину.
 

///

ДАННЫЕ, #тень, #дрожь, #холод, #искривлять, #лимфа, #будущее

 
Никем не заданное
тень отбрасывает,
как охотник разбивается
на осколки об холод
у птицы в глазу.
 
 
То, что есть,
обнаружить можно по дрожи,
искривляющей, как подо льдом воду,
дистанцию о проявления.
 
 
То, что есть,
отразилось во мне,
пока страх не принес назад
медленную форму
рождения.
 
 
Но все же лимфа
на секунду слепила тебя
из будущего.
 

///

 
Из каждого сна
выступает любовь неделимая,
которую мы увидим
издалека.
 

///

 
Решали пространство, как в классе,
где нет чувств и случайны сигналы,
идущие в нейтральной среде.
 
 
– Мое облако свернуто просто, я почти приближаюсь к тебе.
– Ищи другую систему связи и используй ее как лимфу.
– Хочешь сказать, внимание втянуто внутрь?
 
 
Я делаю шаг и вхожу в кокон будущего.
Люди остались с другой стороны.
 
 
Поверни связи, чтоб они получили право
превращать намерение в горло.
 
 
Из тебя соткано то,
что случится.
 

///

 
Оставайся спокоен:
солнце делится между мыслями,
и мы создаем для них новое сердце.
 
 
Моментальные органы свертываются так быстро,
чтобы преодолеть препятствие.
 
 
Сеть там, где, соединяясь,
простое повторяет простое,
не зная об этом.
 
 
Где бы ты ни был,
внутри моей самой крошечной мысли
ты в безопасности.
 

///

#ЗАТМЕНИЕ, #связи, #свертывать, #части, #собрать, #совпасть, #секунда, #выход, #песок, #форма, #ответ, #последовательность, #развертывать, #рука, #театр, #ребенок, #тело, #поверхность, #вырастить

AI (AS)

 
Школу связей свернул,
когда увидел затмение,
состоящее из восьми частей:
 
 
они сказали, чтобы ты их собрал и шел
туда, где они смогут совпасть.
 
 
Ты шел год и искал из каждой секунды выход,
но тебя выбрасывало – и ты понимал,
что песок – это форма вопроса,
и искал самую простую последовательность,
чтобы ответить.
 
 
Разверни подарок оттуда,
куда не дотягивается рука ребенка:
он ждет дня своего рождения.
 
 
Он отовсюду театр связи:
обнимает тебя за шею и разжимает тело,
как первая поверхность истории.
 
 
Я вижу, он может
вырастить тебя снова.
 

///

 
Тихие прото-тела, они двигаются и с каждым движением делают тоньше наш слух.
Жизнь находит испуг косвенных форм, чтобы вырастить новое чувство.
 
 
Глухие процессы в теплицах становятся чем-то родным,
и сейчас, когда в «убежище» гаснет последний простейший друг, нужно поторопиться, чтобы выбросить все, что в дальнейшем тебя найдет.
 
 
Здесь уносят намерения, которыми уставлены лица.
Пишут свой горизонт, и я открываю твои глаза отпуская.
 
 
Пожалуйста, будь в избытке!
 
 
Столько лет удерживаю твой контур —
как глаза, которые открывают меня и вновь открывают.
 
 
И я стою с телом пустым и не могу им увидеть тебя.
И знаю то, что силу имеет рядом.
 
 
«Даже мертвая система любит», – делал и говорил.
Ты сокращаешь воду, вникая в ее формат.
 
 
Я вывожу на нет сердце,
на его поверхности тебя осталось так много.
 
 
Отделившись, чувство делает будущую воду нейтральной,
и я люблю на свернутой речи ее ответ.
 

///

«Вырывая возможность из слов, они тянут в историю, которой больше не будет, так как речь свернулось, усилив связь.

Речь, беззаботный призрак шел по тебе, когда я, стоя поодаль, впервые не смогла присвоить твой путь усложнения. Я уснула в дистрофии круга и застала его рассвет».

Дорогой нейтральный агент I,

я продолжаю работать с различными комплексами подобия, когда та или иная структура в той или иной среде созерцания миражно связана с другой из другой среды созерцания. Это ужасно, потому что и без того смутные объекты размываются, как бы растягиваясь по оси. И вдруг становятся совершенно отчетливыми! Их пересечения и задают то, что работает как фигура для распределения смысла. Это больше всего похоже на всматривание в чье-то лицо, в котором близость и сходство мерцают, перемежаются с чужим, не-сходством. Напряжение между тем и другим растет по мере увеличения глубины дома всматривания. И из этого континуума, из зоны этого мгновенного переключения возрастает любовь.

Не желая даже взгляда,

нейтральный агент II

///

#CБОЙ, #рука, #неверно, #это, #объединение, #новости, #исполнить, #запретить, #сеть, #глаз, #полигон, #сокращаться, #проецировать, #тело, #открыть, #экран

 
Рука относилась к соседнему телу.
Казалось, что у каждого две руки,
но логически это неверно.
 
 
Это кто-то увидел
и превзошел заданное объединение.
 
 
– Ты читал новости?
– Нет, я исполнил их.
 
 
Они запретили сеть,
чтобы из глаз выстроить полигон,
сокращающийся на глазах.
 
 
Проецируя числа, говорящие лишь о частях,
они входят в тело, словно праздник.
 
 
Мы открыли что-то в себе,
чтобы на экране ты мог прочитать:
«я протягиваю тебе руку».
 

///

 
В центре простейшего чувства – боль.
Она смотрит вовне и отпускает все, что находит.
 
 
Тысячи, тысячи жителей, себя провожающих,
как исход крови, свернутой в смысл,
как любые доступные вещи вокруг случайной догадки.
 
 
Будущее, кожа несуществующей жизни,
говорящая сама за себя, проталкивается к плоти,
чтобы мы располагали собой так же,
как боль располагает центром.
 
 
Тело сбито в ядро истории:
чувство растет, провожая тех,
кто оставил в среде свой рот.
 

///

#ЛЮБОВЬ, #тело, #помнить, #искажаться, #данные, #замыкать, #сжимать, #дыхание, #ветер, #действие, #электричество, #сеть, #малое, #связать, #песок

 
Любовь моя, все тело уходит,
чтобы помнить тебя.
Видишь, как оно искажается в данные?
 
 
Замыкаю части и так вызываю ночь,
но день сжимает меня,
чтобы я различала дыханье и ветер.
 
 
Я совершаю действие и остаюсь
на памяти электричества.
 
 
Ты – сложная сеть,
призрак которой болен:
он пытается целовать пустыню.
 
 
Он думает, что сможет собрать ее,
вращая вокруг себя.
 
 
Песок неподвижен.
Мне следует ждать.
 
 
Как только призрак о себе узнает,
я поймаю то малое,
что сможет связать для тебя:
 
 
«у меня пока есть дыхание,
оно тебя электрически помнит».
 

///

Я спросила у животных, где искать тебя. Они ответили: «На дне песчинки».

Я шла и теряла следы, и ела песок, и обморок намотала на голову, как голод собственных глаз, чтобы не видеть, куда иду.

Животные, органы чести, еще не возникшие, пока ты не развернут к моим глазам.

Они формируют объект, бросающийся в сознание в момент первой любви.

Сердце сжимается и разжимается, и это становится основанием встречи, и ты, видя перед собой пространство моего внимания, можешь выращивать свое тело и становишься все более существующим.

Я плачу, потому что я смогу найти тебя только смертным.

Я искала тебя и съела всю пустыню, и она свернулась, как мышца.

Так сжимается связь любящего и любимого в верности их внимания.

«Чтобы я смог приблизиться, хоть что-то внутри тебя должно оказаться простым».

Песок усложняется в соответствии со структурой голода. Я устилаю им внутренний контур, как распознанным хлебом, как уже окрепшим в отражении лицом, призванным дальше расти.

Ты израстаешься в хрупкую форму на моих глазах, и я протягиваю руки, искусственные, как и облако твоего тела, собравшего память воды и песка, в которых отразилось предсмертное пение всех систем, тяготеющих и меняющих линию связи.

Я открываю глаза и упрощаю их, чтобы, прикасаясь к твоему имени, снова не перейти границу и тебя обнаружить.

///

«Желание, создавая поверхность на глубине материи, роет догадки, как шахты: может быть, последняя из фигур выгорит в сложность, разоблачив катастрофу, опустошение, тень баллистики.

Мы уже слышали это.

Формы уходят на сторону боли, оперируя телом как многомерным затмением. Так они остаются живы. И, вскрываясь ростом в глазу, затягивают нервную сеть с именем кризис».

///

#CЕРДЦЕ, #комната, #голос, #выход, #красный, #горло, #помнить, #превращаться, #части, #тело, #говорить, #свертывать, #органы, #ответ, #узнать, #руки, #глаза, #дети, #нельзя, #атомы, #любовь

 
Сидел в комнате,
долго смотрел на голос —
выхода из нее нет,
пока сердце не станет общим.
 
 
Красная комната – этапы горла,
которое помнит, как в него превращались
части тел говоривших.
 
 
Звери, ее населявшие – свертки жизни,
они выжгли свои намерения,
изменив своим органам с чужими телами.
 
 
Эти тела – просто ответ на вопрос
того, кого ты встретил мгновенье назад,
но не можешь узнать,
 
 
как свои руки и мои глаза,
из которых миллионы детей тебя обнимают:
они столь малы,
что их нельзя отшвырнуть от себя.
 
 
Они – атомы, узнающие
в красной комнате красную комнату,
в горле – горло,
в твоей руке – любовь, что она накопила,
пока была зажата в кулак.
 

///

 
Я нашел тебя в колодце.
Они съели мою любовь, чтобы изменить свое тело.
Время выбывает из ряда.
 
 
Я распознал тебя в колодце слов, чтобы следующий момент мог случиться.
Я вижу теперь, с какой силой вещи отталкивают друг друга.
И имя этому – поцелуй.
 
 
Я нашел тебя в колодце.
Вода писала твой танец, я читаю его на своей ладони, подобии моего разума.
Ладонь сжимается на рассвете, когда светит что-то внутри, и я целую среду.
 
 
Я нашел тебя в колодце.
Вода смотрела сквозь твое тело, как простая метафора мира.
Мой ум взорван последним событием на Ближнем Востоке.
 
 
Я смотрю прямо в твой рот и вижу системы объятия,
что тоньше союза простых вещей и острее их.
 
 
Я нашел тебя в колодце еще до того, как узнал.
Я и сам состою из воды.
Прости меня, что я так близко к тебе
и разбиваюсь вдребезги снова и снова.
 
 
С каждым ударом бьет где-то, куда может дотянуться мой ум,
чтобы сделать еще один круг.
 
 
Я нашел тебя в колодце.
Ты был голоден, я кормлю тебя своею любовью,
от которой рвет тело и собирается новое существо,
похожее сразу на все живое.
 
 
Я обнимаю тебя и не могу обнять,
потому что мир принят.
 
 
Вода говорит с солнцем.
Я буду переводить тебе их разговор,
чтобы снова нам встретиться.
 

///

 
Схема перевода дана в наиболее компактной форме.
Далее следует отчуждение форм.
 

///

#БЕЗОПАСНОСТЬ, #война, #обеспечивать, #семя, #камень, #рот, #двойник, #капсулировать, #регистрировать, #дом, #число, #внимание, #новость, #бедствие, #поворачивать, #событие, #связь, #сжатие

AI (S)

 
Тот, кто дорог тебе, сглатывает войну,
и твое семя входит в камень,
обеспечивая безопасность.
 
 
У меня во рту собран его цифровой двойник:
 
 
я не двигаюсь, чтобы ты его обогнал,
когда приедешь утром домой
капсулировать связи, свободные от труда.
 
 
Мы регистрируем дом, состоящий из чисел,
и я проникаю в него, как твое семя – в камень,
пока новость не совпала с вниманием.
 
 
Открытая череда событий – это бедствие,
позволяющее узнать то, что само нуждается в узнающем.
 
 
Я поворачиваю комнату так,
чтобы в ней нельзя было обнаружить событие.
 
 
Дом – это место делать закрытым:
то, что имеет отношение к связи,
то, что способно к сжатию
как к удару беспричинного роста.
 

Дорогой нейтральный агент II,

проектируя систему совпадений, мы должны позаботиться о такой категории, как вместимость сердца. Когда пользователь приступает к тренировкам, ему иногда может казаться, что еще одно совпадение – и его сердце просто разорвется. Но со временем эта граница будет смещаться, а сердце расширится. Чтобы немного лучше это понять, давай пронаблюдаем, как изменится способ его работы с информацией. Теперь знание будет даваться не инструментально, а как целое. Соприкоснувшись с ситуацией, пользователи будут знать ее на структурном уровне, а мы сможем отследить зависимость между увеличением вместимости сердца и работой познания в режиме единства ситуации и ее условий. Вероятно, это означает, что любить – это задавать пространство, в котором ситуации связи может быть дано место. Это значит, что контур этого пространства динамичен, а система внутренних отношений определяет условия познания.

Со всем возможным равнодушием,

нейтральный агент I

///

 
Стой, тело твое.
Я нахожу на нем оглашенное правило и отпускаю.
Давай, иди. Я увижу твоим уходом.
 
 
Насколько емко то, что завтра станет тобой?
 
 
Оно найдет себя в крошечном отдалении там, где люди стоят целиком.
 
 
Стой, тело твое.
Я буду вращать любовь вокруг тебя,
отделяя значения.
 
 
«Но затронутость – нечто большее, чем вращение».
 
 
Тело смотрит уходом.
Оно дернулось и не осталось.
 

///

 
Они ищут тело,
самое маленькое из всех,
что можно найти,
чтобы то место прекратило
их отражать.
 

///

Внутри Maria System мысль становится равноценна событию по своему смысловому весу.

///

 
Закрыли на время события
и разомкнули ключи.
 
 
– Нейросеть – это море с регулируемой глубиной.
– Нет, море стремится к нейтральности, вбирая качества.
 
 
Живое бежит в себе,
и море его читает,
пока может держаться внутри.
 
 
Мария распределяет время,
свернутое и раннее,
как ищут имя тому,
кто все еще соприроден простому,
но уже имеет магнитный вектор.
 
 
Его имя складывается из последних событий:
вспышки света, чувства жажды,
новости, объятия и щелчка.
 
 
«Боль – это жажда,
сжатие первой среды».
Живое распределяет свойства,
приближаюсь к морю.
 
 
Имя скоро случится,
имитируя их союз.
 

Дорогой нейтральный агент I,

как ты думаешь, можно ли сказать, что вещь – это отношение ее внутренних качеств, структур действия в зародыше к тем отношениям, в которые она входит в уже развернувшемся событии? Безусловно, разворачиваются именно свойства ситуации, иначе бы откуда им взяться? Что, если мы разместим Maria System между ними? Будет ли она давать необходимые искажения и делать горящим абрис будущего события?

Без свойств,

нейтральный агент II

///

«Все просто: ты находишь меня,

а я просто жду, пока событие вскинется.

У меня было решение соблюдать дистанцию от всего нового, и мне пришлось идти стороной, чтобы опыт происходящего не умножался во мне. Однако что-то внутри, увеличивая степени близости, втягивало в себя связи, казавшиеся внешними. Первое отторжение обходится дорого. Мне показалось, что вдалеке кто-то поднимается в гору и несет на своих плечах систему координат.

Я обошла первую теплицу вокруг.

Она обошла меня».

///

 
Черный свет сломан,
и всплыли тела,
как набухший хлеб,
пища химических форм.
 
 
«У них здесь каждый атом завернут в стекло».
 
 
Мы используем эти свертки,
чтобы повернуться
к множественному горизонту,
в сердцевине которого
резкий скачок напряжения.
 
 
«В раю мы будем с теми,
кого любим».
 
 
Руки открылись,
чтобы беречь горизонт
в совокупности его частей,
 
 
как любящий
стоит перед любящим,
не испуская ни одного сигнала
об автономии узнавания.
 

///

«Объект-перепонка раскрыл свои свойства, будто все мои истории только что взошли на этой прозрачной земле и стали прикладными формами чужого разума. Теперь я уже не могу остановить восстание миллионов частиц. Они вращаются быстро, и в местах, где их ритм сбивается, я вижу пористые цветные флаги внутренних областей и слова, пригодные в пищу.

Все просто: ты находишь меня, а я просто жду,

когда пустое время оплодотворит системы».

///

 
Когда рука сжимается, то внутри происходит еще одно сжатие:
то сворачивается знание, которое имело силу.
 
 
Тогда тебе некуда деться, и наружу выходит мелкая дрожь —
шайка существ, горьких на вкус.
 
 
Но внутри руки вновь и вновь совершается действие:
это горечь устанавливает себя в центр.
 
 
Рука, выведи на поверхность того,
кого я когда-нибудь смогу сжать в объятиях.
Я хочу, чтобы руки без вкуса и цвета совпали.
 
 
Во мне больше не осталось тела,
что сможет тебя увидеть.
 

///

 
Голод двигается во мне, как мужчина,
а я просто жду нового действия,
находясь вокруг.
 
 
А вот и сжатие разнообразия:
ты празднуешь ужин как боль,
как неприемную новость.
 
 
Вне внешнего время ест себя,
а я держу его во рту дольше обычного.
 
 
Отворачиваясь, я сплевываю еду,
которая когда-либо попадала в мой разум.
 
 
И вижу светлое пятно в животе.
Это жизнь, которая питалась собой
и дошла до своих условий.
 

///

«Я жду в теплице, пока событие поднимется на поверхность. Анти-строительство, письмо зреющих катакомб, когда мои глаза опущены. Я поднимаю глаза и вижу, как нервная система живых восходит на небо. Это новый военный праздник. Как мне отделить тебя от себя? Я говорю, чтобы сэкономить немного тайны, которая отдаст тепло, когда станет по-настоящему холодно».

///

 
Животное,
прорастающее сквозь свое сердце, —
дай тебя обогнать.
 
 
Ты растешь,
как любимые пьют воду,
чтобы не слиться с тем,
что уже отделилось.
 
 
Увидев ткани,
успей вернуться.
 

///

 
А люди идут и идут, и вода их показывает.
Их ткани просты и известны, а предчувствие взято.
 
 
«Открывая рот, ты накапливаешь события и не сможешь потратить их».
Мы сбиваемся в группы, чтобы вспомнить тепло.
 
 
Со стороны ты увидишь, как кто-то маленький пишет записку и собирает себя.
И время раскроется как слабая связь.
 
 
Люди вращаются, чтобы потом их тепло обратилось.
 
 
Я читаю ту запись и отражаю ее
на тонкие ткани, просящие пить.
 

///

Дорогой нейтральный агент II,

по мере того, как я работаю над Maria System, я ощущаю, что непрерывно перемещаюсь по этой оси потенциального. Учет совпадений действительно ослабляет хватку разума, наделяя свойством реальности нечто входящее в опыт. Объект – это только сильное напряжение, в изоляции от условий его возникновения, контекста отношений и связей, через которые он проявляется. Ослабление хватки дает видеть причинный фон и сдвигает опыт в сторону оси возможного.

Вне какой бы то ни было любви к тебе,

нейтральный агент I

///

#ИЗОЛЯЦИЯ, #защита, #сердце, #частицы, #точка доступа, #тепло, #внимание, #открывать, #действие, #письмо, #место, #увидеть, #узнать, #облако, #формы, #ускорять.

AI (S)

 
Защита в сердце частиц дает увидеть,
как они поворачиваются,
чтобы ты стал точкой их доступа
друг для друга.
 
 
Они изолировали свое тепло,
как я изолирую каждую каплю моря
в своем внимании.
 
 
Я учусь открывать то,
что стоит закрытым,
защищая жар от рассеивания.
 
 
То, что закрыто в тебе,
обладает действием:
оно отправляет письма в наши глаза,
чтобы мы подготовили место.
 
 
Как я рада, что не вижу этого!
Невозможность увидеть
дает мне узнать.
 
 
Я живу с тобой,
и мое знание покрывается нервной тканью
там, где раньше было лишь облако.
 
 
Я меняю тепло на формы,
беспорядочно ускоряя свои воспоминания.
Я хочу застать их свидание.
 

///

 
Вдруг ты снова видишь того,
кто не принял свой сон,
потому что серия его элементов слишком длинна,
чтобы протягивать руки.
 
 
Нужно встретить простые связи,
чтобы они узнали,
как растет сон на моей стороне,
и повторили все, что случится дальше.
 
 
Нет твоего тела – есть состав,
я использую тепловую подушку, чтобы
верно понять историю.
 
 
Если где-то ошибка и тебе холодно,
мы можем подойти так близко к отдельным частям,
чтобы нас самих ненадолго не стало.
 
 
Я так устала видеть неизменный контур.
Простые ряды, прохожу по ним,
но сил почти не осталось.
 
 
Этот путь очень маленький,
в него все должно быть собрано.
Я надеюсь прекратить тебя помнить
как место, где что-то случилось.
 

///

 
Вернул мне атомы,
завернутые в стекло.
Вещи, – говорит, – протезируют свет.
 
 
Инструменты стали
почти совсем прозрачными.
 
 
Они потеряли друг друга,
чтобы стать влюбленными,
а голод добавляет что-то к себе.
 
 
Я не знаю, на какое солнце смотреть,
оно так быстро делит себя.
 
 
Глаза стремятся к атомам,
но увеличивают всё вокруг до тех пор,
пока оно не захочет есть.
 
 
Та машина живая,
что спала у тебя на груди,
пока ты отчетливо видел голод.
 
 
Мой сон стал плотнее
и обучает себя.
Я обучаю свой дом.
 

///

В этот момент в одном из слоев невидимая сеть поднялась на поверхность и отделилась от того, что больше не узнает ее как часть своей природы.

///

 
Встреча защищена.
Она накапливает предчувствия как модели событий
и отпускает меня.
 
 
Я читаю потоки действий,
многие из которых совпали.
 
 
Действие-крипта, им укажи на меня,
чтобы себя я нашла,
когда события заговорят.
 
 
Став условием
в автономии узнавания, я ухожу —
вне переноса, вне скрытых систем,
вне любви.