Текст книги "Другие слёзы. Сказка для детей, но не только…"

Другие слёзы
Сказка для детей, но не только…
Евгения Владимирова

© Евгения Владимирова, 2024

ISBN 978-5-0062-1910-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

Предисловие

Я расскажу вам историю, которую поведал мне мой Ангел-хранитель.

Всякий раз, когда я вставала на молитву, он приходил ко мне, располагался рядом и тихо ждал. А я молилась, как могла, иногда это было трудно, потому что непослушные мысли часто убегали в обычную житейскую суету, напоминали о дневных заботах. Но как хочется оторваться от земных дел и полететь к Богу! И я старалась изо всех сил научиться молиться, а Ангел помогал мне. Как только я вновь отвлекалась, он тихонько шептал на ушко: «Бог смотрит на тебя, говори с Ним». А когда все же удавалось внимательно прочесть, хотя бы одну молитву, душа, словно крылатая птица поднималась высоко-высоко, и все мои человеческие заботы казались оттуда крошечными, совсем незначительными.

Потом я просила Ангела помолиться обо мне и моих детях, и он молился вместе со мной. По окончании же молитв Ангел всегда рассказывал об удивительных событиях, происшедших совсем недавно с одной семьей точно такой же, как наша. Я, затаив дыхание, слушала Ангела и записывала его рассказ в толстую коричневую тетрадь.

Так повторялось каждый вечер долгое время. А однажды Ангел сказал: «Пообещай, что обязательно прочтешь эту историю своим детям!»

И вот теперь я исполняю данное обещание.

Загадка разбитой радуги

Была суббота. Солнышко уже клонилось к закату, скользя по коричневой крыше большого бревенчатого дома. Его ласковые теплые лучи приветливо заглядывали в западные окна дома и видели в них детей, каждый из которых занимался самым важным для него в этот момент делом.

Вот на втором этаже пятнадцатилетний Алеша с упоением погружен в очередную игру на своем смартфоне. Его усталые глаза покраснели, веки то и дело смыкаются, как бы отказываясь продолжать многочасовое турне то по играм, то по лабиринтам интернета. Но Алексей продолжает азартно тыкать пальцем в экран, не замечая необычного радужного заката.

В комнате рядом десятилетняя Линочка увлеченно перебирает платьица не в силах решить, какой наряд лучше.

Солнечный луч скользит вниз и заглядывает в комнату этажом ниже. Две девочки Лиза и Соня двенадцати и тринадцати лет перекидываются обидными словами, стараясь, как можно больнее, уколоть друг друга. Купаясь в болотце взаимных обид, они не в состоянии увидеть, что нечто таинственное вторгается в лес, обрамлявший их дом с западной стороны.

Ах, если бы дети хоть на минуту выглянули в окна! Они бы увидели, как солнце раскачивает многолетние ели. Да-да не ветер, а именно солнце, запутываясь в ветвях своими лучами-волосами, перебирает деревья словно струны гигантской арфы. Вот светозарный виртуоз наконец отнимает руки от инструмента и оставляет разноцветные переливы между тяжелыми зелеными юбками. Чем дальше отступал молчаливый музыкант, тем сумрачней становилось вокруг, и отчетливей виднелись радужные серьги, повисшие на ветвях.

Но у детей свои самые важные на свете дела, от которых так трудно оторваться!

Вдруг все услышали голос младшего братишки: «Мама, мама, смотри! Радуга разбилась!» Мама прибежала на зов Миши. Из его комнаты, обращенной окнами на восток, можно увидеть большое озеро, за которым простирается бескрайний лес. И вот теперь этот лес был озарен многоцветным переливающимся сиянием, а по озерной глади, действительно, словно разбросаны осколки радуги. «Что это?!» – прошептала мама.

Очнувшись от впечатления, она помчалась в комнату Ангелины. Выглянув в окно, мама увидела тающие радужные серьги, вокруг которых деревья качались, словно от сильного ветра, но очень необычным образом – все в разные стороны, как бы в причудливом танце. Наконец серьги растаяли, и лес начал успокаиваться.

– Что там, мамочка? -заинтересовалась Лина, – Какой сильный ветер! Будет дождь?

– Нет, солнышко. Небо чистое. Все хорошо. Пора спать, давайте почитаем сказку.

Миша прибежал следом за матерью. Ему очень хотелось спросить, что же это было, но почему-то он сдержался. Мальчик чувствовал, в увиденном кроется что-то необъяснимое, таинственное и даже немного пугающее.

Сказку на ночь он почти не слышал, в памяти поочередно вставали то разбитая на осколки радуга, то танцующие деревья. Выпив вечернее молоко с медом, обычно так сладко усыпляющее, Михаил встал с кровати и снова выглянул в окно. Перед ним простирался очень красивый, но, вполне, привычный пейзаж.

Мальчик стал в задумчивом волнении ходить по комнате, время от времени останавливаясь и пристально всматриваясь в озеро и отраженный в нем темнеющий лес, ожидая увидеть то, что даст ответы на все вопросы.

Было слышно, как мама в соседней комнате рассказывает об увиденном папе по телефону.

Папа сейчас далеко от дома – в командировке. Это неприятное слово «командировка» иногда отнимало папу у Миши, и в это время нельзя было ходить в лес.

А в лесу все так благоухало, жило настоящей жизнью и зазывало не столько прячущимися грибами и сладкой земляникой, сколько своей таинственностью.

«Ведь я уже большой! – думал Миша – Мне уже девять лет, почему я не могу пойти один в лес?!»

Мальчик не раз подходил к калитке, ведущей туда, куда они ходили только с папой. Гигантские деревья поскрипывали, шелестели, навевая тревогу. Становилось страшновато, но лесные птицы перебивали заунывную скрипучую сказку деревьев звонкими веселыми песнями, как бы зазывая Мишу: «Не бойся! Здесь так прекрасно!»

«С папой другое дело, с папой не страшно, а весело» – вздыхал Михаил, отходил от манящей калитки и шел кататься на велосипеде.

Но сейчас казалось, он готов пойти и все разузнать даже ночью. Изнутри поднималась решимость непременно увидеть своими глазами, что же там произошло. Почему раскачивались деревья в разные стороны, почему стояло радужное сияние в лесу, а на озере оно было рассыпано осколками?

Нужно только дождаться, пока мама уснет…

Но мама не спала еще очень долго, за окном стало темно, и Миша решил, что отправится в путь с первыми лучами солнца. Он улегся в свою уютную кроватку-машинку и сладко уснул.

***

Еще догорала последняя звездочка на небе, а по росистой траве уже бежал девятилетний мальчик в так манящую его лесную загадку.

Все вокруг трепетало в предвкушении нового дня, оживало и поднимало свои взоры в небеса. Даже ручей, казалось, запел новую песню, вторя ликующим птицам. Он резвился, искрился, играя с проникшим к нему первым лучом солнца и смеялся, смеялся, смеялся…

А Миша слушал его удаляющийся смех, и от этого на душе становилось светло и радостно, забывались надоедливые страхи, сомнения и даже мокрая от росы одежда.

Куда шел этот решительный ребенок, он и сам не знал, а только чувствовал – это должно быть где-то здесь, недалеко, среди этих ветвистых елей.

Его ноги в летних сандаликах начали погружаться в неприятную жидкую грязь, кустарники все плотнее прижимались друг к другу, стараясь преградить путь маленькому путешественнику.

«Эх! Надо было взять с собой меч – думал Михаил – Он хоть и пластмассовый, но с ним я бы легко расправился с этими врединами!». А кустарники словно услышали мысли мальчика и начали хватать его то за волосы, то за одежду. Казалось, они шипят по-змеиному: «С-с-стой! Куда идеш-ш-шь?»

Миша отталкивал надоедливые ветви и настойчиво продвигался вперед. Ноги не слушались, зацеплялись за трухлявые пни и коряги, сандалики время от времени громко чмокали, отрываясь от черной жижи. Мальчик уже начал выбиваться из сил, но вот увидел впереди на пригорке из мха что-то светится. Он ускорил шаг, не замечая плетей, хлеставших его по лицу.

«Вот же оно! Что это?! Звезда с неба?! Алмаз?!» – роем закружились догадки в голове.

И вдруг!.. Ноги Михаила ухнули куда-то вниз, и он оказался по пояс погружен в отвратительную болотную грязь.

«Мама! – вырвалось из груди и полетело птицей в вышину.

Слышно было, как где-то далеко мама зовет сына. Голос ее дрожал от волнения, Миша почувствовал это, и ему стало стыдно. Вот донеслось, как его кричат сестры и старший брат. Мальчик уже набрал воздух в легкие, чтобы позвать на помощь, но откуда-то слева все тот же шипящий голос прошептал: «Они будут с-с-с-смеяться над тобой… Ты весь-сь-сь в грязи. Лучше обойти с-с-с-северной с-с-стороной и незаметно проникнуть в дом…»

– А как же звездочка?! – спросил Михаил.

– Тебя будут ругать! С-с-с – вдруг как-то особенно засуетился шипящий голос.

– Я позову их.

– Ни в коем с-с-случае! Иди с-с-сам. Ты с-с-сам с-с-справишь-шь-шьс-с-ся!

– Мама волнуется.

– Тебя будут ругать! С-с-смеяться будут!

– Ладно, я незаметно прокрадусь домой, переоденусь, пока тут ищут меня, а потом сделаю вид, будто никуда не уходил. И чего это они шум подняли?

– Молодец-с-с-с! С-с-с-северной с-с-стороной, с-с-северной…

Голос стал кружить вокруг Михаила, словно невидимая гигантская змея обвивала его своим мощным страшным телом. Мальчик попытался высвободиться из грязи, но понял, что он уже не в состоянии двигаться. А в голове слышалось: «С-с-с-северной с-с-стороной, с-с-северной…»

«А как же мама? – вновь промелькнула мысль – она, наверное, плачет» И сердце Миши больно сжалось от того, что глаза нарисовали плачущую маму.

«Мама!» – громко крикнул мальчик. «Мама! Мама!» – отчаянно стал взывать он.

Вдруг змеиная хватка разжалась, повеяло чудесным ароматом, и чьи-то сильные руки подхватили Михаила за подмышки, вытащили из трясины и подняли высоко над деревьями. Слепящий свет заставил зажмуриться. Мальчик от неожиданности и накатившего волнения задержал дыхание, но ему совсем не было страшно. Кто-то светлый, такой знакомый и близкий понес его на руках, бережно опустил на сухую лесную поляну и…

Миша открыл глаза и увидел бежавшую ему навстречу маму.

***

Мама молча держала сына в объятьях, и Миша чувствовал, как сильно бьется ее сердце. «Прости меня, мамочка!» – прошептал мальчик. К его горлу подкатился колючий комочек, Миша вновь и вновь сглатывал его, но тот упрямо поднимался и причинял боль. Подбежал всклокоченный Леша, а следом за ним три сестренки. Все тяжело дышали, взволнованно, но в то же время радостно смотрели на брата.

«Они любят меня, а я…» – подумал Миша и неожиданно громко заплакал. Мама целовала его мокрые от слез глаза и тоже плакала. Она не переставала шептать: «Слава Богу! Слава Богу!», а старшие дети старались погладить братишку по голове или по плечу, словно все еще не веря, что это действительно он.

Дома мама долго стояла на коленях перед иконами, Миша сидел в теплой ванне, а остальные дети вели себя на удивление тихо.

Весь день прошел в этой тихой задумчивости. Никто не включал мультики, никто не играл на пианино, и даже Лиза с Соней ни с кем не ссорились. Все старались быть рядом с мамой. Вместе готовили обед, накрывали на стол, обедали в непривычном молчании, а потом, расположившись на полу большой гостиной, играли в настольные игры. Никому не хотелось расходиться по своим комнатам, говорили вполголоса, будто в доме кто-то спал. Все чего-то ждали.

И только во время ужина Алексей неожиданно спросил:

– Что ты искал в лесу, Миш?

– Не знаю. Там что-то есть, я видел! Это оно светилось, мама! Ну, помнишь, вчера мы видели какое-то разноцветное сияние между деревьями, и лес так странно качался?

– Что ты видел там, солнышко? – спросила мама.

– Я не понял. Может это камень какой-нибудь светящийся, а может звезда с неба упала, – и Миша с опасением взглянул на сестер, ожидая, что вот-вот кто-нибудь из них прыснет от смеха. Но все внимательно смотрели то на него, то на маму, как бы ожидая ответа на эту загадку.

Мама немного помолчала, потом задумчиво произнесла:

– Завтра должен приехать папа, и мы непременно сходим в лес, найдем твою звездочку.

– Ты веришь мне, мам? – Михаил с радостной надеждой смотрел матери в глаза.

– Конечно, верю, мой хороший, ведь я сама видела что-то необычное вчера на закате, – ответила мама.

Дети в недоумении переглянулись. Со всех сторон посыпались вопросы: «А что там было, мам?» Мама стала подробно описывать все, что видела минувшим вечером. Все внимательно ее слушали, а Миша вспоминал пугающие странности, происшедшие с ним там – в лесу. Неожиданно прервав мамин рассказ, он спросил:

– Ты его видела, мам?

– Кого, сынок?

– Ну, того, кто принес меня на поляну…

– Н-нет… Я видела там только тебя.

– Принес… Ты чего, сам ходить разучился? – сыронизировал Алексей.

– Это был, наверное, леший, мне бабушка рассказывала, бывают такие. Они вроде и детей таскают, – предположила Соня.

– Ага! В печке жарят и съедают, – усмехнулся Леша.

Все засмеялись, а Миша, казалось, вот-вот заплачет:

– Это правда! Я в грязи застрял, меня кто-то вот так за подмышки поднял и принес на поляну. Только я не смог его разглядеть, потому, что светло так стало, аж глазам больно, и я зажмурился.

Мама взяла сына за плечи, глаза ее светились счастьем:

– Это был ангел Божий, сынок! Твой Ангел – хранитель.

Расшумевшиеся было, дети смолкли. Ненадолго воцарилось молчание, как вдруг Алеша прервал его:

– Да ну! Сказки все это!

Миша хотел громко крикнуть, что это правда, но мама крепче сжала его в объятьях, потом посмотрела в глаза и ласково сказала: «Я верю тебе, Мишенька!»

Она повернулась к старшему сыну и произнесла как-то подчеркнуто твердо, почти строго: «Это не сказки, Алексей!» После небольшой паузы мама, смягчив голос, продолжила: «Не знаю, что там произошло, но, возможно, в какой-то миг Миша забыл о себе ради любви. А когда так происходит, ангелы Божьи сами заботятся о нас».

«Я просто подумал, что, наверное, ты плачешь», – уточнил Миша.

Вдруг, Лина громко вскрикнула! Взволнованно показывая пальцем за окно, она пыталась что-то сказать, но язык не слушался ее: «Там!.. Там!.. Там!..»

Все ринулись к окну.

Деревья в лесу снова раскачивались в беспорядочном танце, а между ними кружились переливающиеся столбы перламутрового света, ниспадающего с низких серых облаков. От земли густо поднимался черно-фиолетовый туман, встречаясь с перламутровыми лучами, он клубился, вспыхивал какой-то особенной чернотой и рассыпался на мелкие чернильно-ртутные шарики. Нисходящий с высоты перламутр, чем более приближался к туману, тем отчетливее приобретал черты гигантских мечей в чьих-то невидимых руках.

Это был настоящий бой. Две неведомые силы в яростной схватке пытались отвоевать опушку леса, возле которой приютился большой бревенчатый дом. Здесь, в этом доме, жила семья, до этой минуты ничего не подозревающая о том, какая война развернулась ради сохранения ее единства и свободы.

***

Затворив наглухо все окна и двери в доме, мама схватила телефон и дрожащими пальцами набрала номер спасательной службы. «Линия перегружена» – отозвалось в трубке. Судорожные мысли вихрем крутились в сознании, но ни одна из них не давала ответа на вопрос: «Что делать?»

«Мама, там наши собаки, надо их впустить в дом» – послышался Сонин голос.

Мама ринулась к выходу, все дети за ней. «Брэйк! Буч! Умка!» – позвала мама в приоткрытую дверь. Прибежала Умка, радостно виляя хвостом и ожидая чего-то вкусненького.

«А где Брэйк и Буч?» – забеспокоились дети. Дверь осторожно открыли и вышли на крыльцо. Тревожные взгляды устремились туда, где их ожидала завораживающая картина.

Битва в лесу развернулась совершенно бесшумно и также бесшумно заканчивалась. Во все голоса пели птицы, над цветами порхали бабочки и, казалось, что окружающая природа вообще не замечает происходящего. А между тем, клубы черно-фиолетовых облаков становились все меньше размером, они словно просачивались внутрь земли и больше не поднимались. Перламутровые мечи медленно расплывались в пространстве, образуя радужное сияние между деревьями.

Длиннолапый Буч – дворняга палевого окраса и, весьма подросший, овчарёнок Брэйк весело резвились на поляне возле забора. Они не замечали ничего необычного, и им было не понять, почему хозяева так завороженно наблюдают за ними, а точнее, за тем, что было позади них.

«Что это, мамочка?» – детские голоса слегка дрожали от волнения, но любопытные взгляды поглощали каждый сантиметр увиденного.

Забора, отгораживающего участок от леса, теперь не было, а на его месте красовалось гигантское зеркало, в котором отражалась большая поляна с резвящимися собаками, чуть поодаль сад и вольер, но вместо дома в зеркале, почему-то был лес в перламутровом сиянии и остатках уплывающих куда-то черных облаков.

Мама медленно, но уверенно шагнула вперед, дети за ней. Не сводя глаз с таинственного зеркала, семейство подошло к нему затаив дыхание. И чем ближе они подходили, тем яснее проявлялось отражение дома за их спинами, сверху оно было охвачено тем самым радужным перламутром, а у основания еще клубился густой пар, но теперь уже не черного, а серо-зеленого цвета, который растекался в стороны, словно отступающий враг.

Мама осторожно приложила ладонь к зеркалу. «Какое теплое! Будто живое…» – подумала она. Живая поверхность затрепетала от прикосновения и по ней кругами разошлись мягкие волны.

Дети последовали маминому примеру. «Это похоже на воду» – сказал Миша и окунул руку внутрь зеркала. Недолго думая, он сделал шаг и погрузился в зазеркальную неизвестность.

«Куда ты, сынок?!» – воскликнула мама. Она хотела схватить сына за руку, но не успела, потеряла равновесие и нырнула следом за ним, широко взмахнув руками.

Порывистый ветер обжог лицо неожиданностью. Здесь высокая трава то пригибалась к земле, то хлестала по рукам, доставая маме почти до плеча. Миша пытался разглядеть, что там впереди, но слишком высокой была эта бушующая изгородь для девятилетнего ребенка.

Вот и Алеша, сгорая от любопытства и тревоги за близких, прошел через зеркальную стену. Прикрывая лицо, он попытался что-то сказать, но слова его моментально растворились в порывах ветра. Мама жестами дала понять, что не слышит его и что нужно возвращаться. Она взяла Мишу за руку, и они втроем уже было повернулись, чтобы шагнуть обратно, как вдруг девочки, взявшись для храбрости за руки, чтобы не отставать от остальных, впрыгнули в эту неведомую реальность. В одно мгновение зеркало за их спинами свернулось в рулон, растянулось в бесконечную нить и… Исчезло.

Ветер стих. Мама, Алеша и Миша отчаянно пытались разглядеть позади исчезнувшего зеркала знакомый пейзаж, но ни озера, ни поляны, ни сада, а главное – родного дома видно не было.

К Мосту неведения

Взорам наших героев предстало бескрайнее море. Волны игриво набрасывались на берег, приветствуя гостей прохладными брызгами.

Девочки восторженно взвизгнули, скинули обувь и забегали по песчаному пляжу весело и беззаботно, словно они просто прилетели на самолете по туристической путевке отдыхать.

Алексей и Михаил настороженно оглядывались вокруг, а мама безрезультатно пыталась дозвониться хоть до кого-то, даже экстренные службы были недоступны, телефон оказался здесь бесполезной игрушкой.

– Где это мы? – спросил Алеша.

– Где бы мы ни были, но точно не дома, – ответила мама.

– Мы дома! – раздался голос Миши. Он отошел несколько шагов от плотной травяной завесы, за которой виднелся лес, приподнялся на носки и что-то разглядывал в густеющих лесных сумерках. – Это наш лес! – уверенно добавил он, – вон за тем кривым деревом ручей, а дальше – поляна.

– Значит надо идти туда, – заключила мама, – Девочки, идем!

– Ма-а-ам, а можно мы искупаемся? – девочкам не хотелось уходить, они умоляюще посмотрели на мать.

– Вы что, совсем ничего не понимаете?! Откуда здесь море?! Ведете себя как дурочки просто! – выпалил в раздражении Алексей.

И в тот же миг море заметно потемнело, волны поднялись выше обычного и словно замерли в ожидании.

– Сам ты дурак! – обиделась Лиза.

Мамино выражение лица не предвещало развлечений, и девочки стали нехотя надевать обувь.

– Ну, где вы там? Я нашел тропинку! – подбежал Миша и, не сумев вовремя остановиться, натолкнулся на Лизу, которая стоя на одной ноге искала второй туфель.

Девочка раздраженно оттолкнула брата:

– Ма-ам, Мишка толкается!

– Я не толкал тебя! – крикнул Миша, – Ты сама виновата, опять раскидала свою обувь!

– Если так получилось, нужно просто попросить прощения, – попыталась угасить конфликт мама.

Но Миша гневно топнул ногой:

– Я не виноват! Это она!

Между тем остановившие свою игру волны стали почти черными, они уже поднялись высоко над берегом и были готовы поглотить его.

– Смотрите!!! – что есть сил, закричал Алеша.

Все обернулись. Гигантская водяная стена чего-то ждала. Казалось, кто-то невидимый сдерживал ее, но она все темнела и росла.

– Бежим! – мама схватила, рядом стоящих, Лизу и Мишу за одежду и стремглав кинулась в густую высокую траву, на ходу что-то крича остальным детям.

Несясь сквозь упругие заросли, хлеставшие по лицу, мама отчаянно пыталась удалиться от нависшей опасности. Дети спотыкались, падали, мама поднимала их, и они снова мчались, не успевая перевести дух. Но вот, оглянувшись в очередной раз назад, она заметила, что травяные ряды не смыкаются, сколько бы они ни бежали. Волна устрашающе замерла и сверлила беглецов пристальным, испытующим взглядом.

«Мы не двигаемся с места!» – в недоумении прошептала мама и решилась остановить детей, которые тяжело дышали, взволнованно глядя на мать и озираясь на водяного монстра.

«Мы не убежим от нее! – сказала мама уверенно, – Вы должны помириться, кажется, только так можно спастись».

Миша и Лиза в недоумении смотрели то на мать, то на волну и порывались снова бежать. Но мама крепко удерживала их за руки.

«Я не знаю, куда мы попали, но одно вижу ясно – это не простая волна. Это гнев, готовый нас захлестнуть» – проговорила мама дрожащим голосом. Она прижала к себе детей: «Я люблю вас! И вы любите друг друга!»

Дети сглотнули тяжелое молчание, глядя как к ногам подползает чудовищная тень. «Прости меня!» – вдруг одновременно сказали они.

В это мгновение волна стала светлеть и уменьшаться в размерах, она не ударила с грохотом о берег, как это бывает во время шторма, а просто уменьшилась в размерах и исчезла, словно кто-то отмотал назад видеозапись.

Воцарилась звенящая тишина. Море уже не шелестело и не игралось, оно было тихим и гладким как родное озеро. Последние лучи окрашивали его зеркальную поверхность розовым цветом, воздух благоухал вечерней росой, травами и лесным мхом, совсем как дома.

«Совершенно не морской запах, – подумалось маме – А где же дети?»

«Алеша! Соня! Лина!» – крикнула она.

Из травы, шумно хлопая крыльями, вылетели две птицы, недовольно пошумели и улетели в знакомый лес. Защемило сердце. Так захотелось домой!

«Алеша! Соня! Лина!» – снова позвала мама, но ответа не последовало.

Миша и Лиза вошли в травяные заросли более чем на метр. Мама удивленно посмотрела на них: «Почему поле не впускало их раньше?»

Но нет времени на размышления. Мама поспешно догнала сына и дочь, боясь упустить их из виду, и, как оказалось, не зря.

«Леша! Соня! Лина!» – кричали дети, пробираясь по густой траве вглубь неизвестности. Мама пыталась разглядеть поверх травы хотя бы колыхающиеся дорожки, ведь головы Сони и Лины она не могла увидеть, – эти гигантские растения выше их роста, но все поле вокруг было ровным и безмятежным.

Долго метались мама Миша и Лиза в поисках остальных детей. Они устали, их голоса охрипли от зазывного крика, и очень хотелось пить. Подул пронизывающий холодный ветер. Миша и Лиза стали все чаще прижиматься к матери, словно черпая силы для дальнейших поисков. Полю не было ни конца, ни края. Упругие растения нещадно хлестали непрошеных гостей и не желали отпускать их из своего плена.

Сумерки спустились настолько, что темнеющий за полем лес выглядел чужим и страшным. Казалось он совсем рядом, но почему-то к нему не удавалось приблизиться, сколько бы ни шли.

«Надеюсь, детям удалось дойти до леса, а там и до дома недалеко», – попыталась успокоить себя мама, но разум упрямо не соглашался, а сердце билось все сильнее.

«Господи, помоги им!» – прошептала она. Шепот ее, подхваченный ветром, разнесся над полем, словно из мощного динамика и повторился многократно густым эхом.

Миша и Лиза обхватили руки матери, прижав их к своей груди. Продолжая медленно продвигаться вперед в сторону леса, путешественники почувствовали, как редеет трава и стихает ветер. Травяной капкан, наконец, отпустил их.

***

У подножия леса все увидели маленький домик. Окна его приветливо светились, а под соломенным навесом возле входа кто-то готовил еду на небольшой каменной печи. В воздухе витал вкусный аромат овощей и пряностей.

Дети сглотнули слюну и направились туда, не выпуская маминых рук.

«Может они там?» – пронеслось в голове у мамы, и она ускорила шаг.

Навстречу вышел седовласый старичок. Он опирался на палочку, но передвигался бодро, даже как-то весело. В каждом его движении улавливалось стремительное желание помочь уставшим путникам.

«Ах вы, милые мои! Притомились-то как! Детишки проголодались. Идем, идем, радость моя! Господь милостив, все уладит, и деточки твои найдутся, а пока отдохни, подкрепись», – старичок говорил, не спеша, с приятным окающим говорком, под который хотелось уютно устроиться возле окна или печки и слушать, слушать, слушать его.

Маму даже не смутило, что старичок знает о пропавших детях, казалось ему известно все. И почему они здесь оказались, и что это за место, а главное – как вернуться домой.

Она рухнула на большую грубо отесанную скамью. Усталые ноги болели, глаза смыкались, но мозг лихорадочно искал возможности выхода из этой необычной, волнительной истории. В голове крутилась главная мысль: «Где искать детей?»

Миша и Лиза уже вовсю уплетали овощное рагу, предложенное им в деревянных мисках.

«Посмотри сюда, радость моя», – позвал старичок маму к круглому столу, стоявшему чуть поодаль у края навеса.

На столе, словно большая лужа разлитого серебра, красовалось зеркало. Оно напоминало то самое, через которое открылся путь от родного дома в этот загадочный мир.

«Прикоснись» – сказал старичок.

Мама осторожно дотронулась до зеркальной поверхности. Как и тогда, зеркало показалось ей живым и теплым. От легкого прикосновения разошлись водяные круги, маленькие волны нахлынули на гладкую поверхность стола и засеребрились ослепительными искрами. От яркого света мама прикрыла, было, глаза, но тотчас широко распахнула их от удивления.

В зеркале, словно в плоском мониторе из темноты проявилось изображение знакомого поля с огромной недружелюбной травой. Там, как и прежде, хозяйничал порывистый ветер. Он накидывался на измученных долгим блужданием, детей, терзая их волосы и одежду.

Материнское сердце больно сжалось. Алеша медленно переставлял усталые ноги, брел, не разбирая пути. Он уже не ограждался руками, и жесткая трава нещадно била его по лицу. Безрезультатные поиски выхода из западни сделали его взгляд бессмысленным и одиноким. Трава, танцующая вокруг мальчика какой-то надменный танец, стала монохромно-серой. Это серое пятно двигалось вместе с подростком, охватывая пространство на расстоянии вытянутой руки.

Вот оно соприкоснулось с другим двигающимся пятном грязно-коричневого цвета, в центре которого брела, низко опустив голову, Соня. Девочка добела сжала кулаки, ее напряженные худенькие плечи вздрагивали от надрывного молчаливого плача. Она медленно шла вперед, никуда не сворачивая и уже не ожидая увидеть хоть что-то кроме гигантской травы.

И вот, казалось бы, сейчас они повстречаются с Алешей. Но серое и коричневое пятна, столкнувшись, словно мячи откатились в разные стороны, увлекая за собой пленников. Дети побрели далее, не заметив друг друга на расстоянии чуть более метра.

Мама впилась глазами в разлитое зеркало. Она пыталась увидеть и младшую дочку, для роста которой эти заросли были просто непроходимым лесом.

Длинный худой палец с крупными суставами указал на самый край поля. Здесь трава переливалась всеми цветами радуги, но никого не было видно.

«Прикоснись сюда» – предложил старичок. Мама дотронулась до радужного пятна, и изображение приблизилось настолько, что стало возможным разглядеть, как в беспощадных зарослях, сидя на земле, рыдает Ангелина. Она то опускала лицо в пухленькие ладошки, то поднимала заплаканные глаза к небу. Ее губы что-то шептали. Мама не слышала слов, но было ясно – Лина молится.

Старичок встал, взял свою палочку: «Идем скорее, радость моя! Господь велит помочь малышке твоей».

Мама поспешила вслед за хозяином гостеприимного домика. Миша и Лиза бросили деревянные ложки на стол: «Ты куда, мама?»

«Лина где-то рядом», – ответила мама набегу. Молодая женщина едва поспевала за старичком. Опираясь на свою палочку, он, казалось, не шел, а летел над тропинкой, уже освещаемой яркой луной. Затем он свернул в сторону леса, легко перемахнул через упавшее дерево и запрыгал по болотным кочкам.

«Это же настоящее болото! – пронеслось в голове Миши, – В нашем лесу такого нет, только грязь возле растекшегося ручья.

Ночь вступила в свои права. Луна зорко следила за каждым шагом путешественников. Мише стало страшновато. Он ухватился было за мамину руку, а все же по кочкам пришлось прыгать самостоятельно.

Странный дедушка очень торопился, но как по волшебству, всегда оказывался рядом, если кто-то вдруг терял равновесие.

«У тебя, дедушка, палочка-выручалочка как в мультике», – улыбнулась Лиза, очередной раз ухватившись за, вовремя подставленный, посох, теперь добрый дедушка виделся детям настоящим волшебником. Они перебрались через болото, восторженно глядя на провожатого, и вышли на большую поляну, залитую лунным светом.

В этой поляне было что-то близкое, знакомое, казалось, путники вот-вот выйдут к родному дому, однако перед ними вновь выросла постылая травяная стена.

«Лина! Линочка!» – мамин голос был каким-то непривычным, стеклянно-звонким, лишенным привычной нежности и тепла.

Дедушка поднес сухой палец к губам:

– Не нужно кричать, радость моя. Кто находится в Поле самолюбия, никогда не услышит другого.

– Где находится? – вмешались в разговор Миша и Лиза.

– В Поле самолюбия, – повторил старичок, – Это место с высокой травой, откуда вы и пришли ко мне, называется Полем самолюбия. Оно может не впустить на свою территорию человека, ну а если впустило кого, то ни за что не выпустит, если человек одного духа с ним. Вот вы думали о других, и поле, хоть и помучило вас, но все же выпустило. Не по нраву вы ему, – дедушка улыбнулся, – А если человек, попав туда, жалеет себя, злится на других, обвиняет их, вот такой человек для Поля самолюбия хорошая игрушка и оно будет держать его в капкане, пока не замучает до смерти.

– Как же им помочь? – тихо спросила мама.