Текст книги "Леди Искусительница"

Она как раз собиралась подняться с места, как услышала совершенно необъяснимый звук. Словно кто-то стучал в ставни. На высоте трех этажей от земли.

Кейт замерла, сердце готово было выскочить из груди. Стук повторился. Она вскочила.

– Кто там? – шепнула она.

В ответ она услышала знакомый говорок кокни.

– А хто вы думаете, вашесс светлость?

– Трэшер!

Не мешкая, Кейт ухватилась за ставень и дернула. Скрежет петель мог бы разбудить мертвого. Она остановилась, закрыла глаза и прислушалась. Не услышав никакого движения, она продолжила.

Потребовалось лишь два хороших рывка, чтобы выдернуть петли из стены. Сдвинув всю конструкцию в сторону, она освободила окно и подняла его на несколько дюймов.

Над подоконником обнаружилась взъерошенная светлая голова.

– Это ты, – шепнула Кейт, глупо улыбаясь и протягивая руку. – Что ты здесь делаешь?

Оттолкнув руку помощи, Трэшер, как акробат, перекатился через подоконник и почти бесшумно приземлился.

– А как вы думаете? – спросил он, ухмыляясь ей с пола. – Спасаю вас.

Кейт не остановило его смущение. Она поставила тощего юного негодника на ноги и обняла, чуть не задушив.

– Чертенок. Как ты посмел рисковать своей жизнью, взбираясь по этой стене?

– Какой риск? – запротестовал Трэшер, выдираясь из ее рук, чтобы избежать поцелуя. – С этим плющом? Господи, да это все равно что взбираться на холмик, что очень хорошо, ибо вниз мы спустимся тем же путем. – Сказав это, он размотал веревку, которой была обмотана его грудь, и начал привязывать ее к большой кровати с четырьмя столбиками.

Кейт сияла, радость распирала ее.

– Вообще-то ты застал меня за подготовкой к побегу. – Собрав вещи, она набросила поверх платья накидку и взяла перчатки. – Как ты меня нашел?

– Не смешите меня, – пробормотал Трэшер, не поднимая головы от своего занятия. – Я вас не терял. У того парня, что гнал лошадей, волосья красные, как жилет бегуна.

– Волосы, Трэшер.

Он поднял на нее глаза и ухмыльнулся.

– Волосы, – поправился он, проверяя, надежно ли привязана веревка. – Никогда не видел таких ярко-рыжих волос. Очень легко было проследить. Я пристроился на задке кареты, так и ехал.

– Ты здесь не один, да? – спросила она.

Трэшер хрипло рассмеялся.

– Нет. Я побывал в вашем доме и привез других.

– Других? – спросила она, бросая тревожный взгляд в окно.

Он помахал в сторону темных деревьев.

– Мистер Финни, – сказал он. – У повара крепкие руки. Его нельзя было не взять. Сказал, у него есть подходящий нож.

Кейт готова была расхохотаться. Ее дворецкий, ее грум, ее повар, все вооруженные и готовые прийти ей на помощь. А еще она боялась заплакать.

– Как там леди Би? – спросила она, помогая Трэшеру привязывать веревку.

– Кучер Боб отвез ее обратно в Лэннон.

В первый раз с тех пор, как ее бросили в карету, Кейт вздохнула с облегчением.

– Слава Богу. С ней в самом деле все в порядке?

Мальчишка ухмылялся, скалил зубы, сверкал большими карими глазами.

– Она была не в себе. Чуть ли за сковородку не хваталась. Мистер Финни едва успокоил ее. Сказал, что ей надо оставаться в Лэнноне, говорить всем, будто вы болеете и лежите в постели, чтобы никто не знал, что вас увезли.

Кейт кивнула, довольная. Это был единственный способ удержать Би от безрассудных и небезопасных для нее поступков. Финни заслуживает повышения.

Трэшер на цыпочках подошел к окну и перебросил через подоконник веревку.

– Кто вас увез, вашесс почтенство?

– Это долгая история, Трэшер. Мы поговорим, когда будем дома.

Он подергал за веревку. Тяжелая кровать не двинулась с места.

– По плющу удобно слезать. А если что – хватайтесь за веревку.

Кейт кивнула.

– Ты первый.

Его худенькое личико сложилось в свирепую гримасу.

– Не смешите меня.

– Трэшер, я не начну спускаться, пока ты не будешь стоять на земле. И если меня схватят, я хочу, чтобы ты убежал, слышишь меня? Тебе придется вернуться к остальным.

Он бросил быстрый оценивающий взгляд на окно.

– Только потому, что тогда мы сможем снова вернуться за вами.

Трэшер перемахнул через подоконник и исчез. Оставшись одна, Кейт перевела дыхание. Она не боялась спускаться. В свое время ей не раз приходилось убегать подобным образом. Она боялась за своих друзей. Если Гарри схватит их, одному Богу известно, чем это кончится.

Она выглянула и увидела, что Трэшер почти на половине пути вниз. Хорошо, что окна были темными. Дом спал. Сделав глубокий вздох, Кейт перекинула ногу через подоконник.

Спуск показался ей очень длинным. Когда она достигла земли, колени у нее дрожали, пальцы болели. Но медлить было нельзя. Едва ступив на мягкую землю клумбы, она побежала за Трэшером.

Но не успела Кейт пробежать и несколько метров, как услышала позади шаги. Она побежала быстрее. Она еще успела увидеть Трэшера, исчезавшего среди деревьев, и подхватила юбки, чтобы увеличить шаги. Что-то налетело на нее и толкнуло на землю. Она знала, кто это был, еще до того, как он заговорил.

– Мне следовало сказать вам, – пробормотал Гарри ей в ухо, – я не сплю.

Глава 4

Гарри показалось, что он упал не на мягкое тело Кейт, а на ножи, его ребра хрустнули. Но он не собирался признаваться ей в этом. Она не преминула бы воспользоваться преимуществом.

– Очень предсказуемо, – сказал он, стараясь говорить так, чтобы не выдать острую боль в груди. – Я ожидал большего.

Растянувшись на ее спине, он схватил ее раскинутые руки и удерживал их, ожидая, что она начнет бороться с ним. Когда она осталась неподвижной, он какое-то время прислушивался в темноте, оценивая ситуацию. Кейт спустилась по восточной стене и направлялась к лесу за лугом. Ему повезло, что он услышал ее, увидеть ее он мог, только пробежав вдоль фасада аббатства и завернув за угол.

Краем глаза он уловил какое-то движение среди деревьев. Наверняка ее юный сообщник. У маленького негодника быстрые ноги. Все равно. Гарри знал, кто это. Он видел сорванца, пристроившегося на запятках кареты Кейт.

– Так, – весело обратился он к своей пленнице, – теперь, Кейт, вы за спасением обращаетесь к детям? В чем дело? В округе нет дамских угодников?

Он пытался игнорировать приятное давление ее округлых ягодиц на его пах, женственные извивы ее слишком роскошных форм под ним. Она почти сумела сбежать, и он винил себя за то, что не предусмотрел такой возможности.

– Что? – спрашивал он. – Никаких извинений? Никакой мольбы о милосердии или предложения обсудить условия?

Вдруг он понял – что-то идет не так. Кейт была слишком спокойной. Сначала она вздрогнула, но потом оставалась неподвижной, хотя и тяжело, прихрапывая, дышала, однако он почти не слышал ее дыхания из-за порывов ветра.

Ничто не мешало ей дышать. Он не сильно налегал на нее. Но она почему-то не отбивалась, даже не осыпала его проклятиями до девятого колена. Она была неестественно неподвижна и уткнулась лбом в землю.

Он не мог сильно ударить ее, никак не мог.

– Кейт?

Молчание. Гарри отстранился, чтобы освободить для нее больше пространства, и перевернул ее на спину. Она не была без сознания. Ее глаза были открыты.

– Прекратите это, Кейт, – сказал он ей, на всякий случай удерживая ее руки.

Она не ответила. Даже не взглянула на него. Ее словно бы здесь не было. Она просто… лежала, глядя за него невидящими глазами. Странный холодок пробежал по спине Гарри. Взяв обе ее ладошки в одну руку, второй он похлопал по ее щеке.

– Кейт.

Она начинала пугать его. Кейт никогда не была такой тихой. Такой неподвижной.

– Кейт, отвечайте мне, или я приму меры.

Гарри знал, что не использовал силу. Он дремал в библиотеке, когда его разбудил царапающий звук за стеной. Он не сразу стряхнул с себя оцепенение. Но это не извиняет то, что он сделал потом, пусть его и начинало охватывать отчаяние, – ему в голову пришел только один способ добиться ее немедленной реакции. Он поцеловал ее.

Сначала он только дотронулся до ее губ, чуть нажал. Потом легко поводил ими. Она не сопротивлялась. Она мучила его.

Он прижался к ее губам сильнее, провел рукой по ее горлу, чуть прикусил ее нижнюю губу, провел языком между ее губами, приник к ним.

Хотел бы он сказать, что при этом оставался равнодушным. Хотел бы он, чтобы его память тут же не воскресила сладкие моменты. Такие, которые мужчине следует беречь в сердце, чтобы сохранять стойкость среди зла и насилия, с которыми он сталкивается в этом мире.

То лето было последней порой его неискушенности, когда он еще верил, что мир принадлежит ему, когда он верил, что Кейт любит его. Когда он еще надеялся, что она свяжет с ним свою судьбу.

Воспоминания стоили ему потери контроля. Гарри не сразу осознал, что поглаживает и ласкает ее, делая все, чтобы зажечь в ней огонь. Ее губы стали мягче, ее тело начало двигаться, сначала неуверенно, словно оно позабыло чувственные дуэли, которые когда-то происходили между ними.

Облегчение и благодарность затопили его. С Кейт все было в порядке. Он выпустил ее руки и взял в ладони ее лицо. Он чувствовал, как трепещет ее сердце – как у колибри. Он был в опасности – и знал это.

И тогда она укусила его.

Он в ярости отпрянул.

– Черт! За что?

Гарри дотронулся до своей нижней губы – на ней была кровь.

Что ж, по крайней мере он убедился в одном. Кейт не сдалась. Ее глаза были холодны, как смерть, зрачки стали такими огромными, что глаза почти перестали быть зелеными.

– Вы еще спрашиваете?

– Вам это нравилось не меньше, чем мне! Не говорите, что это не так.

– Я не собираюсь разговаривать с вами, скажу лишь одно – слезьте с меня.

– Почему? – спросил Гарри, вдруг рассердившись. – С вами побывал каждый второй мужчина Европы. Почему не я?

Гарри слышал слова, выходившие из его рта, и понимал, что говорит отвратительные, ужасные вещи. Он видел, как ее лицо сделалось пепельно-бледным, и ему стало стыдно. Но внезапно внутри его стал разрастаться гнев, и, кажется, он был не в силах справиться с ним.

– Вы мне должны, – проскрежетал он, снова хватая ее за руки.

Кейт хрипло засмеялась.

– Единственное, что я вам должна, – это попасть шляпной булавкой в глаз.

Гарри никак не мог справиться с дыханием. Он все еще был возбужден, все еще весь захвачен ощущением мягкости под собой. Он чувствовал ее тугие соски. Он слышал ее быстрое трудное дыхание. И он знал, как бешено колотится ее сердце. Она так же возбудилась, как и он. И она пренебрегла им.

Внезапно Гарри охватило негодование. Из-за нее он провел десять лет, переходя от одного поля сражения к другому. Он видел ужасные зверства, был ранен, чуть не умер и до сих пор носит в своей груди напоминание о последней битве. А она? Возглавляла навозную кучу общества. Богатая сука, защищенная титулом. Его трясло от желания сделать ей больно. Заставить ее сожалеть о каждом обещании, которое она дала ему и не исполнила. За каждое причиненное страдание.

– Надеюсь, вы не будете отрицать, что неравнодушны ко мне, – обвинял он, наблюдая, как ее зрачки расширились еще больше. – Я слишком хорошо вас знаю. Почему бы не сделать ваше заточение более приятным?

Она, наверное, побледнела бы еще больше, если бы это было возможным.

– Я надеюсь, вы не считаете, что оказываете мне любезность.

– Я предлагаю вам многое. Разве у меня меньше прав, чем у других, в конце концов получить то, что мне было обещано?

– О, теперь я вижу, – сказала Кейт, глядя в сторону. – Вы о своих правах.

– Почему бы и нет?

Она моргнула.

– У мужчин множество прав, не так ли? У них есть права на их дом, их лошадь, их землю, их женщину, их детей. Они имеют право владеть, управлять, наказывать. – Ее взгляд был как удар, он чувствовал вкус ее презрения. – Ну а у женщины, Гарри, есть только одно право, и это право порой произносить «нет». Нет, Гарри.

Произнеся это, она отвернула голову и словно окаменела.

Гарри вдруг с новой силой ощутил темноту и холод ночи, словно она забрала весь свет. Он услышал, как залаяла собака, как в доме хлопнула дверь. Кейт неподвижно лежала под ним, ее глаза смотрели в никуда.

Его охватило чувство вины. Он слышал, как дрожал ее голос, и знал – что бы она ни сделала ему, что бы, как он считал, она ни украла, это не имело значения. Она не заслуживала такого пренебрежения. Ни одна женщина не заслуживала.

Зажмурившись, он скатился с нее. Кейт лежала распростертой на траве, юбки сбились вокруг ее бедер, накидка сдвинулась и лишь наполовину прикрывала ее платье. Улучив момент, он прикрыл ей лодыжки и расправил накидку. Он уже вставал на ноги, когда ее накидка сдвинулась, обнаружив прореху в ее платье, через которую выглядывала грудь. Гарри похолодел. Не грудь произвела на него такое действие. А то, что было на ней, круглое, как монетка, диаметром примерно в дюйм, чуть выше соска.

– Это татуировка? – требовательно спросил он, не зная, чего в его голосе больше, удивления или ярости от того, что она обезобразила свои прекрасные груди. Совершенные, полные, молочно-белые. Безвозвратно изуродованные.

Его слова произвели совсем непонятное действие. Кейт вдруг свернулась калачиком, завернулась в накидку.

– Да, – произнесла она бесцветным голосом, пряча голову, как еж. – Это татуировка.

Гарри был сбит с толку. Он ожидал, что она ответит с вызовом или продемонстрирует равнодушие. Она же выглядела пристыженной. У нее был такой вид, словно ей хотелось исчезнуть.

– Что это за татуировка? – вдруг забеспокоился он.

Кейт поднялась на ноги и отвернулась, чтобы запахнуть накидку. Голова у нее была опущена, длинная шея казалась трогательно уязвимой.

– Знать про это, – сказала она, обходя его, – у вас нет права.

– Кейт, – запротестовал Гарри, протягивая ей руку.

Но она увернулась и пошла к дому. Он шел следом, намереваясь поймать ее. Ему надо знать, что это за татуировка.

Он нагнал ее, когда они обходили клумбы у южного угла здания. Крепко схватив за руку, он повернул ее к себе. Кейт присела, закрыла лицо рукой, как если бы защищалась от удара.

Гарри замер, ему стало не по себе. Он знал эту реакцию. Он тысячи раз наблюдал ее в сценах насилия – человек съеживался, принимая характерную защитную позу. Кейт бросила на него быстрый, странно вызывающий взгляд. Потом повернулась и бросилась бежать в лес.

– Кейт, постойте!

Гарри потребовалось шесть шагов, чтобы нагнать ее. Он хотел схватить ее за руку. Вместо этого он поймал ее за платье, которое порвалось. Кейт взвизгнула, ударила его по руке. Поздно. Его рука коснулась темного красного пятна на ее груди. Это не была татуировка.

– Позвольте мне взглянуть, – потребовал он.

Кейт снова попыталась бежать, но он обхватил ее за талию и крепко держал. Она вырывалась, как дикая кошка, молотила руками, кусалась, царапалась. Гарри видел, что она испытывает жгучий стыд, но не мог отпустить ее, пока не узнает, что это.

Он увидел. Он отпустил ее.

– Это не татуировка. – Гарри сжал руки, ему стало жарко.

Кейт стояла перед ним, белая, дрожащая, с выбившимися из прически волосами, прикрывая руками грудь, поскольку ее платье было разорвано. Даже в слабом свете звезд он видел, как блестели слезы в ее глазах, и знал, что она не позволит им пролиться.

– Нет, Гарри, это не татуировка. Теперь вы уже закончили?

Он безотчетно придвинулся. Она отступила.

– Кейт, это… – Он слабо махнул рукой в сторону ужасного пятна. Красное, возвышавшееся над поверхностью кожи пятно было безупречно круглым изображением герба. – Это клеймо!

Она вскинула голову, и он увидел, каким хрупким был ее вызов. Это потрясло его.

– Да, Гарри, – сказала она. – Клеймо.

– Но как?

– Вы не узнаете? – Она отвернула ткань, чтобы он мог лучше рассмотреть. Ему не требовалось этого. Он ощущал выпуклости рисунка на кончиках своих пальцев. – Это герб Мертеров.

Гарри моргнул. По нему пробежала дрожь, стало трудно дышать.

– Мертер? Ваш муж?

– Да, Гарри. Мой муж. Он хотел, чтобы я знала, кому принадлежу.

– Но почему?

Какое-то время Кейт молча смотрела на него. Потом мрачно улыбнулась:

– Потому что у него было право.

Гарри не знал, сколько времени он простоял так, с руками, выставленными вперед, как у боксера, с болью в груди. Он-то думал, что привык к злу. Он думал, что видел все. Но пока он стоял здесь, ему пришло в голову, что необычная пчелка, которую леди Би вышивала на рубашках Кейт, располагалась как раз так, чтобы прикрыть клеймо. Но пчелы было две, по одной на каждой груди.

Господи. Ему стало плохо.

– Майор? – Мадж явно находился у входа в дом. – Вам надо немедленно подойти сюда!

Держась за ребра, Гарри побрел к дому. Не была ли Шредер права? Пусть в этом не было логики, но мужество, которое Кейт только что проявила, поколебало его уверенность в том, что она могла продаться.

Он торопливо завернул за угол и впереди себя увидел Кейт, подходившую к двери. Он не мог бы сказать, испытал ли он облегчение или нет. Он не знал, как теперь смотреть ей в лицо.

– Сюда! – кричал высокий молодой голос. Гарри поднял глаза и увидел несколько мужчин, столпившихся у главного входа. Он не мог поверить своим глазам. Ливрейный грум снова был здесь, он на цыпочках разгуливал по портику в окружении трех соратников.

– Нельзя терять время! – Мальчик пальцем тыкал в грудь Маджа. – Впусти нас!

Кейт уже заметила их и бежала к ним.

– Трэшер! Я ведь велела тебе убежать!

– Стой на месте! – крикнул Гарри мальчику и ускорил шаг.

Трэшер увидел Кейт и отчаянно замахал ей.

– Идите в дом! – кричал он, явно обращаясь к Кейт. – Беда! За вами послали плохого человека!

– Я не плохой, – запротестовал Гарри, не сводя взгляда с Кейт. Они были метрах в десяти от двери.

– Не вы! – вопил Трэшер. – Аксман Билли! Он наступает нам на пятки!

Услышав это имя, Кейт замерла, посмотрела в сторону темнеющего леса.

– Аксман Билли? Снова?

– Он хочет убить вас, вашш светлость! А после этого он собирается убить леди Би!

Гарри бросился к Кейт:

– Вы знаете кого-то с таким именем?

– Однажды он поджег мой дом в Брюсселе. – Она снова побежала. – Нам надо ехать в Лондон.

Держась за ребра, Гарри последовал за ней.

– Вы знакомы с весьма интересными личностями.

Кейт повернулась, чтобы ответить, но тут над ее головой что-то свистнуло, сверху брызнули камушки. Стреляли явно со стороны леса. Гарри подпрыгнул и во второй раз уложил Кейт на землю.

Он не знал, как ему удалось пережить это. Его грудь чуть не развалилась на части.

– Вы, Кейт, в самом деле обладаете способностью… досаждать людям, – проворчал он. – Чем вы насолили Аксману Билли?

– Боюсь… – задыхалась она, извиваясь под ним, – меня не представили этому джентльмену.

Гарри услышал топот множества бегущих ног, потом один из друзей Кейт потянул его вверх, помогая встать на ноги. Прежде чем он успел запротестовать, откуда-то возник здоровяк, который легко, как большой сверток, поднял Кейт и побежал с ней в портик.

Прогремел еще один выстрел. Гарри инстинктивно присел, но стрелок метил не в него. Трэшер не лгал. Еще одна пуля застряла в камне чуть выше головы Кейт. Мадж провел Кейт и ее компанию через входную дубовую дверь. Гарри последовал за ним – еще одна пуля пролетела мимо его груди. В холле на мраморном столике уже стояли зажженные фонари и было разложено его личное оружие. Он ожидал, что Мадж первым делом закроет за ними тяжелую дверь. Но вестовой снова нырнул в темноту ночи.

– Иди сюда, дурень! – выругался Гарри. – У них пистолеты.

Мадж кивнул, все еще вглядываясь в темноту:

– Да, сэр.

Неожиданно мальчишка быстрым движением вытащил из рукава нож и со свистом послал его прямо в темноту. Гарри услышал приглушенный крик где-то у переросшего куста в первой линии живой изгороди. Мадж удовлетворенно кивнул и захлопнул дверь.

Стоявшая рядом с Гарри Кейт смотрела на Маджа, разинув рот.

– Ну, Мадж, – произнесла она с натянутой улыбкой. – У вас обнаружился неожиданный талант.

Мадж слегка поклонился ей.

– С пистолетом у меня получается не так хорошо, мэм.

Кейт усмехнулась.

– Вам надо показать мне, как это делается.

– Не успеете вы сделать это, – предупредил Гарри, – как окажетесь на линии огня. – Он решил, что самое время взять все в свои руки. – Где все?

– Проверяют окна и двери, – сказал Мадж, зажигая еще один фонарь. – Собирают оружие и припасы.

– Хорошо. – Разумеется, хорошего было мало.

Этот дом оказался ловушкой, дюжины комнат, множество окон. – Мадж, не пропусти каких-нибудь сюрпризов. Нам надо готовиться к неприятностям.

Мадж взял пистолет и пошел в большой холл.

– Уже иду, майор.

– Нам надо вернуться к Би, – сказала Кейт, трогая за руки окруживших ее людей, составляющих очень пеструю компанию.

– Легче просто убить здесь Аксмана Билли, – сказал Гарри. – Я полагаю, он как-то связан с «львами»? Или у вас есть еще другие враги, о которых мне следует знать?

– Мы не поладили с Аксманом, когда прятали Джека Грейсчерча в Брюсселе, – сказала она, положив ладонь на рукав здоровяка, который принес ее. – Я всегда считала, что он работает на «львов».

Гарри потер то место на груди, где не прекращалась боль.

– Похоже, Кейт, он последовал за вами в Англию. Я правильно догадался, что эти… джентльмены защищают вас?

Кейт ослепительно улыбнулась мужчинам, которые окружали ее.

– Именно. Вы знаете Трэшера, а это мой дворецкий Финни… – Мужчина с бычьей шеей, похожий на бывшего борца-призера, держал на плече охотничье ружье. – Мой повар, Морис. – Худенький маленький человечек с глазами навыкате и импозантными усами имел за поясом пару кавалерийских пистолетов. – И мой конюх. – Это был тот самый здоровяк, который внес Кейт внутрь: высокий, округлый, безмятежный, с лунообразным лицом и бесцветной улыбкой. Все они были готовы защищать свою герцогиню.

– Преданность подчиненных достойна похвалы, – сказал Гарри.

– Рад, что вы так считаете, – буркнул Финни, дворецкий, с неудовольствием глядя на порванное платье Кейт. – Потому что если мы обнаружим, что кто-то обидел нашу леди, мы должным образом позаботимся о нем. Никто из нас не побоится немного перестараться.

– Мы обсудим это позднее, вы и я, – сказал Гарри. – Но сейчас нам надо разобраться с Аксманом Билли. Вряд ли вы знаете, как он нашел нас.

Ему ответил Финни:

– Нам очень жаль, ваша светлость. Мы думаем, Билли со своей шайкой проследили за нами.

– Сколько их? – спросил Гарри.

– Восемь. – Финни пожал плечами. – Или десять. Все вооружены.

Гарри кивнул.

– Судя по характеру стрельбы, по крайней мере один из них – стрелок.

– Плохо, что я попал не в него, – пробурчал Мадж из другой комнаты. – Посрамил девяносто пятый гвардейский.

Гарри осмотрел людей Кейт.

– Вы сказали, что они хотят убить леди Кейт. Не похитить ее?

Трэшер покачал головой:

– Нет. Слышал своими ушами. «Как бы там ни было, – произнес он, подражая кому-то, – убедитесь, что она мертва. Об остальном позаботимся позже».

«Львы» убивали своих и раньше, Гарри знал это. По крайней мере восемь вооруженных людей прятались в темноте, намереваясь убить Кейт. Гарри должен предотвратить это. Нужен план действий.

Он стал припоминать расположение помещений в здании, на осмотр которого потратил целый день. Изначально принадлежавшее монахам-цистерцианцам строение в целом представляло собой квадрат вокруг центрального дворика; кухни и кладовые находились в западном крыле, на севере – руины старой церкви, жилые комнаты – на востоке, а большой холл, некогда служивший трапезной, занимал почти всю южную часть.

Каменные стены – это хорошо, толстые деревянные двери явно были прочными. Они уже выдержали не одно нападение. Что еще лучше – на втором этаже были закрытые ставнями балконы, их легко приспособить для стрельбы по нападающим.

Одному Богу известно, как ему нужны все те преимущества, которые он смог отыскать. Людей у него, может быть, и больше, только вот четверо из них имели дело только с лошадьми.

Он услышал шаги на лестнице. Из-за угла появилась Шредер в сопровождении четырех мужчин, нагруженных пистолетами.

– Майор, они засели вон в тех кустах, – сообщил Фрэнк, его оранжевые волосы были странно яркими в сумраке. – Видел их из окон. Они скоро окружат дом.

Пистолеты раздали всем, свой пистолет Гарри сразу сунул за ремень.

– Это все оружие, которое у нас есть?

– В кухне полно ножей, – отозвался Мадж с ленивой улыбкой.

– Прихвати их.

Встав в дверях в парадный холл, Гарри оценил обстановку. Здание было трехэтажным, со сводчатым готическим потолком и рядами стрельчатых окон. Вид на подъездную аллею хорошо просматривался, Гарри заметил тени, движущиеся среди листвы.

– Принесите сюда все припасы, – сказал он. – Потом разделитесь, половина остается внизу, половина поднимается на балконы. Если они ворвутся внутрь, мы продолжим обороняться.

– О, они ворвутся, – сказал Трэшер, прыгая с одной ноги на другую. – Гнусный народишко. Гроза Севен-Дайалс.

Гарри увидел, что Шредер пытается вручить ружье Кейт, и остановил ее.

– Нет, – сказал он Кейт, забирая у нее оружие, – в первую очередь нам надо позаботиться о вашей безопасности. – Потом обратился к Фрэнку: – А вы найдите для ее светлости безопасное место. В винных подвалах. – Он указал на западную дверь. – Лучше там.

– Почему я? – запротестовал большой рыжий человек, отступая назад. – Она втыкала в меня булавки.

Кейт пыталась вырвать руку у Гарри.

– Вы не смеете!

– Не возражайте, – скрипнул зубами Гарри. – Идите.

– Нет! – выкрикнула она странно тоненьким голосом. – Я могу помогать!

Гарри подтолкнул ее к Фрэнку, который инстинктивно удержал ее.

– Кейт, у нас нет времени. Им нужны именно вы.

Какого черта он чувствует себя таким виноватым?

Так надо. Она должна остаться жива.

Кейт повернулась к своим слугам, явно ожидая помощи.

– Идите с ним, леди Кейт, – сказал Финни, который выглядел еще более удрученным, чем хозяйка. – Мы придем за вами, как только все закончится, и поедем за леди Би.

Остальные ее люди остались стоять на своих местах.

У нее вырвалось что-то похожее на рыдание.

– Вы уволены, Финни.

Он не двинулся с места.

– Да, мэм.

Предательство слуг, казалось, сломило ее сопротивление.

Когда Фрэнк уводил ее, она казалась несчастным, покинутым ребенком. Боже, думал Гарри. Неужели он никогда не освободится от всего этого.

– Фрэнк, возьмите фонарь! – крикнул он.

Стараясь не обращать внимания на упиравшуюся Кейт, Гарри схватился за пистолет.

– Ко мне! – крикнул он своим людям.

Не успели они собраться вокруг него, как вдруг разлетелось окно. Все сгрудились, чтобы увидеть фонарь, разбившийся о каменный пол большого холла, разбрызгивающий вокруг себя масло и огонь.

– Нам следовало бы сказать вам, – сказал Финни, забегая вместе со всеми в холл. – Билли питает особую склонность к огню.

Едва они успели затоптать пламя, как разбилось другое окно – с теми же результатами. Красные и оранжевые языки лизали высокие стены, освещая ночь. Гобелены слева от большого камина занялись пламенем, издавая свистящий звук.

– Сорвите их и бросьте в камин, – скомандовал Гарри. – Здесь сплошь камень. Огонь нам не опасен. Опаснее ружья снаружи. Найдите окно. Я иду на балкон. Половина идет со мной.

Гарри направился было к лестнице, когда увидел, что Финни стоит на коленях перед Трэшером, положив руки на плечи мальчика.

– Давай, парень. Ее светлость нуждается в твоей помощи.

Глаза Трэшера, широко открытые и словно остекленевшие, не отрывались от пламени, лизавшего стены шагах в пятнадцати от него. Голова у него тряслась, губы беззвучно шевелились.

Гарри видел такое раньше.

– Трэшер! – рявкнул он. – Ты умеешь заряжать?

Мальчик очнулся. На его измученном лице появилась дрожащая улыбка.

– Не боись, я в порядке.

Гарри осклабился.

– Возьми у Шредер порох и дробь. Нам надо действовать.

Но мальчишка стоял как вкопанный, языки пламени играли в его неподвижных глазах.

– Быстро! – Голос Гарри загремел, как на параде.

На этот раз сработало. Мальчик еще дрожал, но позволил Финни подтолкнуть себя к лестнице. Рядом с ними взорвалось еще одно окно, дав новую вспышку пламени. Дым клубами поднялся к высокой крыше, но худшее, что сделал огонь, – позволил увидеть их стрелкам, окружившим дом.

– Так, друзья, – крикнул Гарри. – Каждый выбирает себе место. Никто не высовывается наружу.

Он последовал собственным указаниям, перепрыгивая через две ступеньки. Когда он добрался до галереи, там уже был Джордж с лунообразным лицом, который тут же кулаком разбил окно. Повар Морис хлопнул здоровяка по спине и передал ему охотничье ружье.

– Вы уверены, что это имеет смысл? – спросил Гарри.

Морис ухмыльнулся, показав золотой зуб:

– Он знает, как стрелять.

Гарри кивнул.

– Стреляйте, когда они подойдут ближе.

Поощрение Джорджу явно не требовалось. Гарри не успел закончить свою речь, как большой человек выстрелил. Гарри услышал приглушенное проклятие и треск кустов. Обернувшись, чтобы передать Трэшеру ружье, Джордж широко улыбнулся Гарри.

Выбрав себе окно, Гарри разбил его прикладом. Наконец-то он почувствовал прилив адреналина. Его мозг прояснился, время словно замедлилось. Он снова был в сражении. Ночь разрывали звуки ружейных и пистолетных выстрелов, позади него Трэшер непрерывно перезаряжал оружие. Увидев на лужайке движущуюся тень, Гарри выстрелил и передал ружье назад.

Гарри брал из рук Трэшера перезаряженное ружье, когда по лестнице, громыхая, взбежал Фрэнк.

– Сэр, – крикнул он, бросаясь к Гарри. – Мальчишка.

Гарри взглянул туда, где Трэшер дрожащими руками совал в ружье шомпол. Фрэнк немного успокоился.

– Ее светлость беспокоится. Она сказала, что Трэшер перестает соображать, когда видит огонь. Потерял в огне всю семью.

Гарри передал ему ружье и занял прежнюю позицию.

– Вы уверены, что герцогиня в безопасности?

Фрэнк взял ружье и проверил его.

– Как сами здания, сэр. Никто не найдет ее.

Гарри перестал дышать. Ночь вокруг него была живой, наполненной шипением и треском распространявшегося огня и отрывистыми звуками выстрелов. Но Гарри не думал об этом. Он думал только о Кейт, запертой в винном подвале, в самом темном и сыром месте во всем доме.

Вокруг со звоном рушились стекла. Гарри различил выстрел из кремниевого мушкета и треск разбитого стекла справа от себя. Затем увидел человека, стремительно перебегавшего лужайку. Гремели выстрелы, но атакующий благополучно перебежал к дому и перемахнул через окно. За ним по пятам следовал второй.

Вдруг он услышал словно бы всхрап и возглас: «Черт!»

Гарри обернулся и увидел, как Финни отступил за укрытие и схватился за шею. Через щели вырывались клубы дыма, и Гарри прикидывал, как долго выдержит деревянный пол. Теперь или никогда.

– Что ж, пора, – сказал он, поднимаясь на ноги. – С меня хватит. Пусть эти скоты узнают, с кем имеют дело.

И со всей своей разношерстной командой, недружно разразившейся воинственными криками, он ринулся в бой.