Текст книги "Доктор VIRUS"

Глава 2
Затянувшийся судебный процесс

2017 год

Вечером в программе новостей показали сына.

Избитый в тюменской больнице хирург – мой ребёнок сообщал подробности нападения. Одному из посетителей не понравилось, что его отчиму слишком долго приходится ждать приема. В этом он обвинил заведующую отделения. Сначала агрессивный мужчина ворвался в ординаторскую и устроил скандал. А потом и вовсе схватил врача за руку. Андрей возмутился и попытался выгнать посетителя. За что в итоге и получил удар по лицу. Впрочем, и этого нападавшему показалось мало. Избивать обидчика он продолжал до тех пор, пока тот не упал без сознания.

Находясь за две тысячи километров от Тюмени, я всматривалась в отёкшее от ударов лицо сына и со щемящей болью в сердце слушала его интервью журналистам: «Пока я вставал, он нанес еще несколько ударов по голове, я потерял сознание, упал, когда очнулся, он продолжал меня избивать. Коллеги повисли на нем, и мы его держали до тех пор, пока сотрудник полиции не надел на него наручники».

Врачи оказали Андрею первую помощь. Тем временем с нападавшим уже начали общаться работники следственного комитета. Оценку действиям взбесившегося мужчины обещали дать по завершении назначенной проверки.

Сыну диагностировали сотрясение головного мозга.

Андрей недавно перенес тяжелую операцию на позвоночник, и мы все прекрасно понимали, насколько серьезными могут оказаться последствия очередной травмы.

А ведь всего за две недели до трагических событий с сыном я посетила Тюмень. Мой визит был очень коротким и связан с памятью о Папе.

Как же стремительно пролетели полгода со дня смерти! Я летела на малую родину, чтобы побывать на его могиле, организовать с сестрой поминальный обед и разрулить вопрос с наследством. А несколько лет назад в семье происходили интересные события вокруг квартиры.

Мало кто знает, как обстоял вопрос с наследованием папиной квартиры. Квартиру Папа заработал на предприятии за многолетнюю службу. Жильё было его гордостью, оно было «его всем». Представляете, в те годы организации выдавали своим сотрудникам квартиры бесплатно! Эта квартира стала просто притчей во языцех!

Почему?

Да потому, простите, что Папа был «Артист», он постоянно «манипулировал» квартирой, придумывая различные варианты наследования. Он искал достойнейшего из достойных! Не будем судить его строго. Честно, он жаждал продолжения Рода и искал пути решения этого сложнейшего вопроса. У Папы не было законного сына-наследника, а были только мы с сестрёнкой – две дочери. Обе сменили фамилии, выйдя замуж, и, соответственно, продолжение фамилии рода не исполнили.

Папа даже искал возможного внебрачного сына на Украине, который теоретически мог быть, поскольку у молодого парня во время службы в армии, во Львове, имелась любовная интрижка на стороне. Но следы украинского «сына» затерялись, как и все связи с родными, поэтому вариант «А» был исключён.

Мозг искал новое решение, и вариант «В» пришлось разруливать моему сыну во время очередного посещения дедушки.

– Пройдём на балкон, внук! Есть серьёзный разговор не для посторонних ушей, – заявил подготовленный к разговору Папа. – Андрей! Я хочу, чтобы ты взял мою фамилию! Мне нужно продолжать свой Род. Ты – моя последняя надежда в этом важнейшем вопросе.

– Не-не-не, мне своя фамилия нравится, дедушка.

– А за ЭТО, я подарю тебе квартиру! – приводя главный аргумент, произнёс Папа.

– Однозначно, нет. Я не нуждаюсь в жилье.

Весь разговор с внуком очень расстроил Папу. Он не видел больше выхода из ситуации и пошёл на вариант «С». Он решил составить завещание на недвижимость в пользу второй супруги Анны.

«Полностью согласна с твоим решением, Папа, – констатировала я. – Твой второй брак длится уже более тридцати лет, и кто, если не Анна Ивановна, все эти годы была рядом с тобой? В вашей семейной жизни бывало всякое. У тебя ведь сложный характер… Она тебя любит по-своему, нянчится с тобой, когда ты болен… Я её уважаю за это».

Вот и свозила Папу к нотариусу, где он подписал завещание на квартиру в пользу второй супруги. Как смогла, я объяснила сестре Люсиндочке, что это будет правильно и справедливо.

Когда от рака скончалась папина вторая жена, он посетил нотариуса и отписал квартиру на четверых наследников: нам – своим дочерям, и двум племянникам безвременно ушедшей супруги Анны Ивановны. Это был вариант «D», такова была воля покойного.

Выполнение воли Папы не подлежит обсуждению. Он очень рассчитывал на меня, что завещание будет чётко исполнено.

Безусловно воля была исполнена. Реализовав акции своего инвестиционного портфеля, я провела расчёты с племянниками. Получив деньги, взрослые мальчики сначала слегка офонарели от счастья, а затем, по моему настоянию, уступили свои доли предстоящего наследования в пользу младшей сестрёнки Люсинд очки. Ну а я же свою долю отписала сестре раньше – сразу, когда прилетала на похороны Папы. Таково уж было моё желание. Так вот, об этой квартирной истории до сих пор не знают ни Андрей, ни мой супруг.

Позже после этого так ожидаемого Папой поступка я ощутила, что он стал моим Ангелом-хранителем. Почему он выбрал меня? Почему его душа не реинкарнировала в новом теле?

Одни «Почему?» Его смерть – огромная потеря и боль. Мне жутко не хватает папиных ежедневных утренних приветствий. И сейчас я безумно рада ощущать его постоянную поддержку и защиту, его невидимое присутствие за спиной справа. Вы не поверите, но частенько я включаю для него телевизор на спортивном канале. Он был большим фанатом футбола и хоккея. «У ангелов сохраняются привычки, которые были при жизни в миру», – так говорят ведающие люди. О своём Папе, который не раз спасал меня из безнадёжных ситуаций, я поведала в романе «Будь начеку, мой Ангел!»

Таким образом, я прилетела в родной город не только на поминки, но и чтобы уладить у нотариуса вопросы вступления в наследство.

Сегодня, к часу дня, мы с сестрой Люсиндочкой собираем поминальный стол. Ожидается много родных, его друзей и соседей. У нас будет насыщенный сложный день. Люди будут вспоминать Папу.

Для меня большой радостью станет встреча со старшим сыном Андреем и его супругой, с родной сестрёнкой Люсиндочкой, с друзьями Папы и соседями.

Прошло почти десять лет, как в рамках проекта реорганизации бухгалтерской службы в корпорации я уехала работать в Нижний Новгород. Но все эти годы Сибирь как магнитом притягивает меня возвращаться в родные места хотя бы на пару дней.

За поминальной трапезой я сижу за столом, на папином обычном месте. После его смерти как старшая дочь я стала главой семьи и чувствую ответственность за весь свой род.

Рядом со мной Андрейка и Танюшка. Заглядываю в глаза снохе и вижу там особенный блеск – радость будущего материнства. Боюсь пока спрашивать о сроке беременности, чтобы не сглазить. Придёт время, и дети сами расскажут мне, когда я стану бабушкой…

Ночью мне поступил тревожный звонок. Дети потеряли ребёночка. Скорая помощь отвезла Таню в больницу, в которой работал сын, где ей провели срочную операцию в связи с разрывом маточной трубы. Внематочная беременность была удалена на ранних сроках. Мамочка была спасена…

Страшное горе просто раздавило всех нас. И Андрей, и его супруга планировали этого малыша и очень-очень ждали его появления на свет.

Сначала утром я зашла в Христорождественский собор. Подойдя к иконе Николая Чудотворца, долго молилась, прося скорейшего исцеления дочери, так я сразу стала называть Танюшку. Ещё купила ей в церковной лавке серебряную иконку святого Николая в форме подвески на цепочке. Бабушка по папиной линии рассказывала, что именно Николай Угодник является покровителем для нашего рода. Вспомнила, как прошлым летом дети приезжали ко мне в Нижний Новгород. Мы специально ездили в Благословенное Дивеево – четвёртый удел Божией Матери, чтобы попросить у неё ребёночка. Это удивительное место на земле.

Танюшка так мужественно трижды погрузилась с головой в ледяную купель! Мы с ней прошли босиком и вдоль святой Канавки – особой Дивеевской святыни, расположенной за Преображенским собором, читая по сто пятьдесят раз молитву: «Богородице Дево радуйся!» Горе-горькое… Хватит носом хлюпать! Нужно мне всячески поддержать детей!

Узнав, что после операции у дочери есть риск возникновения варикозной болезни ног, и сын уже перебинтовал Танины ножки эластичными бинтами, я заскочила в ближайшую аптеку и приобрела компрессионные медицинские чулочки для минимизации рисков.

Мы встретились с Андреем в вестибюле больницы, и сынок проводил меня к дочке в палату. В первую очередь я передала оберег Святого Николая Чудотворца. Чулочки и фрукты – это уже второстепенное… Стараясь отвлечь Танечку от грусти, я болтала, не переставая, на отвлечённые темы, потом попросила бросить вегетарианство хотя бы на время, чтобы восстановиться и выносить новую беременность. Меня поддержал и вошедший в палату доктор. «Как Андрей скажет», – нежным тоненьким голоском произнесла Танюшка.

С этого дня я стала усердно молиться, прося Бога дать детям счастье отцовства и материнства. Ведь я очень хочу стать бабушкой!

При возвращении в Нижний Новгород работа снова захватила всё моё внимание, и вдруг, десятого июля, узнаю о нападении на сына…

С этой минуты я следила за всеми событиями старшего сына. Он долго шёл на поправку, после больницы проходил реабилитацию в санатории. Все месяцы, пока Андрей не работал, находясь на больничном, в прессе продолжали постоянно муссировать вопрос участившихся нападений на врачей.

Господин, напавший на моего сына, так преподнёс дело журналистам, что стали появляться статьи-антагонисты. Теперь уже Андрей оказывался виноватым во всех смертных грехах. Мало того, что он не оказал должного внимания престарелому человеку в больнице, так он ещё и носит сетевой ник «Virus», а на аватарке, вообще, непотребство – лицо без признаков рта и носа!!! «Да является ли он нормальным?!» – вопрошал Егор Маликов в очередной статье.

Наконец начались судебные слушания. Каждый раз, отпрашиваясь с работы, Андрей вместе со свидетелями-коллегами вынуждены были оставлять пациентов в больнице, откладывать намеченные операции, чтобы проходить долгие тяжелые процедуры суда. Нападавший мужчина, имевший юридическое образование, вёл себя грамотно, но по-хамски. Он даже доказал своё сомнение в беспристрастности всего суда. И тогда была проведена замена и судьи, и адвоката, защищающего моего сына в судебном процессе.

После «наезда» на адвоката сына и его отстранения, глядя на весь этот «цирк на ножках», я написала обращение в областную ассоциацию врачей с просьбой выделить Андрею независимого бесплатного адвоката. Ответа долго не было, и я напористо повторила электронное обращение.

Ближе к Новому году я прилетела в Тюмень на годину со дня смерти Папы. Мы встретились с Андреем. Я впервые в жизни видела своего сына таким неуверенным, морально подавленным длительностью судебных процессов, их постоянным переносом из-за провокаций со стороны «Нападавшего». Также напрягали угрозы физической расправы от господина Маликова испортить моему сыну дальнейшую жизнь в городе. Однозначно, обвиняемый вёл себя, как Хозяин города. Я даже начала планировать переезд детей к себе, в Нижний Новгород.

– Мама, наступил момент обратиться за поддержкой в Министерство здравоохранения области, – сказал сын при встрече. – Ты же училась с министром в одном классе десять лет.

– Хорошо, сыночек, – ответила я и написала сообщение министру:

– Игорь, привет. Это Ирина – твоя одноклассница.

– Привет, – сразу прилетело обратное смс.

– С обратной связью у тебя всё в порядке. И это радует. Ты, конечно, слышал резонансное дело об избиении хирурга в городской больнице скорой помощи?

– Да, Ирина.

– Это мой сын. Я очень прошу ему помочь. Я уже писала в ассоциацию врачей. Нам срочно нужен хороший адвокат! Ты знаешь, что я живу и работаю в другом городе, мне трудно помочь сыну.

– А твой бывший муж что думает? Он же рядом, в одном городе.

– Знаешь, Игорёха, бывший супруг был первый, кому я позвонила в день нападения.

– И?

– И он ответил, что ему очень жаль, что он сына не научил драться и сдачи давать! Для Глеба наносить удары – это ведь просто работа. Он же в спецназе в последнее время служил. У него с боевой подготовкой всё в порядке.

– Задачу понял. Пусть сын позвонит мне завтра.

Адвоката в итоге дали, и хотя им были представлены иные хулиганские поступки обвиняемого, в том числе нападение на врача в другой больнице, едва не лишившегося зрения от нанесённых ударов Маликова, эти примеры не оказали должного влияния на решение суда. Процесс фактически завершился совсем не так, как ожидал мой сын и другие врачи, следившие за ходом этого дела.

Пока судебные заседания шли, пролетело без малого два года. А за это время ушлый господин Маликов перевёл всё своё имущество на маму. Его отчим к окончанию суда скончался по болезни. У пожилого человека в возрасте восьмидесяти семи лет была запущенная язва, перешедшая в раковую опухоль. Мне искренне жаль его…

Под угрозами ответчика «отвалились» все свидетели – коллеги из больницы, которые, извинившись перед Андреем, забрали свои показания, сказав, что им дороже собственная жизнь и жизнь их детей. Грамотный юрист без стыда и совести обработал угрозами всех, кто знал истину инцидента…

На последнем заседании судья вынес решение:

«Руководствуясь статьями 12,151 и 1101 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принял во внимание степень вины гражданина Маликова Егора и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд учёл степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина-доктора, которому причинен вред. Размер компенсации морального вреда составил пятьдесят тысяч рублей».

Я, конечно, знала, что вопрос определения судом размера компенсации морального вреда носит чисто оценочный, субъективный характер. Но чтобы назначили такую смехотворную компенсацию – мне и не снилось.

Просто действующее законодательство не содержит четких критериев для его определения. Поэтому, по общему правилу, судьи выносят решения на своё усмотрение. Пятьдесят тысяч рублей – это была просто насмешка над тем вредительством, которое гражданин Маликов причинил и здоровью сына, и отсутствию должного внимания за пациентами, которых врач «бросал», уходя на суд и перенося плановые операции, и психике Танюшки, которая и так только что потеряла малыша, и моим нервам, в конце концов.

Выходя из здания суда, «Нападавший» разве что не показал сыну свою голую задницу, кукиш он точно изобразил, насмехаясь над Андреем и восторгаясь своей победой в судебной тяжбе. Он любил только себя любимого и вновь успел пригрозить сыну, что кирпичи с крыши иногда сами от ветра сваливаются на голову тем, кто смеет с ним – с самим Егором Маликовым, связываться.

Прошло уже три года, но назначенная судом сумма так и не поступила на счёт сына. Егор Маликов до сих пор числится безработным, а предпринимательский бизнес по изготовлению скоб он свернул сразу, закрыв счета, как только «запахло жареным». Да и две организации, созданные им в начале двухтысячных, в которых Егор был генеральным директором, на сегодня исключены из единого государственного реестра юридических лиц.

Я не присутствовала во время драки, и я, конечно, верю сыну.

Но, знаете, что я чувствую, а вернее, точно знаю, что этой печальной истории могло бы не случиться, если бы обе стороны конфликта были чуть добрее, милосерднее, что ли…

Может быть, потому, что меня зовут «Ирина», и имя это греческого происхождения, восходит к имени богини мирной жизни в древнегреческой мифологии Эйрены.

Возвращаясь не раз к событиям десятого июля, я вижу, что в этот первый день выхода Андрея на работу после нескольких месяцев отсутствия, связанных с его реабилитацией после сложнейшей операции на позвоночнике, звёзды в небе просто не сошлись.

Он нарвался на «хулигана» с расшатанной психикой и с криминальным прошлым в 90-е годы, на человека, который по жизни всегда решал вопросы не словами, а кулаками. И его уже, как «горбатого», в этом мире ничто не исправит.

Глава 3
Выбор профессии

Мне, как маме, всегда было интересно узнать о выборе профессии врача глазами сына. И ещё я приставала к нему: «Расскажи, расскажи интересные случаи из врачебной практики».

Сын делился неохотно и немногословно. Вероятно, клятва Гиппократа ограничивала право раскрывать информацию о пациентах?

«Так и есть!» – убедилась я, занырнув в сетевую паутину интернета. В основе клятвы, данной сыном при получении диплома, заложены морально-этические принципы поведения врача. И принцип конфиденциальности – один из основных.

Хотя мне лично понравились все девять принципов:

Врачебная тайна (принцип конфиденциальности)

Обязательства перед учителями, коллегами и учениками

Принцип непричинения вреда

Обязательства оказания помощи больному (принцип милосердия)

Принцип заботы о пользе больного и доминанты интересов больного.

Принцип уважения к жизни и отрицательного отношения к эвтаназии

Принцип уважения к жизни и отрицательного отношения к абортам

Обязательство об отказе от интимных связей с пациентами Обязательство личного совершенствования.

Сын у меня вырос замечательным человеком и отличным врачом. Я смотрела о нём отзывы на сайтах, лично слышала, как его благодарят больные и читала их благодарственные письма.

Руководствоваться принципами клятвы и исполнять её – это разные вещи. Когда я впервые прочитала стихи Евгении Урусовой, то у меня прямо слёзы покатились по щекам. Я почувствовала, что стихотворение как будто о моём сыне написано: «Врачом не каждый может быть, нет, не для всех работа эта, чтоб свет души другим дарить, в душе должно быть много света. Всё можно в книгах прочитать и даже выучить возможно, но чуткость и вниманье взять из книг нельзя, из сердца – можно. И это очень трудный путь, цена ошибки многократна, но если на него шагнуть, то трудно повернуть обратно».

* * *

«Почему же я решил стать доктором?» – задумался Андрей.

Нахлынули детские воспоминания.

«Вот я с мамой в зоопарке «Мишутка». Мы начинаем путешествие в лабиринте парковых дорожек с вольерами разных животных. И первая же экспозиция – «Бурые медведи». Я долго наблюдал за мамой-медведицей и маленькими медвежатами. У зверей как раз наступило время обеда, и служащие зоопарка раздавали дневной рацион питомцам.

– Знаешь, мама, я решил, что, когда подрасту, то стану доктором, буду лечить зверей.

– Это очень гуманная и хорошая профессия, сынок. Я буду рада, – поддержала меня мама».

Детские воспоминания сменились школьными.

«После девятого класса передо мной открылись три альтернативных варианта дальнейшего получения образования в средней школе.

Во-первых, отправиться в общеобразовательный класс.

Во-вторых, перейти в класс с углублённым изучением права. В этот класс был огромный конкурс и брали только отличников.

В-третьих, шёл набор в медицинский класс. Поскольку я никогда не был отличником, то выбор сделал в пользу третьего варианта, о чём объявил родственникам.

Больше всех обрадовался брат моего дедушки по отцу. Он был профессором медицины и всегда советовал мне продолжить династию врачей по роду.

Как-то так получилось, что сначала я выучился в колледже на акушера-гинеколога. Закончил его, кстати, с отличием. Но, проработав год медбратом, решился попробовать поступить в медицинскую академию. Мне очень пригодился бесценный опыт практик, которые мы проходили со студентами во время обучения в колледже, и я поступил на лечфак. Правда, на коммерческое отделение. Спасибо маме, которая долгие годы оплачивала моё образование. Дальше усердные годы учёбы. Я не отлынивал от лекций. Не пропустил ни одной. Я мечтал выучиться и стать известным врачом.

Итогом моей длительной учёбы, последующих курсов повышения квалификации, дополнительных обучений на новые специальности, на овладение методов работы с новейшим медицинским оборудованием, использующим уже искусственный интеллект, явилось наличие нескольких дипломов и специальностей.

Я получил широкий профиль в профессии доктора и мог работать и врачом хирургом, и вирусологом, как мой лучший друг и одноклассник Виталя, и акушером-гинекологом, и массажистом, и косметологом, и даже медицинской сестрой.

Вы улыбаетесь? Но отдельно выделенная специальность по гендерному признаку «Медбрат» отсутствует в принципе, зато есть поправочка по Фрейду в приказе, утвердившем профессиональные и квалификационные группы должностей медицинских и фармацевтических работников в две тысячи седьмом году: «…Должность медсестры, занимаемой мужчиной, необходимо именовать медбратом». Прикольно! В других профессиях я пока такого комизма не встречал.

Я начал свой трудовой путь с азов хирургии, в городской больнице скорой помощи, в которой проходил и официальную практику, и нелегальное волонтёрское участие на операциях, иногда даже в роли ассистента.

Мама часто просит рассказать истории из моей врачебной практики. Я обычно сдержан в рассказах. Ну зачем я буду её беспокоить, что очень часто оперирую больных, имеющих полный набор страшных заболеваний. Это одновременно и наркомания, и ВИЧ, и сифилис, и гепатит. Между собой, мы – врачи называем таких пациентов «Полный Георгиевский кавалер».

В Сибири очень суровые зимы. Частенько столбик термометра опускается до минус сорока. В такие морозы, как на конвейере, проходят операции по ампутации конечностей. Чаще скорая помощь привозит бомжей, но бывают случаи поступления очень приличных людей, которые переохладились, долго находясь на морозе в состоянии алкогольного опьянения. Курящие бомжики после операции очень нетерпеливы. Они бегут курить на своих культяпках.

В результате швы расходятся и приходится нарушителей вновь зашивать.

Во время интернатуры был один комичный случай оказания помощи китайцу. Пациент поступил с болями в заднем проходе. При ректальном исследовании обнаружено колючее плотное образование.

Китаец приехал на работу в Тюмень в составе бригады строителей. И очень полюбились ему острые жареные крылышки в популярной сети предприятий быстрого обслуживания в Ростиксе. Стали эти крылья ему и первым, и вторым блюдом, и даже десертом. Организм выдержал такое однообразное моно-меню только пять дней и объявил забастовку. Дело в том, что товарищ из Китая кушал не только мясо и хрустящую корочку с куриных крылышек, ему до безумия нравились и косточки. Но тщательно он их не пережёвывал, а глотал целиком. Его прямая кишка плотно набилась острой неперевариваемой продукцией и, как говорится, «и не туды, и не сюды!»

Опытные хирурги решили постебаться надо мной – над интерном:

«Андрей, этот случай просто подарок для твоей первой самостоятельная операция. Ты проведёшь её без ассистента. Справишься? И помни слова Гиппократа о том, что всякое дело совершенствуется овладением техники, всякий навык достигается упражнением!»

Ну, что мне оставалось. Не ожидал… Однако… Натянул перчатки и прозрачный защитный экран для лица с антизапотевающим покрытием. Такая маска не только сверхлегкая, но и эффективно защищала моё лицо, органы дыхания и зрения в случае газовой атаки со стороны пациента. Операция проводилась в клизменной. Поставил я больного раком, накинул на ягодицы простынь с прорезью. Затем попытался смягчить его муки клизмой… не вышло…

Однако… всё сильно уплотнено, как застывший на стройке бетон. Стал я методично одну за другой выколупывать непереваренные косточки из прямой кишки товарища дружественной нам республики. Очень круглые вытаращенные от боли глаза пациента постепенно приобретали характерный для этой нации узкий разрез, закрепившийся в культуре Китая как канон красоты. Сначала пациент совсем не понимал по-русски, но через два часа он выучил уже два первых слова «вода» и «тужься».

Операция длилась два с половиной часа, и к её финализации помещение клизменной было серьёзно загажено! Я никогда больше не видел такого счастья на лицах больных! Переводчик пациента вручил мне огромный продовольственный подарок. Чего здесь только не было! Я – сыроед, поэтому поблагодарил за фрукты. Ну а марочный дагестанский коньяк и два огромных торта были отправлены опытным коллегам и медсёстрам, которые с этого дня больше не стебались надо мной. Они реально зауважали упёртого интерна. Так и сказали: «Респект тебе, Андрюша, и уважуха!»

Или вот ещё был случай в моей врачебной практике. Однажды восемнадцатилетняя девушка решила самостоятельно проколоть ухо для серёжки, но занесла инфекцию. Развилось острое гнойное воспаление, которое, достигнув шеи, спровоцировало у пациентки опухоль лимфоузла – флегмону. У девушки отмечалась сильная боль в шее и повышение температуры тела.

Под общим наркозом я прооперировал её, сделав длинный разрез вдоль ключично-сосцевидной мышцы шеи. Операция прошла хорошо. И мне запомнилась лишь потому, что когда пациентка отошла от наркоза, то, увидев мою бороду, она попросила дать её потрогать. Это было так неожиданно, что, растерявшись, я мягко отказал. По дороге от операционной до палаты девушка пела песенку: «Мяу, мяу, мяу… Мяу, мяу, мяу… Мяу, мяу, мяу… Я люблю аниме». Сама она перебраться в кровать не смогла, я взял её на руки и переложил на постель. Это была красивая восемнадцатилетняя девушка, блондинка. Она ещё раз попросила погладить мою бороду, и я опять отказал. Не пойму, что на меня нашло? Ведь она просила о такой малости. Наверное, где-то глубоко в подсознании у меня стоял защитный сдерживающий барьер… Девушка была нереально красивой. Но я чётко помнил один из принципов клятвы Гиппократа: «Обязательство об отказе от интимных связей с пациентами».

Пациентка попросила её одеть, потому что она была полностью обнажена. Прошло полтора часа. В ординаторскую заглянула медсестра.

– Доктор, там Ваша Прооперированная истерит.

– Что с ней? – удивился я.

– Она просит дать ей потрогать вашу бороду.

Я вынужден был вернуться в палату к блондинке, которая невзначай зацепила меня своей сказочной красотой, вызывающей у каждого нормального мужчины возбуждение. Она до сих пор лежала обнажённая, небрежно набросив на себя простынь.

– Можно мне погладить вашу бороду? – увидев доктора, обрадованно попросила девчушка.

– Разрешаю, – наконец, как под гипнозом, согласился я.

Погладив мою окладистую бородку, малышка вдруг успокоилась и, свернувшись клубочком, улыбаясь, заснула.

После пробуждения она услышала историю с поглаживанием бороды от соседок по палате. Они даже настойчиво советовали ей извиниться перед лечащим врачом.

Девушка была поражена рассказом. После введения её в состояние наркоза она ничего не помнила в этой жизни. Ей виделись цветные сны и лабиринты. Она любила аниме, и в ушах постоянно звучала полюбившаяся ей песня. С бородой во сне не было никаких ассоциаций.

Наступило время выписки. Из истории болезни я узнал, что красавица-блондинка живёт в моём дворе. Я предложил подвезти её после работы до дома, она с радостью согласилась и на прощание, не удержавшись, вновь погладила бороду…

История с блондинкой имела продолжение. Я подрабатывал на кафедре медакадемии. Вёл для студентов кружок практической хирургии, на занятиях которого будущие врачи учились шить органы. Экспонатом обычно выступали органы коровы: сердце, аорты, желудок, кишки, язык. Моя бывшая пациентка, которая любит аниме, хотя и не была студенткой, но напросилась посещать мои кружки. Не знаю, что её притягивало больше – моя борода или ей действительно нравилось шить органы. Я, конечно, подвозил её домой после занятий. Всю дорогу малышка пела: «Мяу, мяу, мяу… Мяу, мяу, мяу… Мяу, мяу, мяу… Я люблю аниме». Вот такая милая история у меня была в практике врача, которая имела безобидное продолжение.

Ну не буду же я маме рассказывать такие истории из своей врачебной практики…

В БСМП, как на войне, все учатся очень быстро, потому что большой поток пациентов. Я каждый день вижу смерть и страдания людей. Это, конечно же, влияет на меня и на моё отношение к другим людям – непациентам. Хуже всего лечить родственников, они не воспринимают меня как врача. Я никогда не консультирую по телефону или только в исключительных случаях, если это коллега – врач или фельдшер.

Кто-то может сказать, что я слишком жесток или чёрств.

Но никто не видит, что это маска. А в действительности моё сердце кровоточит при виде травм, которые приводят человека к инвалидности. Однажды я помог пациенту, которому ампутировал ноги, собрать в инстанциях все необходимые документы для оформления пенсии по инвалидности и подал от его имени заявление о назначении пенсии. Я делал это в своё нерабочее время. Парнишка был очень деморализован, он находился на грани суицида. Коллеги спрашивали меня: «Андрей, ну зачем ты ему помогаешь, столько времени и нервов тратишь? Тебя не хватит на всех твоих пациентов».

Я и не ждал от парня никаких особых благодарностей, но некоторое время меня угнетало, что при выписке он не сказал мне простое человеческое «спасибо».

Но не суть… Иногда попадаются просто индивидуумы. Пьяный молодой человек попал в реанимацию, упав с девятого этажа. Я ассистировал нейрохирургу. Мы зашили ему череп, у него была рваная рана на голове. И это было единственное повреждение при падении с высоты. Больше не было ни единой царапины.

– Зачем ты это сделал, Матвей? – спросил я его чуть позже.

– Ой! Не знаю. Выпивали с матерью на пару, как обычно. Поссорились, как всегда. Алкоголь ум мне отбил. Я решил выйти в окно, будучи уверенным, что это дверь.

– Мой тебе совет: «Бросай пить!»

Но у парня была внутренняя матрица проживать свои дни, как в комедии Гарольда Рамиса «День сурка». Все дни его жизни похожи друг на друга, как под копирку. И они имеют все оттенки серости и однообразия. Поэтому после выписки у него случился дома праздник с мамой. Опять алкоголь тёк рекой, очередная ссора, и вновь выход в окно с девятого этажа. На этот раз ему убрали селезёнку, зашили печень и брыжейку кишки, объединяющую петли кишечника и обеспечивающую их прикрепление к задней стенке брюшной полости.

– Матвей, больше не прыгаем? – спросил я при выписке паренька.

– Нет, – ответил, чуть подумав.

– А что ты мне в первый раз обещал?

– Я больше не буду прыгать и летать с девятого этажа.

– Очень на это надеюсь.

Недавно мама сообщила мне, что сделала своему второму супругу грандиозный подарок на Новый год – купила навороченный квадроцикл «Cfmoto Х5».

Очень я занервничал тогда, узнав, что мой сводный младший братишка уже гоняет на нём по деревне один. А связана нервозность была с тем, что на днях к нам в больницу скорой помощи поступила молодая девчушка. На совершеннолетие родители подарили ей «квадрик». И в этот же день она совершила на нём опрокидывание. При этом техника массой более трёхсот килограммов упала на неё, спровоцировав множественные разрывы внутренних органов: печени, селезёнки и тонкой кишки. Её зашили, но она потеряла слишком много крови. Целую неделю пациентка лежала в реанимации, находясь между жизнью и смертью. Мне запомнились последние слова в её жизни: «Я больше никогда не сяду на квадроцикл…» Больше она ничего никогда уже не сказала.