Текст книги "Мистер Койот и мистер Енот. Истории вольного края"

Эйрик Годвирдсон, Мария Ветрова
Мистер Койот и мистер Енот. Истории Вольного Края

Иллюстрации Марии Ветровой

Корректор Ольга Левина

Дизайнер-верстальщик Николай Кормер

Литературный редактор Татьяна Агеева

Выпускающий редактор Татьяна Агеева

Главный редактор Ксения Коваленко

Генеральный директор Татьяна Кормер

© Эйрик Годвирдсон, текст, 2023

© Мария Ветрова, иллюстрации, 2023

© ООО «Издательство Альбус корвус», 2024

* * *

1. Как мистер Койот и мистер Енот познакомились

– Послушайте, мистер, уважаемый! Скажите, а куда это вы меня тащите? – Гусь явно был недоволен тем положением, в котором оказался, но поделать ничего особенно-то не мог.

Молодой Койот крепко держал его за спину и целеустремленно трусил по холмам Вольного Края. Он молчал, растопырив уши, сопел и быстро переставлял легкие сухощавые лапы. Гусю оставалось только обмякнуть и не дергаться – ну а вдруг этот Койот сожмет зубы сильнее? Гусю этого очень бы не хотелось! От безвыходности Гусь огляделся, запоминая на всякий случай дорогу: в какой стороне осталась река, на берегу которой ловкач Койот так дерзко схватил Гуся за спину, не дав даже взмахнуть крыльями? Все, о чем Гусь сейчас мог думать, – вот бы взлететь! Взлетев, он и реку сразу увидит, и вообще… но пока вынужден смотреть под ноги Койоту – да следить, чтоб не биться головой о землю.

Снежная крупка путалась в сухой траве, превращая прерию – так еще называли Вольный Край – в некое подобие меха с белым подпушком: в ночь изрядно похолодало, как это бывает не только в зимнее время, но даже почти перед самым наступлением весны, как сейчас. Весна! Гусь, как и все его сородичи, со дня на день намеревался уже отправиться в полет, прочь из этих мест, в родные дальние края, покидая такую гостеприимную Рио-Гранде со всеми ее протоками и озерцами, перекатами, омутами и извилистыми берегами. Ведь зима-то закончилась! Гусь так радовался, что перезимовал, пережил первый большой полет!.. Ах, как бы не так! Дернул же черт полететь от Большой Реки сюда, на мелкие озерца и речушки чуть в стороне, будто нарочно чтоб попасться молодому проныре Койоту. Эх, невезение!..

У Гуся имелись весьма нехорошие подозрения насчет того, куда и зачем именно этот Койот его волочет, но всегда следует сперва уточнить, что же тебя ожидает, прежде чем поднимать панику, верно? Потому Гусь спросил еще раз, уже смелее:

– Мистер Койот, пожалуйста, скажите…

– Жамолщи, – невнятно ответил Койот. Перья забили ему пасть, говорить внятно со сжатыми челюстями не получалось, а разжимать-то их как раз он и не собирался. – Куда надо, туда и нешу.

Может, Койот и отвечать-то не стал бы, но этот сероперый Гусь так вежливо обратился к нему! Ишь ты, «мистер» и даже «уважаемый»! Койот был юн, и не привык к таким церемониям в свой адрес. Сказать, что раньше его так никто не называл, – значит попасть в яблочко. К тому же Койот был воспитан и знал, что на вежливое обращение следует ответить, если у тебя есть на то время. Его, понимаете ли, так приучили в семье, и сделать с этим Койот ничего не мог. И все же, как оказалось, отвечать не стоило – это была ошибка. Гусь принялся болтать без остановки:

– Ох, может, не стоит? Я все-таки собирался еще кое-чем заняться сегодня, знаете ли, у нас скоро большой сбор, всего семейства. Ведь скоро лететь обратно, такое серьезное дело, я не смогу пропустить это собрание! Дальняя дорога…

– Ты никуда не полетишшшь, – пробурчал Койот. – Не жаговаривай мне жубы.

– Но почему же?

– Потому что я хочу есть! – Койот чуть ослабил хватку, чтобы произнести это внятно, а Гусь тут же предпринял попытку вывернуться. Койот снова сжал челюсти, и Гусь, охнув, покорно обвис.

Впрочем, ненадолго – буквально через минуту он опять поднял голову и заговорил:

– Но, мистер Койот, вы же не собираетесь съесть… меня?

– Именно это я и…

– О нет! Нет-нет-нет, я совершенно не согласен в этом участвовать! – запротестовал Гусь. – Нет и еще раз нет! В конце концов… может, мы попробуем договориться. А?

– Я не намереваюшь пожволить тебе удрать. – Койот нервно дернул хвостом.

Они уже пересекли Три Холма, спустились в ложбину, что местные кролики называли Большая Тень, и теперь Койот собирался, видимо, выбрать место поукромнее… Гусь понял, что если он сейчас не примется думать изо всех сил, то его песенка спета. Ведь Койот не гляди, что так молод, а схватил его очень и очень ловко – у самого основания крыльев. Попытаешься дернуться сейчас – обязательно повредишь крыло и потому не сможешь улететь. Больно-то Гусю сейчас не было – койоты, равно как и большие кошки, и волки, и даже собаки, прекрасно умеют держать крепко, но аккуратно. Но то, что не больно сейчас, вовсе не означает, что так будет и дальше! И Гусь принялся думать изо всех сил. Времени у него было очень мало.

– Мистер Койот, это же недостойно вежливого и воспитанного зверя! – наконец выдал он громко и, пожалуй, излишне торопливо.

– Што недоштойно? – удивился Койот.

– Мы с вами уже разговариваем, а значит, что? Мистер Койот, скажите мне, что это значит?

Койот расправил усы и задумался. Наклонил голову – Гусь от неожиданности аж ткнулся клювом в землю. Койот помолчал с минуту, помотал хвостом, а потом неожиданно выплюнул Гуся:

– Тьфу!! Черт возьми!

Гусь брякнулся на землю, мигом вскочил на лапы и отскочил в сторону, готовый в любой момент взлететь. Койот сплюнул еще пару перьев, с досадой плюхнул свой тощий рыжеватый хвост в заиндевевшую траву и мрачно прищурился:

– Черт тебя возьми, ты прав. Главное правило Вольного Края – не следует есть того, с кем разговариваешь как с равным, не следует разговаривать с тем, кого выбрал добычей. Проваливай, умник.

– Благодарю вас, мистер Койот! – Гусь торопливо взмахнул крыльями, поднялся в небо и был таков.

А Койот поднял голову и с чувством провыл пару ругательных фраз, за которые его бы непременно вытрепали за холку старшие сородичи. Разумеется, если бы юный мистер Койот все еще жил с ними. Но поскольку он ушел прочь от семьи еще в самом начале этой луны (всего несколько дней, если честно), то ругаться мог сколько угодно. Только вот в пустом животе от этого теплее не становилось.

Вздохнув, Койот потрусил прочь. Сегодня ему отчаянно не везло. Кролики Большой Тени боязливо выглянули из нор – Койот видел блеснувшие в темном провале норы глаза: золотистые, большие, внимательные. Кролики, больше некому! Они глядели на молодого Койота – почтительно, с легким страхом… и немного насмешливо. Еще бы! Охотник сегодня остался ни с чем! Самое то понасмешничать – тебе-то, в твоей глубокой норе, мистер Кролик, сейчас ничего не грозит. Кролики, они всегда такие – знают, когда можно безнаказанно хихикать, а когда стоит нырнуть поглубже в безопасный дом и отсидеться, не поднимая ушей.

Койот сделал вид, что не заметил этой насмешки, задрал хвост повыше и прибавил ходу. Выкапывать нахалов из нор и призывать их к ответу он не собирался, это кроличья братия верно оценила.

«Пусть, пусть себе. Пусть насмешничают. Я умею охотиться. У меня быстрые лапы. У меня острые глаза и хороший нюх… ну и что, что за весь день я поймал только одного этого Гуся!» – думал молодой Койот. Да, охотиться Койот научился неплохо – только вот главные охотничьи повадки койотов были хорошо известны и кроликам, и гусям, и индейкам – тем, кто постарше, так точно. Поймать кого-то более опытного, чем тот молодой болтун из гусиного племени, не получалось.

Койот бежал и бормотал себе под нос:

– Ничего. Ничего. Выкопаю себе свою собственную нору. Черт с ним, с Гусем, – и всей его родней, они, верно, скоро улетят, так что́ о них и думать! Вот я заживу…. Нору. Свою нору обустрою, как мне нравится. Свои тропинки разведаю, самые удобные. Научусь обманывать индеек и куропаток. Наловлю рыбы! Сделаю набег на ранчо за тем поворотом Великой Тропы! У людей чего только нету, говорят – и пироги тыквенные и мясные, и булочки сладкие, с корицей; и сыр, и сливки, и яиц свежих сколько угодно, и жаркое в горшочках, и… – Замечтавшись, Койот вдруг споткнулся, казалось на ровном месте, и полетел кубарем по склону.

Что же это было?! Запутаться в собственных лапах на ровном месте!

– Ой-ой-ой! – вскрикнул Койот, катясь вниз и нелепо размахивая ногами и ушами.

– Ох-хо-ой! – отозвался тут же незнакомый тонкий голос из сухой травы выше по склону, как раз оттуда, где Койот и запнулся.

– Кто тут? – Койот наконец затормозил и сразу же подскочил на лапы. – Кто это сказал?

– А кто это на меня наступил? – тот же голос произнес это с легкой обидой, но весьма бодро. И лопнуть на этом самом месте, сказал себе Койот, но в голосе-то любопытства и удивления больше, чем обиды! «Черт возьми, это явно не кто-то из Кроликов!» – заключил Койот и двинулся наверх, туда, откуда только что скатился. Как там сказал незнакомец? «Ты на меня наступил», да? Тогда ясно, отчего он полетел вверх тормашками, – отродясь же на этой тропке ни камней, ни колдобин не было, оттого-то Койот под лапы и не смотрел, шел себе, развесив уши, да вспоминал, о чем дядюшка, Старый Койот, рассказывал как-то.

Некто, деловито шурша, пробирался через ободранные метелки сорго и запутанную, посеревшую жухлую полынь и граму навстречу юному Койоту. Какой-то зверек – пушистый, приземистый и довольно крупный. Рассмотреть его пока не получалось – трава мешала.

– Ты кто? – осторожно спросил Койот, поставив уши свечкой.

– А ты? – Обладатель тонкого, но весьма нахального голоска не спешил показываться – замер за кустом дикого проса, только глаза поблескивают: карие, как скорлупа спелого ореха, очень внимательные, обрамленные темным мехом. Знакомые, надо сказать, глаза-то!

– Я первый спросил. – Койот переступил с лапы на лапу. – И потом, ты меня уже видишь, а значит, знаешь, кто я.

– Ты койот! – пискнул незнакомец. Высунул мордочку – и точно: мех вокруг глаз темный, а мордочка узкая, любопытная, смешливая… Енот!

– Мистер Койот, – важничая, заметил Койот как бы между прочим. – А ты – Енот, я вижу!

– Мистер Енот, тогда уж, – хихикнул, выходя из кустов, неожиданный встречный.

«Эге, да он даже моложе меня!» – удивился Койот и фыркнул под нос, встопорщив усы.

Перед Койотом в самом деле стоял Енот – пушистый, как меховой шар, светло-серый, с роскошным полосатым хвостом и хитрой мордочкой. Поводил короткими усами, принюхиваясь, и смешно дергал острыми ушками, притом улыбался – бесшабашно и весело. Койоту вдруг тоже стало весело и совсем легко на душе, несмотря на не самый удачный день.

– Ну хорошо, мистер Енот. Извини, я нечаянно на тебя наступил. Задумался просто.

– О, ты тоже извини, мне не стоило спать на самой тропинке. А о чем таком ты задумался, разреши узнать?

Этот вопрос откровенно попахивал наглостью, и, будь на месте нашего Койота зверь постарше и посолиднее, он бы тут же указал юному наглецу Еноту его место, но… Койот (мистер Койот, все верно) успел соскучиться по толковому собеседнику. Сказал бы кто ему еще на прошлой неделе, что по дружеской беседе можно стосковаться не меньше, чем по вкусной и сытной еде, так и не поверил бы! Но – оказалось, и так бывает. Поэтому Койот вздохнул, чуть попятился, усаживаясь, и небрежно обвил лапы хвостом:

– О всяких вкусностях, что можно добыть у людей близ их большого дома, на ранчо.

– А ты там бывал? – тут же с жадным любопытством уточнил Енот, подавшись вперед.

Мистер Койот собрался было важно заявить – о да, конечно… Это было бы враньем, разумеется. Сам-то Койот никогда у людей не бывал и о пирогах да сдобных бубликах и булочках только слышал… ну и однажды пробовал: когда угостили старшие. Давно, когда был щенком еще. Так что он собирался соврать, но вместо этого почему-то ухмыльнулся, высунув розовый язык, и покачал головой:

– Не-а. Но вот что я слышал, мистер Енот, и нет никаких у меня оснований не верить, что все именно так и есть…

И мистер Койот начал подробно рассказывать все, что помнил: про булки, про пироги, про жаркое и про колбасы, что сохнут в коптильном сарае, пахучие и сочные… На половине рассказа Енот подхватил слова Койота и продолжил сам – про сыр, про коров, про молоко и сливки, про наглых домашних гусей и глупых кур… А потом и больше того – про домашних сторожевых собак, что похожи на волков, но глупее и притом драчливее; и про старого склочного человека в широкополой шляпе, который то и дело выбегает на крыльцо с ружьем, ругается и грозит перестрелять всех дикарей Вольного Края.

Койот и Енот то и дело перебивали друг друга, сравнивая, что они слышали и знают, дополняли рассказы, хохотали над смешными байками или понижали голос, обсуждая человека с ружьем и его собак. В конце концов они уже сидели рядом и просто таращились друг на друга, удивляясь: откуда Енот знает то, что ему, Койоту, рассказывал его дядька? Откуда Койот знает то, что Еноту рассказывали его тетушки и старшие сестры с братьями?

– Я, видишь ли, не удивляюсь тому, что тетушка собирает сплетни по всему Вольному Краю, – наконец вздохнул мистер Енот. – Но я думал…

– А… – Мистер Койот махнул лапой. – Моя родня тоже сплетники еще те. Порой как послушаешь – уши вянут, фу!

И Койот смешно опустил уши. Енот прыснул, но тут же зажал себе рот лапками: а вдруг этот мистер Койот обидится, что над его родней смеются?

Нет, не обиделся, только покачал головой:

– А я от них ушел. Знаешь, так надоело, что каждый твой шаг обсуждают так и этак! Я решил, что буду жить отдельно, вот!

– А… А знаешь, я тоже. Ушел от теток и кузенов: я там был младший, вечно они меня заставляли полоскать для них фрукты и ягоды да подметать в норе! Притащат сетку груш откуда-нибудь, сиди, полощи! Не дай бог стащишь хоть одну себе в обход доли – все посчитано! «Будет дележка, тогда и полу-учишь свое!» – передразнил Енот с обидой. – Будто работа не должна что-то стоить!

– Должна! – подтвердил Койот, прекрасно понявший, о чем идет речь. И добавил, удивляясь самому себе: – Знаешь, если бы мы добывали что-то вместе, я бы всегда делил все по-честному: сколько каждый вложил труда, столько и получит от добычи!

– О! – Енот мечтательно зажмурился. – Это было бы отлично!

Койот распушился от гордости, услышав благоговейные нотки в Енотовом голосе.

Потом Енот приоткрыл один глаз и спросил с надеждой:

– Скажи, мистер Койот… а у тебя не найдется ли чем перекусить? А то я, ну… понимаешь, я, когда убегал от тетки, стащил у нее хлеба – половинку хлебного круга, что она принесла прошлой ночью. Решил, что вот моя плата за мытье груш и подметание. Ну и утром я слегка перекусил на озерце, а потом… в общем, я готов поделиться ею, но нам двоим будет мало, и если у тебя есть еще что…

– Так, погоди, ты что, только сегодня ушел от родни?

– Ну… – Енот смутился и кивнул: – Да.

Койот рассмеялся и смеялся долго и заливисто. Потом махнул лапой, попытался успокоиться… и прыснул снова. Енот только разводил лапками – ну, что поделать, так все и есть.

– Эх, дружище… я бы угостил тебя гусятиной, но пойманный сегодня Гусь нахально от меня улетел, – честно признал мистер Койот, успокоившись. – Я, как оказалось, хорошо охочусь, но не умею вовремя заткнуться.

– А все равно, давай съедим тогда лепешку?

– Ну давай, если тебе не жалко.

– Нет! Что ты, мистер Койот, если честно, ты первый за сегодня, кто не велел мне проваливать подальше. – Мистер Енот хихикнул. – К тому же хлеб долго не хранится… Держи!

И с этими словами мистер Енот выудил из-за спины кошелку: убогая, кое-как сплетенная из трав и местами рваная, она все-таки позволяла засунуть в нее кое-какие припасы. Хлеб Енот прятал как раз в ней. Он вынул лепешку, разломил ее надвое, одну часть взял себе, другую предложил Койоту:

– Спасибо за добрую беседу, мистер Койот! А давай и правда промышлять вместе, что скажешь?

– А давай! Будем друзьями!

– Будем!

И оба товарища с удовольствием вгрызлись в хлебную мякоть: нет лучше способа скрепить новую дружбу или договор, чем совместная трапеза, это в Вольном Крае знают все.

2. Енот, Койот и пастухи

С того дня Енот и Койот всюду ходили вместе.

Они отыскали старую большую нору – брошенную, совершенно пустую. В ней даже прежним хозяином больше не пахло, а значит, что?

– Если дом свободен, то заходи и живи, – рассудили друзья, таков закон Вольного Края. И радостно поселились в этой норе – она была так велика, что каждому досталось по отдельной уютной спаленке. Сами бы они такую долго копали! Удача была невероятная – а значит, нельзя ее упускать.

Время шло своим чередом, и наливалась, созревая, луна в небе – из тоненького лепесточка превращалась в белый яркий шар, как диковинное яблоко в синем-синем небе, что наполнялось темнотой с каждым заходом солнца. Друзьям нравилось наблюдать за луной по вечерам – или просто любоваться, или петь песни на два голоса – оказывается, Енот много их знал! А ведь говорят, что настоящий вкус к музыке во всем Вольном Крае есть только у волков, койотов и луговых тетеревов.

– Что же, может, лучшие певцы и правда волки да койоты. Но вот что в пении главное радость, а не мастерство, с этим-то точно никто не поспорит, – рассуждал Енот. И друг Койот соглашался – и правда, так и есть. Получается у них на пару хорошо, а значит – значит, довольно и его, Койотовой, природной склонности к музыке, чтоб получалось замечательно.

Сейчас у друзей все больше времени появлялось на то, чтобы петь, болтать по вечерам да любоваться небом – ночи делались теплее, ведь пришла весна.

О, весна! Прекрасное время, спору нет. Катилась она себе по холмам Вольного Края – яркая, бурная, быстрая – как расписной яркий шар. Разливались и бурлили речки и ручейки, поднималась свежая, сочная, яркая трава – как приятно было в ней поваляться, пусть и пачкала она светлый мех на животе зеленым ярким соком!

И Койот с Енотом вовсю наслаждались долгожданным теплом. Любовались расцветающей прерией, шныряли меж озер цветущих трав, чихали от пыльцы, ловили бабочек… ну и промышляли, как умели. И жизнь потихоньку налаживалась. Не такая сытная и спокойная, как дома, в семье, – но уж точно не скучная!

Помявшись, Койот однажды признался новому другу, что он тоже совсем недавно ушел от своих родичей – к их встрече семь раз только сменились день и ночь после его ухода, и вроде бы все шло хорошо, да вот одному как-то очень уж скучно было. Так скучно, что хотелось выйти в Холмы да покричать на луну, покричать во все горло, заливисто и громко… а одному и не кричалось, не пелось отчего-то. Как тоскливо одному, в самом деле!

Скучно, согласился Енот. И потом живо добавил: ну, теперь-то скучать не придется! И был прав – вдвоем было всегда веселее. А когда и взгрустнется – чаще от голода, если честно, – то всегда можно было свернуться вместе в клубок и настроить всяких интересных планов. Или повспоминать что хорошее, да. Поговоришь так с другом о всяком – глядь, и не так печально делается. Вспомнишь что славное – посмеетесь вместе. А там, за беседой, так и вовсе вдвое быстрее придумывалось, как добыть еды или найти что-то полезное!

Тем более что теперь их было двое – а в две головы всегда лучше думается.

Как и договорились, теперь мистер Енот и мистер Койот ходили промышлять исключительно вместе. Енот умел ловко добывать речные и озерные ракушки – те, хоть и были пресноватыми, все равно неплохо насыщали. Внимательно наблюдая за другом, Койот тоже научился нащупывать лапами на мелководье и вытаскивать беззубок, мясистых и крупных. Вдвоем дело спорилось куда как ладно! И, когда не случалось другой добычи, беззубки эти служили славным обедом… а порой и ужином, и завтраком. Чем угодно. Ракушки и коренья, знатоком которых оказался все тот же хитроглазый Енот, – вот этим почти половину луны товарищи и кормились. И поначалу их все-все устраивало.

Однако же приедается одно и то же блюдо! А с охотой как-то слабо спорилось, если честно, – часто добыча оказывалась или слишком умной, или слишком сильной для юного мистера Койота. Нахально отбирать у тех, кто более робкий или менее расторопный, как это часто делали дядюшки и братья Койота, он не умел – не выучился, да и не по душе ему было такое занятие. Разбойничать вот так душа не лежала совсем, хоть что тут делай! Ведь из-за этого Койот и ушел из стаи, ему так и сказали: не хочешь, как мы, иди сам живи как знаешь. Думали – не пойдет. Думали – испугается. А мистер Койот ничего не испугался. Зато теперь каждый день приходилось проверять свою смекалку – чтоб жить не как сказали, а как сам решил. И когда наскучило кормиться одними ракушками, пришлось крепко задуматься: как бы так разнообразить стол?

Впрочем, кое-что Койот придумал, да такое веселое, что мистер Енот, выслушав, аж пританцовывать начал на месте – кружился и подпрыгивал, до того потешно взмахивая хвостом, что к нему присоединился и сам мистер Койот – хотя и обозвал потом танцы «глупой затеей».

– А мы любим потанцевать, – признался мистер Енот. – Уж какие мои тетки в этом мастерицы, ух! Только у меня никогда толком не получалось как надо, – и они все хихикали.

– Это глупости все, – заявил мистер Койот. – Танцами сыт не будешь… хм. Если только не приспособить их для дела! А мы так и поступим, да! И танцы нам в моей затее тоже пригодятся!

И вот что выдумал Койот: он предложил дождаться, когда пастухи сядут на привал, и поживиться их припасами. Да, именно пастухи – ведь уже пришла весна, и их по Вольному Краю теперь расхаживало немало: люди разъезжали по прерии, как у себя дома, гоняя туда-сюда разноцветные, шумные и пахучие стада. Одни стада всхрапывали, перекликались ржанием, плескали по ветру гривами – точь-в-точь дикие мустанги. У-у-у, заслышал – уноси лапы! Сметут! Койот, когда был моложе, путал такие вот ведомые людьми стада – и дикие табуны. За диким табуном поди угонись! Дикому табуну попробуй укажи! Мустанги, дикие лошади Вольного Края, признают только своего вожака, одного-единственного. И самую старую и уважаемую кобылу еще – но никаких чужаков. А для них все чужаки, кто не в табуне – не подходи! Особенно сейчас, весной, когда в любом табуне среди быстрых изящных ног еще мелькают детские: жеребячьи, легкие и совсем тоненькие, как у журавлей. Таковы лошади дикие – и домашние на них вовсе не похожи, любой из Вольного Края знает. Но все равно такие стада были не стада, их полагалось звать «табунами», как и у диких лошадей.

Только вот табун домашних лошадей слушается людей. Пастухов с кнутами и громкими голосами, пастухов, сидящих верхом на других лошадях.

И поворачивают они, когда велят люди. И даже упрямый вожак табуна покорится человеку – да, этим они и отличаются от дикарей. И все же даже такие лошадиные табуны, бегущие по холмам прерий, были в определенном смысле опасными для шныряющих в траве вольных жителей прерии, вроде Койота и его друга Енота. Не попади под копыта! Будь внимателен! Опасность кончалась только тогда, когда лошади разбредались попастись, пощипать траву – но и то держи ухо востро: а ну как не понравишься ты старой кобыле? Треснет копытом в лоб, и поминай как звали! Или покажется кому из лошадей, что ты косо смотришь на них, у!

С лошадьми следовало быть вежливым – вот что точно знали и мистер Койот, и мистер Енот. Даже если ты решишь ради смеха заплести гриву лошади в косичку – сперва стоит спросить: хочет ли она этого сама? Многие, вот что смешно, соглашались: Енот не знал, правда ли это или сестрицы его просто разыгрывали, но рассказывал об этом своему другу часто. Сам, правда, не заплетал никогда – опасался. И старался быть очень-очень вежливым – лучше всего на расстоянии. Лошадей Енот побаивался – и диких, и домашних.

Что же, стоит признать – ты имеешь право опасаться того, кто вдесятеро крупнее тебя! Койот прощал своему другу эту его робость перед лошадьми – а сам он ничегошеньки не боялся! Во всяком случае, говорил именно так.

Были у людей и другие стада – мычащие и рогатые, грузные, неповоротливые: стада коров. Они громко и гулко перекликались и шли неторопливо; они оставляли глубокие следы копыт на рыжеватой земле, растаптывали подходы к водопою, размешивая копытами красную глину, – в глубоких лужах потом сидели целые облака бабочек, самых разных, – и казалось, что лужи цветут, как невиданной пышности клумбы.

– Красивое слово: клумба. Тетка говорит, это люди там, у себя, около своих больших каменных и деревянных нор-домов, в одну кучу цветов насажают и называют так, – важно пояснял Енот.

– А зачем людям цветы? – удивился, услышав такое, Койот. – Цветы что – вон они сами себе цветут, ходи любуйся! Вся прерия по весне в них!

– Ну, красиво же! – Енот развел лапками. – Красиво и странно. А люди любят всякое странное! И, как я понял, люди вообще любят, когда этого странного много. Вон погляди на те же стада – люди любят, когда всякого разом много! Еды тоже, кстати.

– Это да! Еды у них всегда много, это правда. А когда у тебя чего-то много, то не грех бы и поделиться, – заключил Койот.

Вот потому мистер Койот и предложил разыграть пастухов.

Дождемся, говорил он, как сядут они на привал. Соберутся обедать, отпустят собак бродить вокруг стада. Уберут в сторону ружья – и развернут свои пожитки.

– Нет, сначала люди ставят котелок на огонь. И варят в нем черное-черное страшное зелье из каких-то орехов, мелких, горьких и пахучих! – возразил Енот. – Называют его «кофе» и пьют горячим. Без этого своего кофе они никуда.

– Это правда. Но тем лучше для нас – ведь за котелком нужно следить! – согласился Койот. – Так вот. Дождемся, пока займутся люди своими делами. И развернут еду – ветчину, и сыр, и лепешки хлебные, и всякие другие закуски!

– А иногда – пироги, и джем, чтоб на хлеб намазывать, и странное это их масло из орехов!

– Земляных орехов?

– Ага! – Енот даже облизнулся: арахис он любил. Только сейчас весь арахис, какой рос на чужих грядках, уже давно выкопан и даже, наверное, съеден, а нового-то пока не наросло. А у людей он всегда есть, вот диво!

– Так вот, – не давая отвлечься, заявил Койот. – Как разложат всё – нужно их тут же отвлечь. Чтоб побежали люди смотреть – что происходит? И тут-то мы и будем таковы!

– Каковы? – не понял Енот.

– Да стащим еды повкуснее и удерем! – Койот нетерпеливо прянул ушами.

– А если человек за ружье схватится? – уточнил Енот.

– Так надо их не пугать, а отвлекать, я же говорю! Да пугать мы и не сможем… – Койот поскреб лапой за ухом, признавая очевидное. И фыркнул: – Даже если ты встанешь мне на загривок, распушишься и состроишь самую злую морду, какую умеешь, – напугаем мы только глупого мистера Кролика!

Енот, что-то мысленно прикинув, состроил страшную физиономию и уточнил:

– Вот такую?

И до того потешно он при этом выглядел, стараясь сдерживать смех и принимать грозный вид, что мистер Койот против воли прыснул и с хохотом покатился по траве:

– Ох, видел бы ты себя со стороны, Енотик!

Енот хотел было обидеться, но подумал и заявил:

– Тогда я влезу на ближайшую корову, прямо на спину – и буду строить такую физиономию людям! Если смешно тебе, так и они, поди, отвлекутся! Ведь не каждый день видишь мистера Енота, изображающего Грозный Шар!

– Грозный Шар, ох, помогите мне, прародители всего Вольного Края! – взвизгнул от хохота Койот. – Как ты здо́рово это называешь!

– А можно еще потанцевать! – воодушевился Енот и тоже засмеялся.

– Точно!

Что же – друзья так и поступили. Покинув свое убежище, они припустили через Холмы, по едва заметным тропинкам – тонким стежкам, что пронизывают весь Вольный Край, но которые рассмотреть и учуять могут только рожденные в нем.

Где-то здесь скоро проедут люди – погонят стадо к речке. Если это будут коровы, а не лошади, – значит, удача улыбнулась! Енот, мы помним, опасался лошадей и ссориться с ними не желал.

«Мму-у-у-у!» – донеслось из-за холма.

– Коровы! – обрадовались друзья.

Да, именно так. Рыже-пестрое стадо, и люди рядом – верхом, на лошадях. Оседланные, эти лошади вели себя строго и сдержанно. «Мы – при деле. У нас – работа», – словно говорили они. Что за работа такая, народ Вольного Края не слишком хорошо понимал, почитали за причуду тех, кто слишком много времени проводит с людьми, и всё. Это друзья уже однажды слышали – и потому попросту не докучали разговорами ни лошадям, ни кому другому из домашних, живущих во дворах и постройках. Цель у них была другая.

Нужно выждать. Вот коровы спустились к реке. Вот люди разделились – одни сгоняют стадо, другие готовят привал. Вот и настало время – как там говорил крошка Енот? Котелок, огонь, варить кофе? Да, люди всем этим и занялись.

Вот они достают из сумок всякие свертки – чуткий нос Койота подсказал, что цель уже близка. Пахло и ветчиной, и хлебом, и пирогом!

Койот насторожил уши.

Они подкрадывались – тихо-тихо, прижавшись к самой земле. Чтоб трава, еще не такая высокая, скрывала их, заговорщиков. Как хорошо, что собаки бродят меж коров! Люди без собак не так внимательны – а значит, может получиться…

– Енот, давай, – шепнул Койот.

И Енот проворно припустил вперед.

– Эй, гляди-ка! – удивленно воскликнул молодой пастух, что держал в руке очередной сверток. – Да погляди!

– Что там, Диего?

– Енот!

– Ну так брось в него чем-нибудь… Енота как будто не видал, в самом деле.

– Нет, Билл, погляди, ну правда!

Вняв просьбе, Билл отвлекся и поглядел – да так и застыл раскрыв рот. И следом вскорости уже и остальные люди глазели вовсю – потому что мистер Енот и в самом деле выплясывал, изображая Грозный Шар, на спине у ближайшей коровы. Рыжая лопоухая буренка флегматично жевала пучок травы – Енот сказал, что ничуть ей не помешает, и оттого она не торопилась его сбрасывать. Если Енот станет царапаться, предупредила корова, она его треснет хвостом, а ведь удар коровьим хвостом – это вам не шутки!

Но Енот был аккуратен – и проворен. И кривлялся от души, поглядывая одним глазом, как его товарищ, подкравшись к удивленным людям, хватает все, что плохо лежит, – сколько влезает в пасть! – и тащит прочь.

За один раз в зубы много не ухватишь, так что Койот сделал несколько ходок… и едва успел отползти, когда люди, подивившись фокусам мистера Енота, наконец встряхнулись – и тот из пастухов, что был помоложе, вернулся к припасам, а тот, что постарше, подобрал ком сухой глины и запустил в Енота, прибавив грозное «а ну брысь!».

Енот не стал заставлять себя упрашивать – и удрал со всех лапок, не дожидаясь, когда пастухи обнаружат, что пропали у них и ветчина, и сыр, и котлета в булке, и даже банка сливового джема!

Койот потрудился на славу, как и Енот, – и добытое они разделили честно. Лакомились добычей и слушали гневные окрики людей, посмеиваясь: затея-то удалась! И так им эта шутка понравилась, что договорились друзья повторить ее при случае. И повторяли они этот фокус потом столько раз, что всякие встречные люди уже узнавали Енота. И заранее грозили или палкой, или ружьем – и пришлось думать, как теперь быть, если их узнают?