Книга: Раскрашенная птица - Ежи Косинский

С меня стекал холодный пот. Сам я ненавидел многих людей. Сколько раз я мечтал о том, что, когда вырасту большим, вернусь сюда и подожгу их жилища, отравлю их детей и скот, увлеку их в непроходимые болота. В каком-то смысле я уже заключил договор со злыми духами и служил им. Правда, теперь мне нужна была их поддержка, чтобы распространять зло. В конце концов я был еще очень мал, и Силы Зла должны были понять, что, как вредный сорняк, созревая, разбрасывает семена на многие поля, так и я, посвятив себя злу и ненависти, с каждым годом буду все больше полезен им….

….Люди, которые коснутся меня, будут поражены злом.

Я очень спокойно отношусь почти ко всем штукам, которые в массовой культуре делают и делали с людьми (до тех пор, пока это не пытаются применить ко мне или к моему образу, в этих случаях я начинаю заметно нервничать), но к насильственным действиям по отношению к животным отношусь крайне болезненно. Всю жизнь считала, что если хочешь показать силу - иди и рыпайся на того, кто сильнее тебя, а самоутверждаться за счет тех, кто заведомо слабее, как говорили в нашем дворе, "любой дурак умеет".

И вот с таким анамнезом я полезла к "Раскрашенной птице" в первый раз. А там в одной из первых глав

Одним словом, я не смогла. Отложила до лучших времен. Вернулась к книгам, где живьем жгут людей.

Шли годы. Я перечитала тонну крипипасты (среди которой встречается немного качественной и очень мало хорошей, а для меня штампованное убийство животных все еще остается признаком низкопробной литературы), посмотрела "Игру Престолов" (вы еще не в курсе про лютоволков?), и одним печальным осенним вечером вернулась к "Раскрашенной птице".

И, знаете, не заболело. То ли я уже знала, чего ждать, то ли поп-культура превратила меня в бесчувственное, лишенное эмоций чудовище, то ли я уже понимаю, что есть парадигма современная, с ее искусственно насаждаемым гуманизмом и биоэтикой, а есть парадигма средневековая, в которой детей спокойно выносят на мороз, чтобы семье было что кушать.

Разные условия - разные образы мышления. Все логично. И если вы для себя этот момент не осознаете, то "Раскрашенная птица" вызовет у вас культурный шок, рвотный рефлекс и отвращение к роду человеческому. Потому что все "мясные" моменты в ней описаны очень живо, эмоционально, подробно и с огоньком.

Каких мясных моментов ждать? Подумайте сами. В оккупированной нацистами стране мальчик, похожий одновременно на цыгана и на еврея, сперва проходит через радости деревенской жизни, а потом - через ужасы войны. В принципе, если у вас были родственники, которые жили в оккупации, или просто в деревне в послевоенные (а еще лучше - довоенные тоже) годы, а вы слушали их рассказы с достаточным вниманием, вы увидите в них немало общего с "Раскрашенной птицей". Ну, может, подивитесь забавам деревенским, они, знаете ли, отличаются от хутора к хутору. Но, по сути, набор штук, которые можно сделать с человеком, так или иначе ограничен возможностями физиологии.

Под конец книги чувствовалось, что рассказывать о том, сколько в человеке кровищи, и откуда она может вытекать, автора утомило, и он сосредоточился на переживаниях героя. И внезапно это получилось у него не хуже, чем описывать вываливающиеся кишки. И даже не менее (а то и более, читателя, знаете ли, тоже все эти описания зверств подутомили) интересно!

Вообще в процессе чтения у меня сложилось впечатление, что я вместе с героем книги теряю и вновь обретаю человечность. Пожалуй, если "Раскрашенную птицу" и стоит читать, то только ради этого.

Кому советую читать? Тому, кто искренне считает, что война - это весело. Тому, кто составлял мнение о жизни в мире до войны по Ремарку. Ну и тому, кто хочет стряхнуть с себя налет цивилизованности и вспомнить, как сильно наши поступки, наше мышление и наши личности зависят от того, в каких условиях мы родились и выросли.

5/5

И в итоге, что мы имеем? У нас совершенно цикличный сюжет почти до конца. Почти с отсутствием мыслей ребенка, без описания "потерянного поколения детей" и с фоновыми боевыми действиями.

Но читается очень легко. И да, хотите больше жестокости в детском возрасте? «Повелитель мух» Уильям Голдинг Даже в «Тринадцатая сказка» Диана Сеттерфилд жестокость находит больше откликов в душе.

Я не помню уже, как эта книга попала ко мне. Не помню, почему решилась ее прочитать и почему не бросила. Тем более мне не понять, почему поставила такую высокую оценку, но, видимо, "Птица" нашла меня в нужный момент.

Главный герой, маленький мальчик, не такой как все, оказывается в чуждой, агрессивно настроенной ко всему иному среде. И поначалу мотив ксенофобии даже затрагивает что-то глубоко в душе. "Ах, этот ребенок отличается и только поэтому все так ужасно с ним обходятся!" Но страница сменяет страницу, и уже становится непонятно, зачем и для чего все это писалось, потому что становится слишком много все. Слишком много шишек валится на одну голову. Слишком много жести, слишком много смакования мерзких подробностей, слишком много испытаний для одного (видимо, бессмертного) мальчика.

Книга хорошо действует на эмоции. Как минимум, гарантированы либо отвращение, либо жалость к герою. Так что, если вам не хватает в организме немного жести, рекомендую прочитать.

И вот среди всего этого ... плавает ребенок, причем большую часть книги он представляется этаким дурачком: ну зачем лезешь, спрашивается? Шел бы стороной, подворовывал, ночевал в амбарах (маскироваться умел), но нет, нужно было во всем поучаствовать, получить и пойти дальше.

«Иногда Дурочка Людмила долго не приходила на поляну. Лех молча злился. Что-то бормоча, он рассматривал птиц в клетках. В конце концов, выбрав самую сильную птицу, он готовил из самых разных веществ вонючие яркие краски. Привязав выбранную птицу к запястью, Лех раскрашивал ее крылья, голову и грудку в разные цвета, пока она не становилась ярче и пестрее букета полевых цветов.

Потом мы шли в лес. Там Лех давал мне раскрашенную птицу и велел слегка сжать ее. Птица начинала щебетать и созывала стаю сородичей, которые нервно кружили над нашими головами. Заслышав их, пленница отчаянно рвалась из рук, издавая громкие трели, ее сердечко лихорадочно билось в свешевыкрашенной грудке.

Когда над нами слеталось достаточно много птиц, Лех давал знак отпустить пленницу. Счастливая птица радостно взмывала вверх радужной капелькой на фоне туч и врывалась в поджидавшую ее коричневую стаю. На мгновение птицы были сбиты с толку. Раскрашенная птица металась по стае, тщетно пытаясь убедить соплеменниц в том, что она принадлежит к их роду. Они встревоженно летали вокруг, ослепленные ее ярким оперением. Раскрашенную птицу отвергали и все решительнее отгоняли прочь в то время, как она усердно пыталась найти себе место в стае. Тогда птицы, одна за другой, заходили на вираж и жестоко атаковали возмутительницу спокойствия. Очень скоро она падала на землю. Когда, в конце концов, мы находили раскрашенную птицу, она, как правило, была мертва.»

Его словно тянуло к этим людям. По его рассказу я думала, что в деревне он со своей нестандартной внешностью — та самая цветная птица, которую бьют другие. Однако к концу романа стало ясно, что все деревенские — люди особенные, поэтому они не уживаются друг с другом, а паренек — один из них, последнее*, что их отличало, в какой-то момент исчезло... Насилие — основной метод взаимодействия, а не только способ угнетения, поэтому его элементы спокойно входят в повседневную жизнь.

Чужим он оказался в городе, после окончания войны. Новые правила, люди, которые видят жестокость чем-то неприемлемым, а навыка по-другому отстоять свою правоту еще нет. Сначала он и там нашел и влился в маленький мирок, где его никто не осуждал, но со временем, когда его выдернули в другую среду, всё встало на свои места. Он вернулся «в стаю», стал своим, и вместе с этим возвратилось то, что он когда-то потерял*.

//Заметки на полях// Автор, как человек увлеченный, иногда слишком зацикливается на описании «быта» захолустных деревень, особенно в половой сфере. Если читатель не боится узнать для себя много «нового и интересного» — книга прочитается быстро и легко, тем, для кого такие вещи неприемлемы, читать вообще не советую.

18+

Главный герой - мальчик,которого родители, спасая от ужасов войны, отправляют  в деревню к незнакомой женщине. Женщина вскоре умирает и мальчик остается один на улице без средств к существованию. Далее начинаются его странствия по деревням и селам.

Сочувствовала герою почти до самого конца книги,пока не поняла,что он уже давно не тот милый слабый мальчик. И воссоединение с родителями не более, чем театральный фарс, ничего уже не вернуть. Потихоньку ребенок смирился с  жестокостью, адаптировался и даже уподобился окружающим. Его первая любовь обернулась жестоким разочарованием, чистые, нежные чувства променяли на плотские утехи.  Раз за разом сталкиваясь с предательством и грязью мальчик выживает,но меняются его жизненные ценности и отношение к людям. С самых юных лет он подвергался насилию,остался жив,но заплатил за это очень высокую цену. Можно ли столкнуться с жестокостью и при этом самому не озлобиться, сохранить в себе доброту и веру в людей?

Прочитано в рамках игры Открытая книга по совету Onno .

Несомненно, книга читается легко, ненавязчиво, но осадок, который оставляет оная по себе остается на душе днями и ты не знаешь куда от него деваться. Только сейчас, когда я немного отошла от прочитанного, я решила написать все, что думаю.

Наверное, были люди, которые сомневались в правдивости истории. Я тоже сомневалась. Во-первых, главный герой — он супергерой, что ли? По всем канонам реальной жизни, этот ребёнок бы не выжил в тех условиях, в которые он из главы в главу попадал. Он бы или стал инвалидом, или помер. Шансы на выживание у него снизились бы до нуля уже тогда, когда мальчик попал к мужику, который травил его собакой, заставляя висеть под потолком часами. Серьезно? Часами? Много вы знаете детей, Способных терпеть ежедневные побои, тяжелый сельский труд, гастрономические лишения (сомневаюсь, что у него была возможность пировать всласть) и при этом еще находить силы на то, чтобы висеть несколько часов к ряду и еще дразнить собаку, которая была бы весьма не против откусить ему пол задницы. Хорошо-хорошо, допустим, этот мальчик 6-7 лет просто-таки чудо физической выносливости, может жить так годами, я могу вообразить. Но разве это здоровый движ? Может ли ребёнок пережить все описанные зверства и остаться при своем уме? Частично, может. Он потерял речь, неплохой ход. Но это что, все? Подобные происшествия — глубокая психологическая травма, не все взрослые люди выдерживают морально такие издевательства и извращения.

Во-вторых, у меня сложилось стойкое впечатление, что у автора есть какой-то пунктик по поводу секса. Нимфоман какой-то, честное слово. Поначалу я адекватно воспринимала подобные акты в повествовании, ну куда без этого на войне?Но чем дальше в лес... Я читала и удивлялась, на кой черт лепить это почти в каждую главу? Обычные сношения чередуются с изнасилованиями в особо изобретательных формах. К концу книги я вообще начала подумывать о том, что пора откладывать это чтиво. Я не ханжа и не страдаю пуританскими замашками, но черт возьми, это первый раз, когда именно из-за сношений я не могу дочитать книгу. Обилие сексуальных сцен в книге про ребёнка на войне уже начало не то что отвращать, а просто бесить. Эй, чувак, хватит, остановись! Мы поняли, что там был разврат, давай прекращай.

Ну а так, читалось легко (до поры до времени), мне понравился стиль изложения и прием, когда в каждой главе новое приключение, идея неплохая, но... Слишком много "но", они мешают мне оценивать книгу положительно. Главный герой для меня показатель качества книги. И здесь герой не вызвал у меня не то что симпатии, я даже не жалела его, он будто бы и не живой совсем был. Выводы слишком очевидны, чтобы о них еще говорить.

Есть книги на подобную тематику и лучше, для впечатлительных, те же письма Анны Франк, там тоже перемены и описание быта, но нет удивления, шока в финале истории, есть слезы. "Птицу" я читала с большим перерывом, когда открыла второй раз, сначала восприняла эпизод с калмыками, как неправдоподобную выдумку, потому что не должно быть так, не может быть так. Позже, когда действия перешли из полей в город, появились другие дети, мне стало понятно, зачем столько черного. Книга о том, насколько жесток может быть человек к себеподобным без особых на то причин, и она не хочет ваших слез, она хочет удивить, впечатлить до глубины души.