Текст книги "Пленники подземного тайника"

На Кашмяке

Шариф вытащил попавшуюся на удочку рыбку и оглянулся назад: что Махмут на это скажет?

– Махмут…

Ответа не последовало. А, он же спит. Спит сладким младенческим сном. «Ну и любит хвастаться, – про себя улыбнулся Шариф. – А ведь еще утром говорил, что днем никак не может уснуть».

Шарифу хотелось поговорить с Махмутом о секретах рыбной ловли, о планах на ближайшие дни. Но Махмута он не разбудил.

… Ехать в деревню Акбаштау он приглашал Махмута не раз. Еще в позапрошлом году, когда учились в седьмом классе, они договорились после сдачи экзаменов поехать туда. Однако мать Махмута не дала на это согласия. А в прошлом году его родители, получив отпуск, решили отдыхать на Кавказе. Какое может быть сравнение между Кавказом и Акбаштау. Кавказ – это же Кавказ! Сколько людей едут туда отдыхать, лечиться, сколько о нем говорят, пишут книги, показывают в кино! Сколько выпускается открыток с видами Кавказа! А про Акбаштау редко увидишь даже на страницах областных газет, где уж там писать книги!

– Правда, – сказал тогда Махмут, прикидываясь будто шутит, – ты Акбаштау очень расхваливаешь. Но все же на Кавказе поинтереснее.

Итак, Махмут поехал с родителями на Кавказ отдыхать «диким способом». «Дикий способ» – это, оказывается, поехать без курортной или даже туристской путевки по своей инициативе и по своему усмотрению.

Обиженный Шариф больше уже его не приглашал. Однажды, еще в начале прошлой зимы, Махмут показал Шарифу интересную статью в журнале, где рассказывалось о рисунках, сделанных десятки тысяч лет назад пещерными людьми. Побыть в такой пещере для Махмута, говоря его же словами, «был бы класс».

– Вот ты, – сказал он Шарифу, – говоришь о пещерах в окрестностях Акбаштау. Но ведь там ничего интересного нет Эх, если бы там были рисунки!

– Как это «ничего интересного?!» – возмутился Шариф. – Если бы ты видел, какие там поразительные подземные залы, какие чудеса!.. А рисунки… Там они тоже могут быть.

– Если хочешь знать, мне рассказывали, что будто мой дед поговаривал о каких-то рисунках в пещере Карякэ.

– Не может быть! О них бы уже писали.

– А может быть, кроме моего деда, больше никто их не видел? Кто будет писать? Мой дед не был ученым. Он был неграмотный башкир, простой охотник. Кто в те времена придавал значение словам такого старика.

Но ты же говоришь, что сам побывал в пещере Карякэ? Разве ты не обратил бы внимания на рисунки, если они имелись?

– Это не так просто. Ты даже не представляешь, как там трудно.

– Шариф! Бери меня летом с собой, а?

– А, нет уж, друг мой! – нарочно дразнил Шариф, – В прошлом году ты тоже хотел ехать, а потом передумал.

– Я в тягость не буду, не думай. Возьми уж, а? Может и рисунки найдем…

Махмуту долго пришлось умолять своего друга. Шарифа же в пещерах интересовали не только рисунки.

Каждый раз, когда он приезжает в Акбаштау, ему рассказывают удивительные истории о его деде Тимербае. Судя по рассказам, дед был замечательным охотником, много времени проводил в горах и лесах. У него была своя тайна: он знал место, где можно найти алмазы В свое время об этой тайне ходили всякие слухи. Один из приказчиков крупного уральского капиталиста не раз пытался выпытать тайну у старика. Чего только он ни обещал Тимербаю, но старик отшучивался: «Все это пустая болтовня, я ничего не знаю».

Однако в голодный год, когда люди умирали, как мухи, старик не вытерпел: «Ждите меня, – сказал он аксакалам. – Будет конец голодухе».

Перед тем, как отправиться в путь, он показал сыну – будущему отцу Шарифа – несколько алмазов.

– Еду поменять их на лошадей, на продукты, – и добавил, что нашел алмазы в какой-то пещере.

Старик уехал и больше не возвратился. По-разному толковали. Некоторые говорили, что узнав, с каким богатством он едет, его убили грабители. Другие уверяли: за то, что он не сообщал, где достал драгоценные камни, его обвинили в краже и отправили на каторгу в Сибирь.

Кто из них был прав – об этом Шариф не знает. Мать рассказывает о деде, ссылаясь на слова отца. Но отца-то давно уже нет в живых. Он умер от ран, полученных на гражданской войне. Шариф тогда был еще очень маленьким. Даже не помнит отца. Вот если бы отец был жив!

Алмазы! Где только их ни применяют в нашей промышленности. Найти хотя бы такое место, где алмазов немного – и то какая бы это была польза для родной страны!..

И вот они с Махмутом в пути к пещере Все идет очень хорошо, даже лучше, чем задумано Предаваясь этим приятным воспоминаниям, Шариф, однако, не забывал вытаскивать то и дело клевавших рыбок. Вдруг он вздрогнул: Махмут вскрикнул неестественным голосом. Его укусил невесть откуда прилетевший овод.

– Вот проклятый! Смотри-ка, сколько успел испить крови! – жаловался Махмут, растирая лоб. – Как я мог уснуть? Времени сколько? Посмотри-ка на часы. Впрочем, я только что бодрствовал. Прошло, наверное, не более пяти минут.

– Еще бы! «Пять минут!» Вон сколько ты проспал! – Шариф показал свой улов.

От удивления у Махмута смешно расширились глаза:

– Ну и ну! Когда же ты успел столько наловить? А ну-ка, почистим. Ух, какую вкусную уху сейчас сварим! Варить уж я мастер.

– Пока достаточно, – сказал Шариф, сматывая удочки, и, бросив взгляд в сторону Махмута, приступившего к чистке рыбы, крикнул: – Что ты делаешь?

– Не видишь, что ли? Дрова колю, – пошутил Махмут.

– То-то! Дрова колешь! А надо бы рыбу чистить. Кто так чистит рыбу? Дай-ка сюда ножик! Вот так надо держать и вот как скоблить чешую. А эти штуки не бросай, это же жир, а не кишки.

– Гм… Вот, оказывается, как…

– Вот так, дорогой, рыбных дел мастер.

– Не смейся, не смейся! Если бы я не уговорил тебя поехать на кашмяке, ты бы сейчас тащился пешком с грузом на спине, – сказал Махмут.

– Ну, конечно! Ты ведь у нас гений.

– А вот что! Видишь на берегу вон тот выступающий камень? – Махмут взял в руки палку. – Можешь попасть, как я?

Палка, брошенная с сильного размаха, сделала большую траекторию и, точно ударившись о камень, скатилась вниз, поднимая пыль и приводя в движение большое количество мелких камней.

– Видел? А ты так не сможешь.

– Нет уж, дружок! Спорить из-за пустяка – это глупость. А я вот дам тебе одну задачку. Решишь умно, – тогда я скажу, кто ты.

– Давай!

– Смотри, вон впереди узкое место, где берега высокие. Представь себе, что между этими берегами на нашем пути стоит сплошная гранитная скала весом в десять тонн и высотой в десять метров. Запомнил? Как бы ты проехал то место, не сходя с кашмяка?

– Думаешь, не смогу решить?

– Почему же? Обязательно решишь! Но как ты это решишь?

– Простая арифметика. Ширина реки тут, примерно, тридцать пять метров. Согласен?

– Допустим.

Так и твою тоненькую гранитную стену просто вот этим веслом развалю. Толщина же ее, постой-ка, сколько будет?.. Меньше одного сантиметра. Соображать надо!

– Молодец! Быстро ты решил!

А за кого ты меня принимаешь! – Махмут с хитринкой прищурил глаза. – Вот в прошлом году, когда ты заставил меня решать эту задачу впервые, я действительно долго ломал голову и решил не без твоей подсказки.

За сколько секунд сегодня я решил? Ты не следил по своим часам?

– Вот оно что! А я – то забыл, что ты уже знаком с этой задачкой.

Над рекой раздался громкий смех. Смех добродушный, веселый, задорный.

Карякэ

Ребята проснулись одновременно. Воздух был прохладный. Они вышли из своего шалашика, наспех сооруженного вечером в темноте.

На небольшой поляне развели костер. Не торопясь, приготовили уху.

После завтрака, одевшись потеплее и забрав с собой самое необходимое, ребята спрятали рюкзаки в густых зарослях и по влажной высокой траве направились к подножию горы, величественно поднимавшейся за деревьями.

Так вот она какая – пещера Карякэ, о которой из поколения в поколение передаются легенды!

Узкое ущелье. Мрачно поднимаются высокие скалы. Над синей, точно само небо, водой зияет пасть пещеры. А внутри ее тяжелый и плотный мрак.

Но как весело выбегает из-под скалы небольшая речка Сапкын, что в переводе с башкирского означает «Скачущая». В крошечном озере, образованном речкой, плавали хариусы и форели. Появление людей их не испугало. Они подплывали к берегу и, словно красуясь, исполняли свои плавные рыбьи танцы. – Ну! – сказал Махмут. – Рискнем, что ли?

Озираясь, друзья осторожно вошли в пещеру. Под ногами захрустел известняк и песчаник. Вскоре коридор повернул направо, и стало совсем темно.

Шариф осветил прожектором стены и потолок. Сверху, словно в сказочном дворце, свисали сталактиты. Толстый слой кальцита покрывал стены сверкающими узорами.

Пещерный ход становился все теснее. Стало холодно.

– Голову береги! – крикнул Шариф, сгибаясь.

Они протиснулись между камнями и вдруг очутились в огромном зале.

Конический купол этого зала поднимался, на высоту четырехэтажного дома. Искрились стены. С мелодичным звуком падали сверху невидимые капли.

Шариф светом прожектора пошарил по стенам.

– Айда, поднимемся! – сказал Махмут громко, увидев вверху начало какого-то канала.

Это уже был второй этаж пещеры. Ребята знали, что два нижних этажа людям уже достаточно известны, описание их опубликовано в журналах и книгах. Да и сам Шариф в прошлом году был здесь.

Поэтому они останавливались только там, где в глаза бросалось что-то интересное; а главное внимание их было обращено на поиски более удобного подъема на труднодоступный и пока еще малоизученный третий этаж.

То они оказывались в огромных залах, где свободно могли бы вместиться большие дома, то шли по узким, извилистым коридорам, то ползли по сырым трубам.

Долгое пребывание в холодной пещере дало себе знать: одежда промокла, ребята устали и замерзли. Проголодавшись, они спустились вниз и направились к выходу. У Махмута упало настроение, и он уже ни на что не обращал особого внимания.

– Да, – сказал он, – в этих условиях никогда человек здесь не смог бы жить.

– Не везде же сырость, – возразил Шариф. – Притом сейчас лето. Зимой, наверно, здесь, в сравнении с наружным воздухом, очень тепло… Вижу, что у тебя нет уже желания заглянуть подальше.

– Почему же? – без особого энтузиазма произнес Махмут. – Раз за этим приехали, посмотрим и дальше.

Впереди показался свет. Воздух становился суше. До них дошел запах леса. Махмут, увидев, что до выхода осталось немного, облегченно вздохнул:

– Уф! Замерзли. Ох, и погреемся на солнце!

Шариф, не перестававший оглядываться, вдруг остановился, что-то увидев на земле, и осторожно взял в руки лежавший там камень.

«Интересно! Будто природа нарочно сделала его таким, чтобы было удобно держать рукой. А какой правильной формы его острый конец! Долго лежал он тут: покрыт толстым слоем извести. А ведь когда-то он был еще острее. Постой! Не человек ли это сделал?!»

Вдруг перед глазами Шарифа возникла картина, которую он видел в какой-то книжке: мастерская первобытного человека! Тут человек изготовлял свои каменные орудия. Света здесь достаточно, ни снег, ни дождь не мешают, не могут застать врасплох и враги: ни двуногие, ни четвероногие. Да, да! Для мастерской это самое подходящее место!

Как же ребята проморгали это утром? Впрочем, все понятно. Камней везде полно.

Они забыли и усталость, и голод. Вначале они осматривали, и бросали камни без определенного порядка. Затем догадались, что здесь должен быть продуманный план. Все осмотренные камни они сложили на одном месте. Тщательно проверяя каждый из них, они нашли два камня, похожих на зубило, и четыре камня, напоминающих всевозможные скребки.

Сейчас уже можно было идти сушиться, погреться, поесть.

Но их встретило хмурое небо. Тяжелые тучи, касаясь горных вершин, ползли на восток.

Ребята кое-как развели огонь и сменили мокрое белье на запасное.

Мрачная, плотная туча, образовавшаяся между двумя горами, постепенно опускалась все ниже и ниже, и вдруг полил неприятный, мелкий дождь.

Шариф и Махмут собрали в одну кучу всю свою одежду, вещи, продукты и, подняв капюшоны плащей, бросились к шалашу, чтобы укрепить его.

К счастью, дождь на время прекратился. Огонь перенесли поближе к входу, чтобы в шалаше можно было сушить одежду.

Ребята выпили по две кружки чаю, а в оставшийся в чайнике кипяток опустили яйца.

– Засекай время! – сказал Махмут. – Варить надо не больше пяти минут. Я люблю яйца всмятку.

Однако он себя все еще чувствовал очень голодным и под предлогом «пробы» достал одно из яиц уже через три минуты.

После яиц дошла очередь до картошки, приобретенной вчера в одной прибрежной деревне. Махмут, который любил хвастаться, что умеет готовить картошку более чем десятью способами, сегодня просто испек ее в горячих углях.

Наевшись, снова начали рассматривать камни, найденные в пещере.

В лесу уже стало темно. Шариф подправил остер, и в шалаше стало светло.

– Правду говоря, – сказал Махмут, трудно поверить тому, что эти камни являются орудиями труда. Если бы я нашел их в другом месте, не подумал бы даже взять их в руки.

– Еще бы! Да ты и у этих не хотел останавливаться.

Вдруг лицо Махмута помрачнело. Словно вспомнив забытое горе, он кусал губы, глаза его смотрели через камень, который он держал в руке, в неопределенную точку. Он покачал головой и тихо сказал:

– Дураки мы, Шариф, дураки… Известняки же все это. А первобытный человек свои орудия изготовлял из более твердого камня, кремня.

Махмут брал в руки то один, то другой камень:

– Вот тебе зубило, вот скребок, – перечислял он с каким-то раздражением и, увидев растерянность Шарифа, рассмеялся.

– Ха-ха‑ха! Показать бы кому-нибудь: «Вот смотри, мы нашли орудия труда, принадлежавшие человеку древнекаменного века!» Ха-ха‑ха! Что бы он сказал, а?

Махмут так долго хохотал, что потом еле отдышался.

– Сколько времени тратили! – сказал он и, как бы желая освободиться от ненужной вещи, с размаху швырнул камень, который был у него, и потянулся за следующим.

– Оставь! – сказал Шариф, не громко, но резко.

Махмут с недоумением взглянул на Шарифа. Он казался спокойным, только лишь загорелись глаза, выдавая его сильное возмущение.

– Если тебе они не нужны, отнеси туда где взял. Но швыряться вещами из пещеры никаких прав ты не имеешь! Ясно?

– Подумаешь, будто там мало таких, ответил Махмут, покраснев, но положил камень на место.

– Может быть, каждый из этих камней хранит какую-нибудь тайну, нужную людям, науке. На свете мы не одни ведь с тобой. Придут другие. Разберутся.

– Да, ничего же особенного в них нет, сказал Махмут кротким голосом.

Сколько лет уже они дружат с Шарифом, но то, что Шариф может так сильно сердиться, он видел впервые.

В шалаше установилась тишина.

А дождь о них и не думал, был занят своим делом.

Огонь у входа в шалаш долго и лениво облизывал сырые дрова и, почувствовав, что о нем никто не заботится, погас. Шалаш наполнился горьким дымом.

Кругом, кроме нескольких деревьев, потерявших в темноте свою форму, ничего не видно пришла ночь.

Иногда в лицо попадают холодные капли. Все вещи влажные, везде вода, весь мир кажется насквозь промокшим, и не верится, что где-то в сухих домах живут люди.

– Те люди, которые жили здесь, по-твоему, где должны были достать кремень? – спросил Шариф, как человек, пришедший после долгих размышлений к серьезному выводу.

– Наверно, там, где удобно…

– А где удобно? – Шариф сам же и ответил, четко и раздельно выговаривая каждое слово. – Нет здесь такого «удобного места».

– Поблизости нигде нет кремня. А издали не могли они возить кремень: тогда у них не было не только самолетов или автомашин, но даже прирученных лошадей. Им приходилось пользоваться такими камнями, какие находили.

– Ведь верно! – воскликнул Махмут, уже забыв о своей обиде. – Правда же! Как же это я сам не додумался до этого! А ведь по-другому и быть не может!

Он поднялся с места. Накинул на себя плащ и пошел искать тот камень, который бросил. Догадавшись о его намерении, Шариф быстро достал прожектор и посветил ему дорогу.

Аккуратно завернув найденный камень в бумагу, вместе с другими положили в рюкзак и выключили прожектор.

Вскоре тлеющий костер загорелся последний раз и скупо осветил спокойные лица спящих, крепко прижавшихся друг к другу ребят.

Не сон ли это?

Махмут проснулся: с него сполз плащ. Шалаш протекал. «Сейчас короткие ночи, почему все еще не наступает утро? – подумал Махмут. – А зачем нам день? В пещере же все равно, что днем, что ночью».

Он мягко погладил друга по голове:

– Шариф, Шариф!

Шариф что-то бормотал.

– Шариф, проснись-ка! Который час?

Шариф приподнялся и стал шарить в карманах. Махмут разыскал прожектор.

Было половина третьего.

– Шариф, послушай-ка. Может быть, пойдем? Там же все равно.

– Где все равно?

– В пещере…

Шариф полежал немного, как бы раздумывая, встал и начал одеваться.

Не прошло и пяти минут – они были уже готовы. Подъем на верхний этаж пещеры был долгим. На крутых стенах глубоких колодцев, по которым они поднимались, им пришлось молотком долбить уступы. А раз случилось такое, что Махмут из-за своего неосторожного движения поскользнулся по наклонной гладкой стене. Если Шариф не успел бы укоротить веревку, которой они были связаны, могло быть большое несчастье. А так Махмут отделался только испугом, но компас в его кармане разбился.

Наконец, они поднялись в узкий коридор, который, извиваясь, привел их в просторный зал.

– Смотри-ка, Шариф! – показал Махмут на углубление в стене, напоминающее кресло. – Природа не только создала трудный путь, но позаботилась и о том, чтобы после тяжелого подъема человек мог посидеть и отдохнуть.

– Точно! Айда, садись!

Ребята достали из авоськи завернутый в кусок клеенки свой завтрак.

Здесь было немного суше, чем на нижних этажах. Махмут увидел под ногами странные кристаллы, в форме длинных призм и похожие на иголки.

– А это арононит, – пояснил Шариф, – естественный карбонат кальция.

Скоро они очутились в таком огромном зале, какого они еще ни разу не встречали. Для внимательного осмотра пришлось сменить в прожекторе лампочку на более мощную.

Махмут определил размеры зала: высота – двадцать шесть метров, а ширина – сорок с лишним метров.

– Пятиэтажный большой дом может вместиться здесь!

Стены разукрашены молочно-белыми сталактитами, разноцветно мигают кристаллы. На середине зала величаво, как хозяин, сидел огромный сталагмит. Высота его равнялась трем метрам, а диаметр основания доходил до восьми метров. Махмут несколько раз сфотографировал его, используя магниевую вспышку.

В дальнем углу зала показалось наклонное разветвление. Ребята решили его осмотреть. Это был коридор, не широкий, но очень высокий. Шариф посветил стены, и ребята не поверили своим глазам: тут были барельефные изображения каких-то гигантских деревьев и стада слонов между ними.

«Не творенье ли это рук человеческих?! Вот как неожиданно!» Нет, это были не рисунки, а очаровательная шутка природы. Ребята надолго задержались у этих сложных узоров, образованных кальцитовыми отложениями.

Дальнейшая дорога шла вверх по наклонному коридору и вывела в следующий зал. Он был намного меньше предыдущего, и ничего привлекательного в нем не бросалось в глаза. Ребята обратили внимание только лишь на то, что здесь было сухо, как ни в одном зале, осмотренном до этого.

Шариф уже пошел было дальше.

– Постой! – остановил его Махмут. – Видишь!

– Что?

– Здесь тоже есть рисунок!

– Где?

– Не видишь разве? Посмотри на эти линии! – Махмут приблизился к стене. – Вот!

– Да нет же! Тебе кажется. Это простые пятна.

– Смотри повнимательнее!

Шариф повернул рычажок прожектора. Светлый круг на стене уменьшился, но зато он стал намного ярче.

– Лошадь! Да, настоящая лошадь. Это уже не работа природы, а нарисовано человеком.

– Ты серьезно? Неужели вправду? Гляди-ка! Э-эй‑й! Вот еще! Голова быка! Видишь? А ну-ка, я их… – Махмут, волнуясь и торопясь, перезарядил кассеты фотопластинками. Для этого не понадобилось никакого искусственного затемнения, достаточно было выключить прожектор.

Пока Махмут фотографировал рисунки, Шариф исследовал другие стены.

– Еще один рисунок!

– Шариф! Скажи-ка мне: не во сне ли все это? А когда ехали сюда, как я мечтал об этом!

– Но я и не представлял, что это будет так просто. Как замечательно получилось, а? Нет уж, я это предчувствовал, действительно предчувствовал. Нет, это было даже не предчувствие, а предвидение!

«Ну, ты что уже лишнее загнул!» – поду мал Шариф.

– Как же иначе! – сказал он с иронией. – Зря, что ли, ты всю жизнь занимался крупными научными исследованиями в этой области!

Однако Махмуту было не до иронии.

– Говорил же я, что такие рисунки должны быть не только в пещерах Западной Европы, но и у нас. Если их нет в пещере Карякэ, то где же еще они могут быть?

Долго возились ребята в этом зале. А когда пошли было уже дальше, Махмут еще раз остановил друга.

– Слушай! А не окажется так, что на той стене рисунки сделаны так же, как и слоны, в результате…

Они вернулись к рисункам. Шариф очень внимательно осмотрел один из рисунков.

– Охра же это! Охрой нарисовано! Ее изготовляют из глины или извести, смешивая с окисью железа и с жиром или даже просто с водой.

Эти слова заметно успокоили Махмута. Он хотел выяснить, сколько времени прошло с тех пор, как были нарисованы на стенах пещеры эти рисунки. Не решив этот вопрос, как они расскажут об открытии своим одноклассникам?

– Рисунки нарисованы как тени животных.

Значит, они относятся к первому периоду жизни человека кроманьонского типа, а именно: к эпохе ориньякской культуры. Стало быть, рисункам, найденным нами, столько же лет, сколько рисункам в Западной Европе.

– Ты не торопись с такими выводами, насоветовал Шариф.

А я и не тороплюсь. Здесь вывод сам напрашивается. Логика тут очень простая. Если бы рисунки были нарисованы не как тени, а лицом к нам, то они относились бы к культуре солютрэ. Солютрэ – это позже, чем ориньяк. Затем – мадлен. Этой культурой заканчивается древнекаменный век. Начинается новокаменный. Он…

– В твоей «простой логике», – прервал Махмута Шариф, – непонятно вот что: совпадает ли время развития древних культур на Южном Урале со временем развития западноевропейских культур?

От прямого ответа Махмут уклонился:

– Это надо уточнить… – а сам подумал: «Уточнить… проверить…». Нашли камни – надо проверить: есть ли поблизости кремень. Да пещера сама еще как следует не изучена. Будут возникать все новые и новые вопросы. А их только двое. Вот если бы они были тут всем классом, человек тридцать!

Вдруг Махмута осенило:

– Шариф! Давай дадим телеграмму!

– Кому? О чем?

– Нашим! Пусть немедленно приезжают сюда! Дела всем хватит. Вот это был бы класс!

Шарифу мысль понравилась.

– Обязательно пошлем, Махмут! Я думаю, по такому поводу сюда и сам директор школы вместе с нашими ребятами приедет.

– И в газетах о нас напишут!

– Конечно, напишут!

Но было ясно, что сегодня они не успеют дать телеграмму. Поэтому договорились, что до конца дня они будут в пещере, а завтра рано утром пойдут в Акбаштау.

После перехода через быструю и чистую подземную речку они поднялись в зал с куполообразным потолком. Гладкие стены зала сразу привлекли внимание.

Здесь ребят ожидала новая удача. При первом же освещении стен показались медведь и голова волка. Тут же рядом на них смотрела лиса.

Громко разговаривая, забыв об усталости, ребята двинулись дальше. Каждый рисунок они фотографировали.

– А это что за странная стена? – вдруг остановился Шариф. – Смотри, мне кажется, что ее кто-то сложил из камней…

Сунув пальцы в трещину, он попробовал потянуть один из камней к себе. Камень легко оторвался. Внутри – пустота. Ребята вытащили еще несколько камней. Образовалась брешь, через которую можно было ползком пробраться в крутую пещеру.

– Вот это открытие! – обрадовался Махмут.

Шариф показал на следы, оставшиеся на камнях от ударов каким-то острым предметом:

– Кто-то уже знает об этом.

– Пожалуй… Но почему же он снова закрыл ход?

Освещая прожектором путь, они вползли внутрь нового хода.

После непродолжительного спуска по наклонной трубе вышли в довольно широкий коридор. Воздух здесь был не Только сухим, но и теплым.

Остановились на развилке коридора, у большого камня.

– Вот это действительно класс! – восхищался Махмут то ли высокой температурой воздуха, то ли всем увиденным за сегодняшний день. – Эта пещера, оказывается, целый Эрмитаж!

Вот чего я боюсь, – прервал его Шариф. – В пещеру лезут все, кому только не лень. Пока не видно людей только потому, что испортилась погода. Люди бывают разные. Могут кое-что испортить или унести.

– А знаешь, что надо делать? Как только наши Приедут, все вместе напишем письмо и направим куда следует. Пусть берут пещеру под охрану…

Мечты и желания ребят разрослись. Они говорили о том, что здесь, на берегу Белой, в горах следовало бы открыть туристскую базу: кругом много интересного, прекрасный воздух, чудесная вода. А будущее этой темной, сырой, страшной пещеры им представилось своеобразным музеем, где хранятся ценнейшие произведения искусства, созданные первобытным человеком, далеким прапрадедом современного человека.

Вдруг Шариф схватил Махмута за руку:

– Тише!..

Из-за поворота вырвался луч яркого света, и через мгновение они увидели фигуры трех мужчин.

– О! Молодые люди! Здравствуйте! Вы уже здесь?

Один из мужчин приблизился к ребятам и протянул руку. Это был их попутчик, загадочно исчезнувший в лесу вместе со своим товарищем и грузом.

– Здравствуйте! – ребята пожали протянутую руку.

– Вы, я вижу, – улыбнулся «хозяин груза», – немножко струсили, увидев нас. Нет, нет! Я шучу. Ну, расскажите, какие тайны вы раскрыли?

– А вы? – вопросом на вопрос ответил Махмут.

– Мы? Дела у нас идут неплохо? – «хозяин груза» усмехнулся. – Как, друзья, показать, что ли, мальчикам наши находки?

– А почему бы и нет! – ответил один из его спутников и жестом показал туда, откуда они только что явились сами.

Шли недолго. Мальчиков внезапно сбили с ног и связали.