Текст книги "Колыбельная и другие стихи"

Колыбельная и другие стихи
Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4483-8420-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Ты ушла, ушла дорогой длинной,

Той, что из романса Фомина….

Я хочу, чтоб песней соловьиною

Снова прозвенела тишина…

…Острые скулы голода.

Косые глаза беды…

На улицах шумного города

Искал я твои следы.

Искал в очарованных чащах,

На берегах тихих рек.

Жаль, что ушедшим счастьем

Не может жить человек!

Жаль, что не ценим минуты,

Яркие искры костра,

Жаль, что жалеем будто

Мы близким людям добра!

…На тихих осенних аллеях,

У светлых просторов озер

Искал я весны лилею,

Искал синих глаз костер;

Искал возле кленов красных,

Как ищут потерянный клад:

Те поиски были напрасны,

Никто не вернется назад!

…Но если нет тебя в лесах,

Полях, озерах, облаках,

Мой ангел бедный,

То сердце бренное мое

Твое последнее жилье,

Твой дом последний,

МАМА…

История корыта

Все на этом свете неспроста.

Счастливы жующие уста,

Радостны лишь только те творенья,

В ком бурлит процесс пищеваренья,

Жизнь у сытого блаженна и проста.

Неожиданны крутые повороты:

Войны, мятежи, перевороты!

На путях научного прогресса

Водят человека за нос бесы

И одолевает суета.

Войны, мятежи, перевороты,

Героизм, стрельба, ночные бденья.

Ожиданье лучшего чего-то…

Все пройдет и зарастет травой забвенья;

Только не стихнет оживленье,

У кормушек:

Визг, столпотворенье.

Ржанье, хрюканье, мычанье и сопенье!

Кто-то выиграл, чья-то карта бита.

При любом правлении и строе

Не хватает места у корыта,

Рушатся моральные устои.

Короли и королевы голы;

Зарастают сорняками пашни.

Если трутням подчинились пчелы,

Значит, в улье медом и не пахнет!

А общественное благо лишь завеса

Тем, кто занят прибавленьем веса

Собственного царственного тела,

В общем, так все выглядит на деле:

Бедные не очень любят сытых,

Сытые хотят иметь запасы

И поэтому сбиваются в элиты,

А элиты делят мир на классы

Открывают банки, фонды, кассы

И решают, кого стричь, кого на мясо,

Лишь бы власти не скудела касса,

Словом все, как при Помпее и при Крассе:

Мир жесток, несправедлив, прекрасен

И, как прежде, держится на нищих,

Чей удел всегдашний поиск пищи.

На их спинах графы и бароны….

Далеко ли мы ушли от фараонов?

(Разумею я, друзья, моральный план),

Не попал ли Атом в лапы обезьян?

Дефицит

Мир велик,

И сущностей

В нем тьма…

Отчего

В нас мало

Сердца и ума?

Света и тепла?

Оборотень

Днем он клянется Богом,

Сеет в народе культуру.

Ночью пирует с чертом

И с ведьмами крутит амуры.

Речь любую озвучит прекрасно,

Всплакнет об Отце и Сыне,

Предаст все и вся, но напрасно

Ждать его будет осина.

Вчера еще вел партсобранье,

Ныне левой рукой крестит рожу.

В руках Святое Писанье,

За голенищем ножик.

Гибрид современной басни,

Помесь змеи и шакала,

Двойной человек опасен,

Но и смешон, пожалуй.

«Свободные выборы»

Что-то странное: бараны

Голосуют за волков.

Телерадиодурманом

Пропитались мозг и кровь!

Внуки доблестных героев

Превратились в жалкий сброд.

На своей земле изгоем

Стал доверчивый народ!

Прощай, любимый город!

Москва, Москва, как много в тебе грязи,

Богатства, бедности, начальства, оптимизма.

Воронами разбомбленная сверху,

Собаками загаженная снизу,

Отравленная ЦэОшным газом

И густо заселенная Кавказом

Раскинулась ты широко, державно,

Политиканов глотками галдя,

На всю Россию ворами смердя,

Работая, пия, играя и едя.

Раскинулась вольготно и привольно…

Но от чего так видеть тебя больно,

Моя большая, древняя столица?

Чужие вывески, чужие в тебе лица…

Стоишь ты вопреки неласковой природе,

Наперекор изменчивой погоде.

В твоих трущобах бедность матерится,

А в ресторанах роскошь сумасбродит.

Чуть не забыл про душное метро.

Оно достойно царственного града.

Пожалуй только Дантово перо,

Прошедшее все круги ада,

Смогло бы описать, как надо,

Все прелести его,

Последнего прибежища бездомных.

Они проходят тысячами в ряд

Пугая горожан благопристойных,

Даря неповторимый аромат

Битком набитым

Переходам и вагонам.

Скопленье бедолаг у трех вокзалов,

Там груды тел и синева фингалов,

Жестокая цена «свободы» для кагала

Больного Исполина терзающих шакалов!

Возвел бы я на полстраны огромный дом

Для жертв «демократических» реформ.

Ах, были б деньги. Но увы!

Нет денег у меня и у Москвы.

***

Город богатых послал его к черту!

Под стол уронил, как битую карту!

Он не ест третий день.

Он так беден,

Что ему нечем даже покакать.

Город богатых послал его к чëрту!

За черту

Человеческого бытия!

Взгляд его пуст,

Мысли стерты,

Стираются грани

Между «я» и «не я».

Он почти йог:

У него нет желаний!

Лишь по привычке

Рваный пакет

Сжимает его рука…

…И все ж в мир иной

Не спешит он пока:

Чем грубей человек,

Тем наверняка

Нежнее,

Жемчужнее облака;

Богаче палитра

Запахов, звуков, цветов,

Рыжих пажитей

Не сердитого

Бога!

Продлись же еще

Хоть немного!

Бесхитростная

Его жизнь!

…Знает ли город самоубийц,

Высокомерных тупиц,

Карьерного роста,

Индексов Доу-Джонса

Про счастье жить просто?

Просто

Быть

Вместе

С Солнцем?

Про счастье

Дышать,

Вдыхать,

Обонять?

Не знает! А жаль!!!…

Факел Диогена

Афины, древность, полдень, жар,

Торгующий народ…

Мудрец седой, согбен и стар,

По площади идет.

Смеются раб и господин,

Гетера и моряк…

Мудрец со всеми и один,

Как среди звезд маяк.

«Безумен ты!» ему кричат.

«Что потерял в толпе?

Зачем ты с факелом в руке

Пришел в торговый ряд?»

Он смотрит строго,

Тих и прост,

И отвечает на вопрос:

«Ищу я Человека, брат!»

…И не умолкнет до сих пор

Глас мудреца живой!

Опять ведет он давний спор

Уже с другой толпой.

Жить-не копить пустых обид

Он учит нас с тобой!

Пусть факел мудрости горит!

Умнеет род людской!

Не мажь, друг, краскою одной

Злодеев и святых!

Борись весь век с самим собой!

Ищи добро в других!

Мысли о Доме

В этом доме глазами ищешь крюк.

В этом доме никто никому не друг.

Здесь гибнут надежды и рвутся сердца;

Здесь честные в хижинах,

Дрянь во дворцах.

Здесь кухня в слезах,

В спальне горячка,

В «Трех Мушкетерах» забыта заначка.

О, как перегаром из окон разит!

Как пышет пожаром вселенской грозы!

Но дом этот мой,

Без него мне нельзя!

За оградой стальной

Вечным сном спят друзья.

За луной-королевой

Звезды-пажи.

Только здесь мне без гнева

И усталости жить!

Тишина все же чище…

Я хотел, чтоб меня услышали.

Но теперь мне дороже покой…

Пусть мой голос в саду над вишнями

Станет утренней тишиной.

Пусть журчит ручеек и стелется

По ложбинке туман седой,

Шелестит золотая метелица,

Шепчет дождь и пахнет грозой!

Пусть поет соловей, и тенькает

Синица в зеленых ветвях.

И живет под

...

конец ознакомительного фрагмента