Текст книги "Фазан в очках"

Фазан в очках
Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4483-7294-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фазан в очках

Молодому Фазану показалось мало своей природной красоты, он хотел быть красивее всех своих сверстников. Только и любовался собой, глядя на свое отражение в луже, да все прихорашивался, все вертелся и так, и эдак. Только никак не получалось у него выделиться. Красавцем он был, слов нет, но и другие фазаны были очень красивыми, не хуже его.

Думал-думал Фазан, чем бы отличиться от своих товарищей, так ничего и не мог придумать. Смотрелся он однажды в лужу, вдруг слышит, – лягушка квакает:

– Что, красавец, все себя разглядываешь? Или чем не доволен?

– А чем мне довольным-то быть, – отвечал Фазан, – таких красивых, как я, полон лес. Вот придумать бы что-нибудь такое, чтобы от всех отличиться. Дай-ка мне совет!

– Так это очень просто сделать. Приобрети очки и надень. Оправа-то у них сияет золотом, краше твоего хвоста. Вот тебе и отличие от товарищей, да и бояться тебя все будут. Кто посмеет тебя в очках тронуть!

Я на днях охотника видела в очках, – все от него разбегаются!

Фазан побежал очки искать, а лягушка тем временем в лужу нырнула.

Разыскал Фазан знакомую ворону и попросил ее очки раздобыть. Для ворон это дело пустяковое. Она любила у людей блестящие вещи таскать, унесла из аптеки и очки с золотой оправой.

Примерил Фазан очки, посмотрел на себя в лужу и решил, что теперь-то он, наконец, красивее и солиднее всех.

И действительно, где ни пройдет, все на него оглядываются, некоторые от испуга убегают, а другие почему-то смеются.

А Фазан совсем загордился, надувается, как индюк, и вышагивает по лесу безо всякой осторожности, все собой любуется, хоть и видит в очках хуже, чем без них.

Прослышала лиса про Фазана, разыскала его и спрашивает:

– Ты чего это разгуливаешь по лесу? Или никого не боишься, или у тебя силы теперь стало, как у льва?

– Да, отвечает Фазан, никого не боюсь, и тебя не боюсь! Хоть силы у меня и не прибавилось, но попробуй кто съесть меня, – тут сразу и кончится, очками подавится. Посмотри, какой я стал, другого такого во всем лесу не сыщешь!

Лиса хвостом помахала, улыбнулась, ласково заговорила:

– А и впрямь, это ты здорово придумал. И ведь идут-то как тебе очки, ну, из фазанов фазан, первый красавец в лесу… И мне, пожалуй, надо бы очки надеть. Дай-ка примерить. Посмотришь, хорошо ли они мне пойдут!

Дал Фазан очки лисе примерить. Лиса взяла очки, бросила их и накинулась на Фазана. Тут и конец пришел бы хвастуну, из лисьих лап не вырвешься. Но на его счастье, неожиданно, из-за кустов выскочил волк и метнулся к лисе. Пустилась кумушка наутек и про Фазана забыла. А он моментально взлетел на дерево и долго сидел там после того, как лиса и волк скрылись в лесной чаще.

Наконец Фазан перестал дрожать от страха, осмотрел себя и увидел, что прежней красоты у него как не бывало. Самые длинные и красивые перья из его хвоста валялись на земле, – их вырвала лиса.

Вернулся Фазан к своим товарищам без очков, с куцым хвостом. Никто над ним не смеялся, все его жалели. Три дня Фазан караулил около лужи лягушку, хотел наказать ее за совет носить очки, да только зря время потерял. Видно, переселилась лягушка в другую лужу, подальше от фазаньей семьи.

Так и живет этот Фазан с куцым хвостом. Не такой он красивый, как раньше был, но зато стал умнее, перестал выхваляться перед своими товарищами.

Два Ветра

Летели навстречу друг другу два ветра, два брата, северный и южный.

Нахмурил седые брови старший брат, летевший с севера, – вьюга покрыла землю, и стонут деревья под напором его тяжелых сине-серых крыльев.

А младший брат летит с юга легко и свободно, как большая белокрылая бабочка.

Встретились они на самой высокой горе. Опустился северный ветер на вершину горы, покрытую вечными снегами, туда, где всего холоднее, а южный ветер сел ниже, на середине горы, там, где теплее, на солнышке. Но и там – холодно, зябко ему от ледяного дыхания могучего старшего брата.

Смотрят они издалека друг на друга, глядят-не наглядятся: не виделись давно, соскучились.

– Ну что, малыш, – гремит с высоты северный ветер, – как живется тебе в далекой горячей Африке?

– Хорошо! – радостно отвечает молодой ветер. – Я летаю между ветвями пальм, играю лепестками цветов, а весной несу для людей и зверей аромат цветущих деревьев и кустарников.

А еще, ты знаешь, брат, недавно в джунглях, где мне часто случается летать, пробиваясь сквозь густые заросли, я познакомился с одной маленькой обезьянкой. Она совсем недавно родилась, но уже очень любит играть и прекрасно лазает по деревьям.

Каждое утро я тихонько качаю ветку, на которой дремлет малышка. Может быть, ей снятся добрые сны, потому что она улыбается в дреме.

Покачнулась гора, снежной пеленой подернулась вершина, – это белый северный ветер захохотал от удовольствия.

– Я вспомнил, малыш, про маленького медвежонка, который гуляет по ослепительному искрящемуся льду.

Ты можешь себе представить, – этот несмышленыш уже считает себя самым могучим зверем северных широт! Он даже пытается прогнать огромных моржей, которые летом приплывают к его льдине, высовывают головы из воды и с любопытством разглядывают малыша. Но моржи медвежат не боятся!

Чтобы отвлечь малыша от шалостей, я отламываю синие куски льда, и медвежонок целый день катает их, как мячики.

Когда он засыпает, наигравшись, я наметаю на его шубку пушистого снега, – ведь на льду легко замерзнуть.

Замолчали братья, погрустнели оба. И думают они об одном и том же: трудно жить близким вдали друг от друга, даже если они ветры. Голосом не докричаться, крыльями не дотянуться…. Только и можно думать о родном существе, одиноко пролетая над заснувшей землей.

Но что будет с белым медвежонком, если южный ветер устремится к ледяным морям? Проживет ли малыш без родных льдов и снега?

А что станется с маленькой обезьянкой, если поселится седой, как стужа, ветер в избалованных теплом джунглях?

Нет, даже подумать не смеют об этом два брата. Кто защитит их любимцев, кто позаботится о них?

Коснулись воздушные ручейки один другого, переплелись на мгновенье и устремились в разные стороны.

– Прощай, брат, будь счастлив! – пронеслось уже издалека с северной стороны.

И прозвенело в ответ, – вдогонку за гремящей в небе стужей:

– Я буду ждать, ждать новой встречи. Прости.

Девочка и Утро

Каждый день в назначенный час Утро вставало со своей большой зеленой постели у подножья горы и приглашало из-за горизонта солнце: «поднимись, согрей, освети!»

Солнце поднималось и озаряло сначала облака, потом горы, а потом и всю землю.

И Утро широко шагало по земле, сопровождаемое птичьим пеним, блеском рос и улыбками проснувшихся детей.

Только у одного дома Утро почему-то задерживалось, нахмурившись, и облака на секунду бледнели, но только на секунду, ведь Утро не умело долго хмуриться.

В этом доме, смотревшем на улицу голубыми глазами окон, жила маленькая девочка Лика. Каждый день, когда мама будила ее, чтобы вести в детский сад, девочка горько плакала, растирая по розовым от сна щечкам бусинки-слезинки.

– Мама, – говорила Лика, – я не хочу вставать, я не хочу никуда идти, лучше я еще немного посплю, можно?!

Но мама торопилась на работу, и Лике все-таки приходилось нехотя сползать с кровати.

Утро очень обижалось на Девочку за то, что та не любит короткие утренние часы и не понимает, что самые веселые в мире песенки складываются, наверное, утром.

Однажды Утро подумало: «Проваляюсь-ка я весь день на зеленой травке, не стану обходить землю утренним дозором, должно же и я отдохнуть!»

И вот – Утро нежилось себе в своей изумрудной долине, а тем временем солнце, птицы, дети – все живое только и ждало знака, чтобы взойти, запеть, засмеяться!

Прилетел в зеленую долину красный почтовый голубь с запиской от солнца:

– Вставай, Утро, проснись скорее, если я не отдам свое тепло земле, то сгорю без следа!

И прилетел в зеленую долину серый дрозд:

– Просыпайся скорее, Утро! Птицы ждут твоего прихода!

Тысячи птичьих сердечек переполнены прекрасными песнями! Утро должно наступить! Песни должны быть спеты!

Задумалось Утро.

– Хорошо, – сказало оно, – только сначала слетайте к девочке Лике, посмотрите, что она делает. Знаете вы ее?

– Конечно! – ответили птицы, – мы знаем всех детей на свете! Лети, летим сейчас же!

Скоро птицы вернулись.

– Что вы видели? – спросило их Утро.

– Мы видели, что маленькая Лика уже оделась, она сидит на стуле у окна и все время спрашивает маму, когда же выглянет солнышко!

– Ага! – обрадовалось Утро, – теперь и Лика поняла, что плохо быть лежебокой, что надо беречь каждую утреннюю минутку, ловить каждый луч солнца…

Утро встало с постели, поднялось над долиной, и сразу же из-за горизонта выглянуло радостное солнце, и заблестели росы, и запели в рощах птицы, и засмеялась, улыбнулась свету Лика, сама похожая на маленькое солнышко!

– Вот то-то, теперь ты не думаешь о том, как бы еще поспать, а радуешься мне, самому необыкновенному чуду из чудес, – так говорило Утро и разливалось по небу и земле неудержимым сияющим потоком.

День Рождения Ежика

Жил-был Ежик. Он жил-был в лесу, в овраге, у самой опушки.

Ежик был добрым и общительным. Ему очень хотелось иметь много друзей и дарить им все, что только может подарить ежик: осенью – наколотый на иголки гриб или красивый листочек, летом – принести на иголках большую гроздь спелой земляники.

И все же, несмотря на хороший характер, Ежику жилось не совсем замечательно!

А все потому, что ему не повезло с соседями. По соседству. в овраге жил волк. Он был все время голоден и так и норовил кого-нибудь съесть. Только острые иголки спасали Ежика от такого опасного соседа.

Рядом с опушкой у поваленного дерева приютилась барсучья нора. Все в лесу знали барсука как заботливого хозяина. Сам он называл свою нору дворцом, хвастался ей перед всеми, но в гости никого не приглашал. Ежик пытался подружиться с барсуком, но ничего не вышло: барсук любил только свою нору!

В норе за малинником жила лиса. По характеру она была ужасной плутовкой, – всех обманывала, со всеми хитрила. Ежик никак не мог взять в толк, для чего нужно было хитрить в их лесу. Но у лисы на этот счет были свои мысли.

С зайцем у Ежика дружбы тоже не получилось. Зайчик так боялся волка и лису, что все время прятался по кустам, дрожа от страха. И невдомек было бедному зайцу, что с другом и волк – не такой страшный.

Не удивительно, что Ежик стал гулять один, ночью, ведь в темноте легче спрятаться или убежать от врага.

Однажды ранней осенью Ежик отмечал свой день Рождения. Вечером он вылез из норки, и бегал, и шуршал в сухой траве.

Гулял наш Ежик по земле, а по небу плыл Молодой Месяц и смотрел на него сверху. Ему было жалко грустного Ежика и тоже чуть одиноко в небе.

Вдруг Молодой Месяц увидел, как с дерева слетел филин и камнем упал на Ежика. Филин крылом опрокинул Ежика на спину и уже собирался ударить его клювом, но Молодой Месяц быстро опустился вниз и повис над самой опушкой

Яркий серебряный свет залил все в лесу.

Филин испугался света, ухнул и улетел, ослепленный неожиданным сиянием, натыкаясь на стволы деревьев.

Ежик тоже испугался от неожиданности. Увидев свет, он свернулся в комок и спрятал мордочку так, чтобы ее совсем не было видно. Все его иголки встали торчком.

– Не бойся, Ежик, – раздался сверху звонкий голос. – Я не филин, не волк, не лиса. Я – Молодой Месяц, ночной небесный путешественник и желаю тебе добра, маленький Ежик.

Ежик высунул мордочку наружу, и иголки его улеглись.

– Молодой Месяц! – прошептал он. – Ты спас меня от филина? Спасибо! А ведь мы давно знакомы! Я часто вижу тебя высоко на небе, но ты почему-то еще ни разу не опускался ко мне…

Ежик помолчал и вдруг спросил:

– А иголки у тебя есть?

– Нет, ни одной! – улыбнулся Молодой Месяц.

– Тогда скорее поднимайся к себе на небо! – встревожился Ежик.

– Почему ты гонишь меня? – обиделся Молодой Месяц.

– Не гоню, но, подумай сам, если сюда прибегут волк с лисой и вернется филин, то они сразу съедят тебя!

– Что ты, Ежик, они испугались моего света и уже удрали отсюда. Подожди, я посмотрю, где они сейчас…

Молодой Месяц взлетел над лесом и громко крикнул:

– Да вот же они: волк бежит, языком землю подметает! А лиса забилась под пенек; думает, не видно ее, а хвост-то спрятать забыла, плутовка!

– А чего они испугались? – спросил Ежик.

Молодой Месяц снова опустился и сказал:

– Испугались яркого света! Ночью стало, как днем, видишь?

Ежик огляделся и не узнал свой лес: серебряный свет преобразил деревья, теперь они показались Ежику волшебными.

– Как красиво! Такой лес и во сне не приснится! Оказывается, у нас здесь весело, а не грустно!

– Поздравляю тебя с Днем рождения! – торжественно произнес Молодой Месяц.

– Чтобы порадовать тебя, я сейчас превращусь в елочную игрушку! Смотри!

Молодой Месяц подлетел к вершине самой высокой и стройной ели и замер, застыл, словно приклеился к ней.

Ежику стало так весело, радостно, что он пустился в пляс.

Всю ночь до утра Молодой Месяц веселился и озорничал, играл с Ежиком, смешил и потешал его. То он устраивал звездопады, то кувыркался в небе, то окунался в ручей и плыл по нему, словно золотая ладья.

Утром, перед тем, как подняться на небо, Молодой Месяц сказал Ежику:

– Я буду навещать тебя, Ежик. Теперь никто не посмеет тебя обижать. Ты больше не будешь грустить в одиночестве! Я стану твоим другом.

Так подружились Ежик и Молодой Месяц. Они и сейчас встречаются у леса, у самой опушки, там, где начинается овраг.

Серебряная Шубка

Однажды осенью родилась в дупле старой сосны белочка. Мама назвала ее Серебряная Шубка, ведь до зимы оставалось уже не так много времени.

Серебряная Шубка была красивой и хорошей. Скоро у нее появилось много друзей. И звери, и птицы любили бывать у нее в гостях.

Наступила зима. Серебряная Шубка быстро росла. Она бесстрашно бегала по самым верхним веткам, – маленькая хозяйка высоких деревьев.

– За что меня все любят? Наверно, за мой красивый мех! – думала Серебряная Шубка.

Когда зима закончилась и наступила весна, все подруги Серебряной шубки стали менять зимнюю одежду на летнюю. Только одна Серебряная Шубка пряталась от солнца по холодным оврагам, там, где еще лежал потемневший снег: ей так не хотелось расставаться со своим замечательным мехом.

Она думала:

– Я порыжею, как мои подруги, стану обыкновенной, и никто больше не будет любить меня и называть Серебряной Шубкой!

От этих мыслей белочке становилось грустно, и она уединялась, пряталась от друзей на дальней опушке леса.

И вот однажды случилась беда. Серебряная Шубка попала в капкан, установленный неподалеку от заячьей норы. Капкан сильно сжал ее левую лапку. Белочка закричала от боли.

Ее крик услышала сойка. Она поднялась над верхушками деревьев и увидела человека, который только что вошел в лес с противоположной стороны.

Сойка, разбудила, подняла на ноги, вытащила из нор всех жителей леса.

К попавшей в беду белочке прибежали друзья. Стали думать-гадать, что делать.

Волк попробовал перекусить дужку капкана, да только зуб сломал.

А Сойка сверху кричит, крыльями машет:

– Охотник через ручей перебрался, сюда идет!

Еще больше заволновались звери. Бобер тут стал железо зубами пилить, чтобы белочку освободить.

А Сойка стрекочет:

– Уже через овраг перебрался, сейчас здесь будет!

– Отойди, бобер, не успеешь, дай мне! – проревел медведь.

Поддел он лапой створки капкана, но тут кусты черемухи зашуршали, и на поляне появился человек.

Он подошел к белочке, словно не замечая зверей и птиц.

Медведь встал на задние лапы и заревел:

– Не трожь! А то погну! Поломаю! У-у-у!

– Погоди, не сердись, Михаил Иванович! Я с ружьем в лес не хожу! А малышке вашей сейчас помогу! – сказал человек спокойно и улыбнулся белочке.

Медведь поверил человеку и успокоился.

Человек освободил белочку, смазал ей лапку целебной мазью и передал ее маме, которая ждала рядом.

Мама Серебряной Шубки сразу перенесла дочку на дерево, – там все же безопаснее.

Серебряная Шубка рассказала маме, почему ей было так грустно весной.

– Глупая ты моя белочка, не за мех тебя любят в лесу, а за добрый и веселый характер. Летом ты будешь еще красивее, поверь!

Послушалась белочка маму, перестала бояться солнца и света, перестала грустить по ушедшей зиме. Мех ее порыжел, как у других белок, и все стали звать ее также ласково, как и раньше, только немножко по-другому:

«Золотая Шубка».

Колыбельные песенки

Однажды в теплый летний вечер гулял по улице ветер. Летел он вдоль домов и вдруг услышал чью-то песню, которая доносилась из раскрытого окна. Песню пела женщина. Ветер стал кружиться у окна, – ему хотелось дослушать песню до конца.

Вот что пела женщина:

«Спи, мой мальчик, спи, мой мальчик,

Спи, хороший мой!

Видит в поле одуванчик сон свой золотой.

Ночь дана не для проказ:

Спит Памир и спит Кавказ,

Только звезд голубоглазых

Кружит в небе рой».

Ветер решил взглянуть на малыша, которому пели песенку, и влетел в комнату. Занавески заколыхались, со стола слетел лист бумаги:

– И откуда этот ветер взялся? – прошептала женщина, встала и закрыть окно.

Но ветер ничуть не обиделся: он увидел маленького мальчика, крепко уснувшего под зеленым одеялом, и молодую красивую женщину, она сидела на стуле рядом с кроваткой.

Ветер мигом вылетел на улицу и разогнал комаров у окна.

– Здесь живет малыш и его мама, а не вы! Нечего вам тут делать! – приговаривал он сердито. Комаров и след простыл.

Ветер задумался, куда ему дальше лететь. Вздумалось ему направиться в лес, послушать, какие колыбельные песни поют мамы лесных зверят. И он помчался в лес, – что ветру стоит?

Скоро Ветер оказался в лесу и у куста орешника услышал еще одну песню, песню оленихи.

Вот что она пела:

«Дорогой мой Олененок,

Длинноногий мой сынок!

Скоро станешь быстр и ловок,

Будешь строен и высок!

Ты луну достанешь рогом,

Землю за день обежишь,

А сейчас поспи немного,

Отдохни, малыш!»

Ветер погладил мягкую шерстку олененка, тот смежил глаза и уснул.

– Все мамы поют своим детям о любви, думают об их будущем. Мне очень нравятся колыбельные песни! – сказал ветер.

Он перебрался к большой поляне и заметил под кустом заячью нору. Там он услышал еще одну песню:

«Ночь склонилась над норою,

воздух свеж и чист.

У ручья – туман стеною,

Словно заяц, он пушист.

Завтра будет много дел, —

Спи, усни скорей пострел.

Ты не бегай за порог,

Испеку тебе пирог

С заячьей капустой!

Это очень вкусно!»

Заслушался ветер, прилег под куст, да только лежать ему долго не пришлось!

Увидел он лису – крадется! Верткая, длинная, рыжая! Нос прямо к земле опустила, заячий след унюхала.

Встрепенулся ветер, взвился, – решил отвести беду от зайцев. Взметнул тучу иголок, шишек, старой хвои. Лиса взвизгнула от испуга, но порыв ветра приподнял ее над землей, перебросил через овраг и опустил на траву.

– Ну, теперь ты уже точно след потеряла! – подумал ветер. – Заячья семья – в безопасности. Но, оказывается, мамам надо помогать! Сколько тревог приходится им пережить, сколько невзгод испытать, чтобы сбылись их колыбельные песенки, чтобы дети выросли здоровыми и сильными!

И полетел ветер по земле, наведываясь во все дома, заглядывая во все окна, навещая жилища зверей и гнезда птиц.

Может быть, сейчас он постучит и в твое окно…

Почему не ушел саксаул?

Жарко в пустыне! Ох, и жарко!

Солнце, такое доброе и ласковое в северных краях, здесь безжалостно и неумолимо. Когда холодно, – всегда можно одеться или пересесть поближе к печке. А куда деться от жары в песках, если хоть неделю иди, ни лоскутка тени не найдешь.

Немногие живые существа выдерживают суровый норов пустыни. Разве что змея проползет между барханами, паук вылезет из песка. Нет ни травы, ни кустов, ни деревьев. Всем для жизни нужна вода.

Без воды нет жизни! Без воды – беда!

Поэтому уже давно ушли деревья из пустыни на север, к озерам и рекам, прохладным ручьям и родникам.

Только саксаул не ушел. Растет он на краю больших пустынь, вблизи засоленных земель.

Знает саксаул: хорошо живется тем, кто покинул жаркий и безводный край. Весной ветер приносит к нему пыльцу далеких растений, свежую, душистую. Вдыхает саксаул незнакомые запахи и вздыхает: не забьет у его корней чистый родник, не зальется радостной трелью птица.

Немного друзей у саксаула. Чаще других его навещает змея. Вечером, когда спадает жара, змея приползает к нему и заводит такую речь:

– Что ты здесь мучаешься, саксаул? Почему не уйдешь на север?

– Ты перегрелась на солнце, змея. Думаешь, что север близко?

– Попроси джинна Мустафу. Он тебе не откажет. Вы ведь с ним приятели. Он перенесет тебя на север, к голубому озеру. Ты и твои дети будете жить в прохладе и воле. Не упрямься, саксаул.

Помолчал старый саксаул, потом сказал:

– Пусть вода, пусть прохлада, ничего не надо, я здесь родился, не там. Трудно привыкать к чужому месту. А если и привыкнешь, то обязательно станешь другим! Нет, змея, даже если джинн Мустафа даст мне не ноги, а крылья, я все равно останусь здесь. Второй родины нет и быть не может, по крайней мере, для таких стариков, как я!

– С-с-с! – шипит змея с досадой и уползает восвояси. Как убедить такого упрямца? Ни воды ему не надо, ни свежих зеленых листочков, ни тени под деревом…

Ну, что же! Судьба у каждого своя.

Судьба Саксаула – пустыня.