Текст книги "Екатерина Хромова"

Сергей скорчил недовольную гримасу:

– А по моим понятиям, швырять деньгами – это быдлячество.

– По моим тоже, – закивал Андрей. – Когда она раскрывала меню в ресторанах, меня уже начинало трясти, как от электрошокера. В итоге я посчитал, что дешевле пользовать проституток – каждый день разных, чем одну и ту же…

– Ванильную **зду, – вставил Сергей.

– …манерную кошёлку, – завершил повествование Андрей.

Тут заиграла медленная музыка и Сергей направился к столику в дальнем углу заведения, оккупированному девушками с вполне определёнными намерениями. После того, как он станцевал с одной из них, они с Андреем переместились за их столик. Андрей уже достаточно много выпил и, чувствуя, что теряет контроль, отдал Сергею бумажник и ключи от квартиры: «Серый… сделай всё, как надо»…

* * *

Утром Андрей обнаружил себя дома, в своей постели, голым, рядом с голой незнакомкой. Смутные воспоминания роились в голове – пьяные песнопения по дороге из ночного клуба, покупка совершенно уже лишнего алкоголя в круглосуточном магазине, оргия двое на двое… кошмар. Выбравшись из-под одеяла, он, не найдя трусов, надел брюки и отправился в туалет. После чего зашёл в ванную, принял душ, почистил зубы и вернулся в постель, чтобы освежить ощущения безумной ночи…

Через два часа они кое-как выбрались на кухню, где их ждал Сергей со своей дамой (с которой он провёл ночь в гостиной на диване).

После завтрака Андрей проводил гостей до остановки, и, пройдя через арку обратно в свой двор, вынул из кармана телефон, чтобы посмотреть время. И обнаружил сообщение от Кати: «Освобождаюсь в 15–30. После этого можем встретиться». Часы показывали 12–20, а сообщение было получено в 09–45. Он моментально перезвонил ей, извинился, что не ответил сразу, и с ходу спросил: «Где и во сколько?» Она сообщила, что уже освободилась, раньше времени, и, в свою очередь спросила: «Какие планы?»

Он предложил сходить в ресторан «Стэйк-Хаус».

– Стэйк-Хаус… – с сомнением сказала она. – А как там сейчас – кабинки работают?

– Да, работает общий зал, ну и кабинки – их отремонтировали и они работают.

– Хорошо, а какие ещё варианты?

– Мне нравится, как кормят в «Волгограде».

– Ну-у-у, слишком пафосно!

Они стали обсуждать все заведения и остановили выбор на таверне «Замке на песках», находящейся на Второй Продольной (главная магистраль Волгограда длиной более 80 километров, которая тянется вдоль Волги), вдали от всей городской тусовки. В прежние времена Андрей всегда выбирал это место, когда хотел провести вечер так, чтобы не встретить никого из знакомых. Она поинтересовалась, давно ли он там был и как там кормят. Он пустился в объяснения:

– …салат «Дюна» из морепродуктов или закуска из кальмаров, стейк из сёмги… с жареным картофелем с грибами… Или баранье седло…

– Ладно, «Замок на песках» подходит, – утвердила она место встречи. – Во сколько?

– Давай в шесть.

– Отлично. Я так понимаю, ты без машины. Давай так – я вызову такси и пусть оно меня привезёт к шести часам к «Замку на песках».

– Договорились, до встречи.

Прибравшись в квартире и пообедав в бистро, Андрей сходил на вокзал, чтобы купить билет на вечерний автобус до Москвы – назавтра у него в столице была запланирована встреча с бывшей женой и сыном, а также с одним деловым партнёром. После чего, вернувшись домой, он стал готовиться к встрече с Катей, ибо сказано: правильно нарядиться – всё равно, что сказать к месту нужное слово. Сначала он решил одеться, как обычно: короткая куртка, джинсы, водолазка. Потом вспомнил, как Катя обычно была одета на работе – деловой костюм либо тёмные брюки со строгой блузкой. И решил надеть костюм. Потом подумал, что, собственно, видел её только на работе. И решил попробовать какой-нибудь промежуточный вариант – джинсы и пиджак, строгие брюки и пуловер… так, перебирая всевозможные варианты, в конце концов он выбрал тёмный костюм в фиолетовую полоску от Givenchy и приталенную тёмную рубашку Hugo Boss. Из верхней одежды – чёрное короткое пальто Pal Zileri. К месту встречи он подъехал раньше на пятнадцать минут. Проверил наличие свободных мест. Второй этаж был занят – там была свадьба, на первом этаже – почти никого, рыбный зал в цокольном этаже был закрыт.

Катя приехала в 18–10; Андрей, источая очарование и харизму, радостно её поприветствовал. Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они прошли в зал, расположенный на первом этаже. На ней были тёмно-синие джинсы в облипку с косым швом и чёрный кардиган. Идя вслед за ней к выбранному ими столику на двоих у окна, возле пианино (играла живая музыка), он рассматривал её фигуру. Давно у него не было таких девушек. Если раньше он был необычайно капризен, разборчив и придирчив, то в последнее время совсем опустил планку, довольствовался всем без разбору, и в целом его личная жизнь стала носить беспорядочный и рассеянный характер. Это свидание, даже если ничем не закончится, резко поднимало его в собственных глазах.

Пианист отыгрывал элегические, мечтательные мелодии. Устроившись за столом, по-хозяйски взяв меню, она сказала:

– Для начала определимся, что мы будем пить. Какие будут пожелания? Мне бы хотелось что-нибудь покрепче.

Выбрав напитки (она после продолжительных раздумий заказала коньяк, Андрей – водку) и отдав распоряжение официантке, приступили к выбору основного блюда. В этом разделе Катя была менее придирчива и сказала, что будет есть то же, что и он.

– За знакомство! – предложил он первый тост, когда принесли спиртное.

– Надо заметить, приятное! – поддержала она. – Ты знаешь, после твоего звонка я стала сомневаться, кто мне позвонил – ты или не ты. Я определённо тебя помнила, но вдруг мне позвонил кто-то другой?! Мы с тобой уже общались по телефону несколько дней, а я всё ломала себе голову. Поэтому я вчера подошла к Блинову и спросила, мол, так и так, звонят мне мужчины, представляются Андреем Разгоном. Показала ему твой номер. А он отвечает: «Было дело, есть такой человек, только номер этот не его». Прикинь, в отказ пошел: описал твою внешность – высокий спортивный блондин, но, говорит, не давал тебе мой номер! Я ему показываю твой номер телефона, а он мне показывает совсем другой! Я вообще не знаю, что мне делать, ты это или не ты, представляешь?!

Андрей объяснился:

– Блинову я звонил с одного телефона, а тебе – с другого! У меня их много, как у тебя.

– Я потом пожалела, что спросила. Думаю, человечек-то хороший, не надо было слухи распускать. Блинов уже Гомеру донёс, я слышала. Имей в виду, если будут спрашивать.

Пианист импровизировал, томные мелодии перешли в традиционный сермяжный негритянский «джасс» – интенсивный драйв и разудалый чёс. Андрей попросил проходящего мимо официанта повторить напитки и удивлённо посмотрел на Катю:

– Кому донёс?

– Спирину.

– А почему «Гомер»?

– Ну, у них такая сумасшедшая семейка… Помнишь мультик?

Он рассмеялся:

– А-а… Я думал, ты имеешь в виду поэта.

– Юра Спирин… вообще не алло… Вот кстати, чего не ожидала – что он даст тебе мой номер!

– А он и не давал, – и Андрей рассказал, откуда у него её номер телефона.

– А вообще, молодец, что позвонил! – она мило улыбнулась. Поставив бокал, продолжила без длинных предисловий: «Ты знаешь, я такой человек, я люблю общение. Может, это связано с моей профессией. Мне просто нравится общаться. С разными людьми. У меня много друзей, в том числе противоположного пола».

Она немного наклонила голову и посмотрела исподлобья в окно. Не меняя положения, перевела свой взгляд на Андрея. Выпрямилась:

– И если я буду близка с каким-то мужчиной, то этот мужчина должен будет считаться с моими привычками и с моими друзьями!

Он чуть не поперхнулся:

– Ээээ… а позволительно спросить: как много ты вкладываешь в «дружбу» с мужчинами страстности и пылкости?

Она напряглась и её серые глаза немного сузились:

– Что?

Он смутился и под аккомпанемент ностальгических фортепианных «вздохов» витиевато высказался в таком духе, что тоже любит общение, разнообразные новые впечатления…

– И у меня такая просьба, – она словно не слышала, что ей говорят, – не рассказывай Спириным о том, что мы встречались.

«Не слишком ли много условий?!» – подумал он про себя. Вслух же заверил, что никому ничего не скажет.

Она держалась несколько отстранённо, в её глазах было далёкое выражение, так, словно она не на свидании общается с молодым человеком, а на собеседовании с работодателем проговаривает заезженный текст:

– Понимаешь, мои родители работают в областной администрации… и мне бы просто не хотелось, чтобы малейшее недоразумение…

– Ладно, всё понятно… – пробормотал он.

К моменту, когда принесли горячее, стейк из сёмги с отварным картофелем, напитки пришлось ещё раз повторить. Немного скомканное непонятными предостережениями настроение Андрея расправилось и беседа потекла живо, как весенний ручей.

– Первый раз я увидел тебя год назад, когда провожали Полянского.

– Что-то припоминаю…

– Я смотрел на тебя, как Вронский на Анну Каренину во время бала.

Она убрала пару локонов от глаз, открывая пару серёг:

– Малыш, ты меня волнуешь…

Закончив с импровизацией, пианист стал играть поп-стандарты. Андрей с Катей обменялись информацией: она рассказала, что закончила факультет журналистики Волгоградского государственного университета, устроилась в Лукойл и работала по специальности, «по связям с общественностью и по работе с прессой», но после отъезда Полянского и увольнения Кристины пришлось заниматься тем, что её никак не интересует; Андрей, в свою очередь, вкратце рассказал свою историю – во время учёбы в мединституте работал санитаром в судебно-медицинском морге, далее в нескольких иностранных фармацевтических компаниях, потом открыл своё дело, в 2001 году переехал в Петербург, вошёл соучредителем ещё в одну фирму, в 2005 году начались проблемы с волгоградским бизнесом, которые отразились также и на петербургском, и вот, в итоге он тут в Волгограде «разруливает разные юридические сложности».

В девять часов Андрей мысленно констатировал, что не успевает на московский автобус, на который купил билет, и придётся лететь на утреннем самолёте. Вот, так всегда: если он берёт курс на снижение расходов и выбирает самые бюджетные варианты, в итоге всё получается дороже, чем если бы он совсем не задумывался об экономии.

В десять часов Катя сказала, что неплохо бы перебраться в более весёлое заведение, «закатиться в какой-нибудь клубешник», например. Стали перебирать различные места и выбрали «Лабамбу». Катя извлекла из сумочки дисконтную карту этого клуба и стала нажимать кнопочки своего телефона. Трубка у неё была самая обычная, простенькая Nokia. Андрей отметил, что из украшений на Кате – миниатюрные серебряные серёжки и серебряное же кольцо на безымянном пальце левой руки. Тёмные волосы, минимум косметики на лице. Свежесть, простота, естественность.

– Обожемой! Там заняты все столики, – сообщила она, убирая телефон.

Обсудив несколько других вариантов, они решили доехать до ресторана-клуба «Маяк», немного побыть там, а потом, если в «Лабамбе» будут места, дойти до неё пешком. Катя спросила, не будет ли он против, если она пригласит свою подружку, которая сидит дома одна и скучает. Он ответил, что не против, и она сделала звонок этой подруге. После чего ленивым движением подозвала официантку, попросила счёт, а затем вызвала по телефону такси.

В «Маяке» один зал был закрыт на спецобслуживание, второй был переполнен. Они вышли на улицу. Машины вереницей ехали на набережную. В том же направлении двигались толпы весёлой молодёжи. Когда перешли дорогу, Андрей увидел высокую фактурную девушку в рыжей кожаной куртке, обтягивающих голубых джинсах и ботфортах под цвет куртки. Она стояла и поджидала их, очевидно, заметив издалека. Это была Марианна, Катина подружка.

Катя дала обстановку: «Маяк» набит битком, в «Лабамбе» нет мест.

– Давайте просто погуляем! Погода смотри какая хорошая, – предложила Марианна.

И они пошли по освещённой аллее в сторону фонтана «Дружба».

* * *

В «Лабамбе», до которой они добрались пешком за 15 минут, им предложили столик рядом со сценой. Катя заказала коньяк, Андрей – водку, Марианна – водку с энергетическим напитком. Из колонок громыхала испанщина.

– Ты чем занимаешься? – перекрикивая музыку, спросила Марианна.

– Стройматериалами. Я на оптово-строительном рынке работаю.

– Это же у вас, Кать, знакомый строитель, ну, который на Nissan Patrol ездит?

– Да, Марьяш, на чёрном.

– Ты ему какое-то странное погоняло придумала.

– Одиссей – чего тут странного?

– Проще перечислить то, что в нём НЕ странно. Например, то, что он не любит понедельники.

– О-о-о! Он постоянно повторяет: «если мой корабль когда-нибудь встанет на румб вечности, это будет именно в понедельник».

Перемыв кости этому знакомому строителю, девушки принялись активно обсуждать посетителей, танцевавших на танцполе, сравнивая их то с совокупляющимися бегемотами, то с заведёнными роботами, то с пионерами-физкультурниками.

Марианна поправила тонкую блузку, едва вмещавшую её грудь:

– Хочу сделать пластику груди… в сторону уменьшения. На вечеринки мои буфера приходят раньше меня. Их видят, а меня нет.

На этой фразе они попросили подошедшую к ним официантку повторить спиртное.

– У меня в 7 утра самолёт, – немного смущённо объявил Андрей.

Катя разговор о буферах Марианны не поддержала. После очередного тоста она вышла на сцену и стала двигаться плавно, немного лениво, время от времени уморительно копируя рядом танцующих, вызывая тем самым у Марианны приступы хохота.

У Марианны хляби разверзлись граммах на четырехстах, она резко поднялась с места, вышла на сцену и стала танцевать – страстно, неистово, из неё буквально бил фонтан энергии, при этом танцевала она на высоком профессиональном уровне и совершенно непринуждённо. То был, очевидно, результат длительных тренировок. Вне всяких сомнений, она имела полное право критиковать всех танцующих в этом заведении. Движения Кати казались анемичными по сравнению с бьющей через край энергетикой Марианны; ленивые и сдержанные, они были исполнены некоей тайной чувственности и в этом ощущался удивительный шарм и непреодолимый соблазн. Она источала секс, тогда как Марианна профессионально отрабатывала программу. Проводя аналогию с Катей Третьяковой, Андрей предвидел, что неброские богатства Кати Хромовой проявятся не сразу, а постепенно вырастут из мелких деталей. «Это будет настоящий и очень серьёзный роман», – подумал он.

И присоединился к девушкам. Они рубились все вместе на сцене не менее часа, а вернувшись за стол и заказав напитки, стали по примеру фильма «Ирония судьбы, или с лёгким паром» обыгрывать ситуацию: кто полетит в Москву?

Марианна оценила внешность Андрея: короткие стриженые светлые волосы и могучая челюсть, что придавало ему вид бравого спецназовца; а непринуждённая харизма специалиста по налаживанию контактов и образ в целом позволяли охарактеризовать его как «плохой хороший парень» по типу Джейсона Стейтэма в культовых фильмах Гая Ричи.

От Катиных волос исходило сияние, она улыбнулась жадной улыбкой:

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя хорошенько отшлёпали.

Он ответил ей в тон:

– Я ни секунды не сомневаюсь. Давай, шлёпни меня…

Со стороны девушек последовал громкий смех.

– Это хорошее сравнение, – сказал он, когда их восторг улёгся. – В одной из соцсетей его фанатки создали сообщество «Отдамся Джейсону Стейтэму».

Катя заявила, что создаст аналогичное сообщество «Отдамся Андрею Разгону», он, в свою очередь, устремив на неё взгляд, полный восхищения, заверил, что для осуществления этого законного намерения совершенно необязательно создавать виртуальные сообщества.

На улице в ожидании такси Марианна обратилась к Андрею:

– Послушай, ответь, пожалуйста, на такой вопрос. Представь, что ты стоишь перед высоким забором, за которым клубничное поле. Станешь ли ты искать калитку, или полезешь прямо через забор?

Обе девушки вопросительно смотрели на него и у него сложилось впечатление, что Марианна специально приглашена для того, чтобы его протестировать.

– Слушай, мы едва выяснили, кто же летит в Москву, а ты мне загадываешь такие ребусы!

– Ответь, пожалуйста! – настойчиво попросила Катя.

– Если бы не увидел рядом калитку – полез бы через забор!

Марианна задала следующий вопрос:

– А ты бы сразу стал есть всю клубнику подряд, или же собрал бы кучку отборной ягодки и потом съел бы её где-нибудь, удобно устроившись?

Он одарил собеседниц своей кривоватой улыбкой, одновременно наглой и робкой, искренней и абсолютно непринуждённой:

– Хотите знать обо мне всё? Я не стал бы есть клубнику – я стал бы её жрать, глотать вместе с кустами! А когда меня спрашивают, какой я буду пить кофе из пятидесяти сортов, я отвечаю: любой, покрепче! А когда меня спрашивают, какой рукой я мастурбирую…

Подъехало такси.

– Ну ты даёёёшь! – протянула Катя, устраиваясь рядом с ним на заднее сиденье.

Она прижалась к нему, и он её обнял. Когда он выходил из машины возле своего дома, она поцеловала его в щёку:

– Пока! Удачно съездить!

Он зашел в квартиру, разделся, принял душ и начал собираться – до вылета оставалось три с половиной часа. Позвонила Катя. Она добралась до дома и стала благодарить его за изумительный вечер, поделилась, что вообще не помнит, когда в последний раз так веселилась. На прощание она снова пожелала удачно съездить.

Встреча с Катей не давала Андрею покоя, он в который раз восстанавливал в памяти всё, что было связано с ней, начиная от сходства с погибшей невестой до прошлогодних проводов Полянского, похорон Крылова, и перебирал подробности нынешнего свидания.

Оказавшись в самолёте, он моментально заснул и проспал весь полёт.

* * *

В московском аэропорту Домодедово его встретил водитель делового партнёра, ради которого состоялась эта поездка, и отвёз на Садовое кольцо – к торговому деловому центру «Смоленский пассаж». Там Андрей созвонился с этим нужным человеком, сообщил, что ждёт в условленном месте и через пятнадцать минут с ним встретился. Этим человеком был Александр Маланюк, чубатый буйвол с крупными чертами лица, обладавший рукопожатием, словно у него не ладонь, а уплотнитель мусора, и знавший не менее восьми способов убить человека безо всяких следов.

– Жуликам и ворам – привет! – такими словами он поприветствовал Андрея; а когда они прошли в ресторан внутри Смоленского пассажа, заняли столик и Андрей вручил ему пухлый конверт денег, то звучно рассмеялся:

– Да ты сам выглядишь на миллион долларов, чувак! Я тебя в банк возьму и там обналичу. Малыш на миллион баксов! Ха-ха-ха!

Положив конверт в барсетку, Маланюк продолжил:

– В общем, так: между нами счёт закрыт. Но эта немчура на какое-то время будет тебя беспокоить. Они там затевают уголовное дело против тебя, ну уж с этим ты сам справишься.

Андрей мрачно кивнул: «По заказу Сименса ОБЭП ведёт предварительное следствие, опера инкриминируют мне мошенничество в особо крупных размерах – 159-я статья уголовного кодекса, часть 4-я. Через два-три месяца материалы будут переданы в ГСУ, которое возбудит уголовное дело».

Маланюк отмахнулся:

– Это ерунда. Было бы гораздо хуже, если бы…

Он не договорил, потому что подошёл официант и надо было сделать заказ, но Андрей отлично понял, что имеется в виду: «если бы Маланюк и компания не получили бы этот конверт с гринами, то могли бы закатать в бетон или искупать в кислоте».

Они заказали спагетти с томатным соусом, жареных кальмаров и бутылку вина. Обсудили текущие дела. Маланюк говорил неторопливо, короткими фразами и очень уверенно. После ланча, на выходе из торгового центра он остановился возле стойки с сотовыми телефонами и попросил продавца показать пару моделей. Повертев в руках, вернул обратно:

– Ладно, пойдём!

На улице он занял стойку «это МОЙ район» и спросил: «А ведь какой у тебя был бизнес! И как талантливо ты его просрал! Сколько выходило в месяц – штук тридцать зелени получалось?»

Андрей кивнул: «Я зарабатывал неприличное количество денег».

На этом они попрощались.

На человека, которому только что передал крупную сумму денег, Андрей вышел зимой 2005 года через длинную цепь знакомых. Маланюк работал в охранном агентстве, которое, помимо охраны и детективных услуг, занималось взысканием долгов. Одним из клиентов агентства был Сименс, официальным дилером которого являлась принадлежащая Андрею фирма Совинком. Долгое время работа шла нормально, но, когда на Совинкоме начались проблемы, доброжелательно настроенный региональный представитель Сименса, Алексей Вебер, неожиданно стал вести себя крайне непредсказуемо. От клиентов (руководителей медучреждений, с которыми работал Совинком и в которых должен был состояться очередной тендер на поставку медоборудования) стало известно, что, возможно, на этом тендере он даст конкурентам условия лучше, чем Совинкому. Возникли опасения, что Вебер может отрицательно повлиять на этих клиентов, или заказчиков, для которых закупается оборудование – главврачей Михайловской ЦРБ, Областной клинической больницы, Областного кардиоцентра и Областного онкодиспансера. Руководители этих больниц имели решающее слово на тендере, результат в значительной степени зависел от них. В техзадании были прописаны требования, под которые подходило оборудование других производителей, но это для отвода глаз, чтобы соблюсти правила, на самом деле изначально было принято решение в пользу Сименса, поэтому не имело смысла выходить на тендер с другим оборудованием, надо было давить на руководителей Сименса, чтобы предоставили Совинкому больше скидок, чем другим дилерам.

И когда стало окончательно ясно, что Вебер подведёт Совинком и даст лучшие условия конкуренту и злейшему врагу – фирме Югмедсервис, Андрей оперативно нашёл рычаг воздействия на него. Таким рычагом оказался Маланюк, который был связан с бывшим финансовым директором Сименса, а тот, в свою очередь, имел влияние на главу представительства этой немецкой компании. В итоге Вебер, хоть и упорно сопротивлялся, но был вынужден дать Совинкому на тендере (общая сумма которого составляла $5 миллионов) скидку больше, чем конкурентам, что позволило Андрею его выиграть. Согласно договорённости, Маланюк и его люди получили 6 % от суммы тендера.

(Андрею непросто далась эта победа, после официального объявления победителя конкурентам удалось добиться отмены результатов конкурса, так что пришлось понести дополнительные издержки, и немалые, чтобы отыграть в обратную).

Согласно условиям государственного контракта, заказчик должен был сделать предоплату в размере 20 % стоимости оборудования, после чего Совинком был обязан это оборудование поставить, а оставшиеся деньги заказчик перечислит, дословно формулировка из государственного контракта: «по мере поступления средств из областного бюджета».

Проблема состояла в том, что в областном бюджете всегда был дефицит – товаров и услуг область потребляла больше, чем было предусмотрено годовым бюджетом. Бывало так, что к концу года часть долга оставалась незакрытой и соответственно переходила на следующий, а переоформление документов создавало дополнительные сложности. К тому же, во второй половине 2005 года возник форс-мажор в виде долгостроя – моста через Волгу, который областная администрация вдруг решила срочно достроить и бросила на него все средства в ущерб другим расходным статьям.

Таким образом, поставка оборудования могла затянуться на неопределённый срок. Но Андрею удалось договориться с руководством Сименса, чтобы оборудование было отгружено без 100 % предоплаты (хотя и не без трудностей – из-за того, что сумма была достаточно велика).

Но всё равно, деньги необходимо было срочно выручить – учитывая, что на Совинком посыпались предарбитражные письма от кредиторов, а по некоторым эпизодам даже имелись судебные решения и судебные приставы уже являлись на фирму с исполнительными листами. В этой ситуации возникла острая необходимость найти лоббистов в областном казначействе, которые бы протолкнули зависшие платежи. И такой человек был найден – Вероника Спирина, которая решила почти невыполнимую задачу и добилась, чтобы все деньги были перечислены до конца 2005 года.

(всё же, небольшой остаток перешёл на начало 2006-го и день поступления этой последней суммы в банк совпал с приходом инкассо, по которому она была бы сразу списана в пользу кредиторов; но Андрей сумел договориться с банкирами, чтобы провести деньги задним числом, якобы они поступили и ушли со счёта до того, как пришло инкассо; таким образом, и эта последняя сумма была спасена; размер комиссионных для исполнителя из банка составил 10 % от перечисленной суммы).

Итак, если бы не Вероника, то большая часть средств, поступивших по пятимиллионному тендеру, сгорела бы в пожаре катастрофы, обрушившейся на Совинком… но Сименс не получил причитавшиеся ему деньги за оборудование в полном объёме, – а только 30 %. Дело в том, что уже на момент заключения сделки долги Совинкома составили около 200 миллионов рублей и эта сумма катастрофически увеличивалась, так как деятельность практически прекратилась, а проценты по кредитам и займам росли. И Андрей был вынужден расплачиваться с проблемными кредиторами теми деньгами, что приходили по пятимиллионному (в долларах) тендеру и которые должен был перечислить Сименсу – в противном случае всё бы кончилось тогда же, в середине 2005-го года, счета бы арестовали, Андрея бы убили, вплоть до этого, и Сименс не увидел бы даже эти 30 %.

Не получив оплату за отгруженное оборудование, руководство Сименса обратилось к Маланюку, чтобы тот взыскал долг. Маланюк его люди стали прессовать Андрея, но ему удалось уговорить их принять энный процент от общей суммы долга в обмен на лояльность. Они пошли навстречу и долгое время кормили руководство Сименса страшными историями о том, как выбивают долг. Не дождавшись денег, юридический департамент Сименса вышел на волгоградскую прокуратуру, чтобы вытрясти деньги посредством законников.

Такова история отношений Андрея с Маланюком, являющаяся наглядной иллюстрацией поговорки «из двух зол выбирают меньшее».

…Расставшись с Маланюком, Андрей отправился на встречу со своей бывшей женой Мариам и их 6-летним сыном Аликом, которые приехали из Петербурга в Москву погостить у её брата. В этот воскресный день они ходили по магазинам, чтобы купить ребёнку зимние вещи, вечером пошли в кино. Брат Мариам, кроме сестры и племянника, приютил и Андрея; а на следующий день, в понедельник, они погуляли по центру, пообедали опять же в Смоленском пассаже, в котором Андрей докупил сыну необходимые вещи, приобрёл себе пуховик, а Мариам – туалетную воду. После чего, попрощавшись, поехал на Павелецкий вокзал, с которого и отправился поездом на Волгоград.

Из вагона он позвонил Кате. Она сообщила ему, что подала заявление на увольнение: «К чёрту, я уйду отсюда и буду искать духовность!». Спросила, когда он возвращается. Он ответил, что будет в городе утром следующего дня.

* * *

Вторник, последний день октября, Андрей посвятил своим рабочим обязанностям на оптово-строительном рынке: обзванивал клиентов, нанёс два визита в офисы строительных компаний, чтобы лично встретиться с людьми, ответственными за закупки стройматериалов.

В конце рабочего дня его вызвал к себе Вадим Второв. Они обсудили текущие сделки и он, пробежав глазами отчёт, вдруг спросил:

– Что там твой друг Капранов?

– А что «мой друг»…

Капранова Александра Михайловича, гендиректора строительной компании «Стройхолдинг», если и можно было назвать другом Андрея Разгона, то с очень большой натяжкой. У Андрея одно время была связь с его любовницей, которая строительному магнату в дочери годилась и была у него на содержании (из-за неё Андрей с Вадимом однажды чуть не поссорились – они по молодости вообще часто схлёстывались из-за девушек), потом так получилось, что Андрей был вынужден дать показания на суде против Капранова… словом, отношения с ним никак нельзя было назвать дружескими, но, тем не менее, Вадим требовал, чтобы Андрей «воспользовался знакомством» и «зацепил» этого крупного клиента – Стройхолдинг.

– Они выиграли очень серьёзный тендер на Лукойле, дружище! Крупный объект в Красноармейском районе и два объекта по области. Мазафака, речь идёт о нескольких миллиардах рублей. Представляешь, сколько это кирпича, цемента, изовера, шифера и прочего говна!

Во время разговора в директорском кабинета Андрей нервно поглядывал на часы – договорился встретиться с Катей в половине шестого и, судя по всему, опоздает. Дав необдуманное обещание «зацепить Стройхолдинг», он спешно откланялся, и, выйдя из административного корпуса, быстрым шагом направился в сторону ворот. Накрапывал мелкий дождик. На улице Тулака Андрей поймал маршрутку. Устроившись на переднем сиденье, услышал звонок. Это была Катя – она спросила, не стыдно ли ему, и напомнила, что ждёт возле гостиницы «Южная». Она назначила это место, находящееся в двух минутах от её работы, чтобы не светиться возле офиса.

Оказавшись на месте в шесть часов, он обнаружил Катю, оживлённо разговаривавшую с показавшимся ему знакомым ладным молодым человеком. Подойдя к ней вплотную, Андрей собрался поцеловать её, но она предупреждающе подала ему руку: «Приветики!» Он удивлённо пожал протянутую руку и извинился за опоздание.

– Давай, созвякаемся! – сказала она своему собеседнику.

Провожая его взглядом, Андрей увидел, как он сел в серебристо-серую Мазду с номерами «555».

Дождик приутих, и они решили прогуляться до центра пешком.

– Как съездил, какие новости? – поинтересовалась она.

Он неопределённо отвечал, что «решал вопросы, встречался с одним пареньком». «С пареньком?» – переспросила она. В этот момент они подошли к остановке и она предложила сесть на троллейбус.

– Да, с пареньком, – ответил Андрей на заданный ею вопрос. – Саша Маланюк зовут. Носит чуб а-ля Элвис Пресли.

– Прекрасно. А у него есть работа? Чем он занимается?

– Он… убивает людей.

Тут подошёл троллейбус, и они прервали обсуждение этой темы. Пока ехали, просто смотрели друг на друга, толкаясь среди пассажиров, обмениваясь ничего не значащими фразами.

Доехав до центра, они некоторое время стояли на остановке, обсуждая маршрут прогулки, и в итоге решили зайти в «Грин Паб». Там она заказала профитроли двух видов и зелёный чай, он – Гиннес и запечённые кальмары.

– Ты всё-таки подала заявление? – пригубив пиво, спросил он.

– Да, меня уже всё достало. Мне даже звонил Фридман и сказал, что если причина ухода – Гомер, он примет меры.

– У тебя такое сильное влияние?

Невесёлая улыбка тронула её губы.

– Нет, просто зам. гендиректора объективно видит, каких результатов я добилась. Пресс-конференции, освещение в СМИ, встречи-проводы высоких начальников из Москвы. Всё это очень важно. А Гомеру на всё начхать.