Текст книги "Богоубийцы"

Колян

Жизнь на вилле мне сразу понравилась. Оказалось, что старый управляющий виллы скончался пару недель назад и на время нужен был кто-то способный присмотреть, чтобы посторонние тут не шастали. Кто-то решил, что я вполне для этой роли сгожусь. Я согласился.

Со временем, примерно через неделю, я настолько реабилитировался, что начал строить планы на будущее. Потихоньку всё произошедшее отступило назад. Немного заветрелось в памяти. Опять же пил я здесь гораздо меньше. Наркоты вообще нет. Только милые арабочки горничные. Восхитительные любовницы. Мозги, короче говоря, немного проветрились.

Здесь было тихо, сытно, комфортно, и делать ничего не нужно было. Я даже почти не выходил за ворота. Валялся целыми днями в шезлонге у бассейна, смотрел телик и попивал пиво. Порой мне так было хорошо, что я признавал, что в этот конкретный момент счастлив. Я думал, может, не зря всё же всё именно так случилось и судьба привела меня сюда?

На двадцатый день пребывания мне сообщили, что завтра приедет хозяин виллы с семьей. Просили, чтобы всё подготовил.

Что тут готовить? Сказал горничной и ее помощнице, чтобы повнимательнее прибрались и протерли пыль. Распорядился, чтобы поменяли воду в бассейне.

Съездил, заправил машину. Заказал, чтобы в указанное время подали в аэропорт микроавтобус. Как я понял, у них много охранников и прочей прислуги. Судя по вилле, не хилый барбос сюда едет.

Утром встал пораньше, надел одежду поприличнее, привел себя в порядок и поехал встречать.

Всё прошло без сюрпризов, тихо-мирно. Самым серьезным впечатлением были дочки хозяина. Барбоса. Одна почему-то узкоглазая, но такая милашка, что я даже взгляд от нее с трудом оторвал. Вторая тоже красавица, но вполне европейской наружности. Как, собственно, и сам Барбос.

Компания в целом веселая, отношения между членами семьи и персоналом хорошие, простые. Настроение у всех бодрое.

Во всем этом появились и минусы, и плюсы. Среди очевидных плюсов – веселая компания людей, говорящих по-русски. С охранниками особенно быстро нашел общий язык. Среди явных минусов то, что теперь я тут не был единоличным правителем. Распорядок дня и своих привычек пришлось изменить. Подстроить под членов семьи.

Барбос постоянно где-то пропадал и лишь изредка наведывался. Девочки держали себя немного высокомерно. Да и не получалось мне с ними как следует пообщаться.

У меня появилась новая обязанность – следить за периметром по ночам. Так что в то время, когда все веселились, я обычно спал. Охрана усиленно создавала вид, что девчонкам есть чего опасаться, и мне приходилось соответствовать.

А потом на вилле появились новые гости. Из-за них-то всё и случилось. Мне они сразу не понравились. И больше всего потому, что меня окончательно притеснили. Выселили из дома для гостей, который я единолично занимал, и переселили в конуру у ворот.

Митька

И хоть мне позволяли участвовать почти во всех попойках Андрея и сеансах ароматерапии – так он называл курение анаши, тем не менее ближе, чем было необходимо для работы, меня не допускали. Я уже понимал, что отчасти я тут еще и за шута. Не в том, конечно, смысле, что я постоянно скоморошничал и ходил в колпаке. Нет. Просто нужен был Андрею такой парень, как я, – молодой, веселый, подвижный и любящий приключения. Я, как и говорил Максимилиан, бегал за водкой в соседний магазин, ездил за элитным бухлом в специальные конторы, занимающиеся продажей этого алкоголя, доставал проституток и анашу, вызывал такси либо нашего водилу, орал на официантов и прочее, и прочее. Вот, в общем-то, и вся моя работа. Большинство из необходимых для такой работы контактов мне выдал Максимилиан. Его все эти барыги, сутенеры и продажные менты очень любили и уважали, поэтому и ко мне, благодаря его рекомендациям, относились соответственно.

Я занимался всей этой фигней, и мне очень нравилось. Во все остальные дела я и сам старался не лезть. Я просто балдел. И был счастлив оттого, что мне так круто свезло с работой.

Но постепенно, чем больше я погружался в жизнь Андрея Андреевича и его окружения, странностей, связанных с ведьмами и магией, становилось всё больше. Я сначала совсем не придавал этому значения, хотя однажды уже выполнял для Андрея одно поручение – узнавал, сколько в нашем районе живет ведьм и адрес одной из них.

Первые странности появились на втором месяце работы. Тогда впервые Андреевич завел со мной разговор про ведьм. Даже не завел, а просто упомянул. Поговорил с Максимилианом по телефону, повесил трубку и сказал:

– Как достали эти старухи. Какое счастье было бы всем нам, если бы они все передохли.

Я спросил, каких старух он имеет в виду.

Он коротко сказал:

– Ведьм.

Тогда я значения этим словам не придал.

Однажды с братом одного из наших водил случилась жуткая история, потрясшая нас всех. Тот покончил с жизнью из-за ведьмовских наговоров. Самого этого водилу и семью его брата Андрей отправил в Новую Зеландию для реабилитации.

Примерно через пару дней после инцидента я зашел в комнату, где сидели охранники и водилы. Встал у окна и стал листать инструкцию к новому мобильнику. Разговоры шли про всякую ерунду, пока вдруг разговор не пошел об этой истории с братом Витька. Среди нас был один новенький охранник, который был не в курсе событий и попросил рассказать поподробнее, что случилось. За рассказ взялся сам Максимилиан.

Когда он говорил про ведьм, злобой от него так и пыхало. Он их даже никак иначе не называл, кроме как тварями и гадинами.

Перед рассказом Макс сильно нахмурился и уткнулся взглядом в свой уже поднятый над столом стакан с водкой, как бы сосредотачиваясь. Он сидел так чуть ли не с минуту, затем жадно выпил одним глотком. Крякнул, занюхал рукавом.

– Брат у Витьки был. Жил не тужил, добра наживал. Семью имел, детей, малых совсем. Да вот как-то оступился по пьянке – согрешил с коллегой своей. А эта дура возьми да и влюбись в него по уши. Он-то ей говорит по-простому: отстань, дескать, Любка, от меня. Перепихнулись по пьяни и будя. У меня ж, говорит, и дети, и жена. Не могу я их оставить… А та, сука, пошла к местной бабке одной – славилась та в округе заговорами всякими и прочими чудесами. Сговорились они, что приворожит бабка братана Витькиного к этой девке. И вот итог… Мучился он долго, разрывался между супругой своей законной и любовницей этой. Витька рассказывал, напились они с ним как-то вдвоем, брат ему и говорит: «Не могу больше так. Разумом понимаю, что с женой должен быть, с детьми. Там мой дом, люблю их сильно, а как уйду от этой, так сразу ноги обратно туда несут. Физически не могу без нее, как будто курить бросил». Совсем голова у братана замутилась… Витек потом сокрушался, что не придал этому его откровению большого значения. Сам влюблялся, знал, каково это бывает. Кому могло в голову прийти, что так всё закончится.

Макс рассказывал, а сам смотрел в стол, вертя в руках свой стакан. Видно было, что эта история сильно его зацепила. С Витьком они были дружны, да и братана его он тоже знал лично.

– Вскоре на работе у него проблемы начались. Ничего делать, ни о чем думать не может, только обо всем этом. Загонять стал по-страшному, пить, буянить, совсем, короче, с ума сходил… Слухи поползли разные… До жены дошло. Скандалы! Жена его, Анастасия, тоже настрадалась, конечно, так, что не дай бог кому, пока он шарахался незнамо где до поздней ночи, а то и до утра. Но она молодец, всё выдержала… А потом он плюнул на всё. Сжал сердце свое в кулак да и залез в петлю. Так вот и получилось, что и девке той гадской он не достался, и вдовушку свою с двумя сиротами оставил… А всё ведь от приворота того ведьмовского. Девка та сама потом признавалась. Мы с Витьком чуть было не грохнули ее тогда. Чудом сдержались. Да и хорошо, что сдержались, на третий день сразу после похорон она тоже повесилась. Ну а старуху ту Витек всё же замочил. Подпер дверь бревном да подпалил хату. Сгорела тварь со всем своим колдовством…

– А ведьма-то при чем? Ее-то за что он загасил? – спросил тот самый новенький, который просил рассказать эту историю.

– Как это за что? – у Максимилиана даже лицо вытянулась.

– Она сделала лишь то, о чем ее просили. Это то же самое, что винить пистолет в том, что из него человека убили, а не того, кто стрелял из этого пистолета.

– А что пистолет? Пистолет – это всего лишь железка, – вступился один из охранников. – Он и правда не думает, куда стрелять. А ведьма, она не железка – должна знать, что можно делать, а чего нет. Мозги-то у нее есть!

– Всё равно, тут ее вина лишь косвенная, она тут только орудие.

– Как это, косвенная? – Макс резко рассвирепел. – Это то же самое, что сказать, будто на всех фашистах вина косвенная, потому как им Гитлер приказал убивать.

– Это совсем другое.

– То же самое.

– Ладно. Другой пример. Это то же самое, как если бы у тебя был пистолет, а я подошел бы к тебе и говорю: «Давай Серегу застрелим». Ты взял и пульнул в него. Что, по-твоему, тут тоже не ты, а я виноват? Это же я тебе предложил грохнуть его!

Макс продолжал напряженно, агрессивно и даже с некоторым удивлением пялиться на посмевшего воспротивиться его мнению новичка. По его лицу прошли какие-то странные колебания. Было заметно, что в голове у него закипал серьезный мыслительный процесс.

– Нет, я ничего не имею против того, что вы ее убили, – продолжал новичок, увидев реакцию Макса, и примирительно улыбнулся, – хрен с ней, так ей и надо, но ведь это та девка была во всем виновата. Это она заставила ведьму приворожить Витькиного братана, – новичок сделал внушительную паузу, на протяжении которой пристально смотрел Максу в глаза, как строгий учитель непонятливому ученику. – И я бы ее тоже убил, как и ведьму. Я к тому это сейчас говорю, что иногда мне кажется, подчеркиваю – иногда, что мы выбрали слишком простой и радикальный способ. Может, правильнее было бы воспитывать людей должным образом. Так, чтобы они просто не верили в колдовство. Тогда бы им даже в голову не приходило идти к ведьмам, а если и верили, то не опускались бы до такого. Мы должны дискредитировать ведьм. Сделать так, чтобы люди воспринимали их не более чем сказочных персонажей. А мы своим поголовным их истреблением можем добиться того, что люди решат совсем по-другому. Они могут подумать, что раз ведьм убивают, значит они правда умеют колдовать и это колдовство действенно. Значит, нужно им воспользоваться. И кинутся к оставшимся магам за помощью.

– Ты на самом деле так думаешь?

– А почему бы и нет? Такой ход вполне возможен.

– Ну а как ты дискредитируешь ведьм, если колдовство на самом деле есть и сила его огромна?

– Откуда я знаю? Я сейчас просто озвучил одну из возможных точек зрения на эту проблему, в надежде, что кто-то из вас сможет мне как-то ее пояснить. Сам-то я больше склоняясь к нашему решению этого вопроса. Поэтому я среди истребителей. Так как правильный процесс, мне кажется, – слишком долгий процесс. А ждать уже сил нет. Поэтому я тут, среди вас. Хотя совесть меня мучает. Более того, у меня нет такого серьезного счета к ведьмам, как у Витька, например. Я тут по другим причинам.

– Вообще-то, ты, Саня, прав, пожалуй. Во всем люди сами виноваты, – согласился вдруг один из охранников, разливая водку по рюмкам, – и всё же не так тут всё просто. Это как вот оружие в США – почти у каждого есть, так там и убийств больше, чем у нас. Оружие в руках соблазняет пальнуть из него. Это точно.

Саня поддакнул.

– Информационная пропаганда тоже ведется, вы не думайте, – вставил Максимилиан.

– Соблазны лучше убирать от нашего слабохарактерного среднестатистического обывателя подальше, – поддакнул водитель Максимилиана. – Ладно, давайте выпьем…

Выпили…

Тогда я впервые услышал про истребителей и вообще столько нового и непонятного, связанного с ведьмами. Наверно, из-за того, что нас в тот момент было в столовой очень много – примерно человек десять или двенадцать – и я держался чуть в стороне, меня не заметили и говорили не стесняясь. Думали, что я такой же, как они все и в курсе дел. Тогда меня больше всего поразило не то, что они говорили про ведьм и про каких-то истребителей, а то, что Виктор, которого я неплохо уже знал и много общался по работе, убил какую-то старуху.

Лишь когда мы выходили из комнаты, Максимилиан увидел меня.

– Ого! Ты что, всё время тут был? Ну, теперь, значит, дороги у тебя назад нет, дружок. Будешь одним из нас.

Можно сказать, что вот так я и стал одним из истребителей ведьм. Сначала думал, что благодаря тому случаю, но позже понял, что это было лишь вопросом времени. С каждым, кто попадал к Андрею, не могло быть иначе.

Другого выхода у меня не было.

***

Тут Митька абсолютно прав. Просто так к Андрею Андреевичу было не попасть. Приглашая Митьку на работу, Максимилиан уже имел на него вполне определенные виды. Разница лишь в том, что тогда они, по-моему, не планировали использовать его в качестве рядового истребителя. Они какую-то другую роль ему готовили. Адъютанта. (Всё изменилось после того, как Андреевич погиб на вилле под Парижем. Некоторые связи рухнули, и пришлось для черной работы привлекать весь более-менее адекватный персонал. Вплоть до рекрутов из ПТУ.

Митька рассказывал, что всё это делалось на удивление легко. Люди запросто соглашались участвовать. Денег на них не жалели. Однако под конец, из-за нехватки человеческого ресурса в организации, стали набирать всех подряд вплоть до уголовников и наркоманов, благо они за свое участие не дорого брали. Впрочем, пэтэушная молодежь тоже оценивала себя довольно скромно. Они в силу своего возраста еще не знали истинную цену жизни и деньгам. Это вот нашим героям так повезло с оплатой, потому что они были близки к верхушке (если это, конечно, была верхушка; о том, кто стоял у руля, мы уже вряд ли когда узнаем) и Лора выбивала для них максимально возможное вознаграждение.

С другой стороны, их и вовлекли в самый последний момент, когда уже не получилось привлечь к делу тех, кого хотели привлечь. Когда все уже заняли свои исходные позиции и ждали только взмаха руки Инквизитора. Поэтому-то на этом чуть ли не самом ответственном участке всё оказалось столь не подготовлено.

Лора

После обеда на виллу наконец-то вернулся отец. Как только я узнала об этом, сразу кинулась повсюду искать его. Когда нашла, оказалось, что он не один, и я не могла говорить открытым текстом. Я кинулась к нему со словами, что мне нужно поговорить об очень важных вещах.

– Очень, очень серьезных.

Он посмотрел на меня внимательно и сказал:

– Да, девочка моя. Я вижу, что у тебя ко мне обстоятельный разговор, но я сейчас сильно занят и не могу тебе уделить даже минуты, но я обещаю, что мы обязательно поговорим с тобой сегодня же вечером. Я зайду к тебе перед сном. Я прошу тебя, потерпи немного.

– Ты знаешь, что происходит в том домике, где остановились твои гости?

Он озадаченно и внимательно посмотрел на меня.

– Потерпи, Лора, я прошу тебя, совсем немножко потерпи. Я освобожусь, и мы с тобой поговорим.

Но я ждать не могла и не собиралась. Схватила за руку, оттащила в сторону и рассказала всё, что видела. Сказала, что мимо проходила, услышала странные звуки, заглянула в окно и увидела. Он выслушал и сказал:

– Мне с трудом в это верится, но я сейчас же вызову их и поговорю. Уверяю, ничего подобного у нас дома больше не повторится. И если твой рассказ подтвердится, то я их накажу. Не расстраивайся, моя милая. Беги к себе. Я разберусь.

Я со спокойной совестью и даже некоторым злорадством ушла. Знала, что папаня теперь устроит им сладкую жизнь. Он это умеет, я знаю.

Однако спустя всего минут двадцать ко мне зашла Машка и сообщила, что отец просит нас – ее, меня и Сашку – обязательно присутствовать на сегодняшнем ужине.

– Что с тобой, сестра? У тебя вид какой-то потерянный. Что-то случилось?

Я выдавила из себя улыбку.

– Нормально всё, Маша. Так просто. Не выспалась сегодня.

– Ну ладно тогда, а то я подумала, ты сохнуть начала по кому-нибудь из наших гостей, – она улыбнулась, загадочно подмигнула и щелкнула меня пальцем по носу. – Не переживай, сеструха, будет у тебя еще настоящий прынц.

Около 19:00 все собрались в столовой. Сели ужинать. Атмосфера за столом благодаря отцову настроению была веселая и непринужденная. На мое мрачное лицо недолго обращали внимание – быстро списали на очередные подростковые заскоки. Сашка вообще заперся у себя в комнате и выходить наотрез отказался. Так что своим видом не портил общего веселого настроя.

Отец был уже слегка пьяненький и в приподнятом настроении. Он объявил, что на днях мы, наконец, съедем с этой дурацкой виллы и поплывем на яхте в Италию. Он знал, что мы давно хотели этого, и поэтому произнес это в надежде сделать нам сюрприз. Мы с Машкой, действительно, сильно обрадовались. Машка так даже завизжала от восторга. Ну а я, естественно, тоже была рада покинуть этот особо ненавистный теперь дом.

Отец предложил прямо сейчас, не откладывая устроить по этому поводу небольшой праздник. Он сказал, что все проблемы улажены, никаких тревог более нет, потому предложил всем сегодня напиться. Охранникам была дана команда «вольно-разойтись». Поваров и обслуживающий персонал привели сюда же и налили им по штрафной. Началась вечеринка.

Было действительно весело. Все по очереди пели под караоке, плясали, травили анекдоты и прочее.

А потом вдруг во время самого разгара балдежа откуда-то с улицы прогремели сразу несколько выстрелов и раздались крики. Все смолкли. Кто-то выключил музыку. Бабахнуло еще раз. Настя, Свен и двое отцовых охранников похватали свои пистолеты. Хоть они и были пьяны, но это у них получилось действительно молниеносно. Попытались выйти на связь с Семеном, который оставался дежурным внизу, но тот не отвечал. Обменявшись между собой парой жестов, как это делают спецназовцы в кино, и перебросившись несколькими словами, они о чем-то сговорились. Настя и Свен остались тут, а отцовские, прихватив с собой автомат, направились вниз. Через пару минут оттуда, уже явно из дома, донеслась одна длинная, а затем короткая автоматная очередь. Выход из гостиной был только один, так что бежать было некуда. Отец хотел было выпихнуть нас на балкон, но Свен сказал, что это опасно. Там может быть снайпер. Он велел нам спрятаться под столом.

– Мы же обо всем с ним договорились. Тварь продажная! – негодовал отец.

– Не волнуйтесь, босс, я думаю, всё позади. Ребята наверняка уже справились.

– Не волноваться?! Там же Саша где-то!

Свен еще раз сказал, чтобы мы с Машкой лезли под стол и ложились там на полу. Мы уж было поползли туда, но в этот миг из коридора послышался крик.

– Эй! Не бойтесь! Это я, Саня! Просто пошутил неудачно. Извините меня… это мы со Степаном так неудачно пошалили…

Он что-то еще безостановочно говорил, и было слышно, как голос его приближается к двери.

– Не вздумайте только палить в нас, очкуны фиговы, – он весело смеялся.

Дверь тихонько приоткрылась. В щель пролезла Сашкина голова и улыбнулась.

– Привет! Это я! Враги уже побеждены.

Все облегченно вздохнули и начали подниматься с пола. Отец рассвирепел:

– Я тебе, гаду, покажу шутки шутить!

Сашка распахнул дверь шире, что-то бросил в комнату, а сам тут же метнулся за угол. Послышалось два глухих удара об пол, и что-то гулко и тяжело покатилось по деревянному полу. Пожалуй, Свен первым понял, что это были гранаты, и среагировал мгновенно. Он с силой толкнул, а затем и вовсе бросился на меня. Но я только потом узнала, что это был Свен. В тот момент я стояла к нему спиной и поэтому не видела всего. На меня навалилось что-то тяжелое, обрушило на пол и сильно прижало. Рядом кто-то закричал, и вдруг резко и оглушительно взорвалось, следом еще раз. Тут же началась жуткая автоматная стрельба. То, что прижимало меня к полу, вдруг ослабило давление, заворочалось, и над самым моим ухом несколько раз так бабахнуло, что я на время потеряла сознание. Когда очнулась, ничто меня уже не прижимало, и вокруг стояла небывалая тишина. Такое бывает, когда весь день слушаешь громкую музыку через наушники, а потом вдруг снимаешь их в тихой комнате.

Всё вокруг было сизым от дыма. Сначала я увидела Сашку, сидящего на полу у двери, откинувшегося спиной на стену. Голова его неестественно сильно склонилась вперед. На груди по рубашке медленно расползались кровавые пятна. Рядом с ним сидел на корточках Свен. Он ловко высвободил из безжизненной Сашкиной руки автомат и отбросил его в сторону. Быстрым, коротким движением выглянул в коридор, затем посмотрел туда еще раз, теперь спокойнее и внимательнее. Видимо, всё же не увидев там никого, принялся нащупывать у Сашки на шее пульс. Достал телефон и сказал в него несколько слов по-французски:

– Убийство. Нападение. Много смерть, – назвал адрес. – Очень быстро. Прошу. Нужно доктор.

И остался там сидеть, изредка поглядывая на меня. Голова у него была в крови, левая рука тоже.

– Ты как? – спросил он меня. – С тобой всё нормально? Ты ранена? Лежи где лежишь. Не двигайся.

Сил двигаться у меня совсем не было. Я только смогла перевернуться на спину и теперь лежала и смотрела в потолок. Там, под сверкающей хрустальной люстрой медленно плавали рваные куски дыма. Было очень тихо, и мне казалось, что это ужасно красиво и умиротворяюще…