Текст книги "Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2"

26. Чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова.

Итак, она была порочна, нечиста и безвидна, но Он не возгнушался ею, так и ты не гнушайся своей женой, хотя бы она была безобразна и ничего не стоила. А что Церковь была безобразна, послушай: вы некогда были тьмой, а что чернее тьмы? Служили злобе и зависти, а что может быть более нечисто? Непослушны, неразумны и даже богохульны, а что может быть гнуснее этого? И однако же Он предал Себя за нее, как бы она была прекрасной и чудной. И очистил «банею водною», то есть крещением. Посредством слова. Какого? Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

27. Чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна.

Не просто чистой, но славною! И так как Христос – источник всех благ для Церкви, так и ты будь тем же для своей жены; и как Он сообщил душевную красоту Церкви, так и ты старайся об этом, а не о телесной красоте. И если ты будешь искать душевной красоты в своей жене, то скоро ее создашь в ней, упорядочивая ее и делая славной по духу и для себя, и для Бога.

Не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Этими словами указывает на душевные страсти. Пятна – это недавние страсти, которые легко смыть, которые и причиняли бесчестие; пороки же – это страсти, застаревшие от времени, они-то и делали людей нечистыми и с трудом смываются. Но Божественная баня все это очистила и сделала святыми и непорочными.

28. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела.

Не как на более важный и необходимейший пример указывает теперь на то (ибо ясно, что отношение Христа к Церкви гораздо важнее этого примера), но как на более близкий и подручный. Именно дабы кто-нибудь не сказал, что Тот был Бог и предал Себя, – он иным способом указывает нам эту необходимость. Должны, говорит, любить, то есть не милость это дело, но долг и необходимость, потому что жена есть твое тело. Итак, пример Христа он привел не к тому только, что должно любить, но и к тому, чтобы и благоустроять. Чтобы они была, говорит, свята и непорочна. Пример же тела выставил по отношению только к любви.

28—29. Любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь.

Напряженное, говорит, и самое тщательное попечение прилагает всякий о своем теле, так и ты по отношению к своей жене. И опять Христа приводит в пример, показывая, что и Христос возлюбил нас, как Свою собственную плоть.

30. Потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его.

То есть имеем великое сродство с Ним, ибо являемся членами тела Его.

От плоти Его и от костей Его. Ибо из нашего вещества Он произошел, как и Ева из Адама. И как там столь великая близость, так и у нас. Да и с другой стороны, мы – от плоти Его и от костей Его, потому что как Тот родился от Духа без сожития, так и мы – в купели; и потому что, приняв таинства, мы с этого момента Божественно пересоздаемся. Короче сказать, он говорит, что мы имеем наивысшую близость к Нему. Ибо и видимо Он общник нам по плоти и крови, и невидимо – источник нашего духовного возрождения, как и Адам – источник Евиного создания.

31. Посему оставит человек отца своего и мать, и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть (Быт. 2, 24).

Вот и еще пример: когда кто, оставив своих родителей, соединяется с женой. И не сказал: будет жить вместе с нею, но: прилепится, указывая на неразрывное единение. А слова одна плоть понимаются и просто, так говорит великий Иоанн Златоуст: будет едина плоть; но могут означать и нечто другое, именно: будут два для произведения одной плоти, то есть дитяти.

32. Тайна сия велика: я говорю по отношению ко Христу и к Церкви.

То есть на великое нечто и чудное указал блаженный Моисей. И поистине тайна – оставить тех, которые родили, трудились для него и делали добро, и прилепиться к той, которую никогда не видал и которая даже и не начинала делать добро. Действительно, это – великая тайна, если только понимается это о Христе, как пророческое слово о Нем. Ибо и Он оставил Отца, не в смысле перемены места, но снисходя до восприятия плоти, и пришел к невесте, которая совершенно не знала Его, и стал едино с ней по духу. Ибо соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). Как же после этого осуждать брак, когда Павел приводит его во образ тайны Христовой и называет его тайной?

33. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.

Впрочем, говорит, хотя я и аллегорически изложил это, однако ж и ради жены это сказано, и аллегория не уничтожает заключающегося в букве указания на отношение мужа к жене. Ибо должен каждый любить свою жену и лелеять, как самого себя. И не говори мне, что жена имеет тот или другой недостаток, потому что и в теле твоем много недостатков, например, вывихнутая рука, хромая нога, попорченный глаз – но ты не отсекаешь их, а еще большего удостаиваешь попечения.

А жена да боится своего мужа. Так как равенство производит беспорядок, поэтому он вводит страх, чтобы один был начальник – муж. Страхом же здесь называется особенное почтение и сдержанность, страх, приличный свободным, а не рабский. В таком страхе и любовь найдет себе поддержку и сама, в свою очередь, его поддержит. И будет жена любить мужа, как часть тела – главу, и бояться его, то есть почитать, как главу. Ну, а если жена не будет бояться? Ты все-таки люби и делай свое, подобным образом и жена, если и не будет любима, все же пусть питает страх. И заметь, о том, что мужу должно любить свою жену, говорил подробно, о страхе же не распространяется, потому что желает, чтобы первое имело перевес, именно любовь. Да и жена, как сказано, должна бояться страхом, пропсходящим из любви, не возбуждающим трепета и боязни, из которых проистекает скорее ненависть, но так, чтобы не противоречить, не восставать и не домогаться первенства. Ибо, хотя и одна плоть, и имеет власть и равночестна в этом отношении; но жена есть вторая власть, муж же имеет большее значение.

Глава шестая

1. Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе.

Как скульптор, воспроизводя фигуру человеческого тела, сначала создает голову, потом шею и, наконец, ноги; так и Павел, сказав о муже – первом начале, и жене втором начале, теперь говорит о третьем начале – детях. Ибо над женою властвует один муж, а над детьми и жена. Итак, повинуйтесь, говорит, родителям, нов Господе, то есть когда повеления их согласны будут с законом Господним. Потому что, если отец побуждает к нечестию: или желает сделать дочь свою продажной, или сына хочет научить постыдному образу действий, – такие повеления противны Господу, и им не должно повиноваться.

1—2. Ибо сего требует справедливость. «Почитай отца твоего и мать», – это первая заповедь с обетованием.

И по естеству это, говорит, справедливо и законом повелевается. Как же он говорит, что это первая заповедь? Ведь не эта первая заповедь, а: не убий; не прелюбодействуй. Но заметь, что он присовокупил: с обетованием. Ибо те первые заповеди не говорят об обетовании и воздаянии, потому что они содержат в себе запрещение зла, а не повеление делать добро; и никакой награды нет тому, кто только воздерживается от зла. Эта же заповедь, так как касается совершения добра, – первая и содержит обетование. И замечательный порядок. Как только законодатель отклонил людей от злых деяний, он, намереваясь ввести их к совершению благих дел, на первом месте поставил почтение к родителям. Так как они – первые после Бога благодетели для нас, как источники жизни, то по справедливости пусть первыми наслаждаются нашими плодами.

3. «Да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле» (Исх. 20, 12).

Смотри, как кратко и немного в настоящем случае говорит, потому что дети не в состоянии следить за пространною речью. Да притом, если муж и будет сообразоваться с законами, которые он выше изложил, немного нужно труда, чтобы подчинить себе детей. Но не говорит о Царствии или о чем-нибудь возвышенном, а указывает на то, что особенно желает слышать детская душа, – потому что к детям его слово. А что для детей приятнее долголетия? Когда-то было определено это законом и иудеям, как детям, так как они не в состоянии были услышать более совершенное.

4. И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем.

Не сказал: «любите», потому что этого даже помимо их воли требует от них природа, но: не раздражайте, то есть не лишайте их доли и наследства, не тесните их грубо, обращаясь с ними не как со свободными, а как с рабами, и постоянно будьте терпеливы к ним.

Но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем. Восходит к началу и основанию покорности и указывает отцам, каким образом они могут сделать своих детей послушными. Ибо, если ты, говорит, желаешь, чтобы дети слушались тебя, воспитывай их в слове Божием и не говори, что дело монахов – читать Божественное Писание. Ибо это – долг всякого христианина, и особенно живущих в мире, поскольку и нуждаются они в большей помощи, как живущие посреди житейского волнения. Равно как и для тебя нужно, чтобы дети слушали Писание; из сего ведь они могут узнать: чти отца твоего и матерь твою. Затем, ты воспитываешь сына на эллинских сочинениях, из которых познается все самое худшее, а ужели не будешь питать его словом Божиим?

5. Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу.

Так как и добродетель слуг способствует благоустройству дома, то и этой стороны он не оставляет без внимания, но приступает к ней напоследок, потому что она и по достоинству своему есть последняя. Но с ними говорит не как с неразумными детьми, а как с совершенными, как это мы укажем впереди. Повинуйтесь же, говорит, господам по плоти, то есть временным. Сейчас же утешает их, указывая на то, что рабство временно и уничтожается вместе с плотью.

Со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу. Относительно жены просто сказал: да боится своего мужа, а здесь сильнее выражается: ибо трепет есть высшая степень страха. Ибо жена равна мужу и свободная, а рабы – не равны. Хотя они и братья во Христе, но так как повелевает, чтобы и свободные подчинялись друг другу, даже жена мужу, то тем более рабы должны подчиняться господам. Ибо это не есть какое-либо унизительное дело, а напротив, высшее благородство – уметь смиряться и уступать ближнему. А так как многие из рабов боятся своих господ не из расположения, но втайне коварствуют и злоумышляют против них, то присовокупляет: в простоте сердца, устраняя злоумышление.

6. Не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы.

То есть не только в присутствии и пред глазами господ, но и в отсутствии так служите им.

Человекоугодники – не слуги Христа, как и в другом месте говорит: Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, Ю).

6—7. Исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам.

Так как можно служить в простоте сердца и искренно, но не со всей силой, исполняя только какое-нибудь определенное дело, то поэтому присовокупляет теперь: от души, то есть от всей силы и готовности; даже с усердием, то есть со всею преданностью и охотой, а не по принуждению. В таком случае и низость рабства устраняется, если рабы добровольно совершают доброе и не дожидаются принуждения и побоев. Волею же Божиею называет или подчинение (ибо этого желает Бог, то есть благого порядка), или же говорит: «В том повинуйтесь, рабы, своим господам, чего желает Бог». Ибо может случиться, что и относительно детей сказано: господа побуждают их к чему-нибудь постыдному или к нечестию, а это не есть Божественная воля.

Как Господу, а не как человекам. Ибо Сам Бог принимает благорасположенность по отношению к господам, так как Он же и установил этот добрый порядок, и не служащий им как следует, противится Божественному закону.

8. Зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный.

Так как, вероятно, многие из господ – эллины и неверующие – не делали никакого добра по отношению к рабам, которые хорошо им служили, то говорит: если не получишь награды от господина по плоти, то примешь ее от Господа всех. И здесь показал, что говорит с ними, как с совершенными, а не как с детьми. Ибо детям он указал на земное долголетие, а этим указал на будущее.

9. И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия.

Каким же образом? Служите охотно и не как человекоугодники, но со страхом и трепетом, то есть в отношении к Богу. Ибо хотя словами прямо этого не выразил, но желает сего. Служит ведь и господин рабу, заботясь о нем и доставляя ему все необходимое и вообще поддерживая его и снисходя к нему, и, как Соломон говорит: разделяя с ним труд. Но послушай, что дальше говорится.

Умеряя строгость. Не сказал: оставив бич, но: даже строгость, а тем более наказание, то есть и в угрозах не бывайте жестокими. Зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь. Смотри, как устрашает. Ибо говорит Господь: какою мерою мерите, такой и вам будут мерить (Мф. 7, 2). Не услышь и ты: Злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня, не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего? (Мф. 18, 32–33).

У Которого нет лицеприятия. Не думай, говорит, что если ты будешь жесток к своему рабу, не дашь ответа пред Богом вследствие ничтожности этого лица (раба). Это ведь свойственно внешним законам, которые знают различие между благородством и рабством, потому что эти законы от людей. Но здесь не так, потому что ты и сам есть раб Того же Господа, хотя бы ты и был жесток в отношении к рабу, ибо изначала Бог не сотворил рабства, но его создало любостяжание (так относительно пленных) и оскорбление родителей, как это случилось с Ханааном. Но если и не от Бога оно произошло, однако подчинение Бог узаконивает ради благоустройства и чтобы жизнь не была отягчена кровью.

10. Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.

Дом каждого есть как бы войско: поэтому уже, приведя в порядок все силы, выводит их на войну. Ибо, если каждый в отдельности не будет нарушать своего порядка, тогда и военное дело будет в хорошем положении. А так как уже многое, что казалось расстроенным, он привел в порядок, то не страшитесь, говорит, но дерзайте в силе Господа. Ибо у Него не просто крепость, но «могущество силы», то есть Он имеет силу неизреченную и все превозмогающую.

11. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских.

В чем состоит всеоружие, это покажет несколько после. Но заметь, почему он не сказал: битвы или войны, но – козней. Козни же есть обольщение и уловление посредством хитрости. Ибо враг не открыто предлагает грех, например, он не склоняет явно к идолопоклонству, но располагает к этому иным способом, коварствуя, то есть правдоподобным словом и пользуясь хитростью. Сим же указанием, что противник ужасен и изворотлив, апостол ободряет их и побуждает к осторожности.

12. Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мир оправите лей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.

И это не для возбуждения страха говорит, но для того, чтобы сделать внимательными. Ибо тот, кто указывает на силу врага, делает тем самым своих более осторожными. У нас дело, говорит, не с обыкновенным врагом и не с людьми, подобострастными и равносильными нам, но против начальств, против властей. Как Бог Начала и Власти имеет, так и надменный тиран устроил у себя подобные же порядки. Против мироправителей, не в смысле обладателей мира или твари. Потому что Писание «миром» обыкновенно называет лукавые деяния и тех, кто совершает оные, как в выражении: Вы не от мира (Ин. 15, 19), то есть не из числа творящих злое. Теми же обладают демоны, потому что они добровольно отдали себя в рабство им. Тьмы века сего – «тьмою» называет непотребство, которое является и существует в сем веке, но далее его не простирается. Против духов злобы, – так называет демонов. А так как и Ангелы суть духи, то он прибавил злобы, потому что те – духи добра и света. Говоря же, что мы воюем не с плотью и кровью, он чрез противоположение дает знать, что воюем с подвижными, непобедимыми в коварстве и трудно уловимыми, воюем против духов поднебесных. Чрез это опять побуждает слушателя к бодрости. Опасность, говорит, в великом деле, ибо речь идет не о земном и тленном, а о небесном, как бы говорит: ради небесного воюем, и потому нужно быть бдительным.

13. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять.

То есть в настоящем веке, потому что его называет злым днем от злых дел, совершающихся в нем. Ободряет также и указанием на то, что время борьбы кратко. Ибо, называя днем, указывает на его краткость.

И, все преодолев, устоять. Всякие страсти и постыдные пожелания преодолев, то есть победив и умертвив. А так как многие и после победы пали, то говорит: устоять. И после победы нужна твердость, чтобы побежденный опять не восстал войной. Ибо, если мы предадимся беспечности, умерщвленный враг непременно снова оживет. Заметь, что возможно преодолеть и стоять твердо, и мы не должны потом малодушествовать под предлогом, что враги могущественны. Ибо нам дана такая сила и мы научены такому искусству, что и с демонами можем бороться, и даже больше – не только бороться, а быть настолько страшными для демонов, по силе Обитающего в нас, чтобы не нуждаться в борьбе, а просто попирать змей и скорпионов. Сие же говорит Павел, потому что многочисленны были у них противники, научая, что при посредстве сих воюют с нами демоны. Посему не на людей гневайтесь, а вооружайтесь против демонов.

14. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности.

В деле войны первое уметь хорошо стоять; поэтому Павел прежде всего советует относительно стояния, требуя, чтобы оно было правильное, приличное воинам, – прямое. Ибо надлежащим образом стоящий стоит прямо, не наклоняясь к чему-либо, как и тот, кто не стоит, не есть прямой; например, человек любострастный, сребролюбивый и живущий роскошно не стоит прямо, а склоняется к чему-нибудь. После же стояния препоясывает воина, конечно, в духовном смысле, и того, который размягчается и находится в расслаблении от пожеланий, скрепляет, стягивая посредством пояса. Чреслами же называет душевное мужество и все выносящую силу. Как дно у кораблей, так и чресла у животных составляют как бы некоторое основание. Потому и мы от утомления часто отдыхаем, положив руки на чресла. Таково же положение и духовных чресл, которые апостол повелевает препоясывать истиной, заключающейся как в учении, так и в жизни. Ибо никто из еретиков не препоясывается истиной, но они вращаются внизу, около земли, не имея возможности постигнуть ничего возвышенного, но человеческими помыслами, вращающимися долу, исследуют Божественное. Кроме того, будучи не тверды и в жизни и подчиняясь обольщениям мира, они не только не препоясываются истиной, но, упав низко, даже жаждут лжи. Но мы не таковы должны быть, а во всем следовать истине: будет ли это учение, должны в нем искать истину, будет ли жизнь, точно так же. Мы должны быть нелицемерными, чуждыми коварства, не допускать лжи друг ко другу. Если мы таким образом будем препоясаны, то будем в состоянии стремиться к цели; препоясанием же этим Павел дает знать, что нам всегда должно быть вооруженными, как и Давид говорит: как пояс, которым всегда опоясывается (Пс. 108, 19), ибо в непрестанной войне мы находимся. Григорий же Богослов под чреслами у нас разумеет желательную способность, ибо в чреслах находятся внутренности, которые в Писании – символ пожелания, а под истиной – способность созерцательную. Поэтому утверждает, что Павел здесь увещевает всякое желание наше препоясать созерцанием и размышлением о Боге. Ибо созерцающий Бога и находящий радость в Нем как поистине возлюбленном не допустит, чтобы его желание обратилось на что-нибудь низкое и вращалось около земных предметов.

И облекшись в броню праведности. Праведностью здесь называет вообще добродетельную жизнь, как бы говоря: облачив свою грудь праведными делами. Ибо, как броня делает человека неуязвимым, так и праведность – того, кто облекся в нее.

15. И обув ноги в готовность благовествовать мир.

Хорошо предлагает нам и латы. Этим он говорит или то, что должны быть готовыми к благовествованию и проповеди. Ибо прекрасны, говорит, ноги возвещающего мир (Ис. 53, 7). Или что должно нам быть готовым к исходу, живя по Евангелию. Ибо ноги символ жизни; посему и говорит: поступайте осторожно (Еф. 5, 15). Готовность благовествовать же – добрые дела, которым и Господь внемлет, по сказанному: укрепи сердце их; открой ухо Твое (Пс. 9, 38). Хорошо также сказал: мир. Так как он упоминал о войне и битве, то показывает, что войну эту нужно вести против демонов, а не против людей, – ибо о мире благовестив, – и что, сражаясь с демонами, мы пребываем в мире с Богом, Которого не должно снова возбуждать к войне против себя, нарушая мир. Но благая весть уже есть, победа совершена; посему не будем страшиться.

16. Л паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого.

Словами паче всего указывает на упомянутую выше и истину, и правду, и упование Евангелия. Ибо все это нуждается в вере. Но верой называет здесь не познание истинного богопочтения, а веру, чуждую сомнения, которая заставляет верить в будущее, как в настоящее, которая совершает знамения и настолько пламенна и горяча, что и горы переставляет. Итак, как щит прикрывает все тело, ограждая и защищая его подобно стене, так и несумнительная (без сомнения) вера – ограда всей души. Сия-то вера, а не мудрование, есть щит. Щит прикрывает, а мудрования только мешают.

Которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого, то есть постыдные пожелания, помыслы неверия (как, например: будет ли воскресение? будет ли суд?) и искушения. Раскаленные же не только потому, что похоти разжигают и воспламеняют к постыдным делам, но и потому, что здесь мы и совестью как бы сожигаемся. К тому же и диавол поджигает нас и чрез помыслы неверия, и чрез искушения. Вера же угашает это; потому что если демонов она покоряет, то тем более страсти. Ибо разжигает ли тебя похоть, ты, веруя в будущие блага и радость, погасишь ее; палит ли тебя искушение, веруя в будущее, ты найдешь утешение. Поразмысли, каким огнем палим был Авраам, когда приносил в жертву своего сына, но вера погасила этот пламень.

17. И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие.

То есть спасающий и оберегающий. Ибо если мы будем иметь веру (спасающую и охраняющую нас), то скоро получим и спасительные помыслы, охраняющие нашу главу или руководительный ум. И меч духовный, который есть Слово Божие.

В вышесказанном Павел нас вооружил, чтоб не причиняли нам вреда враги, а теперь дает оружие, которым мы сами можем причинять сильный вред врагам. Итак, мечом Духа называет иносказательно или Самого Духа, или духовную жизнь, которой сокрушается глава дракона. Сей же меч духовный есть Слово Божие, то есть заповедь. Ибо если мы будем исполнять Его заповеди, то будем умерщвлять змея лукавого, как говорит Исайя (см. Ис. 27, 1). Или же Слово Божие есть выражение: во имя Иисуса Христа встань и ходи (Деян. 3, 6), и тому подобное. Или же мечом Духа называет просто мудрость духовную. Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча (Евр. 4, 12), и имеющий дар сего духовного меча и глаголющий Божественное – неодолим, каков был сам Павел.

18. Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением.

Вооружив их, наконец, ведет и к Царю, чтобы умолять Его, да прострет Он руку. Ибо сказав: возможете угасить все раскаленные стрелы (ст. 16), чтобы не возгордились, говорит: «Вы имеете нужду в Боге и можете завершить все дела вместе с упомянутым, то есть молитвой, молитесь не просто, но всякою молитвою и прошением, с плачем, биением в грудь, коленопреклонением и тому подобными действиями. И не в установленные только часы, но во всякое время и духом, то есть духовного прося, а не мирского». Но говоря: всякою молитвою молитесь, намекает, что можно и совершая молитву не молиться, когда кто пустословит.

Старайтесь о сем самом. Или о всенощных бдениях здесь говорит, или о бодрствовании души, то и другое можно понимать. Ибо вооруженному и стоящему пред царем должно быть бодрствующим.

Со всяким постоянством и молением. Подобно хананеянке, вдовице и Анне. Ибо такова действительно молитва, соединенная с терпением.

18—19. О всех святых и о мне, дабы мне дано было слово – устами моими открыто.

Итак, не за себя только должно молиться. Но заметь смирение: последним ведь ставит себя и просит учеников молиться, и это тот, который находился в узах за Христа. Да и Петр находился в узах, и за него усердная молитва была совершена Церковью.

Дабы мне дано было слово – устами моими открыто. Итак, он не заботится о том, что говорит, но как сказал Христос: не заботьтесь, как и что сказать, ибо в тот час дано будет вам, что сказать (Мф. 10, 19), – так и он, отверзая уста, передавал то, что повелевал Бог; так и все он совершал Божественной благодатью. Отсюда уразумеешь меч духовный, который есть Слово Божие.

19—20. С дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно.

То есть чтобы мне, как должно, защитить себя, как проповедника веры, с дерзновением и мужеством и великим благоразумием. Но к кому же ты исполняешь посольство! К людям, чтобы примирить их с Богом, но они связали меня, хотя по закону послы не должны подвергаться никакому насилию. Итак, хотя узы положены на меня, чтобы обуздать мое дерзновение, но ваша молитва откроет мне уста, чтобы дерзать и говорить все, что повелел мне поручивший мне посольство. Видишь ли, меч есть дерзновение в проповедании слова Божия, которое Павел хотел говорить устами своими открыто.

21. Я дабы и вы знали о моих обстоятельствах и делах, обо всем известит вас Тихик возлюбленный брат и верный в Господе служитель.

Что относилось до учения и утешения, то сам объяснил чрез послание; но когда вспомнил об узах, не останавливается на беседе о них, а оставляет нечто и Тихику рассказать о нем, чтобы не бесполезно было присутствие этого брата. Так как он возлюбленный, то все знает; а так как верный, то не солжет.

В Господе служитель, то есть служащий для Бога и в Божественном деле, а не ради чего-нибудь мирского или относительно чего-нибудь земного; или – брат в Господе, то есть духовный брат.

22. Которого я и послал к вам для того самого, чтобы узнали о нас и чтобы он утешил сердца ваши.

Святой Иоанн Златоуст так говорит: чтобы вы узнали о нас, то есть да возвестит вам, что со мной, и не допустит вас унывать из-за меня, так как я нахожусь в бедствиях и ношу узы. А это указывает на любовь и с его стороны к ним, и со стороны тех к нему.

23. Мир братиям и любовь с верою от Бога Отца и Господа Иисуса Христа.

Просит им мира и любви с верой. А это значит следующее: или чтобы они любили не инославных, а одних верных, или что и веру нужно иметь им для того, чтобы иметь надежду относительно будущего. Ибо без веры бесполезна любовь, и даже более – без веры не было бы любви. Что и сказал он словами: мир и любовь с верою. Научая же, каким образом мир будет, присовокупил: чрез любовь. А любовь каким образом? Если будем иметь веру.

24. Благодать со всеми, неизменно любящими Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Здесь отделил мир от благодати, особо поставив то и другое, хотя повсюду соединял их. Неизменно же, то есть в чистоте, или любящих Христа не в богатстве и славе, но в нетленных благах, то есть ради нетленного; или – что любящий Христа чрез добродетель Его любит. Ибо грех есть тление, а добродетель – нетление. Ибо, как о деве говорим, что растлевается, так и о душе; посему и Павел говорит: чтобы ваши умы не повредились (2 Кор. 11, 3), и – развращенные умом (2 Тим. 3, 8). Посему следует и нам показывать любовь ко Христу посредством чистоты в жизни и стремления к тем нетленным благам, и вообще посредством всякой добродетельной жизни, которая соблюдает душу непорочной, не растлеваемой ни учением, ни нечестием, соблюдает в Самом Христе, непорочном Женихе девственных и непорочных душ, Которому слава во веки веков. Аминь.