Текст книги "Найди сердце королевы"

Глава 2

За все долгие нудные часы, проведённые наедине с Нейтом в этом домике, я понимаю одно: он никогда и ни за что не расстаётся со своим телефоном.

Вот и сейчас он сидит, уткнувшись в свой гаджет, полностью игнорируя весь остальной мир. Его светлые волосы, как всегда, взъерошены, а яркие голубые глаза изучают дисплей телефона. Кажется, он рубится в какую-то игру для мальчишек. А ведь его оставили приглядывать за мной. И как этот ребёнок с таким справится?

– Нейт, – зову его я.

На моё удивление он тут же переводит взгляд на меня, промычав в вопросительном тоне: «М?» Телефон отодвигает в сторону.

– Дай мне отсюда уйти, – требую я.

Нейт прыскает от смеха.

– Ты такая глупенькая и наивненькая девочка, – почти щебечет он. – Это даже умиляет с какой-то стороны.

– Знаешь, что с тобой сделает полиция, если они узнают, что ты меня тут держал? – Я злюсь, повышаю голос, хотя бы так пытаясь достучаться до него. – Мой дядя – полицейский. Его все уважают.

Глупые попытки, Лина.

В ответ Нейт цокает языком, ухмыляясь, словно я сказала что-то весёлое. А потом он тянется к карману светлых джинсов и достаёт нечто вроде карточки. Я припоминаю, что похожую штуку детально рассматривала в доме Гая пару месяцев назад. Тогда, правда, она была золотистого цвета, а у Нейта – чёрная. В тот день я решила, что это нечто вроде банковской карты, но сейчас детально припоминаю выгравированную на нижней части надпись – Grave Cards.

– Вот эта штучка полностью меня защищает, крошка, – уверенно выговаривает он. – И от остальных бандитов, и от полиции. Так что мне совершенно незачем бояться твоего дядюшки.

– Что это?

– Гай захочет – расскажет сам. – Нейт убирает карточку обратно. – Я боюсь даже пикнуть чего лишнего. Прости.

Снова тайны, недосказанности, обман и издевательства надо мной.

– Это вы убили охранника моего общежития? – спрашиваю я, не терпя долгой тишины в комнате. Мне кажется, это очень разумный вопрос.

Он быстро отвечает:

– Его грохнул Уэйн… Сперва Зайд должен был, но планы поменялись.

– Зайд? – недоумеваю я.

Нейт бьёт себя ладонью по лбу, громко восклицая:

– Оу, да, точно! Я и забыл про Зака и Скотта в одном лице. Зайд у нас любитель менять имена. Придурок думает, что таким образом его сложнее будет отследить. – Не успеваю я выдать хотя бы едва слышное удивление, как парень продолжает: – Нужно было как-то запихнуть тебя домой. Как бы пробраться и грохнуть тебя в твоей же комнате куда легче, чем таскаться по универу, правда? Мы с Гаем отвалили нехило так баблишек вашему декану, чтобы она не обращала внимания на двух новеньких студентов. Я должен был следить за общей ситуацией, не подпускать лишних, пока Гай пудрил тебе мозги. И, кстати говоря, мы едва не обломались, когда твои предки вдруг притащили этого Логана Гелдофа к вам домой.

Я делаю удивлённое лицо, а вместе с тем путаюсь ещё больше.

– При чём тут Логан? – спрашиваю, ощущая, как информация уже давит на внутреннюю часть моего черепа.

Нейт смотрит на меня как на дуру.

– А ты что же, не знаешь, что он – сын босса одного из кланов ирландской мафии?

Растерянно мотаю головой, ужасаясь всему этому с каждой секундой всё больше и больше.

– Ну ни хрена ж себе! Тебе совсем-совсем ничего не рассказали? Даже капелюшечку?

– Что значит босс ирландской мафии? Что имел в виду Гай, когда сказал, что папа…

Нейт меня перебивает.

– Ну смотри, у ирландцев и англичан очень сложные отношения испокон веков. Думаю, ты в курсе, если получала хорошие баллы по всемирной истории. Ну так вот, у всех преступных организаций обычно бывают как союзники, так и противники. И вполне логично, что британская мафия совершенно не дружит с ирландской.

– Мне на это всё плевать, Нейт! – кричу я, не сдержав эмоций. – Какое отношение ирландцы имеют к моей семье? Зачем ты упомянул Логана?

– Как и сказал Гай, твой отец…

– Хватит! То, что он сказал, – полная чушь!

Нейт вздыхает, мотает головой, потом продолжает:

– Было бы это чушью, ничего этого не случилось бы, поверь. Несмотря на то что твой батя отошёл от всей этой хрени с помощью твоего дяди, у него оставались нужные и даже дружественные связи. Твои родители надеялись выдать тебя за Логана, чтобы защитить от «Могильных карт», потому что его семья имеет достаточно много власти. Твой папаша оказался умнее, чем думал Вистан, блин. Сразу заподозрил, что ты можешь быть в опасности после убийства того чела в кампусе. Решил подстраховаться… – Внезапно он замолкает, а потом шлёпает себя по лбу: – Блин, пора бы мне прикрыть варежку!

Нейт вскакивает с дивана и плетётся в другую часть комнаты, словно намереваясь меня теперь избегать. А я не могу шевельнуться.

Кормак О’Райли… Имя, которым не так давно эти парни назвали моего отца.

А Логан Гелдоф – сын ирландского мафиози и его жены, и они дружат с моими родителями.

У меня нет весомых оснований не верить словам Нейта, ведь я так хорошо помню маму и её уверенность, когда она говорила о своём намерении поженить нас с Логаном, чтобы защитить меня.

О боже.

Неужели то, что сказал Гай о моём отце, может быть правдой? Моя семья связана с преступным миром?

По коже проходится холодок, а к горлу снова поднимается ком размером с булыжник, из-за которого мне становится сложно дышать.

– Зачем же они тогда… – начинаю я, но Нейт меня перебивает:

– Не-а, крошка, я больше ни слова не скажу! Я и так сболтнул больше, чем следовало. А по идее, я вообще ничего не должен был тебе рассказывать. Если Гай пустит меня на фарш, это будет твоя вина!

Наверное, оно и к лучшему. Узнай я ещё что-то, и в подробностях, пожалуй, сошла бы с ума.

Подняв взгляд на парня, устроившегося в другой части комнаты, я стараюсь не разрыдаться снова. Как унизительно, как паршиво я себя ощущаю. И как же очевидны эти мои попытки сдержаться.

– Не смотри на меня так, – хмурится Нейт. – Я лишь выполнял свою часть работы. А знаешь, что предусмотрено членам «Могильных карт» за отказ от задания или предательство?

– Так ты тоже…

– Ага. Я тоже у них работаю. Это ведь очевидно. – Горько улыбаясь, он добавляет: – У меня не было выбора. Они мне всё предоставили. Всё, в чём я нуждался: одежда, еда, жильё, деньги… Много денег. Я не мог отказаться.

Вытеснив из души едва показавшееся желание его пожалеть, я сохраняю невозмутимость на лице и почти грубо говорю:

– Но в итоге ты сидишь здесь и помогаешь мне. Видать, тебя не совсем пугает перспектива быть наказанным ими.

Нейт молчит несколько секунд, потом поднимает на меня заметно погрустневший взгляд голубых глаз и отвечает:

– Ну а что мне остаётся делать? Ради своих друзей я готов на всё. Мы ведь одна семья.

Я вспоминаю рассказ Гая. Оказалось, не всё из сказанного им было ложью. Про друзей и их близкие отношения он говорил правду. Нейт боится «Могильных карт», но идёт на риск ради друга. В другом случае я бы растаяла, растроганная, но сейчас другая ситуация.

– Ты хочешь меня как-то задобрить? – мой голос звучит очень резко. Я всё ещё зла, хоть его рассказ и попытался утихомирить мой вырывающийся гнев. – Ты согласился находиться в стороне. Помогать Гаю убить меня. Вы все просто решили врать мне в лицо, а затем воткнуть нож в спину ради денег. Ради бумажек.

Парень меняется в лице, мрачнеет и вдруг встаёт, смотря на меня с какой-то жалостью. Нейт обычно всегда улыбается, но сейчас выглядит очень опечаленным.

– Ты считаешь это бумажками, потому что всю жизнь росла в роскоши и любви. Тебе попросту не понять многих из нас, Лина. Мне подобное испытать не посчастливилось, пока я не встретил «Могильные карты». Харкнессы… они как боги, которые могут взять под свою защиту и крыло любого, кого только пожелают. Находясь под их покровительством, ты, на хрен, забываешь, что когда-то в чём-то нуждался. Уверен, если бы я вернулся туда, обратно, и вновь встретил их впервые, предлагающих мне всё это, я бы согласился снова.

Я качаю головой, но не решаюсь заговорить. Мне кажется, силы уходят вместе с брошенными словами. Я так слаба сейчас эмоционально, что выдавать лишние буквы, составляя из них целые предложения, кажется мукой.

– Слушай, Лина, – начинает Нейт после небольшой паузы, сменив тон на более мягкий, – я не хотел всего этого. Я думал, что просто поучаствую в этом пару дней и забуду тебя как безымянную девушку, и мне не придётся знакомиться с тобой ближе. Я вообще убийствами никогда не занимался. Но Гай… Чёрт! Он по-настоящему запал на тебя. Я предупреждал его ещё давно, потому что всё это начинало становиться слишком очевидным. Вот кто мог предвидеть подобное, а? Он же Кровавый принц! Гроза криминального мира! Его все боятся!

Я не верю ни одному из его последних слов, сохраняя прежнее хладнокровие. Доверять человеку, помогавшему другому меня убить, невообразимо сложно, даже если хочется. При подобных-то обстоятельствах.

Резко встаю и хватаюсь за голову, чувствуя, как она медленно разрывается изнутри. На меня свалилось слишком много информации всего за один день, и мозг находится в состоянии шока, неспособный отфильтровать полученные данные.

Я нахожу часы, висящие на стене. Через полчаса моя семья придёт меня будить и обнаружит, что их любимой дочери нет в постели. Я уже вижу ужас на лице мамы, нервные шаги отца, звонки в полицию, вызов Джозефа… Но всё это не будет иметь смысла.

Я не верю в слова о папе, и не поверю, пока мне не предоставят настоящие доказательства.

– Я могу предупредить родителей? – спрашиваю я.

Нейт издаёт смешок.

– Нет. Прости, крошка, но никаких звонков отсюда. Это пока единственное место, благодаря которому ты ещё жива. Нельзя высовываться и выдавать наше местоположение.

– Мои родители поднимут на уши весь Сиэтл. – Хочу, чтобы моя угроза звучала грозно, но понимаю, как она вместо этого глупа. – Они будут искать меня везде.

– Вистану хватит денег утихомирить всех за считаные секунды. – Нейт заглядывает наружу, отодвинув край штор. – Если Гай не сможет убедить всех, что с тобой покончено, то, вполне вероятно, твоими поисками и в самом деле займётся полиция. Вот только они приведут тебя не в дом, в тёплую постельку, а прямиком в поместье Харкнессов или, того хуже, в Королевство.

Не успеваю я поинтересоваться, что он имеет в виду под «королевством», как в окно снаружи ударяет свет от фар, а потом и до ушей доносится шум автомобиля, приближающегося к домику. У меня замирает сердце от страха.

– Оставайся на месте, – бросает мне Нейт.

Он суёт руку за спину, приподняв толстовку, и я в ещё большем ужасе округляю глаза, смотря на пистолет, который Нейт достаёт. Видеть оружие, предназначенное для убийства людей, не вошло в привычку даже после того, как я увидела такой же пистолет у Гая.

– Что ты…

– Тихо, крошка. Я просто проверю, кто это. А предосторожность никогда не помешает.

Нейт внимательнее приглядывается к подъезжающей машине, оружие в его руке издаёт щелчок; кажется, он заряжает его. Но вдруг свободно выдыхает, вновь спрятав пистолет.

– Повезло, – сообщает мне парень. – Это всего лишь Уэйн.

И сразу после его слов в домик действительно входит Уэйн. Его песочного оттенка волосы беспорядочно взъерошены, грудь быстро вздымается, губы плотно сжаты. Я не замечала раньше, но его глаза гораздо светлее глаз Нейта. Они больше серые, чем голубые, и вместе с остальными острыми чертами лица выглядят даже пугающе. В последний раз я видела его на той встрече друзей в кафе, куда меня пригласила Софи.

Убийство охранника – именно его рук дело, и мне становится не по себе ещё больше от его присутствия.

– Привет, чувак, – пожимает руку друга Нейт.

– Ага. – Уэйн кивает ему, а затем бросает на меня уничижительный взгляд. – Где все остальные?

– Отъехали в город, чтобы разобраться в этой хрени. Хотя хрен у них что выйдет, я в этом не сомневаюсь.

– А она? – кивает в мою сторону Уэйн. – Что Гай решил по итогу делать?

– Она пока останется здесь. Под моим, скажем так, крылом.

Я стараюсь игнорировать их переговоры, устремляя взгляд к окну. Оно закрыто шторами, но жуткое ощущение, словно кто-то там может спокойно наблюдать за нами, меня никак не покидает. Я пытаюсь привести дыхание в норму, когда отвожу взгляд, и замечаю, как надо мной нависает Нейт:

– Слушай, тебе, наверное, надо поспать.

– Не хочу спать, – отрезаю я.

– Я тебя не спрашиваю. – Он глупо улыбается. – Ты выглядишь так, словно всю ночь танцевала, затем влила в себя целый ящик коньяка и теперь отходишь от похмелья. Правда, поспи. Можешь не беспокоиться. Если что, я за тебя горой… А то Гай с меня шкуру сдерёт.

Я делаю вид, что мешкаю, словно раздумываю над его предложением, но в итоге всё же соглашаюсь. Мне действительно не помешает вздремнуть. Но вот смогу ли я заснуть после всей той информации, что неожиданно на меня свалилась?

Нейт раскрывает для меня одеяло на стоящей в углу кровати. Мне не хочется доверять им настолько, чтобы добровольно погрузиться в сон, но веки так тяжелы, что, едва я ложусь, как они смыкаются, и весь мир становится чёрным.

* * *

Не знаю, сколько времени я проспала, но небо, едва видимое через щели штор, окрашено в голубой, запачканный оранжевыми и розовыми оттенками. Значит, утро уже наступает.

И сквозь дремоту я слышу разговор. Несколько мужских голосов, заставивших меня раскрыть глаза. Подушка едва позволяет привстать; она такая мягкая, что расставаться с ней после приятной дремоты совсем не хочется.

– Ну не томи, чувак! – нетерпеливо произносит Нейт. – Как всё прошло?

Голос Гая заставляет сердце сжаться в комок:

– В доме собралась вся верхушка. Юстас, Стивен, Байрон, все остальные.

– А Королевство в курсе?

– Сомневаешься, что отец не доложил обо всём сразу, как Серебряные пришли к нему со своими подозрениями?

Нейт решает промолчать, видимо, поняв, что его вопрос был глуп.

– Ну, блядь, – слышу я голос Зайда. – Дело реально хуёвое, если так посмотреть. Они все в курсе.

– Ещё нет, – отрицает Гай. – Они не уверены. Это только подозрения. Каталины дома нет, это главное, а значит, даже если отец уже отправил за проверкой людей, они никого не обнаружат.

– Допустим. Но что потом? – снова спрашивает Нейт. – Что теперь-то делать? Это с самого начала дохлый номер. Ты же это понимаешь, чувак. Ты не можешь держать Лину здесь вечность, рано или поздно Вистан узнает, где она.

Гай поворачивает голову в мою сторону. Я просто не успеваю сделать вид, что не подслушиваю их. Он сохраняет невозмутимое выражение лица, нахмуренный, сосредоточенный, вечно размышляющий. Мне кажется, в его душе нет никакого покоя.

– О, смотрите, кто это у нас проснулся, – шуточно машет мне рукой Нейт.

Я не отвечаю, слишком занятая тем, что смотрю в зелёные глаза, прожигающие во мне дыры. Кто бы мог подумать, что глаза, в которых я хотела остаться навсегда, всё это время смотрели на меня как на жертву.

У небольшого деревянного стола устроились все пятеро: Гай, Нейт, Лэнс, Уэйн и Зайд. Я как никогда ощущаю всю неловкость, которой пропитался воздух.

Гай идёт в мою сторону, и я усердно делаю вид, что меня это не волнует.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

Какой абсурдный и жестокий вопрос.

– Как сам думаешь? – резко выговариваю я.

– Прости. – Хоть он и просит прощения, голос всё равно звучит грубо, словно это я провинилась перед ним. – Я не думал, что дойдёт до такого. Но я сделаю всё, чтобы тебя защитить. В этом даже не сомневайся.

– Как же ты защитишь меня от себя?

Мой вопрос застаёт парня врасплох, и он тут же сжимает губы, словно не зная, что ответить. Друзья Гая за его спиной, видимо, понимают, что дальше последует личная беседа, поэтому я слышу, как Лэнс громко произносит:

– Выйдем-ка на улицу, ребята. У меня к вам разговор.

Все выходят из домика, оставляя нас с Гаем наедине. Во мне борются два противоречия: мне страшно и спокойно.

– Где миссис Майер? – спрашиваю я серьёзным как никогда голосом. – Вы и её убили?

У него искажается в отвращении лицо, морщатся брови:

– Нет. Я не стал бы…

– Значит, чья-то жизнь для тебя неприкосновенна, а чью-то можно просто забрать, когда тебе захочется?

– Ты ничего не понимаешь, Каталина. Ты всю жизнь провела в неведении. Росла в окружении цветов и бабочек.

Злость вскипает в крови, бурлит в венах.

– Ну уж прости, что я не понимаю вашей работы! Работы, подразумевающей под собой преступления! Ты всё время мне врал, использовал в свою пользу моё незнание о том, что есть такие ужасные люди, как ты! А сейчас держишь меня здесь под дурацким предлогом защиты!

– Ты не можешь обвинять меня в том, в чём у тебя нет должных знаний.

– Я вполне могу обвинять тебя в том, в чём достаточно убедилась!

Он нервно и громко дышит. Его грудь резко вздымается. Возможно, я провоцирую его. Кто знает, на что способен человек, который наравне со своей семьёй возглавляет опасную преступную организацию? Что остановит его от очередного убийства? Может, он передумает меня спасать?

Я вспоминаю о Логане, о происхождении которого мне рассказал Нейт.

– Вот почему ты так отреагировал, когда я рассказала тебе о Логане, после того как сбежала с тобой, – говорю я, и Гай в удивлении поднимает взгляд. – Ты понял, что мои родители собрались защитить меня. Это могло помешать твоим планам.

Он не спрашивает, откуда я знаю об этом.

– Лучше бы ты не воротила нос в тот день и послушалась их, – хмурится Гай. – Если бы вышла за Гелдофа, оказалась бы под надёжной защитой. И мне пришлось бы отступить ещё тогда.

– Собираешься на меня всё свалить?

– Нет. – Он тяжело вздыхает, а потом опускает голову. – Нет, я просто… Если бы я был умнее, я бы многому не позволил случиться.

– Ничего не изменит того, какой ты ужасный человек.

Гай мотает головой, совершенно не соглашаясь со мной.

– Если бы я был так ужасен, как ты обо мне думаешь, Каталина, вряд ли ты сидела бы сейчас здесь. Я бы исполнил свой долг. Но во мне не нашлось силы даже на то, чтобы коснуться тебя. Использовать твоё тело оказалось мне не под силу. А я ведь был так уверен в себе, мой отец возложил на меня такое важное поручение, а я предал свою семью.

У меня, наверное, по его расчётам, должно дрогнуть сердце. Наверняка именно этого он и ожидал, когда решил поведать мне столь душещипательную историю.

Но я не хочу вестись.

– Говори что хочешь, Гай… Но, так или иначе, ты поступил отвратительно. – А потом, стискивая зубы, я почти выплёвываю: – Ты отвратителен. Целиком и полностью.

Он отшатывается словно от огня. В глазах вспыхивает нечто такое, что я ещё ни разу в них не видела. Может быть, это страх, отчаяние, желание услышать ровно противоположные слова из моих уст. Из уст девушки, которая казалась ему бесхребетной. Наверное, он уверен был в том, что я его с ходу прощу.

Но боль, которую Гай принёс в мою жизнь, так легко не забудется. Сердце, которое он разбил вдребезги, так скоро не восстановится. Так что он должен помучиться так же, как и я в своё время. И пусть это прозвучит жестоко, он заплатит за раны, нанесённые мне.

Гай отходит от меня. Больше не собирается давить на жалость. По крайней мере, так мне кажется.

– Думай, как хочешь, Каталина. Я не стану унижаться перед тобой. Я никогда ни перед кем не унижаюсь.

И с этими словами жестокий и уверенный в себе Гай Харкнесс выходит из дома, а я остаюсь сидеть и думать: друзья ли они все мне или самые страшные враги, и что я могу сделать, чтобы сохранить себе жизнь?

И самое главное: правда ли всё то, о чём мне рассказывают?

Глава 3

Гаю едва хватает воздуха.

И хоть снаружи он всегда кажется собранным и спокойным, в душе разгорается целый пожар. Особенно в эти минуты. Он делает незаметные для остальных длинные вздохи, собирая в себе спокойствие по крупицам.

Обычно в такие моменты ему очень помогает холодный душ или ванна, полная ледяной воды. Так отец приучал Гая к потере всех чувств разом. Ведь мало на что отвлекаешься, когда тело коченеет, и единственное, о чём думаешь, – как бы не умереть в этой чёртовой воде.

Однако злится Гай сейчас вовсе не на Каталину. Нет, он попросту не может на неё злиться, ведь она, по сути, права. Назвав его отвратительным, девушка лишь констатировала факт, ничего больше. Уху Гая её слова не показались оскорбительными, он слыхал о себе выражения и похуже.

Его злит собственная беспомощность.

Раньше ему приходилось сталкиваться с проблемами, требующими исключительной жестокости, и сейчас уму непостижимо, почему он не может поступить ровно так же, как и всегда. Мысли о беспомощности совершенно не сочетаются с его происхождением – он один из главных принцев криминального мира внутри Штатов и за их пределами. Наследник целого преступного царства. Сомнения стоит откинуть прочь.

– Ты уверен, что это место надёжно? – слышится голос Лэнса, едва протискивающийся сквозь громкие мысли в голове.

Лэнсаму Вэлдону двадцать шесть лет. Самый старший из всей этой компании, он всегда выступал советчиком друзьям, казался им самым рассудительным и умным. Человеком, которому можно доверить свои проблемы и получить помощь. Нейт с Зайдом иногда достают его шуточной кличкой «Мудрец».

А ещё когда-то он входил в число «Могильных карт», имел чёрную карту и работал на той же должности, на которой сейчас Уэйн – наёмным убийцей.

Гай прочищает горло, прежде чем ответить:

– Пока что.

– И что потом?

Он переводит взгляд на Нейта с Зайдом, которые в сторонке горячо обсуждают последние новости в мире гоночных машин. Зайд Парсá всегда был истинным фанатом гонок и крутых тачек. Отчасти из-за этого он ещё в пятнадцать начал угонять их и весьма успешно, пока не натолкнулся на «Могильные карты», которым захотелось прибрать такого талантливого молодого человека к рукам.

– Вы! – прикрикивает Гай, привлекая внимание друзей. – Зайдите в дом. Следите за Каталиной, пока меня нет рядом.

– Ладно, – хоть и цокнув, но с ходу соглашается Нейт и бежит к двери, широко распахивая её.

Зайд с бутылкой пива в одной руке и зажжённой сигаретой в другой следует за ним.

– Пока есть хоть малейший шанс оставаться незамеченными, я им воспользуюсь, – продолжает Гай, сжимая кулаки до побеления костяшек. Его ладонь, принесённая в жертву, уже не нуждается в бинте, рана затянулась, оставив лишь шрам: лезвие в ту ночь вошло слишком глубоко, чтобы забрызгать простыню и ноги Каталины кровью.

– А что ты будешь делать, когда Вистан придёт за ней? – В глазах Лэнса зажигается волнение. Он всегда волновался за ребят как за младших братьев. – Ты ведь знаешь своего отца. Знаешь, что рано или поздно он найдёт её.

Гай уже злится. Ему всё кажется, что Лэнс попросту на него давит. А ведь он не просил его встревать в это дело. Ответственность теперь словно душит за горло, снова напоминая о том, что его собственные ошибки могут вылиться другу большими неприятностями.

Лэнс отошёл от дел ещё два года назад, когда связал жизнь с Софи. Он обещал своей невесте полностью измениться, создать настоящую семью, завести ребёнка… Но увидев однажды изменившееся лицо Гая, его повадки и действия, совершенно отличные от прежних, Лэнс всё понял. Название всем этим метаморфозам – любовь. А ведь он на своём примере знает, как сильно любовь способна менять человека, вплоть до неузнаваемости.

– Ты всё ещё можешь развернуться, Лэнс. – У Гая сжимаются зубы от попыток говорить серьёзно. – Можешь уйти прямо сейчас. Пока ещё не поздно.

Тот отрицательно качает головой.

– Нет, парень. Разве можно отвернуться от семьи? Разве так бы ты поступил, если бы дело касалось меня? Или любого из нас… – Рука Лэнса ложится на плечо Гая, карие глаза полны доброты. – Я всегда буду прикрывать тебе спину. Что бы ни случилось.

Если бы Гай Харкнесс не был Кровавым принцем, он бы обязательно сейчас улыбнулся. Искренне, добродушно и широко. Если бы отец не вдалбливал в его голову с самого детства убеждения о том, что настоящие мужчины не показывают эмоций, они не плачут, не должны разбрасываться улыбками со всеми подряд, всегда холодны ко всему, что выходит за пределы семьи, то на красивом лице Гая сейчас заиграл бы самый настоящий блеск, который бывает, когда человек искренне счастлив.

Но, разумеется, таких глупостей он себе позволить не может. Он и без того достаточно натворил.

– Спасибо, – звучит лишь из его уст.

Совсем близко раздаётся удар и глухой рык, похожий на звериный. Оба парня поворачивают головы, встречая недовольного и почти свирепого Уэйна.

– И всё это ради какой-то девчонки? – Он огибает лестницу, едва ли не выпускает пар из ушей. – Твою мать, Гай! Ты, кажется, не до конца осознаёшь, на какое дерьмо согласился!

Гай вздыхает:

– Никто не сознаёт всю серьёзность ситуации лучше, чем я сам, Уэйн.

– Ты просто рехнулся! Из-за этой сучки ты просто потерял свои мозги!

Повторять дважды не приходится: Гай реагирует моментально. Его руки цепляются за края куртки Уэйна и впечатывают друга в деревянную стену домика. Приложи он чуть больше сил, вполне мог бы разбить ему череп.

Удивительно, на что способна любовь. Даже самых близких друзей ей подвластно настроить друг против друга.

– Ещё раз выскажешь нечто подобное в её сторону, и я забуду про то, что ты мой друг, – зло шипит Гай. – Размажу тебя по этой стенке за долю секунды.

– Парни, хватит, – встревает Лэнс, отталкивая его от разъярённого Уэйна. – Если мы хотим разобраться со всей этой историей, мы должны держаться вместе. Вместе решать эту проблему, а не бросаться друг на друга, ясно?

Гай выпускает куртку из рук, в какой-то мере освободив друга. Уэйн бросает в его сторону испепеляющий взгляд, поправляет свою одежду, дышит слишком громко и, чётко выговаривая слова, произносит:

– Однажды ты пожалеешь… Пожалеешь о том, что решил так рискнуть ради неё. Она докажет тебе, что не стоит этого. Теперь молись, чтобы это случилось до того, как это тебя погубит.

Может быть, в его словах есть смысл. Но Гай эти предположения решает проигнорировать.

* * *

Я поражена, зла, полна ненависти. А ещё растеряна и пребываю в самом ужасном состоянии, которое у меня когда-либо было.

Прошло по меньшей мере полчаса после того, как Гай вышел на улицу, и я осталась сидеть дома одна. Мне хочется выпрыгнуть из окна, попытаться улизнуть, но Нейт и Зайд, наверняка по приказу Гая, вернулись в дом гораздо раньше, чем я успела морально себя подготовить к побегу.

И теперь, пока я всё ещё поражена, зла и полна ненависти, они развлекают себя как могут. А именно – игрой в «Правду или действие».

– Ну, каким будет твой выбор, придурок? – лыбится Нейт, потирая в любопытстве подбородок.

– Хуй с ним! – Зайд откидывается всем телом на кресло, принимая вальяжную позу. Цепи на его поясе сверкают и звенят. – Давай «правду».

– Ты пробовал сам себе отсосать?

У меня от шока глаза едва не лезут на лоб, но я всеми силами держу себя в прежнем положении, не выказывая никакого удивления или подслушивания этих грязных разговоров.

Зайд коротко смеётся:

– Ты думаешь, мне приходилось бывать в настолько отчаянном положении?

– Чувак, ты всю жизнь спишь с какими-то экзотическими шлюшками, даже не проверяя, здоровы ли они вообще, – в голосе Нейта чувствуются нотки отвращения. – А они могли что-то подцепить от кого угодно. Даже, блин, от вонючего бомжа, кто знает. Так что от тебя, чувак, можно всё что угодно ожидать.

Мне хочется встать и уйти отсюда, чтобы больше не слышать ничего подобного. Но я продолжаю сидеть.

– Оу, мы смутили нашу крошку, – нараспев произносит Нейт, обратив внимание на мои, вероятно, красные щёки. – Слушай, чувак, нам реально лучше держать язык за зубами рядом с ней. А то ты Гая знаешь, прихлопнет нас обоих и глазом не моргнёт.

Зайд бросает в мою сторону взгляд тёмных глаз и крутит пальцем пирсинг у себя на губе. Мне кажется, он о чём-то задумался.

– Может, она присоединится к нам? – вдруг предлагает он.

Нейт начинает сиять, будто только этих слов и ждал:

– Вау, идея хороша. Всё равно ей нехрен делать… – Его голубые глаза ожидают ответа, когда он смотрит на меня. – Ты как, крошка, согласна?

– Вы оба – идиоты, – бурчу я, не веря своим ушам.

Неужели они всерьёз полагают, что я сейчас настроена на дурацкие игры? Тогда они ещё глупее, чем я о них думала.

Скрестив руки на груди, я отворачиваюсь к стене, почти сворачиваясь калачиком в своём кресле. Мне здесь удобнее всего. А ещё так меньше боли, пожирающей меня изнутри.

– Так и скажи, что тебе слабó, – хихикает Нейт. – Что тебе слабо сейчас встать, пойти на улицу и дать Гаю по лицу. Ну, пощёчину. Причём жёсткую.

Мне стоило бы проигнорировать двух глупцов, решивших меня подставить, но вместе с удивлением ко мне подкрадываются мысли о том, как же всё-таки заманчиво это звучит. Я могла бы даже обзавестись убедительным оправданием: меня так поступить заставили два придурка.

Почему нет, чёрт возьми? Конечно, прежде я никогда не давала никому пощёчину, но всё бывает в первый раз.

Я уверенно встаю с кресла.

Нейт с Зайдом заметно оживляются, прочитав о намерениях на моём лице.

– О, ща будет веселье! – Блондинистый засранец потирает в предвкушении ладони, мигом подлетев к двери и открывая мне её. – Только после вас, мадам.

Я выхожу из домика на улицу, вдыхая обогащённый кислородом свежий чистый воздух леса и щурясь от яркого солнца. Где-то на верхушках деревьев поют птицы, уже наступило раннее утро.

Гай, Уэйн и Лэнс стоят в стороне и ведут переговоры, окутанные сплошной тайной. Я делаю глубокий вдох, сжимаю кулаки, но напряжения не показываю больше никак. Они нас замечают сразу. Встретившись со мной, зелёные глаза наполняются крайним негодованием, а голос их обладателя велит мне на повышенном тоне:

– Каталина, возвращайся в дом. Сейчас же.

Но я уже стою прямо перед ним, пройдя мимо Уэйна и Лэнса. И моя ладонь приподнимается, успевает замахнуться, а потом и с громким хлопком соприкоснуться с его щекой.

В общем, я даю пощёчину Гаю Харкнессу.

Как сказал Нейт, грозе криминального мира. Кровавому принцу. Сыну лидера могущественной британской мафии «Могильные карты». Наверное, по их законам, за подобные распускания ручонок мне грозит смерть, расстрел, отсечение этих самых ручонок. Но мне не страшно. Ни капли.

Гай поворачивает ко мне полное замешательства лицо. А я гадаю: интересно, кто-нибудь когда-нибудь бил его по лицу? Вероятно, нет. Или не настолько сильно, чтобы оставить следы. Ведь его лицо совершенно, идеально, красиво, и даже если я его ненавижу, пытаться отрицать этот факт было бы глупо.

Лэнс с Уэйном рядом с ним растеряны не меньше, чем сам Гай.

– Ты заслужил, – закрепляю я свои действия словами, а потом резко разворачиваюсь и иду обратно в дом, попутно вспоминая и наслаждаясь его униженным видом.

Гай возвращается внутрь уже через десять минут после того, как я врезала ему по лицу. Хотя, врезала это громко сказано. Просто шлёпнула.