Текст книги "Перевоплощение"

Глава 5. В теле животного

Без сознания Дэниел пробыл недолго. Открыв глаза, он устремил опустошенный взгляд на Тайги. Тот все так же стоял на четвереньках, жался к кровати и время от времени издавал тихое мяуканье.

– Да ты что, не видишь, что он издевается? – пришел в себя Эван Макмилан. – Дразнит, змееныш! – с этими словами Эван подскочил к Дэниелу, схватил его за шиворот и повалил на кровать. Замахнувшись, Эван нанес удар ладонью по лицу Тайги-человека. Тот взвизгнул, вскочил на четвереньки, выгнул спину и зашипел. Глаза Тайги бешенно вращались, тело тряслось, словно от холода, пальцы рук судорожно сжимались и разжимались, комкая одеяло.

– Ах, ты ж, негодник. Немедленно прекрати! – Эван схватил сына одной рукой за шею, вторую занес для удара, но ударить не успел, Мэри подскочила к мужу и повисла на занесенной для удара руке.

– Пошла прочь! – Эван отпустил на какой-то миг шею сына, вцепился в Мэри и оттолкнул ее.

– Прошу тебя! Не бей его! – Мэри снова повисла на руке мужа. Лицо женщины было мокрым от слез. Ее тело сотрясала дрожь не менее сильная, чем и тело того, кто находился в теле ее сына. Но Эван снова оттолкнул ее. На этот раз сильнее. Мэри упала на пол, но быстро поднялась на ноги, чтобы не дать мужу ударить Дэниела. На какой-то миг она замерла, пораженная действиями сына. Тот зашипел, махнул рукой точь в точь как кот, когда ударил ее лапой, затем соскочил с кровати и бросился на четвереньках бежать из комнаты. Убежать далеко он не смог, Эван перехватил его на полпути к двери, бросил на спину и ударил по лицу ладонью.

– Не смей! – кричал Эван Макмилан, избивая сына. – Хватит издеваться! Или, ей богу, всю душу из тебя выбью!

Дэниел безразлично взирал на то, что происходило. Странная апатия охватила его разум и тело. На какой-то миг ему стало жалко этого трясущегося от страха юношу, лежащего на полу и пытавшегося защититься от ударов Эвана Макмилана. Но когда Дэниел подумал, что теперь в этом теле живет Тайги, то испытал даже легкое удовлетворение от процесса избиения. Так или иначе, теперь это не его тело, а значит, и не его заботы, связанные с ним. Он снова почувствовал отвращение к этому жалкому животному. Несмотря на то, что у этого животного было человеческое тело, оно продолжало оставаться животным – тупым, примитивным и беспомощным перед человеком.

Но если кому-то и было дело до избиваемого юноши, так это Мэри Макмилан. В который раз она подскочила к мужу и схватила его за руку, и в который раз оказалась отброшенной в сторону. Тем не менее ее упорству и силе материнской любви можно было позавидовать, она снова и снова бросалась к мужу, пока в конце концов не заставила того отвлечься от сына. Эван вскочил на ноги и собрался было обратить гнев на жену, когда взгляд его задержался на мокром пятне, возникшем, словно по волшебству, под сыном. Какое-то время он взирал на него с высоты, пытаясь понять, что это такое. Не кровь же. Не так уж и сильно он лупил Дэниела. Догадка яркой кометой ворвалась в его сознание. Вместе с ней на губах появилась ухмылка.

– Да никак обосцался, – Эван рассмеялся и схватил сына за ногу. Взгляд, брошенный на его мокрые трусы, подтвердил предположение. – Это ж надо такое. Взял и обосцался.

Смеясь, Эван Макмилан направился прочь из комнаты сына. На пороге он остановился, обернулся и посмотрел на жену:

– Я даю ему пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, убрать за собой и быть готовым ехать с нами в Эдинбург.

Мэри стояла посреди комнаты и гладила сына по голове. Тот жался к ее ногам, хлопал глазами и ошарашенно поглядывал на Эвана Макмилана.

– Да неужели ты не понимаешь! – взмолилась Мэри Макмилан. – Он же болен! Наш сын болен. Его надо к врачу вести, а не на день рождения ехать.

– Болен? – Эван Макмилан казался удивленным. – С чего бы это? Вчера он не выглядел больным.

– Я не знаю, что произошло, – Мэри смахнула слезы с глаз и провела рукой по волосам сына. – Но, Эван, посмотри на него. Неужели ты не видишь сам, что с ним что-то не так? Будет ли здоровый человек вести себя так, как он? Подумай хоть немного. Ты же так гордишься своим умом.

Эван Макмилан нахмурил брови и устремил задумчивый взгляд на сына. В эти минуты тот действительно мало походил на человека. С его сыном явно что-то произошло. Это начал понимать и Эван Макмилан. Какое-то время он, молча, смотрел на сына, затем пожал плечами и сказал:

– Если весь этот цирк – это нежелание избежать поездки в Эдинбург, тогда он на самом деле кажется больным. Хотя никак не могу понять, что с ним произошло такое, что он за ночь из человека превратился в идиота. Сходи с ним к нашему семейному доктору, мистеру Брауну. Посмотрим, что он скажет.

Эван Макмилан вышел из комнаты сына и скрылся в гостиной. Мэри посмотрела на сына у своих ног, вытерла ладонью слезы с глаз и сказала:

– Дэни, ты слышишь меня? Давай, поднимайся на ноги. Я проведу тебя в ванную. Тебе надо помыться, а потом мы съездим к мистеру Брауну. Давай, дорогой, – Мэри попыталась поднять Дэниела на ноги, но тот едва почувствовал, как руки оторвались от пола, мяукнул и плюхнулся назад на пол. Похоже, стояние на четырех конечностях ему нравилось больше. Мэри опять попыталась поднять Дэниела, и снова безрезультатно, едва руки оказывались в воздухе, Дэниел возвращал их на пол.

– Что же мне делать, Дэни? Почему ты не хочешь становиться на ноги?

«Потому что он кот, а коты передвигаются на четырех лапах. Разве непонятно?» – решил вмешаться Дэниел, до этого тихо наблюдавший за безуспешными попытками поставить Тайги-человека на ноги. Но вместо слов из пасти Дэниела послышалось мяуканье.

«А чтоб тебя, – подумал Дэниел. – Никак не запомню, что с сегодняшнего дня я больше не говорун. Мяукун какой-то».

Тихий вздох вырвался из груди Дэниела. Его взгляд устремился к Мэри, которая как раз обернулась, услышав мяуканье.

– Тайги, что же мне делать с Дэниелем? – удрученно произнесла Мэри, глядя на кота, лежащего на полу в коридоре. – Удивительно, но повадки Дэниела так похожи на твои. Как же мне поднять Дэни на ноги? Не пойдет же он на четырех конечностях к мистеру Брауну?

«Пристрелить. Что же еще с ним делать? Дэниел все равно я, а он тупой Тайги», – что-то похожее на улыбку появилось на кошачьей морде. Дэниелу понравилась его шутка. Чувство юмора у него все же осталось.

Мэри Макмилан отвернулась от кота и посмотрела на сына.

– А знаешь, мой дорогой, я знаю, что мы сделаем, – сказала она, опускаясь на колени и беря ладони сына в свои. – Тайги же ходит на задних лапах, когда я беру его за передние лапы. Может, и с тобой так получится? – Мэри оторвала ладони сына от пола и поднялась на ноги, увлекая за собой и Дэниела. Тот с опаской покосился на удаляющийся пол.

– Вот видишь, как хорошо, – улыбка, очерченная ноткой грусти, появилась на лице женщины. – Теперь пошли в ванную.

Мэри не спеша повела сына в ванную. Тот то и дело косился на пол, стены и потолок, будто видел их впервые. Но так оно и было, с высоты человеческого роста Тайги никогда прежде не видел свое место обитания.

Дэниелу пришлось подняться и отойти в сторону, чтобы его тело и хвост не оказались под ногами у этой парочки. Какое-то время он провожал мать и кота в своем теле равнодушным взглядом, затем фыркнул и двинулся на кухню. Кошачье тело, как и человеческое, требует еды. Дэниел почувствовал урчание в своем маленьком животе. Странно, но урчание его маленького желудка оказалось едва ли не таким же громким, как и урчание человеческого желудка.

«Такой маленький, а такой громкий, – подумал Дэниел, входя на кухню. – И как только в него могло влазить столько кошачьего корма, сколько съедал Тайги? Неужели и мне теперь предстоит провести остаток жизни у миски с кошачьим кормом? И какой жизни, раз в десять меньше человеческой!»

Дэниел загрустил. Ткнувшись мордой в эмалированную миску, доверху наполненную кошачью кормом, Дэниел принюхался.

«Запах ничего так. Да и на вид кажется съедобным, – подумал он, потягивая носом воздух. – Мясо как-никак. Куриное к тому же, а я курицу люблю. Ладно меньше рассуждений, больше дел».

Дэниел взял зубами один кубик мяса, так осторожно, словно тот был драгоценностью, и проглотил.

«Съедобно. Конечно, не утка по-пекински, но есть можно, особенно когда больше нечего», – Дэниел склонился над миской. Спустя некоторое время с едой было покончено. Приятная тяжесть поселилась в кошачьем желудке Дэниела. Он отошел от миски, запрыгнул на табурет и свернулся калачиком. Спать ему не хотелось, но вот полежать и завязать жирок он был не против.

Скрипнула дверь в гостиной и, спустя мгновение, на кухню вошел Эван Макмилан. Открыв холодильник, он достал кусок копченого бекона и бросил на стол. Дэниел потянул носом. Бекон пах вкуснее, намного вкуснее кошачьего корма. Он всегда любил бекон. Он была таким нежным, таким сочным. Слюни начали заполнять рот Дэниела. Приятная тяжесть в желудке мгновенно была забыта, как и недавний прием пищи. Дэниел почувствовал голод, будто и не ел минуту назад. Словно зачарованный, Дэниел поднялся на лапы. Тело вытянулось струной по направлению к вожделенному куску аппетитного и ароматного мяса. Взгляд Дэниела, будто когтями вцепился в кусок бекона на столе и ни на секунду не желал его отпускать. Дэниел встал передними лапами на стол. Нос его дрогнул, втянув новую порцию воздуха, наполненного ароматом невероятного блаженства. Дэниел сглотнул. Кусок бекона был так близко, что, казалось, протяни лапу и дотронешься до него. Дэниел так и сделал, сопротивляться этому влечению все равно было бесполезно, да и глупо. Дэниел вытянул шею, протянул лапу и… получил подзатыльник от Эвана Макмилана.

– Пошел вон, паразит! – рявкнул Эван, бросая на стол рядом с беконом булку хлеба.

Удар оказался такой силы, что Дэниел слетел с табурета и проехал мордой по полу. Глаза защипало от слез. Поднявшись на ноги, он с ненавистью посмотрел на отца.

«Чтоб ты подавился этим беконом», – Дэниел поморщился, чувствуя боль из-за недавнего соприкосновения морды с полом. Взмахнув хвостом, он вышел из кухни и направился в туалет. Откуда-то донеслось дикое мяуканье. От неожиданности Дэниел остановился, прислушался. Мяуканье неслось из ванной.

«Какого черта этот придурок разорался?» – Дэниел приблизился к двери в ванную. Двери были заперты. Остановившись под дверью, он прислушался к доносившимся из ванной звукам.

– Потерпи немного! Дэниел, да что же с тобой случилось?! Ты же никогда прежде не боялся воды!

Крик матери утонул в вопле кота в человеческом теле. Из кухни донеслись торопливые шаги Эвана. Дэниел на всякий случай поспешил спрятаться в спальне родителей. Получить пинок под зад от отца ему совсем не хотелось.

– Ты резать его собралась что ли?! – Эван пнул ногой дверь ванной. Заметив этот пинок, Дэниел почувствовал некоторое облегчение от осознания того, что убрался с дороги отца, не ровен час, этот пинок мог быть предназначен его мягкому кошачьему заду.

– Я не могу понять, что с ним? – Мэри открыла дверь и посмотрела на мужа.

– Он ни в какую не хочет мыться.

Дэниел пробрался за спину отца и заглянул в ванную. Тайги-человек сидел в ванной, фыркал и ошарашенно вращал глазами.

«Конечно не хочет, – внутренне ухмыльнулся Дэниел. – Коты же ненавидят воду».

Дэниел вспомнил, как когда-то успел проверить это на собственном опыте, окунув парочку раз Тайги в ванную, наполненную холодной водой. Тогда Тайги здорово его поцарапал, пытаясь вырваться из рук.

Вдруг Тайги вскочил на ноги, выпрыгнул из ванны, быстренько опустился на четвереньки и бросился прочь из ванной, при этом оттолкнув Мэри и едва не сбив с ног Эвана Макмилана. Светя голой задницей, он понесся в гостиную.

Мэри вскрикнула. Эван раскрыл рот. На какой-то миг тишина воцарилась в квартире, раз или два прерванная удаляющимися мявками Тайги-человека.

– Он что, с ума сошел? – Эван нахмурился.

– Я не знаю, боже, не знаю, – Мэри принялась покусывать губы. – И это очень меня пугает. Как будто кто-то вселился в него. Как же мне с ним к доктору идти? На него же люди пальцем будут показывать, словно на сумасшедшего.

– Позвони мистеру Брауну и попроси его прийти, тогда не придется никуда идти.

– Только это и остается, – плечи Мэри поникли. – Что же с ним такое? Кто бы мне сказал?

– Придет мистер Браун, вот он и скажет. Мне же эта клоунада уже порядком осточертела, и я собираюсь пойти прогуляться.

– Эван, да никакая это не клоунада. Неужели ты еще не понял? Твой сын болен, серьезно болен. Неужели для того, чтобы убедиться в этом, тебе надо заключение доктора? Где же твои глаза?

– Заключение доктора было бы очень кстати, – кивнул Эван. – А лучше заключение двух и более докторов. Глазам не всегда можно верить. Мы видим не то, что хотим, а то, что нам показывают.

– Ох, Эван, Эван, – Мэри покачала головой и двинулась в гостиную вслед за сыном. – Чему же верить, как не собственным глазам?

Эван двинулся за ней, за ними тенью скользнул Дэниел. Мэри вошла в гостиную. Эван остановился на пороге и окинул комнату взглядом в поисках сына. Того нигде не было видно.

– Куда он подевался? Он же в гостиную бежал, – Эван устремил взгляд на жену.

– В гостиную, – Мэри посмотрела по сторонам. Отодвинутое от стены кресло привлекло ее внимание. – За креслом прячется.

– Надо же, какой идиот, – пробормотал Эван. – Я думал, там только кот любит прятаться. Нет, я лучше пойду. Сумасшедший дом какой-то.

Эван Макмилан направился в прихожую и, спустя мгновение, вышел из квартиры, громко хлопнув входной дверью. Дэниел юркнул в гостиную и запрыгнул на диван. Мэри Макмилан подошла к креслу, за которым прятался сын.

– Дэниел? Ты тут? – Мэри заглянула за кресло.

«Нет, его там нет. Он за твой спиной, лежит на диване и смотрит на вас, идиотов, – пренебрежение появилось на морде кота. – А за креслом сидит придурок Тайги в моем теле и готов поспорить – от страха зубами стучит. К тому же не своими, а моими. Тупое, ни на что не годное животное».

Мэри отодвинула кресло в сторону.

– Давай, малыш, вставай, я отведу тебя в твою комнату, а затем позвоню мистеру Брауну, – взяв сына за руки, Мэри вывела его из-за кресла. Тот успокоился и теперь не казался Дэниелу таким придурком, как был немногим ранее, правда, время от времени пытался опуститься на четвереньки, да Мэри не позволила. А еще… Дэниел смерил Тайги неодобрительным взглядом.

«Если бы он не светил моим э-э-э… достоинством, ему многое можно было бы простить, даже то, что он меня хорошенько поцарапал пару раз. И не стыдно ему. Блин. Не свое добро же показывает», – сердитое шипение вырвалось из пасти кота.

– Успокойся, Тайги, – Мэри посмотрела на диван. – Ты же видишь, что не до тебя сейчас.

«Удивила, – фыркнул Дэниел. – Когда у вас вообще было до меня дело?» Мэри повела Тайги-человека в комнату сына. Дэниел же остался лежать на диване. Раздражение охватило его маленькое нутро. Хотел бы он вернуться в свое тело. Да только как это сделать? Когти самопроизвольно выскользнули из пазух и вонзились в диван. В памяти всплыли события последних дней. Универ, вдова Дженкинс, магазин и знакомство с девушкой из Глазго. Кошачьи когти вонзились глубже в диван.

«Знали бы о том, что произошло Патрик с Кэйлой. Вот посмеялись бы они. И эта, красавица с Глазго. Тоже смеялась бы. Все смеялись бы. Придурки. Наверное, это все же хорошо, что так все и произошло. Теперь я больше никогда не увижу ни этого идиота Патрика, ни эту шлюху Кэйлу. И учиться теперь не надо, и ходить куда не хочется тоже не надо, и делать. Никто теперь меня не заставит, никто не знает, что Дэниел стал котом. Теперь я буду сам по себе. Сам себе буду хозяином. А все остальные пусть горят синим пламенем. Буду одиноким, каким и всегда был. Так легче жить. Должно быть легче, – Дэниел почувствовал, как увлажнились глаза. Он попытался утереть глаза, да не получилось, лапа не рука, кистей нет. – Идиотская лапа. Совсем неудобная. Что теперь, с мокрыми глазами ходить? А если ветер? Так можно и глаза простудить. Лучше бы в обезьяну превратился. У нее хоть лапы на человеческие руки похожи».

Откуда-то донесся шум. Дэниел соскочил с дивана и побежал на звук. Оказавшись в коридоре, Дэниел успел заметить Тайги, побежавшего в спальню. Из комнаты сына показалась Мэри.

– Да что ж это за наказание-то такое? Теперь одеть его не могу.

«Ты б его еще запеленала, – фыркнул Дэниел. – Где ты видела кошку или кота в одежде? Теперь этот придурок будет голяком бегать и меня позорить, вернее, мое тело. Нет, это уже не мое тело. С сегодняшнего дня это тело придурка Тайги, а мое тело теперь вот это, – Дэниел выпрямил передние лапы и довольно выгнул спину. – В чем-то оно даже лучше предыдущего. Гибче и выносливее. А еще у меня должно быть девять жизней. Интересно, это правда про девять жизней или чушь собачья? Ну, если кошка вдовы Дженкинс себе шею не свернула, когда падала с балкона, то, может, и есть парочка жизней в запасе. Хорошо было бы».

Дэниел заглянул в спальню. То, что он увидел, заставило его расхохотаться. Правда, хохот у него получился не человеческий, а кошачий, череда фыркающих звуков, рвущихся будто наперегонки из пасти. Дэниел стоял и смотрел, как Тайги-человек пытается втиснуться в кошачью корзинку.

«Вот придурок! Человеческое тело хочет засунуть в кошачью корзинку. Ну, разве не придурок? Всегда это знал», – Дэниел упал на спину и принялся кататься по полу, пофыркивая.

– Мамочки, – Мэри приложила пальцы рук к губам. Взгляд ее метнулся от сына к коту, от кота к сыну. – Да вы что оба с ума посходили? За что же мне это? Дэни, – Мэри схватила сына за руку. – Как же ты не понимаешь, что это корзинка Тайги? Она же такая маленькая, а ты такой большой. Ну почему ты не хочешь полежать на кровати в своей комнате? Что же это такое творится? – Мэри попыталась поднять сына на ноги, но тот мяукнул и упал на корзинку. Корзинка затрещала, словно закричала от боли, и развалилась.

– Дэни, что же ты наделал? Где же теперь Тайги спать будет? – всплеснула руками Мэри.

Но ее мнимого сына это вряд ли озаботило. Он скрутился калачиком на обломках корзины и задремал.

Мэри хотела, было, его разбудить, но махнула рукой, развернулась и направилась к телефону. Сейчас у нее было только одно желание. Чтобы мистер Браун как можно быстрее приехал и вылечил ее сына.

Глава 6. Мистер Браун

Дэниел лежал на табурете в кухне и наблюдал за тем, как Тайги-человек, склонившись над кошачьей миской, выхватывал зубами кусочки мяса и проглатывал. Дэниел фыркнул и ударил лапой по крышке табуретки, затем снова и снова. Совсем недавно он обнаружил еще один способ выразить смех. К частому фырканью добавились удары лапой.

«Он такой смешной, – думал Дэниел. – Хотя идиоты все смешные. У него есть руки, а он хватает мясо зубами. Мозги совсем не соображают. Видели бы это отец с матерью. Точно, инфаркт получили бы».

Желанию Дэниела сбыться было не суждено, Мэри закрылась в гостиной и ждала приезда мистера Брауна, а Эван Макмилан еще не вернулся с прогулки.

Насытившись, Тайги-человек принялся лакать воду из соседней тарелки, затем посмотрел по сторонам, заметил деревянный брусок, прислоненный к стене, и двинулся к нему. Приблизился к бруску, выгнул спину и положил на брусок пальцы рук. Дэниел не сразу понял, что собрался делать Тайги. Но когда тот принялся двигать пальцами по бруску вниз-вверх, ему все стало понятно. Тайги точил когти!

«Ну и дубина! У тебя же когтей нет. Ногти только посдираешь», – Дэниела передернуло, когда он представил раны на пальцах от содранных ногтей.

Тайги понадобилось немного времени, чтобы понять, что он что-то не то делает. Острая боль пронзила его руки, и из-под парочки ногтей показалась кровь. Зашипев от боли, Тайги отскочил от бруска, словно от змеи. Взглянув на брусок, будто на заклятого врага, он лизнул поврежденные ногти и вышел из кухни, вернее, выполз, так как передвигался на коленях и ладонях. Дэниел проводил Тайги недоумевающим взглядом, затем поднял голову и устремил взгляд на стол. Нос задвигался, вдыхая запахи, несшиеся со стола.

«Зато у меня теперь нюх шикарный. Вот бекон учуял, – Дэниел повел носом. – Ага, точно – бекон».

Дэниел заскочил на стол, где лежали нарезанные, но так и не съеденные Эваном Макмиланом кусочки копченого бекона, выбрал на вид самый аппетитный и принялся за трапезу.

«Вкуснятина, – Дэниел вонзил зубы в мясо. – Это тебе не кошачий корм. Я б эту вкуснятину каждый день ел».

Кусочка бекона Дэниелу вполне хватило, чтобы насытить маленький кошачий желудок. Облизавшись, он спрыгнул со стола и направился прочь из кухни. Но, оказавшись в коридоре, остановился, так как заметил Тайги. Тот как раз выползал из туалета.

«Хорошо, что хоть к туалету он был приучен», – подумал Дэниел. Дождавшись, пока Тайги скроется в спальне, Дэниел забрался в туалет и мгновение спустя выскочил оттуда пулей.

«Ну и вонь! – Дэниел забежал в свою комнату и запрыгнул на кровать. В памяти всплыла куча кала в кошачьем судочке. – Тупой придурок! Унитаз для чего предназначен?! Теперь мне некуда в туалет сходить. Хотя…» – Дэниел соскочил с кровати, выбрался в коридор и двинулся к ванной. Спустя минуту он уже выходил из нее довольный тем, что нашел выход.

Клацнул ключ в замке, входная дверь открылась, и на пороге возник Эван Макмилан. Дэниел метнулся к себе в комнату, запрыгнул на кровать, прижался к ней телом и устремил взгляд в коридор. В коридоре слышался шум, затем он переместился на кухню, вернулся в коридор и начал приближаться к комнате Дэниеля. В дверном проеме возник Эван Макмилан, окинул комнату взглядом, принюхался и шагнул в сторону раскрытой туалетной двери.

«Что сейчас будет», – пронеслось в голове Дэниеля.

Эван Макмилан скрылся с глаз. Дэниел спрыгнул с кровати и стал пробираться к выходу из комнаты. Не успел он пройти и метра, как тишину квартиры взорвал крик Эвана Макмилана.

– Твою мать! – орал Эван Макмилан. – Дебил! Обосрал весь туалет! Я его мордой в говно засуну!

Из гостиной выскочила Мэри Макмилан.

– Что случилось? – в глазах женщины поселились тревога и страх.

– Зайди в туалет и посмотри, что натворил этот идиот, – отозвался Эван Макмилан, остановившись у входа в спальню. – У него точно мозги не на своем месте. Но я знаю, как вставить ему их на место.

Мэри подбежала к туалету. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть, что произошло.

– Не трогай его. Я все уберу, – женщина забежала в туалет, и в тот же миг в квартире зазвучала соловьиная трель.

– Это мистер Браун, – донесся голос Мэри из туалета. – Эван открой, пожалуйста, ему дверь.

Эван Макмилан что-то буркнул под нос и направился в прихожую. Мэри Макмилан вышла из туалета и двинулась за ним. Дэниел услышал, как открылась входная дверь.

– Здравствуйте, Эван, Мэри, – Дэниел узнал голос мистера Брауна, их семейного врача.

Дэниел выбрался в коридор и выглягул из-за угла. Да, это был он, мистер Браун, среднего роста седовласый мужчина с волевым лицом, живыми глазами и задумчивым взглядом. В черном пальто, идеально выглаженных брюках, лакированных туфлях, шляпе-котелке и с кожаной сумкой-портфелем мистер Браун больше походил на вычурного и педантичного англичанина, чем на прагматичного и веселого шотландца. Дэниел вспомнил, что последний раз он видел мистера Брауна несколько месяцев назад, когда подхватил воспаление легких.

– Мистер Браун! – воскликнула Мэри. – Как хорошо, что вы пришли.

– Как только смог, как только смог, – мистер Браун повесил шляпу на крючок в стенке, снял пальто и разулся. – Что у вас произошло? По телефону, Мэри, вы показались мне очень взволнованной, настолько, что я мало что понял из того, что вы сказали. Прошу прощения.

– Это все Дэниел. С ним что-то не так, мистер Браун.

– Я помню, вы говорили что-то про кошек.

– Вам просто это надо увидеть, мистер Браун. Давайте я проведу вас к нему.

– Что ж, ведите, Мэри. Посмотрим, что не так с Дэниелем, – мистер Браун взял в руки портфель и проследовал за Мэри в спальню. Эван Макмилан остался на кухне. Дэниел же пробрался в спальню и спрятался под кроватью. Тайги лежал на остатках кошачьей корзинки и спал.

– Только не пугайтесь, мистер Браун, когда увидите Дэниела, – предупредила доктора Мэри, когда они вошли в спальню. – Но это совершенно не тот человек, который был прежде. Я начала даже сомневаться, человек ли он вообще.

– О, Мэри. За свою врачебную практику я многое повидал, поэтому не думаю, что ваш сын меня чем-то удивит. Где же он? Я не вижу его, – мистер Браун окинул взглядом спальню.

– Он за кроватью, – сказал Мэри.

– Ах, вот оно что. Что ж он там делает-то? Прячется от меня? – мистер Браун улыбнулся и прошел за кровать. Увидев Тайги-человека, он повернул голову к Мэри и спросил. – А почему он голый?

– Он не позволяет одеть себя, – вздохнула Мэри.

– Хм… Не позволяет одеть себя? – мистер Браун почесал кончик носа. – Расскажите мне подробнее обо всем, что случилось с вашим сыном. Начиная с того момента, когда вы заметили, что с ним что-то не так.

Пока Мэри рассказывала, мистер Браун неотрывно смотрел на спящего Тайги-человека, руки были сложены на груди, нижняя губа была поджата, а пальцы правой руки поглаживали гладко выбритый подбородок. Закончив говорить, Мэри посмотрела на сына, затем перевела взгляд на доктора. Тот молчал и казалось что-то обдумывал.

– Очень интересно, – наконец пробормотал мистер Браун. – Но пока ничего конкретного не могу сказать. Для начала мне надо осмотреть мальчика. Вы не против, если я разбужу его?

– Нет, – Мэри мотнула головой.

– Хорошо, Мэри. Если вы не против, я хотел бы остаться с Дэниелем наедине.

– Хорошо, мистер Браун. Если я понадоблюсь, буду на кухне, – Мэри Макмилан развернулась и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь.

– Что ж, Дэниел, для начала попробуем тебя разбудить, – мистер Браун склонился над Тайги и потряс того за плечо.

Несколько секунд ничего не происходило, затем Тайги открыл глаза, зевнул, потянулся и встал на четвереньки. Взгляд его пробежался по комнате, на миг замер на мистере Брауне. Тайги опять зевнул, свернулся калачиком и собрался, было, вернуться к прерванному занятию, но мистер Браун поднял его за руку и усадил на кровать. Тайги посмотрел в глаза доктору и завалился на бок.

– Интересный случай, – пробормотал мистер Браун, раскрыл портфель и достал медицинский молоточек, после чего снова усадил Тайги и принялся водить молоточком перед его глазами. Казалось, это действие доктора заинтересовало Тайги. Взгляд его стал более цепким и живым. Но вскоре Тайги надоело наблюдать за молоточком, он завертел головой и начал мяукать. Дэниел выбрался из-под кровати и взобрался на стул. Усевшись на задние лапы, он принялся наблюдать за доктором. Мистер Браун проверил рефлексы, пощупал пульс и зачем-то заглянул в глаза Тайги.

– Рефлексы слегка заторможены, – сказал Мистер Браун, складывая инструменты назад в портфель. – Пульс учащен, зрачки расширены. Хм. Этот парень считает себя животным, котом, если быть точным. Шизофрения что ли? Диссоциативное расстройство идентичности? Но для такого заключения необходимо наличие хотя бы двух личностей, которые регулярным образом по очереди контролировали бы поведение мальчика. У него же человеческая личность исчезла напрочь. По сути, у него вообще нет никакой личности. Здесь что-то с восприятием. Без клинических исследований не обойтись.

Какое-то время мистер Браун наблюдал за Тайги, затем взял портфель и вышел из комнаты. Дэниел спрыгнул со стула и побежал следом. Кому-кому, а вот ему было очень любопытно, к чему пришел мистер Браун в результате своих нехитрых манипуляций с молоточком и другими медицинскими принадлежностями.

В прихожей мистер Браун оставил портфель, сам же снял с вешалки пальто и зашел на кухню. Дэниел скользнул следом и спрятался под стол.

– Мистер Браун, вы уже уходите? – Мэри оторвала взгляд от духовки, где пеклись пироги, и посмотрела на доктора.

– Да, Мэри. Мне надо идти. Договорился о встрече, – сказал мистер Браун, надевая пальто.

– Может, хотя бы чаю с пирогами попьете?

– Спасибо, Мэри, но как-нибудь в другой раз, – мистер Браун переместился в прихожую.

– Мистер Браун, вы можете мне сказать, что с Дэниелем?

– К сожалению, у меня нет однозначного ответа на ваш вопрос, Мэри. Дэниела стоит показать психиатрам. Были у меня подозрения на шизофрению, на диссоциативное расстройство идентичности, но утверждать что-либо не берусь. Нужны более глубокие исследования. Пока что эти выходные Дэниелу лучше побыть дома. Тишина, спокойствие, здоровый сон и еда – это лучшее из того, что необходимо сейчас вашему сыну. Кстати, хотел спросить. У Дэниеля не было в последнее время никаких травм головы? – мистер Браун обулся и стряхнул штанины, словно от пыли.

– Нет, насколько мне известно, – покачала головой Мэри.

– А в детстве были травмы головы?

– Нет, – Мэри снова качнула головой.

– Хорошо. Значит физическую травму, как причину заболевания можно исключить. Хорошо, Мэри. Мне надо идти. На следующей неделе я свяжусь с вами. До свидания, – мистер Браун подхватил портфель и вышел из квартиры.

– До свидания, – отозвалась Мэри и медленно закрыла за ним дверь. Вернувшись на кухню, Мэри опустилась на табурет и смахнула рукой выступившую на глазах слезинку.

– Что ж такое произошло с Дэниелем, что даже доктора ничем помочь не могут? Как будто подменил кто.

Из зала вышел Эван Макмилан.

– Мистер Браун уже ушел? – спросил он, войдя на кухню.

– Только что.

– Что он сказал?

– Он не знает, что с нашим сыном, – Мэри уронила голову на колени и залилась горючими слезами.

– Так и сказал? – Эван Макмилан приподнял бровь.

– Сказал, нужны какие-то исследования дополнительные, – Мэри подняла голову и посмотрела на мужа.

– Ладно, только не плачь. Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Знаю, но поделать с собой ничего не могу. Это мой ребенок, и как любая мать я хочу, чтобы мой ребенок был здоров. У меня сердце кровью обливается, но тебе этого не понять.

– Ну, конечно, – хмыкнул Эван Макмилан, направляясь прочь из кухни. – Я же тупой.

– Ты не тупой, – прошептала Мэри, роняя голову на колени. – У тебя просто нет сердца.

Едва отец покинул кухню, Дэниел выбрался из-под стола и побежал в свою комнату. Запрыгнув на кровать, он растянулся на боку и выгнул спину.

«Подозрения на шизофрению, – Дэниел вспомнил слова мистера Брауна и фыркнул. – А еще какое-то там расстройство личности. Сам ты шизофреник и растроенная личность. Сказал бы – бес вселился, так нет, сразу шизофреником называет… Да-а-а, не повезло Тайги. По врачам затаскают беднягу. Ну и черт с ним, главное, чтобы меня не трогали».