Текст книги "Моров"

Моров
Филипп Варков

© Филипп Варков, 2023

ISBN 978-5-0060-5393-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

«Все будет хорошо!» – радио джингл, окончательно вывел Леху из себя своей неоправданной жизнерадостностью.

– Твою мать, сука – он грязно выругался, – какого хрена все будет хорошо? Это у вас там суки хорошо в теплой студии, – он с силой ударил по кнопке выключения стереосистемы.

В какой-то мере недовольство Лехи комфортным положением радио ведущих, в данном отрезке времени, можно было понять. Потому как сам он находился черт знает где. Еще больше удручало то, что он не понимал, как он сюда попал. Где он пропустил поворот? Какой указатель не заметил?

– Сука, связи нет, зато радио ловит как на шпиле Петропавловки, – он кинул бесполезный сейчас айфон на сиденье рядом.

Возможно любой другой двадцатитрехлетний парень, на месте Лехи, вел бы себя иначе. Возможно кто-то остановил бы машину, вышел и попытался разглядеть на затянутом тучами ночном небе хоть одно знакомое созвездие, чтобы потом вспомнив все скудные астрономические знания, определить хотя бы сторону света куда он едет. Возможно другой парень взял бы с собой не только телефон с установленным навигатором, но и бумажную карту, чтобы в случае потери связи или энергетического апокалипсиса попытаться сориентироваться на местности. Возможно, кто-то взял бы с собой не только сотовый и ноутбук, которые сейчас стали бесполезны, но и рацию с возможностью поиска частоты. Возможно кто-то пошел бы в порядке бреда искать мох на деревьях и камнях, чтобы узнать, где север. А возможно любой здравомыслящий человек, поняв, что едет ни туда, просто развернулся бы и поехал в противоположном направлении, не надеясь на счастливое стечение обстоятельств или провидение высших сил.

Любой, но не Леха, которому здравомыслие было знакомо слабо. Поэтому он продолжал двигаться вперед со скоростью, позволяемой, разбитой асфальтной дорогой, между двух стен ольх, которые росли настолько плотно, что в свете фар вся эта картина напоминала коридор питерской коммуналки. Если бы здравомыслие было сильной чертой внутреннего мира Алексея, то факт того, что за полчаса он не встретил ни одной машины и не видел вдали ни одного признака присутствия цивилизации, понудил бы его развернуться и искать верный путь в другой стороне. Если бы здравомыслие было присуще Лехе, он бы вовсе не оказался на этой дороге, за рулем потрепанной Газели, ночью, один.

Если брать во внимание социальное происхождение и статус, Алексей априори он не должен был здесь оказаться. Отец Лехи – крупный Питерский бизнесмен, начавший свой путь, как и многие его коллеги в девяностые. Тогда при неизбежном сотрудничестве с криминальными элементами он открыл пару автомастерских. Время шло и через десяток лет, автомастерские превратились в сеть салонов по продаже автомобилей и магазинов автозапчастей. Нужно отдать должное хватке Семена Николаевича, который никогда не бросал ничего на полпути и ни одно дело приносящее доход не оставлял без внимания.

Собственно, эти качества вкупе с волевым и жестким характером позволили ему построить свою автоимперию. В свое время на него даже заводили несколько уголовных дел, по подозрению в финансовых махинациях, а также в счет былых заслуг из лихих девяностых. Но ни одно из них так и не дошло до суда. Возможно причиной тому являлись многочисленные связи бизнесмена, в том числе и в самых высших властных кругах города. А может быть он и действительно вел свой бизнес честно, а в былые времена не запятнал себя какими-либо преступными действиями. Конечно же связь с криминальным миром у Семена Николаевича была, как в прочем и у подавляющего большинства людей, начинавших свое дело, в то непростое время. Дела он всегда вел жестко и практично, не отвлекаясь на лирику и чувства. Невозможно было найти даже в его близком окружении человека, который сказал бы о том, что Семен Николаевич, простил ему какую бы то ни было оплошность или же намеренную провинность, просто по факту дружбы. Поблажек не было даже людям, которых он знал с самого детства.

Единственным человеком к которому он проявлял мягкость за все свои полвека жизни была Ольга. Его любимая и единственная жена. Они познакомились в компании общих знакомых. Семен – полгода как пришел из армии и кое-как сводил концы с концами подрабатывая в автосервисе у выходца с Северного Кавказа. А Оля будучи представительницей семьи потомственных врачей только, что поступила на первый курс Санкт-Петербургского университета имени Павлова. Сразу же после знакомства между молодыми людьми вспыхнула настолько сильная симпатия, сравнить которую можно было разве с неприязнью Ольгиных родителей к Семену. Парень не понравился им с первого знакомства. Не такого спутника жизни они хотели видеть рядом со своей дочерью. Нагловатый, дерзкий, сказалось детдомовское воспитание, парень, с копеечной зарплатой и без особых перспектив жизни, по их мнению не являлся завидной парой. Однако девушка ничего и слышать не хотела. По мнению Оли, главным критерием при выборе второй половины – были чувства. А уж их у молодых людей хватало. Всегда на взводе, можно сказать нелюдимый Семен, в обществе своей прекрасной пассии преображался – чуткий, внимательный, нежный, именно таким представляла она своего будущего мужа. А потому недолго думая пара расписавшись в тайне от родственников, стала обживать свое уютное гнездышко, коим являлась комната в коммуналке на Васильевском острове.

Семейная жизнь у ребят складывалась, в отличие от материального благополучия. Мизерная зарплата, не желание хозяина обращать внимание на достойный труд молодого парня и хоть как-то поощрять его, заставляли Сеню искать варианты заработка. Естественно одними из потенциальных работодателей были те самые представители криминального мира. Толковый автомеханик, с хорошими водительскими навыками был желанным работником для этих элементов. И надо сказать были моменты, когда Семен почти соглашался на подобную работу, однако всегда стеной между им и криминалом стояла Оля. Она согласна была терпеть все невзгоды и жить впроголодь, лишь бы любимый мужчина не замарал себя грязными делами, не сел в тюрьму, или не дай Бог был убит.

Надо отметить, что представители различных криминальных группировок и структур были так или иначе клиентами мастерской, поэтому номинально Семен конечно с ними работал, вернее работал на них, как наёмный представитель своего работодателя. Перебивание номеров на двигателях, перекраска машин и даже устранение следов от пулевых попаданий – все это ему приходилось делать не раз. Но так как ничего сверх своей зарплаты он не получал, то с чистой совестью считал себя непричастным к любому нарушению закона. Несомненно, он мог исполнить свой гражданский долг и сообщить в милицию о происходящем в сервисе и в этом возможно и состояла его вина. Но, во-первых, еще с детдома он уяснил, что быть стукачом зачастую еще хуже, чем быть преступником, а во-вторых что-то подсказывало Сене, что в установившихся реалиях, единственным кто пострадает от проявления им гражданской сознательности, будет он сам. Поэтому он просто работал и пытался обеспечить свою молодую жену.

Однако усердие, умеренная дерзость и упорность молодого парня не остались незамеченными клиентами мастерской находящимися по ту сторону закона. И вот однажды к нему поступило предложение из разряда тех, от которых не отказываются. Заключалось оно в следующем – действующий хозяин и директор сервиса, которым они были недовольны, безвременно покидает свой пост, а Семен становится старшим и продолжает работать, как и прежде, только как руководитель. Несмотря на всю заманчивость, молодой механик не спешил с ответом, а посоветовавшись с Олей внес свои поправки в выдвинутое ему предложение. Первое – отставка нынешнего директора, не должна быть синонимом его кончины, а вторая, сервис не будет заниматься откровенным криминалом. Сеня и его жена, разумно предполагали, что выслушав его условия, неофициальные хозяева мастерской, пошлют его на три буквы, и он спокойно будет дальше заниматься своей работой. Но они согласились. И уже через неделю, представитель гордого кавказского народа отправился к себе на родину, а Сеня стал новым руководителем мастерской. Процент машин, имеющих на себе отпечаток криминальных событий, действительно стал стремиться к нулю. Видимо «инвесторы» и вправду решили перевести бизнес на рельсы закона.

Дело шло, число клиентов мастерской росло с каждым днем, а пропорционально ему росло и благополучие молодой семьи. К слову это никак не повлияло на улучшение отношений с родителями Ольги, теперь Сеня из разряда босяков был переквалифицирован в разряд бандитов. Даже эти неурядицы в общении с родственниками не мешали паре быть счастливыми.

Вскоре произошло событие, которое повлияло на жизнь детдомовского парня и кардинальным образом ее изменило. До конца не известно, в ходе очередных разборок или чистки спецслужбами, но теневые руководители бизнеса, которым управлял Семен, отправились, либо на тот свет, либо в места, не столь отдаленные. Подождав какое время, появления новых хозяев, кои по непонятным причинам так и не объявились, парень решился и заручившись поддержкой коллег взял прибыльное дело полностью в свои руки. С тех пор предприятие стало только расширяться. Через год вместе с друзьями он открыл еще одну точку, потом еще. Несгибаемый характер и жесткость Семена Николаевича привели его от мастерской в пригороде Питера к статусу одного из самых богатых бизнесменов города. Залогом такого успеха, было еще и то, что на протяжении всего своего пути, Семен стоически сносил все трудности, в том числе и благодаря надежной поддержке своей любимой жены. В его жизни были лишь два момента, которые чуть не сломили этого мужчину. Первый случился в девяносто шестом, когда у Оли произошел выкидыш. Парень чуть было морально не развалился под гнетом того, что долгожданный ребенок так и не появится на свет. Но видя ужасное состояние своей супруги он собрал все силы, чтобы поддержать ее и не показать свою слабость. Оба они находились в этом состоянии очень долго. А когда через два года врач сообщил, что Ольга беременна, радость будущих родителей мгновенно переросла в тревожность. Все девять месяцев беременности прошли для них в колоссальном моральном напряжении, которое прошло лишь, когда в операционной роддома №6 раздался детский крик, это кричал только, что появившийся на свет Алексей Семёнович. Счастью Семена и Ольги не было предела. Мальчик рос активным как все дети, проблем со здоровьем не наблюдалось, а его рождение стало тем триггером, который подтолкнул родителей Ольги к примирению со своим зятем. Все шло своим чередом, бизнес Семена развивался, вместе с ним росло благополучие семьи, а в окружении всего этого рос голубоглазый Алешка. Несмотря на то, что врачи порекомендовали Ольге не рожать ближайшие семь восемь лет во избежание повторения неприятной истории, семья было всецело счастлива.

Второй раз судьба ударила Семена в две тысячи шестом, ударила подло, исподтишка. В тот момент, когда его дело набирало невиданные до этого обороты, Алешка вот-вот должен был пойти в первый класс, а они с супругой стали вести разговоры о втором ребенке, в их жизни появилось короткое слово, которое перечеркнуло все – рак. Поначалу они ничего не поняли. Ольга никогда особо не жаловалась на здоровье. Да были периодические головные боли, иногда излишняя утомляемость, но никто и предположить не мог, что все это является симптоматикой этого страшного заболевания. Компьютерная и магнитно-резонансная томографии, однозначно показывали опухоль, но врачи, лишь беспомощно разводили руками – «Участок опасный, слишком велик риск, шансы один к тысяче». Молодая женщина сгорела меньше чем за полгода. Мужчина был разбит, Алешка до конца не мог понять, что мамы больше нет, родители Ольги винили Семена, что при своих деньгах, он не смог уберечь их дочь. Все это сделало стальной характер Семена Николаевича еще жестче.

Нельзя сказать, что Леха рос «золотым ребенком», сказывалась жесткость отца, однако многие вещи ему сходили с рук. Если бы Ольга была жива, воспитание сына они вместе вели бы по-другому. Но Семён был один, он чувствовал на себе двойную ответственность и пытался приложить максимум сил, которые оставались у него после ведения бизнеса, чтобы воспитать сына достойным человеком. Однако ранняя смерть матери и желание всех близких на этом фоне, сделать все чтобы мальчик не страдал, материальная обеспеченность и влияние отпрысков других состоятельных семей, сделали из Лехи самого настоящего – мажора. В ранние школьные годы это было не так заметно, а переход в старшие классы обернулся практически ежедневными приглашениями в кабинет директора. Факт того, что Семен Николаевич был постоянным членом попечительского совета школы, ставил ее руководство в тупик. С одной стороны, они должны были холить и лелеять отпрыска столь состоятельного человека, пожертвования которого составляли львиную долю бюджета элитной гимназии, а с другой его выходки переходили все границы. Курение и выпивка в школе, хамство учителям и сотрудникам, соблазнение учениц и даже одной молодой учительницы, этот список заслуг отображал его поведение, лишь в общих чертах. Учеба хромала по всем предметам, однако назвать Леху глупым, язык не поворачивался. Он сходу запоминал любую информацию, поступающую в мозг, и прекрасно справлялся с точными науками. Причиной его неуспеваемости было банальное нежелание. А общую анархичность его поведения, не могли до конца объяснить, даже маститые психологи, основной его причиной они все-таки считали смерть матери. Нет, конечно Леша уже, давно смирился с ее кончиной и будучи взрослым парнем принял, ее, но в то же время он уяснил для себя одну мысль. Если его родители прошли сложный, полный проблем и препятствий путь, проявляли усердие, дисциплинированность, принципиальность и все это не смогло уберечь его маму от смерти, значит все их усилия были напрасны, и каждый день нужно проживать как последний. И конечно в глубине души он винил Семена. Человек, который смог развить свой бизнес до гигантских оборотов, человек, который держал под контролем каждую его структуру, не смог уберечь жену от смерти. Отношения отца и сына нельзя было назвать теплыми. Но Семен Николаевич, хоть и проявлял строгость по отношении к своему единственному ребенку, старался сделать так, чтобы он не чувствовал себя ущемленным. За десять лет прошедших со смерти жены, он даже не стал заводить серьезных отношений, мелкие интрижки случались, он все-таки был еще молодой мужчина, но ни одна женщина кроме нянь, гувернанток, кухарок и прочего персонала, в их доме так и не появилась. Семен ждал, что вместе с переходным возрастом и юношеским максимализмом из головы сына уйдут все глупости, и он наконец возьмётся за ум.

По окончании школы Леху устроили в Санкт-Петербургский государственный университет, где он должен был освоить профессию экономиста, в глубине души отец верил, что вскоре сын встанет рядом с ним у руля компании. Но надежды Семена Николаевича не оправдались, разнузданное поведение и разгильдяйство в учебе, уже на первом семестре стали притчей во языцех, в университетских коридорах. Нескончаемая череда проступков Алексея, состоящая из драк, пьянок, азартных игр и наркотиков – заставляли отца принимать жесткие решения. Однако блокировка банковских карт приводила лишь к появлению огромного количества долгов, которые приходилось выплачивать Семену. Квартиру, которую он снял для сына, Леха превратил в настоящий притон, а потому снова был перевезен под опеку и присмотр отца. Но и здесь его выходки не прекращались, хамство персоналу, анархичное поведение и общее непринятие социальных норм, делало их совместное проживание практически невыносимым. Однажды в пылу скандала Семен Николаевич даже ударил сына, когда тот в очередной раз обвинил его в смерти матери. Год учебы в престижном ВУЗе был выброшен коту под хвост, и отец вынужден был выбить для сына бессрочный академ.

Внешне Леша был очень похож на мать, голубые глаза, светлые волосы, правильные черты лица и родинка над верхней губой справа. Привлекательная внешность в совокупности с материальной обеспеченностью делали из него завидного жениха, но ни одни его «серьезные» отношения не длились больше пару суток. И надежды Семена Николаевича, на то что сын повстречает достойную девушку, которая его образумит и вернет в нормальные рамки поведения, таяли на глазах. Отправка за границу, лечение от зависимостей и попытки просто договориться с сыном ни к чему не привели. Леха бунтовал и требовал свободы, но по мнению отца распоряжался ее абсолютно бездарно. Кончилось все тем, что во время облав в одном из ночных клубов он был задержан с наркотическим веществом в кармане. Отец подключил все связи, но не с целью «отмазать», а напротив, проучить сына. Нарочито затянутый судебный процесс, шел больше года, все это время Алексей находился в СИЗО. Как итог – обвинительный приговор и реальный срок, который он якобы по случайности уже отбыл в следственном изоляторе.

Выйдя на свободу, Леха не имел ни малейшего желания появляется в доме отца, который по его мнению бросил сына на произвол судьбы. Несколько недель он скитался по друзьям. Конечно же Семен Николаевич следил за всеми его передвижениями и наконец устроив встречу, предложил вариант, который по его мнению должен был устроить обе стороны. Он покупает сыну квартиру и ежемесячно выделяет сумму достаточную для его достойного существования, а Леха в свою очередь идет на работу в фирму отца, но не на офисную должность, а в один из магазинов водителем-экспедитором. Время проведенной за решеткой, пусть и не в колонии, изменило парня, сделало более безразличным и грубым – он согласился. Именно эти жизненные перестановки и привели Лешу на старую асфальтовую дорогу между двух стен плотно растущих ольх.

Он трудился на этой должности почти полгода, каждый день совершая поездки по маршрутам в черте города, развозя товар и заказы. А по выходным падал в объятья распутных женщин, алкоголя и наркотиков. С отцом за все это время Леша виделся всего один раз, на могиле матери, в очередную годовщину ее смерти и от силы три раза говорил по телефону. Хотя спинным мозгом чувствовал, что Семен Николаевич не выпускает жизнь сына из виду ни на один день. И это действительно являлось правдой, и дело было не в желании бизнесмена контролировать всех и вся, ни в бескрайней родительской любви, а в том, что Леша был единственной частичкой, оставшейся от Ольги, на этом свете. А Ольгу он любил больше жизни.

В этот раз в филиале произошел форс-мажор и водитель, который должен был поехать в двухдневную командировку в Псков, слег в больницу с острым приступом аппендицита, после недолгих поисков замены, выбор пал на Лешу. Задача была предельно проста, добраться до Псковского представительства, оставить машину на разгрузку, а на следующий не торопясь выехать обратно в Питер. Простая задача обернулась ночным приключением. Где-то после указателя «Сланцы» горе водитель видимо свернул не туда, и поэтому сейчас исходил злобой, медленно продвигаясь по темной дороге без единого признака присутствия других водителей, без связи и с мигающей лампочкой на приборной панели, оповещающей о скором полном опустошении бензобака. Здравомыслие должно было подсказать человеку, едущему на потрепанной Газели, в ночи по пустой дороге, развернуться, но здравомыслие не было сильной чертой характера Лехи.

Часть II

Темная дорога, казалось становится все уже и уже. Леха открыл окно, и кабина наполнилась ночной осенней прохладой. Несмотря на то, что сентябрьские дни стояли еще жаркие, по ночам осень уже полностью вступала в свои права. С поворотом ручки стеклоподъемника к звуку работающего двигателя прибавились шелест старого асфальта и листьев усыпавших дорогу. А также еще один, какой – то хлопающий звук. Он то и насторожил ночного путешественника. Леха съехал на узкую обочину, остановил машину, заглушил мотор, чтобы сэкономить кончающийся бензин и вышел.

– Сука, только этого не хватало, – парень уставился на переднее колесо, которое в данный момент представляло из себя неровную окружность из-за спущенной покрышки. Достав из машины телефон и включив фонарик, он приступил к осмотру, в надежде найти место повреждения и собственно оценить масштаб трагедии.

– Это еще, что за херня? – Леха попробовал покачать пальцами, ржавый гвоздь, который вошел в колесо под острым углом и после этого согнулся, а может он был согнут до этого. В сущности, было наплевать, единственное, что интересовало парня сейчас, если он вытащит гвоздь, сможет ли он сам залатать колесо? В бардачке вроде бы лежала парочка этих супер наборов из рекламы. Когда-то им в магазине раздавал их просто пачками торговый представитель одной из фирм по производству этой ерунды. По отзывам коллег водил – полная херня, после которой покрышка шла на выброс, но в случае ЧП проехать необходимые двадцать тридцать километров помогала. С другой стороны, если в пределах этого расстояния окажется шиномонтажка или сервис, или черт возьми просто жилой дом, то он прекрасно дотянет и со спущенным колесом, учитывая крейсерскую скорость с которой он мог двигаться по этой дороге. Но гвоздь надо было вытащить в любом случае, чтобы он не разодрал покрышку дальше. Леша нырнул под сиденье, извлек небольшой кейс с инструментами и вооружившись плоскогубцами, принялся за работу.

– Крепко засел, – парень кое-как подцепил гвоздь и теперь пытался его вытащить, – сука, какой же он длинный, —действительно, пробивший колесо метиз, в длину был около восьми сантиметров, но больше Леху заинтересовал его вид. Шляпка не круглая, а квадратная, а стрежень имел форму треугольной заточки. Алексей почему-то вспомнил, что, еще будучи совсем ребенком, ходил с родителями в музей и там экскурсовод показывала стенд с предметами быта древних славян. И он мог поклясться, что извлеченный им из колеса предмет был процентов на девяносто похож на представленные там кованые гвозди. Леха еще раз, осмотрел виновника своего злоключения и сунул его в карман ветровки.

– В музей тебя падлу сдам, – пробурчал себе под нос парень и сам же издал легкий смешок, потому что больше никто оценить его шутку не мог. Забравшись в машину, он вдруг понял, что пока возился с колесом, изрядно замерз. Леха повернул ключ зажигания, но машина отозвалась только визгом стартера и кашляющим звуком мотора. Видимо за время вынужденной стоянки, остатки топлива окончательно стекли по стенкам и бензонасос не мог зацепить ни капли.

– Вообще отлично. Попал как хер в рукомойник, – Леха предпринял еще несколько попыток завести машину. Потом ударил двумя руками по рулевому колесу и откинул голову назад. Закрыв глаза он просидел так чуть больше минуты, пытаясь сообразить, как ему поступить дальше. Идти за подмогой ночью, в надежде, что поблизости обнаружится какая-нибудь деревня, а в ней найдется трезвый тракторист, который возьмет его на буксир, или же остаться в машине до утра, рассчитывая, что в светлое время суток эта дорога, более оживлённая. Всем своих нутром он склонялся ко второму варианту, тем более, что в его сумке была припасена бутылка виски, которую он приобрел в придорожном магазине и рассчитывал употребить ночью в гостинице славного города Пскова.

Часы показывали без четверти одиннадцать. Леха выключил фары. Свет в салоне, он зажигать не стал и уже через минуту его глаза привыкли к темноте и даже могли разглядеть силуэты деревьев в тусклом лунном свете. Он взял бутылку в руки и повернул крышку, которая отозвавшись очередью щелчков, отсоединилась от кольца и осталась в руке у молодого человека. Леха отхлебнул из горла, алкоголь обжег верхнее небо, язык и горло, а затем приятным согревающим теплом осел в желудке. Парень извлек из кармана ветровки пачку сигарет и чертыхнулся, осталось всего четыре штуки, он ведь хотел заехать ближайший магазин, но теперь он даже не знал где ближайший населённый пункт. Он снова отхлебнул из бутылки. Извлек из пачки сигарету, небрежно сунул между губ. Салон машины озарила яркая вспышка, Леха затянулся и выпустил изо рта струйку дыма. Чуть приоткрыл окно. Еще глоток, еще затяжка, глоток, затяжка, глоток, затяжка.

Прошло около часа, пейзаж за окном оставался неизменным, бутылка опустела наполовину, а в пачке осталась одна сигарета. Осенняя прохлада, проникающая в салон и выпитое виски, заметно ускорили работу почек молодого человека и вскоре организм стал требовать удовлетворения его естественных потребностей. Леха закрутил бутылку, поставил между сидений и выбрался на улицу. Углубляться куда-то в лесополосу он и не думал, и сделав всего шаг от машины начал справлять малую нужду. В зубах все еще дымилась сигарета, и ему казалось, что вместе с никотиновым дымом изо рта выходит пар, хотя температура на улице к этому не располагала. Когда раздувшийся мочевой пузырь получил необходимое облегчение, Леха открыл дверь машины и хотел было уже залезть внутрь, но почему-то на секунду задержался. Прохладный ночной ветерок и устоявшаяся температура в салоне, на своем стыке давали приятный контраст. Парень решил чуть побыть в этом пересечения двух миров: мира ночной осенней тишины и пропахшей бензином, и табаком тесноты потертой Газели. А уже после оборудовать себе спальное место, насколько это позволяла комфортабельность этого чуда Российского автопрома. Он покрутил в руках сигаретную пачку, как бы рассуждая —выкурить последнюю поставщицу никотина в его легкие – сейчас, или же оставить на утро, на то самое время, когда потребность в ней будет очень велика. В голове молодого человека затуманенной алкоголем, всплыл как ему показалось гениальный компромисс. Он выкурит половину сигареты, а вторую затушит и оставит для утреннего наслаждения. Порадовавшись внутри, словно маленький ребенок решивший сложную задачу, своей «гениальности» – Леха подкурил, и пустая пачка отправилась на обочину. Затем взял в руки бутылку, сделал несколько больших глотков, затянулся. Со стороны ночной пейзаж представлял из себя следующую картину, разбитая асфальтная дорога, между двух стен плотно растущих ольх, одинокая Газель с открытой дверью, и молодой парень, облокотившийся спиной на боковую часть сиденья и упиравшийся согнутой ногой в порог машины. В зубах у парня дымилась сигарета, а в руке отражала лунный свет – бутылка виски.

– Ладно, пора и на боковую, – произнес Леха сам для себя, туша никотиновую палочку о порог. Он забрался в салон, чуть откинул сиденье насколько это было возможно, крутанул ручку стеклоподъемника закрывая окно, заблокировал двери и прикрыл глаза, однако бутылку он продолжал держать в руках, будучи в полной уверенности, что до того, как упадет в объятия Морфея, он сделает еще пару глотков.

Его потревожило какое-то странное чувство. Такое чувство возникает обычно, когда человек лежит на пляже с закрытыми глазами, или положив на лицо полотенце, газету или кепку, но всем своим естеством ощущает, что рядом кто-то есть. Впрочем, в разгар купального сезона, при большом скоплении людей в местах отдыха – это чувство является вполне нормальным. Но не в ситуации, когда ты сидишь, ночью один, на пустой дороге, предположительно в десятках километров от ближайшего обиталища людей. Леха приоткрыл глаза, картина за пределами кабины автомобиля не изменилась. Он поднес бутылку к губам, сделал большой глоток, поставил ее между сиденьями и снова откинул голову назад. Чувство никуда не исчезло.

– Да твою ж мать, – Леха выругался, – я что с ума схожу? – не успел он до конца сформировать в мозгу мысль о потере им рассудка, как вдруг заметил движение впереди. Вперив свой взгляд в темноту он смог разглядеть несколько низких фигур, которые пересекали дорогу двигаясь одна за другой. Ночных путешественников было трое или четверо, такую погрешность Леха допускал по причине, того, что мог пропустить момент, когда часть группы уже скрылась в лесополосе. Одеты они были в подобие балахонов или плащ-палаток. А у двух участников шествия он смог разглядеть перекинутые через плечо длинные предметы – палки или шесты. Вся колонна двигалась от его машины метрах в пяти, но видели они его или нет, Леха не знал. Если видели, то почему не проявили никакого интереса, а если нет, то стоит ли ему в свою очередь привлекать к себе их внимание.

– Так, так, так, секунду, – он забурчал себе под нос. Парень давно заметил за собой особенность, что если он проговаривал мысли в слух, то его мозг начинал быстрее соображать, вот и сейчас паззл начинал сходиться. Судя по росту это были дети, -Ну не ночное же шествие карликов, – Леха опять пошутил в голове сам для себя. Длинные предметы на плечах некоторых это видимо удочки. То есть получается, что группа подростков припозднилась с вечерней рыбалки, что часто бывает у деревенских ребят, так как они по своей натуре более самостоятельные. Завидев на пустой дороге машину, с неместными номерами, они решили благоразумно ее обойти. Но главным было не это, финальным умозаключением Лехи было то, что если ребята уверенно двигались в определённую сторону, значит там была их деревня, или поселок, или любой другой населенный пункт. Который был скрыт от глаз густыми зарослями деревьев, или иными особенностями ландшафта.

Пока парень проявлял чудеса дедукции, компания скрылась из виду. Опомнившись Алексей одним быстрым глотком употребил приличную дозу виски, вытащил ключ из замка зажигания, выскочил из машины, закрыл дверь и побежал к тому месту, где деревенские рыбачки предположительно вошли в лес.

– Эй, ребят, – попытался он окликнуть их в темноте. Впереди он никого не видел и понимал, что его крик, может заставить подростков равно как отозваться, так и пуститься на утек, по знакомым им тропам. Но он естественно надеялся на первое, – ребят, мне помощь нужна. Проводите до деревни. Бензин кончился и колесо пробил, – ему никто не ответил. Но более интересным было отсутствие вообще каких-либо звуков. В ночной тиши звуки шагов группы из нескольких человек, по шуршащей осенней листве, должны были звучать как топот марширующей по плацу роты, но вокруг стояла абсолютная тишина. Конечно, незнакомцы могли заметив слежку притихнуть и спрятаться за кустами и деревьями. Но звуков не было абсолютно никаких. Еще стоя с сигаретой у машины Алексей слышал, то тут, то там потрескивание веток, шелест листвы на ветру и даже отдаленное уханье филина. Но сейчас он будто бы был в вакууме, он не слышал даже собственных шагов. Леха потряс головой, несколько раз с силой надавил ладонями на ушные раковины – ничего не изменилось. Он рассмеялся про себя: «Чтобы от паленой синьки слепли, это слышал, но что бы глохли!» – парень сделал еще несколько шагов, никакого звука.