Текст книги "Эй, влюбись в меня! Том 1"

Глава 22
Безответственность

– Да вы только поглядите на его высочество, прям принц в белых панталонах, да ещё и раньше назначенного аж на целый час. В работники месяца метишь, сынок? – встретив меня у главного входа в бар, максимально саркастично выплюнула Агата, а следом прямо под знаком «курение запрещено» сунула себе в зубы сигару и подожгла.

– Гостей пока нет, за лишний час доплачивать не буду, так что можешь либо тут подождать, либо идти переодеваться. И что я тебе говорила по поводу блокиратора… – остановив меня на пороге, недовольно рыкнула барменша и, прихватив своей металлической рукой, опустила мощность до девяноста процентов.

– Это опасно и запрещено законом… – нервно выдал я, но сопротивляться не стал.

– В этом заведении я – опасность, и я – закон. Не боись, мелкий, тут такое порой бывает, что полиции прям на ходу новые статьи в кодекс сочинять и записывать приходится.

Слова начальницы не сильно обнадёживали, в первую учебную неделю связываться с криминальным миром и нарушать закон, не такой я видел свою учёбу…

– Хе-хе, ну ты и ссыкло. – Взяв меня за шиворот, силой потянула в своё логово Агата, приговаривая: – Ничего-ничего, я ещё из тебя мужика сделаю.

Как бы я ни сопротивлялся, ни пытался объяснить начальнице, что сам в силах переодеться, женщина со всей присущей стервозностью и дотошностью обходила меня своими холодными механическими пальчиками. В битве за свои трусы всё же удалось победить, раздавшийся у прилавка звон отвлёк разочарованно вздохнувшую Агату, что, попросив никуда не уходить, оставила меня стоять голым в подвале на какой-то задрипанной картонке в окружении разного рода бочек и переполненных алкоголем стеллажей. Батю инфаркт схватил бы, узнай он обо всех этих не откупоренных запасах женщины.

Явилась Агата спустя десяток минут с комплектом формы, идеально севшей на мне как по талии, так и по плечам.

– А ты, Алекс, куда стройнее, чем я думала. Ох, эта Ванесса… – прикусив ноготок, деловито хмыкнула Агата, глядя на то, как я пытаюсь привыкнуть к этим узким и крайне не удобным чёрным штроксам и такой же чёрной рубашке с большим логотипом пробитого тремя топорами монитора на спине.

Далее последовал курс «молодого бойца». Пинками вытолкав меня наверх, Агата неспешно стала показывать, куда нести пустую тару, где брать полную, что мыть и протирать следует, а что не стоит. Самым странным моментом было то, что объясняла мне всё это стриженная под каре женщина, когда у её барной стойки ожидая заказа стояли клиенты.

– Агата… – спустя двадцать минут не выдержал и простонал один из амбалов, которого так старательно игнорировала барменша.

– Пасть закрой, ща подойду, не видишь, у нас тут обучение… – показав тому средний палец и вызвав тем самым смех у двух других здоровяков, гаркнула одноглазая, а после, дав задачу перемыть и протереть все пивные бокалы, приветствуя трио трёхэтажным матом, принялась обслуживать своих постоянных клиентов, коих было не так уж и много. Но чему-чему, а вот этому я уж точно не был удивлён.

Вслед за разместившейся у барной стойки компанией внутрь вошла ещё парочка изначально хорошо поддатых доходяг. Мужики за пятьдесят, чумазые, шатающиеся, дурно пахнущие…

– Эй, Тони, сукин ты сын, когда десятку вернёшь? – с порога выдала тому Агата, и мужчины, замерев, тотчас развернулись и покинули заведение, а вслед за ними и сама начальница, так беззаботно бросив бар и кассу, побежала выбивать из бедолаг долги.

Уже спустя две минуты к нам пожаловала ещё пара гостей. Обычные мужчины, проходя мимо, решили сделать заказ, вот только я понятия не имел, как пользоваться кассой, да и Агата об этом ничего не говорила. Почесав репу, спросил, будет ли у них без сдачи и наличкой. На стол легла сумма чуть больше нужной, денег мельче у парней не было. Взмокнув от волнения, предложил тем сухари и солёные орешки, мужики почухались немного, спросили, сколько я работаю, и, узнав, что первый день, посмеявшись кивнули. Итоговая сумма всё равно не дотягивала до той, что оказалась на столе.

– Сдачу себе оставь, трудяга… – отпуская в адрес моей неопытности разного рода шутки, проронил один из гостей, принявшись рассказывать своему коллеге помладше, что когда-то и он точно так же стоял у кассы.

Практически все из присутствующих сейчас в баре являлись мужчинами. Особо страшных верзил, кроме уже знакомых мне здоровяков (спасателя и строителя), здесь не наблюдалось. В основном царила очень мягкая и дружественная атмосфера, наверное, такая же, как и везде. Прошло полчаса с момента исчезновения Агаты, к нам вновь заглядывали гости, и несмотря на то, что касса по-прежнему была закрыта, мне удавалось с теми рассчитаться при помощи того, что у меня уже успело скопиться под рабочим столом.

Проблемы начались, когда в кафе вошла первая и единственная женщина. Чёрные кожаные штаны, такая же чёрная кожаная куртка-косуха и шлем под рукой говорили о том, что она байкер, ну а логотип двух скрещенных клинков на плечах и спине о принадлежности к какой-то банде, наверное… Я видел такое пару раз в фильмах, но, не вдаваясь в подробности, поспешил поприветствовать гостью и спросить, чего та соизволит заказать.

– Пинту[5]5
  Пинта – 0.56 литра.


[Закрыть] Змеиного яда[6]6
  Змеиный яд – Самое крепкое пиво в мире, процент содержания спирта 67,5. Что куда крепче обычной водки или виски.


[Закрыть], картой… – без какого-либо стеснения рассевшись между двумя мужиками, твёрдо произнесла кареглазая брюнетка лет сорока, протянув мне пластиковую карту.

«Что такое пинта, как выглядит этот самый змеиный яд?» – загнав меня в угол, торопившаяся на встречу с алкоголем девушка оглядевшись рыкнула.

– Мне ещё долго ждать? Молокосос, где эта карга однорукая?..

– Ты кого каргой назвала, клюшка переломанная? – спасая ситуацию, из ниоткуда возникла за моей спиной барменша, а после спокойно, как ни в чём не бывало взяла карту и, приложив к терминалу, нажала на том пару кнопок, забрала чек и вложила в оказавшуюся открытой кассу.

– Это чё за гора такая, сложно было по отделам разложить? – недовольно глянув на меня, рыкнула та.

– Ой, эм, просто… – я растерялся: всё это время касса была открыта. Она попросту оставила всё, что имела – деньги, кассу, спиртное – и унеслась куда-то по своим делам… У неё что, пуля в голове застряла, кто вообще так делает?!

– Слушай, Агата, а ты и не говорила, что у тебя такой взрослый сынок… – подтрунивая над объяснявшей мне, как пользоваться кассовым аппаратом, барменшей, проговорила незнакомка.

На что получила в ответ:

– Ща по зубам дам…

Время шло, мужики пили, я, посменно меняясь с начальницей, то стоял за прилавком, пока та вновь искала редкое спиртное с очень сложным названием, то мыл бокалы и протирал столы за очередным уснувшим и заслюнявившим, облившимся или и вовсе зарыгавшимся гостем. Порой смотреть на всё это становилось как-то мерзко и некомфортно, и по какой-то причине в этот момент я вспоминал своего строгого отца. Не знаю почему, но не смотря на всё то, через что он меня заставил пройти, сейчас, когда впервые остался в гордом одиночестве, мне стало без него как-то тоскливо.

Внезапно на одном из освободившихся столиков замечаю чей-то оставленный телефон. Быстро оглядываюсь: вокруг пьющие, шумящие и не вызывающие доверия личности. Чей же это телефон? В голове проскользнула нехорошая мысль, мне как раз нужно было что-то подобное. Возьми я его сейчас, быть может, не пришлось бы выслушивать все эти нравоучения от подвыпившей Агаты, убирать за пьяницами и прочими. «Нет, Саша, не в телефоне ведь дело…» Взяв звонилку и положив на стойку перед носом начальницы, сообщил о том, что кто-то из гостей потерял свой гаджет. Некоторое время женщина ещё вопросительно таращилась на меня, а после, кивнув, убрала тот под прилавок и пообещала днём попытаться связаться с хозяином.

Телефон не был первостепенной причиной моего появления на работе. В первую очередь я желал осознать этот мир, познать все его прелести и недочёты. Кража и присвоение чужого не решили бы всех моих проблем и лишь добавили бы груза, который, возможно, до конца жизни тяготил бы меня, заставляя по ночам ворочаться и осуждать свой злодейский поступок. Я мог заработать деньги на покупку телефона честно, никуда не торопясь, и лишь тогда, получив его заслуженно и заплатив сполна, я смогу наконец-то осознать ценность денег этого мира.

Чья-то рука чувственно хлестанула меня по заднице, отчего пустые бокалы на подносе подпрыгнули и едва не полетели с него.

– Ах, какая задница… – прорычала байкерша и жестом подозвала стриженную под каре барменшу.

– Присмотри за прилавком, я скоро… – Сняв с себя передник и кинув прямо на стойку, исчезла в плотно набивавшейся в пабе толпе.

* * *

Не самые приятные запахи городского переулка, перемешавшись с ароматом дешёвого пойла и мочи, сквозь дым сигарет дразнили ноздри двух опёршихся о стену женщин.

– Ебаные ссыкуны, я ведь даже туалет внутри сделала, а они всё равно ссут везде, где только могут. Нужно будет где-то здесь провод прокинуть и ток пустить, может, хоть поджаренные колбаски заставят их вести себя чуть приличнее, – единственной целой рукой почесав под протезированной частью глаза, проговорила Агата.

– Звучит прикольно. Ну что там с красавчиком? – в две тяги выкурив сигарету и вытащив новую, спросила девушка в кожанке.

– Справился, – вложив в руку подруги телефон, хмыкнула барменша, – и даже больше, прикинь, я короче сухари просроченные у прилавка забыла, думала, выброшу или отдам кому, а он их каким-то смазливым, пока меня не было, втюхал… – Лёгкий смешок прокатился по переулку.

– Значит, сегодня обойдёмся без сломанных рук и ног? – вновь спросила байкерша.

– Выходит, что так, – довольная парнем и собой, ответила барменша.

Глава 23
К доске пойдёт…

Как оказалось, совмещать работу до двух часов ночи и учёбу не такое уж и простое занятие. Едва я добирался до своей кровати и, не успев раздеться, опускал на ту свою пятую точку, как тут же засыпал, а после просыпался от одного из многочисленных будильников моих соседей по комнате. Далее всё по шаблону: умыться, перекусить, привести себя в порядок и отправиться на занятия, где в нас опять начнут вдалбливать понятия о чести, морали и достоинстве каждого героя.

Сонной мухой, пошатываясь и на лицо принимая яркие утренние лучи, двигался к своему корпусу. Вокруг все казались такими радостными, оживлёнными и бодрыми, к сожалению, разделить их радость новому дню я не мог. Всё, чего мне сейчас хотелось, так это спать.

Кое-как добрался до аудитории, в стандартной форме поднявшись и поприветствовав вошедшую наставницу, упал за свой стол и отключился. Режим, годами выстраиваемый моим отцом, рушился на глазах, а вместе с ним я терял не только собственную физическую силу, но и ментальную, контролировать которую из-за постоянного высвобождения удавалось всё труднее и труднее. Если раньше я раз в месяц мог услышать отголоски мыслей отца, то сейчас едва ли не через день в моей голове чётко всплывали чьи-то слова, идеи, а иногда даже и целые предложения.

Прямо на занятиях отдавшись во власть царства Морфея[7]7
  Царство Морфея – подразумевается мир снов.


[Закрыть], с лёгкой расслабленностью ощущал, как тело, источая излишек накопившейся за сутки энергии, высвобождает переполненные запасы силы. Данное чувство я мог ощутить непосредственно в те моменты, когда тумблер блокиратора на моей руке переводился до критически низкой отметки в десять процентов или ниже. Раньше подобного за собой не замечал, так как всегда готовился к тому, что буду жить в обществе, старающемся сдерживать свои силы, но сейчас, когда на тренировках с Оливером начал всё больше и больше опустошать свой внутренний запас, его пополнение и, наоборот, опустошение гораздо сильнее стали влиять на моё настроение и состояние.

Так, к примеру, когда отец в детстве пытался выяснить, к чему же предрасположена моя третья способность, он заставил меня сдать всевозможные анализы и пройти целый курс под наблюдением незнакомых людей. Тогда нам удалось выяснить, что, когда меня переполняла сила, в организме повышался уровень дофамина – гормона, отвечающего за мотивацию и предвкушение чего-то приятного. Но как только я высвобождал силу, снимая блокиратор и используя способности, дофамин резко падал, а вместо него буквально взрывался уровень эндорфинов. Эта информация в день её получения очень сильно опечалила мать и отца, так как данное сочетание являлось крайне плохой предпосылкой.

Грубо говоря, используя свои способности, я мог получать кайф, удовольствие, а с учётом того, что я способен проникать в умы других людей и пользоваться телекинезом, вероятность стать злодеем существенно увеличивалась. Именно через неделю после того, как я прошёл этот проклятый тест, всё в нашей семье полетело под откос. Произошло то, о чём мне так и не решилась рассказать мать и мой прямолинейный бессовестный отец.

В состоянии полудрёмы вспомнил о словах наставницы Сирены, настоятельно рекомендовавшей мне встретиться с сёстрами. Возможно, именно сейчас своими силами мне удастся если не восстановить некогда дружную и счастливую семью, то хотя бы узнать причину, по которой она распалась.

– Господин Александр! – раздался звучный и очень угрожающий голос наставницы Сирены над моим ухом, отчего я, тотчас оторвав прилипшее к столу лицо, вытянулся по струнке.

– Да, наставница… – пробормотал я, глядя на левитирующие по всей аудитории предметы. Кто-то хихикая смотрел на меня, ожидая показательной порки, кто-то с меньшим энтузиазмом пытался вернуть улетевшую под потолок ручку или книжку.

– Я понимаю, что устные лекции не такие интересные, как практические в обществе героя Бездны, но будьте так любезны, проявляя свою незаинтересованность, храпите чуть тише и, пожалуйста, верните все предметы на свои места, вы срываете мне урок.

В ту же секунду на моих одногруппников посыпались их немногочисленные пожитки. Кому-то на голову шлёпнулась книга, кому-то за шиворот залетела ручка, ну а у меня за спиной едва не разбилась единственная на всю аудиторию ваза. Благо прыткая Хлоя в прыжке успела ту подхватить.

– Простите… – под хихиканье заскучавших на лекции «героев», негромко выдал я, получив в ответ жёсткое и безапелляционное: «Завтра после занятий ко мне в кабинет».

Эти гиены, косо поглядывающие на меня на протяжении оставшейся лекции, продолжали ржать. Точно так же вела себя и Хлоя, подруга ещё, называется. А вот Ванесса, на удивление, молчала. Постоянно сидя с опущенной головой и глядя в свои книги и тетрадь, распустив волосы, она пыталась скрыть своё раскрасневшееся лицо. Периодически я замечал, как через щели между длинными локонами та косится на меня своими голубыми глазами, и даже пытался узнать, в чём проблема. Но, к сожалению, как и в прошлые разы, когда случалось нечто подобное, был послан в грубой форме.

«Может, у неё эти дни?» Батя часто говорил, что в жизни каждой девушки бывают периоды, когда проще с разъярённым диким медведем договориться, чем с женщиной, пусть и твоей женой, найти общий язык.

Лекция закончилась. Подозвав меня, наставница Сирена карандашом в моём студенческом оставила первое замечание. «Если завтра не придёшь, будет чернилами и под печатью», – предупредила она, а после, пожелав мне хорошего дня, удалилась.

«Какой тут, к чёрту, хороший день после такого?» – недовольно глядя той вслед, подумал я. Ванесса в своё время драку учинила и троих, словно клоунов, разрисовала, а я… эх, обидно… Особенно если учесть, что два таких замечания запрещали покидать академию, а третье направляло в спецкласс на «перевоспитание», где за каждую провинность наказывали не словесно, а вполне себе физически. Этакая спецшкола для любителей «пожёстче», и попадать в число её учеников мне совершенно не хотелось.

– Да не расстраивайся, Алекс… – внезапно донеслось из-за спины. – Сейчас пообедаем, отдохнём и как зададим всем жару на арене. Кстати, если желаешь, можешь в обеденный перерыв у меня на коленках поспать. Или, может, даже с тобой смахнёмся на практических, как насчёт реванша? – подталкивая меня в спину, весело вещала финка. От былой застенчивости и след простыл, сильно же она поменялась с момента нашей первой встречи.

– Ты действительно хочешь реванш? Прости, дорогая, но сегодня у тебя нет и шанса на победу…

Всё же найдя в себе силы ответить и улыбнуться, невидимой рукой попытался прихватить ту за талию, но случайно схватил за решившую отдалиться от меня невидимую попку, отчего та ойкнув подпрыгнула, а после, всё так же хихикая, вместо скандалов и законной пощёчины прижалась ко мне и произнесла: «Это мы ещё посмотрим».

Глава 24
Ультрамарин

Просторная столовая, расположившаяся в соседнем корпусе, вмещала в себя огромное количество студентов первого и второго курса. Сделано это было для того, чтобы учащиеся не зацикливались лишь на себе подобных и спокойно могли пообщаться не только со сверстниками, но и с теми, кто на год старше их.

Огромное число раздаточных столов, кухни всего мира, блюда на любой вкус, цвет и, конечно же, кошелёк. Проходя мимо некоторых из местных блюд, ценники которых казались мне не от мира сего, частенько наблюдал, как некоторые второгодки и перваши за один обед вываливают на прилавок столько, сколько мне и на месяц отец не выдавал. Да и за что? К примеру, мраморная говядина, мрамор это горная порода, как вообще что-то вкусное можно ассоциировать с камнем, рудой и прочим? А вот это именуемое карпаччо… На плоской, как грудь Сандры, тарелке в красной жиже, словно у кого-то из носа кровь пошла, лежали несколько тонко нарезанных кусочков то ли мяса, то ли крашеной бумаги, что по толщине были примерно одинаковыми. Да, там был соус, возможно, это даже какое-то очень вкусное мясо, но размер порции… блять, с неё даже дюймовочка бы не пожрала, ещё и за такую цену.

Сглотнув подкативший от запахов к горлу ком, прошёл к своему обычному месту выдачи, где толпились такие же, как и я, доходяги, что лишь мысленно могли проклинать местных буржуев и завидовать им. Вслед за мной разместилась и Хлоя. Обычно затаривавшаяся в месте побогаче Ванесса, так же примостилась рядышком с нами. Девушка явно прибывала не в лучшем настроении, и будь я чутка сильнее в ментальном плане, с радостью заглянул бы в её мысли, возможно, и помочь чем-либо смог бы.

«Мне определённо следует встретиться с сёстрами», – глядя, как из моего кошелька исчезла ещё одна бумажка, взяв поднос, с грустью на сердце отправился искать свободный столик, коих к этому времени осталось ой как немного.

Как пчелиный улей, гудела столовая, то тут, то там кто-то что-то ронял, бил, над чем-то смеялся или громко обсуждал. Став частью данного человейника, некогда одинокий я мог даже в компании не сильно разговорчивых личностей насладиться чужими историями и шутками, доносившимися с разных сторон. Конечно же, я знаю, что подслушивать нехорошо, но что ещё можно ждать от человека, который вечно молчит? «Именно немногословным людям зачастую есть что рассказать, ведь, в отличие от других, эти ребята умеют не только слушать, но и запоминать», – так когда-то давно говорила мне мама. Интересно, где же она сейчас?..

Оглядевшись в поиске свободных столов, способных вместить в себе сразу троих, ничего не нашёл и лишь через пару минут кружений вокруг весьма богатых личностей наконец-то обнаружил просвет.

– Простите, здесь свободно? – подойдя со спины к занимавшей в одиночку столик аж на восемь персон, поинтересовался я.

Обернувшаяся девушка в растерянности взглянула на меня своими синими, переливающимися фиолетовым и розовым цветом глазами. Чёткая линия талии выделяла превосходно сидевшую на той форму, а также большую грудь и внушительного размера бёдра, прикрытые юбкой.

– Ох, это же вы: девушка, читавшая вступительную речь, – вспомнив, где её видел, произнёс я, а после, почувствовав на своём плече чью-то здоровенную лапу, обернулся. Лысый двухметровый мужик в чёрном костюме и солнцезащитных очках капельках, таращась на меня, замер.

– Всё нормально, Ёзеф, он просто хотел занять свободное место, – в спешке выдала второкурсница, после чего лысый кивнул и, грубо взяв меня за блокиратор, перевёл переключатель на сотню. По-видимому, опасаясь, что я что-то могу сделать с его хозяйкой. Или кем они друг другу приходились.

– Прошу, не сердитесь и присаживайтесь, – жестом пригласила меня и стоявших чутка поодаль от здоровяка девушек незнакомка, что по красоте могла превзойти любую из когда-либо увиденных мною женщин.

Заняв столик, почувствовал некоего рода смущение, мои подруги постоянно косились на пышногрудую красотку, та в ответ на нас, и к еде никто даже не притронулся. Есть в подобной обстановке оказалось куда сложнее, чем я думал, и застрявший поперёк горла кусок стал тому самым наглядным доказательством.

– Извините, может, познакомимся? – от моего вопроса ложка невидимой Хлои, что по указанию здоровяка сейчас напоминала сломанный мерцающий силуэт из телевизора, выпала из рук, а после, звучно стукнувшись о тарелку, улетела под стол.

– Ой, простите… – Не успевшую даже наклониться к земле девчонку за плечо останавливает лысый, недовольно кивая головой из стороны в сторону. Неужели он боялся, что Хлоя вытащит какое-то оружие или, быть может, попытается заснять, что у незнакомки под юбкой? Кто она вообще такая?

– Ёзеф, она ведь просто хотела поднять ложку, – вновь проговорила синеглазая, после чего её волосы внезапно стали менять свою окраску. При виде этого лысый что-то произнёс в свой наушник, и уже спустя полминуты к нам прибыла точно такая же здоровенная загорелая детина, что с лица была точь в точь, как сам Ёзеф. В руках смуглого амбала показалась ложка, вилка и даже нож, всё в двух экземплярах.

– С-спасибо, – трясущимися от страха руками приняв столовые приборы и вытащив те из упаковки, произнесла Хлоя, на что мужики одновременно кивнули и повернулись к нам своими здоровыми спинами.

– Пиздец какой-то… – от увиденного вырвалось из уст Ванессы. Бессметная очень красочно и доходчиво объяснила свои эмоции, с которыми я на все сто полностью согласен.

– Мария Ультрэ, или же Ультрамарин, как вам будет удобнее, так и зовите. – Встав и поклонившись, проговорила девушка, ожидая от меня и моих спутниц того же. Последовав примеру данной особы, явно исходившей из высших кругов общества, поступил точно так же, вслед за мной Хлоя и Ванесса, оторвав свои пятые точки, поглядывая на неё и на меня, как на двух богов, совершили точно такое же действие. Ультрамарин в их глазах виделась кем-то сошедшим с небес, а вот я походу для них стал кем-то вырвавшимся из глубин ада. Ведь каждый мой взгляд в сторону этой фигуристой девушки воспринимался с пламенем и нескрываемой злобой в глазах.

Принявшись за еду, стал замечать, как на нас косятся все обедавшие в столовой. Некоторые делали это крайне беспалевно, поглядывая через плечо или сидя полубоком, а некоторые, даже встав, начали буквально тыкать в нас пальцем, говоря о «двинутой компании», попавшей за один стол с местом богиней и окружившей её.

Мария тоже слышала все эти перешёптывания, и с каждой секундой, каждым новым взглядом, коим её награждали мои спутницы и сам я, краснела всё больше и больше. В один момент её волосы и глаза вновь принялись менять окрас, с лица девушки в тарелку плюхнулось нечто тяжёлое, вызвав у меняя соответствующий вопрос.

– Мария, что-то случилось? Если вам некомфортно обедать с другими, можете сказать прямо, думаю, из нас никто на такое не обидится. – Доводить человека до слёз за обедом я не собирался, да и есть в такой обстановке тоже не мог.

– Вы же слышите, о вас такое говорят из-за того, что вы сели со мной за стол. Мне жаль, Александр… Моя охрана и окружение… – всё так же пряча лицо за длинными тёмно-синими волосами, чётко проговорила девушка, по-видимому, так же, как и каждый из нашей компании, страдавшая чутка от одиночества.

– В смысле из-за тебя? – ковыряясь пальцем в ухе, а после скинув козявку куда-то в сторону одного из глядевших, хмыкнула Бессмертная, не забыв вытереть палец о скатерть. – Всё из-за того, что я набила рожу паре местных пиз*юков, возомнивших себя рыцарями, полезшими из-за распухшей принцессы на дракона. – Прервавшись, Мария на мгновение умолкла.

– Да и охрана у тебя ничего так, – глядя на хмурую морду Ёзефа, не сводившего взгляда с невидимки, проговорила Хлоя. – Ты бы их ещё улыбаться научила, так вообще няшками прям стали бы.

Оба здоровяка, уставившись своими угрюмыми квадратными мордами на вжавшуюся в стул Хлою, вдруг неожиданно оскалились, демонстрируя скорее боевой медвежий оскал, нежели улыбку. «Мама…» – ещё более испуганно ойкнула Финка, схватившись за мою руку, отчего из-за угла, где разместилась Мария, подался лёгкий смешок. Прикрывая ладонью свой ротик, Ультрамарин едва сдерживалась, чтобы не засмеяться, цвет её глаз вновь стал меняться, а вместе с ним и настроение слегка расслабившейся охраны.

– Госпожа, нам пора, – взглянув на часы, произнёс смуглый здоровяк.

– Хорошо, – коротко ответила красотка и, элегантно придерживая платье и пиджак, встала со своего места. – Александр, Хлоя, Ванесса, очень рада нашему знакомству и надеюсь, данная скромная трапеза в столь приятной компании не была последней.

– А-а-а, ну да… – выдала Ванесса и вместо поклона протянула Марии руку для рукопожатия, в ответ на что та лишь хихикнула. «Никаких телесных контактов», – остановив ладонью тянувшуюся к собеседнице Бессмертную проговорил Ёзеф, а после, выпроводив девушку из-за стола, пинцетом извлёк из тарелки какой-то выпачкавшийся в еде камушек.

– Чёрт возьми, что это сейчас было? – толкнув локтем Хлою, точно так же глядевшую вслед удаляющемуся трио, спросила Ванесса.

– Второкурсница Мария Ультрэ, геройское имя Ультрамарин. Первая способность: создание драгоценных металлов, – пояснила для нас двоих Хлоя.