Текст книги "Немецкий с Францем Кафкой. Превращение / Franz Kafka. Die Verwandlung"

Франц Кафка
Немецкий с Францем Кафкой. Превращение / Franz Kafka. Die Verwandlung

© Л. Расцветаева, 2017

© И. Франк, 2017

© ООО «Издательство ВКН», 2017

* * *

Как читать эту книгу

Уважаемые читатели!

Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.

Перед вами прежде всего – интересная книга на иностранном языке, причем на настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.

От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит подспудно, за счет их повторяемости, без СПЕЦИАЛЬНОГО заучивания и необходимости использовать словарь.

Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.

Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: начать читать интересные книги на иностранном языке может каждый!

Причем

на любом языке,

в любом возрасте,

а также с любым уровнем подготовки (начиная с «нулевого»)!

Сегодня наш Метод обучающего чтения – это почти триста книг на пятидесяти языках мира. И более миллиона читателей, поверивших в свои силы!

Итак, «как это работает»?

Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что текст разбит на отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок – текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Если вы только начали осваивать немецкий язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем – тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.

Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».

Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!

Главная беда всех изучающих долгие годы какой-либо один язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-немецки – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам – и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.

Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!

Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста,

по электронному адресу [email protected]

Die Verwandlung. Превращение

Als Gregor Samsa eines Morgens aus unruhigen Träumen erwachte (когда однажды утром Грегор Замза проснулся от беспокойных сновидений; der Morgen – утро; der Traum, pl. die Träume – сон; сновидение), fand er sich in seinem Bett zu einem ungeheueren Ungeziefer verwandelt (он обнаружил себя в своей постели превратившимся в какое-то чудовищное насекомое; finden – находить; обнаруживать; das Bett – кровать; постель; das Ungeziefer – /вредное/ насекомое; verwandelt – превращенный; превратившийся; sich verwandeln – превращаться). Er lag auf seinem panzerartig harten Rücken (он лежал на своей похожей на панцирь твердой спине; liegen – лежать; panzerartig – вроде панциря; похожий на панцирь; der Panzer – панцирь; die Art – род, вид; der Rücken – спина) und sah, wenn er den Kopf ein wenig hob (и видел, когда немного поднимал голову; sehen – видеть; ein wenig – немного; wenig – мало; heben – поднимать), seinen gewölbten, braunen, von bogenförmigen Versteifungen geteilten Bauch (свой выпуклый, коричневый, разделенный дугообразными затвердениями живот; bogenförmig – в форме дуги; дугообразный; die Versteifung, pl. die Versteifungen – жесткость; затвердение; steif – твердый, негибкий), auf dessen Höhe sich die Bettdecke (на вершине которого одеяло; die Höhe – высота; вершина; die Bettdecke – одеяло; das Bett – кровать; die Decke – покрытие; покрывало; decken – покрывать), zum gänzlichen Niedergleiten bereit (готовое полностью соскользнуть вниз: «готовое к полному соскальзыванию вниз»; niedergleiten – соскальзывать /вниз/; das Niedergleiten – соскальзывание вниз; niedergleiten – соскальзывать; nieder – вниз; gleiten – скользить), kaum noch erhalten konnte (едва ли еще могло удержаться; sich erhalten – сохраняться; удерживаться). Seine vielen, im Vergleich zu seinem sonstigen Umfang kläglich dünnen Beine (его многочисленные, в сравнении с его остальным объемом жалкие тонкие: «убого тонкие» ножки; viel – много; многочисленный; der Vergleich – сравнение; sonstig – прочий; остальной; kläglich – жалобный; жалкий, достойный сожаления; ничтожный, убогий; klagen – жаловаться; плакать, причитать; das Bein – нога; ножка /насекомого, мебели/) flimmerten ihm hilflos vor den Augen (беспомощно мельтешили у него: «ему» перед глазами; flimmern – мерцать; мельтешить; das Auge, pl. die Augen – глаз).

Als Gregor Samsa eines Morgens aus unruhigen Träumen erwachte, fand er sich in seinem Bett zu einem ungeheueren Ungeziefer verwandelt. Er lag auf seinem panzerartig harten Rücken und sah, wenn er den Kopf ein wenig hob, seinen gewölbten, braunen, von bogenförmigen Versteifungen geteilten Bauch, auf dessen Höhe sich die Bettdecke, zum gänzlichen Niedergleiten bereit, kaum noch erhalten konnte. Seine vielen, im Vergleich zu seinem sonstigen Umfang kläglich dünnen Beine flimmerten ihm hilflos vor den Augen.

«Was ist mit mir geschehen?», dachte er (что со мной случилось? – подумал он; geschehen – происходить; случаться; denken – думать). Es war kein Traum (это был не сон; sein – быть). Sein Zimmer, ein richtiges, nur etwas zu kleines Menschenzimmer (его комната, настоящая, только маловатая: «несколько слишком маленькая» человеческая комната; das Zimmer – комната; richtig – правильный; настоящий; etwas – что-то; несколько; das Menschenzimmer – человеческая комната; der Mensch – человек), lag ruhig zwischen den vier wohlbekannten Wänden (спокойно располагалась: «лежала» между четырьмя хорошо знакомыми стенами; wohlbekannt – хорошо знакомый; wohl – пожалуй; хорошо; bekannt – знакомый; kennen – знать, быть знакомым; die Wand, pl. die Wände – стена). Über dem Tisch, auf dem eine auseinandergepackte Musterkollektion von Tuchwaren ausgebreitet war (над столом, на котором была разложена распакованная коллекция образцов суконных товаров; der Tisch – стол; auseinanderpacken – распаковывать; auseinander – друг из друга; врозь; packen – паковать; die Musterkollektion – коллекция образцов; das Muster – узор; образец; die Tuchware – суконный товар; das Tuch – платок; ткань; сукно; die Ware – товар; ausbreiten – распространять; раскладывать) – Samsa war Reisender – hing das Bild (Замза был коммивояжером – висела картина; der Reisende – путешественник; коммивояжер; reisen – путешествовать; hängen – висеть, вешать), das er vor kurzem aus einer illustrierten Zeitschrift ausgeschnitten (которую он недавно вырезал из иллюстрированного журнала; vor kurzem – недавно; kurz – коротко, короткий; die Zeitschrift – журнал; die Zeit – время; die Schrift – шрифт; запись; ausschneiden – вырезать) und in einem hübschen, vergoldeten Rahmen untergebracht hatte (и поместил в красивую позолоченную рамку; der Rahmen – рама; рамка; unterbringen – помещать). Es stellte eine Dame dar (на ней была изображена некая дама: «она изображала некую даму»; darstellen – изображать), die mit einem Pelzhut und einer Pelzboa versehen, aufrecht dasaß (которая сидела прямо, облаченная в меховую шляпу и меховое боа: «оснащенная меховой шляпой…»; der Pelzhut – меховая шляпа; der Pelz – мех; der Hut – шляпа; die Pelzboa – меховое боа; die Boa – боа; versehen – обеспечивать; оснащать; dasitzen – сидеть /тут; там/) und einen schweren Pelzmuff, in dem ihr ganzer Unterarm verschwunden war, dem Beschauer entgegenhob (и протягивала /к/ зрителю тяжелую меховую муфту, в которой целиком исчезла ее рука до локтя: «предплечье»; der Muff – муфта; der Unterarm – предплечье; unter – под; нижний; der Arm – рука /до кисти/; verschwinden – исчезать; der Beschauer – рассматривающий; зритель; entgegenheben – поднимать навстречу; протягивать /вверх/).

«Was ist mit mir geschehen?», dachte er. Es war kein Traum. Sein Zimmer, ein richtiges, nur etwas zu kleines Menschenzimmer, lag ruhig zwischen den vier wohlbekannten Wänden. Über dem Tisch, auf dem eine auseinandergepackte Musterkollektion von Tuchwaren ausgebreitet war – Samsa war Reisender – hing das Bild, das er vor kurzem aus einer illustrierten Zeitschrift ausgeschnitten und in einem hübschen, vergoldeten Rahmen untergebracht hatte. Es stellte eine Dame dar, die mit einem Pelzhut und einer Pelzboa versehen, aufrecht dasaß und einen schweren Pelzmuff, in dem ihr ganzer Unterarm verschwunden war, dem Beschauer entgegenhob.

Gregors Blick richtete sich dann zum Fenster (затем взгляд Грегора обратился к окну; sich richten – направляться; обращаться; das Fenster – окно), und das trübe Wetter – man hörte Regentropfen auf das Fensterblech aufschlagen (и пасмурная погода – было слышно, как дождевые капли стучат по оконному карнизу: «…слышно дождевые капли стучать по…»; trüb – мутный; пасмурный; der Regentropfen – дождевая капля; der Regen – дождь; der Tropfen – капля; das Fensterblech – «оконная жесть»; жестяной оконный карниз; das Blech – жесть; aufschlagen – разбивать; ударяться; стучать) – machte ihn ganz melancholisch (совсем вогнала его в меланхолию: «сделала его совсем меланхоличным»)."Wie wäre es, wenn ich noch ein wenig weiterschliefe und alle Narrheiten vergäße (а что: «как было бы», если мне еще немного поспать и забыть все глупости: «если я… посплю и забуду…»; weiterschlafen – спать дальше; продолжать спать; weit – далеко, далекий; schlafen – спать; die Narrheit – глупость, дурачество; der Narr – глупец, дурак; vergessen – забывать)», dachte er, aber das war gänzlich undurchführbar (подумал он, но это было совсем неосуществимо; undurchführbar – невыполнимый; неосуществимый; durchführen – проводить; осуществлять), denn er war gewöhnt, auf der rechten Seite zu schlafen (так как он имел привычку: «был приучен» спать на правом боку; sich gewöhnen – привыкать; приучаться; die Seite – сторона; бок), konnte sich aber in seinem gegenwärtigen Zustand nicht in diese Lage bringen (но в своем нынешнем состоянии не мог привести себя в это положение; gegenwärtig – присутствующий; нынешний; die Gegenwart – присутствие; настоящее /время/, современность; der Zustand – состояние; bringen – приносить; приводить).

Gregors Blick richtete sich dann zum Fenster, und das trübe Wetter – man hörte Regentropfen auf das Fensterblech aufschlagen – machte ihn ganz melancholisch."Wie wäre es, wenn ich noch ein wenig weiterschliefe und alle Narrheiten vergäße», dachte er, aber das war gänzlich undurchführbar, denn er war gewöhnt, auf der rechten Seite zu schlafen, konnte sich aber in seinem gegenwärtigen Zustand nicht in diese Lage bringen.

Mit welcher Kraft er sich auch auf die rechte Seite warf (с какой бы силой ни бросался он на правую сторону; auch – также; и; даже; mit welcher … auch – с какой бы… ни; sich werfen – бросать себя; бросаться), immer wieder schaukelte er in die Rückenlage zurück (он снова и снова опрокидывался: «откачивался» обратно на спину: «в положение на спине»; immer wieder – снова и снова; immer – всегда, все время; wieder – снова; die Rückenlage – положение на спине). Er versuchte es wohl hundertmal (он пытался, вероятно, раз сто; wohl – пожалуй; вероятно; hundertmal – сто раз; das Mal – раз), schloss die Augen, um die zappelnden Beine nicht sehen zu müssen (закрыл глаза, чтобы не видеть: «не быть вынужденным видеть» снующие ножки; schließen – заключать; закрывать; zappeln – дергаться; сучить; сновать), und ließ erst ab, als er in der Seite einen noch nie gefühlten, leichten, dumpfen Schmerz zu fühlen begann (и прекратил только /тогда/, когда начал чувствовать в боку какую-то еще никогда не испытанную, легкую, тупую боль; ablassen – спускать; прекращать; erst – первый; только; fühlen – чувствовать; испытывать; beginnen – начинать, начинаться).

Mit welcher Kraft er sich auch auf die rechte Seite warf, immer wieder schaukelte er in die Rückenlage zurück. Er versuchte es wohl hundertmal, schloss die Augen, um die zappelnden Beine nicht sehen zu müssen, und ließ erst ab, als er in der Seite einen noch nie gefühlten, leichten, dumpfen Schmerz zu fühlen begann.

«Ach Gott», dachte er,"was für einen anstrengenden Beruf habe ich gewählt (ах, Боже, – думал он, – что за утомительную профессию я выбрал; der Gott – бог)! Tag aus, Tag ein auf der Reise (день изо дня в разъездах: «в поездке»; der Tag – день; Tag aus, Tag ein = Tag ein, Tag aus – день изо дня; die Reise – путешествие; поездка). Die geschäftlichen Aufregungen sind viel größer (деловые волнения гораздо больше; die Aufregung – волнение; aufregen – волновать), als im eigentlichen Geschäft zu Hause (чем в самом торговом доме: «…самом магазине дома»; eigentlich – собственный; сам; das Geschäft – дело /бизнес/; магазин; zu Hause – дома; das Haus – дом), und außerdem ist mir noch diese Plage des Reisens auferlegt (и, кроме того, мне еще приходится /терпеть/ эту муку: «положена эта мука» разъездов; das Reisen – путешествия; разъезды; auferlegen – возлагать; предписывать), die Sorgen um die Zuganschlüsse (заботы о стыковках поездов; die Sorge – забота; der Zuganschluss – стыковка поездов /при пересадке/; der Zug – тяга; поезд; der Anschluss – подключение; стыковка; anschließen – присоединять, подключать), das unregelmäßige, schlechte Essen (нерегулярная, плохая еда; unregelmäßig – нерегулярный, неправильный; die Regel – правило; das Maß – мера), ein immer wechselnder, nie andauernder, nie herzlich werdender menschlicher Verkehr (все время сменяющееся, никогда не длящееся, никогда не становящееся сердечным общение с людьми: «человеческое общение»; andauern – продолжаться).

«Ach Gott», dachte er,"was für einen anstrengenden Beruf habe ich gewählt! Tag aus, Tag ein auf der Reise. Die geschäftlichen Aufregungen sind viel größer, als im eigentlichen Geschäft zu Hause, und außerdem ist mir noch diese Plage des Reisens auferlegt, die Sorgen um die Zuganschlüsse, das unregelmäßige, schlechte Essen, ein immer wechselnder, nie andauernder, nie herzlich werdender menschlicher Verkehr.

Der Teufel soll das alles holen (черт бы побрал все это: «пусть дьявол все это заберет»)!"Er fühlte ein leichtes Jucken oben auf dem Bauch (он почувствовал легкий зуд наверху, на животе; der Bauch – живот); schob sich auf dem Rücken langsam näher zum Bettpfosten (медленно передвинулся на спине ближе к спинке кровати; sich schieben – двигаться; передвинуться; der Bettpfosten – спинка кровати; der Pfosten – косяк, рама, стойка), um den Kopf besser heben zu können (чтобы лучше смочь поднять голову); fand die juckende Stelle, die mit lauter kleinen weißen Pünktchen besetzt war (нашел зудящее место, которое было сплошь покрыто маленькими белыми точечками; lauter – чистый; исключительно; сплошь; das Pünktchen, pl. die Pünktchen – точечка; der Punkt – пункт; точка), die er nicht zu beurteilen verstand (которые он не сумел определить; beurteilen – судить; оценивать; определять; das Urteil – суждение; приговор; verstehen – понимать; уметь); und wollte mit einem Bein die Stelle betasten (и хотел одной ножкой ощупать это место; wollen – хотеть), zog es aber gleich zurück (но сразу отдернул ее; zurückziehen – оттаскивать; отдергивать; gleich – равный; одинаковый; сразу), denn bei der Berührung umwehten ihn Kälteschauer (так как при прикосновении его охватил озноб: «обдували ознобы»; umwehen – овеивать; обдувать; der Kälteschauer – озноб; die Kälte – холод; der Schauer – содрогание; дрожь).

Der Teufel soll das alles holen!"Er fühlte ein leichtes Jucken oben auf dem Bauch; schob sich auf dem Rücken langsam näher zum Bettpfosten, um den Kopf besser heben zu können; fand die juckende Stelle, die mit lauter kleinen weißen Pünktchen besetzt war, die er nicht zu beurteilen verstand; und wollte mit einem Bein die Stelle betasten, zog es aber gleich zurück, denn bei der Berührung umwehten ihn Kälteschauer.

Er glitt wieder in seine frühere Lage zurück (он снова соскользнул в свое прежнее положение)."Dies frühzeitige Aufstehen», dachte er,"macht einen ganz blödsinnig (это раннее вставание, – подумал он, – делает /человека/ совсем глупым; das Aufstehen – вставание, подъем; blödsinnig – слабоумный; глупый; blöd – тупой, дурацкий; der Sinn – смысл; чувство). Der Mensch muss seinen Schlaf haben (человеку нужен сон: «человек должен иметь свой сон»). Andere Reisende leben wie Haremsfrauen (другие коммивояжеры живут, как одалиски; die Haremsfrau – одалиска, женщина в гареме; der Harem – гарем; die Frau – женщина, жена). Wenn ich zum Beispiel im Laufe des Vormittags ins Gasthaus zurückgehe (когда я, например, в течение утра возвращаюсь в гостиницу; das Beispiel – пример; zum Beispiel – например; der Lauf – бег; течение; im Laufe – в течение; der Vormittag – первая половина дня; позднее утро; der Mittag – середина дня; полдень; die Mitte – середина; das Gasthaus – постоялый двор; гостиница; zurückgehen – идти обратно; возвращаться), um die erlangten Aufträge zu überschreiben (чтобы переписать добытые заказы; erlangen – добиваться; добывать; der Auftrag – задание; заказ), sitzen diese Herren erst beim Frühstück (эти господа еще только сидят за завтраком; der Herr – господин; erst – первый; еще только; das Frühstück – завтрак; früh – ранний; das Stück – штука, кусок). Das sollte ich bei meinem Chef versuchen (попробовал бы я: «пусть бы я попробовал» это /сделать/ у своего начальника; der Chef – шеф; начальник; versuchen – пытаться; пробовать); ich würde auf der Stelle hinausfliegen (я тотчас же был бы уволен: «вылетел»; auf der Stelle – на месте; тотчас же; hinausfliegen – вылетать).

Er glitt wieder in seine frühere Lage zurück."Dies frühzeitige Aufstehen», dachte er,"macht einen ganz blödsinnig. Der Mensch muss seinen Schlaf haben. Andere Reisende leben wie Haremsfrauen. Wenn ich zum Beispiel im Laufe des Vormittags ins Gasthaus zurückgehe, um die erlangten Aufträge zu überschreiben, sitzen diese Herren erst beim Frühstück. Das sollte ich bei meinem Chef versuchen; ich würde auf der Stelle hinausfliegen.

Wer weiß übrigens, ob das nicht sehr gut für mich wäre (впрочем, кто знает, не было ли бы это для меня очень хорошо). Wenn ich mich nicht wegen meiner Eltern zurückhielte (если бы я не удерживался ради своих родителей; wegen – из-за; ради; die Eltern /pl./ – родители; sich zurückhalten – сдерживаться; удерживаться), ich hätte längst gekündigt (я бы давно уволился), ich wäre vor den Chef hin getreten (я бы подошел к: «перед» шефу; treten – ступать; подходить) und hätte ihm meine Meinung von Grund des Herzens aus gesagt (и сказал бы ему свое мнение от всего сердца: «со дна сердца»; der Grund – грунт; дно; das Herz – сердце). Vom Pult hätte er fallen müssen (он бы упал: «он должен был бы упасть» с конторки; das Pult – пульт; конторка)! Es ist auch eine sonderbare Art (тоже странная манера; die Art – род; манера), sich auf das Pult zu setzen und von der Höhe herab mit dem Angestellten zu reden (садиться на конторку и с высоты вниз разговаривать со служащим; der Angestellte – служащий; anstellen – приставлять; брать на службу), der überdies wegen der Schwerhörigkeit des Chefs ganz nahe herantreten muss (который, кроме того, вынужден подходить совсем близко из-за тугоухости шефа; überdies – сверх того; кроме того; die Schwerhörigkeit – тугоухость; schwer – тяжелый; hören – слышать; herantreten – подходить /вплотную/).

Wer weiß übrigens, ob das nicht sehr gut für mich wäre. Wenn ich mich nicht wegen meiner Eltern zurückhielte, ich hätte längst gekündigt, ich wäre vor den Chef hin getreten und hätte ihm meine Meinung von Grund des Herzens aus gesagt. Vom Pult hätte er fallen müssen! Es ist auch eine sonderbare Art, sich auf das Pult zu setzen und von der Höhe herab mit dem Angestellten zu reden, der überdies wegen der Schwerhörigkeit des Chefs ganz nahe herantreten muss.

Nun, die Hoffnung ist noch nicht gänzlich aufgegeben (ну, надежда еще не полностью потеряна; aufgeben – задавать; сдавать/ся/; отказываться /от надежды/); habe ich einmal das Geld beisammen (когда-нибудь я накоплю денег: «буду иметь деньги вместе»; einmal – один раз; однажды; когда-нибудь), um die Schuld der Eltern an ihn abzuzahlen (чтобы выплатить ему долг родителей) – es dürfte noch fünf bis sechs Jahre dauern (это может: «могло бы» занять: «длиться» еще пять-шесть лет; dürfen – мочь, иметь право; dürfte – могло бы /о предположении/; das Jahr – год) –, mache ich die Sache unbedingt (я непременно так и сделаю: «сделаю эту вещь»). Dann wird der große Schnitt gemacht (тогда я окончательно с этим покончу: «будет сделан большой разрез»; der Schnitt – разрез; schneiden – резать). Vorläufig allerdings muss ich aufstehen (а пока что я все-таки должен вставать; vorläufig – предварительный; пока что; allerdings – тем не менее; все-таки), denn mein Zug fährt um fünf (так как мой поезд отходит: «едет» в пять).»

Nun, die Hoffnung ist noch nicht gänzlich aufgegeben; habe ich einmal das Geld beisammen, um die Schuld der Eltern an ihn abzuzahlen – es dürfte noch fünf bis sechs Jahre dauern –, mache ich die Sache unbedingt. Dann wird der große Schnitt gemacht. Vorläufig allerdings muss ich aufstehen, denn mein Zug fährt um fünf.»

Und er sah zur Weckuhr hinüber, die auf dem Kasten tickte (и он посмотрел на будильник, который тикал на сундуке; hinübersehen – смотреть на ту сторону; hinüber – на ту сторону; die Weckuhr – будильник; die Uhr – часы; wecken – будить; der Kasten – ящик; сундук)."Himmlischer Vater!», dachte er (Отче небесный! – подумал он). Es war halb sieben Uhr, und die Zeiger gingen ruhig vorwärts (была половина седьмого, и стрелки спокойно двигались: «шли» вперед; der Zeiger – указатель; стрелка часов; zeigen – показывать), es war sogar halb vorüber, es näherte sich schon dreiviertel (было даже за половину: «половина даже прошла», приближалось уже три четверти; vorüber sein – пройти; dreiviertel – три четверти; das Viertel – четверть). Sollte der Wecker nicht geläutet haben (неужели будильник не прозвонил; sollte – должен бы; неужели)? Man sah vom Bett aus, dass er auf vier Uhr richtig eingestellt war (с кровати было видно, что он был правильно поставлен: «установлен» на четыре часа; vom Bett aus – с кровати); gewiss hatte er auch geläutet (наверняка он и звонил; gewiss – известный; наверняка). Ja, aber war es möglich, dieses möbelerschütternde Läuten ruhig zu verschlafen (да, но возможно ли было спокойно проспать этот сотрясающий мебель звон; möbelerschütternd – сотрясающий мебель; das Möbel – мебель; erschüttern – сотрясать, потрясать; das Läuten – звон)?

Und er sah zur Weckuhr hinüber, die auf dem Kasten tickte."Himmlischer Vater!», dachte er. Es war halb sieben Uhr, und die Zeiger gingen ruhig vorwärts, es war sogar halb vorüber, es näherte sich schon dreiviertel. Sollte der Wecker nicht geläutet haben? Man sah vom Bett aus, dass er auf vier Uhr richtig eingestellt war; gewiss hatte er auch geläutet. Ja, aber war es möglich, dieses möbelerschütternde Läuten ruhig zu verschlafen?

Nun, ruhig hatte er ja nicht geschlafen, aber wahrscheinlich desto fester (ну, спокойно-то он не спал, но, наверное, тем крепче; schlafen – спать). Was aber sollte er jetzt tun (но что он должен был делать теперь)? Der nächste Zug ging um sieben Uhr (следующий поезд уходил в семь часов); um den einzuholen, hätte er sich unsinnig beeilen müssen (чтобы успеть на него: «догнать его», он должен был бы безумно торопиться; unsinnig – бессмысленный; безумный; der Unsinn – бессмыслица), und die Kollektion war noch nicht eingepackt (а коллекция еще не была упакована), und er selbst fühlte sich durchaus nicht besonders frisch und beweglich (и сам он чувствовал себя вовсе: «вполне» не особенно свежим и подвижным). Und selbst wenn er den Zug einholte (а даже если бы он успел на поезд; selbst – сам; даже), ein Donnerwetter des Chefs war nicht zu vermeiden (нагоняя от шефа было не избежать; das Donnerwetter – «гром и молния!»; нагоняй; der Donner – гром; das Wetter – погода), denn der Geschäftsdiener hatte beim Fünfuhrzug gewartet (так как рассыльный торгового дома ждал у пятичасового поезда; der Geschäftsdiener – слуга фирмы; рассыльный торгового дома; der Diener – слуга; рассыльный; der Fünfuhrzug – пятичасовой поезд) und die Meldung von seiner Versäumnis längst erstattet (и давно доложил о его опоздании: «упущении»; Meldung erstatten – отдавать рапорт; докладывать; die Meldung – извещение; рапорт; melden – извещать, докладывать; erstatten – возмещать; делать /доклад/; die Versäumnis – упущение, пропуск; versäumen – упустить, не воспользоваться; пренебречь, забыть).

Nun, ruhig hatte er ja nicht geschlafen, aber wahrscheinlich desto fester. Was aber sollte er jetzt tun? Der nächste Zug ging um sieben Uhr; um den einzuholen, hätte er sich unsinnig beeilen müssen, und die Kollektion war noch nicht eingepackt, und er selbst fühlte sich durchaus nicht besonders frisch und beweglich. Und selbst wenn er den Zug einholte, ein Donnerwetter des Chefs war nicht zu vermeiden, denn der Geschäftsdiener hatte beim Fünfuhrzug gewartet und die Meldung von seiner Versäumnis längst erstattet.

Es war eine Kreatur des Chefs, ohne Rückgrat und Verstand (это был ставленник шефа, лишенный: «без» характера и разума; die Kreatúr – создание; ставленник; das Rückgrat – позвоночник, хребет; характер; der Verstand – разум). Wie nun, wenn er sich krank meldete (а что: «как теперь», если бы он объявил себя больным; melden – заявлять; объявлять)? Das wäre aber äußerst peinlich und verdächtig (это, однако, было бы крайне неприятно и подозрительно; der Verdacht – подозрение), denn Gregor war während seines fünfjährigen Dienstes noch nicht einmal krank gewesen (так как Грегор в течение своей пятилетней службы еще ни разу не был болен; der Dienst – служба; dienen – служить). Gewiss würde der Chef mit dem Krankenkassenarzt kommen (шеф наверняка придет с врачом из больничной кассы; der Krankenkassenarzt – врач из больничной кассы; der Arzt – врач; die Krankenkasse – больничная касса; die Kasse – касса; der Kranke – больной; пациент), würde den Eltern wegen des faulen Sohnes Vorwürfe machen (будет делать упреки родителям из-за ленивого сына; der Vorwurf – упрек; jemandem etwas vorwerfen – упрекать кого-либо в чем-либо) und alle Einwände durch den Hinweis auf den Krankenkassenarzt abschneiden (и пресекать все возражения, ссылаясь: «ссылкой» на врача из больничной кассы; der Einwand – возражение; einwenden – возражать; der Hinweis – указание; ссылка; abschneiden – отрезать; пресекать), für den es ja überhaupt nur ganz gesunde, aber arbeitsscheue Menschen gibt (для которого ведь вообще есть только совсем здоровые, но боящиеся работы люди; arbeitsscheu – боящийся работы, ленивый; die Arbeit – работа; scheu – робкий, пугливый; es gibt – есть, имеется).