Текст книги "Новеллы"

Новелла 17

Пьетро Брандани из Флоренции занимается тяжбами и передает сыну некоторые документы; тот, лишившись их, бежит и попадает в некое место, где ловит совершенно необычным способом волка и, получив за него пятьдесят лир в Пистойе, возвращается к себе и выкупает документы

В городе Флоренции жил некогда горожанин по имени Пьетро Брандани,[38]38
  [38] Хронист XVI в. Шипионе Аммирато видел в Пьетро Брандани одного из видных граждан Флоренции. избранного в 1300 г гонфалоньером правосудия, т. е главой совета приоров. Но отождествление это не вполне убедительно


[Закрыть] все свое время отдававший сутяжничеству. У него был сын восемнадцати лет. Однажды утром ему нужно было отправиться во дворец подеста как ответчику по одному делу; он передал своему сыну несколько документов с тем, чтобы тот пошел с ними вперед и ждал его подле Флорентийского аббатства.[39]39
  [39] Флорентийская бадия (т е аббатство) – первоначально церковь св. Стефана, превращенная матерью графа Гугона, маркиза Тосканы, в бенедиктинское аббатство и перестроенная в 1285 г Арнольдо ди Камбио Бадия находилась напротив дворца подеста


[Закрыть] Повинуясь отцу, сын отправился, как ему было велено, к указанному месту и стал там с бумагами ждать отца. Дело было в мае месяце. Случилось так, что, пока мальчик ждал, полил сильный дождь. В это время мимо проходила крестьянка или торговка с корзинкой вишен на голове. Корзина упала, и вишни рассыпались по всей улице; ручеек же, протекавший по ней, всякий раз, когда шел дождь, разбухал так, что казался целой речонкой. Вместе с другими ребятами мальчик с удовольствием начал подбирать рассыпанные вишни; в конце концов, он принялся ловить их в воде. Когда вишни были собраны и мальчик вернулся на свое прежнее место, оказалось, что у него нет документов: они упали в воду, которая быстро унесла их в Арно. Мальчик стал всюду бегать, спрашивая то одного, то другого, но все это были пустые расспросы, потому что документы уже плыли по направлению к Пизе. Сильно огорченный, мальчик из страха перед отцом решил скрыться, и в первый же день он добрался до Прато, куда обычно направляется большинство бродяг и беглецов из Флоренции. Он зашел в гостиницу, куда после захода солнца явились какие-то купцы, не для того чтобы заночевать, а чтобы продолжать путь к Альянскому мосту.[40]40
  [40] Альянский (или Аньянский) мост – один из мостов на р. Анья, между городами Прато и Пистойей.


[Закрыть] Увидев перепуганного мальчика, купцы эти спросили его, что с ним случилось и откуда он; получив от него ответ, они предложили ему остаться с ними и отправиться далее. Мальчик только и ждал этого, и вот они пустились в путь и в два часа ночи прибыли Альянскому мосту. Когда они постучались в гостиницу, хозяин, уже лёгший спать, спросил в окно: «Кто там?»

– «Открой нам: мы хотим переночевать».

Хозяин проворчал в ответ: «Разве вы не знаете, что вся округа полна разбойников? Я очень удивляюсь, как это вы не попали к ним в руки».

Хозяин говорил правду, потому что большая шайка бандитов изводила всю округу.

Однако купцы так просили, что хозяин открыл им. Войдя в дом и задав корму лошадям, они сказали, что хотят поужинать, на что хозяин ответил им: «У меня нет ни кусочка хлеба».

Купцы спросили тогда: «Как же нам быть?»

Хозяин отвечал: «Я вижу только одно средство помочь вам: пусть этот ваш мальчик наденет на себя какие-нибудь лохмотья, чтобы казаться оборванцем, и пойдет вот туда вниз под гору. Там он увидит церковь; пусть он вызовет тамошнего приходского священника, сера Чоне, и от моего имени попросит его одолжить мне девятнадцать хлебов. Говорю я так потому, что если эти негодяи встретят оборванца мальчика, то не сделают ему ничего».

Мальчику показали дорогу, но он пошел неохотно, потому что время было ночное и было плохо видно. В страхе, как можно думать, продвигался он вперед, сбиваясь с дороги то в одну, то в другую сторону, и не находил указанной церкви. Войдя в небольшую рощу, он увидел с одной стороны слабый свет, падавший на какую-то стену. Он решил идти на него, полагая, что это и есть церковь, но вышел на большое гумно, которое принял за площадь; в действительности же это был дом крестьянина. Он приблизился к дому и стал стучать в дверь. Услышав стук, крестьянин крикнул: «Кто там?»

Мальчик ответил ему: «Откройте мне, сер Чоне, меня послал к вам такой-то хозяин с Альянского моста; он просит одолжить ему девятнадцать хлебов».

Крестьянин говорит тогда: «Какие там хлебы? Ты – воришка и занимаешься разведкой для разбойников. Если я выйду, то заберу тебя и отправлю в Пистойю, и тебя там повесят».

Услышав это, мальчик не знал, что ему делать. Вне себя от страха он стал оглядываться и искать более надежного места, как вдруг услышал поблизости, на краю леса, вой волка. Осматриваясь кругом, мальчик увидел на одном конце гумна поставленную стоймя бочку без верхнего днища. Он тотчас же подбежал к ней и влез в нее, с большим страхом ожидая, как распорядится с ним судьба.

В это время вдруг появился волк, оказавшийся, вероятно, от старости, паршивым. Подойдя к бочке, он стал чесаться о нее и, пока терся, поднял хвост, который попал в отверстие для втулки. Почувствовав внутри бочки прикосновение хвоста, мальчик сильно перепугался. Однако, хотя он и видел, что это такое, от сильного страха ухватился за хвост и решил не выпускать его из рук до тех пор, пока не выяснится, что произойдет дальше. Почувствовав, что его схватили за хвост, волк стал рваться; мальчик тянет крепко к себе, волк – к себе. И пока они оба тянули, бочка упала и покатилась. Мальчик держался крепко, волк не переставал рваться и чем больше он метался, тем сильнее ударяла его бочка сзади. Такое катанье продолжалось часа два; за это время бочка нанесла волку сзади столько ударов и таких сильных, что он издох. Правда, и мальчик оказался сильно пострадавшим; но судьба все же пришла ему на помощь, так как, чем крепче он держал волчий хвост, тем сильнее оборонялся сам и тем хуже доставалось волку. Покончив с волком, мальчик, однако, всю ночь не решался выйти из бочки и не выпускал хвоста из рук.

Под утро, когда крестьянин, в дверь которого стучался мальчик, встал и начал обходить свои владения, он заметил в овраге бочку и, раздумывая по поводу этого, сказал про себя: «С этими волками, которые ходят по ночам, одна беда; кроме всего прочего, они вон куда скатили мою бочку, которая стояла наверху на гумне». И, подойдя к ней, он увидел лежащего подле бочки волка, который казался живым. Тут он принялся кричать: «Волк, волк, волк!» Когда сбежавшиеся на шум жители той местности очутились подле крестьянина, они увидели мертвого волка, а в бочке мальчика.

Тут они стали креститься и спрашивать мальчика: «Кто ты такой? Что это значит?»

Мальчик, ни жив ни мертв, едва переведя дух, ответил: «Ради бога, я отдаюсь в вашу власть. Прошу вас, выслушайте меня и не делайте мне зла».

Крестьяне выслушали его, желая узнать причину столь небывалого происшествия, и мальчик рассказал им все, что с ним случилось, начиная с пропажи документов и до настоящей минуты. Крестьянам стало его очень жаль, и они сказали ему: «Сынок, с тобой приключилась очень большая беда, но дело твое обернется не так плохо, как ты думаешь: в Пистойе вышло постановление, что тот, кто убьет волка и представит его в коммуну, получает от нее пятьдесят лир».

Мальчик несколько приободрился, когда крестьяне предложили ему проводить его и помочь отнести волка; предложение это он принял. Несколько человек вместе с ним потащили волка и пришли в гостиницу у Альянского моста, откуда мальчик отправился за хлебом. Хозяин названной гостиницы, как и следовало ожидать, был сильно изумлен. Он сказал, что купцы уже уехали, а так как мальчик не вернулся к ним, то они решили, что его либо съели волки, либо схватили разбойники. Дело кончилось тем, что мальчик представил волка в Пистойскую коммуну. Мальчика расспросили, как все произошло, и выдали пятьдесят лир; из этих денег он потратил пять лир на угощение провожавших его, а с сорока пятью, расставшись с крестьянами, вернулся к отцу и, попросив прощения, рассказал ему все, что с ним случилось, и отдал ему сорок пять лир. Отец, будучи бедным человеком, с удовольствием взял их и простил сына. Часть денег он истратил на то, чтобы переписать документы; на оставшиеся же продолжал бойко сутяжничать далее.

Вот почему никто никогда не должен отчаиваться, ибо судьба часто отнимает и дает, дает и отнимает. Кому могло бы прийти в голову, что упавшие в воду документы окажутся восстановленными благодаря волку, который просунет хвост в отверстие для втулки и будет пойман столь необыкновенным образом? Это несомненно пример того, что не следует не только отчаиваться, но и приходить в уныние или грусть, что бы ни случилось.

Новелла 18

Бассо делла Пенна обманывает нескольких плутов-генуэзцев и выигрывает у них в особую игру все то, что у них было

Подобно тому как этот мальчик приобрел честно и по простоте своей пятьдесят лир, так забавник Бассо делла Пенна,[41]41
  [41] Бассо делла Пенна – см. нов. 6, прим 2 и нов 19, 20, 21, 22.


[Закрыть] о котором рассказывалось выше, в настоящей новелле выиграл хитростью в особую игру более чем на пятьдесят лир болоньинов.[42]42
  [42] Болоньин – болонская монета, равная по стоимости 6 куатрино.


[Закрыть]

Однажды в Феррару в гостиницу к этому Бассо попало несколько генуэзцев, которые странствовали и надували людей при помощи различных игр. Разгадав их уловки, Бассо положил себе однажды перед обедом в сумку на двадцать лир серебряных болоньинов вместе с перезрелой грушей, – ибо дело было в июне, – и решил надуть своих сотрапезников после обеда, когда все вымоют руки и со стола будет убрано. Так он и сделал.

После обеда, когда все продолжали беседу за столом, с которого все было убрано, Бассо сказал: «Я хочу сыграть с вами в одну игру, в которой не может быть никакого обмана».

И, сунув руку в кошелек, он вынул болоньины и заявил: «Я положу на этот стол перед каждым из нас по болоньину, и тот, на чей болоньин раньше всего сядет муха, заберет себе все болоньины, лежащие перед другими». Генуэзцы шумно одобрили предложенную игру и не могли дождаться, когда Бассо начнет ее. Человек хитрый, Бассо положил свой болоньин под стол к себе на колени, где у него лежала перезрелая груша. И когда наступало время выкладывать болоньины на стол, то тот, который Бассо должен был положить перед собой, он всаживал предварительно в переспелую грушу, после чего муха садилась всякий раз на его монету, и только один раз из четырех он клал болоньин с груши перед одним из генуэзцев, для того чтобы, выигрывая все же иногда, они не заметили его хитрости.

Тем не менее, по мере того как игра продолжалась, генуэзцы стали подозревать Бассо, ибо им казалось, что они слишком много теряют, и они заявили: «Мессер Бассо, мы хотим, чтобы болоньины клал один из нас». Бассо сказал: «Я буду рад этому; так у вас не будет подозрений».

Тогда один из них стал раскладывать болоньины своими чистыми и сухими руками, которые, должно быть, никогда не касались перезрелой груши. Бассо дал им несколько раз выиграть, не прибегая к своей хитрости. Когда же он сам хотел выиграть и перед ним лежал чужой болоньин, то он проводил несколько раз кончиком пальца по испорченному месту на груше и, делая вид, что он просто подвигает положенную перед ним монету, касался ее затем тем же пальцем, благодаря чему муха тотчас же садилась к нему. Впрочем, он мог бы и вовсе не трудиться, потому что нюх у мух – как у охотничьих собак; все они летели к Бассо на запах перезрелой груши или привлекаемые тем местом на столе перед ним, где обмазанный Бассо болоньин оставлял после себя кое-какой след. И, таким образом, генуэзцы, пытавшиеся поочередно сделать что-нибудь, никак не могли помешать Бассо выиграть у них при помощи портящейся груши на пятьдесят лир болоньинов, то есть он, как вы об этом уже слышали, переплутовал плутов.

Сколько раз бывает, что многие люди, постоянно занятые мыслью обмануть с помощью своих хитростей других и извлечь из их доверчивости пользу для себя, настолько уверены в успехе, что даже не предполагают, чтобы кто-нибудь другой мог обмануть их, и нисколько о том не беспокоятся. Если бы они лучше думали о своих компаньонах, которые не всегда слепы, то с ними не случалось бы того, что случилось с упомянутыми генуэзцами; поэтому нередко бывает, что обманщик оказывается обманут обманутым.

Новелла 19

Бассо делла Пенна дает проезжим, просившим у него белых простынь, грязные, а когда они жалуются на это, доказывает им что дал им белые простыни

Перезрелая груша, с помощью которой Бассо так хорошо устроил свои дела, приводит мне на память другую новеллу о перезрелых грушах, где речь идет о том же Бассо: здесь ясно показано, что он до самой своей смерти оставался остроумнейшим человеком. Но, прежде чем обратиться к ней, я расскажу две небольшие новеллы, повествующие о том, что он проделал меньше чем за два месяца до своей смерти, уже хворая постоянно трехдневной или четырехдневной лихорадкой, которая затем и свела его в могилу.

В Феррару, в его гостиницу, приехало однажды вечером несколько флорентийцев, которые, поужинав, сказали Бассо: «Бассо, мы просим тебя дать нам нынче вечером белые простыни».

Бассо отвечает немедленно: «Не стоит говорить больше; дело сделано».

Когда с наступлением ночи постояльцы улеглись в постель, они почувствовали, что простыни не надушены и грязны. Утром, встав, они сказали: «Хорошо ты услужил нам, Бассо! Вчера вечером мы так просили тебя дать нам белые простыни, а ты сделал как раз наоборот».

Бассо ответил им: «О, вот это странный случай! Пойдем, посмотрим».

И войдя в комнату, он сбрасывает одеяло и, обернувшись к приезжим, говорит: «Какие же это простыни? Что они, красные? Синие? Черные? Белые? Какой художник может сказать, что они не белого цвета?

Купцы переглянулись и стали смеяться, говоря, что Бассо прав и что нет такого нотариуса, который записал бы, что эти простыни иного цвета, нежели белого.

Такого рода забавными выходками Бассо привлекал к себе долгое время людей, и настолько, что они не обращали внимания ни на простыни, ни на еду.

Забавная логика подобного рода полезна в каждом деле, а в особенности хозяевам гостиниц, которым приходится сталкиваться со многими людьми и из разных мест. Эта краткая новелла сделала очень многих людей, которые слышали ее, благоразумными; и я, писатель, – один из тех, которые, приезжая в гостиницу и желая получить чистые простыни, прошу всегда, чтобы мне дали простыни после стирки.

Новелла 20

Бассо делла Пенна устраивает пир, на котором не подают вина, и когда гости изумляются этому, то он успокаивает их разъяснением, но не вином

В те два месяца, о которых было сказано выше, когда Бассо уже лихорадило от болезни, сведший его в могилу, он (и это вторая новелла из тех, что я упомянул в предыдущей) хотел, по-видимому, устроить ужин, как это сделал Христос со своими учениками, и велел пригласить многих своих друзей в один из вечеров поесть вместе с ним. Приглашение было принято всеми. Явившись в назначенный вечер, гости увидели стол пышно уставленным всякими яствами. Когда же они уселись и принялись за еду, то оказалось, что стаканы стоят пустыми и слуги не наливают в них вина.

Посидев за столом, сколько было возможно, гости сказали слугам: «Дайте нам вина».

Те, словно испугавшись, смотрят по сторонам и отвечают: «Вина нет».

Тогда гости велят сказать об этом Бассо, что слуги и делают. Бассо подымается и говорит: «Синьоры, я полагаю, что вы хорошо помните о приглашении, которое было вам сделано мною: я пригласил вас поесть со мной, но не выпить, потому что у меня нет вина, которое я мог бы вам предложить или которое было бы достойно вас. А потому, кто желает пить, пусть пошлет за вином к себе домой или куда ему угодно».

Гости рассмеялись и сказали, что Бассо говорит правду, предлагая каждому, кто хочет пить, послать за вином.

Бассо был логичным и в этом случае, но это не была логика пользы, если не считать того, что он сберег на этом пире вино. Если он хотел быть бережливым вообще, то лучшей логикой было бы не приглашать гостей, потому что тогда он сберег бы и еду. Однако его склонность забавлять была настолько велика, что он был готов и согласен платить сам, лишь бы удовлетворить эту свою потребность.

Новелла 21

Бассо делла Пенна, находясь при смерти, делает совершенно необыкновенное завещание, по которому мухам ежегодно следовало давать корзину с перезрелыми грушами, и объясняет, почему он так поступает

Теперь я перейду к упомянутой выше новелле о перезрелых грушах; это последняя остроумная шутка Бассо, потому что она проделана была им в то время, когда он уже умирал. Находясь при смерти, – дело было летом, и чума[43]43
  [43] Чума – имеется в виду, быть может чума 1360 г. или еще вероятнее, 1363 г Но чума навещала Италию в XIV в. не только в эти годы. См. красноречивое описание: чумы у Боккаччо (Декамерон, пролог к 1 дню)


[Закрыть] так свирепствовала, что жена не подходила к мужу, а сын бежал от отца и брат от брата, так как болезнь это была, как знает всякий, кто ее видел, очень прилипчива, – Бассо решил сделать завещание. Видя, что все близкие его бросили, он попросил нотариуса написать завещание и требовал в нем, чтобы его дети и наследники давали мухам ежегодно, в день св. Иакова в июле, корзину перезрелых груш, содержащую один стай[44]44
  [44] Стай – старинная мера сыпучих тел, примерно 24 литра.


[Закрыть] плодов, помещая ее в установленное им место. Когда нотариус заметил: «Бассо, ты вечно шутишь», Бассо возразил ему: «Пишите, как я говорю, потому что за время моей болезни меня оставили все мои друзья и родственники, все, за исключением мух. Поэтому я полагаю, что раз я им столько обязан, то бог не будет милостив ко мне, если я не воздам им по заслугам. А чтобы вы не сомневались в том, что я не шучу, но говорю правду, напишите, что если воля моя не будет исполняться ежегодно, то я лишаю наследства моих детей, и имущество мое перейдет к такому-то монашескому ордену».

В конце концов, нотариусу пришлось согласиться; так Бассо проявил свою признательность этим маленьким существам.

Вскоре после этого, когда он уже находился при последнем издыхании и был почти без памяти, к нему явилась, как обычно делают женщины, одна его соседка по имени донна Буона[45]45
  [45] Буона – буквально «добрая». На этом значении имени построена шутка Бассо.


[Закрыть] и сказала ему: «Бассо, бог да пошлет тебе здоровья; я – твоя соседка, монна Буона».

А он, взглянув на нее, с большим трудом проговорил еле слышно: «Теперь, хоть я и умираю, я удовлетворен вполне, так как, прожив восемьдесят лет. я никогда еще не встречал доброй соседки».

При этих словах никто из окружающих не мог удержаться от смеха, и под этот смех Бассо умер.

Смерть эта огорчила меня, писателя, и много других на свете, потому что для того, кто попадал в Феррару, Бассо был необходим, как стихия. И разве признательность его к мухам не является большой признательностью? Всей же его родне это был большой упрек; ведь на свете много таких людей, которые бросают в подобных случаях тех, ради чьей жизни они должны были бы пожертвовать тысячью жизней. Но такова уже наша любовь, что дети не только не жертвуют жизнью ради своих родителей, а по большей части желают их смерти, чтобы быть свободнее.

Новелла 22

Два монаха минорита попадают в одно место в Марке, где умер некий человек; один из них произносит над умершим проповедь такого рода, что тот, у кого была охота плакать, начинает смеяться

Совсем иначе, нежели Бассо, увековеченный после смерти за славу о своем остром уме, канонизован был, судя по настоящей новелле, один богатый крестьянин, умерший будто бы святым.

Не так давно умер в одной деревне в Анконской марке[46]46
  [46] Анконская марка – область к востоку от Флоренции; ее главный город – Анкона.


[Закрыть] богатый крестьянин по имени Джованни. В то время как перед его погребением все его родственники, мужчины и женщины, обретались в большом горе, плакали и желали как-нибудь особо почтить умершего, а поблизости не было монастыря, случайно проходили тем селением два монаха минорита.[47]47
  [47] Меньшие братья (минориты) – члены монашеского ордена францисканцев, основанного в начале XIII в.


[Закрыть] Люди, ведавшие погребением, попросили их произнести проповедь в честь покойника. Монахи, не знавшие ни местности, ни покойника, улыбнулись друг другу и, отойдя в сторону, стали спрашивать один другого; «Хочешь ты сказать проповедь, или хочешь, чтобы сказал я?»

Вопрошаемый отвечал: «Скажи лучше ты».

Тогда первый продолжал: «Если я буду говорить проповедь, то я хочу, чтобы ты обещал мне не смеяться».

Второй согласился.

Сговорившись о порядке и часе и осведомившись об имени умершего, достопочтенный брат отправился по обычаю туда, где находился покойник и все остальные, и, устроившись так, чтобы стоять несколько выше присутствующих начал так: «Quae, qui. Под quae разумеется Янни,[48]48
  [48] Янни – диалектальная форма имени Джованни Иоанни делло Барсаджанни – имя умершего крестьянина. Весь рассказ о нем напоминает известную новеллу Боккаччо о брате Чиполла (Декамерон, день VI. нов. 10) и его проповедь; quae, qui – формы латинского относительного местоимения; «которая, который».


[Закрыть] под qui разумеется Иоанни делло Барбаджанни; я говорю вам не вздор, потому что он. летает по ночам. Синьоры и дамы, я слышу, что этот Иоанни был добрым грешником и, когда он мог избежать неприятностей, он охотно делал это. Он жил хорошо по-мирски. Он извлекал пользу из того, чтобы служить другим, и не любил, когда ему не оказывали услуг. Он щедро прощал каждого, кто делал ему добро, и ненавидел того, кто делал ему зло. С большой любовью соблюдал он положенные праздники и, насколько я слышал, в рабочие дни остерегался зла и дурных вещей. Когда соседи его имели в чем нужду, он всегда оказывал им услуги, избегал при этом всего бесполезного для него самого. Он говел, когда приходилось плохо есть, и соблюдал целомудрие, если несоблюдение его стоило бы ему денег. Он был, говорили мне, хорошим молельщиком: ложась в кровать, он по много раз читал „Отче наш", „Богородицу" же по крайней мере всегда, когда звонили к вечерне в его приходе. Часто по праздничным дням он творил милостыню. Одним словом, образ жизни его и дела были таковы, что мало кто из мирян не похвалил бы их, А если бы кто сказал мне: „О брат, думаешь ли ты, что этот человек теперь в раю?" – я сказал бы: „Не думаю." – „Думаешь ли ты, что он в чистилище" – „Дай бог, чтобы он был там". – „Думаешь ли ты, что он в аду?" – „Боже упаси". А потому утешьтесь и перестаньте плакать и надейтесь для умершего на то благо, на которое надлежит надеяться, моля бога даровать нам, оставшимся в живых, по милости своей долгое пребывание живыми, а мертвым – со всякими напастями, от которых избави нас qui vivit et rйgnвt per saecula saeculorum.[49]49
  [49] Живой и царствующий во веки веков (лат.).


[Закрыть] A теперь покайтесь в грехах и т. д.».

Среди этого грубого и слезливого люда пошла молва, что монах сказал знатную проповедь и что он утверждал, будто покойник за святую жизнь попал на небо. А монахи ушли оттуда, получив хороший обед, с деньгами в кошельке, смеясь всю дорогу по поводу происшедшего.

Такая проповедь монашка была, может быть, более правдивой и содержательной, чем проповеди великих богословов, которые на словах помещают в рай богатых ростовщиков, зная отлично, что они бессовестно лгут. И если умрет богач, то кто бы он ни был, соверши он даже все зло, когда-либо существовавшее, между проповедью о нем и проповедью о св. Франциске не будет никакой разницы, ибо проповедники эти льстят, чтобы набить себе карман за счет невежд, оставшихся в живых.