Электронная библиотека » Фредерик Форсайт » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Ветеран"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 21:15


Автор книги: Фредерик Форсайт


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

День второй – среда

У инспектора полиции Джека Бернса день выдался страшно занятый. Он принес две победы, два разочарования и целую кучу вопросов, так и не получивших ответа. Впрочем, это было вполне нормально. Ведь на долю детектива крайне редко выпадает благословение господне в виде дела, готового и упакованного, как рождественский подарочек, который только и надо развернуть, чтоб узнать, что же там внутри.

Первый успех был связан с мистером Пателем. Тот явился в участок ровно в одиннадцать и, как и прежде, горел желанием помочь.

– Хочу, чтоб вы взглянули на несколько снимков, – сказал Бернс, когда они уселись за стол перед прибором с экраном, напоминающим телевизионный. Раньше в архивах криминальной полиции снимки хранились в больших альбомах, каждый был вложен в подобие пластикового кармашка. Бернс по-прежнему предпочитал старый способ, поскольку свидетель мог полистать альбом, вернуться к прежде просмотренным снимкам, сравнить и принять решение. Но старые дни канули в Лету, процесс стал электронным, и лица, подобно вспышкам, высвечивались на экране.

Для начала было решено посмотреть их с сотню. Лица, запечатленные на них, подозревались в тяжких преступлениях, зарегистрированных полицией в северо-восточном районе Лондона. Нет, эта сотня вовсе не была пределом, далеко не пределом. Но Бернс начал именно с известных «каталажке на Доувер» личностей. Мистер Виджей Патель был не свидетель, а просто мечта следователя.

На двадцать восьмой вспышке он вдруг сказал: «Вот этот».

Они смотрели на брутальное лицо, в равной мере говорившее о тупости и злобе его владельца. Мясистое, череп выбрит наголо, в ухе серьга.

– Вы уверены? Никогда не видели его прежде? Ну, к примеру, к вам в магазин он ни разу не заходил?

– Нет, не заходил. Но именно ему врезали по носу.

Снимок сопровождался табличкой с именем Марк Прайс, имелся также идентификационный номер. На семьдесят седьмом снимке мистер Патель опознал второго парня, с длинным худым лицом и сальными волосами до плеч, прикрывающими мочки ушей. Гарри Корниш. Он ничуть не сомневался, что это те самые парни, хоть и глядел на каждый из снимков всего секунду-другую. Бернс выключил машину. Теперь надо затребовать досье на каждого их этих типов.

– Когда я найду и арестую этих людей, то попрошу вас участвовать в процедуре опознания, – сказал он Пателю. Владелец магазина кивнул. Он хотел помочь.

Когда он ушел, Люк Скиннер заметил: «Нет, ей-богу, приятель, нам бы еще пару-тройку таких свидетелей, и мы б с тобой горы свернули!»

Пока они ждали, когда придет компьютерная распечатка с данными на Прайса и Корниша, Джек Бернс заглянул в дежурку. Человек, которого он искал, сидел за столом и заполнял очередной формуляр.

– Можно тебя на минутку, Чарли?

Чарли Коутер был детективом в чине сержанта, но старше Бернса и успел отслужить в «каталажке» целых пятнадцать лет. А потому знал всех местных злодеев наперечет.

– Эти двое? – фыркнул он. – Просто тупые животные, Джек. Нелюди. Но они не из местных, переехали сюда года три тому назад. Шустрили в основном по мелочи. Отнимали сумки, кошельки, занимались мелкими кражами. Ну, потом за ними числятся скандалы и уличные драки, хулиганство на стадионах. Плюс нанесение телесных. У обоих по одной ходке. А зачем тебе?

– Просто на сей раз это тяжкие телесные повреждения, – ответил Бернс.

– Не далее как вчера напали на пожилого человека, били ногами. Он в коме. Адреса их у тебя имеются?

– Сразу не скажу, – покачал головой Коутер. – Вроде бы последнее время снимали какую-то дыру неподалеку от Хай Роуд.

– Они члены банды?

– Да нет. Одиночки. В основном так друг друга и держатся.

– «Голубые», что ли?

– На этот счет никаких данных. Вероятней всего, нет. Корниша привлекали за нападение на женщину, сопровождающееся непристойными действиями. Но потом эта дура передумала и забрала заявление. Наверное, Прайс ее припугнул.

– Наркотики?

– Об этом тоже ничего. Нет, скорее, просто пьянь. Только и знают, что ошиваться по пабам.

Тут на столе у Коутера зазвонил телефон, и Бернс оставил сержанта в покое. Пришли распечатки с досье, там значился адрес. Бернс пошел к шефу, суперинтенданту Алану Парфитту, и получил нужное ему разрешение. К двум часам дня в магистрате был подписан ордер на обыск вышеозначенных помещений. В распоряжение группы поступили два дипломированных офицера полиции, которым выдали со склада оружие. Таким образом отряд захвата насчитывал десять человек: Бернс, Скиннер и еще шесть полицейских из того же участка, причем один был вооружен специальной кувалдой для вскрытия дверей.

Операция началась ровно в три. Дом, старый и полусгнивший, был давно предназначен под снос, причем подрядчик приобрел весь участок, и сносу подлежал еще целый ряд домов, а пока шло расселение, свет, водопровод и прочие удобства там отключили.

Ободранная дверь держалась на одном чисто условном замке. Полицейский с кувалдой разнес панель в щепки, и вот они уже бежали вверх по лестнице. Бандиты обитали на втором этаже, занимали там две комнаты, которые и прежде не отличались особым шиком, и уж тем более сейчас – нищета и убожество обстановки просто поражали. Но дома никого не оказалось. Двое вооруженных полицейских извлекли револьверы и начали прочесывать дом.

Тем временем команда детективов принялась за поиски. Обшаривали все подряд. Искали все – бумажник, его содержимое, одежду, обувь… И не слишком церемонились при этом. И если жилище и прежде не поражало аккуратностью обстановки, то уж тем более теперь, после их ухода, по комнатам точно смерч пронесся. Ушли они всего с одним трофеем. Под продавленным старым диваном была обнаружена скомканная грязная футболка в пятнах крови. Ее уложили в пакет и снабдили соответствующей биркой. То же самое проделали и с другими носильными вещами. Если экспертиза обнаружит на них волокна с одежды пострадавшего, это станет доказательством физического контакта с ним, и бандитов можно будет припереть к стенке.

Пока сыскари делали свою работу, Бернс со Скиннером обходили соседей. Большинство из них опознали Прайса и Корниша по фотографиям, ни один не помянул их добрым словом, поскольку являлись они домой в стельку пьяные, шумели и дебоширили по ночам. Однако ни один из соседей и понятия не имел о том, где они могут находиться сейчас.

Вернувшись в участок, Джек Бернс взялся за телефон. Запросил данные по всем пропавшим людям, затем коротко переговорил с мистером Карлом Бейтменом из отделения нейрохирургии Лондонского королевского госпиталя. А потом начал обзванивать другие больницы, где имелись отделения травматологии и оказания срочной помощи. На третий раз, когда он дозвонился в больницу на Сент-Эннз Роуд, ему наконец повезло.

– Есть! – радостно воскликнул он, бросая телефонную трубку. Каждый хороший детектив наделен охотничьим инстинктом, преследование будоражит его, способствует приливу адреналина в кровь. Он обернулся к Скиннеру: – Давай быстренько на Сент-Эннз. Найдешь там доктора Мелроуза из отделения травматологии. Запиши его показания. Возьми с собой снимок Марка Прайса для идентификации. Сними фотокопии с журнала, где у них зарегистрированы все обращения за прошлый день. Ну а потом вали сюда со всеми этими делами.

– А что случилось? – спросил Скиннер, заражаясь настроением босса.

– Вчера вечером к ним обратился мужчина, похожий по описанию на Прайса. У него был разбит нос. Доктор Мелроуз обнаружил переломы в двух местах. Так что когда мы найдем этого типчика, вся рожа у него будет в бинтах. А доктор Мелроуз сможет подтвердить, что это именно он.

– И когда же это было?

– А ты догадайся! Вчера вечером, примерно в пять.

– Стало быть, через три часа после нападения на Пэредайз Уэй. Так что, похоже, это именно наш человек.

– Да, приятель, думаю, он у нас уже на крючке. Ладно, давай, вали по-быстрому.

Скиннер умчался, и тут Бернсу позвонил сержант из спецотряда сыскной полиции. Результаты разочаровывали. До заката ползали они по земле, обыскали и обшарили каждый дюйм в округе. Заглянули в каждый мусорный контейнер, каждую канавку, каждый проход между домами, рылись в пожухлой траве, не побрезговали даже лужами грязи. А уж этих контейнеров перевернули целых пять штук и вручную перебрали весь мусор.

Но уловом было лишь несколько использованных презервативов, грязные шприцы да сальные обертки от продуктов. Ни следов крови, ни бумажника.

Должно быть, этот Корниш сунул бумажник к себе в карман, чтоб уже потом, на досуге, в более спокойной обстановке, изучить его содержимое. Деньги забрал и потратил, все остальное выбросил куда-то, но только не там, не в Мидоудин Гроув. А жил он примерно в полумиле от места преступления. Так что площадь поиска нешуточная – слишком много мусорных контейнеров, разных там проулков и закоулков, горы строительного мусора. Да он мог забросить этот бумажник куда угодно! Или же, о радость и счастье, тот до сих пор мог лежать у него в кармане. Ведь ни этот самый Корниш, ни его дружок Прайс интеллектом явно не блистали.

А что касается Прайса, тот мог вполне объяснить появление пятен крови на футболке, ну, скажем, тем, что просто упал. И, однако же, у них имеется один совершенно потрясающий свидетель, и запись в регистрационном журнале больницы на Сент-Эннз о том, что к ним через несколько часов после происшествия обращался человек со сломанным носом. Не так уж и плохо на сегодняшний день.

Затем Бернсу позвонил мистер Бейтмен. Тут тоже ждало разочарование, но не смертельное. А уж последний звонок оказался просто подарком. Поступил он от сержанта Коутера, у которого в Мидоудин Гроув имелись свои людишки. Так вот, прошел слух, что Корниш и Прайс играют в данный момент в пул в игорном зале, что в Далстоне.

Люк Скиннер только переступил порог участка, а навстречу ему уже сбегал по лестнице Бернс. Скиннер привез исчерпывающие показания доктора Мелроуза, а также копию странички из регистрационного журнала, причем этот болван Прайс назвал врачам свое настоящее имя и фамилию. Мало того, Мелроуз опознал его по фотографии. Бернс велел

Скиннеру быстренько запереть все эти бумаги в сейфе и бегом обратно. Он будет ждать его в машине.

Когда прибыла полиция, бандиты продолжали играть в пул. Бернс провел задержание быстро и профессионально. В помощь ему был придан полицейский фургон с шестью сотрудниками в униформе, которые блокировали все входы и выходы. Остальные игроки, находящиеся в зале, с любопытством наблюдали за происходящим.

Прайс злобно уставился на Бернса маленькими свинячьими глазками. На переносице у него красовалась широкая полоска пластыря.

– Марк Прайс, я должен арестовать вас по подозрению в причинении тяжких телесных повреждений мужчине. Взрослый, личность пока не установлена. Нападение имело место вчера, около двух часов дня, на Пэредайз Уэй, Эдмонтон. Можете хранить молчание, но на суде у вашего защитника наверняка возникнут проблемы, если вы не ответите на ряд вопросов во время предварительного следствия. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Прайс вопросительно покосился на Корниша – очевидно, тот был мозговым центром этой маленькой шайки. Корниш еле заметно покачал головой.

– Да пошел ты на хрен, вонючка, – выдавил Прайс. Руки ему завернули за спину, надели наручники и в таком виде вывели на улицу. Две минуты спустя за ним последовал Корниш, тоже в наручниках. Их затолкали в фургон с шестью полицейскими, и маленькая кавалькада тронулась в путь, к участку на Доувер-стрит.

Формальности… Соблюдение всех этих чертовых формальностей, никуда от этого не деться! По дороге в участок Бернс запросил медэксперта. Пусть освидетельствует задержанного прямо по прибытии, чтоб потом не смог обвинить полицию в жестоком обращении. В том, что ему расквасили нос копы. И еще ему нужен анализ крови. Надо будет сравнить с той кровью на футболке. Если там, на этой самой футболке, окажется еще и кровь потерпевшего, что ж, тем лучше.

Ожидая, когда привезут результаты анализа крови пострадавшего, он размышлял о малоутешительном ответе доктора Бейтмена на запрос о состоянии правой руки безымянного пациента в коме.

Ночь предстояла долгая. Арест произошел в семь пятнадцать вечера. Таким образом, в распоряжении у него двадцать четыре часа. Для того чтоб получить еще двенадцать часов, надо запрашивать разрешения у своего непосредственного начальника. А еще сутки можно получить только с санкции магистрата.

Арестовавший подозреваемого офицер полиции должен был заполнить еще один формуляр, подписать его сам и подкрепить подписями свидетелей. Потребуется также письменное свидетельство от медэксперта, тот должен осмотреть задержанных и подтвердить, что с медицинской точки зрения нет никаких противопоказаний к их допросу. К тому же надо тщательно, до последнего шва, осмотреть одежду задержанных, содержимое их карманов, наличие каких-то других кровяных пятен.

Люк Скиннер не сводил с задержанных ястребиного взора – на тот случай, если те вдруг надумают что-то выбросить из карманов по дороге к фургону. Но ничто на свете не могло помешать Корнишу заявить констеблям, что ему нужен адвокат, и срочно. А до того он им ничего не скажет. На деле это самое заявление предназначалось вовсе не полицейским, то был намек его более тупоголовому подельнику. И тот его понял.

Формальности заняли примерно час. На улице сгущались сумерки. Медэксперт ушел, оставив заключение, что никаких противопоказаний к допросу задержанных не имеется, с припиской, что на момент ареста состояние носа Прайса было именно таковым.

Задержанных рассадили по отдельным камерам, велели переодеться в бумажные комбинезоны. Потом им принесли по чашке чая и сандвичу из служебного буфета. Все по инструкции, до последней буковки.

Первым делом Бернс заглянул к Прайсу.

– Мне нужен адвокат, – сказал тот. – Иначе ничего не скажу.

С Корнишем то же самое. Он лишь улыбался и настойчиво требовал адвоката.

Дежурным адвокатом был в тот день мистер Лу Слейд. И хотя его оторвали от ужина, он беспрекословно согласился переговорить с новыми клиентами. И прибыл в «каталажку на Доувер» незадолго до девяти, где получил возможность побеседовать с каждым клиентом примерно около получаса в специально отведенной для этого комнате.

– Если хотите, можете проводить допросы в моем присутствии, инспектор, – сказал он, выйдя оттуда. – Но только должен заранее предупредить: никаких показаний мои клиенты давать не собираются. Они изначально отрицают само обвинение. Говорят, что их просто не было в указанном месте в указанное время.

Адвокатом он был опытным и не раз вел подобные дела. Он знал цену своим клиентам и не верил ни единому их слову. Просто профессионально выполнял свою работу, вот и все.

– Как скажете, – ответил Бернс. – Но дело серьезное и доказательства собраны самые веские. -

И если они сознаются, я даже готов поверить, что жертва разбила голову, упав и ударившись о тротуар. Тогда, учитывая их послужной список, каждый загремит за решетку в Билль годика, эдак, на два. – «Биллем» сокращенно называли тюрьму в Пентон-вилле.

Бернс прекрасно знал, что на теле пострадавшего обнаружат, как минимум, с десяток отметин от ударов тяжелым ботинком. И знал, что Слейд это тоже знает.

– Дело все равно тухлое, мистер Бернс. Я такой товар не покупаю. Они пойдут в полный отказ. Будут все отрицать. И все ваши так называемые разоблачения должны совершаться по закону.

– Само собой, мистер Слейд. К тому же им понадобится очень крепкое алиби. Впрочем, что это я, вы наши правила и так прекрасно знаете.

– Сколько намереваетесь их держать? – осведомился Слейд.

– До семи пятнадцати вечера завтрашнего дня. Суперинтендант продлит на двенадцать часов, но этого, конечно, недостаточно. А потому завтра поеду получать разрешение в магистрате. Последнее заседание там около пяти вечера.

– Что ж, не возражаю, – сказал Слейд. Он был не из тех, кто привык даром тратить время. Клиентами его были два отпетых бандита, избивших человека до полусмерти. Так что срок предварительного задержания судьи продлят и глазом не моргнув. – А что касается допросов, то, сколько на них ни дави, они будут держать язык за зубами.

– Боюсь, что так.

– Ну а теперь, наверное, нам обоим пора по домам, время уже позднее. Тогда до завтра? В девять утра вас устроит?

Бернса это устраивало. Слейд отправился домой.

Прайс и Корниш остались за решеткой. Бернсу нужно было еще сделать последний звонок по телефону. Он набрал номер Лондонского королевского госпиталя и попросил подозвать дежурную медсестру из палаты интенсивной терапии. Может, пострадавший пришел в себя?

Мистер Пол Уиллис тоже работал допоздна этой ночью. Прооперировал юнца-мотоциклиста, который, видимо, вознамерился побить все скоростные рекорды на спуске с холма Арчуэй. Нейрохирург сделал все, что было в его силах, однако шансов на то, что незадачливый гонщик протянет еще с неделю, было ровно пятьдесят на пятьдесят. Ему передали, что Бернс звонил дежурной сестре. И перед тем, как отправиться домой, он сам пошел в палату проверить больного.

Двадцать четыре часа после введения анестезии прошло. Действие препаратов закончилось, и он надеялся увидеть признаки пробуждения сознания. Все по-прежнему. Мониторы показывали, что пульс регулярный, а вот кровяное давление все еще оставалось очень высоким – один из верных признаков поражения тканей мозга. Согласно показаниям шкалы «Глазго» – около трех, – пациент пребывал в глубокой коме.

– Ладно. Дадим ему еще тридцать шесть часов, – сказал он дежурной медсестре. – Хотел уехать за город на этот уик-энд, но теперь не получится. Загляну в субботу утром. Посмотрим, будут ли признаки улучшения, хотя надежды пока что мало. И знаете что, оставьте записку, попросите, чтоб мне сообщили, если ему вдруг станет лучше. Если к девяти утра в субботу положительных сдвигов не произойдет, проведем повторное сканирование.

Второй день подошел к концу. Прайс и Корниш, нажравшись еды из буфета, громко храпели в своих клетках в каталажке на Доувер. Их жертва лежала на спине в палате интенсивной терапии, подключенная к трем умным машинам с мониторами, в тускло-голубоватом свете ламп. И душа ее витала где-то далеко-далеко, в неизведанном и не доступном никому мире.

Мистер Уиллис отбросил на время мысли о пациентах и, сидя в гостиной своего элегантно обставленного дома на Сент-Джон Вуд Террас, смотрел по телевизору старый вестерн с Клиентом Иствудом. Люк Скиннер успел на свидание с хорошенькой студенткой театрального института, с которой познакомился в баре на концерте Бетховена примерно с месяц тому назад. Такого рода увлечения (Бетховена, разумеется, а не девушек) он в «каталажке на Доувер» привык не обсуждать, все равно не поймут.

Инспектор полиции Джек Бернс вернулся в свой пустой дом в Кемден Таун и ел тосты с консервированной фасолью, от души желая, чтоб Дженни с ребятишками поскорее вернулась из Салкомба в его родном Девоне, где они проводили каникулы. Ему страшно хотелось поехать к ним, но никак не получалось. «Август, – подумал он, – треклятый август!»

День третий – четверг

Допрос Прайса и Корниша ничего не дал. Но то была вовсе не вина Джека Бернса, дознавателем он считался опытным и умелым. Первым он вызвал Прайса в надежде, что тот, как более тупой, дрогнет раньше, а уж дальше видно будет. Лу Слейд молча сидел рядом со своим клиентом, Бернс начал с мягких увещеваний.

– Послушай, Марк, ты ведь влип по уши. У нас есть свидетель, он все видел. Все, от начала до конца. И он согласен дать показания в суде. Пауза. Гробовое молчание.

– Мой клиент отказывается отвечать на вопросы, – промямлил Слейд. – Это для протокола.

– И он врезал тебе по носу, Марк. Сломал твой рубильник. Неудивительно, что ты вышел из себя. К чему это старому почтенному джентльмену понадобилось так себя вести, а?

Прайс пробормотал что-то вроде «Не знаю» или «Старый козел». Для жюри присяжных это было бы просто подарком. Косвенным признанием того, что этот ублюдок все же был на месте преступления. Тут любое алиби лопнуло бы. Прайс злобно сверкнул свинячьими глазками и умолк.

– В таком случае это твоя кровь, Марк, вытекла из разбитого носа. У нас и результаты анализа имеются, дружище.

Из осторожности Бернс не стал говорить, что то была кровь с футболки Прайса, а не с тротуара на месте происшествия. Но и неправды тоже не сказал. Прайс метнул в сторону Слейда панический взгляд, тот насторожился. Адвокат прекрасно понимал, что, если генетический анализ покажет, что это кровь его клиента, а не чья-то там другая и что следы ее обнаружили на тротуаре рядом с избитым человеком, вся система защиты рассыплется в прах. Впрочем, если понадобится, формулировку иска все еще можно изменить. Согласно правилам расследования, он будет оспаривать все, что есть у Бернса на клиента. А потому он просто покачал головой, и Прайс продолжал молчать.

На каждого из подозреваемых Бернс потратил примерно по часу, старался, как мог, потом сдался.

– Мне надо продлить срок их пребывания под стражей в полицейском участке, – сказал он Слейду, когда Прайса с Корнишем увели. – Давайте в четыре, ладно?

Слейд кивнул. В четыре он будет здесь. Но толку-то?… Никакого.

– А завтра утром я собираюсь провести два опознания на Сент-Эннз Роуд. И если результаты будут положительными, подпишу официальное обвинение и передам в суд, – добавил он. Слейд кивнул и вышел.

По дороге к себе в контору адвокат нимало не сомневался в том, что процедура опознания ничего хорошего его клиентам не принесет. Бернс знал свое дело, работал аккуратно и методично, не допускал глупых ошибок, которые могла бы использовать защита. К тому же Слейд нисколько не сомневался и в том, что его клиенты виновны. Он ознакомился с их «послужными» списками, а сегодня их увидят и в магистратуре. И кем бы там ни был тот таинственный свидетель, но если он окажется гражданином приличным и благонадежным и будет твердо стоять на своем, Прайсу и Корнишу долго не видать свободы.

Прежде полиция проводила процедуры опознания прямо в участке. Теперь для этого были отведены специальные пункты, разбросанные по всему городу. Ближайший к «каталажке Доувер» находился на Сент-Эннз Роуд, прямо через дорогу от той больницы, где работал доктор Мелроуз, занимавшийся носом Прайса. Новая система оказалась эффективнее. Каждый пункт был оборудован специальной платформой, соответствующим освещением и односторонними зеркалами, через которые свидетель мог видеть и опознавать подозреваемого, не опасаясь, что тот его запомнит и потом сможет отомстить или запугать, чтоб молчал в суде. К каждому пункту была также приписана группа мужчин и женщин по вызову, разного роста, возраста и комплекции. Волонтеры получали за каждое появление по пятнадцать фунтов, выстраивались в линию у стены, а потом выходили через специальную дверь. Бернс запросил два опознания, дал подробное описание внешности обоих подозреваемых. Процедуру назначили на одиннадцать утра.

На долю Люка Скиннера выпало общение с прессой, к последней Джек Бернс питал крайнее отвращение. Да и потом, у Люка это всегда получалось лучше. Он вообще был в полиции своего рода феноменом, закончил привилегированную частную школу, над его манерами смеялись в столовой. Но временами такой человек бывает очень полезен.

Все, что можно было говорить прессе, проходило через согласование со Скотленд-Ярдом, там имелось целое бюро по связям с общественностью, и предварительно они запрашивали кратко сформулированное обвинение. Особого интереса дело это не вызывало, но наряду с серьезным ранением тут был еще аспект, связанный с неопознанной личностью. И проблема Скиннера заключалась в том, что у него не только не было фотографии пострадавшего, но и описать он его толком не мог, поскольку несчастный был изуродован до полной неузнаваемости.

А потому Скиннер просто решил обратиться ко всем, кто мог сообщить любые сведения о человеке, пропавшем из дома или с работы и находившемся в районе Тоттнем-Эдмонтон во вторник на этой неделе. Мужчина, сильно прихрамывал, возраст – лет пятьдесят-пятьдесят пять, волосы короткие, седые, среднего роста, нормального телосложения. Август – самое неподходящее время для горячих новостей; средства массовой информации могут упомянуть о происшествии, но слишком муссировать эту тему не станут.

Однако все же была одна газета, которая могла раскрутить подобную тему, и у Скиннера имелись там свои люди. И вот он пригласил на ленч репортера из «Эдмонтон и Тоттнем экспресс», местной желтой газетенки, освещавшей жизнь в том районе, где находилась и «каталажка Доувер». Репортер прилежно записал все, что сообщил ему Скиннер, и обещал постараться.

Летом гражданские суды обычно распускаются на каникулы, но суды криминальные продолжают трудиться, работы им всегда хватает. Свыше девяноста процентов случаев правонарушений рассматриваются судами магистратов, процессы там идут все семь дней в неделю круглый год. Причем львиную долю этой повседневной работы люди выполняют в магистратах бесплатно, как свой гражданский долг. Они занимаются мелкими делами, нарушениями правил дорожного движения, выписывают ордера на аресты и обыски, отбирают у пьяниц права, разбирают также дела, связанные с мелкими кражами и нарушением общественного порядка. А также продляют сроки содержания под стражей и отправляют обвиняемых в тюрьмы до суда. Если в суде магистрата рассматривается более серьезное дело, привлекают платного и квалифицированного адвоката, для него в зале даже отведена отдельная скамья.

И вот в тот день в суде номер 3, что на Хайбери Корнер, как раз и состоялось слушание такого дела в присутствии трех судей из магистрата под председательством мистера Генри Спиллера, директора школы на пенсии. Дело было простое, рассмотрение заняло всего несколько минут.

Когда все закончилось, Прайса с Корнишем увезли обратно в «каталажку Доувер». А Бернс пошел докладывать начальнику, суперинтенданту Парфитту.

– Ну как успехи, Джек? – спросил глава местного отделения Департамента уголовного розыска.

– Сплошное расстройство, сэр. Нет, в начале все шло просто прекрасно, сразу нашли совершенно потрясающего свидетеля, который видел все. С начала до конца. Весьма почтенный джентльмен, владелец магазина, что через дорогу. Добропорядочный гражданин. Запомнил и описал этих типов, готов выступить в суде. Но так и не найден бумажник, отобранный у жертвы. И нет четкой привязки Прайса и Корниша по месту и времени. Все, что у нас есть, – это разбитый нос Прайса и факт его обращения к врачу в Сент-Эннз через три часа после происшествия. Что полностью совпадает с показаниями свидетеля.

– И что тебе мешает?

– Нужен бумажник. Нужна его привязка к подозреваемым. К тому же до сих пор неизвестна личность пострадавшего. Так и числится у нас как МВЛН.

– Так ты собираешься выдвигать против них обвинение?

– Если завтра мистер Патель их опознает, то да, сэр. Тогда им не отвертеться. Оба виноваты, и ослу понятно.

Алан Парфитт кивнул.

– Ладно, Джек. Попробую прощупать судейских. А ты держи меня в курсе.

За окнами Лондонского королевского госпиталя снова сгустились сумерки, но человек, лежавший в палате интенсивной терапии, этого не видел. После операции прошло сорок восемь часов, но он так и не приходил в сознание. Продолжал витать где-то далеко в неведомом мире.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации