Текст книги "Славянский кокаин"

2

Москва. 2002 год, осень.

Директор частного сыскного агентства «Глория» Денис Грязнов, по пояс обнаженный и завернутый в простыню, уже полчаса рассеянно бродил по высшему мужскому разряду Сандуновских бань. Несмотря на то что офис «Глории» находился на той же, что и Сандуны, Неглинной улице (недалеко от здания знаменитого «Лукойла»), Денис в Сандунах был впервые после их генеральной реконструкции. И, надо сказать, поначалу он испытал некоторый шок от немыслимой роскоши этого «дворца отдыха и здоровья». Правда, довольно быстро он привык к ослепительному великолепию интерьеров и уже не задирал голову, чтобы рассмотреть искусно восстановленные резные потолки из красного дерева в общем «готическом зале» и не застывал перед отреставрированными витражами на окнах, сохранившимися еще с дореволюционных времен.

Стоя перед зеркалами в удивляющем своими узорами «турецком зале», Денис упер кулаки в бока, напряг отдельно бицепсы, отдельно трицепсы, поиграл мышцами на груди и остался вполне удовлетворен своей физической формой. В огромном, от пола до потолка зеркале в резной старинной раме он увидел высокого мужчину двадцати семи лет, выглядевшего весьма представительно даже в таком виде. Широкие плечи, рельефная грудь, мускулистый подтянутый живот и дельтовидные мышцы выдавали в нем неравнодушного к спорту человека; взгляд темно-синих выразительных глаз был волевым, широкие скулы покрыты пятнами румянца. Правда, Денису всегда не нравился его продолговатый подбородок, но вроде бы есть такая точка зрения, что подбородок свидетельствует о целеустремленности, незаурядных волевых качествах, и эта мысль несколько утешала. Зато он с гордостью носил на голове отливающий темной медью ежик, и у него никогда даже мысли не возникало стесняться того, что он рыжий.

Денис нахлобучил на голову фирменную «сандуновскую» войлочную шляпу и отправился погреться в русскую парилку, повдыхать терпкие ароматы пихты и эвкалипта. Выйдя из парной, он с воплем пару раз окунулся в ледяной купели, а после проплыл из конца в конец большой, двенадцать на шесть метров, бассейн.

Несмотря на воскресный день, посетителей в общем зале высшего разряда было немного, почти вся публика этого банного дворца разместилась в 13 отдельных кабинетах, впрочем, как и сам Денис, которого пригласил в Сандуны его родной дядька, начальник Московского уголовного розыска, генерал-майор Вячеслав Иванович Грязнов. Племянник-то пригласить пригласил, а сам запаздывал. Впрочем, чему удивляться, у больших людей – большие дела (скажем потрепаться с дядей Саней, в миру – старшим следователем Управления по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры А. Б. Турецким и к тому же – государственным советником юстиции 3-го класса, то бишь тоже генералом).

Обмахиваясь шляпой, Денис вернулся в роскошный трехместный кабинет, прилег на белый кожаный диван и протянул руку к телефонной трубке:

– Банщика и официанта в шестой кабинет, – сказал он и, сам слегка изумившись своему невесть откуда взявшемуся барскому тону, на всякий случай добавил: – Пожалуйста.

Хотя последнее он вполне мог и не добавлять, так как за «пожалуйста» банщики-мойщики, профессиональные парильщики, массажисты, маникюрши и прочие специалисты, здесь, естественно, не работают. Любые услуги придется оплачивать: по таксе или весомыми чаевыми; хотя бы за те же выданные Денису две простыни, шляпу, два огромных полотенца и шлепанцы. Хотел было Денис попросить у банщика еще и махровый банный халат, в каких здесь многие ходят, но решил, что в халате он будет смахивать на буржуйского жлоба, и отказался от этой затеи, удовольствовавшись тонкой широкой простыней.

Денис на несколько секунд закрыл глаза и расслабился. Интересно, что дядька собирается рассказать, зачем пригласил его сюда? Может, хочет работенку подкинуть, что было бы весьма кстати.

Десяток лет назад врио начальника МУРа Вячеслав Иванович Грязнов, серьезно поссорившись с высокопоставленными чинами МВД, намеревался было уйти из МУРа и в качестве одного из путей к отступлению открыл свое маленькое частное сыскное агентство, назвав его собственным именем «Слава», что по-латыни – «Глория». Но профессиональные недопонимания (правда, не без помощи высших правительственных инстанций) через какое-то время все же удалось преодолеть, и Грязнов-старший продолжил руководить МУРом. «Глорию» же он передал любимому племяннику, сделав его директором агентства и, стало быть, ответственным за всё и за вся. И под чутким руководством Дениса данное агентство сыщиков уже не первый год кое-как сводило концы с концами. Бывали, впрочем, времена, что в «Глории» на работу неделями никто из сыщиков не выходил, потому что просто не было ее, работы.

Денис открыл глаза и, к своему удивлению, увидел бесшумно, словно по волшебству, возникших перед ним крутобедрую в супер-пупер-мини-юбке официантку Свету – ее имя было обозначено вышивкой на кружевном белоснежном передничке, – и крупногабаритного, почти двухметрового молодого парня в ослепительно-белой униформе и такой же круглой белой тюбетейке на голове; вышивка на его нагрудном кармане гласила: «Тимур».

Света сладко улыбнулась, протянула Денису толстое меню и открыла блокнотик:

– Чего желаете?

Денис быстро полистал несколько страниц и с силой захлопнул сей талмуд:

– Светик, это не меню, а какая-то кулинарная энциклопедия, я не могу все это читать. Лучше на словах, что у вас выпить и закусить?

– У нас все! – радушно объяснила Светик. – Любые горячие и холодные закуски, алкогольные напитки – двести десять видов, от тридцати марок пива до коктейлей, текилы и сакэ; безалкогольные напитки – около семидесяти наименований…

– Ого! Ну хорошо, пусть будет какое-нибудь пиво, «Очаковское» например, две кружки… Рыбка красная какая-нибудь, вобла… – наугад начал перечислять Денис.

– Вобла, – быстро записывая, повторила Света.

– Что, и вобла есть? – удивился Денис.

– Конечно.

– Ну вы, блин, даете! Ну, раз и правда все есть, пусть тогда душа развернется: значит, мой приятель, который запаздывает, он любит коньяк КВВК и маслины, мне водку «Финляндия», но непременно со слезой. Она, конечно, безвкусная, но не хочу пьяным париться, грибочки маринованные…

– Опята, маслята, белые, шампиньоны… – затараторила было Света, но Денис ее прервал:

– Да любые! Ну хорошо, пусть будут опята. Чегонибудь из салатов и горячее – какой-нибудь нежный шашлык, на твое усмотрение. Еще «боржоми» обязательно и клюквенный сок.

Света захлопнула блокнотик и, размашисто виляя бедрами, по-хозяйски принялась пододвигать к белому дивану длинный низкий стол на колесиках, инкрустированный перламутровыми цветами. Справившись со столом, она, усиленно раскидывая свои роскошные бедра по сторонам, удалилась.

– Если понадобится парильщик, то я свободен, – сказал дожидавшийся, когда Денис обратит на него внимание, Тимур.

– Ладно-ладно, это потом, а пока принеси, Тимур, для моего друга все, что нужно: халат, полотенца там всякие, надеюсь, он скоро подъедет.

– Сей момент. – Тимур исчез так же бесшумно, как появился.

Денис поднялся с дивана и стукнул костяшками пальцев по инкрустированным красным деревом панелям – дуб или бук, определил он; затем дернул за старинную медную ручку. Как он и предполагал, под инкрустированной деревянной панелью оказался маленький холодильник, в котором лежали упаковка немецкого аспирина и пачка презервативов.

Кроме закамуфлированного холодильника в просторном кабинете находились два резных шкафа для одежды, два белых кожаных дивана – мягкий и твердый, – три таких же белых кресла; телевизор с видео, телефонный аппарат, два изящных торшера, два огромных зеркала. Висели картины – пейзаж на закате и обнаженные купальщицы на озере.

– А этот артист, кстати, сегодня у нас будет, – раздался за спиной Дениса, засмотревшегося на картину с купальщицами, голос Тимура, который принес шлепанцы, шляпу, халат, ворох простыней и полотенец.

– Какой артист?

– Который «ну вы, блин, даете», и еще этот хохмач, Ширвиндт, но тот, который отец, а не который сын, тот, что про собак по телевизору. А отец у нас завсегдатай, он тоже на сегодня кабинет заказал.

– Ну, поздравляю, – пожал плечами Денис, – автографы я брать не собираюсь, знакомиться – тоже. Надеюсь, ваши артисты отдохнуть не помешают?

– Нет-нет, они всегда тихие, если, конечно, не переберут.

– Прямо как простые смертные, – съязвил Денис. – У меня пока все, Тимур… О, да как вас много, – улыбнулся Денис вошедшей с подносом на руке Свете и второй официантке, что катила раздаточный столик с яствами, и попал впросак. Вторая официантка была откровенно страшненькая и плоская как доска.

Инкрустированный стол начал быстро заполняться бутылками, рюмками и тарелками с салатами. Чтобы не мешать, Денис вновь прилег на диван и прикрыл глаза, притворившись расслабленным после парной. Сделал он это по двум причинам: во-вторых, чтобы не видеть страшненькую, а во-первых, принялся представлять, как смахнул бы супер-пупер-мини-юбку со Светы и… что бы он увидел? Ничего нового и необычного, конечно, но нарисованной воображением картиной Денис остался вполне доволен.

– Не спи, племяш, замерзнешь! – раздался над самым ухом голос Вячеслава Ивановича – крепкого пятидесятилетнего мужчины с коротким, как у Дениса, ежиком пегих волос на голове. – А в бане это не годится.

Приподнявшись с дивана, Денис крепко пожал протянутую руку:

– Ну, какие люди и без охраны!

– Зачем мне охрана, ты же сам охрана.

– Да-а, Вячеслав Иваныч, давненько мы не виделись, видно, ты подзабыл, что я не охрана, а детектив.

Несмотря на родственные отношения, а может, и благодаря им, Денис искренне уважал дядю, но не за генеральский чин, а за высочайший профессионализм и изрядный опыт. Возможно, благодаря этому отношения у них были скорее дружески-коллегиальными, чем родственными.

– Ты – детектив? Во-он оно как!.. Это круто, как выражается нынешняя молодежь, – язвительно протянул дядя, скидывая рубаху и аккуратно вешая ее в резной шкаф для одежды. В его ироничной интонации Денис учуял скрытый подвох. – Замечательный стол, спасибо, барышни. – Грязнов-старший проводил взглядом официанток. – Эта твоя Света меня чуть бедром не опрокинула.

– Она не моя, – сморщил нос Денис.

– Понял, еще не твоя, – снимая брюки и облачаясь в халат, пошутил Вячеслав Иванович. – Извини за задержку, как воскресенье – так сразу неотложные дела. Вездесущий следователь Турецкий из Генпрокуратуры сумел-таки отловить меня по мобильному, на твое счастье. Дайка пива глотнуть…

Денис не понял, что значит «на твое счастье», но решил не задавать лишних вопросов. Он поднял свой бокал с огромной шапкой пены и легонько стукнул его о бокал дяди:

– За встречу?

– Ага, – Грязнов-старший с шумом сдул пену и сделал два крупных глотка. – Лепота-а!.. Дорогой Денис, я пригласил тебя в сей храм, чтобы устроить тебе помывку… – без перехода вкрадчиво начал дядя.

– Ну, я вроде понял, – улыбнулся Денис.

– …мозгов.

– Как чувствовал!

– Не хвались, боярин. Интуиции тут никакой не надо, чтоб чуять головомойку.

– Дядя Слава, так я ж исправлюсь. Или нет?

– Причем прощальную головомойку, – строго добавил Грязнов-старший.

– Как это? Это почему прощальную?!

– Я решил закрыть «Глорию».

– Ты, дядя Слава, шутник, конечно, – не удивился Денис, отставив бокал, пиво сразу показалось ему пресным и кислым. Однако дядя, кажется, совсем не шутил.

– Нет, я, конечно, не против, чтобы ты тусовался в «Глории» хоть до пенсии. Но мне жаль твой талант юриста и губить его я не позволю! – сурово отчеканил Вячеслав Иванович. – Каким, например, последним делом занималась «Глория»?

– Розыскными мероприятиями, – словно школьник, не выучивший урок, едва слышно ответил Денис.

– Какими?

– Угнанный «мерседес» искали, – еще более помрачнел Денис. – Вячеслав Иванович, могу представить письменный отчет о работе, проделанной за полугодие.

– Еще не хватало. И нашли?

– Нашли.

– Поздравляю. И сколько?

– Что «сколько»?

– Сколько заработали?

– Три тысячи баксов, – вздохнул Денис.

– На всю компанию? Всего-то?

– Но я же не могу обдирать клиента как липку! Искали старенький «мерседес», девяностого года выпуска, ну, что я могу поделать? Если б еще «мерседес-брабус» или джип какой-нибудь навороченный…

– Позор моим сединам на груди, – заметил Грязнов-старший. – Стыдно мне за тебя, Денис.

– Хоть ты, Вячеслав Иванович, и начальник всех начальников… – решил вдруг пойти в наступление Денис.

– И мочалок командир, – добавил Грязнов-старший, сделав очередной крупный глоток.

– Но я ведь могу и не подчиниться. Я не хочу закрывать «Глорию»! По всем документам, а значит, и по закону, я являюсь директором и владельцем агентства. А перед законом у нас, кажется, все равны…

– Вот тебе анекдотец про закон. Вернее, не анекдот, а быль, – ухмыляясь, перебил племянника Вячеслав Иванович. – Лет двадцать пять назад один сотрудник ГАИ работал на посту на площади Дзержинского – это мой давний знакомый, сегодня он высокий чин в московском ГИБДД. А тогда он только-только закончил учебу и был полон энтузиазма поддерживать идеальный порядок на вверенном ему участке. И вот раз едет черная «Волга», номера обычные, не номенклатурные, и водитель нарушает правила, пересекает не там, где положено, сплошную осевую линию. Наш инспектор тут же останавливает машину. Выходит пассажир, высокий солидный мужчина с депутатским значком на лацкане пиджака. «Я – Конотоп», – говорит он. А Конотоп в то время был Первым секретарем Московского обкома партии. Но наш гаишник ничуть не смутился: «А у нас, товарищ Конотоп, перед законом все равны», – уверенный в своей правоте, отвечает инспектор. Конотоп тут заулыбался и, похлопывая инспектора по плечу, говорит: «Сынок, у нас все равны только в бане…» И после паузы добавляет: «И то – я в одной, а ты – в другой…»

Денис коротко хохотнул:

– Согласен, насчет равенства всех перед законом – это я загнул, в полемическом, так сказать, задоре. Но мы-то с тобой в одной бане!

– Во, наконец-то дошло. Дошло?

– Не знаю, – неуверенно протянул Денис.

– Ну соображай. Мы с тобой в одной, причем лучшей бане Москвы, ты – племянник начальника МУРа, а занимаешься всякой ху…лиганской деятельностью! – вдруг рявкнул Грязнов-старший, сменив милость на гнев. – Короче, директор – ты, а закрываю «Глорию» – я. Вот так-то. Я уже неделю назад так решил.

– Но это же превышение властных родственных полномочий! – простонал Денис.

– Хм, может быть, очень даже может быть.

– Дядя Слава, ну дай еще шанс, как родственника прошу, – Денис почувствовал, как его уши стали гореть огнем.

– Кстати, какой у тебя там штат на сегодня – три калеки? – не слыша мольбы племянника, язвительно спросил Грязнов-старший.

– Почему, все здоровы: Филя Агеев, Демидыч, Кротов, Макс – он по-прежнему не вылезает из Интернета и отращивает бороду в собственный рост…

– А зарплата у них бывает?

– Конечно.

– Раз в три месяца?

– По-разному, – разглядывая свои босые ноги, буркнул Денис. – Ты, может, и прав, я никудышный директор. А что поделать, если почти все деньги сжирают телефонные счета, свет, аренда офиса, бензин… А толстые клиенты не так уж часто случаются.

– Хитрый ты, племянничек, знаешь, что чистосердечное признание смягчает приговор, – заулыбался Вячеслав Иванович. – Постой, а Крот – кто это такой? – притворно запамятовал дядя.

– Ты же сам пригласил его когда-то в агентство. Алексей Петрович Кротов, суперсыщик!

– А-а, припоминаю. И он у тебя занимается старыми угнанными стиральными машинами?! – снова рявкнул дядя Слава.

– А что мне делать?

– В глаза смотреть!

– Не могу, мне уже действительно стыдно.

– Разжалобить хочешь, не выйдет! Если бы «Глория» занималась чистой охраной, одной «личкой», я бы еще согласился. Опытные телохранители со стажем и хорошими характеристиками всегда нарасхват. Набрал бы отставников-спецназовцев, подучил бы, сам сидел бы в кабинете, бумажки перебирал, не жизнь – красота! Тебе самому я, конечно, не позволил бы заниматься охраной, потому что не хочу увидеть тебя в гробу. Но у вас ведь не тот профиль и не тот уровень. Вы талантливые мужики-сыскари, зубры, можно сказать, и не имеете работы по своим зубам! А я, в отличие от некоторых, чувствую моральную ответственность за то, чтоб были востребованы классные специалисты-следователи. Кротова пристрою в РУБОП, о чем я с начальством предварительно договорился, там собраны очень опытные сыщики, его место там. Думаю, что он не откажется. Демидыча – в СОБР, Филиппа Агеева возьму в МУР, к себе.

– А меня? – криво усмехнулся Денис.

– Тебя оставлю здесь, в бане, швейцаром при дверях.

– Не поймешь тебя, Вячеслав Иванович, то говоришь, что жаль мой талант следователя, то в баню отсылаешь, – буркнул Денис.

– Ладно, не вешай носа, для тебя мы тоже что-нибудь придумаем.

В этот момент за стеной кабинета послышались возбужденные голоса и истошный крик: «Не брал я, хоть зарежь!» – это кричал банщик Тимур.

– Ну вот! – заулыбался Вячеслав Иванович. – Я же говорил, что придумаем. Там у кого-то трусы пропали, детектив требуется. А что ты ухмыляешься? В пятизвездочных московских отелях уже давно есть собственные детективы, так почему в лучшей московской бане не может быть сыщик, для престижу, так сказать? Случайно не хочешь раскрыть преступление века?

За стеной кабинета возбужденные голоса начали затихать, правда, Тимур все еще не унимался, повторяя: «не знаю», «не видел», «не может быть!»

– «Глухаря» вешаешь, начальник? – мрачно протянул Денис.

– Смотрю я, и жалко мне тебя стало, Дениска, совсем ты какой-то убитый. А давай так: если раскроешь сейчас преступление века, тогда я не буду закрывать «Глорию».

– Серьезно? – брови Дениса взлетели вверх.

– Абсолютно. Как шведская водка.

– А то, что раньше говорил, это просто головомойка?

– Допустим. Но последняя. Договорились? Не находишь пропавшие трусы – мы агентство закрываем, найдешь – в последний раз помилую, что делать, я же добрый.

– Да ты не дядя, а золото брильянтовое! Там наверняка какая-нибудь бытовуха, а это мне как два пальца об асфальт. Договорились?

– Коне-ечно, что-то большее ты уже и не потянешь, квалификацию потерял, – ехидно протянул Грязнов-старший.

Но Денис уже его не слушал, схватив телефонную трубку, он почти прокричал:

– Пожалуйста, Тимура в шестой кабинет, срочно!

– Если повезет тебе, тогда надо будет «Глории» работенку какую подкинуть.

– Только международного масштаба! – весело добавил Денис.

– Ладно, придумаем и международного, – многозначительно пообещал Вячеслав Иванович.

Тут быстро вошел банщик Тимур, белая тюбетейка на его голове сдвинута набок, а угольно-черные глаза были круглыми и злыми.

– Тимур, ты что там стащил, признавайся, – с ходу начал допрос Денис.

– Стащил, как бы не так! У одного часы какие-то кремлевские пропали, он говорит, что часы были в бумажнике, который он мне отдал в сейф положить. Я и положил бумажник в сейф, а часы-то он не давал! Я ему бумажник сейчас принес: деньги, естественно, все на месте, но часов-то он не клал в бумажник, иначе где же они?! А он уверяет, часы были в бумажнике!

– Выходит, кто-то другой часы прихватил? – спросил Денис.

– Исключено! – вдруг сразу разволновавшись, с легким татарским акцентом громко зашептал Тимур. – У нас ведь только солидные клиенты! Конечно, публика бывает всякая, но исключено…

– Па-адажди, родной, – прервал Денис, – я что-то не понял: у вас публика только солидная или у вас публика всякая, должно быть что-то одно.

– Я и говорю, что у нас только всякая… солидная публика! – быстро нашелся Тимур. – Конечно, у нас и криминал отдыхает, но какой! Клиент из криминала высшей пробы – самые крупные и известные воры в законе и прочие уважаемые люди. Ну не может у нас быть, чтобы здесь работали карманники какие-нибудь с Черкизовского рынка – потому что такого у нас не бывает!

– Говоришь, только солидный криминал? – строго переспросил Денис.

– Однако, – пробормотал Грязнов-старший.

– Конечно, только высшие криминальные авторитеты, – подтвердил Тимур. – А еще всякие там дирижеры, академики. Архимандрит ходит два раза в месяц со своим референтом, а он, между прочим, член Священного сената…

– Синода, – поправил Грязнов-старший.

– Я и говорю! У нас пропажи исключены! И где могут быть эти часы – просто не знаю. Был, правда, однажды случай, что клиент сам дома водительские права забыл вместе с бумажником и поднял шум, будто в Сандунах украли. А потом позвонил жене и выяснил, что бумажник и права жена вытащила из кармана, ну, не дура ли? Извинялся потом, что на банщиков попер. Такое было. Но этот подмосковный купец все твердит: часы он снял, положил в бумажник и мне отдал, чтоб в сейф. Ну подумайте, зачем мне нужны его часы, пусть даже кремлевские? Да я самому Жан-Клоду Ван Дамму бутылку минеральной открывал, когда он в Сандунах был…

– Да, ты птица большого полета, – заметил Денис преувеличенно серьезно.

– Само собой, – не понял иронии Тимур. – Я своим местом дорожу, на чаевые не жалуюсь, и на меня тоже еще никто не жаловался. А Ван Дамму у нас очень понравилось, он почти четыре часа парился, даже опоздал на спектакль в Большой театр. Да если бы я хотел, я бы лучше у Ван Дамма часы стащил, на память. Я Ван Дамму и халат приносил, правда, парить его мне не доверили, его сам начальник смены парил…

– Хорошо, про Ван Дамма мы послушаем в следующий раз, – не выдержал Денис, который терпеть не мог Жан-Клода и все его фильмы.

– И Семен Фарада, это который «уно, уно момэнто», он свой день рождения тридцать первого декабря который год у нас в Сандунах справляет, – не унимался Тимур.

– А еще у вас и криминальные авторитеты отдыхают, – напомнил Грязнов-старший.

– Но у нас же только легальный криминал, это ж понимать надо!

– А-а, я действительно не понял. Раз легальный, это все меняет, веление времени, так сказать, – ухмыльнулся Вячеслав Иванович, обдумывая какие-то свои комбинации. – Легальный криминал, ну надо же!..

– Вот именно, – радостно закивал Тимур, – веление времени. И еще, как назло, наш начальник смены на вокзал уехал, родственника встречать. А он ведь знает, что сегодня начальник Московского уголовного розыска кабинет заказал. Вдруг прямо сейчас приедет? Что будет – не знаю! – развел руками Тимур.

– Да, за такую халатность на работе начальник МУРа тебя запросто и посадить может, – посочувствовал Денис.

– Не может, – успокоил Вячеслав Иванович, – гарантирую.

– Почему гарантируешь? Если ему пожалуются, он наверняка не станет разбираться, кто тут виноват, – горестно протянул Тимур.

– Я – начальник МУРа.

Челюсть Тимура беззвучно упала вниз, пару секунд он молчал, наконец кое-как собрался:

– А я думал, сначала подъедет охрана, сопровождение, референт…

– Увы, я не член Священного синода, – усмехнулся Вячеслав Иванович.

– Я, наверное, не то говорил, товарищ начальник. У нас никакого, даже легального криминала не бывает! У нас все тихо…

– Поздно, брат, отказываться от показаний, раз уже проболтался, – ехидно заметил Денис.

– Не волнуйся, Тимур, я и без тебя знаю, кто здесь бывает, – успокоил банщика Вячеслав Иванович. – А ты про часы вроде не врешь, что не брал, а? – Тимур отрицательно замотал головой. – Но если ты не брал и никто из посетителей не брал, так где они могут быть? – глядя на Дениса, спросил Грязнов-старший.

– Чего гадать, надо опросить потерпевшего и свидетелей, – поднимаясь, поправил на поясе простыню Денис, затем наклонился и негромко добавил дяде: – А ты мне – трусы, трусы… Тут часы, блин, кремлевские! Практически куранты.

– Я же говорил – преступление века, – не без сарказма парировал Вячеслав Иванович.