Текст книги "Братва для полковника"

Глава 4

Придонск встретил московских детективов недружелюбно – небо стало свинцовым, к тому же резко похолодало. Едва они ступили на землю, как и асфальт немного потемнел: сверху закапало.

Алла лукаво посмотрела на сверкающую голову Дениса.

– Не задувает? – спросила участливо. – Может, шапочку купишь?

Денис пожал плечами:

– Шапочка у меня есть. Но кто же тогда увидит, что я лысый? Вся конспирация насмарку.

– Резонно. Ты только брови не забывай подкрашивать. Ну что, в гостиницу?

Выбор был невелик. Они уже знали, что в городе имелось всего две гостиницы, одна – старого образца, что-то вроде Дома приезжих, переделанного под общежитие для неприхотливых командировочных. Зато вторая – «Край света» – своей светящейся надписью была видна из любого уголка Придонска, благо высилась она двадцатью четырьмя этажами в самом центре Придонска, напротив здания городской администрации. Так что и размышлять особенно не пришлось.

Выяснилось, до гостиницы – с четверть часа ходьбы, поэтому такси брать на стали. Денис закинул за спину сумки.

По дороге к гостинице им встретилась афишная тумба, наверно, дореволюционного образца, обклеенная плакатами с изображением какого-то мордатого мужчины и надписью:

«Анатолий Кравцов: Я НАУЧУ ВАС ЖИТЬ!»

– Впечатляет, – сказала Алла.

– Нехило, – согласился и Денис.

Раздался визг тормозов, и рядом остановился милицейский «уазик».

Из него вышел наряд. Последовала проверка документов, настолько тщательная, какой Денис давно уже и в Москве не встречал. Денис помалкивал, предоставляя своей улыбчивой напарнице отвечать на все вопросы доблестных сотрудников органов внутренних дел. Их было двое, с укороченными автоматами Калашникова, плюс собака и водитель, наблюдавшие за происходящим из машины.

– А вы кого-нибудь ловите, молодые люди? – поинтересовалась Алла.

– С чего вы взяли? – буркнул хмурый сержант, рассматривая паспорт Дениса и корочку «пресса».

– Ну неужели у вас в Придонске заведено так тщательно проверять приезжих?! Мы слышали о вашем городе много хорошего.

– Вот как?! – отчего-то разозлился сержант. – С какой целью прибыли в город?

– Мы журналисты, – вставил Денис.

– Вижу, что не сыщики! Отвечайте на вопрос.

«Журналисты» переглянулись, и Алла сказала:

– А не будем мы больше ни на что отвечать. Лучше верните документы. – И протянула руку ладонью вверх. Маленькую, белую и узкую.

Сержант, не зная, сколько силы таится в этой обманчиво-хрупкой руке, уставился на нее с изумлением. Напарник толкнул его, кивнув на Дениса.

– Да! – сказал сержант, словно бы спохватившись и все еще не отдавая документы, – запрещенные предметы с собой имеете? Оружие, боеприпасы, наркотики и так далее?

– А и так далее – это что? – спросил Денис.

– Слушай, мужик, – начал выходить из себя сержант, – ты это…

Денис молча вынул из сумки камеру, пощелкал рычажками и навел объектив на сержанта:

– Три, два, один. Мы находимся в Придонске. Нас встречает доблестная местная милиция, призванная обеспечить спокойное пребывание в городе московских журналистов…

Физиономия у сержанта стала растерянной.

– Ладно, Денис, выключи, – сказала Алла. – Ребята же на работе, мы же все понимаем…

Денис пожал плечами и сделал, как она сказала.

Далее последовал личный досмотр Дениса, в процессе которого милиционеры нашли бумажник, маленький перочинный нож, связку ключей и упаковку жевательной резинки. Не найдя ничего подозрительного, сержант извинился и предложил подвезти московских журналистов до гостиницы. Московские журналисты отказались. И все пошли своей дорогой.

Через пару минут Алла не выдержала:

– Ну ладно, я сдаюсь, где же у тебя был пистолет?

– Сзади, под курткой, за поясом.

– Врешь!

– Посмотри, если хочешь. Я сам не понимаю, как он не нашел. Но скажи… тебе не кажется, что они за нами еще от автовокзала ехали?

– У тебя паранойя. Ты считаешь, нас уже ждут?

Денис ничего не сказал.

В гостинице он сообщил портье – вертлявому молодому человеку с множеством мелких косичек-дрэдов, что они с Аллой – тележурналисты, приехавшие из столицы по одному знаменательному поводу, и что им нужны соответствующие условия для отдыха.

– У нас отличный бассейн и сауна, – похвастался портье.

Дебил, подумал Денис и сказал:

– А как насчет одиночных номеров?

Одиночные номера тоже имелись, однако того, что нужно – двух одиночных, непосредственно соединяющихся друг с другом, в гостинице не было. Зато нашелся люкс из двух комнат, что «журналистов» вполне устроило. Правда, портье сразу предупредил, что там сломан кондиционер (такой вот люкс), но на это они уже махнули рукой.

На двадцатый этаж взлетели на скоростном лифте за считанные секунды. Красивая неулыбчивая горничная открыла номер, показала, что к чему, получила от Дениса на чай, немного этому удивилась, что-то тихо сказала и исчезла. Горячая вода, телевизор, холодильник – все это было в порядке, а больше-то москвичам ничего и не требовалось.

– Как в лучших домах Лондона, – оценил Денис, швыряя сумки на пол.

– А ты там бывал, в Лондоне-то?

Денис что-то неразборчиво пробурчал: в самом деле, не бравировать же тем, что бывал, и не раз, и не два.

Они, не сговариваясь, посмотрели на потолок, потом – друг на друга. И принялись за работу. Осматривали ночные лампы, поверхности столов, зеркал, кроватей, любые укромные закоулки люкса. Около двадцати минут понадобилось на то, чтобы с чувством выполненного долга и глубокого облегчения выяснить, что подслушивающих и подсматривающих устройств в номере нет.

– Если считать, что те два типа в Ростове наехали на нас не случайно, а по чьей-то наводке, то почему же слежка тогда не продолжается? – ехидно спросил Денис.

– Потому и не продолжается, чтобы притупить нашу бдительность. Может, тому, кто за этим стоит, не так уж и важно, о чем мы говорим, ему гораздо важнее, чтобы мы просто убрались отсюда.

Когда женщина не права, подумал Денис, тогда она не права, а когда она права, тогда уж она права… Глубокая мысль, надо записать.

– Поживем – увидим, – примирительно заключил он.

Алла включила телевизор. Нашла местный канал. Ухоженный тип неопределенного возраста ворковал:

«А вы что думаете по этому поводу, Сан Саныч?»

На что Сан Саныч, пятидесятилетний мужчина с породистой седой головой, внушительно отвечал:

«Предстоящие выборы все расставят по своим местам. Конечно, уже и сейчас можно делать некоторые не совсем уж безосновательные прогнозы. – Он добродушно улыбнулся. – Но вы же понимаете, Афанасий, как действующий глава городской администрации я не имею права агитировать горожан за того или иного кандидата…»

– Это тутошний мэр, – сказал Денис.

Алла выключила телевизор и заметила:

– Вот что нам надо в первую очередь – засветиться в ящике. Пусть все поверят, что мы журналюги, приехали прославлять их замечательный город и, и…

– И расслабляться, – подсказал Денис.

– И расслабляться. А то уж очень они тут какие-то подозрительные.

– Станешь подозрительным, когда у тебя жен воруют, – пробормотал Денис.

Они по очереди приняли душ. Денис нашел в ванной комнате черную повязку для сна и нацепил ее на один глаз.

– Считай, что у нас совет в Филях, – сообщил он.

– Только Москву мы уже оставили. И к тому же тогда ты напрасно наголо побрился. Ты так не на Кутузова, а на какого-то красного командира из тридцатых годов похож.

– Много ты понимаешь! – Денис взмахнул воображаемой саблей. – Фельдмаршал Кутузов любил общаться с девчонками и строить им… глазик!

Алла засмеялась.

– Итак, что нам известно о здешнем захолустье?

Она открыла ноутбук и прочитала информационную справку:

– ПРИДОНСК, город (с 1775 года) в Российской Федерации, в Ростовской области. Железнодорожная станция. Девяносто две тысячи жителей (по переписи 2002 года). В пятидесяти километрах – атомная станция. В самом городе развито машиностроение: заводы «Красный котельщик» и «Прессмаш», химическая, легкая (в том числе кожевенно-обувная), пищевкусовая промышленность. Два техникума, пять профессионально-технических училищ. Старейший в области драматический театр. Придонск основан Петром I в 1699 как крепость. Ну и так далее…

– Шикарное место, – оценил Денис. – Крепость и есть. Но штурмом мы ее брать не будем.

Алла вдруг вспомнила о своем Боре, ужасно захотелось ему позвонить, просто услышать родной голос. Что он там делает? Каких уродов без нее ловит?

– Как это штурмом брать не будем? – возразила она. – А пропавшая жена Клюева? Ты забыл, зачем мы приехали? Чем скорее, тем лучше.

– Вот смотри. – Денис протянул ей записку.

– Что это?

– А ты прочитай.

Алла развернула клочок бумаги:

«Клюев не там ищет свою жену. Лучше бы присмотрелся к своему молодому шеф-повару».

– Откуда это у тебя?!

– Горничная сунула, когда я ей на чай давал. Записка была так свернута, что, пока я ее прочитал, горничной и след простыл.

– Вообще-то не помешало бы с ней побеседовать. А то выглядит как дешевая провокация, – поморщилась Алла.

– Все равно стоит отработать разные варианты. Может, и правда его супруга элементарно сбежала, а он нагородил нам сорок бочек арестантов. И еще я не понимаю, если Клюев все держал в секрете, в милицию не стал обращаться, ни с кем, кроме адвокатов, не советовался, то откуда горничные тут знают, кто мы такие, а?!

– Ты, Денис, конечно, прав, но… черт, почему здесь так холодно, а?

Денис потрогал батареи. Не топят, конечно. Хотя с другой стороны, всего-то середина сентября. Денис позвонил портье и договорился о том, что в номер принесут калорифер.

– А лучше два, – подсказала Алла.

– Два калорифера, – исправился Денис.

– А зачем вам два? – невинно спросил портье.

– Затем, что мы живем в разных комнатах. Еще один такой вопрос, и будет прическа, как у меня.

– Нет уж, спасибо, – испугался парень за свои дрэды. – Обогреватели вам, конечно, можно доставить, только это лишняя нагрузка на электропроводку, а у нас тут, видите ли, большие проблемы с электричеством… так что даже не знаю, как быть…

Денис со вздохом положил трубку и направился к двери.

– Ты куда? – удивилась Алла.

– Добывать тепло.

Он спустился на первый этаж.

Портье со скучающей физиономией читал книжку «Звезда и смерть Курта Кобейна».

– Так что там с электричеством?

– Перебои, – вздохнул портье.

– У вас же вроде атомная станция под боком, – припомнил Денис. – И проблемы с электричеством?

– Оно недешево стоит.

– Договоримся, вымогатель.

– Я не вымогатель, – обиделся портье, – я студент! У меня зарплата знаете какая?! Кошкины слезы. А еще я гитару новую купил! Вообще на мели теперь…

– Студент и вымогатель – это одно и то же. Сколько?

– Ну, я думаю… думаю…

Денис положил на стойку десять баксов.

– Я все еще думаю, – сказал портье.

– Будешь продолжать в том же духе – скоро состаришься. Надеюсь, в течение часа обогреватели будут в номере… Так что там у тебя с гитарой?

– У старой звук дерьмовый, а у этой – ух! – Он даже зажмурился от удовольствия.

– А зачем тебе такой инструмент? У вас тут группа, что ли?

– Ну, конечно. Называется «Карты, деньги два ствола».[2]2
  Знаменитый английский фильм 90-х годов прошлого века.


[Закрыть]

– Что-то это мне напоминает…

– Вот и вам тоже, да? Это ребята придумали. Мне понравилось, хотя я и не понимаю, что это значит, спрашиваю, а они только смеются. Так что это значит?

Денис пожал плечами.

– То и значит, наверно. Азартные игры, бабки, оружие, что же еще. Так ты, выходит, гитарист?

– Ага. Меня однажды даже в Питер звали, только родителей бросать не хочется, а кореша заставляют вот эту муть читать. – Он показал на книжку. – Говорят, может, чему научусь.

– Курт Кобейн – это тот рокер-наркоман, что с собой покончил?

– Ага! И какую музыку писал! Знаете анекдот? «Джон Леннон курил травку и писал гениальные песни. Джимми Хендрикс кололся героином и был великий гитарист. Киркоров, ну ты хоть клей понюхай!»

Денис строго посмотрел на юношу:

– Где смеяться-то?

– А где хотите, – ничуть не смутился тот. – Знаете что, вы приходите к нам на дискотеку. Тут классный танцпол – в нашей же гостинице, на первом этаже. Придете?

– Посмотрим… Кстати, как зовут эту горничную?

– Какую? У нас их штук пятьдесят. По паре на этаж.

– Которую ты к нам послал, дубина.

– А, это Аня Стоцкая.

– Красивая девушка. Только немного смурная какая-то.

– Точно, – оживился портье. – Особенно после того, как ее тетка пропала.

– Что за тетка?

Портье беспокойно посмотрел по сторонам, хотя, как и раньше, никого даже близко не было.

– А вы про это писать не станете?

– Я же тележурналист. Я вообще писать не умею.

– Ну ладно, все равно ведь узнаете. Ее тетка, Татьяна Клюева, сбежала от своего мужа, владельца ресторана «Чайка». Ходят слухи, что с какими-то бандитами загуляла.

– С Полковником?

– Разве я так говорил?! – испугался портье. – Что это вы сочиняете?

– Ладно, так что там с горничной?

– Татьяна ей вроде как вместо матери была. А тут исчезла – и ни слуху ни духу. Вот Анька и расстроилась.

Денис сделал безразличное лицо: мол, такие местечковые сплетни нас, столичных, высокого полета птиц, не интересуют. И пошел к лифту.

– А меня зовут Артем! – крикнул вдогонку портье, хотя его никто об этом не спрашивал.

А у нас в квартире газ, подумал Денис.

В номере он застал Аллу, беседующую по телефону и активно жестикулирующую себе в помощь.

– Да, конечно! – говорила она. – Нас все устроит, это просто замечательно! К семи вечера мы обязательно подъедем! До встречи!

– Ты чего это какая-то экзальтированная? Куда это мы подъедем? – с подозрением спросил Денис.

– Играю в журналистку. Я договорилась о передаче на местном телевидении.

– Зачем нам это надо?

– Вот как? – немедленно окрысилась Алла. – Может, тогда повесим на дверь табличку: «Частное детективное агентство»?!

– Ладно, не кипятись, я все никак не могу привыкнуть к тому, что мы – журналисты. Ты нашу легенду хорошо проработала?

– Не волнуйся, ты – мой глухонемой видеооператор.

– Что?! Да тут уже десять человек видели, как я разговариваю!

– Ага, испугался, – констатировала «журналистка». – Ладно, не дрейфь. Ты – просто оператор, как и договаривались. Кстати, снимать время от времени что-нибудь не мешает. Пойду приводить себя в порядок перед вечерним эфиром. – Сказала и сделала.

В дверь постучали.

– Это горничная приволокла обогреватели, – обрадовался Денис. – Вот сейчас мы ее и расколем.

Действительно, горничная принесла обогреватели, только эта была не та горничная, не Аня Стоцкая, а… бодрая сухонькая старушка.

– А где девушка? – спросил Денис.

– Какая девушка, сынок? – Старушка пристраивала обогреватели к розеткам.

– Горничная, которая нас тут устраивала.

– Так я вас тут устраивала.

Денис беспомощно посмотрел по сторонам: Алла была на своей половине люкса, дверь закрыта, призвать в свидетели было некого.

– Но… как вас зовут? – нашелся он. – Ведь не Аней же, верно?

– Анной Сергеевной, вообще-то, – с достоинством отреагировала бабулька и включила калориферы. – Так что ты не очень-то!

Да что же это такое?! Что это за город, где юные горничные превращаются в старух?!

– А фамилия! – вспомнил Денис. – Аня Стоцкая, вот! Где она?

– Ах, Анька-то, – невозмутимо сказала горничная. – Так бы сразу и сказал, что Анька. А то загадками изъясняешься. Сказал бы, что Анька, я бы сразу и ответила. А то ни бэ ни мэ. Кто ж знал, что тебе Анька нужна? Рот бы не поленился открыть, все бы тут же и узнал, вместо того, чтобы…

– Где она? – взмолился Денис.

– Домой ушла. Дела у нее. Отпросилась.

– А вы знаете, где она живет?

– А тебе зачем, сынок? – Голос горничной, не теряя добродушных интонаций, сумел приобрести и несколько граммов подозрительности.

– Она тут кое-что забыла.

– Так давай мне, я передам.

– Нет, так не пойдет. Вы лучше передайте, чтобы заглянула к нам.

– Ну, как знаешь. – И горничная ушла.

Алла появилась из ванной во всеоружии – великолепный голубовато-серый брючный костюм от Морган:

– Ты готов, надеюсь, мой бессловесный оператор?

Денис сумрачно кивнул, ему уже начинало казаться, что это она – босс, а он – ее подчиненный. Бойкая дамочка, что и говорить. Впрочем, он был не против предоставить ей сегодня действовать самостоятельно.

– Да! – спохватилась Алла. – А оружие, оружие-то берем?!

– Когда не нужно будет брать, я тебя специально предупрежу.

Спустились в холл.

– Такси, – коротко бросила Алла в сторону портье.

Пока ждали машину, молча смотрели на небо. Оно снова стало каким-то ненормальным: от свинцового цвета не осталось и следов, теперь в высоком сентябрьском небе висели белые кучевые облака, похожие на мороженое, а еще выше – прозрачные клочья перистых облаков.

У телецентра они были спустя двадцать минут. Он располагался не в самом центре города, вероятно потому, что современной передающей аппаратурой не располагал – близость телевизионной башни и целой кучи длиннющих антенн это подтверждала, здесь было целое антенное поле, которое, конечно, могло находиться только где-то на отшибе.

Передача, на которую их пригласили, была ток-шоу, обсуждавшее предстоящие выборы мэра, которые ожидались через два месяца. Ток-шоу было организовано в строгом соответствии со столичными образцами. На авансцене сидели семь человек – предположительно видные и уважаемые граждане города. В зале – примерно тридцать – сорок человек массовки, тоже неслучайно отобранных и призванных периодически участвовать в дискуссии, когда это сочтет нужным ведущий.

Денис сразу сел в зал и, растворившись среди публики, почувствовал себя относительно комфортно.

Алла сновала перед сценой, с кем-то знакомилась, кому-то давала свою визитку (Макс в Москве сварганил им все соответствующие «ксивы»), с кем-то даже раскланивалась, словно старая знакомая. Денис этому не удивлялся, он понимал, что его помощница уже вжилась в роль матерой столичной журналистки и вести себя должна соответственно. По дороге к телецентру он задал ей только один вопрос:

– Ты вообще как себя представляешь?

– Я, – не без гордости сказала Алла, – тусовщица с большой буквы!

Больше Денис ни о чем не спрашивал.

Алла периодически подбегала к нему – сообщить накопившиеся и требовавшие естественного выхода сведения стратегического порядка.

Итак, в передаче должны были принять самое непосредственное участие:

1. Афанасий Белозерович – местный телеведущий номер один. Ухоженный тип неопределенного возраста – от тридцати до шестидесяти могло быть совершенно свободно. Походка и жесты у Белозеровича были настолько плавные и специфические, что не оставляли никаких сомнений в его личных пристрастиях.

2. Эдвард Райнис – предприниматель, состоятельный бизнесмен. Директор и главный акционер гостиницы «Край света».

3. Евгений Галин – директор завода безалкогольных напитков, глава местного союза предпринимателей и, как помнил Денис из рассказа Клюева, бывший муж Ларисы Жолдак.

4. Владимир Лось – начальник придонской милиции. К сожалению, в штатском, так что без звания. В каком звании может быть начальник милиции в небольшом городке? Майор, наверно, максимум подполковник, но уж тогда – с богатым послужным списком, возможно, досиживающий тут до пенсии.

5. Анатолий Кравцов – собственной персоной. Предприниматель и кандидат в мэры.

6. Георгий Куралов – художественный руководитель и главный режиссер Придонского драматического художественного театра имени Чехова. (Тут Денис с изумлением сообразил, что в аббревиатуре это звучит как ПХАТ!) А также депутат городской думы.

7. Лариса Жолдак.

А также, как говорят американцы, специально приглашенная звезда – московская тележурналистка. Но она на авансцену благоразумно не выставлялась, а присела в первом ряду.

Белозерович спросил у своей ассистентки, у всех ли приглашенных персон действуют микрофоны, после чего уселся поудобней и сказал переливчатым голоском:

– Дамы и господа, товарищи, друзья! Попрошу внимания. Мы ждем только команды режиссера. Сейчас начнем. Еще раз напоминаю, что работаем в прямом эфире…

Экие вы тут современные, подумал Денис.

– Добрый вечер! Вы присутствуете на ток-шоу «Знак вопроса». Сегодня мы хотим поговорить о предстоящих выборах мэра, о том, что, быть может, в скором будущем изменит нашу жизнь. У нас здесь присутствует человек, уже заявивший о своих намерениях баллотироваться на этот высокий пост. Вы знаете, о ком идет речь, это Анатолий Кравцов…

Кравцов привстал и, улыбаясь, поклонился. Денис отметил, что улыбка у этого толстяка располагающая, а жесты и мимика вполне цивилизованных очертаний, чтобы не сказать даже – благородных. В зале раздались впечатляющие аплодисменты.

– Но мы приготовили вам сюрприз, – продолжил Белозерович, кокетливо поводя плечами. – У нас в студии сейчас находится… Нет, не будем забегать вперед.

Аплодисменты смолкли, и в зале началось шевеление. Денис отметил, что большинство приглашенных зрителей, принимающих активное участие в передаче, настороженно водят глазами по сцене, пытаясь угадать, о ком же говорит ведущий.

Денис снова разглядывал всех в том порядке, в каком ему о них сообщила Алла.

Итак.

Эдвард Райнис. Лет тридцати семи – тридцати девяти, чуть вытянутое лицо, русые волосы, серые глаза, нос с горбинкой. Прибалт как прибалт. Ассимилировавшийся или вообще тут произросший: один раз Денис слышал, как он сказал пару фраз Галину – на чистом русском без малейшего акцента. Крепкий подбородок, возможно, умеет держать удар, в разных смыслах слова. Гостиница «Край света» – огромная и к тому же одна. Дом приезжих не в счет. Это лакомый кусочек для двухсоттысячного города. Значит, либо Райнис в яростной оппозиции к власть имущим, либо они полностью на его стороне, середины тут быть не может.

Галин. Возрастной диапазон: сорок четыре – сорок восемь. Глаза водянистые, и хотя завод у него безалкогольный, этот, кажется, крепко заливает за воротник. Что это за союз предпринимателей, надо еще выяснить, сколько там человек? Подбородок отсутствует.

Владимир Лось. Мент. На лося похож, вполне интеллигентного вида мужчина под пятьдесят, не хватает лишь очков в тонкой оправе. Что это он ищет в кармане пиджака? Ага, очечный футляр. Чудеса дедукции, поздравляю вас, Денис Андреевич.

Анатолий Кравцов. Тот самый, который! Под сорок. Белки глаз красноватые. Ничего хищного или жестокого во взгляде. Нос прямой, подбородок как подбородок, словом, вообще ничего бросающегося в глаза, вполне тривиальная наружность. Ничего откровенно деструктивного во внешности нет. Даже скорее чем-то он симпатичен, впрочем, толстяки часто вызывают безотчетную симпатию. Да еще это явно неформальное приветствие зала…

Режиссер Куралов. Совсем молодой человек, едва ли будет двадцать пять. Каким образом стал худруком театра – любопытный вопрос. Глаза близко посажены, на лице попытка трехдневной щетины, попытка – потому что у бедняги почти ничего не растет, там кустик, здесь травинка. Если все предыдущие в костюмах, то этот, художественная натура, в каких-то неопределенных спортивных штанах и свитере с горлом и на молнии.

Госпожа Жолдак. Интересно, узнала ли она его, Грязнова-младшего? Он ведь хоть и в зале сидит, но уже не раз ловил на себе вопросительные взгляды с разных сторон, по всему видно, что никому не знакомый тут лысый мужик с короткой черной бородкой-эспаньолкой вызывает любопытство. Маленький город есть маленький город.

Наконец, по сигналу режиссера, телевизионный вечер стартовал.

Белозерович радостно заверещал, объявляя начало программы. Суть, насколько смог уловить Денис, была в следующем. Действующий мэр Александр Александрович Петренко уже давно поставил в известность своих земляков, что избираться мэром на следующий срок не планирует, поскольку и так все свои силы уже отдал на благо родного города. Единственным же кандидатом к настоящему времени был Кравцов. Дениса это удивило: неужели в стотысячном городе с неплохо развитой промышленностью и бизнесом нет желающих на пост номер один? Или все дело в Кравцове? Его кандидатура безальтернативна?

Оказалось, что вся сегодняшняя дискуссия с привлечением видных граждан Придонска, по сути, подчинена той же проблеме, хотя и в несколько завуалированной форме: никто напрямую не высказывал вслух этот вопрос, но он витал в воздухе. Например, говорилось о том, как же проводить традиционные предвыборные дебаты претендентов, если таковых – меньше двух?! Эту нехитрую мысль озвучил Эдвард Райнис.

Председатель местного союза предпринимателей Галин посетовал на то, что организация, которую он представляет, пока так и не смогла выдвинуть своего кандидата, но, с другой стороны, время еще есть, поэтому все может статься…

У начальника городской милиции Лося не было сомнений, что на деятельности органов правопорядка предстоящие выборы негативно не отразятся. Именно так, дословно, он и сказал. Денис мигом встрепенулся и стал изучать реакцию других действующих лиц, ведь фраза получилась несколько двусмысленной. Однако то ли никто больше этого не заметил, то ли аборигены лучше Дениса поняли, что именно Лось имел в виду.

Анатолий Кравцов вскользь заметил, что, беседуя с депутатом Государственной думы от Ростова-на-Дону и рассказывая ему о предвыборной ситуации в городе, он, Кравцов, получил от упомянутого депутата одобрение и заверения в поддержке.

Молодой режиссер Куралов рассказал, что к выборам в театре будет сыгран премьерный спектакль по пьесе, написанной им самим на материале малоизвестных рассказов Чехова. Все покивали и похлопали. Хотя какое это могло иметь отношение к выборам, Денис в толк взять не мог. Видимо, Куралов олицетворял творческую интеллигенцию, ведь отцам города нужно же было таковую иметь у себя под крылышком. Ну олицетворял и олицетворял, а уж что он там говорит, дело десятое. Будет премьера – хорошо, а нет – так и в кино люди сходят.

И, наконец, Лариса Жолдак, не глядя на Кравцова, подчеркнуто сухо и холодно заявила, что предстоящие выборы – это позор, и если действующий (пока) мэр Петренко этого не понимает и ничего не предпринимает, то позор – вдвойне!

– Почему же, позвольте узнать, многоуважаемая Лариса Дмитриевна? – иронично осведомился Лось. – Мы все помним, что ваш отец был многолетним депутатом городской думы.

Вот это номер, подумал Денис. Покойный отец Ларисы, оказывается, был депутатом! А она об этом – ни слова. Странная женщина.

– Мы все помним, что он пользовался громадным авторитетом, но…

Что «но» – никто так и не узнал, поскольку в намечающийся диалог вмешался ведущий, который перед тем сновал по залу и выуживал короткие реплики от «рядовых» зрителей, ограничивающиеся коротким выражением их поддержки кандидата Кравцова, либо – наоборот.

Белозерович вскочил на сцену и буквально пропел:

– Позволю себе перебить вас. Как я и предупреждал, у нас приготовлен сюрприз. Сейчас в студии кроме Анатолия Кравцова находится и другой кандидат в мэры! Я не стану сразу называть его имя, я предлагаю вам игру. Телезритель, который первым отгадает его имя, получит приз, и это, доложу я вам, будет недетский приз – ящик коньяка «Московский»!

Тут зал просто взорвался овацией. Денис присоединился, чтобы не выпадать из общего ряда. Ему показалось, что в глазах многих зрителей угадывается огорчение по поводу того, что они сейчас не остались дома и выпадают из круга претендентов на коньяк.

Белозерович тем временем продолжал:

– Кроме меня и моих ассистентов среди нас есть один человек, которому уже сообщили об этом, именно он и предлагает награду отличившемуся телезрителю. Это… Анатолий Кравцов, прошу любить и жаловать.

Кравцов привстал и сдержанно улыбнулся: мол, я совсем не против с кем-нибудь посоревноваться, господа-товарищи.

Зал захлопал еще пуще.

Вроде действительно ничего мужик, подумал Денис. По крайней мере, вполне цивилизованно выглядит. Может, Клюев с Ларисой Жолдак все нафантазировали?

– У нас есть первый звонок! – радостно возвестил Белозерович. – Мы слушаем вас.

Коньяк «Московский», подумал Денис. Очень интересно. Очень-очень! Откуда же он тут взялся, коньяк «Московский»?

Между тем раздалось телефонное потрескивание. Потом мужской голос сказал:

– Разрешите мне сперва прочитать стихи.

– Хм, – удивился Белозерович. – А вы не ошиблись номером?

– Думаю, что нет.

 
«Месье репортер, уберите перо-с, —
Воскликнул политик, пузат. —
В ответ на поставленный вами вопрос
Мне нечего больше сказать»,
Но рта не закрыл. Уж закат наступил,
Притихли петух и коза,
А он приумножил ораторский пыл:
«Мне нечего больше сказать»…
 

– Большое спасибо, – быстро сказал Белозерович. – Большое вам человеческое спасибо! Я думаю, это просто ошибка. Будем ждать следующий звонок, а пока возобновим дискуссию. Может быть… А нет, извините, дорогие друзья, у нас есть еще один звонок! Прошу вас. У вас есть версия, кто еще кроме Анатолия Кравцова намерен претендовать на кресло мэра?

– У меня есть версия, – подтвердил теперь уже женский голос. – Но сперва, если позволите, я бы хотела почитать вам кое-какие стихи… – И, не давая опомниться работникам телестудии, она завопила:

 
Уж солнце погасло, и чинно взошла
Луна на небесную гладь,
А он репортера схватил за обшлаг:
«Мне нечего больше сказать».
Несчастный, лицом от усталости бел,
Зевнул и зажмурил глаза.
Последнее, что он расслышать успел:
«Мне нечего больше сказать!»
 

В зале захохотали. На сцене тоже кое-кто хихикал. Больше других – Кравцов. На лице у Лося застыла маска недоумения. Лариса Жолдак оставалась невозмутима.

Белозерович откровенно растерялся и не успел дать команду своим сотрудникам отключить линию, так что звонившая продолжала:

– Спасибо за внимание. Я думаю, новый кандидат на пост мэра – это Эдвард Райнис.

– Браво!!! – возопил Белозерович. – Браво, браво и браво! Вы выиграли ящик коньяка. Не кладите трубку, сейчас с вами переговорит наш редактор, и…

– Не нужно, – перебила звонившая. – Я вообще-то не пью. Разделите коньяк между сидящими на сцене.

Зал вяло похлопал.

Денис заметил, что Лось и Кравцов быстро, почти незаметно переглянулись. А еще он заметил, как на них обоих пристально смотрит Лариса Жолдак. А еще у Галина был совершенно растерянный вид.

– Ну что ж, – сказал Белозерович, – это действительно всем нам хорошо знакомый Эдвард Янович Райнис действительно решил выставить свою кандидатуру. Эдвард Янович, вы хотите сделать какое-нибудь заявление?

Райнис медленно обвел взглядом зал, потом посмотрел в потолок и сообщил:

– Не сейчас. Пока что достаточно лишь констатации факта. Времени для заявлений и предвыборной полемики с уважаемым Анатолием Сергеевичем будет достаточно.

Кравцов усмехнулся, но ничего не сказал.

Кажется, они не слишком ладят, подумал Денис.

– А меня вот больше волнует это возмутительное телефонное хулиганство, – совсем не интеллигентно вмешался начальник городской милиции. – Я надеюсь, мои сотрудники успели отследить этот звонок и…

– Спасибо, спасибо, – поспешил вмешаться Белозерович. – Я думаю, самое время узнать мнение зала.