Текст книги "Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима"

Часть третья
ГОРОД

Глава 1
ФРАТРИЯ И КУРИЯ. ТРИБА

Пока мы еще не приводили и не могли приводить никаких хронологических сведений. В истории древних обществ эпохи проще отмечать изменениями в представлениях и институтах, чем годами.

Изучение древних законов частного права дает нам возможность бросить взгляд за пределы времен, называемых историческими, в те века, когда семья была единственной общественной формацией. В те времена семья могла состоять из нескольких тысяч человек. Но эта форма человеческого общества была еще слишком ограниченной как в смысле удовлетворения материальных нужд, поскольку семье было трудно обходиться собственными силами во всех случаях жизни, так и в смысле удовлетворения духовных потребностей, поскольку мы уже знаем, насколько незначительными были представления о божестве и сколь несовершенными представления о нравственности.

Незначительные размеры этого первобытного общества вполне соответствовали тому ограниченному представлению о божестве, которое составило это общество. У каждой семьи были свои боги, и человек был способен представлять только домашних богов и только им поклоняться. Но разве могли эти боги долгое время удовлетворять человека? Конечно, потребовалось много веков, чтобы человек составил представление о Боге как о существе единственном в своем роде, неповторимом и несравненном, но он мог, по крайней мере, незаметно приближаться к этому идеалу, из века в век расширяя свое представление и мало-помалу раздвигая горизонт, линия которого отделяла Божественное Существо от этого мира.

Таким образом, религиозные понятия и человеческое общество развивались одновременно.

Домашняя религия запрещала двум семьям смешиваться и объединяться, но нескольким семьям было возможно, не поступаясь домашней религией, объединиться, по крайней мере, для отправления нового, общего для этих семей культа. Что и произошло. Определенное количество семей образовали группы, которые по-гречески назывались фратрии, а по-латыни курии. Существовала ли между семьями одной группы связь по рождению? На этот вопрос нельзя ответить утвердительно, но совершенно ясно, что расширение религиозных понятий способствовало появлению этого нового сообщества. В тот момент, когда семьи объединились в группы, у них зародилось представление о божестве, стоявшем выше их домашних богов, о божестве общем для их объединившихся семей, которое охраняет всю группу. Они воздвигли для него алтарь, зажгли священный огонь и создали культ.

Не было ни одной курии и фратрии, у которой не было бы своего алтаря и бога-покровителя. Религиозные обряды носили тот же характер, что и семейные обряды. По сути, они состояли из общей трапезы; пища готовилась на алтаре и уже по этой причине была священной; трапеза сопровождалась чтением молитв в присутствии божества, которое получало свою порцию пищи и напитков.

В Риме долгое время продолжались эти религиозные трапезы в куриях; их упоминает Цицерон и описывает Овидий. Во времена Августа они еще проходили в соответствии с древними правилами. «Я видел в этих священных жилищах, – пишет историк той эпохи, – трапезу, проходившую перед лицом бога; столы были деревянные, по обычаю предков, и сосуды были глиняные. Пища состояла из хлеба, пирогов из пшеничной муки и фруктов. Я видел, как совершали возлияния не из золотых или серебряных чаш, а из глиняных сосудов, и я восхищался людьми, которые остались настолько верны обрядам и обычаям отцов»[83]83
  Однако некоторые изменения все-таки имели место. Трапезы в курии превратились в пустую формальность. Члены курии охотно пренебрегали ими, и обычай общей трапезы заменили распределением продуктов и денег. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

В Афинах такие трапезы устраивались во время апатурии[84]84
  Апатурии – название праздника, который устраивался фратриями в месяце пианепсий (ноябрь) в городах и округах, преимущественно же в Афинах, в честь Зевса, Афины и Гефеста. Апатурии сопровождались пиршествами и жертвоприношениями.


[Закрыть].

Есть обычаи, сохранявшиеся до последнего периода греческой истории, которые частично проливают свет на природу древней фратрии. Так, к примеру, мы видим, что во времена Демосфена для того, чтобы стать членом фратрии, надо было родиться от законного брака в одной из семей, составлявших фратрию; религия фратрии, как и семейная религия, передавалась только кровным родственникам. Молодого афинянина представлял фратрии отец, который клялся, что юноша действительно его сын. Прием во фратрию сопровождался религиозной церемонией. Фратрия приносила жертву, и на алтаре готовили мясо жертвы. Присутствовали все члены фратрии. Если они отказывались принять нового члена, на что имели право в том случае, если сомневались в законности его рождения, то мясо жертвы снимали с алтаря. Если же члены фратрии не возражали против приема нового члена, если вместе с молодым человеком съедали приготовленное мясо жертвы, то это означало, что с этого момента юноша принят во фратрию и стал одним из ее членов. Эта церемония объясняется очень просто: древние люди верили, что любая пища, приготовленная на алтаре и съеденная вместе, устанавливает между людьми нерасторжимый священный союз, который может расторгнуть только смерть.

У каждой фратрии и курии был свой глава, фратриарх и курион соответственно; его основная обязанность – возглавлять совершение жертвоприношений. Поначалу, возможно, он обладал более широкими полномочиями. Фратрия проводила собрания, имела свой суд, выносила постановления. У нее, как и у семьи, был свой бог, культ, священнослужители, суд и орган управления. Это небольшое общество было точной копией семьи.

Объединение продолжало естественно увеличиваться по той же схеме; несколько фратрий, или курий, объединились и образовали трибу.

У этой новой группы была своя религия; у каждой трибы был свой алтарь и свое божество-покровитель.

Бог трибы по своей природе был тем же, что бог фратрии и семьи. Это был обожествленный человек, герой. Его именем называлась триба. Греки называли героя эпонимом (дающим имя). Ему посвящали ежегодный праздник. Трапеза, в которой принимали участие все члены трибы, составляла основную часть религиозной церемонии.

Триба, как фратрия, проводила собрания и выносила постановления, которым были обязаны подчиняться все члены трибы. У нее был свой глава – трибун. Из того, что дошло до нас о трибе, мы можем сделать вывод, что поначалу триба создавалась с тем, чтобы стать независимым объединением, не имеющим над собой высшей общественной власти.

Глава 2
НОВЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ

Прежде чем перейти от образования трибы к появлению городов, мы должны упомянуть об одном важном факторе интеллектуальной жизни древних народов.

Исследуя древнейшие верования, мы обнаружили религию, объектом которой был культ умерших предков, а главным символом – священный очаг. Именно эта религия основала семью и установила первые законы. Но у арийской расы, имевшей множество ветвей, была и другая религия, в которой главными фигурами были Зевс, Гера, Афина, Юнона, боги эллинского Олимпа и римского Капитолия.

Первая из этих двух религий нашла своих богов в душе человека, вторая взяла их из физической природы. Если первую идею о божестве внушило человеку сознание, то зрелище окружавшего и подавлявшего человека своей беспредельностью мира придало новое направление его религиозному чувству.

Первобытный человек постоянно находился лицом к лицу с природой; привычка к цивилизованной жизни еще не создала границу между человеком и природой. Человек был восхищен красотой природы, ослеплен ее величием. Он наслаждался дневным светом, боялся ночной темноты и, когда видел, что снова возвращается «священное сияние небес», испытывал чувство благодарности. Его жизнью распоряжалась природа; он ждал благодатных туч, от которых зависел его урожай; он страшился бури, которая могла уничтожить труды и надежды целого года. Он ежеминутно чувствовал собственную слабость и могущество окружающих его сил. Он постоянно испытывал смешанное чувство благоговения, любви и ужаса перед этой всемогущей природой.

Это чувство не сразу привело человека к представлению о едином Боге, управляющем вселенной, поскольку у него еще не было представления о вселенной. Человек пока не знал, что земля, солнце и звезды – все это части единого целого; ему не приходило в голову, что все они могут управляться единым существом. Внешний мир казался человеку чем-то вроде сборища враждующих и борющихся между собой сил. Поскольку он судил о явлениях внешнего мира по самому себе, а себя ощущал свободной личностью, то в каждой частице природы – в земле, дереве, облаке, речной воде, солнце – видел личностей подобных себе. Он приписывал им мысли, желания, выбор образа действий. Чувствуя их могущество, находясь в их власти, он признал свою зависимость от них; молился и поклонялся им; он сделал из них богов.

Вот так у этой расы появились два религиозных представления. С одной стороны, человек присвоил божественность невидимому – разуму, тому, что чувствовал в душе, что считал священным в себе самом. С другой стороны, он присвоил божественность внешним объектам, которые видел, любил и боялся, физическим силам, от которых зависели его счастье и жизнь.

Эти два верования заложили основу двух религий, которые существовали до тех пор, пока существовали римское и греческое общества. Эти религии не враждовали друг с другом; они прекрасно уживались рядом, разделяя власть над человеком, но они никогда не смешивались. У них были абсолютно несхожие догматы, зачастую противоречащие друг другу; абсолютно разными были церемонии и обряды этих религий. Между культом богов Олимпа и культом героев и манов не было ничего общего. Трудно сказать, какая из этих религий зародилась раньше. Однако можно с уверенностью утверждать, что одна из них – религия мертвых, возникнув в глубокой древности, сохранила неизменными обряды, в то время как ее догматы постепенно исчезли. Другая религия – физической природы – была более прогрессивной и, развиваясь из века в век, постепенно изменяла свои легенды и догматы, непрерывно увеличивая власть над людьми.

Можно предположить, что первые зачатки религии природы являются очень древними, но, возможно, не такими древними, как культ предков. Однако поскольку эта религия отвечала понятиям более общим и более высокого порядка, то понадобилось больше времени для установления точной доктрины. Совершенно ясно, что эта религия не возникла в один прекрасный день и не родилась в голове одного какого-то человека. В истоке этой религии мы не находим ни пророка, ни сословия жрецов. Она зародилась в разных умах в силу естественных способностей. Каждый создавал свою религию. Среди богов, возникших в умах разных людей, было сходство по той простой причине, что формирование идей у разных людей шло приблизительно одним путем. Однако наблюдалось и значительное разнообразие, поскольку каждый человек создавал собственных богов. Вот почему в течение долгого времени эта религия была столь неопределенной, а ее боги бесчисленными.

Но объектов, подходящих для обожествления, было не слишком много. Солнце, дающее плодородие, земля, которая кормит, облака, то благодатные, то губительные, – вот главные силы, из которых можно было создавать богов. Но древние создали тысячи божеств, поскольку один и тот же объект, рассматриваемый с разных точек зрения, получил у людей разные названия. Солнце, например, в одном месте называлось Гераклом (славным), в другом Фебом (сверкающим), в третьем Аполлоном (освещающим тьму, прогоняющим зло. Одни назвали его Гиперион (возвышенное существо); другие – Алексикакос (милосердный, защищающий от зла и болезней). Люди, давшие разные названия сияющему светилу, долгое время не понимали, что у них один и тот же бог.

В сущности, каждый человек поклонялся незначительному количеству богов, но боги одного не были богами другого. У богов, правда, могли быть похожие имена; многие люди, причем каждый в отдельности, могли дать своему богу имя Аполлон или Геркулес, поскольку это были общеупотребительные слова, обычные прилагательные, обозначавшие божественное существо по одному из его наиболее характерных признаков. Однако отдельные группы людей не могли предполагать, что под разными именами скрывается один и тот же бог. У них были тысячи Юпитеров, множество Минерв, Диан и Юнон, которые мало походили друг на друга. Каждое из этих представлений являлось продуктом свободной работы ума и было в каком-то смысле интеллектуальной собственностью. Вот почему долгое время боги были независимы друг от друга и у каждого была своя собственная легенда и свой культ[85]85
  За похожими именами зачастую скрываются совершенно разные божества. Посейдон Гиппиус и Посейдон Геликонский были разными богами, у которых не было ни одинаковых атрибутов, ни общих поклонников. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Поскольку первое появление этих верований относится ко времени, когда господствовал семейный уклад жизни, то поначалу эти новые боги, подобно демонам, героям и ларам, были на положении домашних богов. Каждая семья создала своих богов и хранила их для себя как покровителей, милостями которых не желала делиться с посторонними. Об этом часто упоминается в гимнах Веды; так же думали западные арийцы – видимые следы их представлений сохранились в их религии. По мере того как семья обоготворяла какую-то силу природы, создавая из нее бога, она присоединяла этого нового бога к домашнему очагу, включала в число пенатов и добавляла в честь него несколько слов в формулу молитвы. Вот почему мы часто встречаем у древних выражения, подобные этому: «Боги, восседающие у моего очага, Юпитер моего очага, Аполлон моих отцов!» «Заклинаю тебя, – говорит Текмесса[86]86
  Текмесса – в греческой мифологии дочь фригийского царя Телевта, взятая в плен Аяксом Теламонидом, ставшая его заложницей и родившая ему сына Эврисака.


[Закрыть] Аяксу, – именем Юпитера, восседающего у твоего очага».

У Еврипида волшебница Медея говорит: «Клянусь Гекатой, моей богиней-покровительницей, которую я почитаю и которая обитает в святилище моего очага». Когда Вергилий описывает то, что было самым древним в религии Рима, он указывает на Геркулеса, приобщенного к очагу Евандра и почитаемого как домашнего бога.

Отсюда происходит то множество местных культов, между которыми никогда не могло возникнуть единства. Отсюда естественная при политеизме[87]87
  Политеизм (буквально «многобожие») – религия, совокупность верований, основанная на вере в нескольких богов. Боги имеют собственные пристрастия, характер, вступают в отношения с другими богами и имеют специфическую сферу влияния.


[Закрыть] борьба между богами, которая олицетворяет борьбу семей, общин, городов.

Отсюда и бесчисленное множество богов и богинь, из которых нам известна, конечно, лишь небольшая часть, поскольку многие из них погибли, не оставив после себя даже имен только потому, что семьи, которые им поклонялись, вымерли, а города – центры их культа – были разрушены.

Должно было пройти много времени, прежде чем эти боги вышли из круга семьи, которая их создала и относилась к ним как к своему наследству. Нам даже известно, что многие из них так никогда и не освободились от домашних уз. К примеру, Деметра Элевсинская осталась личным божеством рода Евмолпидов[88]88
  Евмолп – в древнегреческой мифологии основатель Элевсинских мистерий, родоначальник наследственных жрецов храма Деметры в Элевсине – Евмолпидов.


[Закрыть].

Афина, богиня афинского акрополя, принадлежала к роду Бутадов. У римских Потициев семейным богом был Геркулес, а у Науциев – Минерва. С высокой вероятностью можно утверждать, что культ Венеры на протяжении длительного времени ограничивался исключительно родом Юлиев.

Со временем божество какой-нибудь семьи приобретало значительное влияние и, по мнению людей, настолько способствовало процветанию семьи, что город выражал желание сделать это божество своим и отправлять общественный культ, чтобы завоевать покровительство этого божества. Так случилось с Деметрой Евмолпидов, Афиной Бутадов, Геркулесом Потициев. Но даже если семья соглашалась поделиться своим богом, члены семьи сохраняли за собой право оставаться жрецами своего бога. Следует отметить, что долгое время сан жреца был наследственным и пожизненным. Это отголосок того времени, когда божество было собственностью конкретной семьи, только ей оказывало покровительство и только от нее принимало служение.

Мы можем с уверенностью утверждать, что вначале эта вторая религия находилась в согласии с социальным строем. Ее колыбелью была семья, и она долго оставалась в этом строго ограниченном пространстве. Однако эта религия больше, чем культ мертвых, подходила к будущему прогрессу человеческого общества. Действительно, предки, герои, маны были богами, которые могли являться предметом поклонения очень ограниченного числа людей; к тому же эти боги установили непреодолимые границы между семьями. Религия богов природы была всеобъемлющей. Не существовало строгих законов, запрещающих распространение культа любого из этих богов. В самой природе этих богов не было ничего, что требовало поклонения только одной конкретной семьи и отвергало поклонение посторонних. Люди должны были постепенно дойти до понимания, что Юпитер одной семьи в действительности был тем же существом, или понятием, как и Юпитер другой семьи, что было абсолютно недопустимо в отношении ларов, предков или очагов двух разных семей.

Следует добавить, что новая религия привела к появлению новых нравственных понятий. Она не ограничивалась тем, что указывала человеку на семейные обязанности. Юпитер был богом-покровителем гостеприимства; во имя его следовало принимать странников, просителей, «почтенных бедняков, обходясь с ними как с братьями». Все эти боги часто принимали человеческий облик и являлись смертным: иногда для того, чтобы помочь им в борьбе и принять участие в их сражениях, зачастую для того, чтобы внушить согласие и научить взаимопомощи.

По мере развития этой второй религии развивалось и общество. Совершенно очевидно, что эта религия, поначалу слабая, впоследствии приобрела большое влияние. Вначале она, если можно так выразиться, находилась под защитой старшего брата – домашнего очага. Новому богу отвели небольшое место, целлу[89]89
  Целла – внутренняя часть греческого и римского храма. Размер целлы классических храмов был небольшой и отличался простотой отделки. В целле хранились сокровища храма, пожертвования верующих.


[Закрыть], напротив почитаемого алтаря, чтобы частица почитания, воздаваемого людьми священному огню, досталась и на его долю.

Мало-помалу бог, приобретая все большую власть над душами людей, отказывается от покровительства и покидает домашний очаг. Теперь у него собственное жилище и жертвоприношения. Это жилище было построено по образцу древних святилищ; оно, как и прежде целла, располагалось напротив очага; расширенная и украшенная целла и стала храмом. Очаг оставался у входа в дом бога, но по сравнению с домом казался очень маленьким. Он, который раньше был главным, теперь занял второстепенное место. Он перестал быть богом и снизошел до роли божьего алтаря, орудия для жертвоприношений. Он должен был сжигать плоть жертвы и возносить приношение вместе с людскими молитвами величественному божеству, статуя которого находилась в храме.

Когда мы видим, как создаются эти храмы и открывают свои двери перед толпами молящихся, мы можем быть уверены, что расширяются человеческие сообщества.

Глава 3
ОБРАЗОВАНИЕ ГОРОДА

Триба, как семья и фратрия, создавалась как независимое общество, у которого был свой культ, в который не допускался посторонний человек. Единожды сформированная, она уже не могла принимать в свой состав новую семью, тем более две трибы не могли слиться воедино; этому противилась религия. Но так же, как несколько фратрий могли объединиться в одну трибу, так могли объединиться и несколько триб, при условии уважительного отношения к религии каждой из триб. В тот день, когда был заключен этот союз, возник город.

Нет смысла искать причину, побудившую несколько триб объединиться. Иногда этот союз строился на добровольных началах, иногда превосходящая сила одной трибы, или человека, обладавшего сильной волей, навязывала этот союз остальным трибам. Однако не вызывает сомнений, что связующим элементом нового союза была религия. Трибы, объединяясь для того, чтобы создать город, зажигали и поддерживали священный огонь и создавали общую религию.

Формирование обществ арийской расы, в отличие от круга, который, равномерно расширяясь, постепенно увеличивает свою площадь, происходило совсем иным образом; давно сформировавшиеся небольшие группы объединились в большие сообщества. Несколько семей составили фратрию, несколько фратрий – трибу, несколько триб – город. Семья, фратрия, триба, город – все эти общества были совершенно одинаковыми и возникали одно из другого.

Следует также отметить, что при объединении отдельных групп ни одна из них не утратила своей индивидуальности и независимости. Да, несколько семей образовали фратрию, но уклад каждой оставался тем же, каким был до объединения. В семье все оставалось неизменным – культ, священнодействия, право собственности, домашний суд. При объединении курий каждая из них тоже сохранила свой культ, собрания, праздники и главу курии. От трибы люди перешли к городу, но трибы при этом не распались; каждая из них продолжала составлять единое целое, словно города не существовало. Религия складывалась из множества мелких культов, над которыми возвышался общий для всех культ; в политике продолжал действовать ряд небольших правительств, а над ними возвышалось одно общее для всех.

Город был федерацией. По этой причине он был обязан, по крайней мере в течение нескольких веков, уважать религиозную и гражданскую независимость триб, курий и семей и поначалу не имел права вмешиваться в частные дела каждого из этих небольших обществ. Городу незачем было вмешиваться во внутренние дела семьи; он не являлся судьей происходящего в семье; город предоставлял отцу право и обязанность судить жену, сына, клиента. Именно по этой причине частное право, установленное во времена семейной обособленности, смогло долго существовать в городе и довольно поздно подверглось изменениям.

Сохранявшиеся на протяжении длительного времени обычаи свидетельствуют о том, как основывались древние города.

Если мы ознакомимся с городским войском, каким оно было в период основания древнего города, то увидим, что войско распределялось по трибам, куриям и семьям «таким образом, – пишет древний писатель, – чтобы воин в бою имел соседом того, с кем в мирное время совершает возлияния и приносит жертвы на одном алтаре». Если мы займемся изучением народных собраний в первые века после основания Рима, то увидим, что голосовали по куриям и родам. Если обратимся к культу, то обнаружим в Риме шесть весталок, по две на каждую трибу. В Афинах архонт совершает жертвоприношения от имени всего города, но религиозные церемонии он совершает сообща с главами триб.

Таким образом, город являлся не собранием отдельных лиц, а федерацией нескольких групп, возникших до появления города и продолжавших существовать с его основанием. Из речей афинских ораторов мы видим, что каждый афинянин одновременно являлся членом четырех разных обществ; он был членом семьи, фратрии, трибы и города. В отличие, к примеру, от француза, который с момента рождения принадлежал семье, общине, департаменту и отечеству, он не вступал одновременно во все четыре общества. Фратрия и триба не являются административными округами. Человек вступает в эти четыре общества на разных этапах своей жизни и поднимается, если можно так выразиться, от одного к другому. Сначала ребенка принимают в семью с помощью религиозного обряда, который совершается через шесть дней после его рождения. Спустя несколько лет после совершения религиозного обряда, о котором мы уже рассказывали, его принимают во фратрию. Наконец, в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет он является для принятия в члены города. В этот день перед алтарем, на котором дымится жертвенное мясо, он произносит клятву, в которой ко всему прочему обязуется чтить религию города. С этого дня он посвящен в общественный культ и становится гражданином. Проследите за молодым афинянином, который поднимается со ступени на ступень, от культа к культу, и вам станет понятно, каким ступенчатым путем шло развитие человеческого общества.

Позвольте привести пример для большей наглядности этого утверждения. До нас дошло много преданий и воспоминаний, достаточных для того, чтобы понять, как формировался древний афинский город. Вначале, говорит Плутарх, Аттика делилась на роды. Некоторые из родов первобытной эпохи, такие как Евмолпиды, Кекропиды, Фиталиды, Лакиады, продолжили существовать и в последующие века. Тогда еще не было города, и каждый род занимал определенную область и вел абсолютно независимое существование. У каждого рода была своя религия. Евмолпиды, жившие в Элевсине, поклонялись Деметре; Кекропиды, обитавшие на скале, где впоследствии были построены Афины, поклонялись Посейдону и Афине. Неподалеку на холме Ареопаг покровителем был бог Арес; в Марафоне богом был Геракл (Геркулес), в Празии был Аполлон, во Флии другой Аполлон; Диоскуры были в Кефалии и так далее во всех остальных областях.

Таким образом, у каждой семьи был свой бог, свой алтарь и свой глава. Во время посещения Аттики Павсаний[90]90
  Павсаний – древнегреческий писатель и географ, автор своего рода античного путеводителя «Описание Эллады», который разбит на 10 глав по названиям греческих областей: Аттика, Коринф, Лакония, Мессения, Элида (1), Элида (2), Ахайя, Аркадия, Беотия и Фокида. Труд представляет собой путеводитель по наиболее достопримечательным памятникам Древней Греции с их описанием и сопутствующими легендами, в которых содержатся ценные исторические сведения, нередко заменяя собой утраченные первоисточники.


[Закрыть]нашел в небольших местечках древние предания, которые поведали ему, что в каждом местечке был свой царь еще до того времени, когда в Афинах правил Кекропс.

Не было ли это воспоминанием о тех далеких временах, когда огромная патриархальная семья, подобная кельтскому клану, имела наследственного главу, являвшегося одновременно жрецом и судьей? Около сотни небольших обществ обособленно жили в стране, не связанные ни религиозными, ни политическими обязательствами, имея собственную территорию, часто воюя между собой и существуя настолько обособленно, что даже не всегда разрешался брак между членами разных семей.

Но то ли необходимость, то ли чувства сблизили их. Незаметно они стали объединяться в группы по четыре, пять или шесть семей. Так, в преданиях мы находим сведения о том, что четыре местечка на Марафонской равнине объединились, чтобы вместе поклоняться Аполлону Дельфийскому; жители Пирея, Фалера и двух соседних городов с самоуправлением объединились и построили храм Геркулесу. С течением времени эта сотня маленьких государств превратилась в двенадцать федераций. Согласно преданию, благодаря усилиям Кекропса произошел переход от патриархального семейного общества к более крупному обществу; это надо понимать так, что переход завершился в эпоху его царствования, то есть к XVI веку до н. э. Впрочем, мы знаем, что Кекропс правил только одним из двенадцати союзов, который впоследствии стал Афинами; остальные одиннадцать были полностью независимы; у каждого из них был свой бог-покровитель, свой алтарь, свой священный огонь и свой глава.

На протяжении нескольких столетий постепенно росло влияние Кекропидов. Сохранилось воспоминание о кровавой борьбе этого периода между Кекропидами и Евмолпидами из Элевсины, в результате которой последние подчинились, оговорив себе право сохранения наследственного жречества. Были, безусловно, и другие войны, и другие завоевания, о которых не сохранилось воспоминаний. Город, основанный Кекропсом на скале и получивший название по имени главной богини – Афины, постепенно достиг главенствующего положения. Затем появился Тесей, наследник Кекропидов. Все предания единодушно утверждают, что он объединил двенадцать союзов-общин в один город. Ему действительно удалось заставить всю Аттику принять культ афинской Паллады, и с тех пор вся страна стала сообща совершать жертвоприношения на Панафинейском празднике. До Тесея у каждого города был свой священный огонь и свой пританей[91]91
  Пританей – совещательный орган, в котором заседали пританы, государственный совет, суд, а также здание, в котором проводились заседания. Изначально – здание, посвященное Гестии, где постоянно поддерживался огонь. По древним законам в пританее за счет государства получали питание пританы, заслуженные граждане и почетные иностранные гости.


[Закрыть], но он захотел сделать афинский пританей религиозным центром всей Аттики.

Итак, Тесей объединил всю Аттику вокруг Афин. В религиозном отношении каждая область сохранила свой древний культ, но одновременно приняла общий для всех культ. В политическом отношении все сохранили своих глав, судей, право на собрания, но теперь над этими местными органами управления находилось центральное правительство города[92]92
  Согласно Плутарху, Тесей уничтожил местные пританей, советы и власти и построил один пританей, общий для всех. Если он и предпринимал эту попытку, то явно не преуспел, поскольку после него мы все еще находим местные культы, собрания и местных царей. Отложим в сторону легенду об Ионе, которой некоторые современные историки придают, как нам кажется, слишком большое значение, представляя ее как свидетельство иностранного вторжения в Аттику. Об этом вторжении не упоминается ни в одной легенде. Согласно Геродоту, «…ионийское племя было самым слабым и незначительным среди вообще слабого еще тогда эллинского народа. Кроме Афин, вообще не существовало ни одного значительного ионийского города. Поэтому как остальные ионяне, так и афиняне избегали имени «ионяне», не желая называться ионянами. И поныне даже, как я думаю, многие из них стыдятся этого имени». Ошибочно считать всех эвпатридов (эвпатриды – древнейшая аттическая аристократия, лишенная законами Солона преимуществ перед остальными гражданами Афин) потомками Ионы и видеть в них завоевателей, угнетавших завоеванный народ. Нет никаких доказательств в поддержку этого мнения. Создание класса эвпатридов традиция приписывает Тесею: по преданию, он разделил общество Аттики на эвпатридов, геоморов (землевладельцев) и демиургов (ремесленников). (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Из преданий и воспоминаний, с особой тщательностью хранимых в Афинах, вытекают две, как нам кажется, очевидные истины: первая – что город был союзом групп, сложившихся раньше появления города; вторая – что общество развивалось с той же скоростью, с какой расширялась сфера религиозных верований. Трудно сказать, был ли религиозный прогресс причиной социального прогресса, но не вызывает никаких сомнений, что они начались одновременно и в полном согласии друг с другом.

Не следует упускать из виду чрезмерную трудность, которая в первобытные времена возникала при формировании обществ. Сложно установить социальную связь между людьми столь разными, до такой степени свободными и настолько непостоянными. Для того чтобы заставить их жить по общим законам, ввести заповеди и внушить повиновение, заставить подчинить страсти разуму, ставить общественное выше личного, требовалось, без сомнения, нечто более сильное, чем физическая сила, более надежное, чем философская теория, более крепкое, чем договор, – нечто, что запало бы им в сердца и имело над ними власть.

Такой силой обладает вера. Ничто не обладает большей властью над душой, чем вера. Вера – продукт разума, и мы не в состоянии изменить ее по своему желанию. Она наше создание, но мы не знаем этого и считаем ее божественной. Она действие нашей силы, и она сильнее нас. Она в нас самих, она никогда не покидает нас, говорит с нами всякую минуту. Если она велит повиноваться, мы повинуемся; если она предписывает нам обязанности, мы подчиняемся. Человек может покорить природу, но он подвластен своей мысли.

Древние верования приказали человеку чтить предков; культ предков собрал семью вокруг алтаря. Так возникла первая религия, первые молитвы, первые представления о долге, первые понятия о нравственности. Отсюда и установление права собственности и порядка наследования. Отсюда, наконец, все частное право, все законы домашней организации. С ростом верований изменялись формы человеческого общества. По мере того как люди начинали понимать, что у них есть общие боги, они стали объединяться в более крупные группы. Правила, принятые в семье, позже были успешно использованы во фратрии, трибе и городе.

Окинем взглядом путь, пройденный людьми. Вначале семья живет обособленно, и человек знает только домашних богов. Затем появляется фратрия со своим богом. Далее идет триба и бог трибы. Наконец, появляется город, и люди представляют бога, который берет под защиту весь город. Иерархия верований – иерархия объединений. Религия древних была вдохновителем и организатором общества.

Индусские, греческие и этрусские мифы рассказывают, что боги открыли людям законы общежития. В этой легендарной форме заключается истина. Социальные законы были делом богов, но сами эти могущественные и благодетельные боги есть не что иное, как человеческие верования.

Таким было происхождение древних городов. Это исследование было необходимо для того, чтобы мы могли составить правильное представление о происхождении и институтах города. Но следует сделать оговорку. Если первые города образовались путем объединения ранее созданных небольших групп, то это не значит, что все известные нам города создавались по тому же принципу. Городская организация была найдена, и не было необходимости каждому новому городу проходить по этому длинному и трудному пути. Зачастую все происходило в обратном порядке. Когда какой-нибудь предводитель покидал город и уходил основывать другой, то уводил с собой только небольшую часть сограждан. Он присоединял к ним много посторонних людей, пришедших из разных мест и даже принадлежавших к разным расам. Этот человек всегда создавал новый город по образцу того города, который оставил. Следовательно, он делил своих людей на трибы и фратрии. У каждой из этих небольших групп был свой алтарь, свои жертвоприношения, свои праздники; каждая придумывала себе даже древнего героя, которого почитала, создавала его культ и со временем начинала верить, что от него ведет свое происхождение.