Текст книги "Батюшка-гром"

Глава 3. Послевоенные годы. Поиск жизненого пути

«Законоположи мне, Господи, путь оправданий Твоих, и взыщу и выну. Вразуми мя, и испытаю закон Твой, и сохраню и всем сердцем моим.

Настави мя на стезю заповедей Твоих, яко тую восхоте».

Пс. 118:33–35

Павлу удалось скрыть, что он сын «врагов народа». «Тяжело было душе – солгал, – вспоминал впоследствии батюшка, – но утешался тем, что так вести себя мне посоветовали мудрые старые священники. Ещё будучи молодым, я сказал себе, что такой грех надо искупать монашеством. Сказал, да и забыл – какое монашество, когда в стране такое безбожие?»

Вернувшись в родное село, Павел стал искать у духовно опытных людей совета, как ему устроить свою дальнейшую жизнь. Так он поехал в Караганду к одному из последних оптинских старцев отцу Севастиану, ныне причисленному к лику святых. Павел прожил у него полтора месяца: помогал старцу, работал, хорошо зная плотницкое и столярное ремесло, очень красиво украшал иконы. Отец Севастиан называл его ласково «Павлушей». По воспоминаниям батюшки, от одного голоса старца Севастиана ощущалась благодать, исходили тепло и доброта. Возможно, именно отец Севастиан дал его душе монашеское направление.

Батюшка вспоминал: «Меня и после войны привлекали. Однажды такой допрос учинили, что я и не знал, как реагировать. Следователь мне объяснил, что ему доподлинно известно, что я… царский сын. Признавайся! Я ему объяснял, мол, посуди, когда батюшку – царя расстреляли, и когда я родился – не помогало. У него была своя логика. Поиздевались надо мной крепко. Я соглашался, что моя вина в том, что я рад страдать за царя, всегда был и буду верен тому царскому духу, который поддерживали в православной России наши венчанные Богом на царство государи. Два следователя допрос вели. Тяжело ли было? Нет. Радостно. Я же не один – Господь со мной. И укрепляли меня такие молитвенники! Знал старца Серафима (схиигумена Митрофана (Мякинина), † 25 декабря 1964 года). К нему за мудрым советом собирались из разных краёв. Сколько любви у него было ко всем! Он служил в селе Ячейка, в шестидесяти километрах от нашего села. Я к нему с мамой ходил на тайную службу. Из дальних сёл летом люди выходили к нему на службу рано утром и приходили поздней ночью. А осенью, зимой и весной шли с ночёвкой – останавливаясь в каком-нибудь селении. Он мне писал замечательные духовные письма, но ни одного не сохранилось, опасно было хранить такие письма».

Мария (схимонахиня Евстратия (Фурцева), † 11.02.2008) долгое время была на послушании у отца Митрофана, она так вспоминала о Павле Санталове: «Мы Павла помним таким, каким он с фронта пришёл – будто и не солдат: добрый, услужливый, стеснительный. Не было случая, чтобы приехал, да что-нибудь для батюшки Митрофана не сделал – забор поправит, крышу починит. Также он и к другим «в гости» ходил. Придёт и сразу в какую-нибудь работу. Начнёшь отговаривать, а он: «Сёстры, да мне это в радость и удовольствие».

Дружил Павел и с благодатнейшим старцем отцом Иоасафом (Моисеевым), († 7 апреля 1976 года), который был конанархом в Оптиной пустыни. Он провел двадцать лет в тюрьмах за веру, а вернувшись из заточения, жил в городе Грязи Липецкой области у Марии Яковлевны Лякиной (схимонахини Николаи, насельница Снетогорского монастыря города Пскова). Скончался старец 30 декабря 2015 года в 20 часов на 92 году жизни, отпевал его Вдадыка Псковский и Порховский Евсевий 1 января 2016 года).

О том, что он оптинский старец, даже близкие люди не знали. Соседи тоже не догадывались, что он монах. Родная сестра отца Павла, Надежда (ныне схимонахиня Артемия), рассказывала: «Отец Иоасаф по своему умению работать здорово мне напоминал моего брата – ведь келью он сделал из бросового материала, собирал консервные банки, выпрямлял их и обил этим железом завалинку построенного домика – красиво получилось и защита от дождя и сырости.

Схиигумен Митрофан с матушками схимонахиней

Мария Аковлевна Лякина (схимонахиня Николая), схимонах Иоасаф (Моисеев), отец Павел Санталов, конец 1960-х – начало 1970-х гг.

Говорил, что человека всегда спасает труд. Сколько он отсидел? Страшно представить. Но он никогда не роптал на своих гонителей. Мало того, он их благодарил за то, что даже в условиях тюрьмы они позволяли ему совершать службы. Такое послабление было допущено по той причине, что отец Иоасаф руководству не только часы чинил и всякую тонкую столярную работу делал, но даже… зубы вставлял. Он очень почитал Иоанна Кронштадтского, которому в юности прислуживал – книгу во время службы держал. Ещё отец Иоанн не был прославлен в лике святых, а у отца Иоасафа в келье его портрет висел, обрамлённый в оклад и нимб вокруг головы. Батюшка сам сделал из фольги и латуни такую икону из портрета, предвидя канонизацию Иоанна Кронштадтского. Отец Иоасаф хорошо отзывался о моём брате, отце Павле, который часто приезжал в город Грязи, исповедовал отца Иоасафа, причащал, соборовал, и еще они друг другу много писем писали. Я каждую субботу и воскресенье, все отпуска стремилась проводить у батюшки Иоасафа. Бывало, ночами, с Марией Яковлевной не наговоримся, за что получали от батюшки назидание: «После вечерней молитвы нельзя пустой болтовнёй заниматься». Отец Иоасаф говорил: «В Царствие Небесное добраться – всеми колючками ободраться». Я спрашивала: «Как это?» Батюшка отвечал: «Спаситель на Кресте в терновом венце искупил нас, и у каждого христианина есть свой крест – страдания, испытания, болезни. Это наши колючки».

Архимандрит Тихон (Агриков) и архимандрит Кирилл (Павлов)

После войны Павел Санталов подал прошение о поступлении в Саратовскую духовную семинарию, и его приняли. Пришёл вызов на учёбу, но первый духовный наставник батюшки – иеромонах Серафим (Мякинин) – не благословил его учиться в семинарии. Он почему-то называл семинарию «с винарией». Так рассказывал сам батюшка, со вздохом и некоторой долей укоризны. А годы то шли.

В 1947 году Павел познакомился в Москворечье с Елисаветой Пантелеимоновной Горкиной (схимонахиня Михаила, † 04.10.2007). Это знакомство произошло у Дмитрия Карпова, которого привезли с фронта инвалидом 1 группы. Он был контужен, парализован, прикован к постели.

За ним требовался постоянный уход. Мама его тоже была тяжело больна. Дмитрий был глубоко верующим человеком, его даже считали прозорливым. Видно, Господь через молитву и терпение многое ему открывал. К нему часто приезжали верующие люди из разных городов, обратили на него внимание и священнослужители. Архимандрит из Киева постриг его в монашество с именем «Досифей», а мама его стала инокиней. Народ, переживший войну, обращался к таким молитвенникам, получая утешение. Павел, однажды посетив этот дом, стал приходить туда часто. Между Елисаветой и Павлом завязалась духовная дружба, которая продолжалась до последних дней жизни. На протяжении всего земного пути они ежегодно встречались, переписывались друг с другом, просили друг у друга молитв, обращались друг к другу за советами.

Елисавета родилась в Ульяновске. Её отец, Пантелеимон, был инженером-строителем, создавал цементные заводы, и, как хорошего специалиста, его часто переводили со стройки на стройку. Перед войной семья оказалась в Ташкенте, откуда отец ушёл на фронт добровольцем. Прощаясь, он просил супругу Марию и семерых детей серьёзно относиться к вере, учёбе и очень хотел, чтобы все дети получили высшее образование.

Схим. Михаила (Горкина), Киев 1964

Матушка Михаила вспоминала: «Мы сделали ошибку – вслед за папой уехали из «хлебного города» в город на Неве и горя хлебнули сполна. После извещения о гибели папы тяжело заболела мама. Из семерых моих сестер в живых осталось только трое. Я была скелет скелетом. Но во мне проснулась какая-то невероятная сила: я должна исполнить завещанное отцом – стала в церковь ходить и приехала в Москву, чтобы получить специальность, как у отца. То есть решила заниматься проблемами совершенствования цементных растворов. Училась, ходила в храм, подрабатывала по три часа в сутки в лаборатории цементного завода и ухаживала за парализованным солдатом Дмитрием, израненным на войне. Закончив планово-экономический факультет института цементной промышленности, решила оставить земное и учиться небесному вхождению в вечную жизнь. Перед праздником Воздвижения Креста Господня поехала в Троице-Сергиеву Лавру. По поручению больного Димитрия, для него и его мамы купила два смертных покрывала с отпечатком на них образа преподобного Сергия. До начала Всенощной пошла на дальний источник, чтобы искупаться и бросить там свои украшения – шпильки от больших волос на голове и медные серьги в ушах. Затем поднялась от родника вверх, там ещё зеленел кустарник. От усталости постелила на землю одно смертное покрывало, вторым укрылась с головой. Немного спустя, чувствую запах ладана, открываю лицо и ясно вижу преподобного Сергия с кадилом. Он кадит на меня. Объял страх, закрыла лицо… когда открыла, преподобного Сергия уже не было. Встала и поспешила в Лавру ко Всенощной. Спустилась с горки, а там большая газовая траншея. Лежали досочки для перехода, только наступила, поскользнулась, упала в траншею. С неба моросил дождь. Пыталась подняться – безуспешно. Долго я кричала о помощи, подошли мужчина и женщина, принесли ещё доски, с трудом вытянули меня из траншеи. Я вся в глине была, уже около Лавры, под краном, мыла своё пальтишко. Выжать хорошо не смогла. От холода вошла в Успенский собор, где шла служба. Купила свечу. Передо мной все расступились, ибо я была мокрая. После праздника среди отцов Лавры наметила найти себе духовника. Думала, как же я поеду в монастырь без благословения. И вновь совершилось чудо: в Троицком соборе монах в ветхом подряснике ставил свечи на подсвечник. От него веяло запахом ладана. Перешла на другую сторону, чтобы увидеть его лицо. Он был похож на преподобного, который кадил меня на горе около источника. Сказала себе: «это мой духовник». Он тогда, как мне сказали, кончал семинарию. В Лавре я была часто, но не смела к нему подойти. Позже он уже учился в академии и часто ходил с отцом Тихоном. Написала я ему прошение, просила принять меня где-либо на кончике среди достойных, у веряла, что не для каких-либо отвлечений его и себя. С трепетом я о жидала ответа. Его отцовская любовь и материнская нежность глубоко повернули мою жизнь в духовное русло. Он принял меня – великогрешницу, с той поры я самая счастливая в мире».

Так у Елизаветы появился духовный отец – иеромонах Кирилл (Павлов). Она стала первой духовной дочерью будущего старца. Он наставил её идти монашеским путём.

Схимонахиня Михаила в день пострига в схиму, Киево-Флоровский монастырь, 1996 г.

«Как я попала в монастырь? В Москве похоронили мою знакомую, молодую инокиню. Похоронили возле храма, рядом могилы батюшек, я сидела однажды подле могилы и думала: «Какая же она счастливая! Сподобилась быть похороненной в таком святом месте и рядом со священнослужителем. А я? Кто знает, где и когда Господь примет мою душу?» И вдруг рядом оказался мальчик лет девяти-десяти. После-то я поняла, что это был далеко не обыкновенный мальчик. Он будто прочитал мои мысли и сказал: «Посмотри, что у тебя написано в паспорте, там и будешь похоронена». Я открыла паспорт и ничего там для себя нового не нашла – указано, где родилась, прописка московская, и вдруг выпадает листочек с адресом одной моей новой знакомой – Киев. Поехала в этот замечательный город, и с 1953 года я монахиня Флоровского монастыря».

В архиве батюшки сохранилось письмо из Киева от схимонахини Михаилы (Елисаветы Горкиной): «…И нарекли меня схимонахиней Михаилой. Дивны дела твои, Господи! Это мне исходатайствовала из загробного мира великая старица – схиигумения Михаила, которая первоначально приняла меня во Введенский монастырь в 1953 году и предрекла, что мне все дороги открыты во святую обитель. И я в ней завершу своё земное шествие. Старица эта с шести до девяносто трех лет прожила в обители. В 1960 году ликвидировали Введенский монастырь, игумения Михаила перед закрытием приняла от афонского старца схиму. Нас разделили поровну – в Покровский монастырь и Флоровский. Мы с матушкой игуменией Михаилой оказались в разных монастырях».

О встрече с Павлом Санталовым схимонахиня Михаила вспоминает: «Это был чисто деревенский парень. Взгляд ясный, чистый, во всём поведении какая-то детская наивность. Но каким же он был вспыльчивым и резким, когда касалось неверного, по его мнению, толкования какого-то момента церковной службы. В то же время, он прислушивался к слову каждого. Особенно он имел уважение к тем, у кого высшее образование. Он мне рассказывал о своём участии в войне, о родителях, о том, что им довелось перенести в ссылке, в селе родном. Павел просил помочь ему определиться в жизни в это тяжелое время. Разные были советы, но он ни на чём не остановился. Я серьёзно порекомендовала поехать в Троице-Сергиеву Ла вру и поступить в семинарию. Сначала он отказался, и что именно потом его заставило последовать моему совету, не дерзаю предполагать. Думаю, что склонность к духовной жизни, заложенная в нас нашими глубоко верующими родителями. Только из святого семейства мог выйти такой подвижник, каким был Павел. Вскоре я встретилась с его мамой. Мало сказать, что это была верующая женщина. Она была прозорливой, духовно высоким человеком. И она мне сказала: «Моему сыну уготован Господом монашеский путь».

Младшая сестра батюшки, А нна, родилась 9 сентября 1941 года, а 10 сентября Церковь празднует память Праведной Анны Пророчицы. Павел звал сестру «Анна пророчица» за жребий, который попросили её вытянуть, когда в семье решали вопрос учиться ему в семинарии или нет (в шапку положили бумажки, и она вынимала).

1 марта 1985 года Павел обратился с вопросом о поступлении в семинарию к отцу Николаю, в схиме Нектарию (Овчинникову). Батюшка до пятидесяти лет работал врачом – хирургом, встречался в Тамбове со святителем Лукой (Войно-Ясенецким), прошёл лагеря, в 1955 году в Ташкенте был рукоположен в сан священника епископом Ермогеном (Голубевым). Отец Николай сказал Павлу: «Поступай, конечно же, поступай. Не сомневайся и не раздумывай», – и отечески ласково благословил его.

Глава 4. Учеба в московской духовной семинарии

«Коль возлюбих закон твой Господи, весь день поучение мое есть».

Пс.118:97

Так в 1953 году Павел Михайлович Санталов оказался в стенах Московской Духовной Семинарии. В духовную семинарию он шёл, как ученик в школу: даже дневник купил и заполнил расписание «уроков»: апологетика богословия, гомилетика, греческий язык, догматическое богословие, древнееврейский язык, история Древней Церкви, конституция СССР, латинский язык, литургика, логика, немецкий язык, пастырское богословие, расколоведение, русский язык, Священное Писание Ветхого Завета, церковное пение. На этом «школярское» заполнение дневника закончилось.

Матушка Михаила (Горкина) вспоминает: «Первое время учёба в духовной семинарии ему трудно давалась, но потом всё наладилось, а когда он поступил в духовную академию, то уже многих превосходил и по знаниям, и по опыту служения в Церкви. К тому же маме и сёстрам, оставшимся в Артемовке, Павел как мог помогал материально. Деньги он зарабатывал, делая киоты для икон и рамки. Особенно много у него было заказов на оформление икон, он создавал прекрасное убранство из фольги».

Вот фрагмент сочинения первокурсника Московской Духовной Семинарии Павла Санталова на тему «Почему мы называем Матерь Господа нашего Иисуса Христа Преблагословенной Богородицей и Приснодевой?»:

«…Ещё в то время, когда наши прародители Адам и Ева впали в согрешение, милосердный Бог в утешение им дал обетование, что «семя жены сотрёт главу змия» (Быт. 3:15). Это означало, что рожденный от Девы Иисус Христос избавит человеческий род от власти диавола…».

Далее приведём план, по которому было с оставлено это сочинение и который дает представление о глубоких познаниях первокурсника Павла Санталова:

– молитва праведных Иоакима и Анны о рождении Пресвятой Девы Марии;

– введение Пресвятой Девы Марии в Иерусалимский храм;

– жизнь в Иерусалимском храме и Её занятия;

– обещание Пресвятой Девы Марии навсегда остаться Девою и обручение старцу Иосифу;

– жизнь в городе Назарете и Её занятия;

– явления Архангела Гавриила с благовестием о рождении от Неё Иисуса Христа и ответ Пресвятой Девы;

– посещение родственницы Елисаветы и Её приветствия;

– ответ Пресвятой Девы на слова праведной Елисаветы;

– святое рождество Иисуса Христа и избавление Его от прародительского греха;

– предвечное рождение Иисуса Христа от Бога Отца и цель принятия человеческого естества;

– наименование Пресвятой Девы Марии «женою» соответственно первому обетованию падшим прародителям;

Семинарист Павел Санталов с сестрой Раисой (слева)

В лавре преподобного Сергия, аллея ведущая к Покровскому храму. Семинаристы: слева – Плужников Георгий, в центре Санталов Павел, справа – Василий Остапенко (впоследствии игумен Виссарион), 26 сентября 1953 год

– Пресвятая Дева Мария называется Богородицею, и безболезненное рождение Иисуса Христа;

– в рождестве и по рождестве Она Дева, и наименование Её Приснодева;

– Её прославление в церковном чтении и пении;

– превосходство между Херувимами и Серафимами;

– кончина Пресвятой Девы;

– Её предстательство у Престола Своего сына за человеческий род.

Проверяющий протоиерей сделал заключение: «Содержание работы хорошее. Чувствуется собственный труд. Уместно приведены тексты Священного Писания…»

На втором курсе обучения Павел Санталов успешно защитил работу по церковному уставу «Божественные службы – Часы. Уставной порядок отправления и идейное их содержание». Высокую оценку иеромонаха Афанасия получила и работа Павла на тему «Какое практическое значение для священнослужителей имеет изучение Типикона».

Иеромонах Филарет остался доволен сочинением «Благовещение Пресвятой Девы Марии о рождении от Неё Иисуса Христа», также заслуживает внимания и работа на тему «Нравственная жизнь христиан при Святых Апостолах», написанная по книге «Деяния Святых Апостолов».

Высокая оценка поставлена священнослужителем, ознакомившимся с сочинением Павла «Последствия грехопадения прародителей и Первоевангелие». Положительно были отмечены проверяющим такие сочинения, как «Благодать – спасительная сила Божия» и «Житие и подвиги Святого Александра Невского». Контрольная работа по греческому языку семинариста третьего курса Павла Санталова с пометкой: «При нахождении слов пользовался греческо-русским словарём, составленным А. Д. Вейсманом в 1879 году».

В духовной семинарии Павел учился вместе с почившим митрополитом Киевским Владимиром и митрополитом Белорусским Филаретом. У батюшки в архиве сохранилась фотография встречи выпускников по случаю десятилетия XI выпуска Московской Духовной Семинарии в июне 1967 года. На фотографии запечатлен молебен, который возглавил Филарет, епископ Дмитровский, викарий Московской епархии и ректор МДА.

Во время обучения Павел отказывал себе во многом, только на книгах не экономил. У односельчан даже сложилось убеждение, что с еминаристы живут очень богато! Он выполнял любые заказы, присылал в родное село отрезы ситца, рулоны рубероида. А сколько в Артёмовке от него получили стиральных машин! Он пересылал их по почте и, как правило, сам аккуратно упаковывал купленную вещь. Обшивка, мешочки – просто произведение искусства. Даже гвозди присылал. Это уж потом родные и сельчане узнали, что он подрабатывал тем, что делал мебель, рамы, оклады для икон, киоты, даже ходил разгружать вагоны. Со старинных открыток Павел стал срисовывать истории жизни Христа, мало кому признавался, что это его работа. Раздавал и говорил, что это друзья в Москве рисуют.

От родных сестёр, которые посещали его, Павел требовал, чтобы они обязательно ходили в городе на выставки, в музеи, смотрели в театре спектакли, поставленные по произведениям русских классиков.

Глава 5. Общение со старцами

«Высокодуховных людей сотворяют старцы».

Cхимонахиня Серафима (Белоусова)

«Стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся».

Преподобный Серафим Саровский

На Руси верующие люди всегда тянулись к старцам, чтобы узнать волю Божию и обрести духовную радость и свободу о Господе. Старчество – это особый вид служения, водительство Духом Святым. Старец, личным опытом достигший бесстрастия путем умной сердечной молитвы, получает дар рассуждения и различения духов и становится способным открыть волю Божию приходящим к нему. Особенно к старцам тянулись люди, желающие посвятить свою жизнь Богу и идти духовным путем.

Павел Санталов с юных лет общался со старцами. Об этом подробно описано в главе: «Послевоенные года. Поиск жизненного пути». В семинарии он познакомился с монахом Троице-Сергиевой лавры, человеком редчайшего дарования Божьего – схиигуменом Саввой (Остапенко). Когда тот переезжал в Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь, Павел помогал ему упаковывать вещи. Вдруг к ногам Павла со стены упала икона Божьей Матери «Взыскание погибших». Он повесил её на место. Икона опять упала к его ногам. Схиигумен улыбнулся: «Значит, это образ твой. Бери на молитвенную память». Эта икона, как благословение великого русского старца, была постоянно с отцом Павлом. Ещё схиигумен Савва подарил Павлу икону святителя Иоанна Новгородского с мощами. Когда 27 июля 1980 года схиигумен Савва преставился ко Господу, отец Павел с сестрой Надеждой (в будущем схимонахиней Артемией) ездили на его похороны. Вместе с сотнями других верующих они были свидетелями того, как мироточил и благоухал гроб, в котором лежал старец. Как ценнейшее руководство к духовной жизни, отец Павел своим чадам давал читать письма и открытки схиигумена Саввы. К сожалению, где они в настоящее время находятся – неизвестно. Есть надежда, что некоторые из них сохранились у кого-то из духовных чад отца Павла.

Икона Божьей Матери «Взыскание погибших»

На каникулы домой Павел ездил на поезде «Москва-Воронеж», который делал остановку в Мичуринске. Недалеко от станции жила старица, схимонахиня Серафима (Белоусова), духовная дочь оптинского старца Анатолия младшего, и Павел всегда спешил с ней повидаться. До пострига матушка Серафима долгое время жила в Воронеже, после освобождения города от фашистов б ыла старостой прихода Свято-Никольского храма и помогала его восстанавливать. В Воронеже её друзьями были священник Николай Александрович Овчинников, (духовный отец Павла Санталова, впоследствии принявший схиму с именем Нектарий) и его сын, Георгий. Часто они вместе с Павлом приезжали к матушке Серафиме в Мичуринск. Отец Николай и познакомил Павла с матушкой, она хорошо знала семью Санталовых.

Иеросхимонах Нектарий (Овчинников) вспоминал о матушке: «Она служила нам примером. Вся её жизнь переплетена делами любви. Свою беседу с людьми она наполняла словами любви и мира. Это все любящее сердце. Многому она научилась у оптинских старцев, с которыми вела беседы, потом подражала их жизни. Её духовным отцом был великий оптинский старец Анатолий. Семена, взятые ею из бесед с ним, не погибли, а сеялись и прорастали. Она сеяла их на почве любви. Много она потрудилась: сеяла семена везде, они возрастали и давали хорошие плоды. Она была женою, материю, другом, наставницей. Как мать, она простирала свою любовь не только к духовным чадам, но и ко всему миру. За всех плакала, плакала непрестанно, молясь за весь мир…».[23, 138]

Матушка Серафима очень любила слушать рассказы Павла о духовных людях, с которыми он встречался в Москве, Сергиевом Посаде. О Павле матушка Серафима говорила, что таких высокодуховных людей сотворяют старцы, встречи с ними. Когда Павел сломал руку, то в больнице её должны были загипсовать, но он отказался и поехал к матушке Серафиме в Мичуринск, раза три ездил. Матушка читала над ним молитвы, оборачивала руку листами с написанными молитвами, и рука быстро срослась – вот такая у матушки была сильная молитва.

Схимонахиня Серафима (Белоусова)

Знал Павел и достопамятного архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Он ездил к нему в Рязанскую область, где иерей Иоанн после пятилетнего заключения служил с 1957 по 1967 год на разных приходах. В 1966 году отца Иоанна Крестьянкина постриг в монашество схиархимандрит Серафим (Романцов), ныне прославленный в лике святых. С 1967 года иеромонах Иоанн был переведен в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, где его не раз посещал отец Павел. Архимандрит Иоанн помогал батюшке советами и материально.

Схимонахиня Серафима (Белоусова)