Электронная библиотека » Галина Чередий » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Ключик"


  • Текст добавлен: 14 января 2021, 21:55


Автор книги: Галина Чередий


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

Эмма влетела в комнату, впрочем, оставив дверь нараспашку. Но Пич замерла на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

– Джимми, могу я войти? – просительно сказала она.

Эмма удивленно посмотрела на застрявшую в дверях сослуживицу.

– А что, ты вроде вампира из старых книжек и фильмов и, пока не пригласишь, войти не сможешь? – усмехнулась Эмма.

– Не-е-ет, вампиров не бывает, я это точно знаю! Просто тут личная берлога – это, типа, святое! Если тебя не приглашают, нельзя входить. Ты, кстати, запомни на будущее, – пояснила темнокожая девушка.

– Что, и командиры даже спрашивают?

– Ну да, хотя, в принципе, не должны. В экстренных случаях, конечно, они не церемонятся, а так-то не принято вламываться. Мало ли чем народ занят? Не все же такие, как Кирос и сотоварищи.

– Ясно. Входи, Пич, и дверь закрой. Ведь я вижу, что ты не намерена отстать от меня со своими нескромными вопросами, так что лучше задай их сразу и внутри, чем будешь приставать повсюду и там, где нас подслушать могут.

Пич только этого и ждала и впорхнула внутрь, захлопывая дверь.

– Нескромные вопросы, говоришь? Ну, знаешь, Джимми, если ты собираешься нормально существовать здесь, а не ходить, заливаясь румянцем на каждом шагу, тебе стоит забыть о глупой скромности.

– Я так не думаю.

– Да уж поверь мне. Я-то тут выросла! Пойми, когда живешь и служишь в месте, где парней в разы больше, чем девушек, приходится приспосабливаться. Это при выходе за периметр они, типа, меняются и пытаются изображать кого-то вроде джентльменов, снимая девчонок. А здесь мы для них вроде как такие же, как они, равные, с которыми не нужно стесняться в выражениях, ведь мы знаем друг друга как облупленные, выросли вместе. Так что притворяться смысла нет. Но при этом они и никогда не позволяют забыть, что с удовольствием поимеют тебя, если только ты позволишь. Но мы-то им уже примелькались, да и чего уж греха таить, кто кого хотел, тот того попробовал. Особенно когда помоложе были, дико чудили, а некоторые и продолжают в том же духе. Ну, ты сама все видела сегодня в душевой. А ты здесь новенькая, человек извне, да еще и девчонка. Была бы парнем, они бы к тебе цеплялись постоянно, задирали, испытывая на прочность и выясняя, насколько крепкие у тебя яйца. А так будут донимать, приставать, соблазнять, выстебываться друг перед другом. Пока ты была снаружи, тебя, вроде как, авторитет отца защищал. Но теперь ты своя, внутри, так что для этих озабоченных больше нет запретов. А если еще и пронюхают, что ты у нас невинное дитя, то вообще под твоей дверью лагерь разобьют. Понимаешь, у большинства парней, типа, пунктик по поводу, что он будет первым там, где до него никого не было. Их на это прям подклинивает. Это даже не вопрос секса, а кто круче и удачливей других. Для всех нас эта хрень как бы весьма важна, но у мужиков тут это просто до клиники доходит. Поэтому я тебе и советую побыстрей выбрать кого-то одного и избавиться от всех проблем разом.

– Пич, я не считаю, что быть девственницей – это и правда проблема, – нахмурилась Эмма.

– В любом другом месте возможно, мелкая. Но не здесь, где вокруг тебя будет клубиться стадо мужиков, у которых стоит почти всегда. Они же продыху тебе не дадут.

– Ну, значит, нужно сделать так, чтобы они ни о чем не узнали!

– И как ты себе представляешь, если будешь жить здесь, но ни с кем не будешь встречаться? Эта база, мать ее, – маленький улей, полный сплетен.

– Пич, я действительно не хочу об этом разговаривать! – возмутилась Эмма.

– Ладно. Как скажешь, – пожала плечами девушка. – А как тогда насчет того, чтобы найти хорошего парня снаружи? Типа романтика, любовь и все такое. Лепестки роз и свечи в первый раз!

– Пич! Я просто хочу служить и оправдывать надежды своего отца! Хочу, чтобы он мною гордился! Вся эта суета с сексом и романтикой сейчас не для меня!

– Сейчас, Джимми? – вскочила Пич с кровати. – А когда? Тебе восемнадцать! Не все из нас дожили даже до этого возраста! Разве ты не понимаешь, что каждый выезд на задание, каждый день может стать для нас последним? Мы ведь не в игрушки тут играем! Я рассталась со своей невинностью в мой шестнадцатый день рождения, и, поверь, что я тут была уже, типа, задержавшейся. С тех пор я ни одной ночи не провела в пустой постели, кроме тех, что была на задании. И не собираюсь пребывать в одиночестве и впредь. Ведь завтра меня могут привезти обратно на базу в мешке для трупов, и это в том случае, если мне охренеть как повезет, и от тела что-то останется. Какой смысл ждать не знамо чего? В нашей жизни не бывает хороших чудес, только такие, которые способны убить быстрее, чем ты успеешь осознать, что тебе конец. Так что ты будешь полной дурой, если станешь сидеть и ждать лучших или более подходящих для этого времен. Жить надо прямо сейчас, Джимми!

Непонятно почему, но Пич сейчас выглядела искренне взволнованной и смотрела на Эмму с настоящей жалостью.

– Разве ты не понимаешь, что, придя сюда, рискуешь потерять свою единственную ценность – жизнь в любой момент? Так кому, на хрен, будет нужно твое целомудрие, когда тебя закопают? Будет тогда иметь значение – умерла ты чистой и нетронутой, как сейчас, или такой вот шлюшкой, получающей кайф от жизни, как я?

– Отстань от меня! Что насчет тебя самой? У тебя-то есть постоянный парень? – огрызнулась Эмма.

– Нет. Но только потому, что я знаю подноготную и косяки каждого тут и реально не вижу никого, достойного занять постоянное место рядом со мной. Единственный, кого я хотела бы в этой роли, – Сейм.

– Лейтенант Сеймас? – поперхнулась воздухом Эмма.

– Да-а-а, – мечтательно протянула Пич. – Вот это мужик, на которого у меня постоянно аж по коленкам течет. Хочешь сказать, что тебе он не понравился?

– Что в нем может нравиться, Пич? Он грубый, злобный, такой огромный, что просто оторопь берет…

Эмма порывисто отвернулась к небольшому окну, чтобы не выдать эмоции.

– Точно, Джимми. Он именно такой, каким и нужно быть настоящему мужику, а все остальные на его фоне долбаные слюнтяи и детский сад, младшая группа. А как он оснащен, Джимми! – закатила глаза Пич. – Я видела его в душе пару раз с утренним стояком, чуть язык не проглотила…

– Пич! Я плевать хотела на то, как… мм-м… «оснащен» лейтенант Сеймас! Он мой командир и злобный здоровенный засранец! Этой информации о нем мне вполне достаточно!

– Дурочка! Никому на этой базе, у кого есть вагина, не наплевать на то, что между ног у Сейма! Это же просто какая-то гребаная башня Изенгард! Только никто здесь не может похвастаться, что хоть разок побывал на ее вершине. Стальной Сейм, мать его, недосягаем.

– Почему? У него есть девушка?

– Нет. По крайней мере, не такая, о которой кто-то бы знал. Болтают, что он посещает определенные тематические клубы в городе, ну, знаешь, где дамочки любят, чтобы их связали, отшлепали и трахнули пожестче…

– Пич, слишком много лишней информации! – застонала Эмма, закрывая уши почти в отчаянии.

– Эй! Я лишь пытаюсь сказать, что считаю, что это просто глупый треп. Никто не видел ничего своими глазами. Просто этот мужик – натуральный кусок льда, и ни одна из нас, что облизываются на него все это время, не получила даже намека на шанс попробовать его на вкус. Понимаю, что он молодой здоровый самец и должен где-то трахаться. Но никто и никогда не слышал от него об этом. Парни любят почесать на эту тему языками, похвастаться своими реальными или вымышленными победами. Но только не Сейм. Его личная жизнь – чертова загадка века, Джимми.

– Мне-е-е плева-а-ать! – протянула Эмма, почти рыдая.

Хотя это, конечно, было ложью. Отчасти. Эмму на самом деле не интересовали пристрастия и похождения Сеймаса. Но стоило признаться, что это вовсе не значит, что ее совсем уж не занимал он сам. В его присутствии она почему-то чувствовала себя взволнованной и рассеянной. Теряла концентрацию каждый раз, когда он маячил где-то поблизости все эти годы. И это злило и сбивало с толку. А теперь еще ей придется тесно взаимодействовать с ним каждый день. И это не могло оставить равнодушной. Но рассказывать об этом кому-то, а уж тем более болтливой Пич, она не собиралась.

– Ладно, ладно, Джимми! Не хочешь говорить об этом – не надо! Я подожду, пока ты сама дозреешь! Только очень прошу, если уж положишь на кого-то тут глаз, просто скажи мне, и я поведаю, что любой из себя представляет!

– Я так и сделаю! – рассмеялась Эмма. – Тем более если учитывать то, что ты знаешь о каждом, у меня все шансы после твоих рекомендаций остаться вечной девственницей.

Пич подняла брови, словно раздумывая над словами Эммы.

– А ведь и верно, – со смехом согласилась она. – Если ты будешь слушать меня, то окажешься в этом смысле в полной безопасности! Кстати, время обеда! Пошли в буфет, я жрать хочу зверски!

При подходе к буфету Эмма услышала гул множества голосов и взрывы молодецкого хохота и опять немного оробела. Встречавшиеся по дороге бойцы нагло пялились на них с Пич и отпускали скабрезные шуточки. Но Пич не оставалась в долгу и отбривала всех так, словно этому всю жизнь только и училась, оставляя парней растерянно, а иногда гневно подыскивать слова для достойного ответа, пока сама, чувственно покачивая бедрами, шла вперед. Эмма практически восхищалась этой манерой девушки совершенно невозмутимо отвечать на любые пошлости, вводя иногда в смущение самих парней.

Ей случалось и раньше бывать в столовой с отцом, но сегодня все было по-другому. Когда они выбрали еду, Пич махнула головой ей в сторону стола в дальнем, относительно тихом углу. Там уже удовлетворяли богатырский аппетит оба брата. Они вполне дружелюбно отсалютовали им с Пич ложками и даже промолчали. Видимо, есть и одновременно придумывать, как зацепить окружающих, у них не получалось. Зато Пич болтать ничего не мешало.

– Парни, какие планы на вечер? – кивнула она близнецам.

– А что, бывают варианты? Напиться и потрахаться, – фыркнул Сидда.

Эмма запомнила рисунок меток на их шеях и теперь не путала братьев.

– Просто предлагаю, типа, отметить появление нового члена в команде.

– Хм… Поддерживаю! – откликнулся Брант. – Как ты, пичужка, готова стать взрослой девочкой и выпить с большими дядями?

– Что? – Эмма встрепенулась и отвлеклась от наблюдения за Киросом и Сеймасом, которые теперь с подносами направлялись в их сторону. – Нет! Я не хочу пить и не стану выходить с базы!

– Да ладно тебе, Джимми. Не нужно быть такой занудой! Пойдем повеселимся! – стала уговаривать ее Пич.

– Эй, кто тут говорит о веселье! Я готов участвовать! – раздался знакомый голос со спины, и Эмма, обернувшись через плечо, чуть не подавилась, увидев того самого парня, что прижимался к ней голышом в предбаннике душевой. Сейчас он уперся в спинку ее стула руками и склонился к самой шее Эммы.

– Отвали, Михей! Тут, типа, частная вечеринка планируется, только для своих! – раздраженно ткнул в сторону парня ложкой Сидда.

В этот момент Кирос и Сеймас дошли до стола, и блондин плюхнулся напротив Пич. Лейтенант поставил свой поднос напротив Эммы, но пока остался стоять, упершись убийственным взглядом в Эмму и парня, так близко стоящего к ней.

– Что обсуждаем? – бодро спросил Кирос.

– Сегодняшнюю вечеринку по поводу прибытия Джимми в наши ряды! – ответила Пич. – Но тут некоторые не понимают, что праздник будет только для своих.

– А разве я не свой? – наигранно обиженно отозвался Михей. – Малышка так сегодня терлась об мой член, что я теперь прям самый что ни на есть свой! Так что я тоже участвую! Куда идем?

– Можете идти, куда хотите! – прорычал Сеймас, резко усаживаясь. – Но только без самой Джимми! У нее сегодня вечерняя тренировка! После того как она сегодня облажалась на спаррингах, ей долго увольнительная не светит.

Все удивленно уставились на лейтенанта, но возразить никто не посмел. Только Кирос пробормотал «Это жесть!» себе под нос. Эмма же едва не расплакалась, проглатывая обиду. Она облажалась? Значит, вот как он о ней думает? Но разве это справедливо, и она была так уж плоха? Горя гневом, она уставилась на огромного мужчину через стол, желая спалить его на месте. А Сеймас же с абсолютно равнодушным лицом набил рот и смотрел прямо на нее, словно желая насладиться эффектом от собственных слов, и, только прожевав, поднял глаза на все еще маячившего за спиной у Эммы Михея и ткнул в него пальцем.

– Боец, если не ошибаюсь, твоя группа ест во-о-он там. Так какого черта ты делаешь здесь?

– Что-то я не помню правил, запрещающих находиться в любой части столовой, Сейм, – огрызнулся Михей.

– Может, правил и нет. Но я, как старший по званию, говорю тебе свалить на хрен и не мешать принимать пищу члену моей группы! У нее все равно на тебя времени не будет ни сегодня, ни вообще в ближайшее время, потому что она будет впахивать с утра до ночи, устраняя пробелы в своей подготовке! Так что вали отсюда! Желаю хорошо повеселиться вечером в городе!

– Сука! – еле слышно прошипел Михей и демонстративно опять склонился к Эмме. – Еще увидимся, красавица!

Все доедали в полном молчании, и никто не смотрел на Сеймаса. Когда Эмма поднялась, чтобы уйти, лейтенант окликнул ее:

– Боец Джимми!

– Да, сэр?

– У тебя на отдых полтора часа, а потом изволь явиться на полосу препятствий первичной сложности. Посмотрю, на что ты способна в поле.

– Но, сэр, я давно уже с легкостью прохожу полосу препятствий четвертого уровня… – попыталась возразить Эмма.

– Здесь я решаю, что вы делаете с легкостью, а что кое-как, боец Джимми! Через полтора часа на полосе для новичков! Приказ ясен?

– Так точно, сэр! Могу я идти?

– Свободна!

Эмма, развернувшись, зашагала к выходу, стараясь не перейти на бег.

– Сейм, ну, может, не стоит так… – начал Кирос.

– Напомни мне, кто здесь командир группы?! – продолжая меланхолично жевать, спросил лейтенант.

– Ты, – глухо ответил блондин.

– Ну вот и чудно, что ты об этом помнишь. Еще у кого-то проблемы с памятью имеются?

Ответом было молчание.

– Прекрасно. Повеселитесь от души, но не забывайте, что завтра подъем как обычно в полшестого.

Все постарались быстрее доесть и исчезнуть из-за стола, оставив Сеймаса одного не спеша поглощать пищу, уткнувшись безразличным взглядом в стену.

Прямо перед дверями своей комнаты Эмма налетела на отца, выросшего буквально ниоткуда.

– Эм… Джимми, я могу войти? – быстро спросил он.

– Да, конечно, сэр.

Войдя внутрь, подполковник огляделся, остановившись посреди комнаты и несколько нервно покачиваясь с пятки на носок. Эмма замерла перед ним, ожидая, что он скажет.

– Присядь, дочка, – сделал дерганое движение в сторону кровати мужчина, и Эмма привычно подчинилась.

– Ну, как твой первый день? – обыденно спросил он, обводя при этом внимательным взглядом комнату.

– Все хорошо, сэр.

– Как тебя приняла команда?

– Вполне сносно. Надеюсь, дальше будет только лучше, – Эмма постаралась придать своему голосу максимум оптимизма.

Подполковник сунул руку в нагрудный карман, и она расслышала тихий щелчок. Мужчина шагнул к Эмме вплотную и заговорил очень тихо и непривычно торопливо:

– Эмма, послушай меня внимательно. Ты, конечно, должна очень стараться и показывать максимум своих физических возможностей. Но прошу тебя, когда дело дойдет до применения способностей ключа и остальных тому подобных, будь предельно осторожна! Не показывай всего и сразу. А лучше не раскрывайся полностью никогда. Давай крохи, им и этого хватит! И ради всего святого не забудь принимать свое лекарство!

Эмма, опешив, стояла, шокированно уставившись на отца. Она уже открыла рот, чтобы задать закрутившиеся в голове вопросы, но Лейн отрицательно покачал головой и сделал шаг назад, снова сунув руку в карман.

– Ну что же, я рад, что у тебя все хорошо. Надеюсь, ты и впредь будешь стараться, – прежним тоном сказал он.

– Да, сэр, – растерянно ответила Эмма, оставаясь в плену взгляда мужчины, в котором проявились эмоции, каких она раньше никогда не видела в этом суровом и неласковом мужчине.

– Желаю удачи в дальнейшей службе! – сухо сказал подполковник и стремительно покинул ее комнату, оставляя Эмму в недоумении.

О чем он говорил только что? Разве не сам он всегда наставлял ее стремиться быть полезной и проявлять максимальное рвение в службе. Так что же теперь?

Сбросив обувь, она растянулась на кровати, позволив наконец себе почувствовать боль в ушибленных местах и сильную растерянность от всего, что происходило сегодня.

Сеймас с его придирками, все эти мужчины вокруг с голодными взглядами и грязными языками, Пич с ее напрягающими предупреждениями и вот теперь отец, пожелавший ее предостеречь… но, собственно, от чего? На короткий момент Эмма позволила себе стать просто девчонкой, которой восемнадцать, она сегодня навсегда покинула родной дом и немного напугана, и у нее болит все тело. Пара слезинок выкатилась из уголков глаз, но она быстро их стерла, как и мысли о своей краткой слабости.

Глава 4

– Шевелись, Джимми! – рявкнул лейтенант, без напряга двигаясь прямо за ее спиной и жутко этим нервируя.

Если он хотел просто проверить ее подготовку, то разве не мог наблюдать издалека, как это всегда делал отец во время занятий? Но вместо этого он буквально дышал ей в затылок, погоняя, словно тупую скотину, и беспрерывно придираясь к малейшим оплошностям. Эмма злилась и не могла сосредоточиться, и из-за ее нервозности даже мелкие недочеты превращались в ошибки. А Сеймас целенаправленно нависал над нею, третируя, насмехаясь и вынуждая косячить снова и снова. После полосы препятствий она отстрелялась так плохо, что едва не сгорела со стыда. А все потому, что он стоял над душой и критиковал каждое долбаное движение. По его словам, она в высшей мере криворукая и абсолютно все делает неправильно! Сеймас гонял ее снова и снова, каждый раз цепляя, кажется, все больше! Хренов жестокий мудак! Нет, он не оскорблял ее напрямую, замечания и упреки все были вроде по делу и профессиональны, но сказаны были таким равнодушно-ехидным тоном, что делало их в сто раз обидней любых воплей или ругани. Эмма сжимала зубы и выкладывалась по полной, но для него ничего из того, что она делала, не было достаточно. К тому времени как они закончили, Эмма была мокрой, как мышь, от пота, а в теле тряслась каждая мышца и даже не столько от нагрузки, сколько от нервов. И так и не дождалась от лейтенанта ни единого доброго слова. У нее едва хватило сил добраться до совершенно пустого в этот час душа. Хотя, вот появись здесь кто-нибудь или даже повторись прежнее секс-шоу, ей бы в данный момент было наплевать. Она была вымотана, зла, и единственное искреннее желание, заполнявшее сейчас ее мысли, – это как-то добраться до глотки проклятого Сейма. Отец тоже не особо с ней церемонился, но Сеймас был просто чертовым садистом. Дотащившись до постели, Эмма со стоном рухнула, даже не имея сил стянуть одежду. И вроде только закрыла глаза, как вдруг над ней раздался громогласный вопль:

– Подъем, боец Джимми! Время 5:30, и все, кроме тебя, уже на ногах! – Ненавистное лицо лейтенанта, не отпускавшее ее даже во сне, было первым, что она увидела, открыв глаза.

– Мне казалось, что входить без приглашения тут считается невежливым, – прохрипела она, поднимаясь.

– Я твой командир, так что знаешь, где видал эту вежливость? – рыкнул мужчина уже в дверях. – На выход, мисс неженка!

Обуваясь, Эмма скрипела зубами от злости и боли в теле и буквально вынудила себя двигаться вперед.

Следующие шесть дней слились для девушки в какой-то смазанный кошмар. Утром они совершали многокилометровые броски, чаще всего еще и таща на себе вооружение, потом был завтрак, короткая передышка, занятия в тренажерке, спарринги, затем обед, после которого остальные были предоставлены сами себе. Но для нее свободного времени у Стального Сейма не было запланировано. Поэтому единственным удовольствием в жизни Эммы остался сон и недолгая болтовня с Пич. Странно, но через пару дней даже близнецы перестали к ней цепляться, все чаще поглядывая с сочувствием. Кирос же прямо стал смотреть на Сеймаса с четко читаемым осуждением и не заводил в ее присутствии свои вечные похабные разговорчики. Если бы Эмма не уставала настолько, то, возможно, заметила бы явно заключенный между бойцами ее группы негласный договор и их вроде незаметные, но достаточно эффективные усилия, помогающие держать всех нахальных мужских особей подальше от нее, чтобы они не испытывали и без того истончившееся до полной прозрачности терпение девушки. Единственный, кто стабильно прорывался, нагло игнорируя секретную оборону, – это тот самый дерзкий Михей. Он не хамел, но не давал Эмме забыть о своем существовании ни на один день, даже несмотря на постоянное рычание на него лейтенанта. Но сама Эмма не замечала пока ничего, так как практически спала все те короткие моменты передышек, что оставлял ей Сейм. Даже во время еды Пич и остальным приходилось постоянно ее встряхивать, чтобы не вырубалась за столом. Но вслух никто не обсуждал действия лейтенанта, а сама Эмма не стала бы жаловаться ни за что на свете. Только Пич наедине могла сочувствовать ей.

– Да уж, Сейм взялся за тебя конкретно! – почти печально сказала в один из дней Пич, забежав к ней перед сном.

– Просто он наверняка пытается меня убить! – буркнула Эмма, не в силах даже открыть глаза. Она почти спала, иначе не позволила бы себе даже эти высказывания. Ведь сама стремилась сюда и хотела, чтобы к ней относились так же, как ко всем, без поблажек. Кто же знал, что с желаниями нужно быть поосторожнее.

– Проклятый СС! Ему доставляет удовольствие измываться надо мной. – Она со стоном перевернулась на живот и неожиданно почувствовала сильные руки Пич, разминающие ее одеревеневшие мышцы. Это так шокировало, что сон слетел за одну секунду. С самого детства, тогда, давно, в приюте, к ней никто никогда не прикасался ласково. Те поглаживания по волосам и короткие объятия, что ей дарили нянечки, а особенно добрая полная кухарка, Эмма до сих пор хранила в памяти как настоящие драгоценности. Она даже не могла вспомнить лица пожилой женщины, но помнила запах и звучание голоса. С тех пор единственное ее взаимодействие в виде прикосновений заключалось в еженедельных медосмотрах, заборах крови и измерениях. А когда она подросла, к ним добавились контакты с отцом, когда он стал обучать ее боевым искусствам. Но удары, тычки и рывки сложно назвать проявлением внимания.

– По… Почему ты делаешь это? – шокированно спросила Эмма шепотом, не двигаясь с места.

– В смысле? – удивилась Пич. – Делаю что? Разминаю твои мышцы?

– Да.

– Ну, может, потому, что прекрасно знаю, как они болят после таких нагрузок.

Эмма сглотнула.

– Я не об этом. В смысле, почему ты вообще делаешь это? – смущенно пробормотала она.

– Говорю с тобой и пытаюсь помочь?

Эмма молча кивнула.

– Ты не допускаешь, что просто нравишься мне?

Эмма испуганно замерла, и Пич, почувствовав это, вдруг расхохоталась.

– Вот ты дурочка, Джимми! Я же не в этом смысле! Я, знаешь ли, девочками не интересуюсь, даже такими хорошенькими и невинными, как ты! Я как-то настоящих похотливых жеребцов предпочитаю! Расслабься ты, а то вся тут отвердела, как кусок гранита! Ты мне нравишься без сексуального подтекста, мелкая! Понимаешь, когда я смотрю на тебя, в глаза твои… ну, не знаю, просто что-то внутри переворачивается, что ли. Словно ты умудряешься этими своими глазками лучистыми вытянуть что-то из глубины души… Бли-и-ин, Джимми, не знаю я, как это сказать! Я же боец, а не долбаная выпускница какой-нибудь школы изящной словесности!

– Хочешь сказать, что я выгляжу слабой и вызываю желание защищать меня? – снова вспыхнула и напряглась Эмма.

– Балда! – легонько треснула ее по затылку Пич. – Это совершенно другое! Просто когда я рядом с тобой, я словно лучше становлюсь, понимаешь? Как будто все то паршивое, что случилось увидеть и испытать в этой жизни, ненадолго отступает, и я вроде чувствую себя чище, чем я есть на самом деле. И никакого, мать его, отношения к жалости это не имеет. Скорее уж я себя чувствую… хм… пожалетой. Так понятней?

– На самом деле не очень, – вздохнула Эмма, но расслабилась.

– Да и мне самой, если честно, аналогично. Только могу сказать, что это не одна я чувствую. Ты, может, и не замечаешь, но я-то вижу, что и Брант с Сиддой меняются, когда ты рядом, и даже этот развратный засранец Кирос.

– Ты преувеличиваешь!

– Ну да! Я уже прямо соскучилась по всему тому дерьму, что вечно сыпалось из их грязных ртов! В твоем присутствии они прямо как чертовы ученицы института благородных девиц. Я так навык огрызаться каждую минуту могу потерять! – рассмеялась Пич.

Эмма не знала, что на это сказать, и просто протяжно вздохнула, чувствуя, как боль уходит из мышц под умелыми пальцами Пич.

– Жаль только, на лейтенанта мое выдуманное тобой влияние не распространяется! – грустно протянула она.

– Джимми, ты не злись на Сейма. Он, конечно, жесткий мужик, но реально справедливый и умный. Если он гоняет тебя, то знает, зачем.

– Само собой знает! Чтобы поглумиться! – вяло огрызнулась Эмма.

– Не нужно воспринимать это так, Джимми. Поверь, если он заставляет тебя повторять что-то раз за разом, значит, видит, что это тебе необходимо и однажды спасет жизнь. Каждый из нас оказался в свое время в его группе потому, что мы на самом деле верим, что он лучший. Здесь на базе хватает сильных и опытных бойцов. Многие – реальные машины убийства. Но есть одно «но». Не каждый готов отвечать не только за себя, но и за целую группу. Стать настоящим лидером, который не только может повести за собой в бой, но и вытащить всех обратно живыми. Сейм это может, и на заданиях мы доверяем ему, как Господу Богу, и ни разу он не подвел нас. За те три года, что он стал нашим главным, мы не потеряли никого. А знаешь, насколько это значимо в нашей жизни? Так что ты смирись и попробуй принять все его приказы как должное. Даже если сейчас они тебе кажутся натуральными издевательствами.

– Я пытаюсь. Не особо выходит, – призналась Эмма.

– Это все потому, что ты постоянно внутренне упираешься. Ты борешься с Сеймом подспудно, считая его изначально противником. А тебе нужно понять, что и ты, и мы, и он – одна команда! – терпеливо объясняла Пич.

– Ну, знаешь ли, он не особо счастлив был моему появлению в вашей команде!

– Может, и так. Но мы военные, Джимми, и не можем решать, кому служить с нами, а кому нет. И даже если он и не рад твоему появлению, то уже полностью принял на себя ответственность. Это, знаешь, как в кино, когда мужик узнает, что от него кто-то залетел, и сначала не хочет этого ребенка. А потом привыкает и даже любит этого малыша больше всего на свете.

– Стальной Сейм может полюбить меня как собственное дитя? – Эмма затряслась в сдерживаемом смехе. – Пич, ну у тебя и воображение!

– Ну ладно, тут я слегка загнула, признаюсь! – также не сдержала веселья Пич. – Но тебе тоже стоит поработать над тем, чтобы не видеть в каждом его слове или указании издевку над собой. Просто попробуй – тебе самой проще станет. Ладно, хорош тут демагогию разводить. Сон для тебя ценнее, чем вся болтовня в мире, вместе взятая.

Темнокожая девушка встала и пошла к двери.

– Пич, а мы, типа, теперь подруги? – сонно пробормотала Эмма, явно уже не совсем осознавая, что говорит.

– Хм-м. Ну, вроде того. Спи, мелочь лучезарная.

И Эмма действительно погрузилась в сон, едва за Пич закрылась дверь.

Седьмое утро на базе совершенно отличалось от всех предыдущих для Эммы. После подъема Сеймас не повел их вооружаться для очередного броска и даже не отправил в тренажерку. Вся группа молча шла за ним в сторону административного корпуса, и Эмма ощутила, как внутри все начало вибрировать в предвкушении и почти настоящем страхе. Потому что изменение обычного маршрута могло означать только одно. У них задание. Ее первое реальное задание! И эта мысль заставляла ее сердце буквально выпрыгивать через горло.

Войдя внутрь, они отдали честь и предъявили личные карты охране, а затем спустились на уровень ниже в огромном лифте со сплошными стальными стенками, для входа в который Сеймасу понадобилось просканировать собственную сетчатку. Эмма бывала с отцом в этом здании, но всегда только на верхних уровнях. А, судя по количеству кнопок с незнакомыми символами, вниз уходило как минимум еще пять.

Сеймас привел их в большой кабинет с экраном во всю стену и сухо приказал сесть на жесткие металлические стулья. Как только все расположились, он взял с небольшой кафедры пульт и включил изображение. То, что они увидели, больше всего напоминало какой-то заброшенный стадион, снятый с высоты птичьего полета. Пластиковых сидений не было и, похоже, давно, а предназначенные для их расположения бетонные ступени успели порасти редкой травой, сумевшей зацепиться в столь негостеприимном месте. Сама же территория поля вообще превратилась в подобие питомника для молодых деревьев, густо оккупировавших всю поверхность, на которой когда-то гоняли мяч.

– Итак, бойцы, думаю, не нужно говорить, что у нас очередное задание, – начал лейтенант. – То, что вы видите в данный момент, – один их стадионов, который должен был когда-то стать одним из олимпийских объектов в некоем небольшом государстве в Латинской Америке. Но вышло так, что за время подготовки к сему событию в стране случился переворот, и олимпиада оказалась вне списка приоритетов новой власти. Объект был заброшен, но не пропал, можно сказать, даром. В нем одной международной преступной группой организовано предприятие по производству нового вида наркоты. Под стадионом находится целый лабиринт, который строили, понятное дело, для технических целей, но теперь это превратилось в настоящую замороченную крепость.

– Если это известно нам, то почему местные ничего не делают? – подал голос Кирос.

– Ну, во-первых, ты и сам знаешь, каков уровень коррупции в этих мелких странах. Так что на помощь мы не только не рассчитываем, даже более того, о нас никто не будет ничего знать. Ведь вся хрень, что там производится, предназначена не для их детей, у которых на это просто нет денег. Вся она попадает на наши улицы. Поэтому тамошнему правительству нет особого дела, отчего загибаются наши подростки и молодежь. Но второй и главный вопрос заключаются в том, что к этому милому бизнесу наверняка причастен один из наших «клиентов», если вообще не является его основным владельцем и организатором. Сам вид наркотика признан чем-то совершенно новым, плюс он содержит некоторые соединения, которые абсолютно точно не созданы нигде в нашем мире. Туда уже посылали обычных вояк, и они не смогли даже войти. Тех, кто шел впереди, просто порубило в капусту охранным заклинанием, а остальным ничего не оставалось, как убраться восвояси, когда их попытались тупо спалить фаерами из скрытого укрытия. Конечно, будь это где-то на территории более приличного государства, этих уродов просто бы взяли измором. Но пропади эта политика пропадом, мы не можем просто так перекинуть группу войск в чужую страну и устроить там многодневную осаду. Вот поэтому мы летим туда и подкрадываемся тихо, как мыши. Кладем охрану, уничтожаем всю лабораторию и само производство. В идеале – добываем сведения об организаторе или хотя бы о том существе, что снабдило ублюдков такой охранной системой. А если нам просто офигительно повезет, то мы получим в качестве трофея самого главного героя. Всем ясна установка?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации