Текст книги "Е.Н. Отт и Ехидна"

– От Евгения!

Литта Яна насмешливо фыркнула.

– Позволь тебе не поверить. Евгений, я так полагаю, тоже спросил, кто автор ребенка?

– Он!!!

– Не вижу у тебя на руке перстня с изумрудом.

– Я…

– Ты?

Марина зло поглядела на литту Яну. Вот сейчас ей старуха сильно напоминала кошку у мышиной норки! Никогда, никогда литта Яна ей не нравилась! Вроде и оказывала она Марине покровительство, и представляла её всем, и в гости приглашала, а всё равно чувствуется, что Марина ей не ровня.

Мысль о том, что это печальный факт, Марина от себя гнала. Как это – она хуже аристократов? Да она такая же, она достойна!

Она образование получила в лучшем пансионе, она тоже литта…

Алтарь? Права и обязанности? Обязательства перед родом? Э, нет. Вот об этом Марина не хотела даже и задумываться. Это ей все должны, и никак иначе!

– Это ЕГО ребёнок!

– Так проходи через алтарь, клянись на нём, что ты носишь наследника рода Отт и его отец – Евгений Н. Отт… не можешь? А почему?

– Ну…

– Потому что отец не он.

– Скорее всего – он!

– А второй предполагаемый отец кто?

Марина зло зашипела, но этот вопрос они с бабушкой всё равно предполагали. А потому… придётся раскрываться сейчас.

– Маркус Отт.

– И перстня с бериллом тоже не вижу.

Марина опустила глаза долу.

– Я… я понимала, что у Евгения ко мне интерес долго не продлится.

– И подстраховалась. Разумно. А что ты хотела получить с Евгения?

– Он… я просто устоять не смогла. Он такой…

И снова литта Яна согласилась, что устоять перед красавцем вроде Евгения – сложно. Действительно ведь, хорош, и ухаживать умеет, и богат, и холост – будь ей на пятьдесят лет поменьше, она бы и сама задумалась.

– Ладно. Но получается, что отец ребёнка Маркус Отт?

– Не знаю. Я… я выпила зелье плодородия, и потом у меня было чаще с Евгением…

Если быть точной, Марина тогда дней пять с Маркусом не виделась, чтобы уж точно сработало на кого надо, так что о ребёнке она знала почти точно. Почти.

Литта Яна схватилась за голову.

– Что ты сделала?

– Ну…

– Откуда зелье?

– А то вы не знаете? – огрызнулась Марина.

Литта Яна сильнее сжала пальцы. Наверное, сейчас голова разлетится на кусочки!

– Сама взяла?

Марина вздохнула.

– Сама…

Ведьминской крови как раз хватило, чтобы настроить зелье. А как это делается, она знала, не великий секрет, это и в учебниках есть. Для медиков, понятно, но кто их читать запретит?

– Скорее всего, Евгений. Но может быть и Маркус… ты хоть понимаешь, что натворила?

– Ничего такого. Зелье применяется… и что?

– То! Ты – не аристократка!

Литта Яна прикидывала расклад. Евгений и Маркус. Два возможных отца малыша. Теоретически – и тот и другой из рода Отт. Если бы хоть разные роды были, там можно как-то посмотреть по спектру, когда ребёнок начнет развиваться. А когда оба возможных отца – Отт, это заранее бесполезно.

Схожая картина получается.

Выход только один – ждать до рождения ребенка, а потом уже алтарь определит, чей он: Маркуса или Евгения. Нет-нет, можно бы сейчас выдать дурищу за Маркуса, но тогда он должен будет брать её с ребенком. И признавать малыша как своего.

Соответственно ребёнок, чей бы по крови он ни был, станет потомком Маркуса Отт.

А что с Евгением?

Если что-то не то… род останется без наследника. Не весь род, одна из его ветвей, но ведь и так плохо! И… Яна любила Евгения. Если это его ребёнок – он должен быть именно ребёнком Евгения.

– Я литта!

– Это просто слова! А кровь у тебя ведьминская, и конфликт магий неминуем, и беременность будет тяжело проходить, и выкидыш… нет, под зельем плодородия выкидыша у тебя не будет, только вот что с тобой дальше будет, я даже угадать не решусь!

– Если б это был ребёнок Маркуса, вы бы тоже так сказали? Или с ним можно, с Евгением нельзя?

Литта Яна и не подумала смущаться.

– Маркус Отт, при всём моем уважении, очень слаб. Третья ветвь рода, сил там – кошка наплакала. Они и с простонародьем роднились, и магии у них почти нет. А Евгений Отт – глава рода!

– У него тоже магии нет!

– Алтарь – концентрированная магия. И Евгений не так прост, как ты думаешь.

– Да?

– Я ещё тебе секреты рода не рассказывала, – фыркнула литта Яна.

– Вы меня никогда не любили! И не уважали!

Литта Яна прищурилась.

– А за что тебя уважать? За благородство поступков? Как ты вообще могла? Спать с Евгением и изменять ему?

Марина надулась.

– Он меня не любил! По-настоящему!

Яна фыркнула. Насмешливо и едко.

– Я тебе об этом сразу сказала.

Марина надулась ещё сильнее.

– И вы… вы просто нам счастья не хотели.

– Какое может быть счастье, если тебе от Евгения нужны были только деньги, а ему от тебя только новые впечатления? – литта Яна была безжалостна. – Не удумай что-то сделать с ребёнком. Сгною! И будь готова. Его величество разберётся с этим вопросом.

– И прикажет Евгению на мне жениться? Или Маркусу?

Литта Яна едва пальцем у виска не повертела. Но потом опомнилась и решила сразу беременную идиотку не расстраивать.

– Я решения короля предсказать не могу, но постараюсь, чтобы твоя судьба была устроена. Так что жди известий, всё же я за тебя немного отвечаю.

Марина закивала.

Маркус – это замечательно! И он её любит и женится. Если это его ребёнок.

Но может, с королевской помощью, еще не поздно поохотиться на журавля?

Россия

На следующий день после приключений со шпротами любой, кто пришёл бы в квартиру к Софье Алексеевне Ковалевой (после развода Соня вернула себе девичью фамилию), подумал бы, что бредит и вызвал психиатра.

Старый Сонин ноутбук стоял на столе и был включён, развёрнута заставка интернета, а за компьютером сидел серьёзный енот.

Конечно, мышкой он пользоваться не мог, размеры лап не позволяли, а вот тачпадом – вполне. И даже запросы набирал почти грамотно. Интернет стерпит, он и не такое видел.

Читал, медленно и серьёзно, вдумываясь в прочитанное, благо, в чём-то два мира были достаточно близки. Есть люди – есть законы. Есть государство – есть налоги, а значит, и махинации с ними будут. Мрачнел, понимая, что у негодяев возможностей хватает, а вот у Сони-то их и маловато. Сами вот пишут, закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло.

Конечно, Соня официально оформлена, и зарплату ей платят хорошую, но напакостить ей эти гады могут. И налоговую натравить, и уволить её заставят, и органы опеки натравят. Запросто!

На Рамире делалось не совсем так, но… Евгений трезво оценивал ситуацию. Если у одного из противников есть деньги, связи и желание напакостить, а у второго только енот…

Что-то это грустно выглядит. Разве что Соне брать малышку и уезжать на эту самую Камчатку, где бы это ни было. Плохо.

Очень плохо.

А вот что может сделать скромный енот?

На Рамире всё было бы просто и ясно сразу. Подать прошение королю, там бы любого простолюдина, который не понравился Евгению, закопали по уши, ещё и сверху лопатой прибили. А вот здесь как быть? Напечатать все возможные заявления, взять в зубы пачку бумаг и отнести в полицию? И что толку? Кто там будет прислушиваться к еноту? Там и Соню-то не послушают, даром что она человек и сказать что-то может, а уж его и вовсе на шкурку пустят. Вон сколько разного написано… хотя на Рамире тоже встречается.

Пойти домой к этому Сене и погрызть у него все провода? Так починят. И грызть замучаешься, и где ещё он живет? В туфли ему нагадить? Мелко это и глупо, врага таким не свалить, только обозлишь ещё больше.

Мамашку-то Евгений из строя вывел, но это другое. То, что она не сможет ходить, неравноценно – не сможет нагадить. Сотовые телефоны такую возможность обеспечивают!

Евгений сильно задумался. Вывод был только один: если у Сени начнутся большие неприятности, ему будет не до Сони, отмахаться бы. Вопрос в другом, как ему эти неприятности устроить? Безусловно, енот может разобрать по винтикам даже космический корабль, но этого самого Сеню сначала надо туда запихать. И убить врага Евгений тоже не постеснялся бы, но – как? Горло перегрызть? Как-то это нецивилизованно, вот если бы клинок, по всем правилам – дело другое. Но что толку мечтать о несбыточном?

А чем, собственно, занимается этот самый Сонин муж? Ищем, читаем!

Евгений кое-как вбил в компьютер фамилию Сониного мужа, поискал и порадовался. Ага…

Имеем мы складские помещения за городом. Большие, хорошие.

Отец семейства в своё время здраво решил не лезть в активный бизнес, в котором его сожрут в три укуса, и обзавёлся складами, с которых получал хорошие деньги за аренду. Два склада на окраине города, ещё четыре – в районе. Ну, до тех, что в районе, Евгений точно не доберётся. А вот те, что в городе…

Интересно, если у Сени начнутся проблемы, и будет их много и разных, он от бывшей жены отцепится? Надо попробовать. Однозначно надо попробовать. Даже обычный неразумный енот может устроить кучу проблем, так что же говорить о еноте разумном и желающем принести их конкретному человеку? Это ж не животное, это идеальный диверсант!

Осталось выяснить самые мелочи.

Как добраться до складов за весьма ограниченное время?

И что может сделать со здоровущим складом один умный и решительный енот? Нет-нет, сделать-то он может многое, но надо БЫСТРО! Чтобы Соня не волновалась.

Итак, великий интернет? Помоги пушистому енотику решить эту задачу?

Получалось, что достаточно многое. Если так подумать… любое здание хорошо защищено от людей. Но в каждом здании есть крысы и мыши, есть щели и лазы, есть места, в которые прекрасно пролезет животное. Тем более он.

Но дальше-то как?

Без подручных средств сложно! Что такое ток, Евгений уже понял, сам хотел лапу в розетку сунуть, Марта не дала. Даже мультфильм ему включила, показывающий, что нельзя делать в квартире[20]20
  Есть такие.


[Закрыть].

Так что Евгений знал и про газ, и про воду, и про электричество, хотя и не понимал, как оно устроено. А вот есть ли всё это на складе? И что именно там можно сделать?

Интернет послушно предоставил ему кучу роликов, которые Евгений внимательно смотрел.

Смотрел, анализировал, приходил к выводу, что можно сделать много чего хорошего. Но для этого надо ехать и смотреть на месте. Разведка, а потом действие, иначе не получится.

Вывод?

Евгений съездит, не поленится. Надо только придумать, как это лучше сделать.

Сколько всего хорошего здесь люди изобрели! И всё показано, даже как спички зажигать, на всё свои ролики сняты. Евгению с непривычки пришлось сложновато, но за несколько дней хороший план он разработал. Осталось дождаться подходящего момента.

Рамира

Фелиция Виран посмотрела на мужа, который расслаблялся после сытного ужина.

Картина счастливой жизни.

Здоровущее кресло, чашка с горячим ягодным взваром, несколько пирожных на тарелочке – вино Леонид Виран не любил и вообще был редким сладкоежкой. Фелиция тоже сладкое уважала, поэтому чуточку пополнела. Но мужу её фигура нравилась, так что переживать?

И детей у них уже трое, это тоже повлияло немножечко.

Но сейчас малышня спит, в доме тихо, и можно опуститься рядом с мужем в кресло, благо, оно на двоих и рассчитано. И прижаться к любимому человеку, и немножко помолчать.

Вот так, вдвоём, поуютничать, глядя в окно, и подумать, что там темно и холодно, а здесь тепло, тихо и радостно, потому что в доме живёт любовь.

Живёт уже пятнадцать лет, даже чуть побольше, и согревает всех обитателей. А ведь её могло и не быть… могло, если бы не Евгений.

Фелиция хорошо помнила угрюмого и вечно всем недовольного мальчишку, суховатого и скупого на эмоции. Помнила… только вот Евгений оказался вовсе не таким.

Фелиция была одной из тех, кого в качестве возможной партии для внука одобрял дед Евгения. Мальчик должен был с раннего детства общаться с девочками, присматриваться, искать себе пару, так, потихоньку, ненавязчиво.

А КАК это делается в аристократических семьях? Вот, именно так…

Нет-нет, можно и развлечение устроить для идиотов. То есть ждать пока дети вырастут, и помолвить абы с кем, и получить вполне закономерные и логичные бунт и возмущение.

Можно. Только обычно в аристократических семьях делают не так. А ездят друг к другу в гости, на несколько дней, устраивают детские праздники, знакомят детей и ни на кого не давят. Не хочешь дружить с Мишей – дружи с Сашей. Не нравится тебе Таня? Будет тебе Лида.

Вот так, потихоньку, и складывается круг общения, завязываются отношения, закладываются фундаменты союзов… понятно, выгода тоже роль играет. Но это всё потихоньку, полегоньку корректируется. А самодурство… всякое бывает в жизни, никто и не спорит, но зачем ломать и гнуть, если можно аккуратно и незаметно подправлять и направлять?

Дети этого и не замечают, а потом с такой гордостью говорят родителям, что ОНИ РЕШИЛИ!

Родители соглашаются, и кивают, и радуются за детей. Конечно, ОНИ решили, и пусть они будут счастливы. С достойным человеком из хорошей семьи, желательно богатым и без вредных привычек.

Так Евгений и оказался в одной компании с Фелицией. И не дружили они вовсе, просто в один момент Евгения решили поколотить за его угрюмость, ну и просто так, а чего он тут? У детей случается. А Фелиция, неожиданно даже сама для себя, кинулась на его защиту. Пользы от неё было не слишком много, но кусалась она хорошо. Один из обидчиков сразу драться передумал, а с двумя другими и Евгений справился.

Так дружба между ними и началась. Только вот дружба, не любовь.

Евгений не нравился Фелиции. Именно как мужчина… вот бывает такое! Он красивый, умный, он способный, но… он же тебе как брат! Какие любови-моркови? Инцест настоящий!

Фелиция?

Она нравилась Евгению, но именно, что нравилась. Как подруга, не как женщина. Евгений дураком не был и понял – пожениться они могут, только счастья в таком браке не получится. Никогда.

Она будет в своей медицине по уши, он в своих делах, а встречаться только в постели? И так живут. Но… в юности на это решиться было трудно, а потом Фелиция встретила Леонида. И влюбилась по уши!

Она хирург, он тоже доктор, только детский, общих тем для разговора – не перебрать, работают в одной больнице, разница в возрасте около шести лет, оба талантливые, оба с характерами…

Вспыхнуло между ними мгновенно. Только вот Фелиция – Рейнард, а Леонид – Виран. А семья там в разы беднее, чем Отт.

Родители и начали губы кривить да возмущаться. Мол, можно бы и на Евгения нацелиться, а ты, дочка…

Вопрос решил сам Евгений, который нагло побеседовал с женихом, убедился, что Фели сделала достойный выбор, потом помог ему удрать с Фелицией, а после заключения полного родового брака уже и родители не возражали. Сейчас у Фелиции уже трое детей, и она ещё о ребенке подумает и знает, что может забеременеть. Идеальное у них совпадение с Леонидом, а такое редко бывает, и все дети, как на подбор, одарённые, все сильные, и дедушки-бабушки в них души не чают. Так что Евгению Фелиция была кое-чем обязана.

Осталось только поговорить осторожно с Леонидом.

– Ленечка…

Рассказ супруги Леонид внимательно выслушал. И подвёл короткий итог:

– Фели, можешь на меня рассчитывать. Любая помощь, какая понадобится.

Фелиция в этом и не сомневалась. И с удовольствием поцеловала мужа в уголок губ.

– Ты у меня лучший из мужчин. Я сегодня уже об этом говорила?

– Я послушаю в любой момент. – Леонид поднялся из кресла и потянул жену за собой. Можно бы и на руки её поднять, но это нерационально, так они быстрее доберутся до спальни. И тише, что немаловажно. С тремя-то детьми в доме!

Фелиция хихикнула и отправилась рассказывать мужу, какой он замечательный.

А что?

Ни запретов, ни возмущений, скажешь, что надо сделать, – пойду и сделаю. Очень она удачно замуж вышла.

Россия

– Соня, чем ты так насолила Кучеровым?

Наталья Алексеевна Лебедева, хозяйка салона красоты, в котором и работала Соня, в салоне появлялась регулярно. Раз в три дня.

Спрашивала, что нужно по расходникам, проверяла журналы, забирала выручку… чаще ездить ей было не обязательно. Камеры стояли, камеры работали и выводили все на её компьютер. В любой момент она могла просмотреть все записи.

Ну и чего еще надо?

Контроль есть, а постоянно над душой у мастеров торчать – дело глупое.

Соня вздохнула.

– Это долгая история…

– А все же?

– Семён Кучеров – мой бывший муж. Сейчас он решил жениться второй раз и хочет, чтобы я отказалась от алиментов, ну и от отцовства, там как-то это можно… чтобы Марта была без отца, а он свободен. Любовь Николаевна, бывшая свекровь, ко мне приезжала, предлагала всё это оформить. Даже отступные обещала. Я отказалась.

– Вот падла, – Инна об этом ещё не знала, Соне даже рассказывать было противно.

Как это называется – испанский стыд? Или эмпатическое смущение? Когда гадость делает другой человек, а тошно от этого тебе.

Наталья Алексеевна задумчиво кивнула.

– Твоя бывшая свекровь мне сегодня звонила. Минут сорок отняла от рабочего времени. Не представляю, как ты с ней рядом жила, я после одного разговора себя чувствовала, как дерьма наевшись.

Соня только глаза опустила. Как жила… это же мама ЕЁ СЕНЕЧКИ! Сеня её любит, значит, и Соня полюбит, правда же? Дискуссии тут неуместны. Даже если эта мама смотрит на тебя именно как на кучку дерьма на столе.

– Любовь Николаевна бывает на редкость гадкой.

А уж что она наговорить может! Даже думать тошно и противно!

Врать Соне уже не хотелось. Пока она была частью семьи Кучеровых, она молчала и язык прикусывала. Сейчас она сама по себе, они сами по себе, и скрывать тут нечего. Сеня – тряпка и подкаблучник, его мамаша – гадюка ядовитая. А кто не верит, пусть сам с ними поживет, Соня его честно предупреждала.

– А ты мастерица художественных преуменьшений, – развеселилась Наталья Алексеевна. – Твоя свекровь – редкостная тварь. Если её в аквариум с пираньями засунуть, так бедные рыбки отравятся.

Соня об этом отлично знала.

Но – ваши пираньи, вы их и спасайте.

– Наверняка она просила, чтобы вы меня уволили.

Наталья Алексеевна стала серьезной.

– Угадала. Лучше всего – по статье, с волчьим билетом, так, чтобы тебя никто и никуда не взял. В противном случае обещала мне организовать кучу неприятностей.

Соня вздохнула. А что тут скажешь? Что хозяйка захочет, то и сделает, ей какой интерес ввязываться в драку из-за Сони? Она ей кто?

Да никто, а в этой жизни каждый сам за себя, так-то…

– Вы меня уволите по статье – или можно самой уйти?

Владелица салона подняла ухоженные брови.

– С чего бы? Ты хорошо работаешь, расходы и выручка – всё соответствует, клиентов ты новых привела, салон приносит прибыль, с Инной вы хорошо ладите – и я должна тебя уволить?

– Ну…

Соня догадывалась, что могла пообещать Любовь Николаевна. Но Наталья Алексеевна была невозмутима, как Будда.

– Я очень мило поговорила с твоей свекровью. И сказала, что, если она желает себе неприятностей, я готова с ней помериться силами.

Соня и Инна одинаково разинули рты. Такого они точно не ожидали.

– На каждую её кляузу, я готова ответить своей, на каждый шаг в мою сторону – тремя шагами к ней. И попросила сына позвонить Семёну Кучерову.

Ээээээ… а кто у нас сын? Волшебник?

– Мой мальчик работает пожарным инспектором, – нежно улыбнулась Наталья Алексеевна.

Соня с Инной еще раз переглянулись. А, ну тогда понятно. Связываться с пожарниками? Конечно, можно, но уж больно много ты потом себе проблем нагребёшь! Не надо бы кидаться камнями, если живёшь в стеклянном доме, ой, не надо! У Сени там и склады, и ещё кое-что… найти у него нарушения пожарных норм?

Ха!

Да в его бизнесе не выжить, если всё по правилам делать! Соня точно знала, что муж платил, и хорошие деньги, чтобы его не трогали. А сейчас ведь будут не просто трогать, будут активно копать!

Наталья Алексеевна свела брови к переносице, наплевав на все мимические морщинки.

– Я не для того день и ночь работала, чтобы мне каждая жаба угрожать пыталась! Да и знаю я Кучерову, хоть и шапочно, такая если один раз тебя согнёт, потом никогда с шеи не слезет.

Соня только тяжело вздохнула. Она об этом знала не понаслышке.

– Работай спокойно, будь вежлива с клиентами и не нарушай никаких правил, поняла? А я тебя увольнять не собираюсь.

– Спасибо, Наталья Алексеевна.

– Не стоит благодарности.

Наталья Алексеевна скромно промолчала о своей жизни. Нет, не просто так она взялась защищать Соню, вовремя колыхнулось в ней прошлое. И развод свой она хорошо помнила, и колотушки от мужа, алкаша и гуляки, и свекровь свою, которая в те времена ещё просто девчонку Наташку гнобила, как могла, и ходила, всем говорила, какая она, Наталья, плохая да как она её мальчика не любит – не понимает – не уважает – до бутылки довела…

Тогда Наталья Алексеевна так натерпелась, что сейчас просто не смогла принять выгодное решение. Рука не поднялась.

И то сказать: Соня девчонка честная и порядочная, сама малышку поднимает, что, Наталья Алексеевна не знает, что ли? Просто не знала, что это те самые Кучеровы.

Но и на них управа найтись может, это Соне они кажутся богатыми и важными, а вот Наталье Алексеевне, с её точки зрения, – не очень. Сене Кучерову хочется жить хорошо, и его матери тоже. Вот Кучеров-старший, когда жив был, дела вёл спокойно и адекватно, не шиковал, на джипах не ездил, жену бриллиантами обвешивал, но умеренно. А сейчас они с цепи сорвались.

А на роскошную жизнь кредиты нужны.

А кредиты тем и плохи, что их отдавать приходится.

Рано или поздно рухнет благополучие Кучеровых, если Наталья Алексеевна решит помочь, это раньше случится, если не полезет, то позже. Что ж, первая она не полезет, но и прогибать себя не даст.

Ей деньги нужны не для того, чтобы бриллианты покупать, для неё деньги – это независимость от обстоятельств и людей. И сейчас она этим пользуется.

Рамира

Юрей Отт рухнул в кресло и вытянул ноги.

Ревея тут же подсунула ему тапочки и подвинула чашку с горячим шоколадом. Юрей отхлебнул глоток и досадливо поморщился.

– Кофе свари! Я весь день ездил, я устал…

– Да, дорогой, конечно!

Ревея послушно забрала шоколад и унесла на кухню. И опять промолчала. Она-то его варила как раз к приходу мужа, чтобы свежий был, не разогретый… выглядывала дражайшего супруга… за столько лет брака она ему и угождать привыкла, и вкусы его знала… да много чего она о муже знала.

И что Юрей ей изменяет, и с кем, и даже где именно. Знала и опять молчала, и терпела, и молилась, и надеялась на лучшее, вот уже тридцать пять лет надеялась. Со стороны – счастливая семья.

Муж, глава семьи, жена – его опора и помощница, дочка растёт… не красавица? Ну… весьма себе не красавица. Зато умница.

Ревея отлично знала, что внешность у неё… ей и мать говорила держаться за мужа, если кто на неё, дуру, позарится. Мол, с её-то мордой, дурака и не найдётся, век одна вековать будет. Пилила, шипела, ну и добилась своего. К двадцати годам Ревея себя женщиной даже не чувствовала, именно, что лошадь бесполая. Где уж девушке было подумать о чём-то другом, засомневаться – ей же это в голову с детства вкладывали! Вот мать у неё красотка, а Ревея вся в отца, страшная, как кобыла… тощая, мосластая… помочь дочери подчеркнуть свои сильные стороны и скрыть недостатки? Мамаша даже и не пыталась, то ли ума не хватило, то ли души[21]21
  Лично наблюдала такую семью.


[Закрыть].

Так что встреча с Юреем была практически предрешена.

Мелкий домашний тиранчик и дурак нюхом почуял жертву. Надо отдать должное этой категории существ, чувствительность у них развита отлично, от некоторых женщин их ураганом относит, а к другим они липнут. Знают, кого можно прогнуть под себя и переломать, а тут и ломать-то не требовалось практически. С одной стороны Юрей внушал жене, какую он оказал ей честь своим предложением, с другой – её мамаша пилила. Долго усердствовать и не пришлось.

Женился Юрей в род Отт, это удачно получилось, а вот всё остальное… Михаил Отт на супруга Ревеи смотрел с откровенной брезгливостью. Брак он разрешил, думая, что для Ревеи даже такое окажется лучше, чем её мамаша, но вот приближать к себе Юрея? Давать ему какую-то должность? Что-то поручать?

Все дела Михаил, а потом и Евгений, демонстративно вёл только с Ревеей, отказываясь играть по правилам Юрея. Мужчина злился, бесился, раздражался и срывал злость на супруге, додавливая её самооценку с плинтуса до уровня пола подпола.

Ревея слушала и верила, слушала и старалась угодить своему всё более требовательному мужу, слушала и воспитывала дочь, необратимо уродуя психику девушки. Кладия росла копией матери, только чуть более симпатичной, всё же что-то ей и от отца перепало. Хоть волосы не такие жидкие были и более приятного цвета.

А характер у неё был полностью мамин, и нашла бы она себе такого же, как Юрей, уже давно, просто один домашний тиран не потерпел бы второго и давил конкуренцию на корню.

Ревея послушно сварила мужу кофе, и Кладия засуетилась на кухне, подогревая ужин. Вот сейчас мать помассирует мужу плечи, отец расслабится и разрешит подавать на стол, а сам пойдёт переодеваться в домашнее. Ревея будет ему помогать, а Кладия как раз успеет всё накрыть.

А потом отец им расскажет о своём дне.

Ну и они потом… тоже расскажут. Этот ритуал Юрей ввёл с первых дней – за ужином каждый рассказывает ему, что и как было сделано за день, ну и получает справедливую критику от главы семьи. А что?

Всем известно, ничего эти бабы нормально сделать не могут!

То, что Ревея была неплохим специалистом, работала на семейном заводе и на свою зарплату содержала и дом, и семью, Юрей во внимание не принимал. Вообще.

Бабы же! Тьфу!

Вот у него – дело другое, у него дела, а тут – делишки! Так что, выслушав рассказ Ревеи: пришла на работу, работала, вернулась домой – и дочери: то же самое, только плюс ещё посещение лавок в обеденное время, Юрей принялся рассказывать о себе, любимом.

– Я сегодня посетил четыре семьи. Поговорил с главами семейств…

Ревея внимательно слушала.

По словам мужа выходило так, что все согласились с его доводами. Он ведь такие разумные вещи говорит! Если Евгений пропал, его искать, конечно, надо, но без алтаря этого сделать нельзя. Остаётся только ждать. А пока ожидание длится, нельзя, чтобы родовое имущество оставалось без присмотра, вот каждый и должен взять на себя посильную ношу. А там, глядишь, алтарь и нового главу себе выберет вместо бестолкового мальчишки и найти Евгения можно будет.

Это же правильно!

Ревея слушала и молчала.

А что тут скажешь? Ну не могла она сказать супругу, что он ИДИОТ! Не могла!

Привыкла за столько-то лет быть послушной и покорной вещью для удобства, притерпелась, и как тут сообщишь, что слова Юрея… под измену роду они пока не попадают. Но… именно что пока и только потому, что Юрей искренне верит в то, о чём говорит.

Такое вот уникальное свойство идиота – сам придумал, сам поверил… и получается, что перед родовым алтарем он практически чист. Он же действительно не со зла! А вот Ревея, которая понимает, что это грозит предательством… язык у неё не поворачивался.

Зато Кладия рот открыла.

Дочь Юрей любил, как умел, конечно, но всё ж таки его ребёнок, его собственность, так что позволялось дочери больше, чем жене.

– Папа, а ты уверен, что не начнётся грызня внутри рода? Если Евгения не найдут в ближайшее время, алтарь точно не откроется и мы можем стать… кем угодно, но не Отт.

– Почему? – даже удивился Юрей. – Евгений – безответственный мальчишка, не знаю, куда его понесло, но уверен, что он сейчас где-нибудь развлекается, позабыв обо всём на свете. Какие уж ему дела рода?

– Ох, папа… если ты так думаешь…

Юрей только вздохнул.

Как же глупы эти бабы!

– Дочка, ни о чём не думай. Папа всё уладит!

Кладия кивнула.

Её это особенно ни в чём не убедило. Уладит? Да, наверное, только вот отец не из родовых, и ответственность у него другая, и спрос с него другой. А Кладия воспитывалась вместе со всеми детьми в поместье Отт, Михаил каждые выходные приглашал всех детей и учителя для них приглашал, и о родовых обязательствах Кладия знала.

То, что сейчас пытается сделать отец, – это предательство. Он ничего не понимает, но ему всё равно прилетит, а она понимает. Так что…

Завтра она попробует что-то сделать.

Не будет она говорить с матерью, та просто тень отца, у неё уж и нет своего мнения, а вот Кладия страдать не согласна. Только вот что сделать-то?

Ну хоть прошение королю написать для начала. Судя по тому, что делает отец, разговаривать с кем-то из рода бессмысленно, её сейчас никто и слушать не будет, такую волну разогнал Юрей. А дело делать надо… да, она начнёт с прошения на имя его величества.

Россия

– Представляешь, Еня, какая сволочь?

Соня уже привычно беседовала с енотом. А что? Отличный собеседник, умный, воспитанный, сидит рядом, за руку её держит своими лапками, в глаза заглядывает, к груди прижимается теплой тушкой, и сразу легче становится. Словно тиски разжимаются, которые сжали сердце в своих ледяных лапах. И дышать можно…

– Решила для начала меня уволить… неужели она не понимает, что её решение бьет по Марте? Ладно я ей никто! Но Марта же её внучка! Хорошо, что у нас деньги есть, хоть какие-то. Я сто пятьдесят тысяч отложила, если что, мы пару месяцев продержимся. Или вообще поедем куда-нибудь отдохнуть… хотя это – нет. С енотами нас никуда не пустят, ну и ладно! Дома отдохнём! А Сеня?

– Крррррр, – сочувственно отозвался енот.

Евгений Н. Отт и не такое видел в своём мире. Просто не обращал внимания, а было, было ведь. И в дурдом запирали надоевших жен, и детей у них отнимали, и травили… не в смысле яда, а просто жизнь портили всей стаей. То есть высшим светом.

Кто-то от такого и спивался, и с собой мог покончить.

Раньше Евгений просто об этом не думал, даже не замечал, а вот сейчас кольнуло, словно острым шилом. Когда ты с другой стороны находишься, понимать начинаешь. Вот сейчас Соне и больно, и страшно, и он помочь ничем не может. А что он сделает?

Денег-то у него нет! Он – ЕНОТ!!!

Ведьма, тварь, ты мне за это ответишь!!!

– Сеня совсем Марту не любит. А это его дочь… знаешь, Еня, я рада, что ты у нас появился. До того, как ты нашёлся, она про папу спрашивала, а сейчас… сейчас практически о нём не говорит. Ты для неё важнее и интереснее папы. Если б ты знал, как это хорошо! Не надо Марте такого… она себе сейчас намечтает, придумает что-нибудь про Сеню, а потом разочаруется. Это плохо. Пусть лучше с самого начала знает правду.

– Виррррр?

– Думаешь, может исправиться? Я бы на такое счастье не рассчитывала. Я ведь ему не слишком-то и нужна была, денег у меня особо нет, связей нет, заводов-газет-пароходов тоже… я обычная, Еня. А Сене нужна самая-самая, знаешь, сколько я об этом слышала? И вот она, видимо, появилась.

– Фрррррр!

– Ты у меня тоже чудо. Ладно, давай спать, мне завтра Марту в садик вести.

Соня привычно заползла в спальник, Евгений растянулся рядом, примостив морду на округлостях и возвышенностях, и подумал, что Сеня – дебил.

Евгению сколько лет? Правильно, тридцать шесть, и из них вот уже двадцать лет за ним охотятся разные женщины. Литты и тиллы, разных возрастов, окрасов и состоятельности, умелости и привлекательности. Картотеку составить можно!