Текст книги "Проект «Крейсер»"

Поэтому, когда мэр попытался удрать вместе с генералом, возглавлявшим оборону, и своими прихлебателями, Рико сделал то, что подсказала ему совесть.

Расстрелял предателей прямо в космопорте. И взял все в свои руки.

Заводы и фабрики были спешно переоборудованы под производство маленьких мин и гипербомб, ручного оружия и патронов. Благо все русские заводы строились так, чтобы мгновенно переключать их на оборонную промышленность.

А потом Рико сделал то, что мог. Взорвал четыре луны, создав вокруг планеты метеоритные кольца, нашпиговал их минами, ловушками и обманками и приготовился защищаться.

Роботы спешно рыли и оборудовали подземные убежища. Люди работали круглые сутки, падали у станков, но не жаловались. Поднимались, принимали стимуляторы – и снова принимались за работу.

Все понимали, что с булажонцами шутки плохи.

Приматы не уничтожали планеты. Не подвергали их ядерной бомбардировке. Они уничтожали оборону, подходили почти вплотную, высаживали десант – и полностью зачищали планету от местных жителей.

Эвакуироваться не успел бы никто.

Но Рико смог за три дня совершить чудо.

На помощь ему спешил флот. Но даже в самых глубоких слоях гипера они не успели бы раньше чем через пять дней. Два дня надо было продержаться.

В лучшем случае. В худшем – неделю.

И Рико вцепился зубами в астероидный пояс.

Эти несколько суток битвы впоследствии вошли во все учебники. Как пример абсолютно гениальных, нестандартных и безумных решений. Пилоты жертвовали собой, чтобы подбить хотя бы один корабль булажонцев. Устраивали ловушки. Заманивали корабли на мины. Шли на диверсии.

К моменту прихода помощи оставалось не больше пятисот солдат. Десант булажонцев таки высадился на поверхность планеты. И они даже смогли пробиться в одно из подземных убежищ.

Погибли порядка двухсот тысяч человек.

Но Рико совершил невозможное. Он выбил семьдесят процентов кораблей противника. Выбил бы и больше, но – увы! Даже эти пятьсот человек спаслись только благодаря счастливому случаю.

А если быть точным, булажонцы просто решили над ними поиздеваться. Понеся громадные потери, они таки смогли захватить флагман противника (в действительности – старенький эсминец), оплавили ему все орудия, заварили выходы и отбуксировали к поверхности планеты. Чтобы Эстевис посмотрел, как умирают люди, которых он не сумел защитить.

Но помощь пришла.

С точки зрения Рико – слишком поздно.

С точки зрения правительства Российской империи – вовремя. Они выбили остатки приматов, выпустили население из убежищ, оставили солдат для их защиты – и двинулись к планетам булажонцев.

Разгорелась кровавая война. На уничтожение.

И Рико был в первых рядах.

За свои подвиги на Бресте он получил полковника. К концу кампании он был генералом. Его заслуги признавали все. Как свои, так и противники.

Единственное, что приводило генерала в бешенство, – гибель гражданских. Напрасная гибель. Смерть, которой можно было избежать.

Из-за этого его и разжаловали обратно в полковники. Взаимная нелюбовь Рико и дипломатов, а также его нежелание исполнять «тупые и преступные приказы» вошли в легенды и анекдоты.

Сейчас Рико разносил в пух и прах подполковника ВС НОПАШ.

– Я не понял! Какого хрена вы вообще тут делаете?! Да, лайнер пропал на нашей территории! И что?! За это время сто раз можно было выслать разведчиков! Получить информацию от осведомителей! Начать преследование! Вместо этого вы сидите на заднице в открытом космосе и ждете, пока вас под нее кто-то пнет?! А Сарн с каждой минутой удаляется все дальше и дальше! Какого… и…?!!

– Сарн прислал нам письмо, – проблеял устрашенный подполковник. – Он сказал, что если мы…

– Письмо!!! – рявкнул вконец разозленный Рико.

Подполковник послушно вложил ему в руку инфокристалл. Рико взял его и засунул в считыватель. На экране тут же появилось лицо Сарна.

Пират вежливо раскланялся и заговорил:

– Доброго времени суток, господа. Полагаю, вы уже в курсе, что пассажиры «Звезды Америки» наслаждаются моим гостеприимством. И будут наслаждаться им, пока за них не соберут выкуп. На всякий случай я оставляю вам списки пассажиров. Каждого пассажира первого класса я оцениваю в миллион галактов. Второго – в пятьсот тысяч. Третьего – в триста. Это ведь совсем недорого. Так что передайте родственникам, пусть собирают деньги. Если за кого-то не заплатят, я оставлю за собой право распоряжаться их судьбами по своему усмотрению. Если попытаетесь преследовать меня – я также распоряжусь их судьбами, как мне будет угодно. Через несколько дней вы получите список людей, которых сможете выкупить, условия перевода денег и прочие необходимые реквизиты. С неуважением. Сарн Готтран. – Пират снова раскланялся и исчез с экрана.

Рико сверкнул глазами:

– Ну и какого… и… ты, урод…, сидишь тут на… и…?!

Родители Рико эмигрировали в Российскую империю из НОПАШ. С одной аграрной планетки, на которой жили люди с примесью латинской крови. Так что Рико достался бешеный темперамент. А ругаться он научился уже на флоте.

– Что тут происходит?

Вопрос был задан невероятно высокомерным тоном. И судя по тому, как дернулся подполковник, обладатель голоса был важной птицей.

Полковник Эстевис медленно развернулся на сто восемьдесят градусов.

На него смотрел… смотрело… это было явно штатское лицо. И, кажется, оно относилось к мужскому полу.

Рико терпеть не мог таких существ.

Тонкое, надушенное, с невероятно белой кожей, под которой прослеживались синие ниточки вен, с золотыми локонами и полным отсутствием мускулов. Зато на каблуках и в невероятно дорогих шмотках. Рико сильно подозревал, что это еще и гей-пацифист.

«Эх, его бы к нам в казарму… месяца на три, на человека бы похож стал», – ностальгически подумалось полковнику. После чего он приподнял брови:

– Полковник Эстевис. С кем имею честь?

– Алиент Видрасё. На борту пропавшего лайнера была моя сестра Иридина. Я запретил преследование. Я не могу рисковать ее жизнью! Уже есть договоренность о браке Дины с…

Дальше Рико уже не слушал.

– Подполковник, почему на военном корабле находятся посторонние?!

Подполковник вытянулся еще больше.

– Мистер Видрасё сын сенатора НОПАШ…

– Я НЕ ПОНЯЛ, – когда Рико начинал говорить подобным тоном, даже стены покрывались изморозью, – ПОЧЕМУ НА ВОЕННОМ КОРАБЛЕ НАХОДЯТСЯ ГРАЖДАНСКИЕ ЛИЦА?!

Блондинчик что-то пискнул, но куда там!

– Если через десять минут вы не уберете отсюда эту крысу – я спущу его в шлюз! Без скафандра!

– Что вы себе позволяете?! Я на вас жалобу напишу!!! – грозно пропищал Алиент Видрасё.

Хрясь…

Блондинчик заткнулся и медленно опустился на пол.

Хруст нижней челюсти был слышен вполне отчетливо. Рико свой удар знал. По ощущениям – сложный перелом челюсти и минимум пять зубов долой.

– Взять эту дрянь, – процедил полковник. – В рубке находились гражданские лица. При прохождении метеоритного потока корабль тряхнуло – и парень наткнулся мордой… на спинку кресла. Положите его в регенератор и не выпускайте минимум десять дней. Пока новые зубы не вырастут!

Двое солдат подхватили бессознательное тело. И с ухмылками переглянулись.

Сомнений не было – скоро по флоту пойдет гулять очередная история.

Рико повернулся к подполковнику:

– А теперь подробно. Координаты столкновения. Пойдем посмотрим на место битвы.

– Думаете, удастся что-то отследить?

Рико стиснул зубы.

Его бы воля – ноги бы вырывал пиратам!

Проследить! Ага, Сарн совсем дурак! Потому и не пойман больше десяти лет!

– Не думаю, что мы что-то найдем. Но работать надо.

Никогда Рико не ошибался с таким удовольствием. По прибытии в расчетную точку они таки приняли сигнал спасшлюпки. И полковник приказал ее выловить.

Шлюпка оказалась пуста. Но там была запись, просматривая которую Рико выругался восьмиэтажным. Не со злости, нет. От восхищения.

Небольшой, размером с яблоко, металлический шарик. Рико читал о таких. Универсальный приемопередатчик. Стоит бешеных денег. Состоит из двух частей – приемник и передатчик. Ничего другого не уловит. Но сигнал родного устройства принимает за парсек. Недавняя разработка, доступная пока только спецслужбам.

Запись была только голосовая. Всего несколько фраз.

– Тем, кто найдет этот передатчик. Если вы пираты – это мой смертный приговор. Если нет – прошу передать ее тем, кто расследует захват «Звезды Америки». – Несколько секунд молчания, и дальше: – Меня зовут Мисико-сан. Имя моей семьи и мое лицо прошу оставить неизвестными широкой публике. Как и эту запись. Лайнер захвачен пиратами. У меня осталась вторая часть передатчика, которую я активирую, как только смогу. Дальше все зависит от вас. Да смилуются над нами боги.

Коротко и по делу.

Рико только присвистнул.

– Кхонка. Есть такая в списке?

Мисико Накимора действительно была в списке пассажиров первого класса.

– Какая же она умница! Если выживет – я на ней женюсь! – восхищенно выдохнул Рико.

Это же надо! Определить, что корабль захвачен пиратами, и отдать единственную надежду на спасение вот так, наудачу. И ей ведь повезло! Передатчик попал в руки к единственному человеку, который не бросит поиски. Никогда не бросит.

– Значит, точно помрет, – фыркнул один из инженеров связи.

Нелюбовь Рико к прекрасному полу была во флоте притчей во языцех.

Полковник развернулся:

– А если хоть одно слово выйдет за пределы рубки, если я только узнаю… ноги вырву. А тебе, сопляк, десять нарядов вне очереди. Окажись там ты – обделался бы. Вопросы?

– Так точно, товарищ полковник, – вытянулся связист.

Сам понимал – глупость ляпнул.

Умная девочка. Хоть бы она спаслась…

Спустя двадцать дней пришло требование о выкупе от Сарна. Как водится – номер счета. На Дамбо, где отследить его не было никакой возможности. И список тех, кого отпустит пират.

В списке не было Авроры Вариной и Калерии Вайндграсс.

Девушек сочли погибшими.

Иридину Видрасё пират предложил вернуть через пару стандарт-месяцев, когда наиграется. Но сенатор Видрасё публично заявил, что «шлюха грязного пирата никогда не ступит под крышу его дома».

Полковник Эстевис только сплюнул, услышав такое заявление. И сильно пожалел, что не выбил сыночку сенатора еще и мозги вдобавок к зубам.

И еще пообещал себе рано или поздно найти базу Сарна. И расквитаться с пиратом за все хорошее и плохое.

Как следует расквитаться.

Сарн тем временем добрался до базы.

Собственно, баз было две. Одна – на планете. Под куполом. Вторая – космическая станция в астероидном поясе. Армейская, списанная. С нее сняли все орудия и продали за копейки.

Сарну пришлось в свое время изрядно потрудиться, чтобы восстановить боеготовность станции. Но теперь он был спокоен. Его станция могла спокойно изничтожить несколько линкоров. Да и остальное – минные поля, несколько крейсеров, пара линкоров… здесь можно было чувствовать себя в безопасности.

Хотя лично Сарн предпочитал жить на станции.

На планетарной базе у него тоже были апартаменты. Но пират был травленым волком. И предпочитал находиться там, откуда легко удрать. В любой момент.

Здесь же, на космической станции, разместился и Эрасмиус Гризмер. Оборудовал себе лабораторию и принялся колдовать над чем-то в астероидном поясе. Обещая Сарну, что результат будет к концу стандарт-года.

Сарн не возражал. Ученый и пират нашли общий язык.

– Добрый день, доктор. Чем занимаетесь?

Эрасмиус Гризмер оторвался от какой-то сверкающей всеми металлическими частями установки и улыбнулся Сарну.

– Капитан! Я рад вас видеть. Вот хотел синтезировать немного белка. Матке для ускоренного роста… впрочем, это все сугубо мои научные проблемы. Ради вас я всегда готов сделать перерыв.

За прошедшие три месяца мужчины, как ни странно… нет, не сдружились. Это была бы дружба тигра со змеей. Скорее – нашли общий язык.

Сарн убедился, что Эрасмиус настоящий, а не самозванец. И хотя он много просит, но дает еще больше. Стало быть – доктор будет очень полезен. А все полезное надо пристроить к делу. Сейчас, спустя три стандарт-месяца, в ведении Эрасмиуса находилась вся медицина. Он заведовал клиникой, в которой лечились все пираты. И не только лечились. Эрасмиус вышиб пинками весь персонал, который из средств дезинфекции (как внешней, так и внутренней) признавал только спирт, подобрал себе человек двадцать – и дело пошло. Пока прибыло далеко не все оборудование, которое он заказывал, но и того, что пришло, вполне хватало для приживления пиратам новых рук, ног, глаз, а кое-кому доктор успел уже поменять отпечатки пальцев, скан сетчатки и черты лица.

Он сутки напролет просиживал в лаборатории, калибруя и сопрягая оборудование. Мог несколько часов просидеть у постели больного, убеждаясь, что операция прошла так, как ему надо. Мог быть удивительно ласковым и нежным с пациентом.

С одной стороны.

С другой же…

Для опытов в лабораторию были затребованы десять человек. Восемь женщин и двое мужчин. И Сарн распорядился отобрать кого похуже. Из тех, кого уже точно нельзя было сплавить за выкуп.

Как-то Сарн проходил мимо лаборатории, когда оттуда выносили тело. Полюбопытствовав, пират навсегда зарекся лезть в опыты этого сумасшедшего. Увиденное ужаснуло даже его. Он не испугался бы, если бы Эрасмиус распустил женщину на лапшу с помощью лапшерезки. Или настрогал бы тоненькими ломтиками и поджег.

Но… женщины как таковой не было. Целым сохранилось только лицо. Остальное же…

Больше всего это напоминало клубок серовато-синеватых скользких трубок в форме человеческого тела, истекающий какой-то голубоватой слизью и проросший (именно проросший!) чем-то вроде мха. Или тонких длинных грибов? В ботанике Сарн был не силен, а после увиденного не распознал бы и яблоко. Блевать, простите, хотелось.

Пират напился до чертиков и решил для себя, что он в опыты лезть не будет. Пусть этот безумец делает, что пожелает. Лишь бы дал Сарну обещанное.

– Сделайте, доктор, – улыбнулся пират. Почти искренне улыбнулся. – Приглашаю вас ко мне – выпить чего-нибудь покрепче за успех нашего дела.

– С удовольствием, – ответно улыбнулся Эрасмиус. – А какого дела?

– Сегодня доставили последнее оборудование, которое вам было нужно для начала выращивания маток.

Лицо Эрасмиуса озарилось неподдельной радостью. Словно ребенку дали огромную конфету.

– Капитан! Это просто великолепно! Я с каждым днем все больше убеждаюсь, что вы – невероятный человек! Что ж, пойдемте к вам! Я бы пригласил вас посидеть в лаборатории, но у меня тут пока еще бардак. Вот когда начнем работать…

– Тогда, доктор, у вас будет еще больший бардак. – Сарн распахнул дверь, с облегчением выбираясь из лаборатории. – Я знаю, вы даже поесть забываете, увлекаясь новыми опытами.

– Да если бы не дядя Джим, которого вы ко мне приставили, – незаменимый человек! Хотя иногда он меня отвлекает в самый неподходящий момент!

Дядя Джим, он же Джим Том, мулат, пиратствовал рядом с Сарном с самого начала его карьеры. Надо сказать, что Сарн долгое время приглядывался к нему, но потом успокоился и даже начал доверять. И было отчего. У Джима отсутствовало стратегическое мышление. Ему совершенно не давались никакие науки. Дрался он отлично, но только если один на один. Стоило ему выйти одному на двоих-троих противников – и он тут же проигрывал. Джим не умел рассчитать, кого надо нейтрализовать сразу, а кого – позже. В то же время мулат был достаточно умен, чтобы понимать – он по натуре не лидер. Джим не мог командовать никем и ничем. Даже тремя уборщиками коридоров на пиратской базе. Ему просто это не было дано. Как кому-то не дано слуха или голоса. Но в роли «второго», в роли «адъютанта» Джим был незаменим.

Сарн знал – поставь он Джима командовать, получит выжженную пустыню.

Но если оставить парня при себе – у него будет идеальный денщик.

Так почему бы и нет?

Джим остался при Сарне – и обеспечивал пирата всем необходимым, пока в одном из боев (он же не крыса тыловая, в каюте сидеть!) ему не оторвало ногу.

Биопротез, увы, есть биопротез. Ходил Джим без палки, но о боях пришлось забыть. Тем и плохи были биопротезы, что сигнал от живых нервов к приживленным мог пройти с опозданием – или вообще пойти не так, как надо. И в итоге иногда Джим просто падал, не успевая даже ухватиться за стенку, потому что нога или замирала деревянной колодой, или начинала вопреки желаниям хозяина дергаться вправо и влево… Сарн подумал – и определил его к Эрасмиусу в качестве сначала одного из первых пациентов, а потом, когда Джим поправился, – то ли слуги, то ли соглядатая.

Джим отлично справлялся со своими обязанностями. И докладывал, что «док по уши в своих банках и склянках», «док вырастил руку Моури», «док отремонтировал морду Мэтьюсу» или «док извел на опыты еще одного пленника».

Эрасмиус не возражал. Сарна тоже все вполне устраивало.

Пленных можно и еще набрать. Надо будет опять сходить в рейд. Вот получит он выкуп еще за десяток человек – и можно отправляться.

Обидно, что дочка сенатора оказалась пустышкой, Сарн рассчитывал поиметь на ней пару миллионов галактов, но нет так нет. В конце концов, ее можно иметь и просто так. Без денег.

В кабинете, как всегда, было чисто и тихо. Сарн улыбнулся, указывая гостю на удобное кресло, и нажал на кнопку вызова.

Буквально через десять секунд в дверь поскреблись – и, не дождавшись ответа, заглянули внутрь.

– Вызывали, господин?

Сарн кивнул.

– Принеси вина. «Арэстис лавенга», второго века Взлета. У меня есть сто восьмидесятый год. Будете, док?

– Разумеется, капитан.

– Поняла? И что-нибудь к вину. Рысью!

Служанку снесло вихрем. Сарн ухмыльнулся.

– Располагайтесь, док. И посмотрите пока списки оборудования. Это то, что пришло последним, вчера вечером. Если вам еще что-то понадобится, вы мне скажите. Но, мне кажется, это все, что вы требовали по списку.

– Благодарю вас. – Эрасмиус взял распечатанные листки и зашелестел бумагой.

Разумеется, Сарн мог воспользоваться клавиатурой и вывести списки на комп. Но так было лучше. Намного лучше и удобнее.

И было что-то такое в старых бумажных документах… что-то очень уютное в век пластика и металла.

Эрасмиус проглядывал листки, время от времени расплываясь в довольной улыбке. Сарн молча ожидал вердикта.

Но служанка пришла раньше. Эрасмиус отвлекся, когда она стала расставлять на столе бокалы и тарелки, и удивленно поднял брови.

– Капитан, я где-то видел ее раньше?

– Разумеется, док. Вы даже летели с ней на одном лайнере. Если вы не помните – мисс Видрасё.

Эрасмиус фыркнул:

– Капитан, неужели из этой избалованной курицы можно сделать полезного человека?

Сарн пожал плечами:

– Это было несложно. Сломать эту дурочку проще, чем сухую галету. Особенно когда она узнала, что родной отец от нее отрекся.

– А он отрекся?

– Да. Решил, придурок, поиграть в благородство. Мол, лучше никакой дочери, чем опозоренная пиратами. Что ж, ему виднее. Никакой так никакой. Кстати, вам она не нужна?

– Хмм… – Эрасмиус повертел бокал с вином в руке и улыбнулся пирату. – Мой капитан, давайте сначала о деле, а потом об удовольствиях. Итак. У меня все готово, чтобы приступить к выращиванию маток. И хорошо бы сразу приступить к выращиванию пилота. Пилотов.

– Сколько их потребуется?

– Человек двадцать. Женщин, разумеется. Я предполагаю, что на первом этапе будут большие потери материала.

– Почему же?

– Потому что необходимы будут внутриутробные операции на плоде. Облучения. Много разных процедур. Часть плодов погибнет. Часть женщин – тоже. Кстати, капитан, советую выбирать женщин здоровых и… с которыми вы сможете переспать.

– Зачем?

– Затем, что конструировать пилотов я буду на основе ваших генов. Чтобы они чувствовали сродство с вами.

– Вы хотите сделать из человека пилота.

– Нет, не так. Я хочу сделать из человека часть корабля. У вас будут выращенные живые полуразумные крейсера. И у вас будут выращенные пилоты. Я сразу стану сопрягать их материал с материалом матки, в которой будет выращиваться корабль. Чтобы они были частью друг друга. Более того, чтобы пилот мог влиять на процесс выращивания своего корабля!

– Друг мой, мне этого просто не понять. Скажите, что именно вам хочется получить, и оно у вас будет. Но не мучайте меня наукой. Прошу вас.

Эрасмиус покачал головой:

– Капитан, вы напрасно прибедняетесь. Я знаю, вы способны на многое. Но ладно. Если вкратце, оборудование доставлено. Все необходимые реактивы и материалы тоже есть. Осталось найти двадцать женщин, оплодотворенных вами. Сможете?

Сарн улыбнулся.

– Здоровых женщин. Как скоро они вам нужны?

– Как получится – так и получится.

– Тогда… давайте начнем вот с этой? Вы не возражаете?

Иридина в ужасе замерла. Бутылка со звоном выпала из ее пальцев.

Сарн сверкнул на женщину глазами.

– Убери все, тварь! И пошла вон! Вечером придешь.

Женщина негнущимися пальцами подобрала осколки, вытерла красную лужу на полу и вышла.

Калерия была зла как сам черт!

Да если бы черт спустился к ней – она бы оторвала мерзавцу хвост, завязала бантом вокруг рогов и пропустила бедную нечисть через мясорубку.

Сарн, как и обещал, развлекался.

От всей души.

Сначала на глазах у Калерии превращая в покорное и забитое существо Иридину. И объясняя, что это ждет и саму Леру.

Ему даже нравилось, что Лера так плохо реагирует на его усилия.

Хотя… Лере было страшно. Безумно страшно. Спасала только привычка. Чем страшнее было Калерии Вайндграсс, тем внешне спокойнее она становилась. Спокойнее, безразличнее, равнодушнее… внешне.

В душе она могла корчиться от ужаса и кричать от боли.

Наружу не прорывалось ничего.

Так что последние два с хвостиком галактических месяца Калерия сидела на цепи в комнатах Сарна. На цепи – в буквальном смысле. В ошейнике, прикованная к ножке кровати и ожидающая любого решения пирата. Что бы он ни придумал.

И Лера знала, что все окончится ее смертью.

Молилась она только об одном.

Чтобы не было слишком больно и унизительно.

Хотелось уйти с достоинством. А в идеале – добраться до глотки проклятого пирата. Но он был слишком осторожен… Ах, хотя бы один шанс!!!

А вот Аврора оказалась в сложном положении. Когда Сарн выбрал ее в качестве личной жертвы, она разозлилась.

Не растерялась, не впала в истерику от ужаса – девушку трясло от ярости и гнева.

Это ж надо!

Она столько всего сделала! Столько перенесла! Так хотела домой!

Отпуск был так близко! И ее всего лишают! И кто?!

Паршивый пират!

Чтоб ему на белом карлике провести остаток дней!

Но, когда первый приступ ярости прошел, Аврора начала размышлять.

Она нашла «союзниц». Пусть Калерия была нопашкой, а Иридина вообще тряпкой, но даже такие союзники лучше, чем вообще ничего.

Союзники – пункт первый.

Пункт второй.

Сарн.

Не то чтобы Аврора любила боль. Или получала удовольствие, когда ее унижают во время секса.

Но она ведь была шпионкой. И ее учили. И учили очень хорошо.

Аврора могла испытывать любые эмоции, которые сама пожелает. А боль… говорят же, что боль – это просто другая сторона удовольствия.

Секс – это важная часть человеческой жизни. И Аврора, как и любой шпион Русины, владела всеми возможными техниками. Более того, испытала все на себе. И могла применять.

Специально ее на подготовке не мучили. Но ситуации бывают разные. Она могла столкнуться с садистом. Или с мазохистом. И даже лечь в постель с подобным существом. Она должна была быть готовой. И Аврора благословляла своих учителей.

Сарн любил пытать и мучить. Любил причинять боль. Любил слезы. Но… какое удовольствие в том, чтобы жертва цеплялась за тебя и умоляла сделать ей больно?

Еще и еще.

Снова и снова…

Чего ей это стоило – знала одна Аврора.

Психотехники. Самогипноз. Самообработка.

Собственно, личность Авроры была просто спрятана в дальний уголок сознания. А наружу вылезла бесстыжая нимфоманка-извращенка, готовая на все ради своего удовольствия.

Была среди масок Авроры и такая. Хотя ей это и не доставляло никакого удовольствия. Сама Ро мечтала о доме. Детях. Счастливой семье.

А вместо этого приходилось цепляться за Сарна и умолять подарить ей еще одну ночь. И еще. И снова и снова…

В итоге пират пока не отдавал ее команде. Но и не доверял. И тоже держал взаперти.

Дина, бедная девочка, была вынуждена прислуживать и Авроре и Калерии.

А Аврора с каждым днем злилась все сильнее и сильнее.

Маячок давно был расконсервирован. Но толку-то с него?

Его надо было поместить в передающее оборудование. В идеале – на ретранслятор.

Авроре было известно, где оно находится. Но вот как туда добраться?

Черт его знает!

Пока ее не выпускают из каюты – все бесполезно.

Все изменилось через два дня. Сарн опять провел ночь с Авророй. И выпустил ее из каюты.

– Будешь мне прислуживать вместо этой дуры.

– Вы убили ее? – выдохнула Аврора. – А я так хотела посмотреть!

Козе понятно, не хотела. Но надо же узнать о судьбе «подруги». Сарн рассмеялся и похлопал Аврору по щеке.

– Давно мне таких, как ты, не попадалось.

Аврора скорчила рожицу. Как так?! Я уникальная! Но промолчала. Отлично зная, что за не вовремя сказанное слово можно получить пару часов весьма неприятных сексуальных упражнений.

– Она жива. Я отдал ее в лабораторию на опыты.

Аврора чуть не задохнулась.

Бедная Дина. Такого никому не пожелаешь.

Но вслух она сказала совсем другое:

– Говорят, этот доктор настоящий искусник! А можно мне будет сходить к нему в гости… на экскурсию? Это, должно быть, так возбуждающе?

Язычок облизнул розовые губки.

Сарн фыркнул:

– Ничего возбуждающего в беременных женщинах нет. Все они на редкость отвратительны. Но я могу сводить тебя.

– Пожалуйста… – Аврора стала на колени и прижалась лицом к брюкам пирата. – Я была бы так благодарна…

Молния расстегнулась с тихим шелестом.

– Можешь начать высказывать свою благодарность уже сейчас. И если будешь недостаточно старательной – я тебя выпорю кнутом.

– О, я буду очень старательной… – заверила Аврора. И приступила к делу.

Хотя кнута избежать и не удалось.

Когда в комнату вместо Дины вошла Тайса, Калерия глазам своим не поверила.

– Ты?!

– Я.

Аврора тоже была в шоке. Она помнила Калерию как крепкую, симпатичную женщину. Воина. А сейчас перед ней на постели была прикована… секс-игрушка? Рабыня?

Калерия сильно похудела. Но это было ей даже к лицу.

А вот все остальное…

Куча шрамов по всему телу. Ошейник. Наручники. Полное отсутствие одежды.

И – страх вперемешку с яростью в больших глазах.

Это затравленное существо не имело ничего общего с той Лерой. Аврора вздохнула – и приступила к уборке, попутно болтая о пустяках. Калерия ничего не отвечала, глядя в стену. Оно и понятно. Апартаменты Сарна были оборудованы не одной камерой.

Наконец Аврора отцепила пленницу и повела в ванную. Обе женщины молчали. Аврора помогала Калерии вымыться – и потихоньку нажимала пальцами в старом коде.

– Дина у профессора.

Калерия перехватила мочалку. Несколько прикосновений под защитой ткани.

– Черный доктор?

– Да. Он здесь.

– У тебя есть план?

– Да. Нужно время. Пока я изображаю сумасшедшую нимфоманку-мазохистку. Ничему не удивляйся.

– Зачем?

– Свобода передвижения. Мне бы в радиорубку…

– Если бы я могла тебе помочь…

– Старайся не поддаться Сарну. Ты мне нужна здесь.

– Зачем?

– Не знаю. Но так надо.

– Обещаю.

Прикрытие полотенца, легкие жесты рук…

Что могут сделать две женщины против армады пиратов?

Или ничего, или очень многое.

Авроре понадобилось больше полугода. Полгода она послушно выносила горшки, убирала комнату, помогала Калерии, участвовала в садистских развлечениях Сарна… и с каждым днем все больше зверела!

Но кто время выиграл – в итоге выиграл все.

Эту фразу разведчиков заставляли повторять по пятьсот раз.

Терпение, терпение и еще раз терпение. Или ты просто потеряешь все.

И Аврора старалась.

Пират уже воспринимал ее как деталь интерьера. Она превратилась в покорную собачку. Приносила тапочки и напитки, тихонько сидела рядом на коврике… и мечтала добраться до центра связи.

Но как это сделать?

Аврора не спешила.

Она ходила по коридорам, скромно опустив глаза, покачивала бедрами и улыбалась. Хорошо хоть роль Мисико требовала привлекательного лица и тела. Шрамы скрывало закрытое платье, а лицо Сарн не трогал.

Как соблазнить мужчину?

Для кого-то это сложный вопрос. Но на самом деле соблазнить – несложно. Именно вскружить голову, заставить с тобой переспать, очаровать на пару ночей… это пустяки. Для этого не нужно даже слов. Достаточно языка тела. Легкий жест рукой, покачивание бедер, загадочная улыбка, взгляд из-под ресниц… Аврора и это умела.

Язык тела иногда говорит о женщине намного больше, чем самые откровенные слова.

И через несколько стандарт-месяцев Аврора таки поймала свою золотую рыбку.

Карасика звали Иртам Шенон. И он был связистом.

Как он оказался рядом с Авророй?

Девушка шла за бутылкой тхэньского виски для Сарна. А Иртам случайно порвал комбинезон и пришел на склад за новой вещью.

О Сарне можно было сказать многое.

Мерзавец, подонок, негодяй, извращенец, но своих людей он держал в строгости. Пока они на станции – никаких гулянок и пьянок. На планете – там да, там оборудован комплекс, там можете отрываться по полной программе. Или вообще слетать на Дамбо. С появлением Эрасмиуса Гризмера многие пираты обрели вторую жизнь. Точнее – новый папиллярный узор и рисунок сетчатки глаза. Для доктора это были детские игрушки.

А вот на станции – армейский порядок. За спиртное – порка. За баб – вон из команды. За неподчинение – расстрел на месте. И именно поэтому у Авроры появился шанс.

Слишком уж некоторым хотелось отомстить Сарну, поваляв его игрушку. И вообще – запретный плод сладок. Особенно если этот плод всем поведением намекает, что очень не против упасть в твои руки.

Иртам не стал исключением. И уже через несколько дней Аврора начала натыкаться на него в коридорах.

Поклевка.

Девушка молчала, стреляла глазками и старалась задеть парня то бедром, то грудью. И улыбалась.

Проверенная тактика сбоев не давала. И уже через три дня Аврора оказалась вместе с Иртамом в маленьком закутке, где, она точно знала, не было ни одной камеры.

Но это же не повод заниматься там сексом?

Конечно нет!

А вот когда у милого Иртама будет дежурство, она обязательно, да-да, в радиорубке, там же можно запереться… и она не будет в таком ужасе, а то ведь Сарн…

Упоминание о Сарне сбавило накал страстей – и Аврора сбежала, ухмыляясь про себя.

Подсечка.

И остается вытащить.

Конечно, неприятно ложиться под пирата. Но с другой стороны – жить хотелось. А еще нужно оружие, а еще подать сигнал, да и какая разница – один, двое? Ради Русины она бы и под всю армию НОПАШ легла. А уж ради своей жизни – тем более. Живая она Русине больше пригодится.

Уже через пять дней Авроре удалось попасть в радиорубку. Жаль, ненадолго.

Но еще через десять стандарт-суток она оказалась там на всю ночь.

Сарн ушел в рейд. И Аврора, естественно, осталась на станции. Отправлять ее вниз Сарн пока не хотел, справедливо полагая, что там его игрушку вмиг оприходуют, не глядя ни на какие запреты. Угрозы – они хороши для трезвых. А когда человек пьян, как фортепьян, да еще под наркотой – нет, перед смертью он, может, и раскается, да толку чуть.