Текст книги "Морские рассказы"

Под аккомпанемент дождя

11.07.2000 г.

Кронштадт. Мы стоим на форту «Константин».

Мы – это я (Галина), Андрей Березкин (капитан яхты «Былина») и ее остальной экипаж: три кадета англичанина – Мэт, Джейсон и Гэрри, их наставница Викки (англичанка) и двое наших ребят: курсантка Анна и механик Слава из Выборга (как потом выяснилось – председатель федерации парусного спорта г. Выборга и капитан Алькора).

Неделю назад Андрей предложил мне пойти на его лодке на «Cutty Sark» в качестве старпома. Узнав, что на борту будут четверо англичан, не говорящих по-русски, я обрадовалась возможности поиметь неплохую практику в языке и согласилась на его предложение.

Финская виза у меня уже была, Андрей быстро шлепнул шведскую и немецкую. За неделю наполнила яхту продуктами, закупленными на спонсорские деньги и, радуясь чистоте «Былины», в которой Андрей содержит свою любимицу, прыгнула на борт, чмокнув на прощание дочку.

Отошли из ВМФа в 21.20, 10 июля, после интервью многочисленному составу теле– и радиокорреспондентов. Помпа такому плаванию справедлива: раньше интерченч осуществлялся непосредственно перед гонкой или коротким переходом какого-либо из этапов соревнований. Теперь же англичане у нас на борту с самого начала плавания, в основном составе экипажа. Такой поход осуществляется впервые. Так вот. Устав от бесконечной и бесполезной борьбы за чистоту и против постоянного запаха грязных носок на своей яхте, я получала удовольствие от чистоты вымытой палубы, аккуратного, хорошо продуманного дизайнером камбуза, свежеокрашенного подволока, работающего как часы, удобно расположенного шведского двигателя. Но счастье мое длилось недолго: вскоре вещи обитателей яхты начали выползать из своих укромных мест и заполонили всю яхту. Постепенно, один за другим, стали выходить из строя приборы: сначала отказал лаг, затем подсветка компаса, погасли кормовые ходовые огни и, наконец, заглох двигатель. Ну, в общем, началась обычная яхтенная жизнь, как на всякой нормальной яхте.

Впрочем, цивилизация, которая не стоит на месте, помогла решению некоторых наших проблем: по мобильнику наш механик Слава связался со штатным механиком «Былины» в Питере и получил несколько дельных советов по устранению неисправностей яхты по части электрики. Итак, мы прибыли в Кронштадт уже с огнями и с рабочим двигателем. Так как было уже два часа ночи, нас никто не встретил. Мы благополучно ошвартовались у дебаркадера и залегли спать.

12.07.2000 г.

С утра едем на экскурсию по Кронштадту, которую заказал Андрей для наших англичан. На борту остались Слава и Андрей устранять оставшиеся поломки. По возвращении на яхту нас на причале ждали корреспонденты местной прессы, а затем обед в ресторанчике на причале, где мы ошвартовались. В 16.30, пройдя службы эмигрейшн, мы покинули родину.

Море встретило нас прекрасной солнечной погодой, свежим бэйдевиндом, который к вечеру сменился на галфвинд, а к утру и вовсе подарил бакштаг. Однако волна дает о себе знать: трое англичан укачались, но один из них продолжает работать. Это Гэрри, а Джейсона, похоже, качка не берет: у него толстая жировая прослойка, которая образует защиту от всех внешних раздражителей. Русский состав команды на высоте, правда, у нас больше взрослых – на нас и ответственность.

13.07.2000 г.

Вчера вечером ошвартовались в центре Хельсинки, среди огромного количества яхт, финишировавших в 1 этапе гонки, на который мы не попали из-за позднего приезда англичан. Погода испортилась, похолодало. Мы с Викки собираем грязное белье у всей команды и идем в прачечную. По окончании стирки долго разбираемся – где чьё. Часть белья безвозвратно утеряна. Но народ пока еще доброжелателен и особого неудовольствия на этот счет не выражает.

Сейчас на борту у нас лизен офицер (человек, который занимается нашими мелкими проблемами, сообщает нам сведения о предстоящих мероприятиях и т. п.). Мы все вместе составляем перечень спортивных состязаний, в которых каждый из нас будет задействован. Меня записали на греблю. Слава Богу, от всего другого я, хоть и с трудом, но открестилась. Бедная Викки, которая в два раза меня шире, безнадежно кивает головой, не смея сопротивляться, убежденная в том, что она обязана это делать, как воспитатель, вожак молодежи. Так что она будет и грести, и плавать, и играть в волейбол.

Прогуливаясь вдоль лодок, стоящих у нашего пирса, я встречаю Югиса, знакомого мне еще по «Кубкам Балтики» с рижской яхты «Спаниель». Югис является представителем Латвии в ISTA и попутно занимается подготовкой празднования 800-летия г. Риги в следующем году и «Cuty Sark» в 2003 г. Он пригласил весь наш экипаж на свою лодку. На «Спаниеле» нас ждет встреча с экипажами «Ариэля» и «Урании». Мы говорим на четырёх языках и неплохо понимаем друг друга.

14.07.2000 г.

Я продрала глаза в 8 00. Анна уже стояла у плиты, каша булькала в кастрюле, и я посчитала неудобным валяться в постели. Погода опять хмурилась и поплевывала мелким дождем. Пересилив себя, я выбралась из койки. После душа жизнь показалась менее серой, чем час назад, а после завтрака и вовсе восхитительной.

Пошли с Викки в магазин. Мне предстояла сложная задача: т. к. я искала продукты дешевые, то проходила мимо тех товаров, которые, по мнению Вики, нам были необходимы. Пришлось идти на компромисс и купить кое-что из дорогого, чтобы она не подумала, что их кормим второсортными продуктами.

У Славы завтра день рожденья. Он ждет приезда жены и почти не уходит с лодки.

Вечером офицерский состав приглашен на пати на яхту «Урания» (Нидерланды). Мы с Андреем, Анной и Викки идем туда. Слава, прождавший целый день на лодке, решается пойти с нами, предварительно оставив Валентине (своей жене) записку.

Еще днем, т. к. Валя должна приехать с подругой, мы со Славой идем на «Адмирал», стоящий в следующей гавани, договариваться о ночлеге для двоих. На причале оказались три русские яхты, не участвующие в «Cuty Sark». Это, помимо «Адмирала», еще «Браво» и «Бегущая». Ребята впервые оказались вовлечены в праздник такого размаха (если не считать регату 1996 года, прошедшую через Питер) и были поражены хорошей организацией всяких бытовых мелочей, таких как: передвижные душевые, туалеты, огромное количество торговых точек на причалах (сувениры, кафе) и быстрой ночной уборкой улиц после дневного народного гуляния.

Валя с подругой прибыли во время нашего пребывания на «Урании» и уже успели немного подмерзнуть, сидя в кокпите, но «у них было…», так что особенно скучать им не пришлось.

Мы посидели все вместе еще с часик и пошли спать, т. к. наутро нам предстоят соревнования по волейболу, баскетболу, гребле и плаванию.

15.07.2000 г.

Моя очередь готовить завтрак. Я продираю глаза, вижу: одну стрелку на семи, другую на пяти. Решив, что уже половина восьмого, вылезаю из койки. Накачав воду в чайник и кастрюлю, ставлю их на огонь. Андрей, проснувшись от шума, производимого моей возней, спрашивает меня, что я делаю. Я начинаю подробный доклад по меню. Андрей обрывает мою полусонную речь: почему я начинаю готовить в половине пятого утра? Как, еще только 4.30? Все побросав, я заползаю в койку и проваливаюсь в глубокий сон до нужного времени.

Но вот завтрак позади, мы все, кроме капитана, сидим в автобусе. Каждому выдали сухой паек: несколько бутербродов с сыром, ветчиной и овощами, шоколад, яблоко и по бутылке «Спрайта».

В 9.00 нас выгружают на центральном стадионе и выдают расписание наших соревнований.

Мы с Валей собирались быть только болельщицами, но график составлен так, что идет наслойка одного вида соревнований на другой. Мы обе сбрасываем куртки и идем на разминку, готовясь к бою.

Так как забросить мяч в сетку мне не удается – слабоват бросок, а рост явно не для баскетбола, то встаю в волейбольную команду. Тренировка кончается выбитым пальцем левой руки и несколькими дополнительными синяками. Нашу команду дополняют ребята с польской яхты, и мы с Валей освобождаемся от дальнейших усилий. Но спортивный азарт не проходит, и разминка положительно сказывается на нашем настроении.

Наша интернациональная команда проигрывает во всех видах, но это не омрачает нашего радостного настроения.

В 18.00 начинается построение команд, а в 18.30 – парад.

Мы шагаем строем экипаж за экипажем, с попевками, кричалками, звуками различных сигнальных горнов, под бравую музыку духового оркестра и под салют водяных пузырей, бросаемых в нас из толпы и наоборот. Наши мальчики купили водяные пистолеты и сражаются с другими такими же охламонами из строя и из толпы зрителей. Шествие заканчивается на центральной площади у собора. Здесь уже воздвигнута сцена, на которой принимают парад мер города и устроители гонок «Cuty Sark». Проходит награждение экипажей победителей I этапа соревнований. Толя Коновалов, как всегда, в призерах.

На сцену поднимаются капитаны с кадетами в униформах, один другого краше. Жаль, у Толиной команды разношерстный вид. Понятно, чтобы выйти на такую гонку, нужны немалые суммы – без спонсоров здесь не обойтись. Но, думаю, для тех же спонсоров было бы выгодно, чтоб на помост призеры вынесли их символику на футболках или куртках.

Но вот парад позади. Мы голодные спускаемся в яхту и всем экипажем готовим праздничный стол: ведь у нас Слава сегодня – именинник. Валя руководит приготовлениями пищи, и вскоре стол покрывается всевозможными вкусностями. Мы пьем шампанское, вино, но кадетам Вики разрешает выпить только 2 баночки джин-тоника на троих. Но и этого им оказывается много: через 10 минут они становятся суперактивными, и вся яхта из-за них приходит в движение. Начинаются песни и пляски. Я достаю свой синтезатор, и в пение вовлекается вся команда. Вечер заканчивается старыми комсомольскими песнями, которые в нашем хоре звучат с особым энтузиазмом. Все же в нас это крепко заложено, и что интересно – поются они с огромной любовью.

16.07.2000 г.

Мы с Викки едем на пароме на остров Свеаборг. Там для офицерского состава организована сауна. Мы проходим в здание, куда нас провожает спецкурьер и входим в раздевалку. А дальше немая сцена: мы стоим среди человек пятидесяти мужчин, совершенно голых. Наше появление никого не смущает, все продолжают заниматься своими делами. Так как стоять столбом посреди этого зрелища неудобно, то, протиснувшись сквозь толщу голых тел, мы находим кусок свободной лавки и раздеваемся до купальников, чем вызываем у окружающих недоуменные взгляды. В это время на другом конце раздевалки я вижу Андрея, который, слава Богу, одет в плавки, бросаемся к нему, как к спасательному кругу. В сауне народ дует пиво, закусывает сосисками и охаживает себя вениками. Пока я суетилась по поводу веников, Вики обнаружила пиво-сосисочную халяву.

На улице льет дождина и свищет северный ветер, которые приводит в восторг после жаркой парилки и прилично выпитого пива. Особое удовольствие доставляет купание в холодном озере, к которому от сауны ведут деревянные мостки. Андрей покидает нас раньше – его еще ждет капитанский обед. Нас никто не ждет, да к тому же нас и здесь неплохо кормят.

Мы торчим здесь почти до закрытия мероприятия. После нас в сауне остаются только поляки. Но они всегда везде и во всем в избытке: и в количестве, и по части шума. (В каждом порту нас ставят первым бортом, а несколько польских яхт – третьим, четвертым. Они скачут с причала на нашу лодку, как табун лошадей, с гиканьем и «ржанием» или перекрикиваются с причала на свою лодку в любое время суток, хоть это глубокая ночь.)

Вечером на яхте собираемся все усталые и разморенные, кто непосильным отдыхом: мы с Викки – сауной, Андрей – кэптэнсдиной, Мэт и Джейсон – свиданием с девушками, а кто – тяжким трудом: Аня с Гэри таскались по магазинам с целью загрузки яхты продуктами.

17.07.2000 г.

Подъем, завтрак, исполненный Джексоном, прощание с Валентиной, и мы выходим на парад парусов. Кэп дает мне задание сделать опись всех карт и подобрать их до Мариенхамена. Я углубляюсь в работу. По восторженным возгласам экипажа я сужу о погоде. Вот карты разобраны, подготовлены, я надеваю купальник и выхожу на палубу. Парад закончился, а вместе с ним и скрылось солнце. Тяжелая туча наползает на нас, и начинается дождь.

Так как вахта не наша, я забираюсь в койку и засыпаю. В 21.00 со всей армадой яхт мы встаем в одной из красивейших бухт финских шхер на якоря. Поскольку на нашей яхте гальюном пользоваться – это быть врагом № 1 нашему капитану, то гигиенический вопрос я решаю путем купания в море. Остальной народ предпочитает киснуть в собственном соку, либо терпеть до глубокой ночи, когда на других яхтах все угомонятся.

18. 07.2000 г.

Идем дальше среди классных яхт, одних обходим, другие обгоняют нас. Работают паруса и двигатели. Ветер погуливает от фордака до бейдевинда. Я сушу на себе мокрый купальник, не высохший за ночь. Остальные сидят упакованные в теплые куртки и ежатся, глядя на меня.

Постепенно все выключают двигатели и начинаются погонялки. У нас зарифленный грот и стаксель № 4. Андрей не хочет отдавать рифы, но заменить стаксель на геную разрешает. Постепенно мы наезжаем на финскую «Мэрисиси» и достаем польскую «Сарамату», которая у нас превращается в «Срамату», а только что обойденная «Athena» становится «Антеной». На фордачке нам помогают непромоканцы, вывешенные по бортам на просушку.

Но вот опять наползает черная туча, и все тряпки летят в салон, а вслед за тряпками лечу и я – одеваться. Но штормовое ожидание длиться недолго: вскоре солнце опять появляется, а туча проскакивает мимо. Мы с Мэтом садимся играть в «Морской бой». За игрой я лучше усваиваю английскую речь.

Мы подходим к Ханко. Туда заворачивает весь флот. Стоянка короткая – хватает только на туалетные дела. Странно: неужели проблема гальюна стоит на всех яхтах?

Вечером очередная стоянка в бухте. На сей раз у скалы, с «выползом» по швартовым концам на берег. Анна с Андреем пошли с какими-то визитами по яхтам. Викки, узнав, что на берегу затевается пати и между лодками курсирует фэри, организовала мальчишек на прогулку.

Обычно пати устраивают с бесплатным пивом и сосисками. Я уговорила Славу поехать с ними. Сразу после их отъезда стали сверкать молнии и грохотать гром. На небо опять наползли черные тучи. На яхту вернулись Андрей и Аня. Мы втроем сели за стол со свечой и пили чай, слушая раскаты грома.

Хлынул проливной дождь. Вскоре вернулись наши тусовщики, промокшие до ниток. Как выяснилось, на пати действительно были и пиво и сосиски, но по фантастической цене. Бесплатно давали только волейбольный мяч. Слава смотрел на меня волком: ведь я вытолкнула его чуть ли не насильно.

19.07.2000 г.

Снялись с якоря. Над головой солнышко, легкий ветерок, а впереди черная туча обложила небо и ждет нас с нетерпением, чтобы устроить очередную мойку.

Джейсон бреется. Его детское пятнадцатилетнее личико с розовыми щечками еще не знает никакой поросли, но ему хочется выглядеть мужчиной. Гэри сидит на шкоте и клюет носом: ранние подъемы ему даются с трудом. Мэт все еще спит. У него часто болит спина, и мы даем ему возможность полежать подольше.

Мы бросаем якорь возле небольшого городка Несби. Викки с кадетами едет на автобусную экскурсию по местным достопримечательностям. Русская часть нашей команды отправляется в сауну. Дорога ведет через лес. По обеим сторонам дороги краснеет спелая крупная земляника. Стремясь первыми попасть в сауну, мы, глотая слюну, проходим мимо. Сауна в пожарной части. Здесь на 2-ом этаже – холл с буфетной стойкой и телевизором, удобный туалет, затем раздевалка, душевая и сама сауна. Кругом чистота, уют, запах свежего дерева.

Наша четверка здесь в единичном составе. Полтора часа мы расслабляемся с пивом, принесенным с собой. Затем в холл набивается толпа народа, ожидающая своей очереди париться. Нам приходится закруглиться. На обратном пути углубляемся в черничник. Народ, слегка поклевав, идет дальше, боясь простуды после сауны. Я же не могу оторваться от кустов и выползаю из них только тогда, когда ягоды в рот уже не лезут. Да и комары достали!

20.07.2000 г.

Мы снимаемся с якоря. Вернее, пытаемся сняться. Через наш якорь переложены еще два: немецкие яхты «Муч» и «Аглая» бросили свои поверх нашего. Приходится выдирать из грунта заодно и их. Дождь с туманными сгустками сопровождают нас почти до самого Мариенхамена.

Швартуемся недалеко от трехмачтовика «Поммерн», ставшего музеем, одни из первых. Дело в том, что мы, в отличие от других яхт, шли более коротким путем, который нам указали местные жители – под мостом. Место, куда нас ставят, очень удачное: рядом туалет, душевые и сауна, а наш причал упирается в здание с ресторанчиком и телефонными будками. Одно плохо: спустя некоторое время приходят польские яхты и их снова швартуют к нам вторым и третьим бортами – опять нам не спать от шумных соседей!

22.07.2000 г.

С утра молодежь на соревнованиях: какие-то шутейные конкурсы: надо в танце проползать под натянутой веревкой, швырять на дальность сапоги и прочая чепуха. На мне более ответственная миссия – я готовлю обед. Надо успеть вовремя, т. к. между соревнованиями и парадом перерыв всего двадцать минут.

Я успеваю. Мальчишки тоже успевают приготовиться к параду: заготовлена целая батарея 2-х литровых пластиковых бутылей с водой, чтобы стрелять из водяных пистолетов.

Мы одеваемся в униформу «Былины»: куртки, футболки и кепки с названием яхты. Выстраиваемся так: я впереди с табличкой «Былина» – «St-Petersburg», за мной Викки с английским флагом и Слава с российским, позади их – молодежь с горном, противотуманным гудком и водяными пистолетами.

Остальные команды одеты кто во что: кто в свои униформы, кто с раскрашенными лицами и в соответствующих костюмах. Некоторые раскрасили лица в цвета своего флага.

Начинается парад. Как и в Хельсинки, мы идем в сопровождении громких диких звуков под проливным дождем в сухую погоду – ведь кроме наших юнцов водой вооружена каждая команда. Толпы зрителей встречают и провожают нас тем же.

Обойдя таким образом центральные улицы, останавливаемся у заранее сооруженной эстрады, с которой принимает парад вся местная знать и представители ISTA. Звучат теплые слова в адрес всех участников регаты «Cuty Sark», награждаются победители сегодняшней шутихи, и все довольные разбегаются по лодкам, чтобы переодеться к следующим мероприятиям. Далее у каждого своя тусовка: у тринизов пати на каком-то паруснике, у капитанов капитанский прием в каком-то муниципальном офисе, а у старпомов пикничок на вилле какой-то местной знати. Для дипломатических бесед Андрей берет с собой Викки и Анну (Анюта хорошо знает язык и, вообще, очень сообразительная девчушка. Ей 23, но она прекрасно вписывается в наше общество старичков). Мы со Славой надеваем фраки и идем на пикник.

На Вилле, где проходит прием для старших помощников, прекрасный сад с беседками и фонтаном, ручьем с каскадом и подсветкой. Нас угощают всевозможными салатами, мясным и рыбным ассорти и сырыми шампиньонами с различными соусами. У стоек симпатичные девчушки разливают напиток из финской водки, фруктового сока и «Спрайта» из бронзовых и серебряных ведерок.

В углублении сада в одной из беседок поют девушки в стиле кантри, одетые в старинные национальные одежды. Одна из них – руководитель. Она поет и играет на нескольких музыкальных инструментах: то на скрипке, то на флейте, то на свирели и еще на каком-то неизвестном мне инструменте, похожем на обрезок обыкновенной трубы в метр длиной и сантиметров пятнадцать в диаметре.

К нам подходит поляк. Он радуется возможности воскресить в памяти когда-то изучаемый в школе русский язык. Его зовут Ричард, и он ходит старпомом на яхте «Гетман». Так как я знаю некоторых капитанов польских парусников, у нас есть о чем поговорить. За приятной беседой вечер пролетает незаметно, и только начавшийся дождь напоминает нам, что пора расходиться «по домам».

23.07.2000 г.

Утро. Дождь. К нам на борт заглядывает Энтони Черчель. Вот уже 15 лет он занимается издательской деятельностью по «Cuty Sark Tall Ship's Race». Он приглашает нас посидеть с ним в буфете клуба. Мы с удовольствием соглашаемся: что еще можно делать в такую погоду?

После пива у меня вдруг просыпается ответственность за культуру нашей команды, и я хватаю англичан и Славу (Андрей и Анна успели куда-то убежать) и тащу их в морской музей и на парусник «Поммерн», который служит его дополнением. В процессе экскурсии сначала Викки, а затем мальчишки, ускользают из моего поля зрения и удирают по своим делам. Заканчиваем обзор экспонатов мы вдвоем со Славой. Думаю, он не убежал благодаря кинокамере, на которую записывал все подряд.

Но т. к. пиво еще не выветрилось, и моя жажда деятельности еще не прошла, я отловила мальчишек на яхте и засадила их за уроки по навигации: стала обучать их прокладке и чтению карт.

После ужина я, наконец, заставила весь экипаж (исключая капитана, который удалился на капитанский прием) заняться спевкой. Еще вначале всех мероприятий Анна и Викки записали нас в художественную самодеятельность, которая должна проявиться на концерте в Стокгольме, а мы до сих пор не нашли ни одной общей песни, с которой можно было бы выступить. Тут я проявила настойчивость и силой воли заставила народ репетировать. Выбрали песню Дунаевского «Жил отважный капитан». Записали припев английскими буквами. Мы с Анной и Славой пели запев. Мэт изображал капитана, Гэри – девушку, в которую влюбился капитан. Припев пели все вместе. Мальчишки вошли в роль, и у нас все здорово получилось. Но они отказались все это исполнять на публике. Не знаю, смогу ли я их уговорить до концерта?

24.06.2000 г.

Опять всю ночь шел дождь. Сейчас лег туман. После обеда мы (русский состав экипажа) быстро выскакиваем на палубу. Причина нашей поспешности в выражении одобрения съеденной пищи англичанами. У них принято пукать и рыгать по окончании трапезы, чтобы показать, что пища благополучно вошла в организм, и пошел естественный процесс ее усвоения. Думая, что это недостаток в воспитании, Андрей поинтересовался об этом у Викки. Но она уверила нас в том, что она, ее родители и дед с бабкой всегда пукали и рыгали и считают это естественным выражением усвоения пищи и благодарности накормившему.

Теперь и у нас появился новый ритуал: последний кусок мы доедаем на свежем воздухе. Однако любимая шутка Джейсона во время обеда изобразить тошноту, которую с удовольствием подхватывают остальные англичане, нередко начисто отбивает аппетит у русской части экипажа.

В 15.40 отошли от бонов. Идем на парад парусов. На финской трехмачтовой шхуне «Linden» нас приветствует президент Финляндии. Поравнявшись с ними, мы приспускаем флаг в ответ на их приветствие. У нас на борту наша лизан офицер. Она попросилась пройти с нами и посмотреть парад. Ее должен сразу после парада на катере забрать друг Но вот уже час, как парад кончился, а ее друг не показывается. Наш капитан обеспокоен этим обстоятельством, а ей, похоже, на это наплевать. Они с Викки сидят на кормовой банке и обсуждают цены на рынках.

Но вот катерок, легко подскакивая на волнах, осторожно приближается к нам и забирает нашу гостью.

Мы держим курс на Стокгольмские шхеры. Они встречают нас густой пеленой тумана. Мы въезжаем в него как в снежный ком. Наша вахта. Андрей на руле. Рядом с ним сидят Мэт и Джейсон и глядят во все глаза по сторонам, чтобы не наскочить на чью-нибудь корму или чей-нибудь форштевень. Я готовлю ужин, периодически заглядывая в GPS, наношу точку на карту. Следить за маршрутом мне помогает Слава, хоть вахта не его. Так же в напряжении и Анна. Она дополнительные глаза и уши. То тут, то там раздаются гудки: вся флотилия где-то рядом.

20 часов, смена вахт. Мальчишки и Анна спускаются в салон, обледеневшие с красными носами.

Следующая вахта утепляется капитально. Я радуюсь, что камбуз спас меня от холода и сырости.

Внутри лодки тепло и сухо. Народ ест, переодевается и опять почти в полном составе выползает наверх: слишком опасная обстановка: мы на узком фарватере, кругом мели и куча яхт. К тому же каждый час рядом проходят огромные суда компании «Викинглайн». Мы убираем паруса, идем под двигателем, периодически постреливая ракетами (Андрей считает, что противотуманного горна недостаточно, чтобы нас могли услышать с большого судна).

22.35. Заходим в бухту, где уже стоят на якорях две яхты. Мы их не видим, но по огням и беседам в эфире определяем их местоположение. С осторожностью двигаемся по направлению к берегу и… садимся на камушки. Пяток минут требуется, чтобы наш не слишком мощный двигатель (всего в 10 лошадок) спихнул лодку с мели. Но вот якорь отдан. Все ложатся спать, а я выхожу на вахту: жечь огни всю ночь – это посадить аккумуляторы, а так, мало ли кто на нас наскочит, – надо быть начеку.

К половине четвертого стало проясняться. Рядом обе яхты хорошо просматриваются, также хорошо стал виден путь, по которому идут суда. Дежурить дальше не имеет смысла, тем более что на то есть распоряжение кэпа, и я иду спать.

25.07.2000 г.

Опять целый день идет дождь. Слава от бездействия ужасно страдает и постоянно рвется на руль. Андрей захватил штурманский стол. Анна обучает молодежь работе на шкотах. Нам с Викки остается самое «почетное» место – у камбуза.

Ну вот, наконец, подходим к Стокгольму. Я внутри яхты. Иллюминаторы запотели, в них ничего не видно. В проходе торчит сразу три… кадета, – тоже не подступиться. Остается одно: ждать, когда подойдем к причалу. На швартовку все равно вытряхнут.

Швартуемся у причала центральной площади, напротив музея «Vaza». Нас еще не ждут. Хоть причалы от города отделяет полоса биотуалетов и душевых, но на всех висят замки. А яхт у причалов уже немало. Единственный офис с туалетом в один горшок оккупирован всей нашей многочисленной братией яхтсменов, и очередь в него, как в Эрмитаж.

А дождь льет не прекращая, изредка переходя в моросящий.

26.07.2000

Погода без изменений. К нам на яхту заглядывает бывшая некогда русской, а теперь подданной Израильского государства пара. Они путешествуют по Швеции и, увидев единственную русскую яхту, решили постучать к нам. Как выяснилось, женщина – сестра нашего знаменитого питерского яхтсмена, Рожанского Гари Давыдовича. Знаю ли я его? Еще бы его не знать! Благодаря ему я получила в свое время рулевого 1 класса! Я гонялась с ним на его «Синей птице» на первом «Кубке Ладоги» и тогда получила хорошую практику.

А потом с удовольствием распевала про него сочиненные Гальнбеком частушки:

 
Яхта мчится вся в угаре, мачта гнется и дрожит,
А в ангаре хитрый Гари свою «птицу» потрошит.
 

Шали (так зовут сестру Гари Давыдовича) с мужем уходят, предварительно пригласив нас к себе в гостиницу вечером, предаться воспоминаниям.

После обеда идем в музей «Vaza».

В 1628 году был построен и спущен на воду огромный корабль под названием «Ваза», исключительно для очень богатых людей, приближенных к королевскому двору. Его первый выход был обставлен помпой: огромная толпа зрителей заполонила собой все набережные и близ окрестные возвышенности. Корабль, богато украшенный резными фигурами людей и богов, открыл порты и выдвинул пушки, чтобы салютовать в честь королевской фамилии. Но праздник закончился трагически: налетевший внезапно сильный шквал накренил корабль, и в открытые порты хлынула вода.

Насколько позволил мне понять мой английский, затоплению судна помог и груз камней, служивший в то время балластом вместо фальшкиля, который при резком крене переместился и пробил борт. Корабль затонул сразу, тут же в Стокгольмской гавани. Триста с лишним лет он пролежал на дне. Его достали в 1961 году. Дерево оказалось настолько прочным, что почти не потребовало реставрации. Теперь это один из интереснейших музеев Скандинавии.

После музея и посещения в гостинице Шали и ее мужа мы со Славой и Викки отправляемся на пати на «Уранию». Но, дойдя до нее, мы поражаемся очереди, выстроившейся у ее трапа. Сама яхта осела под толпой так, что ее надводный борт кажется узкой полоской, на палубе нет свободного пятачка, где бы не прессовались человеческие тела. Народ взобрался даже на рубку, которая трещит под его тяжестью. Пожалев себя и яхту, мы со Славой возвращаемся «домой», однако Викки, не пропускающая ни одной тусовки, прорывается на бесплатную «пивопоилку».

27.07.2000 г.

Эти дни беспросветных дождей заморозили меня так, что я не могу согреться за ночь в постели.

Утренний душ под струей горячей воды ввел меня с состояние блаженного забытья. Очнулась я от мужских голосов за легкой занавеской, отделявшей душевую от раздевалки. Оказывается, я перепутала душевые. Слава богу, голоса были знакомые. Через щель между занавесками мне Андрей просунул полотенце, а потом и одежду. Меня провожали возгласы сожаления о моем уходе: к этому времени в раздевалке набилось довольно много мужчин. Но какого было мое удивление, когда, выйдя из душевой, я обнаружила на ней бирку, гласящую о том, что душевая, все-таки, – женская! Не пойму: то ли у меня что-то с головой, то ли они все ненормальные!

В 11 часов нас покинула Викки. Все были заняты, и я одна ее провожала. Жаль было расставаться – я к ней очень привыкла, тем более мне нравился ее веселый характер. Ей на смену должен приехать Джеф. Мы возлагаем на него надежды, т. к. знающий яхтсмен в нашей ситуации лучше обычной воспитательницы.

Вечером со Славой идем на прием старших помощников с их девочками. Долго определяем, кто из нас кем будет, однако приходим к выводу, что это не столь важно. Прием в Сити Холле, наиважнейшем здании Стокгольма, известном всему миру как место, где ежегодно проходят награждения Нобелевскими премиями.

Входим под арку замка, стилизованного под постройку эпохи Средневековья (постройки 1903 года). Во дворе замка нас встречает оркестр с артистами, исполняющими оперу «Аида» в современной обработке в комической форме. Т. к. с языком я на «Вы», то не берусь судить, что они из нее сделали.

Дальше мы входим под каменные своды дворца, где на ступенях мраморной лестницы нас приветствуют мэр города со свитой городской знати. В колонном коридоре Сити Холла пьем шампанское, подаваемое официантами, одетыми во фраки. Мы обозреваем картины и каменную скульптуру. Звучит камерная музыка. Нас запускают в колонный зал, покрытый золотой мозаикой. Стены смотрятся как золотая чешуя. Колонны украшают фрески. В зале оказывается много знакомых, с которыми надо пообщаться, и на детальный осмотр зала не хватает времени. В центре зала – длинный стол с едой и напитками.

Толпа приглашенных накидывается на угощения и в течение десяти минут сметает со столов все подчистую. Опоздавшие на пятнадцать минут наши приятели с немецкой яхты только по грязным тарелкам понимают, что здесь давали поесть и выпить. Нас быстро перемещают в другой зал, в котором расставлены ряды стульев. Мы садимся и слушаем лекцию о замке и истории Швеции.