Текст книги "Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты"

В этом споре святые Ангелы наконец одержали верх и, ничего им не давши, мы ушли от их. А они, кивая головами, с угрозой говорили: «Хотя вы и обошли нас лукавыми своими словами, зато никаким образом не можете избавиться от истязания за блуд, потому что на том мытарстве гораздо больше истязают, чем на других». Мы пошли выше.

Мытарство 18 – разбой. И дошли до мытарства 18, называемого разбоем, на котором истязали за всякий толчок, допущенный с гневом, за всякий удар по щеке или по шее, за биение жезлом, палицею и оружием, за всякую кражу и обиду – и взвешивали грехи на весах. Святые Ангелы дали и им немного, и мы прошли без вреда.

Мытарство 19 – воровство. И пришли на мытарство 19, называемое воровством и, отдавши здесь немного, прошли его.

Мытарство 20 – блуд. И пришли на мытарство 20, называемое блудом. Князь этого мытарства был облачен в одежду смрадную, окропленную кровавой пеной, которой он красовался как бы царской багряницей.

Эта одежда устроена ему срамными и скверными делами тех, которые, как свиньи, валяются в сквернах блуда. Истязатели того мытарства вскочили и удивлялись, как мы дошли до них, и долгое время стояли молча, как бы забывшись. Потом тщательно выставляли на вид все, сделанное мною, и не только обличали в том, что действительно было, но много и клеветали на меня; в свидетельство против меня они приводили имена лиц, и места действий, и признаки занятий или ремесла, принадлежавшие каждому из моих любовников. Все это они выставляли на вид, стараясь вырвать меня из рук ведших меня Ангелов. Последние сказали им: «Она уже давно отстала от этих грехов». «Знаем и мы, – сказали, – что отстала от них, но тайны наши она скрывала в себе у сердца и не обличала дел наших посредством исповеди пред священниками и, значит, не принимала от них заповедей и эпитимий и не получила от них прощения. Потому, или оставивши её, уйдите, или искупите ее грехи добрыми делами». Ангелы же, давши им немного, соответственно грехам моим, из данного господином моим Василием, взяли меня, и мы пошли вперед выше, а они скрежетали на меня зубами, так как я совершенно неожиданно избавилась из рук их. Когда мы шли, ангелы сказали мне: «Знаешь ли, Феодора, что через это мытарство мало душ проходит без вреда? Потому что суетный мир от разных в нем приманок блудолюбив и сластолюбив; поэтому большая часть людей отсюда низвергается в бездну и заключается в ад. Ты же, благодаря дарам святого отца Василия, избавилась этого; теперь ты близко к окончательной победе – и бед больших уже не увидишь. Ибо князь этого мытарства так обыкновенно хвалится: «Я один моим ремеслом наполню огненное царство».

Мытарство 21 – немилосердия и жестокосердия. Наконец, мы приближались уже ко вратам небесным и перед ними встретили мытарство, называемое немилосердием и жестокосердием. Если кто не исполнит Божиих заповедей и будет немилосерд и жестокосерд, то когда придет душа его сюда, истязатели этого мытарства берут ее, мучают без милосердия, низвергают в преисподнюю и заключают в мрачных темницах ада до всеобщего воскресения; потому что Бог не только не милует ее, но даже отвергает за то, что она не подала убогому куска хлеба и нищему милостыни, не посетила больного, не сжалилась над слабым и несчастным, – и не только самым делом, но даже утешительным словом и вздохом не выказала ему своего сочувствия, а вместо этого упражнялась в противном тому: в рассеянности, в сребролюбии, в пренебрежении и немилосердии к ближнему. Когда мы пришли к 21-му мытарству, на нем сидел князь его – чрезвычайно жестокий, сухой и унылый, как будто после продолжительной болезни, он плакал и рыдал, и дышал огнем немилосердия. Служители его, как пчелы, окружили нас и тотчас стали испытывать и истязать вопросами, желая найти что-либо против меня, но не имели никакого успеха, и мы, радуясь, ушли от них.

Вскоре мы приблизились к небесным вратам и вошли в них с радостью, что избавились от горьких мытарств. Врата небесные прозрачные, будто хрустальные и таковы, что находящиеся за ними здания были видны и красовались, подобно блистающим звездам. В них стояли юноши в блестящих одеждах. Они с радостью приняли нас, видя, что душа моя избавилась от горьких истязаний на воздушных мытарствах. Когда мы шли далее внутрь Неба, вода, находящаяся над твердью, расступилась перед нами и потом снова сзади нас собиралась во свое вместилище. Тут пришли мы на одно страшное место, на котором были очень красивые юноши, одетые точно в огненные одежды. Увидев меня, носимую святыми Ангелами на руках, они встретили нас, радуясь, что моя душа сохранилась для Царства Божия, и пошли с нами, воспевая песнь Божественную. Когда мы шли, вдруг облако нашло на нас, потом – другое. Прошедши еще немного, мы увидели возвышенное место, на котором стоял престол Божий ослепительной белизны. Кругом его стояли юноши блистающие красотой, одетые в багряные одежды. Падши пред престолом, мы поклонились невидимому, здесь обитающему Богу. После этого мы услышали голос, говорящий: «Придите с ней и покажите ей все обители как святых, находящихся в раю, так и живущих в преисподних ада». Мы пошли неизреченным путем и пришли в обители святых. Нельзя рассказать всего, что я там видела и слышала, и тебе нельзя вместить того слухом сердца своего. После этого меня провели в преисподнюю земли, куда Господь, связав, заключил сатану; там видела я страшные и невыразимые муки. Показав мне, святые Ангелы сказали: «Смотри, от скольких бед избавил тебя Господь ради молитв Своего угодника»[26]26
  Духовная беседа. 1866.
  Что всякой душе христианской, праведной и грешной, необходимо предстоит истязание на мытарствах, что каждой таковой душе показываются райские обители праведных и адские мучения грешников и что каждая христианская душа возносится на поклонение Богу, об этом прямо говорится в слове Макария Александрийского об исходе душ праведников и грешников, помещенном в «Христианском чтении» за 1831 год, август, с. 123 и 132. То же можно видеть из слова Кирилла Александрийского об исходе души, о Втором пришествии, помещенного в Следованной Псалтири, и из Четьих-Миней под двадцать шестым днем марта. С душами, не просвещенными Святым Крещением, бывает не так: они, разлучившись с телами, без истязания на мытарствах предаются адским мучениям. Так говорится об этом в том же слове Макария Александрийского и в Четьих-Минеях, под тем же двадцать шестым днем марта. Впрочем, по тому же слову святого Макария о душе, не просвещенной крещением, святые Ангелы показывают издалека славу всех небесных сил, говоря: «Всех сил Господь Иисус Христос, Сын Бога Живого, Которого ты не восхотела познать и почтить поклонением».


[Закрыть].

Учение о мытарствах встречается у многих отцов и учителей Церкви, например, у святого Афанасия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Евсевия Кессарийского, Епифания Кипрского, Макария Александрийского, Иоанна Милостивого и др. «Такое непрерывное всегдашнее и повсеместное употребление в Церкви учения о мытарствах, особенно же между учителями четвертого века, – говорит известный отечественный догматист, покойный высокопреосвященный Макарий, – непререкаемо свидетельствует, что оно передано им от учителей предшествовавших веков и основывается на предании апостольском». (Православное догматическое богословие. Ч. II. С. 535.) Действительно, можно находить подтверждение учению о мытарствах и в Священном Писании, хотя косвенное – именно когда оно называет воздух областью злых духов, а князя их – князем власти воздушной. Несть наша брань, пишет святой апостол Павел в послании к ефесянам, – к крови и плоти, но к началом и ко властем (и) к миродержителям тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12). Говоря о людях, сущих прегрешеньми мертвых, святой Апостол выражается, что они ходили по веку мира сего, по князю власти воздушных (Еф. 2, 1–2). Зная, что воздушные власти о том только и заботятся, чтобы причинить нам всякое зло и лишить нас свободного доступа к небу, тот же Апостол увещевает: Приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют (Еф. 6, 13).

В заключение учения о мытарствах нужно помнить всегда следующее замечание. Образ истязаний на мытарствах никогда не следует представлять в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном, а также не следует придавать большого значения частностям, которые у разных писателей, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются иногда различными и как бы противоречащими одна другой[27]27
  Архангелов С. А. Тайны загробной жизни.


[Закрыть].

Свящ. Георгий Орлов. Загробная жизнь

Святоотеческое свидетельство о воздушных мытарствах

«Учение о мытарствах есть учение Церкви. Несомненно, что святой апостол Павел говорит о них, когда возвещает, что христианам предлежит брань с поднебесными духами злобы (см.: Еф. 6, 12). Это учение находим в древнейшем церковном предании и в церковных молитвословиях» (стр. 138).

Владыка Игнатий цитирует многих свв. отцов, которые учат о мытарствах. Здесь мы цитируем некоторых из них.

Св. Афанасий Великий в своем Житии св. Антония Великого описывает, как однажды св. Антоний «при наступлении девятого часа, начав молиться перед вкушением пищи, был внезапно восхищен Духом и вознесен Ангелами на высоту. Воздушные демоны противились его шествию; Ангелы, препираясь с ними, требовали изложения причин их противодействия, потому что Антоний не имел никаких грехов. Демоны старались выставить грехи, соделанные им от самого рождения; но Ангелы заградили уста клеветников, сказав им, что они не должны исчислять согрешений его от рождения, уже изглаженных благодатиею Христовою, но пусть представят, если имеют, грехи, содеянные им после того времени, как он поступлением в монашество посвятил себя Богу. При обвинении демоны произносили много наглых лжей; но как клеветы их лишены были доказательств, то для Антония открылся свободный путь. Тотчас он пришел в себя и увидел, что стоит на том самом месте, на которое стал для молитвы. Забыв о пище, он провел всю ночь в слезах и стенаниях, размышляя о множестве врагов человеческих, о борьбе с таким воинством, о трудностях пути к небу через воздух и о словах апостола, который сказал: Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем воздушным (Еф. 6, 12), который, зная, что воздушные власти того только и доискиваются, о том заботятся со всем усилием, к тому напрягаются и стремятся, чтобы лишить нас свободного прохода к небу, увещевает: Приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют… Да противный посрамится, ничтоже имея глаголати о нас укорно (Еф. 6, 13; Тит. 2, 8).

Св. Иоанн Златоуст, описывая смертный час, учит: «Тогда нужны нам и многие молитвы, многие помощники, многие добрые дела, великое заступление от Ангелов при шествии через воздушное пространство. Если, путешествуя в чужую страну или чужой город, нуждаемся в путеводителе, то сколько нужнее нам путеводители и помощники для руководства нас мимо невидимых старейшинств и властей миродержателей этого воздуха, называемых и гонителями, и мытарями, и сборщиками податей!» (Слово о терпении и благодарении и о том, чтобы мы не плакали неутешно о умерших, которое в Православной Церкви положено читать в седьмую субботу по Пасхе и при погребении усопшего).

Св. Макарий Великий пишет: «Слыша, что под небесами находятся реки змиев, уста львов, власти темные, огнь горящий и все члены в смятение приводящий, не знаеши ли, что если не восприимеши залога Святого Духа, при исхождении из тела они душу твою поймут и воспрепятствуют тебе внити на небеса» (Беседа 16, гл. 13).

Св. Исаия Отшельник, один из авторов «Добротолюбия» (IV век), учит, что христиане должны «ежедневно иметь пред очами смерть и заботиться о том, как совершить исход из тела и как пройти мимо властей тьмы, имеющих встретить нас на воздухе» (Слово 1, 4). Когда душа выйдет из тела, ей сопутствуют Ангелы; навстречу ей выходят темные силы, желая удержать ее и истязуя, не найдут ли в ней чего своего» (Слово 17).

И вновь святой Исихий, пресвитер Иерусалимский (V век), учит: «Найдет на нас час смерти, придет он, и избегнуть его будет невозможно. О, если б князь мира и воздуха, долженствующий тогда встретить нас, нашел наше беззаконие ничтожным и незначительным и не мог обличить нас правильно!» (Слово о трезвении, 161. Добротолюбие. Т. 2).

Св. Григорий Двоеслов (†604) пишет в своих Беседах на Евангелие: «Надобно основательно размышлять о том, сколько страшен будет для нас час смертный, какой тогда ужас души, какое воспоминание всех зол, какое забвение протекшего счастия, какой страх и какое опасение Судии. Тогда злые духи в отходящей душе отыскивают дела ее; тогда они представляют на вид те грехи, к которым расположили ее, чтоб свою сообщницу увлечь на мучения. Но для чего мы говорим только о грешной душе, когда они приходят даже к избранным умирающим и в них отыскивают свое, если в чем успели? Среди людей был только Один, Кто прежде страдания Своего безбоязненно говорил: Ктому не много глаголю с вами: грядет бо сего мира князь и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14, 30) (Епископ Игнатий. Слова на Евангелие, 39, на Лк. 19, 12–47. Т. 3, С. 278).

Св. Ефрем Сирин (†373) так описывает час смерти и суда в мытарствах: «Когда приходят страшные воинства, когда божественные изъятели повелевают душе переселиться из тела, когда, увлекая нас силою, отводят в неминуемое судилище, тогда, увидев их, бедный человек… весь приходит в колебание, как от землетрясения, весь трепещет… божественные изъятели, появ душу, восходят по воздуху, где стоят начальства и власти и миродержители противных сил. Это – злые наши обвинители, страшные мытники, описчики, данщики; они встречают на пути, описывают и вычисляют грехи и рукописания сего человека, грехи юности и старости, вольные и невольные, совершенные делом, словом, помышлением. Великий там страх, великий трепет бедной душе, неописуема нужда, какую терпит тогда от неисчетного множества тьмами окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтобы не дать ей взойти на небо, поселиться в свете живых, вступить в страну жизни. Но святые Ангелы, взяв душу, отводят ее» (Св. Ефрем Сирин. Собр. соч. М., 1882. Т. 3. С. 383–385).

Богослужения Православной Церкви тоже содержат многочисленные упоминания о мытарствах. Так, в Октоихе, творении св. Иоанна Дамаскина (VIII век), мы читаем: «В час, Дево, конца моего руки бесовския мя исхити, и суда и прения, и страшнаго испытания, и мытарств горьких, и князя лютаго, Богомати, и вечнаго осуждения» (глас 4, пятница, тропарь 8-й песни канона на утрени).

Или: «Егда плотскаго союза хощет душа моя от жития разлучитися, тогда ми предстани, Владычице, и бесплотных врагов советы разори, и сих челюсти сокруши, ищущих пожрети мя нещадно: яко да невозбранно пройду на воздусе стоящыя князи тьмы, Богоневестная» (глас 2, Утреня субботы, стихиры на стиховне). Владыка Игнатий приводит семнадцать подобных примеров из богослужебных книг, но этот перечень, конечно, неполный.

Самое глубокое изложение учения о воздушных мытарствах среди ранних отцов Церкви можно найти в «Слове о исходе души» св. Кирилла Александрийского (†444), которое всегда включалось в издания славянской Следованной Псалтири, т. е. Псалтири, приспособленной для использования на богослужении. Среди всего прочего св. Кирилл говорит в этом «Слове»: «Прочее яковый страх и трепет чаеши душе имети в день он, зрящи страшных и дивих и жестоких и немилостивых, и безстудных демонов, яко муринов мрачных предстоящих! Яко и самое видение – едино лютейшее есть всякие муки, ихже зряши душа смущается, волнуется, болезнует, мятется и спрятается, к Божиим Ангелам прибегающи. Держится убо душа от святых Ангел, воздухом проходящи, и возвышаема, обретает мытарства, хранящая восход, и держаща, и возбраняюща восходящим душам: коеждо бо мытарства своя их грехи приносит… каяждо страсть душевная, и всякий грех своя мытари имать и истязатели».

Многие другие св. отцы и до, и после св. Кирилла говорят о мытарствах или упоминают о них. Процитировав многих из них, упоминавшийся выше историк церковной догматики заключает: «Такое непрерывное, всегдашнее и повсеместное употребление в Церкви учения о мытарствах, особенно же между учителями четвертого века, непререкаемо свидетельствует, что оно передано им от учителей предшествовавших веков и основывается на предании апостольском» (Митрополит Макарий Московский. Православно-догматическое богословие. Т. 2. С. 535).

Мытарства в житиях святых

Православные жития святых содержат многочисленные и подчас очень живые рассказы о том, как душа после смерти проходит через мытарства. Самое подробное описание можно найти в Житии св. Василия Нового (26 марта), где приводится рассказ блаженной Феодоры ученику святого, Григорию, о том, как она проходила через мытарства. В этом рассказе упоминаются двадцать особых мытарств и сообщается, какие грехи проверяются на них. Епископ Игнатий довольно пространно излагает этот рассказ (т. 3, стр. 151–158). Он не содержит ничего существенного, чего нельзя было бы найти в других православных источниках о мытарствах, поэтому здесь мы его опустим, чтобы процитировать некоторые из этих других источников, которые, хотя и являются менее подробными, но следуют той же канве событий.

В повести о воине Таксиоте (Жития святых, 28 марта) рассказывается, например, что он вернулся к жизни, проведя шесть часов в могиле, и поведал следующее: «Когда я умирал, то увидел некоторых эфиопов, стоящих предо мною; вид их был очень страшен, и душа моя смутилась. Потом я увидел двух юношей, очень красивых; душа моя устремилась к ним тотчас, как бы возлетая от земли. Мы стали подниматься к небу, встречая на пути мытарства, удерживающие душу всякого человека. Каждое истязало ее об особом грехе: одно обо лжи, другое о зависти, третье о гордости; так каждый грех в воздухе имеет своих испытателей. И вот я увидел в ковчеге, держимом Ангелами, все мои добрые дела, которые Ангелы сравнили с моими злыми делами. Так мы миновали эти мытарства. Когда же мы, приближаясь к вратам небесным, пришли на мытарство блуда, страхи держали меня там и начали показывать все мои блудные плотские дела, совершенные мною с детства моего до смерти, и Ангелы, ведущие меня, сказали мне: «Все телесные грехи, которые содеял ты, находясь в городе, простил тебе Бог, так как ты покаялся в них». Но противные духи сказали мне: «Но когда ты ушел из города, ты на поле соблудил с женой земледельца твоего». Услыхав это, Ангелы не нашли доброго дела, которое можно было бы противопоставить греху тому, и, оставив меня, ушли. Тогда злые духи, взяв меня, начали бить и свели затем вниз; земля расступилась, и я, будучи веден узкими входами через темные и смрадные скважины, сошел до самой глубины темниц адовых».

Владыка Игнатий цитирует также и другие случаи прохождения мытарств в житиях св. великомученика Евстратия (IV в., 13 декабря), св. Нифона из Констанции Кипрской, который видел многие души, восходящие через мытарства (IV в., 23 декабря), св. Симеона Христа ради юродивого Эмесского (IV в., 21 июля), св. Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского (VII в., Пролог на 19 декабря), св. Макария Великого (19 января).

Епископ Игнатий не был знаком с многочисленными ранними православными западными источниками, которые никогда не переводились на греческий или русский и которые так изобилуют описаниями мытарств. Название «мытарства», как кажется, ограничивается восточными источниками, но описываемая в западных источниках реальность тождественна.

Например, св. Колумба, основатель островного монастыря Ионы в Шотландии (†597), много раз за свою жизнь видел в воздухе битвы демонов за души умерших. Св. Адам (†704) рассказывает об этом в написанном им житии святого. Вот один из случаев.

Однажды св. Колумба созвал своих монахов и сказал им: «Поможем молитвой монахам аббата Комгела, которые утопают в этот час в Телячьем озере, ибо вот в этот момент они сражаются в воздухе против сил зла, тщащихся захватить душу чужестранца, которая утопает вместе с ними». Затем после молитвы он сказал: «Благодарите Христа, ибо сейчас святые Ангелы встретили эти святые души, освободили того чужестранца и с торжеством спасли его от воинствующих демонов».

Св. Бонифаций, англо-саксонский апостол германцев (VIII век), передает в одном из своих писем рассказ, услышанный в Уэнлоке из уст одного монаха, который умер и через несколько часов вернулся к жизни. Когда он вышел из тела, «его подхватили Ангелы такой чистой красоты, что он не смог смотреть на них…» «Они понесли меня, – сказал он, – высоко в воздух»… Дальше он рассказал, что за то время, что он был вне тела, такое количество душ покинули свои тела и столпились в месте, где он находился, что ему казалось, что их больше, чем всего населения земли. Он также сказал, что там была толпа злых духов и славный хор вышних Ангелов. И он сказал, что злые духи и святые Ангелы вели ожесточенный спор за души, вышедшие из своих тел: демоны обвиняли их и усугубляли бремя их грехов, а Ангелы облегчали это бремя и приводили смягчающие обстоятельства.

Он услышал, как все его грехи, начиная с юности, которые он или не исповедал, или забыл, или не осознал как грехи, вопиют против него, каждый своим голосом, и со скорбью обвиняют его… Все, что он сделал за все дни своей жизни и отказался исповедать, и многое, что он не считал за грех, – все они теперь выкрикивали против него страшными словами. И таким же образом злые духи, перечисляя пороки, обвиняя и принося свидетельства, называя даже время и место, приносили доказательства его злых дел… И вот, свалив в кучу и исчислив все его грехи, эти древние враги объявили его виновным и неоспоримо подверженным их власти. «С другой стороны, – сказал он, – маленькие, жалкие добродетели, которые я имел недостойно и несовершенно, говорили в мою защиту… И эти Ангельские духи в их безграничной любви защищали и поддерживали меня, а немного преувеличенные добродетели казались мне прекрасными и куда большими, чем когда-либо я мог явить своими собственными силами».

Современные случаи прохождения мытарств

В книге «Невероятное для многих, но истинное происшествие» можно познакомиться с реакцией типичного «образованного» человека нашего времени на встречу с мытарствами во время его 36-часовой клинической смерти. «Взяв меня под руки, Ангелы вынесли меня прямо через стену из палаты на улицу. Смеркалось уже, шел большой, тихий снег. Я видел его, но холода и вообще перемены между комнатной температурой и надворною не ощущал. Очевидно, подобные вещи утратили для моего измененного тела свое значение. Мы стали быстро подниматься вверх. И по мере того как поднимались мы, взору моему открывалось все большее и большее пространство, и наконец оно приняло такие ужасающие размеры, что меня охватил страх от сознания моего ничтожества перед этой бесконечной пустыней… Идея времени погасла в моем уме, и я не знаю, сколько мы еще поднимались вверх, как вдруг послышался сначала какой-то неясный шум, а затем, выплыв откуда-то, к нам с криком и гоготом стала быстро приближаться толпа каких-то безобразных существ. «Бесы!» – с необычайной быстротой сообразил я и оцепенел от какого-то особенного, неведомого мне дотоле ужаса. Бесы! О, сколько иронии, сколько самого искреннего смеха вызвало бы во мне всего несколько дней назад чье-нибудь сообщение не только о том, что он видел собственными глазами бесов, но что он допускает существование их как тварей известного рода! Как и подобало образованному человеку конца XIX века, я под названием этим разумел дурные склонности, страсти в человеке, почему и само это слово имело у меня значение не имени, а термина, определявшего известное понятие. И вдруг это «известное определенное понятие» предстало мне живым олицетворением!..

Окружив нас со всех сторон, бесы с криком и гамом требовали, чтобы меня отдали им, они старались как-нибудь схватить меня и вырвать из рук Ангелов, но, очевидно, не смели этого сделать. Среди их невообразимого и столь же отвратительного для слуха, как сами они были для зрения, воя и гама я улавливал иногда слова и целые фразы.

– Он наш, он от Бога отрекся, – вдруг чуть не в один голос завопили они и при этом уж с такой наглостью кинулись на нас, что от страха у меня на мгновение застыла всякая мысль.

– Это ложь! Это неправда! – опомнившись, хотел крикнуть я, но услужливая память связала мне язык. Каким-то непонятным образом мне вдруг вспомнилось такое маленькое, ничтожное событие, к тому же и относившееся еще к давно минувшей эпохе моей юности, о котором, кажется, я и вспоминать никогда не мог».

Здесь рассказчик вспоминает случай из времен учебы, когда однажды, во время разговора на отвлеченные темы, какие бывают у студентов, один из его товарищей высказал свое мнение: «Но почему я должен веровать, когда я одинаково могу веровать и тому, что Бога нет. Ведь правда же? И может быть, Его и нет?» На что он ответил: «Может быть, и нет». Теперь, стоя на мытарстве перед бесами-обвинителями, он вспоминает: «Фраза эта была в полном смысле слова «праздным глаголом»; во мне не могла вызвать сомнений в бытии Бога бестолковая речь приятеля, я даже не особенно следил за разговором, – и вот теперь оказалось, что этот праздный глагол не пропал бесследно в воздухе, мне надлежало оправдываться, защищаться от возводимого на меня обвинения, и таким образом удостоверилось евангельское сказание, что, если и не по воле ведающего тайны сердца человеческого Бога, то по злобе врага нашего спасения, нам действительно предстоит дать ответ и во всяком праздном слове.

Обвинение это, по-видимому, являлось самым сильным аргументом моей погибели для бесов, они как бы почерпнули в нем новую силу для смелости нападений на меня и уже с неистовым ревом завертелись вокруг нас, преграждая нам дальнейший путь.

Я вспомнил о молитве и стал молиться, призывая на помощь всех святых, которых знал и чьи имена пришли мне на ум. Но это не устрашило моих врагов. Жалкий невежда, христианин лишь по имени, я чуть ли не впервые вспомнил о Той, Которая именуется Заступницей рода христианского.

Но, вероятно, горяч был мой порыв к Ней, вероятно, так преисполнена ужаса была душа моя, что я, едва вспомнив, произнес Ее имя, как вокруг нас появился какой-то белый туман, который стал быстро заволакивать безобразное сонмище бесов. Он скрыл его от моих глаз, прежде чем оно успело отдалиться от нас. Рев и гогот их слышался еще долго, но по тому, как он постепенно ослабевал и становился глуше, я мог понять, что страшная погоня оставила нас» (с. 41–47).

Мытарства, перенесенные еще до смерти

Таким образом, из многочисленных ясных примеров можно видеть, каким важным и незабываемым испытанием для души после смерти является встреча с бесами на воздушных мытарствах. Это, однако, не обязательно происходит лишь непосредственно после смерти. Выше мы видели, что преп. Антоний Великий видел мытарства во время молитвы, находясь вне тела. Преп. Иоанн Лествичник описывает случай, происшедший с одним монахом до его смерти: «За день же до кончины своей он пришел в исступление и с открытыми глазами озирался то на правую, то на левую сторону постели своей, и, как бы истязуемый кем-нибудь, он вслух всех предстоявших говорил иногда так: «Да, действительно, это правда; но я постился за это столько-то лет»; а иногда: «Нет, я не делал этого, вы лжете»; потом опять говорил: «Так, истинно так, но я плакал и служил братиям»; иногда же возражал: «Вы клевещете на меня». На иное же он отвечал: «Так, действительно так, и не знаю, что сказать на сие; но у Бога есть милость». Поистине страшное и трепетное зрелище было сие невидимое и немилостивое истязание; и что всего ужаснее, его обвиняли в том, чего он не делал. Увы! Безмолвник и отшельник говорил о некоторых из своих согрешений: «Не знаю, что и сказать на это», хотя он около сорока лет провел в монашестве и имел дарование слез… В продолжение сего истязания душа его разлучалась с телом; и неизвестно осталось, какое было решение и окончание сего суда и какой приговор последовал (Иоанна, игумен Синайской горы. Лествица. Слово 7, 50).

Действительно, встреча с мытарствами после смерти – это только особая и заключительная форма той общей битвы, которую каждая христианская душа ведет всю свою жизнь. Владыка Игнатий пишет: «Как воскресение христианской души из греховной смерти совершается во время земного ее странствования, точно так таинственно совершается здесь, на земле, ее истязание воздушными властями, ее пленение ими или освобождение от них; при шествии через воздух эти свобода и плен только обнаруживаются» (т. 3, стр. 159).

Некоторые из учеников преп. Макария Великого видели, как он проходил через мытарства. Из их свидетельства можно заключить следующее. Отдельные святые беспрепятственно минуют бесовских «мытарей», потому что они уже боролись с ними в этой жизни и выиграли битву. Вот соответствующий эпизод из жития преп. Макария: «Когда настало время кончины преподобного Макария Великого, Херувим, бывший его Ангелом Хранителем, сопровождаемый множеством Небесного воинства, пришел за его душою. Низошли с сонмом Ангелов лики апостольские, пророческие, мученические, святительские, преподобнические, праведнические. Установились демоны рядами и толпами на мытарствах, чтоб созерцать шествие души духоносной. Она начала возноситься. Далеко стоя от нее, кричали темные духи на мытарствах своих: «О, Макарий! Какой славы ты сподобился!» Смиренномудрый муж отвечал им: «Нет! И еще боюсь, потому что не знаю, сделал ли я что доброе». Между тем он быстро поднимался к небу. С других высших мытарств опять кричали воздушные власти: «Точно, ты избежал нас, Макарий». «Нет, – отвечал он, – и еще нуждаюсь в бегстве». Когда он уже вступил в небесные врата, они, рыдая от злобы и зависти, кричали: «Точно! Избежал ты нас, Макарий!» Он отвечал им: «Силою Христа моего ограждаемый, я избежал ваших козней» (Патерик скитский). С такою великою свободою великие угодники Божии проходят воздушные страхи темных властей потому, что в земной жизни вступают в непримиримую брань с ними и, одержав над ними победу, в глубине сердца стяжают совершенную свободу от греха, соделываются храмом и святилищем Святого Духа, соделывающего словесную обитель свою неприступною для падшего ангела» (Епископ Игнатий. Т. 3. С. 158–159).

Частный суд

В православном догматическом богословии прохождение через воздушные мытарства является этапом частного суда, посредством которого решается судьба души до Страшного Суда. Как частный суд, так и Страшный Суд совершается Ангелами, которые являются орудиями Божией справедливости: Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную (Мф. 13, 49–50).

Счастливы православные христиане, что имеют они учение о воздушных мытарствах и частном суде, ясно изложенное в многочисленных святоотеческих писаниях и житиях святых; но в сущности, любой человек, глубоко размышляющий над одним лишь Священным Писанием, придет к очень близкому учению. Так, протестант-евангелист Билли Грэм пишет в своей книге об Ангелах: «В момент смерти дух покидает тело и движется через атмосферу. Но Писание учит нас, что там таится диавол. Он – князь, господствующий в воздухе (Еф. 2, 2).

Если бы глаза нашего понимания были открыты, то мы, возможно, увидели бы, как воздух наполнен врагами Христа – демонами. Если сатана мог задержать на три недели Ангела, посланного к Даниилу на землю, то можно представить, какое противодействие может ожидать христианина после смерти… Момент смерти – это последняя возможность для сатаны напасть на истинно верующего, но Бог послал своих Ангелов, чтобы охранять нас в это время.