Текст книги "Волк и синий шарф"

Волк и синий шарф
Галина Кимбарова

Дизайнер обложки Raziiat48

© Галина Кимбарова, 2024

© Raziiat48, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-7972-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Волк и синий шарф

– Ой, батюшки! Это что же такое? – закричала бабка на крыльце, – прям волки живые, да крупные такие, – она испуганно захлопнула дверь и договаривала уже в сенях прибежавшему деду.

Дед, конечно, не поверил и открыл дверь посмотреть, что же там померещилось его бабке.

– Доставка. Блины заказывали? – прозвучал низкий приятный голос.

– Ну да! Это же блины привезли! – обрадовался дед. – Вечно ты что-то напутаешь. Видимо, к Рождеству доставка нарядилась.

Лапа в белых перчатках протянула деду коробку со вкусным запахом.

– Ну, бабка, накрывай на стол! – скомандовал дед, занося коробки с блинами.

– Что за праздник? Что это ты решил блинов заказать? – с улыбкой прищурилась бабка.

– А много лет назад я тебя увидел впервой и думаю, как хорошо, что все совпало. Вот уже столько лет прошло, и нам вместе хорошо.

Блины были на славу: румяные, пахучие, нежные. С грибами, с картошечкой, со сметанкой, с вареньем. Наелись досыта.

– Бабка, а тут еще коробочка. А что в ней?

Открыли, а там пирожки.

– Ну, я больше есть не могу, – потянулся дед, – а давай пойдем в парк, прогуляемся и пирожки с собой возьмем, там перекусим. Одевайся потеплее, к вечеру обещали сильный мороз.

Собрались, оделись. Дед в рюкзачок пирожки и термос с чаем положил. Пошли, держась под ручку, как много лет назад.

Природа в любое время года хороша. Всегда в движении, изменяется, привлекает внимание и радует глаз. Но зимой природа сказочна. Снег, мороз и ветер такую красоту нарисуют, просто никто сам не придумает. В это время особенно хочется верить в чудо.

– Бабка, а день-то как сегодня хорош! Какой-то особенный, – восхищался дед.

– А чего в нем необычного? Ты как наешься, так тебе все хорошо! – засмеялась бабка. – Еще годовщину придумал, чтоб праздник праздновать!

Походили, устали немного: «Ну что? Домой?»

– Нет, конечно! Мы еще десять тысяч шагов не прошли. Как пройдем, так и вернемся домой! Давай пирожки! – улыбнулась бабка.

– Ну как же вкусно! Такие вкусные пирожки только моя бабушка в детстве готовила. Только она! – восхищался дед. – Бабка, смотри, я эту тропу раньше не видел. Так накатана хорошо, будто чистили специально.

– Ну, пойдем, глянем, куда же она нас приведет, – явно бабка была в хорошем настроении.

Пошли по дорожке. Красиво вокруг, волшебно! Елки да березки снегом укутаны. Чем дальше идут, тем дорожка перед ними расширяется, а за ними сужается. Но они не оглядываются, удивляются, красотой любуются. Тут заяц пробежал, белка с ветки на ветку перепрыгнула. Сороки что-то друг другу передали. Дятел постучал по стволу.

– Дед, что-то мы идем-идем, а никуда не дошли. Скоро вечер. Давай отдохнем здесь, на полянке и обратно, – забеспокоилась бабка.

Вот и скамейка. Присели дух перевести. Огляделись. А тропы не видно, только лес кругом. Куда не глянь – деревья, да так плотно стоят, не пройти.

– Давай, бабка, поедим, там пирожки еще остались, а потом думать будем. На сытый желудок думается лучше! – решил дед.

– Да тебе лишь бы поесть, – ворчала бабка, но сейчас она была готова выполнить его просьбу, лишь бы скорее вернуться домой.

– Кушай, я не буду, – протянула она пирожки деду.

– Ну, хоть чаек попей, чтоб не мерзнуть! – дед начал открывать термос.

Но не удержал, термос выскользнул, упал на снег, завертелся юлой, разбрызгивая горячий чай во все стороны. Снег вокруг начал быстро таять, а дед с бабкой проваливаться. Не успела бабка и слово вымолвить, как оказались они в лесу. Только это был уже не зимний лес. Деревья и кусты зеленые, цветы цветут, аромат вокруг.

– Ну, бабка, чудеса! Только жарко в шубах да шапках, давай снимем, – удивлялся дед, – да ты на себя посмотри, ты же помолодела!

– Да ты и сам как похорошел, – бабка с удовольствием смотрела на мужа, – и вообще, что это: бабка да бабка! Имя мое забыл! Елизавета я, вспоминай!

Сняли они с себя шубы, шапки, обувь и несколько десяток лет.

По деревьям пробежали белки: «Гости! Гости прибыли!»

– Вася, это они про нас, наверно, говорят, – предположила Елизавета, – а мы-то и даже понимаем все, что они говорят!

– Да чудно-то как! – удивляется дед. – Куда теперь идти?

– Прямо идите, вот дорожка перед вами. Все вас давно ждут, – раздался голос, но не видно чей.

Пошли дед с бабкой по дорожке. Только теперь-то они не дед и не бабка, а вполне молодые, полные сил люди. Идут не торопясь, осматриваются. Грибы да ягоды вокруг. Вот бы лукошко набрать, да домой потом забрать.

– Бабка, ой! Елизавета, прости-прости, исправлюсь! За столько лет я уже привык, – засмущался Василий. Его тоже уже никто не сможет назвать дедом.

– Посмотри, здесь тоже поздравления с Новым годом, как у нас!

– Только написано: «С Новолетием!», – уточнила Елизавета, – интересно, что за страна такая? Вроде лето, а у них Новый год. Но написано по-русски, значит, мы у себя дома!

– Гости дорогие, проходите, милости просим! – проговорил тот же невидимый голос. – Примите участие в нашем фестивале «Народной кухни». Без вас не начинали. А вот теперь, когда все собрались, объявляю открытие фестиваля. Все знают условия: победит тот, чья еда вкуснее. Награда: исполнение желания. Три призовых места. Каждому месту по одному желанию. Начали!

И тут завертелось, понеслось… Под веселую музыку все участники принялись нарезать, месить, крутить, отбивать, перемешивать. Василий и Елизавета ходят, смотрят, диву даются!

Три богатыря рыбу разделывают, собираются уху варить по своим секретным рецептам. Варить будут в большом котле, потому что угощать надо всех, не жадничать. Маша тесто на медовик месит, медведи ей помогают и сбитень варят. Царевна-Несмеяна варит борщ. Она серьезная, и еда тоже серьезная. Царевна-Лягушка варенье из шишек готовит. Царевна-Лебедь пельмени лепит. Кого тут только нет: и дедки, и бабки, и добрые, и не очень. Народу много, все хотят победить и получить первый приз. Нет только Снегурочки, потому что в тепле растает она и не успеет ничего приготовить.

Тут расстегаи и баранки, кулебяки и курники, сочники и пряники. И, конечно, блины. Каждый печет их по своим рецептам с разными начинками. Кто-то готовит кисель, кто компот или морс. Иван-дурак, совсем-то не дурак, готовит студень. Дешево и вкусно. Обе Василисы: и Премудрая, и Прекрасная вместе что-то сообща лепят.

Вокруг веселье, музыка. Все нарядные, радостные, шутят, помогают друг другу. Танцоры танцуют, циркачи жонглируют. Запахи отовсюду один вкуснее другого.

– А что за праздник у вас? – решил все-таки спросить Василий у Василисы Премудрой.

– У нас заканчивается лето, значит, заканчивается год. Мы празднуем Новолетие. Погода прекрасная, урожай почти весь собрали. Вот и празднуем…

– А мы почему-то празднуем зимой, но тоже весело.

– Елизавета, вот если бы ты выиграла первое место, то какое желание загадала бы? – спрашивает Василий жену.

– Да ты же знаешь, что я никогда не выигрываю. Получаю только то, что своим трудом заработаю, – отмахнулась Елизавета.

– А вот я бы хотел… Даже не знаю, чего бы я хотел, – засомневался Василий.

Ходят, смотрят, удивляются. А в центре стоит чудо-печь. Все подходят к ней со своей едой. Ставят в печь один поднос еды, а вытаскивают целых десять, да с горкой. Конечно, накормить-то надо всех. Все друг у друга попробуют и потом все вместе решат, у кого же все-таки вкуснее.

– Осталось полчаса, – раздался уже знакомый голос невидимки, – завершаем приготовления. Напоминаю: все присутствующие здесь должны представить на конкурс свое блюдо. Даже гости!

– Вася, а мы тоже что-то должны показать! А мы же не готовились, что же делать? – забеспокоилась Елизавета.

– У нас же есть пирожки, – вспомнил Василий, – Пошли, положим их в чудо-печь. Тогда будет достаточно для всех, чтоб попробовать, а может, и нам еще останется.

Так и сделали. Вынули пирожки из печи еще румяней да душистее, чем были. Да столько, что на всех с головой хватит.

Началась дегустация. Всем раздали по кусочку всего, что было здесь приготовлено, а борщи и прочую жидкую еду в маленьких горшочках вручили. Уже Василий и Елизавета думали, что до их пирожков не дойдет, что все наедятся и про них забудут. Но пирожки так привлекательно пахли и румянились, что хотя все были уже сытые, но все равно пирожки разобрали.

– Ну вот! Все всё попробовали! Теперь каждый идет к чудо-печке и ей потихоньку говорит, что было для него самое вкусное, – продолжил голос.

Печка выслушала все мнения и сообщила:

– Первое место заняли бабушкины пирожки. Второе место: все блины с любыми начинками, занимают все, кто их готовил. А третье место – пельмени от Царевны—Лебедь.

– А что это за бабушкины пирожки? – все заинтересовались и начали оглядываться, чтобы найти бабушку.

– Бабушкины пирожки представили на дегустацию наши гости Василий и Елизавета. Пирожки они принесли с собой. Пирожки, пропитанные бабушкиной заботой и любовью, занимают первое место. Уважаемые гости! Слушаем ваше желание, чтобы его выполнить, – продолжил голос.

– А мы не придумали, что же нам попросить. Оно же всего одно. Мы хотим вернуться домой, но и при этом хотим остаться молодыми, – сказал Василий.

– У вас есть один день, чтобы решить, что же вы хотите больше всего. Домой вы и так вернетесь, вас никто здесь удерживать не будет. А ваши годы мы не можем уменьшить. Такие желания не принимаются, – продолжил тот же голос.

– Ну, Царевна-Лебедь, какое у тебя желание?

– Я вот хочу сказать, но стесняюсь, можно я позже скажу?

– Хорошо. Тогда озвучат свое желание многочисленные блинопеки!

– Да, нас много, и у нас одно желание на всех. Мы тут сначала соревновались между собой, но потом поняли, что мы-то делаем одно дело. Блины вкусны с любой начинкой и из любого теста. Вот я, например, потомственный блинопек в третьем поколении. Я тут старший, и меня выбрали руководителем нашей Блинной Палаты. Перед тем, как озвучить наше желание, я загадаю вам загадку: «Круглое, желтое, горячее. Все его любят». Что это? Нет, это не солнышко! Это, конечно, блин. Мы просим, и это наше желание победителей: чтобы все любили и знали блины. Это может показаться смешным. Но вот пример, кто знает, что такое: кулеш, кулебяка, расстегай? Многие ли смогут ответить на этот вопрос? Только те, кто работает поваром или любит эту еду. А остальные не знают. Вот мы беспокоимся, чтобы так не забыли про блины. Это наше желание!

– Хорошо, ваше желание будет исполнено, – торжественно прозвучал голос.

– Я готова сказать о своем желании, – сообщила Царевна—Лебедь, – вот я долго думала и решила, нельзя ли мне так, как я птица-лебедь, чтоб мой суженый был тоже лебедь? Гвидон он, конечно, хорош, но что у нас общего? То, что он в бочке плавал по морю и я тоже плаваю. Но может, ему лучше русалку? Они друг другу так же подойдут. Я ему помогала, чтобы он избавил меня от злого коршуна, но я не собиралась с ним дальше строить совместную жизнь. У нас совсем разные интересы. Мне нужно летать, я люблю небо. Я же птица и не могу сидеть в палатах, это для меня как клетка. Я тут на фестивале, а он даже поболеть за меня не пришел, скачет где-то. Мы бы с моим лебедем летали бы и плавали вместе. И был бы со мной мой лебедь, мы бы вместе еще вкусней пельменей налепили.

– Очень неожиданный поворот событий! А как быть с Гвидоном? Его тоже надо спросить, – встревожился голос.

Ну, тут началось… Шум, гвалт: «Лебедю надо лебедя!!! Они с Гвидоном не пара! Автор напутал! Надо исправить! Они оба несчастны!»

Такого никто не ожидал. Надо спросить у Гвидона. Послали за ним. А пока его найдут и приведут, предложили разойтись всем до завтра.

– Вот теперь я понимаю, почему на всех картинах рисуют такую грустную, даже несчастную Царевну-Лебедь, – прошептала Елизавета своему мужу, – она красивая и несчастная.

Все быстро собрали свои кастрюли, тарелки, столы, лавки. Всё погрузили на повозки, запряженные украшенными лошадками. Все разъехались. Остались Василий и Елизавета.

– Нам надо переночевать где-то, а еще придумать одно желание, – начал Василий.

– Жаль, что только одно, – поддержала Елизавета. – А то бы мы напридумывали! Смотри, вон на тереме написано: Дом для гостей. А в скобках – отель.

– Пойдем спросим, примут ли нас на ночлег? – усомнился Василий.

Гостевой дом был двухэтажный, бревенчатый. Весь в резных наличниках. Как белые кружева, воздушные, ажурные, они придавали дому легкость.

– Здравствуйте, – поздоровалась очень серьезная девушка в русском народном костюме с большими серыми глазами и с длинной русой косой, когда увидела вошедших гостей.

– Здравствуйте, – оглядываясь вокруг, ответили гости.

Было чему удивляться: огромная хрустальная люстра спускалась со второго этажа. На ней горели разноцветные лампочки. На стене по стеклу лился водопад, на нем были голографические рыбки и водоросли. Кожаные диваны и кресла, столики из стекла, кофемашинка и кулер с водой, огромный экран телевизора. Все это не вязалось с народным костюмом дежурной и фасадом здания, в которое они вошли.

– Не удивляйтесь, вы же видели, что написано: отель. Вот у нас здесь все, как в лучших отелях, – поняла их удивление дежурная, – давайте документы, и я вас оформлю.

Василий замешкался, документы он на прогулку не брал. Но может, что-то в рюкзачке и осталось. Он проверил все карманы и нашел пенсионное удостоверение. Протянул его дежурной.

– Это вы мне что даете? Удостоверение своего дедушки? Неудачная шутка!

– А у нас нет документов, но нас знают здесь, мы были на фестивале.

– Это они вас знают, а порядок для всех один, нужно показать документы для регистрации.

– Тогда мы пойдем в другое место. Может, там нас пустят на ночь.

– Не получится! Когда вы сюда входили, то думали: переночуем здесь. Вот система считала, что срок вашего пребывания здесь до завтрашнего утра. Только тогда вы сможете выйти.

Василий рванул к двери. Но какая-то сила не подпускала его подойти, приблизиться к двери, а не только открыть дверь. Елизавета хотела помочь, но и у нее ничего не получалось.

– Не переживайте, я спрошу у старшей, что с вами делать, – дежурная ушла.

Василий и Елизавета сели на диван и даже не понимали, что им делать: принимать не принимают и выпустить не выпускают. Сидели и смотрели друг на друга. Не просто смотрели, а любовались. Теперь они были молодые, красивые, полные сил.

– Васенька, а какое желание мы будем загадывать? – поинтересовалась Елизавета.

– Здравствуйте, гости дорогие! – услышали они мягкий голос. И увидели невысокую приятную женщину средних лет с современной стрижкой и в строгом синем костюме.

– Проходите, располагайтесь, отдыхайте. Вы сегодня проделали большой путь. Только юноша идет в левую половину, а девица в правую. Это нарушать нельзя. – уточнила она, когда увидела, что они собираются идти вместе. – Доброго отдыха.

Номера были уютные, располагали к отдыху. Была ванна и душевая кабинка, все как привычно. Только не было телефона.

После такого насыщенного дня очень хотелось отдохнуть. Василий вытянулся на кровати. На ней можно было ложиться в любую сторону, хоть звездочкой. Только непривычно одному спать. Привык, что бабка под боком всегда. Ой, не бабка, конечно! Но привык, что она рядом, что-то расскажет, успокоит, и все хорошо. А сейчас хоть сам с собой поговори. Ну ладно, утро, как известно, вечера мудренее.

Вдруг занавески зашевелились, какой-то грохот, будто шкаф упал. Василий подскочил, сел на кровати. Смотрит перед ним голова дракона.

– Ты кто? – пролепетал Василий.

– Я-то кто? Все знают, кто я! Я шкуру свою не меняю, я Дракон Справедливости.

– А от меня ты что хочешь? У меня здесь ничего нет, ни денег, ни еды!

– А мне ничего и не надо, кроме справедливости.

Дракон схватил его за рубашку и куда-то понес. Василий хотел изловчиться и ударить его по морде, только не достает и силенок не хватает повернуться. Смотрит Василий на себя и понимает, что ему двенадцать лет.

– Вот, Палыч, бей его, надавай так, чтоб забыл, как его зовут! – дракон бросил Василия на землю за школьным пустырем. Там, где они обычно секретничали и играли в лапту после школы. Над ним стоял взрослый мужчина, крупный, почти под два метра. У него в руках была палка. Он замахнулся над Василием. Потом скривился, как от зубной боли и опустил палку.

– Нет, не буду я его бить. Мне от этого не легче. Пусть его совесть мучает, если она у него есть.

– Палыч, я тебя не знаю! За что ты меня хочешь наказать? – спросил испуганный Василий.

– Надо же, лучшего дружка и не признал, – усмехнулся Палыч.

– Мне сейчас двенадцать, а вам, наверно, сорок лет, в своей жизни я не встречал такого человека, – пытался что-то вспомнить Василий.

– Нет, сейчас тебе не двенадцать, а почти семьдесят, и мне столько же. Ты в двенадцать совершил подлость по отношению ко мне, а мы были лучшими друзьями. А я об этом узнал только в сорок лет. Вот бы ты тогда мне под руку попал, я бы сделал из тебя… Вообще-то нет, я тогда сильно переживал, но руки пачкать бы не стал. Плюнул бы и все. Не достоин ты, чтобы с тобой драться. Драка – это в детстве, когда не знаешь, как правильно поступить, но хочешь, чтобы честно было!

– Пашка, – прошептал Василий, – это ты?

– Да я собственной персоной! Не ожидал? Так вот бывает! Живешь себе спокойненько, не думаешь, что твои подлые делишки кто-то тебе припомнит! Что вспомнил? – Палыч брезгливо смотрел сверху вниз на Василия.

Все предстало ясной картиной перед Василием. Они с Павлом лучшие друзья с детства, с садика. Вместе пошли в школу. Учились оба хорошо. Только Павел любил учиться, ему было интересно. А Василий учился легко, но не понимал, зачем это ему? Сначала учителя хвалили их обоих, потом больше стали выделять Павла. У Василия начала копиться обида на друга.

И когда Павел выиграл олимпиаду по физике среди всех школ страны, Василий просто завидовал. Павлу пришло много приглашений из разных университетов, лицеев. Разговоры в их маленьком городке только и были о Павле. И Павел собирался уже уезжать. Осталось только получить характеристики со школы, как тут все застопорилось. Директор школы запретил выдавать документы. Вызвал в школу мать Павла, напугал ее, что она потеряет сына. Что там в большом городе на каждом шагу бандиты, и он пропадет. Мать вся в слезах. Вот Павел и не поехал учиться дальше. А что же произошло? К этому моменту Василий уже просто ненавидел Павла и ждал случая, чтобы ему помешать. И, как обычно бывает, случай подвернулся. В выходной день соседки на площадке перед домом обсуждали новость о том, что Павел такой молодец: и уважительный, и отличник, и дома помогает. Они знали, что Василий дружит с ним. И когда тот проходил мимо, то решили уточнить, верная ли у них информация. Всеобщее восхваление очень злило Василия, и он решил капнуть «ложку дегтя»: «Да он отличник, но когда напьется, то ругает всех учителей, особенно директора». Это был эффект медленного взрыва.

– Ну как? – прервал его воспоминания Палыч, – и дело не в том, что я не сделал тогда научное открытие, и сейчас до сих пор нет дополнительного источника энергии. И не в том, что я всю жизнь занимался другим делом, которое не любил, но делал добросовестно. Но все знают меня и уважают как специалиста. Плохо другое, ты меня оболгал, а люди поверили. Никто не пришел и не спросил, как это было. Ты испортил мне репутацию. И обидел учителей, которых я уважал. И они всю жизнь думали о том, какой я неблагодарный. Может, подумали, что я зазнался. А этого не было. Просто я хотел учиться дальше и принести пользу всем людям. А узнал я об этом случайно. Я ведь остался в нашем городе. На очередной встрече друзей зашел разговор про тот год, про олимпиаду. И тут-то всплыло, что родственница директора донесла ему, что я про него говорю плохо. А она была твоей соседкой. Она еще добавила, что ты правдивый мальчик. Так и сказала: «Василий врать не будет!» Вот попался бы ты мне тогда «правдивый мальчик»!

Василий так скверно давно себя не чувствовал.

– Прости, если сможешь, – голос прерывался, Василий не мог поднять глаза.

– Ты попроси прощение у тех, кого ты обидел. У учителей, они же после этого думали, что это я так поступил. Они же эту обиду унесли с собой. У них попроси прощения, а я на тебя посмотрю, – Палыч отбросил палку и отвернулся.

– Так что? – раздался грубый хриплый голос дракона, – я так и не увижу, как этому поганцу достанется по бокам. Могу дыхнуть и опалить его. Сжигать не буду, но волосы спалю на его голове. Могу еще одежонку спалить. Будет лысый и голый. Вот смеху-то! Палыч, выбирай.

– Да все уже прошло, и менять ничего не стоит. Только обиженных людей жаль, – ответил Палыч.

– Ну ладно, если ты его прощаешь, то и я не буду наказывать. Тем более у него есть одно хорошее дело. Называется оно «бабушкин пирожок», – дракон выпустил струю огня вверх и успокоился.

Схватил Василия за рубашку, и через мгновение он был в кровати.

– Ну и ну! Приснилось, что ли? Вроде так и был в кровати и спокойно все вокруг. Конечно, поступил я тогда очень плохо. Тогда я думал, что никто не узнает, это для меня было главное. Сейчас стыдно, – разговаривал Василий сам с собой, собираясь спать.

Комната ярко осветилась, запахло гарью, стало жарко. Василий подскочил.

Через пламя едва было видно очертание головы дракона. Только теперь она была побольше и двоилась. «Что-то у меня со зрением», – подумал Василий. И задохнулся от гари. Очнулся на фехтовальной дорожке. Над ним стоял фехтовальщик с рапирой в руке.

– Вставай, защищайся, подлый трус! – сказал он гневно.

Василий подскочил, рапира валялась рядом. Он вспомнил, что в студенческие годы занимался фехтованием.

– Алле, – прозвучала команда грубым голосом. Опять стало душно.

Василий поднял рапиру к бою, перед его лицом просвистела рапира соперника. Он только успел уклониться. Пока он пытался понять, что же происходит, опять перед лицом просвистела рапира. Сразу укол в руку, в ногу. Клинок перед носом. Душно, все в тумане. Фехтовальщик выбил рапиру из рук. Василий, не понимая, что же происходит, слабым голосом:

– Кто вы? Что вам от меня надо?

– Заговорил, вежливый какой! – усмехнулся соперник и снял шлем.

Он узнал его сразу. Они с первого курса учились вместе и дружили.

– Нибоков? – удивился Василий.

– Да как-то так, – с иронией ответил фехтовальщик.

Этот парень был влюблен в архитектуру. Свою специальность выбрал еще в детстве. Он вычитывал и высчитывал все, что написал Леонардо Да Винчи. Он знал биографии всех известных и малоизвестных архитекторов и истории их проектов. Он не мог пройти спокойно мимо здания. Он его рассматривал со всех сторон, размышляя, что можно улучшить или заменить. Он этим жил. Он был не активным, в общественной жизни не участвовал, на вечеринки не любил ходить. Он бесконечно занимался расчетами, чертежами, рисунками. Он выполнял задания, и всегда это было нечто оригинальное, тщательно рассчитанное. Профессора старались найти промах, но его расчеты всегда были верны. Уже на последних курсах им заинтересовались многие архитектурные бюро и ждали, когда он получит диплом. Он рассказывал Василию обо всех своих делах, он просто привык с ним делиться. Василий относился к нему немного свысока, как обычно «душа компании» относится к «ботанику». Но когда самое крутое архитектурное бюро предложило Нибокову работать у них… Под него было разработано задание: город будущего. Об этом мечтали все! Это было круто!

Ну, это как-то надо было остановить. А лучший способ – это ревность. Вот он на правах лучшего друга и сказал Татьяне, невесте Нибокова:

– Там, в этом бюро, куда пригласили твоего, такая… девушка-архитектор. Твой рассказал тебе о ней? – как бы между прочим обмолвился Василий.

– Нет, а мне зачем знать? Я ему верю, – удивилась Татьяна.

– Вот в том-то и хитрость! Если бы его она не заинтересовала, то он просто бы рассказал. Так обычно бывает, говорят о том, что недорого, – подлил яда Василий.

– Он просто забыл или не обратил внимания, – защищала жениха Татьяна.

Но дело сделано. Талант никуда не уехал. Вся родня воспротивилась.

– Нибоков, прости меня! Я просто тебе завидовал, думал, что ты просто везунчик.

– Ты, Василий, просто идиот! Ты испортил все, что можно испортить в моей жизни! Как тебя простить? – кричал Нибоков и размахивал рапирой с ускорением.

Василий смотрел и не узнавал своего тихого студенческого друга. Как он сильно изменился. Статный, активный, властный голос. Куда девался тихоня-ботаник?

– Драк, – позвал Нибоков Дракона, – а можешь его подпалить? Так, чтобы сидеть не мог неделю.

Василий с ужасом посмотрел на дракона. Две головы смрадно дышали рядом. От вони кружилась голова.

– Ну, как его оформить? Спалить волосы на голове и лице? Пусть ходит лысым и безбровым? Спалить портки, оставить только клочок, чтобы срамоту прикрыть? Или в общем виде опалить, чтобы все висело клочьями, как у пугала огородного? – дракон был настроен серьезно.

Василий не знал, что прикрыть руками: лицо или что другое. Он так и водил руками то по лицу, то по всему телу. Дракон внимательно следил за его движениями, а еще внимательнее – за ужасом на лице. Вот две головы глубоко вдохнули и приготовились выдыхать. Василий зажмурился и попрощался с белым светом. Он почувствовал на своем лице струйку вонючего воздуха. От отвращения он открыл глаза. Драконьи головы прошлись по Василию сверху донизу. Потом они тактично кашлянули, у Василия задымились шнурки. Его трясло.

– Ну ладно, хватит, – решил Нибоков, – он получил свое.

– Ну, хорошо, – прогудели головы, они были довольны, – можно, конечно, еще пощекотать, но у него есть одно хорошее дело. Называется оно «бабушкин пирожок».

Василий открыл рот, еще не понимая, что он будет говорить, то ли возмущаться, то ли извиняться. Но головы взяли его с двух сторон, и он оказался в кровати. После такого надо было срочно помыться. А потом обдумать. Василий вздохнул, собираясь с силами…

Раздался треск, как во время грозы. Василий напрягся, втянул голову. Три огромные головы едва поместились в комнате. Воняло серой и падалью.

– Я готов просить прощения уже сейчас, – простонал Василий.

…Василий на дне огромного каменного мешка. Вокруг камни, дальше скалы. На вершине скалы стоит человек. Три драконьи головы расположились на других скалах рядом.

– Иди сюда, – сказал человек сверху.

Василий пошел. Он очень старался, но ноги были «чугунные». Он едва ими двигал. Мелкие острые камни прорезали тонкую подошву. От дыхания драконьих голов закончился кислород. Одна голова заснула, и у нее потекли слюни. Василий с ужасом смотрел, как эта масса течет в его сторону, и он просто в ней утонет.

– Быстрее! – приказал человек. – Раньше ты умел подбежать к «нужным людям».

– Андрей! Это ты! Прости меня! – Василий узнал сотрудника, который из-за него не получил повышение.

Перед Андреем открывалась прекрасная карьера. Они пришли вместе после университета. Андрей был просто супермозг. Он делал работу быстрее всех остальных. Он выполнял любое задание так, как будто от этого зависела его жизнь. Конечно, его заметили. Ему поручали самые сложные задачи. Но остальным это не нравилось. Хотелось спокойно жить, спокойно работать. А тут такая конкуренция. Рядом с ним начинаешь понимать, что ты просто лентяй. Совершенствоваться самому трудно, легче избавиться от «белой вороны».

Когда в очереди в столовой Василий услышал разговор о заслугах Андрея, то он просто добавил: «Конечно, с таким дедом можно далеко пойти».

Дед Андрея был ветеран войны, заслуженный человек. Но в карьере Андрея он не помогал. Он считал, что каждый сам зарабатывает свой хлеб, а с ним уважение или как получится. Плохому верят быстрее и повышение Андрей не получил. Сказали: «Молод еще»!

– Ну, как там? – поинтересовался Андрей у Василия. – Шевелись, а то утонешь!

Тонуть в этой смрадной массе было жутко. Мозг Василия не работал, как бывает в минуты опасности. «Как же мерзко то, что я сделал тогда и то, что происходит сейчас», – думал Василий.

– А ты знаешь, – продолжил Андрей, – я на тебя даже не обижен. Тогда мне было горько из-за несправедливости. Я тогда пошел к деду поговорить. Он сказал мне много полезного. Он сказал, что хорошо, что это со мной случилось в начале пути. Чтобы я не расслаблялся и понимал, что люди разные, в основном завистливые. Еще он сказал, что Василий «умный». Ты «убил два зайца». Ты своими словами испортил мне карьеру и настроил меня против моего любимого деда. Получается, что я должен был думать, что авторитет деда мешает мне двигаться. На самом деле карьеру я сделал еще лучшую, в другом месте, куда мне пришлось уехать. Но я уже был научен. А с дедом мы большие друзья. С раннего детства, он научил меня говорить правду. Так что навредил ты только своей совести, вот и живи с этим!

Андрей повернулся и ушел. Головы сонно просвистели: «Бабушкин пирожок».

Василий стоял по пояс в ядовитой жиже. Он всегда понимал, что поступает подло, но ничего сделать с собой не мог. Он успокаивал себя тем, что об этом никто не узнает. Сам Василий старался дружить со всеми, помогать в мелочах, быть рядом, показывал готовность выслушать и помочь. Так он зарабатывал образ положительного героя. Чтобы заглушить голос совести, он оправдывался тем, что посадил на место очередного выскочку.

Но когда впервые он увидел Елизавету, что-то перевернулось в его душе. Василий понял, что если он продолжит совершать подлости, то просто потеряет ее. А она самая лучшая из всех девушек. Она посмотрит внимательно и как будто все видит. Если будет ложь или подлость, то не простит. И уйдет. Но без нее жить невозможно. Ее присутствие как правильный воздух. Василий совсем не хотел быть подлецом. Только это получалось как-то само собой. Он всем хотел показать, что он самый лучший. Но когда Елизавета рядом, то не нужно быть лучшим и делать все напоказ. Можно быть таким, какой ты есть.

Жижа поднялась по горло. Еще один вздох и…

В дверь постучали.

– Уважаемый гость! – раздался голос дежурной. – Вас ждет Елизавета.

Василий вскочил: быстрее бы отсюда. Спустился в фойе. Елизавета сидела на диване и ждала его. Она была спокойна. «Что делать? А вдруг она узнает про мои подлости. Она же бросит меня, разочаруется. Как я без нее буду?»

– Доброе утро, Вася! – улыбнулась Елизавета.

– Доброе утро! – обрадовался Василий, – пойдем, там, наверно, уже все собрались. Только мы с тобой не решили, какое желание будем загадывать.

– Я думала, может, дом наш обновить или тебе новую машину? – предложила Елизавета.