Текст книги "Витязь в овечьей шкуре"

Галина Куликова
Витязь в овечьей шкуре

1

Петя Шемякин, корреспондент газеты «Наш район», вбежал в неуютный подъезд и с силой стряхнул с себя капли. На улице шел дождь, и подъезд пах мокрыми кошками. Петя вызвал лифт и стал притопывать от нетерпения. У него был пугающий темперамент – Петя ни секунды не сидел на месте, а если уж сидел, то постоянно вертелся, словно каждый предложенный ему стул кишел муравьями.

– Я вышел на интересную тему! – сказал он заму главного, натягивая куртку. – Нужна дополнительная информация. Сбегаю навещу одну девицу, тут недалеко. Надеюсь, эта штучка никуда не ушла!

«Штучка» никуда и не собиралась уходить. Она сидела на кухне, пила чай с баранками и смотрела в окно. На улице было ненастно: ветер трепал деревья, а серое небо провисло, как старый тент. Отличное воскресенье! Под стать ее настроению.

На полу перед холодильником лежала кучка вещей, оставленных любимым мужчиной. Три недели назад он сообщил, что уезжает в командировку, и все это время не подавал о себе вестей. А вчера вечером выяснилось, что Калашников давно вернулся в Москву и живет как ни в чем не бывало. Вещи, которые он у нее оставил, на поверку оказались барахлом – зубная щетка, заношенная рубашка, исписанный блокнот… Вероятно, они были призваны просто отвлечь ее внимание.

«Если бы я вышла замуж сразу после окончания школы, – с тоской думала Наташа, – и родила дочку, ей сейчас было бы четырнадцать лет». В прошлые выходные мама заявила, что вполне готова стать бабушкой.

– Надеюсь, ты не собираешься с этим тянуть! – строго сказала мать и погрозила Наташе наманикюренным пальцем.

При этих словах ее третий муж показал лошадиные зубы. Он был твердо уверен, что никаких внуков свободолюбивая Карина нянчить не станет и его вольготному существованию ничто не грозит.

– Твоя интимная жизнь состоит из одних драм! – напоследок попеняла ей мама.

У нее самой на личном фронте был полный порядок. Поклонники ходили ровными шеренгами, и она выкликала их из строя по мере необходимости.

Наташа вздохнула и пошевелила носком тапочки лежавшую на полу рубашку. И в этот момент раздался звонок в дверь. Она прижала руку к груди – сердце застучало сильно и громко. Вдруг это он, Калашников? Бабочкой подлетела к двери и припала к «глазку». На лестничной площадке стоял ее школьный приятель Петя Шемякин и суетливо подергивался.

– Привет, – промямлила Наташа, отворив дверь. – Заходи, Петь. Чаю хочешь?

Шемякин хотел всего сразу – чаю, баранок, конфет «Мишка косолапый» белорусского производства под интригующим названием «Ведмедик клешчаногий», засохшей пастилы и кабачковой икры с черным хлебом.

– Я, собственно, заскочил узнать, что ты об этом думаешь! – объяснил он, сыто облизываясь.

– О чем? – вяло спросила Наташа.

Шемякин мог иметь в виду все, что угодно: плохую погоду, трагическую судьбу русской версии мюзикла «Чикаго» или американо-израильско-палестинскую встречу в городе Акаба.

– Об убийствах, – коротко ответил он и громко позвенел ложечкой в чашке.

Наташа нахмурилась. Она не любила страшных историй, никогда не смотрела передач о чрезвычайных происшествиях в городе и зажмуривалась, когда попадалась кровавая сцена в кино. Шемякин отлично это знал. С чего он вдруг решил, что она станет обсуждать с ним какие-то убийства?

– А кого убили? – тем не менее спросила она.

– Ты что, ничего не знаешь? – Петя вскинул голову и посмотрел на нее круглыми глазами, полными творческого ужаса. – То есть вообще ничего? И милиция к тебе не приходила?

– Нет, – пробормотала Наташа и испугалась уже по-настоящему. – Зачем мне милиция? Говори толком: что случилось?

– Тут у нас такое делается! Я имею в виду – в нашем районе.

Петя полез во внутренний карман, добыл оттуда сложенный кусок карты, развернул и положил на стол так, чтобы Наташе было удобно смотреть.

– Четыре дня назад вот на этой улице в подъезде убили женщину. Пырнули ножом в живот.

– И что? – спросила Наташа, вглядываясь в квадратики, изображавшие дома.

– А еще через два дня вот тут, недалеко от тебя, буквально в квартале, убили еще одну женщину. Ее нашли в палисаднике соседи. Тоже ножом и тоже в живот.

– Ну? – снова спросила Наташа, чувствуя, что в желудке воцаряется арктический холод.

Петя посмотрел на нее с победным видом и сообщил:

– И одну и вторую звали Наташей Смирновой. Как тебя!

– Боже мой…

– Я провел журналистское расследование, – тарахтел Петя. – Ни одной Наташи Смирновой на прилегающей территории больше не проживает. Кроме тебя! Поэтому у меня на твой счет возникли опасения. На тебя никто не покушался?

– Вроде бы нет…

– Плохо.

– Но что же мне делать? – дрожащим голосом спросила Наташа, немедленно почувствовав себя приговоренной к смерти.

– Понятия не имею! – весело отозвался ее гость и жадно отхлебнул из кружки. – Я думал, у тебя уже милиция побывала. Расспрашивали, строили предположения… Это ведь не может быть совпадением, правда? Наверное, какого-нибудь маньяка заклинило на Наташах Смирновых. Тебе бы надо поостеречься, дорогая моя! Кстати, тебе ничего на ум не приходит? Может быть, ты сама виновата? Какой-нибудь отвергнутый поклонник, а?

Единственным отвергнутым поклонником в жизни Наташи был сам Петя Шемякин. Впрочем, все случилось так давно, что не заслуживало даже упоминания.

– Что, если не ты, а другая, неведомая Наташа Смирнова разбила кому-то сердце? А теперь этот кто-то свихнулся и мстит? Задумал порешить всех Наташ Смирновых, которых ему удастся обнаружить в зоне своего проживания! Вот что я тебе посоветую: не выходи пока из дома. Возьми больничный.

– Мне не дадут! – простонала Наташа, хватаясь за голову. – У меня даже температуры нет.

– А ты отравись чем-нибудь, – посоветовал Петя. – В крайнем случае сгрызи карандашный грифель. Знаешь, как тебе сразу плохо станет?

Симулировать Наташа не могла. Всего неделю назад фирму возглавил новый начальник, который торжественно заявил, что больничный лист и менеджер по продажам несовместимы. Ей вовсе не улыбалось потерять работу. Но и рисковать жизнью тоже не хотелось!

Едва Шемякин, попросив держать его в курсе, убрался восвояси, она кинулась к телефону. Кому звонить? Мама со своим мужем уехала путешествовать, Игорь ее бросил… Разве что попросить совета у подруги? Звание ее лучшей подруги вот уже много лет гордо несла по жизни Ольга Кушакова. Она всегда была готова утешить, помочь советом и даже личным примером.

– Убили двух Наташ Смирновых? – переспросила она испуганно. – И ты осталась последняя во всем районе? Нет, радость моя, тебе не стоит выходить из дому одной. Даже на работу! Вот что: я тебе завтра Михалыча пришлю, он тебя до места службы под ручку доведет. К нему с ножом не сунешься!

Ольга занимала высокий пост директора агентства по трудоустройству и имела в подчинении нескольких сотрудников, готовых ради нее на маленький подвиг. Михалыч, оказавшийся молодым мордастым парнем, действительно с раннего утра заявился к Наташе домой и теперь перетаптывался в коридоре, дожидаясь, пока она закончит собираться.

Полночи бедная Наталья размышляла, как себя обезопасить. Конечно, провожатый – это хорошо. Он поведет ее под ручку. Но кто помешает маньяку подойти к ней с другой стороны, размахнуться и… Она решила, что на живот нужно надеть что-нибудь вроде кольчуги. Какую-нибудь пластину, которую невозможно пробить ножом. В качестве эксперимента она прибинтовала к телу «тефалевскую» форму для торта, но при ходьбе та сбивалась на сторону и в конце концов проваливалась в брюки. Кроме того, принять сидячее положение с этой формой было совершенно невозможно.

Тогда она решила остановиться на маленькой диванной подушке. Пришила к ней тесемки, завязала их бантиком на спине и надела сверху широкую рубашку, сразу сделавшись похожей на будущую мать. В связи с этим ее появление на работе получилось триумфальным. Сотрудницы ахали и шептались. Сотрудники не ахали, но тоже шептались и стайками тянулись на лестницу курить.

– Наталья, как тебе это удалось? – драматическим шепотом вопросила секретарша Мадина, спустя некоторое время подсев к ее столу. – В пятницу еще ничего не было заметно, а сегодня – пожалуйста!

– Ну… – промямлила Наташа. – Я не знаю… Как-то так получилось…

– Эх, да что там говорить! Это всегда получается «как-то так»! – поддакнула Мадина и тут же, ойкнув, вскочила на ноги. – К тебе клиент. Вон он, гляди: некий Негодько. С самого утра тут, все о тебе спрашивал.

Наташа обернулась и увидела жуткого мужика: широкого, как дверь, с большой головой и плоским лицом. Его темные глазки были вдавлены в одутуловатое лицо, как изюмины в подошедшее тесто.

– Почему это – ко мне? – дрожащим голосом переспросила она.

– Ему тебя порекомендовали! – похлопала ее по руке Мадина и встала. – Хочу, говорит, иметь дело только с Натальей Смирновой, с ней одной. Так что – трудись.

Негодько тяжелой поступью прошел через весь зал и неожиданно тихим, вкрадчивым голосом спросил:

– Наташа Смирнова? – И полез одной рукой в карман пиджака.

– Нет-нет! – воскликнула она с невероятной горячностью. – Наташа Смирнова с сегодняшнего дня в отпуске. А я ее замещаю. Я – это не она!

– А кто? – невероятно удивился Негодько.

– Серохвостова, – быстро сказала Наташа. – Фекла Валерьяновна.

– Безобразие, – рассердился клиент, развернулся и потопал обратно. Распахнул дверь в приемную и громко сказал Мадине: – Я тут столько времени жду Наталью Смирнову, а вы мне подсовываете непонятно кого!

Мадина вскочила, выглянула из-за его плеча в зал и спросила:

Как – непонятно кого? А это, по-вашему, кто? – и кивнула на Наташу.

Конечно, Серохвостова. Будто бы вы не в курсе!

Ну да! – сказала Мадина. – Кто вам сказал?

Она сама и сказала.

Кто?

Да Фекла Валерьяновна же! Серохвостова.

С ума сойти, – пробормотала Мадина, пытаясь понять, что за знаки подает ей Наталья. – Тогда вам, пожалуй, лучше поговорить с нашим заместителем. Сюда, прошу вас.

Негодько удалился, гневно оглядываясь, и не успела Наташа перевести дух, как на горизонте появился начальник отдела Ефим Коростылев – самец крупный и при этом, как говорят зоологи, ярко окрашенный.

– М-м… – пробормотал он, остановившись возле ее стола. – Все нормально?

– Ну да, – ответила Наташа, размышляя, идти ли ей обедать или попросить кого-нибудь принести пару булочек из кафе напротив.

– А почему ты такая… бледная?

– У меня, видишь ли, проблемы. Сижу, думаю, что делать.

– Я могу помочь? – спросил Коростылев, быстро окидывая ее взглядом.

– В общем, да. – Наташа подняла голову и прищурила один глаз.

«Почему бы не попросить у босса отпуск?» – подумала она и добавила:

Ты просто обязан мне помочь. Я как раз собиралась к тебе… с важным разговором.

Коростылев моргнул и предложил:

Заходи минут через пятнадцать.

Ладно, – ответила Наташа, не заметив, как изменилось выражение его лица.

Войдя в свой кабинет, Коростылев бросил папку на стол и схватился за телефон.

Алло! Леонид? – придушенным голосом спросил он. – Леонид, ты помнишь, у нас в марте была корпоративная вечеринка? Я не знаю, по какому поводу! Да, да, именно та самая. Я выпил тогда лишнего и, кажется, задержался… сверх меры. Я ведь оставался на этаже не один? М-м… Так-так. Значит, Наталья Смирнова… М-м… Весь вечер за ней волочился? Распускал руки… Понимаю. – Он потер лоб и пробормотал: – И что это на меня нашло? Да нет, все нормально. Хорошо-хорошо.

Он бросил трубку, свалился в кресло и едва не расплющил тяжелым взглядом часы на противоположной стене. Когда Наташа постучала и вошла, он, однако, приосанился и попытался беззаботно улыбнуться.

Садись, садись, – сказал он и глупо добавил: – Чувствуй себя как дома. Догадываюсь, что ты хотела поговорить со мной о… гм… своем положении.

Он замолчал и стал притопывать под столом ногой, словно горячий конь, загнанный в стойло. Наташа, голова которой была занята только убийцей, разгуливающим по району, удивленно спросила:

– Откуда ты знаешь о моем положении?

Все уже знают, – раздраженно отмахнулся он и, не дав ей сообразить, в чем дело, быстро спросил: – Давай конкретно – чего ты хочешь? Только не забудь, что у меня большая дружная семья. Жена, дети…

Ты что, Ефим, подумал, что я попрошу тебя повсюду меня сопровождать? – удивилась Наташа. – Да мне бы и в голову не пришло подставлять тебя под удар!

Вот спасибо, – криво улыбнулся тот. – Так чего ты от меня хочешь?

Хочу, чтобы ты дал мне отпуск, – быстро нашлась она. – Иначе придется постоянно ходить на работу вот с этим, – она похлопала себя ладонью по подушке. – И, естественно, рассказать всем сотрудникам, откуда это взялось. Они же будут спрашивать!

Ну… Зачем ты так? – пробормотал Ефим. – Сразу рассказывать! Отпуск так отпуск. Я сейчас сам спущусь в бухгалтерию. Еще выпишем тебе материальную помощь. Не надо ничего никому рассказывать!

Вообще-то ты прав, – согласилась Наташа. – Не буду. Это страшная история. Женщины испугаются…

Ну уж прямо так и испугаются, – пробормотал оскорбленный Ефим. – Это же все происходило… не насильно.

А как?! – вскричала Наташа. – По-твоему, добровольно?!

Потрясенный Ефим закрыл глаза и дал себе клятву: с сослуживцами не пить. Бокал шампанского – максимум.

Ладно-ладно, – трусливо ответил он. – Получишь деньги – и можешь идти. В отпуск. Оформим его с понедельника. Я сам все улажу.

* * *

Вместо того чтобы ехать домой, Наташа отправилась к Ольге и без стука ввалилась в ее служебный кабинет. Та уже собиралась уходить и гремела ключами.

– Боже мой! – воскликнула она, увидев подругу с животом странной формы. – Что там у тебя – коробка с многолетними сбережениями?

– Не смейся, – выдавила из себя Наташа. – Я приехала к тебе прятаться.

– Ну хорошо, – согласилась Ольга. – Прячься. Только – чур! – не здесь. Поедем лучше ко мне. Моя младшая сестрица совсем расклеилась, ее без присмотра оставлять нельзя.

– А что такое?

– Ухо где-то простудила. Третий день рыдает.

– Так болит? – сочувственно спросила Наташа.

Да нет. Просто у нее срывается какое-то офигительное свидание. Кстати, как прошел день? Никто не бегал за тобой с ножом?

– Ты говоришь так, как будто не веришь в грозящую мне опасность.

– Еще как верю! – возразила Ольга. – Вот во что я верю, так это в опасность. Опасность сейчас повсюду. А в вашем районе постоянно происходят какие-то ужасы. Ты слышала, что неподалеку от твоего дома исчезла жена крупного предпринимателя? Выскочила в супермаркет за сигаретами – и ку-ку. Правда, было уже довольно поздно, темно. Но курево – это такое дело! За ним и в полночь хоть на край света пойдешь.

– Ее случайно звали не Наташей Смирновой?

– Нет, но какая разница.

– А в какой супермаркет она выскочила?

– В какой, в какой? В ваш! Он у вас один на всю округу круглосуточный.

– Но там же охрана.

– Глупая! Охрана – внутри, а женщина пропала на улице. Купила сигареты, вышла и как в воду канула.

– Откуда ты знаешь?

– По телевизору рассказывали. Что у нас в стране делают по-настоящему хорошо и оперативно, так это информируют граждан обо всех преступлениях, несчастных случаях и катастрофах. Тут нам равных нет!

Домой они ехали на Ольгином «Москвиче» и в подъезд входили с большой опаской. К счастью, кроме старухи и ватаги мальчишек, по пути им никто не встретился. Ольгина сестра Ксюша лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку, и рыдала. На полу рядом с ней сидела маленькая дворняжка Клипса и подвывала, задрав морду кверху.

– Привет! – сказала Наташа Ксюшиному затылку и, извернувшись, отвязала от себя подушку. – Как дела?

– У-у-у! – послышалось в ответ.

– Ксюшка, прекрати сейчас же! – рявкнула Ольга и бросила сумку под вешалку. – Подумаешь, свидание! Вон за Натальей убийцы охотятся, она же не воет.

Ксюша немедленно перестала рыдать и села – встрепанная, несчастная, с красными щеками. Вокруг ее головы был обмотан платок, завязанный на макушке бантиком. Однако даже в таком виде она была до невозможности хорошенькой.

– Ну да? – спросила она, уставившись на Наташу. – Это правда? Тебя хотят пришить?

– Правда, – вздохнула та. – Поэтому я сегодня здесь. Домой ехать боюсь. В нашем районе орудует какой-то маньяк – прикончил уже двух Наташ Смирновых. А в наличии всего три – я последняя осталась. Это мне Петька Шемякин рассказал, а он всегда держит руку на пульсе.

– Одноклассник ваш? – уточнила Ксюша. – Репортер? А он не предложил тебя защитить? Подставить плечо?

– Он знает, что я не согласилась бы, – отмахнулась Наташа. – Кроме того, у него работа напряженная, он целый день в бегах. Да и вообще… Шемякин не тот человек.

– Да, – вздохнула Ксюша. – В наше время найти приличного мужика – все равно что напасть на золотую жилу. Эту жилу можно потом много лет разрабатывать… покуда она не иссякнет. Отсюда такая прорва старательниц. А тот тип, с которым у тебя была любовь?

– Сбежал, – коротко ответила Наташа.

Ксюша немедленно воодушевилась, забралась на диван с ногами и прижала к себе вертлявую Клипсу. В ее влажных синих глазах вспыхнул огонь.

– Вот и у меня – горе, – объяснила она. – Ольга не понимает! Я четыре месяца с одним мужиком в Интернете дружила. По всем показателям – просто песня, а не мужик! Роман Ерискин. Я его подцепила на крючок и уже вела на удочке к борту своей лодки, уже подсекла…

– Как это? – сердито спросила Ольга, переодеваясь в халат.

Он предложил мне встретиться, вот как! – выпалила Ксюша. – Мы обговариваем все детали, трепещем в предвкушении необыкновенной встречи и тут… На меня нападает отит! В ухе стреляет, температура, я вся горю, меня знобит… Какое тут, скажите на милость, свидание?

Я даже рада! – хмуро заявила Ольга. – Как можно за глаза договариваться, Ксюша? Может, он извращенец? Или ученик шестого класса школы номер триста пять? Или вообще – женщина! У меня в бюро Сева Шевердинский тоже одно время увлекался электронным флиртом. Целую декаду переписывался с какой-то Дженервой Ю-11. Это у нее кличка такая была в сети. Потом он назначил ей встречу, купил цветы, конфеты, и оказалось, что эта Дженерва Ю-11 – студент мехмата. Но Сева на этом не успокоился и завел новый виртуальный роман. Как только нашел очередную родственную душу – затребовал фотографию. Девица на снимке ему понравилась, и он опять купил цветы, конфеты и шампанское.

– И что? – хихикнула Ксюша.

– Его родственная душа оказалась теткой пятидесяти пяти лет, обремененная невестками, внуками и хроническими болезнями. Фотографию она прислала двадцатилетней давности, и Сева с ней по этому поводу чуть не подрался.

– Но у нас-то с Романом все по-настоящему! – гневно воскликнула Ксюша. Сунула руку под подушку, достала распечатанный на принтере снимок и протянула сестре. – Вот. Видишь, дата проставлена при съемке? Прошлый месяц этого года, никакой подделки.

Ольга с брезгливой физиономией поглядела на фотографию и протянула ее Наташе, заметив:

Хлыщ.

На снимке был изображен прилизанный брюнет с большим, но довольно приятным лицом и широкой улыбкой, которая подпирала щеки, отчего его глаза делались похожими на щелочки.

У него пробор, как у Рудольфа Валентино, – заметила Наташа.

Надеюсь, ты не послала ему в ответ ту свою фотографию в бикини? – сердито спросила Ольга, отправляясь на кухню разбирать сумку с продуктами.

Не-ет, – заныла Ксюша. – Я хотела сделать ему сюрпри-из… Я ведь знаю, что я симпатичная! Вот бы он обалдел, когда увидел! А теперь… У-у-у!

Ау-у-у! – подхватила Клипса, и Ксюша в порыве благодарности прижала собаку к груди.

Но можно же, в конце концов, перенести встречу, – резонно заметила Наташа. – Договорись с ним на следующие выходные.

На следующие будет неинтересно! – шмыгнула носом Ксюша. – Никакой романтики. Сейчас-то он участвует в конференции, на которую съедутся бизнесмены. Будет все круто – банкет, номера в дорогой гостинице, подарки…

В гостинице?! – завопила с кухни Ольга. – Ты собиралась встречаться в гостинице с совершенно незнакомым мужиком?!

А что такого?! – в точности таким же тоном крикнула Ксюша. – И он не незнакомый!

Я рада, что у тебя заболело ухо, – рявкнула старшая сестра. – Даже не вздумай дергаться, я тебя не пущу. Кстати, Наталья, не хочу тебя расстраивать, но мне кажется, вон того типа, что прогуливается по тротуару, я сегодня уже видела. Когда запирала офис.

Наташа стартовала с дивана и помчалась к ней. Клипса ринулась следом.

– Фу! – попыталась остановить ее Ксюша. – Это не мясо, Клипса! Не мясо!

Услышав любимое слово, Клипса истово завиляла хвостом и принялась вертеться возле холодильника. Однако на нее, как это ни странно, не обратили внимания.

Высунув нос из-за куцей занавески, Наташа поглядела в окно и сразу же увидела человека, которого заприметила Ольга. Это был тощий сутулый юноша в джинсах и футболке, он медленно брел по тротуару. Дойдя до газетного киоска, он развернулся и пошел обратно.

– Караулит, – шепотом прокомментировала Ольга. – Наверное, следил за нами! Я видела, как он открывал банку пива на скамейке неподалеку от моей конторы. Пиво выплеснулось, он громко чертыхнулся, поэтому я на него посмотрела.

Наташа задрожала. Тощего парня она тоже видела. Еще возле офиса своей фирмы, утром. Михалыч довел ее до двери и проводил внутрь. А этот тип курил сигарету и бросил ее в урну, не загасив. Наташа тогда подумала, что мусор сейчас загорится.

– Меня убьют! – простонала она, отняв руку от губ, и Клипса немедленно «заняла позицию», приготовившись подвывать. – Меня пырнут ножом в печень, и я скончаюсь, не приходя в сознание.

– Ау-у! – подтвердила Клипса ее худшие опасения.

– Давайте вызовем милицию! – предложила Ксюша, появляясь на пороге. – Пусть они хотя бы просто проверят у него документы. Он испугается и отстанет.

– Маньяки никогда не отстают, – мрачно заметила Ольга.

Ксюша выглянула в окно и сказала:

– Он не похож на маньяка.

– Маньяки никогда не бывают похожи на маньяков, – дрожащим голосом заметила Наташа. – По внешнему виду их невозможно вычислить. Поэтому они так трудно ловятся.

– Тебе немедленно нужно перепрятаться! – заявила Ольга. – Здесь ты уже засветилась.

– Но куда я пойду?!

– Я знаю! – Подруга хлопнула себя по лбу. – Ты отправишься на встречу с таинственным Романом вместо Ксюши. Он же не знает ее в лицо! Спокойные выходные тебе обеспечены. А там что-нибудь придумаем.

– С ума сошла! – закричала ее младшая сестра.

– Да ты сбрендила! – одновременно с ней воскликнула Наташа. – Ксюшке двадцать два года, не забыла? Я на десять лет ее старше! У этого Романа будет шок.

– Да и фиг с ним, – легкомысленно заявила Ольга. Ее глаза горели так азартно, как будто она только что выиграла целую гору фишек в казино «Голден Пэлэс». – Когда Сева Шевердинский встретился с той своей престарелой теткой, он, конечно, разозлился и даже слегка ее потрепал, но ведь не убил же!

– Я против! – заявила Ксюша и топнула босой ногой. – Это мой перспективный кадр!

– Ты что, хочешь, чтобы зарезали мою лучшую подругу? – накинулась на нее Ольга. – Немедленно рассказывай, о чем вы договорились с этим кадром.

– Смотрите! – страшным шепотом перебила их Наташа и ткнула пальцем в окно.

Возле тощего юноши остановилась задрипанная «девятка», и он, наклонившись к окошку водителя, начал что-то быстро говорить, мотнув головой в сторону их подъезда. Невозможно было разглядеть, кто сидит за рулем.

– Похоже, что наш «хвост» докладывает кому-то обстановку, – предположила Ольга. – Получается, это никакой не маньяк! Маньяк всегда действует один. А тут, выходит, целая шайка.

– Зачем какой-то шайке убивать Наташ Смирновых?! – взвыла перепуганная до смерти Наталья.

– Ау-у! – поддержала ее Клипса, нервно переступая передними лапами.

– Мало ли! – засомневалась Ксюша.

– Возможно, это страшно таинственная и чертовски запутанная история. Связанная с наследством, например, – позволила себе пофантазировать Ольга. – Какой-нибудь старый хрыч, проживающий в Австралии, разыскивает праправнучку Наташу Смирнову, чтобы передать ей свои миллиарды. А подлые родственники его четвертой жены хотят ему помешать. В том случае, если Наташи Смирновой не окажется в живых, наследство отойдет к ним.

– О! – завела глаза к потолку предполагаемая праправнучка. – За миллиард меня точно укокошат, тут и говорить нечего.

– Ав! – напомнила о себе Клипса.

– Дай ей сосиску, – велела Ольга сестре. – Иначе она будет встревать в разговор до тех пор, пока кто-нибудь из соседей не начнет колотить по батарее.

Ксюша полезла в холодильник и, одарив собаку молочной сосиской, сделала руки в боки:

– Ну-с, надо готовиться к свиданию.

– А чего к нему готовиться? – пожала плечами Ольга. – Оделась да пошла.

– Вы обе тронулись! – закричала Наташа. – Хотите, чтобы я поехала в гостиницу и там убила наповал Ксюшкиного кадра?!

– Ну надо же тебя куда-то сплавить. Знаешь, мне что-то не хочется за тебя отвечать.

– Но у меня отпуск – двадцать восемь календарных дней! Что дадут какие-то там выходные?

– Может быть, вы с Романом сразу поженитесь и ты переедешь к нему, – буркнула Ольга.

– О-о! – Наташа завела глаза к потолку.

– Ау! – неохотно подтвердила Клипса, на миг оторвавшись от сосиски. Она ела ее медленно, со вкусом, жмуря глаза, словно никогда не пробовала такой вкуснятины.

– Давай не будем забегать вперед, – предложила Ольга. – Обеспечим тебе укрытие хотя бы на субботу и воскресенье.

– И что для этого надо?

– Для этого надо каким-то образом смыть с тебя десять лет, – заявила Ксюша.

– Это невозможно.

Ольга поглядела на нее снисходительно и заметила:

– На свете нет ничего невозможного.

– Чтобы все было по-настоящему, – добавила Ксюша, – я дам тебе свой паспорт. Тебе ведь наверняка надо будет регистрироваться в гостинице.

– Придется дать взятку администратору, чтобы он опознал меня на фотографии.

– Сейчас пойдешь отпаришь физиономию, сделаем тебе маску из геркулесовых хлопьев, а потом настрогаем огурчиков на глаза.

– От огурцов не молодеют, Ольга! – возмутилась Наташа. – Только зря время тратить. Тут нужно что-то кардинальное. – Она подошла к зеркалу и, прижав ладони к щекам, натянула кожу. Глаза сделались «китайскими», а лицо девичьим.

– Ну… Таких результатов можно добиться только с помощью пластической операции! – протянула Ольга.

– Послушай, а что, если прихватить кожу вот тут, на скулах, какой-нибудь липучкой? – задумчиво проговорила Наташа. – Скотчиком, а? Скотч я прикрою воротником кофточки – и вперед!

– Только учти: ты будешь выглядеть, как мумия. Потому что не сможешь смеяться и поворачивать голову.

– Ну и ладно! Главное, произвести первое впечатление!